Текст книги "Без ума от виконта"

Глава 20

– Лорд Уолфсон!

Черт возьми, что за незадача. Джейн постаралась скрыть испуг, который ощутила неожиданно для себя. Барон выглядел как-то… по-другому. О, лицо у него, разумеется, не изменилось, но в выражении на его физиономии была явная перемена. Теперь Джейн очень легко могла бы поверить, что он и есть Сатана.

– Мисс Паркер-Рот. – Он улыбнулся, и от этой его улыбки холод пробежал у Джейн по спине. – Та самая женщина, с которой я более всего хотел бы приватно побеседовать. – Улыбка стала шире. – Именно этого я желал бы. А вы? Вероятно, нет.

Он подтолкнул Джейн к той двери, через которую только что вошел. Она изо всех сил уперлась каблуками в пол. Где же Эдмунд? Наверное, до сих пор пялит глаза на ту вертлявую дебютантку. Джейн открыла рот, чтобы криком воззвать о помощи, однако лорд Уолфсон зажал ей рот ладонью еще до того, как она смогла набрать воздуха. Он оказался куда сильнее, чем она могла предположить.

– Полегче, полегче, мисс Паркер-Рот, – пробормотал он ей в самое ухо. – Вы ведь знаете, что настоящая леди не должна поднимать крик… в обществе.

От него по-прежнему воняло чесноком, а поскольку Джейн была тесно к нему прижата, она ощущала запах пота и прочих телесных выделений. Этому человеку были бы весьма полезны ванна, чистое белье и другая диета.

Он, не отпуская Джейн, переступил вместе с ней через порог и захлопнул за собой дверь; звуки, доносившиеся из полного гостей бального зала, сразу умолкли. Уолфсон разжал руки, и Джейн быстрым шагом отошла от него как можно дальше, стараясь на ходу выровнять дыхание.

Она попала в ловушку. По ту сторону тяжелой двери остались свобода и нормальный, повседневный мир светского общества, а по эту сторону… по этой стороне, как она всерьез подозревала, находился ад.

Джейн нервно сглотнула. Не следует поддаваться панике. Он не запер дверь. Быть может, ей удастся убежать или Эдмунд спасет ее.

– Что вы здесь делаете?

Джейн резко обернулась. Высокий худощавый мужчина стоял возле большого письменного стола, и взгляд его был прикован к лорду Уолфсону. Поможет ли ей этот человек?

Сердце у Джейн дрогнуло. Нет. Непохоже, что мистер Хелтон простил ей удар ножом.

– Вы знакомы с моим… э-э, союзником? – спросил Уолфсон, снова подойдя близко к ней. Он усмехнулся. – Некоторые шутники называют его Вельзевулом.

Взгляд мистера Хелтона вспыхнул злобой.

– Вы что, совсем с ума сошли?

Барон пожал плечами и улыбнулся Джейн, проигнорировав слова своего приспешника.

– Меня они окрестили Сатаной. Не правда ли, забавно?

Мистер Хелтон стукнул кулаком по столу.

– Пропади вы пропадом за ваш поганый язык! Как я понимаю, вы намерены убить ее!

Лорд Уолфсон хотел было провести пальцем по щеке Джейн, однако она отпрянула. Барон расхохотался.

– Разумеется, я должен ее убить, я к этому готов.

Ох, черт побери, как это все скверно обернулось! Она огляделась по сторонам, надеясь увидеть хоть намек на возможность бегства или высмотреть что-то похожее на оружие. Она находилась в кабинете барона, довольно мрачном помещении с кроваво-красными шторами на окнах.

Проклятие, она вовсе не хотела думать о крови.

Вдоль стен тянулись полки с книгами. Справа от себя Джейн увидела человеческий скелет, повешенный на вбитый в стену гвоздь. Возможно, скелет одного из тех, кто посмел не угодить барону.

Нет, подобная мысль никак не могла вселить надежду на избавление. Колени у Джейн так дрожали от страха, что едва не стукались одна о другую.

– Вы что, и вправду спятили? – заговорил тем временем мистер Хелтон. – Она не шлюха, которой никто не хватится! У нее есть отец и братья, и второй из братьев чертовски сильный боксер.

Лорд Уолфсон пожал плечами и сказал:

– Стивен уехал в Исландию или в какое-то другое варварское место.

– Но Моттон здесь, а он не менее опасен.

Барон снова расхохотался.

– Это даже лучше! Я терпеть не могу лорда Моттона. Он для меня как шип в боку и вот уж сколько лет отравляет мне все удовольствия. Я был бы рад и счастлив причинить ущерб тому, что принадлежит Моттону. – Тут он улыбнулся Джейн. – Вы ему принадлежите, мисс Паркер-Рот?

– Нет. Конечно же, нет.

Джейн повернулась лицом к скелету и принялась его разглядывать. Что-то в нем было знакомое. Но что? Она не имела привычки разглядывать скелеты, и этот, по сути дела, был первым, с которым она оказалась в одном помещении.

– Скажу вам, что вы плохая лгунья, мисс Паркер-Рот. Моттон охраняет вас, как собака любимую косточку. Я был весьма удивлен и донельзя обрадован, увидев, что его нет рядом с вами. – Он смерил Джейн взглядом с головы до ног, и она поспешила одернуть юбку, ей казалось, что он раздевает ее глазами. – И вы все еще девственница, мисс Паркер-Рот?

Джейн покраснела, с ее губ сорвалось невнятное междометие. Ну почему, почему она не умеет врать убедительно?

– Какая жалость, – со вздохом произнес барон и открыл шкафчик возле письменного стола. – Я надеялся, что это так. Говорят, будто овладение девственницей излечивает от сифилиса и многих других болезней. – Он пожал плечами и достал из шкафчика фляжку. – Я полагаю, что не могу иметь все. – Он опять улыбнулся на редкость противной, отталкивающей улыбкой. – Во всяком случае, крови бывает немало. Я человек грубый, как вы понимаете, а у Хелтона уж очень большой пенис.

– Я не собираюсь насиловать девушку! – прямо-таки прорычал Хелтон.

К несчастью, он при этом явно не собирался препятствовать лорду Уолфсону в его намерениях.

Джейн подошла поближе к скелету. Там был и жезл, закрепленный на стене. Теперь она вспомнила – она могла бы распознать это быстрее, если бы ее мозг не был скован страхом. Именно этот сюжет запечатлел Кларенс на последнем обрывке своего рисунка. Милостивый Боже, что же это значит?

Лорд Уолфсон подошел к ней и отвинтил крышку фляжки.

– Я был до крайности огорчен тем, что весь напиток, тщательно приготовленный мной для инициации у лорда Гриффина, был пролит, но вам приятно будет узнать, что здесь у меня он сохранился… только для вас.

– Нет!

Если она глотнет хоть немного этого мерзкого напитка, если она поведет себя так, как вела себя в карете с Эдмундом…

Она посмотрела на мистера Хелтона. На его лице смешались отвращение и жалость, однако он не сделал ни единого движения, чтобы помочь ей.

Лорд Уолфсон был теперь совсем рядом с Джейн. Он схватил ее за руку и рывком притянул к себе.

– Вы намерены помочь мне, Хелтон?

– Нет, будь оно проклято!

– Как вам угодно. – Уолфсон притиснул Джейн к стене и навалился на нее всем весом своего тела. – Я сам могу с этим справиться. – Он мерзко ухмыльнулся. – Сопротивляться совершенно бесполезно.

Джейн обуревало единственное чувство: она должна что-то предпринять ради собственного спасения.

Он зажал ей нос и поднес фляжку к губам Джейн.

– Вам придется выпить это, мисс Паркер-Рот, если вы хотите дышать, так что откройте рот, иначе мне придется вылить напиток вам в глотку, когда вы потеряете сознание. Обморок не будет долгим, так что вы не упустите наслаждения. – Он прижался к ней бедрами. – Это так, я знаю по опыту. Вы не первая женщина, которая без всякого удовольствия отнеслась к самому процессу. – Он хихикнул. – Но все они приходили в возбуждение, испив хотя бы малую толику этого напитка.

Джейн попыталась дышать носом, но это оказалось недостижимым. Только не упасть в обморок. Быть может, пока она не проглотила…

Джейн открыла рот, чтобы вдохнуть воздух, и барон, не давая ей при помощи своего большого пальца сомкнуть губы, вплеснул жидкость ей в горло. Джейн показалось, что она захлебывается, словно бы тонет, но она осознавала, что у нее остается шанс на спасение, пока у ее мучителя заняты обе руки.

Она схватила галстучную булавку Уолфсона, такую же, какие были изображены на плаще и на книге, выдернула ее из ткани и со всей силой, какая у нее еще оставалась, всадила ему в живот.

Он заорал и разжал руки, которыми удерживал Джейн. Она выплюнула напиток ему в лицо: она уже проглотила немного этой гадости и понимала, что с этим стоит поспешить. После этого она ухватилась за жезл. Черт возьми, он был прибит к стене. Джейн повисла на нем всей своей тяжестью.

От этого ее движения распахнулась дверца книжного шкафа. На полке стояла всего одна книга, богато изукрашенная, – та самая, которую изобразил Кларенс на своем рисунке. На переплете красовалась точно скопированная булавка из галстука лорда Уолфсона.

Тут мистер Хелтон, изрыгнув грязное ругательство, широкими прыжками пронесся через всю комнату и схватил книгу с полки. Лорд Уолфсон, к сожалению, уже оправившийся от укола в живот, взревел и вцепился Хелтону в спину, отчего тот выронил добычу.

Видимо, эта злосчастная книга была очень и очень важной. Джейн подняла ее с пола, перед тем как ринуться бегом к двери и свободе.

– Нет!

Лорд Уолфсон, видимо, успел отделаться от мистера Хелтона, потому что догнал Джейн, схватил ее за плечи и повернул лицом к себе, требуя отдать книгу.

– Дай сюда, ты, сука! – рявкнул он и занес над Джейн кулак.

Дверь с грохотом распахнулась. Эдмунд стоял на пороге с видом ангела мести.

– Ч-черт!

Лорд Уолфсон еще раз повернул Джейн так, что теперь она была прижата спиной к его груди. Она услышала негромкий щелчок и почувствовала укол в шею. Должно быть, не только у Эдмунда был складной нож, сделанный по особому заказу.

– Ни шага вперед, Моттон, если не хотите увидеть леди Джейн с перерезанным горлом, – заявил Уолфсон, отступив назад вместе с Джейн.

Из коридора донесся чей-то крик, и Эдмунд захлопнул дверь позади себя, чтобы исключить вмешательство толпы. Он сделал шаг вперед.

– Тем хуже дело обернется для вас, Уолфсон, если вы посмеете причинить зло девушке. Вы понимаете, что ваша тщательно оберегаемая тайна раскрыта. Вам не убежать.

Лорд Уолфсон напрягся, при этом нож глубже вошел в кожу Джейн. Но боль была даже к лучшему, ибо она скорее всего держала в узде воздействие афродизиака. Лучше умереть, чем вести себя так, как Джейн вела себя в наемной карете.

Джейн заметила, что мистер Хелтон справился со своим волнением. Медленно и осторожно он подошел к тому месту, где Джейн обронила книгу. Заметили это лорд Уолфсон или Эдмунд? Очевидно, нет. Они были слишком сосредоточены друг на друге.

Возможно ли, что если она привлечет внимание лорда Уолфсона к поведению мистера Хелтона, то он ее отпустит?

– Ай!

Нож вошел глубже, Джейн почувствовала, что кровь течет по шее. Может, ей не стоит упоминать о действиях мистера Хелтона? Тот теперь направился к камину. Что он собирается делать?

Она взглянула на Эдмунда. Моттон глаз не сводил с лорда Уолфсона. И выглядел как убийца. Она могла бы и пожалеть барона… если бы он не колол ножом ее шею.

– Отпусти ее, Уолфсон, – произнес Моттон. – Немедленно.

– И не подумаю. Книга-то все еще у меня.

– Уф… – Джейн сделала еще одну попытку вырваться, но от этого к ее тревоге присоединилась сильная боль. Если лорд Уолфсон отведет взгляд с Эдмунда на более или менее продолжительное время и посмотрит на то место на полу, куда упала оброненная ею книга, он заметит, что книги там уже нет. И должен сообразить, что мистер Хелтон воспользовался первой возможностью завладеть ею в полном соответствии с поговоркой, что между ворами честных отношений не бывает.

– Ах да, книга. – Эдмунд пренебрежительно фыркнул. – Она не поможет тебе выйти сухим из воды.

– Поможет. Уж не хочешь ли ты сказать, будто тебе известно, что в ней есть?

Эдмунд в ответ только пожал плечами. Джейн понимала, что ключа к содержанию книги у него нет, ведь они всего каких-нибудь полчаса назад узнали о ее существовании. Но Эдмунд оказался настоящим гением. Он высказал отличное, вполне правдоподобное предположение.

– Имена, – произнес он. – Ведь это имена, не так ли?

– Да, – ответил Уолфсон, и в его голосе прозвучало нескрываемое злорадство. – Это имена, великое множество имен, и это имена, считай, половины тех, кто мнит себя членом высшего общества. Перечень всех случаев развратного поведения, извращений, всех грехов, подсказанных распутством и совершенных ими. Перечень всех шлюх и всех замужних женщин, которые числятся бесследно пропавшими в последние годы, и сведения о том, что именно каждый из моих последователей совершил по отношению к ним и вместе с ними. До тех пор пока я владею этой книгой, я неприкасаем. Никто не посмеет меня и пальцем тронуть.

– Да что же это?! – не вытерпела Джейн.

Если ей никак не удается привлечь к происходящему внимание Уолфсона, может, попробовать добиться этого от Эдмунда? Джейн широко раскрыла глаза и уставилась на мистера Хелтона. Ей было не слишком хорошо видно, однако она все же разглядела, что он поднес горящую свечу к страницам драгоценной книги лорда Уолфсона.

Эдмунд, сдвинув брови, посмотрел на нее и тут же перевел взгляд на мистера Хелтона. И вдруг улыбнулся, хотя общее выражение лица у него было озлобленным.

– Вы имеете в виду ту книгу, которую мистер Хелтон отдает в пищу пламени?

– Что?!

Лорд Уолфсон резко повернулся, и при этом его нож глубже вонзился в плоть Джейн. Если она переживет эту ночь, ей несколько недель придется носить платья с высоким воротом.

– Да, мой господин. – Мистер Хелтон швырнул горящую книгу в пылающий огонь камина. – Я ее уничтожил. Я теперь свободен. Мы все свободны – Ардли, Маус, мы все. А вы смеялись над Уидмором и его странным небольшим рисунком, не так ли, вы…

Лорд Уолфсон заорал во всю глотку, к счастью, заглушая излагаемое мистером Хелтоном колоритное описание сексуальных предпочтений барона и экстравагантных привычек его матушки, в результате которых барон и появился на свет. Уолфсон оттолкнул от себя Джейн, чтобы получить возможность ухватить за горло мистера Хелтона.

Она хотела убежать из комнаты… нет, если она выбежит в толпу, то вдруг начнет приставать к первому попавшемуся мужчине… Афродизиак определенно начинал оказывать на нее свое действие. Она обхватила себя руками за талию и стояла так, наблюдая за тем, как барон Уолфсон и мистер Хелтон тузят друг друга.

– Джейн. – Эдмунд ласково погладил ее плечи и руки сверху вниз до локтей. – Бедная твоя шейка.

Он осторожно коснулся губами одного из порезов.

Господи, это ощущалось так, словно она была страницей той проклятой книги, а Эдмунд – горящей свечой. Джейн снедала мысль, что она сгинет, исчезнет, если Эдмунд немедленно не уведет ее отсюда. Ее ничуть не беспокоила мысль о том, что лорд Уолфсон и мистер Хелтон могут убить друг друга. Мало того, она даже надеялась, что так оно и будет. Она просто хотела Эдмунда. Сейчас. Как можно скорее.

Она прижалась к нему всем телом. Крепко обняла его обеими руками. Нечаянно коснувшись своим бедром его бедра, такого твердого и теплого, ощутила сладчайшую дрожь у себя между ног.

– Джейн. – Эдмунд взял ее за бедра и отодвинул от себя. – Я тоже счастлив быть с тобой вместе, но…

Тут вдруг раздались сильный треск и грохот, словно бы кто-то вывалился наружу через окно. Эдмунд, запрокинув голову, посмотрел вверх, и Джейн тотчас воспользовалась возможностью увеличить его влечение к себе: углядев довольно заметный бугорок у него на заветном месте, погладила его. В эту же секунду дверь в комнату широко распахнулась, и гости ринулись в нее толпой.

– Джейн! – Эдмунд схватил ее за руку и увел в сторону. – Мы находимся в публичном месте.

Она обняла его за шею и потерлась об него всем телом под целый хор шумных воздыханий и прочих потрясенных звуков.

– Лорд Уолфсон заставил меня выпить несколько глотков этого дьявольского напитка. Я раздену тебя догола через три секунды, если ты не предпримешь решительных мер.

Она лизнула шею Эдмунда, чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений. Ей показалось, будто она услышала, что две или три леди упали в обморок, а еще несколько попросили принести им ароматический уксус. Кое-кто из джентльменов позволил себе присвистнуть, другие же обошлись грубовато-шутливыми подбадриваниями.

– Джейн!

То был голос мамы. И он в одно мгновение избавил дочь от воздействия афродизиака.

– Поможешь? – еле слышно прошептала она.

Эдмунд оставался для нее единственной надеждой на спасение, каким бы это спасение ни было.

Он не бросил и не разочаровал ее. Нежно поцеловал, а потом водрузил себе на плечо и пронес сквозь толпу на улицу, в ночь.

Моттон растянулся на постели, стараясь не потревожить Джейн. Она спала на спине, слегка похрапывая. Прядь волос нависла над самым глазом, и Эдмунд убрал ее с лица Джейн.

Она что-то тихонько пробормотала и отвернулась от него. Он залюбовался красивой линией ее шеи и плеча. Он хотел поцеловать ее в это местечко, потом коснуться губами прелестного затылочка и продолжить поцелуи, двигаясь все дальше по линии позвоночника вплоть до…

Он выбрался из постели, чтобы отыскать за ширмой ночной горшок. Моттон не позаботился о том, чтобы провести в дом канализацию и соответственно оборудовать туалет, так как больше не жил именно в этом доме, но был счастлив провести здесь последнюю ночь. Оставлять здесь Джейн надолго значило бы истощить вконец долготерпение ее матери и его тетушек. Кроме того, почти не осталось никаких шансов утаивать от них то, чем занимаются он и Джейн по ночам, так как она была чересчур громогласной и возбужденной.

Эдмунд усмехнулся. Да, очень шумной и очень возбужденной. Он хотел бы заниматься с ней любовью медленно, без лихорадочности, без афродизиака, который так ее взвинчивает. Возможно, когда она проснется…

Он направился было назад к постели, однако остановился, заметив на полу листок бумаги. Что это такое? Он поднял листок. Кто-то, скорее всего его собственный дворецкий Генри, подсунул листок под дверь. Зачем? Прошлым вечером он сам отправил посыльного в Моттон-Хаус сообщить всем леди, что Джейн чувствует себя хорошо и что они вернутся сегодня же. Он не хотел, чтобы дамы из-за них волновались. Хотя что они, собственно, подумали бы… вероятно, уже сообразили, что он собирается жениться на Джейн.

В конце концов у него и в самом деле такие планы. Пора ему, как говорят, остепениться. Эдмунд снова улыбнулся, взглянув на нее. Она лежала на спине. Одеяло сползло до самой талии, обнажив прелестные маленькие груди, их розовые кончики манили его к себе.

Он еще раз посмотрел на подобранную с пола бумажку. Генри написал, что Уолфсон сломал себе шею, когда вывалился на мостовую из окна своего кабинета. Что касается Хелтона, то он, воспользовавшись всеобщей суматохой, благополучно ускользнул из дома через потайную дверь и был теперь вне досягаемости.

Моттон пожал плечами. Похоже, что Вельзевул все эти годы был подневольным орудием в руках Уолфсона. Во всяком случае, он уже не представлял никакой опасности для Джейн.

Так, а это что? Эдмунд продолжил чтение обстоятельной записки Генри. Отец Джейн и ее брат Джон вернулись в Лондон и были не слишком довольны его, Эдмунда, поведением. Оказывается, они всю ночь разыскивали его с намерением едва ли не подвергнуть кастрации. Он должен быть весьма и весьма благодарен тете Уинифред и матери Джейн за то, что остался в целости.

– Что это?

А, так Джейн проснулась. Она лежала, опираясь на локоть и натянув одеяло на грудь. Эдмунд бросил записку на письменный стол и подошел к Джейн.

– Почему ты кутаешься в одеяло? Или тебя одолела стыдливость? – Он рассмеялся. – Вчера ночью ты совсем не была стыдливой.

Джейн сильно покраснела.

– Это все из-за проклятого дьявольского напитка.

Эдмунд заметил, что на секунду ее глаза остановились на его приподнявшемся пенисе, после чего Джейн перевела их на его лицо. Она покраснела еще сильнее.

– В самом деле? Только и всего?

Он подступил к ней настолько близко, что мог до нее дотронуться, но не дотронулся… пока.

Ее взгляд снова перешел с его лица на восстающую плоть и тотчас перескочил на скучную пасторальную картину, которую он повесил годы назад, когда только приобрел этот дом.

Где же она, его острая на язык, колючая, требовательная Джейн?

М-м-м, ему хотелось бы снова почувствовать ее язычок.

Он протянул руку и осторожно сдвинул одеяло ей на талию. Джейн не протестовала, она только еле слышно вздохнула, откинулась на подушку и смежила веки. Эдмунд несколько коротких секунд смотрел на ее молочно-белые, красивые груди и заметил, как вдруг отвердели розовые соски. Неужели предвкушение близости овладело ею так же сильно, как им самим?

Он посмотрел на ее лицо. Глаза Джейн были по-прежнему закрыты, а верхними зубами она прикусила нижнюю губу.

Да, он не ошибся. И может убедиться в этом, если дотронется до местечка у Джейн между ног, найдет его влажным и, значит, готовым принять его. Фаллос Эдмунда еще больше набух при этой мысли.

Он легонько дотронулся пальцами до ее груди, и Джейн втянула в себя воздух, немного прогнувшись.

Он опустил руку.

– Неужели это было только действие дьявольского напитка, Джейн? Неужели ты не испытываешь иного влечения ко мне, кроме желания попасть в мою постель? – Он поморщился. – Или в мою карету?

Она бросила на него быстрый взгляд, потом вдруг крепко зажмурилась, словно боялась смотреть ему в глаза.

– Когда я впервые разделила с тобой постель, это не имело ничего общего ни с какими зельями.

– Да, но в тот раз то была реакция на страх столкновения со смертью. Освобождение от него может быть тоже своего рода зельем.

Джейн нахмурилась. Ей было нелегко размышлять сейчас. Груди у нее болели, между ног она чувствовала дрожь. Тело содрогалось от желания. Почему бы Эдмунду просто не нырнуть к ней в постель и не проделать те же чудесные вещи, какими он радовал ее прошлой ночью? Почему он мучает ее разговорами?

Потому что он не уверен. Она старалась умерить силу своего желания, чтобы обдумать его слова. В его голосе ей чудилась некая уязвленность. Наконец Джейн подняла на него взгляд. Уязвленность читалась и в его глазах, нет сомнения. Уж не слишком ли банальной казалась ему ее похоть?

Но похоть – это для тела, не более, а вот любовь, она для всего в человеке – для тела, для души, для сердца, для ума. Эдмунд нуждается в том, чтобы она ему сказала, что ей необходим он и только он. Джейн снова оперлась на локоть и встретила его взгляд.

– Ты должен понять, что вовсе не одно лишь желание найти рисунок Кларенса втянуло меня в эти поиски.

– Неужели?

Он выглядел удивленным. Мужчины бывают иногда такими глупыми, право.

– Ну конечно же, нет. Это был ты. Я любила тебя годами, Эдмунд, даже тогда, когда ты даже не знал о моем существовании. И теперь я люблю тебя еще сильнее. Если бы это было не так, меня бы здесь не было.

Его улыбка осветила всю комнату, и Джейн почти видела напряжение, исходящее из тела Эдмунда. Он потянулся к ее груди, но Джейн отпрянула.

– Не сейчас. – У нее тоже были свои сомнения. – Скажи, ты лю… ты привязан ко мне? Или я лишь еще одна женщина, с которой тебе приятно в постели?

Он рассмеялся:

– Я не уверен в том, что обрел в тебе приятность, Джейн. Ты заставила меня поработать.

Джейн сердито глянула на него, потом обратила взор на его весьма возбужденный член.

– Кажется, ничего особенно страшного с тобой не случилось.

– Определенно нет. Я даже готов вернуться к работе.

Он тронул ее грудь, и на этот раз Джейн не сочла нужным отпрянуть. Радость от его прикосновения стрелой пронеслась по ее телу вплоть до того местечка, которое более всего привлекало внимание Эдмунда. Она тихонько всхлипнула и приподняла бедра. Ей следует подождать, не требовать немедленного отклика на ее предложение, однако тело не хотело ждать.

Но Эдмунд убрал руку, и Джейн чуть не расплакалась от огорчения.

– Джейн. – Он взял ее лицо в ладони, и ей волей-неволей пришлось встретиться с ним глазами.

– Джейн, раньше я не искал близости с тобой, потому что ты не была кандидаткой ни на что иное, кроме брака, а я старался отложить женитьбу на как можно более долгий срок. – Он поморщился. – Ты же знаешь, каким неудачным был союз моих родителей.

– Я понимаю. И потому не хочу, чтобы ты считал себя обязанным на мне жениться. Не хочу заманивать тебя в ловушку, как это сделала твоя мать с твоим отцом.

Он рассмеялся.

– Поверь, я вовсе не чувствую себя в ловушке. Я очень, очень хочу как можно скорее получить специальную лицензию. – Он улыбнулся. – Хотя я и уверен, что и твои родные, и мои тетушки целиком и полностью за наш брак.

Джейн насупилась. Эдмунд говорит, что он не в ловушке, но на деле это именно так.

– Я не хочу, чтобы они принуждали тебя жениться на мне. Я…

Он зажал ей рот рукой.

– Наши родственники должны бы приложить все усилия, чтобы удержать меня от женитьбы на тебе. Ты – вспыльчивая и обидчивая, ты забавная и умная, сильная и красивая. Ты настолько вошла в мою жизнь, что я не могу представить себе дальнейшее существование без тебя. И само собой разумеется, я тебя люблю.

Счастье расцвело у нее в сердце, но где-то глубоко все еще цвело пышным цветом желание.

– Так иди в постель и докажи это.

– Опять?

– Да.

На ее взгляд, он не нуждался в поощрении, но тем не менее она должна предложить. Джейн сбросила с себя все покровы и осталась совершенно обнаженной как телом, так и душой.

– Прошу тебя, Эдмунд.

– Я не был бы джентльменом, если бы отказал в такой приятной – и вежливой – просьбе, – сказал он, наклонился и поцеловал ее в лоб. – Но на этот раз не станем спешить.

Мука была медленной. Он коснулся языком каждой точки ее губ, а его пальцы дразнили ее соски. Его губы проложили дорожку поцелуев от подбородка до основания шеи, а после – к грудям. Тут он задержался даже после того, как она застонала и немного поерзала, чтобы побудить его к дальнейшему. Ей милы были прикосновения губ Эдмунда, его языка и зубов к чувствительной плоти, но существовала и другая, еще более чувствительная плоть, которая требовала его немедленного внимания.

Он наконец понял ее намеки и двинулся в верном направлении, все ниже по животу, через пушистые волосы к…

– Ох!

Влажное прикосновение его языка было изумительным. Второе такое прикосновение бросило ее на грань оргазма. Джейн дернула Эдмунда за волосы. Ей было нужно, чтобы он вошел в нее.

– Я думал, что мы решили на этот раз не спешить? – произнес он, и Джейн показалось, что он слегка задыхается.

Она снова дернулась и зарычала. Он усмехнулся:

– Быть может, еще раз. Я вижу, что ты к этому уже готова?

– Да. Сейчас же.

– Прекрасно. – Он вошел в нее, и Джейн содрогнулась от наслаждения. – Надо же, как повезло. Я тоже готов. – Голос его прозвучал напряженно и глухо, как и ожидала Джейн. Он извлек член и тотчас еще раз вошел в нее.

– Ах!

Именно это и было ей нужно. Джейн содрогалась от оргазма, чувствуя, как теплое семя Эдмунда пульсирует глубоко в ней.

Они лежали так некоторое время, и сердца их начали биться медленнее. Потом Эдмунд спустился с нее. Прохладный воздух остудил ее влажную кожу, прежде чем Эдмунд натянул одеяло на них обоих. Джейн свернулась клубочком рядом с Эдмундом.

– Боюсь, понадобится немало практики, прежде чем мы освоим медленный ритм, – проговорил он, отодвигая волосы с лица Джейн. Она чувствовала себя расслабленной и вполне довольной собой распутницей. – Но нам понадобятся годы на усовершенствование техники.

– М-м-м.

Годы с Эдмундом. Это так чудесно звучит. И только подумать, всего несколько дней назад она страдала от скуки и мечтала о приключениях, уверенная, что и этот сезон окажется похожим на другие.

– Но мы не обладаем годами до встречи с твоими родителями и братом, а также с моими тетушками, – напомнил Эдмунд.

– Что?! – Джейн в одну секунду приняла сидячее положение. – Па в Лондоне?

– И он, и твой брат Джон. Не думаю, чтобы они были счастливы узнать, что ты провела ночь в моем обществе.

– Па и Джон ненавидят Лондон. – Джейн широко распахнула глаза. – Ты не говорил им, чем мы занимались?

Эдмунд рассмеялся:

– Неужели я похож на того, кто жаждет собственной смерти? Нет, я не сообщал им никаких подробностей, а после сцены в доме Уолфсона не считаю, что вообще должен это делать. Все общество уже, должно быть, в курсе происшедшего с нами. Я просто послал записку, сообщив, что с тобой все в порядке, и со мной тоже, и что им не о чем беспокоиться. Хотя я сомневаюсь, что их это полностью успокоит.

Джейн фыркнула:

– Должно бы. Твои тетушки и моя мать на целую неделю переложили на твою голову все заботы обо мне.

Он улыбнулся:

– Верно. Так намерены ли мы сообщить им, что их усилия увенчались успехом?

Джейн бросила взгляд на обнаженного мужчину, который лежал рядом с ней на простынях. Даже трудно вообразить, что эта сцена – реальность. Не ущипнуть ли ей себя… или, может, потрогать его…

– Джейн, мы никогда не доберемся до Моттон-Хауса, если ты это сделаешь или… а, м-м-м, да-а… – Он уложил ее на спину. – Боюсь, что твоим родственникам придется еще немножко подождать новостей о нас.