Текст книги "Спаси меня"

– Ну, тогда увидимся в следующее воскресенье, – сказал Уилл, явно спеша избавиться от Марго, хотя она не собиралась уходить, пока не захочет сама. – Хорошо провести остаток выходных.

Ничего не поделаешь, надо идти.

– Пока, Флора, будь хорошей девочкой, – сказала Марго.

Флора смотрела на Уилла и даже не повернула головы. Марго чуть не разрыдалась и лишь с большим трудом взяла себя в руки.

12
Уилл

Марго ушла, не оглядываясь на Флору; та немедленно поставила все четыре лапы на землю и натянула поводок в ее сторону. И вдруг, впервые за все время, тоненько заскулила.

– Успокойся, Флора, – ласково сказал Уилл, приседая, чтобы погладить несчастную. – Ты увидишь ее на следующей неделе.

Флора не понимала концепции времени. Ее удалось отвлечь только пакетиком лакомства, предусмотрительно захваченного с собой, хотя они с Марго договорились использовать вкусняшки только для поощрения и дрессировки.

Как только они пошли через площадку, Флора вновь натянула поводок. Раньше она вела себя намного лучше. Все ясно: издержки женского воспитания.

Затем произошло еще одно недоразумение: Уилл повернул налево, а Флора устремилась направо, не зная, что они идут не в квартиру, а в большой дом у озера, где все члены семьи, у которых нет отговорок, традиционно собираются на воскресный обед. У Яна с Алексом отговорка нашлась: они уехали на матч «Арсенала» с «Уотфордом».

Едва он вставил ключ в замок, как дверь распахнулась.

– Тебя только за смертью посылать, – возмутилась Сейдж.

Девчонка совсем отбилась от рук: разве можно так разговаривать со старшим братом?

– Флора! Мы по тебе так скучали!

– Я урежу твою зарплату, – пригрозил Уилл, протискиваясь мимо сестры.

– Ты мне не начальник, – заявила Сейдж, поскольку иерархическая структура фирмы отличалась сложностью и противоречивостью, и уселась посреди дороги, мешая ему пройти.

– Флора, дай лапу!

Флора тоже немедленно приземлилась на пятую точку, подняла правую лапу и выжидательно уставилась на девушку: где угощение?

– Она тебе не цирковой тюлень, – возмутился Уилл.

На кухне мама готовила воскресный обед. Ей помогали Роуэн и близнецы, Сэм с Гарри. Несмотря на призывный аромат баранины с чесноком, доносившийся от плиты, все немедленно бросили свои дела и собрались вокруг Флоры, чтобы пожать ей лапу. Заготовленная речь Уилла, что Флора стесняется чужих, и ей нужно привыкнуть, пропала даром: Флора купалась во всеобщем внимании. Мэри обняла ее за морду и почесала за ушами.

– Бабуля приготовила тебе кое-что вкусненькое, ты такая худышка.

Причитания Мэри действовали Уиллу на нервы почти так же сильно, как сюсюканье Марго.

– Ей нельзя человеческую еду, – спокойно сказал он. – Мы с Марго договорились. Она получает органическую свежую собачью еду два раза в день, этого вполне достаточно.

Мэри отвела влюбленный взгляд от Флоры и строго посмотрела на единственного сына.

– Глупости. Немного баранины с овощами еще никому не повредило. Не знаю, кто такая эта Марго, но я бы на ее месте не согласилась расставаться со своей собакой каждую вторую неделю. Наверное, мне надо с ней поговорить.

– Точно, – поддержала ее Сейдж, которая любила мутить воду.

Роуэн налила себе еще один бокал красного вина и выразительно посмотрела на Уилла. В отличие от Сейдж, они помнили времена, когда Мэри не отличалась такой воинственностью. Все их детские годы мать никогда никому слова поперек не сказала, всегда держалась в тени. С тех пор многое изменилось.

«О нет, я совсем забыла, как составлять букеты», – запротестовала она, вернувшись в Лондон с Роуэн и Уиллом, когда ему было двенадцать.

Вскоре после этого последовало: «Пожалуй, я могла бы помогать в магазине. Вот только все эти люди…»

А еще через некоторое время: «Думаю, я могу освоить компьютер, это ведь не очень сложно?»

И наконец классическое: «Ян из хозяйственного магазина – неплохой парень. Наверное, схожу с ним куда-нибудь, хотя не готова ни к чему, кроме дружбы».

– Ты такая славная собачка. Твои бывшие хозяева явно тебя не заслуживали, – сказала она, гладя Флору, вставшую на задние лапы и упершуюся передними ей в фартук.

Мэри, боявшаяся перемен и с трудом привыкавшая к новым людям, приняла Флору с распростертыми объятьями, и Уилл подумал, что нет смысла спорить, если мама хочет угостить собаку бараниной и парой картофелин. Просто нужно слегка подкорректировать ежедневный рацион и дать Флоре больше физической нагрузки, чтобы потратила лишние калории. А Марго ничего не говорить. Меньше знаешь – крепче спишь.

В этот момент в заднем кармане завибрировал телефон. О, легка на помине!

«Как дела у Флоры? Она успокоилась или скучает по мне?»

Нет, этой женщине определенно следует научиться уважать чужие личные границы. Уилл вернул телефон в карман.

– Очередная жертва твоего обаяния? – ухмыльнулась Сейдж.

– Разве ты не слышала, он дал обет целомудрия, – с улыбкой отозвалась Роуэн и тут же нахмурилась – мальчики, которым наскучили разговоры взрослых, начали перекидываться мячом. – Так, с мячом – на улицу, и собаку тоже захватите.

– Ее зовут Флора!

– Разве можно оставлять ее без присмотра с детьми? – в один голос спросили Мэри и Уилл, но Сэм с Гарри, а за ними и Флора уже выбежали в сад через заднюю дверь.

Подойдя к окну, Уилл увидел, что мальчишки носятся по саду с мячом, а Флора преследует их по пятам. Она не слишком интересовалась игрушкой. Только на прошлой неделе он сбросил Марго длинную статью о том, что собакам не следует позволять часто играть с мячом, поскольку это поощряет плохое поведение, а та написала в ответ: «НОМБ», что он расшифровал с помощью гугла: «не осилила, много букв».

После обеда, когда Роуэн с Мэри осушили бутылку красного вина, Сейдж впала в пищевую кому, а дети и Флора вернулись в сад, они устроили еженедельное собрание.

Прекрасно, конечно, пообедать семьей, забыв о делах, но говорить о магазине всегда легче на полный желудок и под бокал вина, если кому-то нужно расслабиться.

Уилл сжал в руке стакан с имбирным лимонадом и приготовился слушать вступительную речь Мэри, возглавлявшей семейное предприятие, однако та кивнула ему.

– Давай сначала ты, Уилл. Что там с бухгалтерией?

Он рассказал всем о новом приложении, которое нужно установить на телефоны, чтобы сканировать счета и квитанции сразу после получения. После уплаты штрафа за несвоевременную подачу налоговой декларации движение денежных средств пришло в норму.

– Хотя сезон свадеб заканчивается, в ближайшее время много заказов на торжественные события, да, Роуэн? – спросил он, вовлекая в разговор сестру.

– На этой неделе состоится торжество для блогеров, с малолетками из Инстаграма, – сказала Роуэн.

Сейдж напряглась – сестра имела в виду таких, как она.

– Четыре больших букета, пятьдесят индивидуальных на столах, чтобы гости могли забрать цветы с собой, и еще они хотят, чтобы мы установили небольшую станцию с цветочными венками. Не представляю, как это сделать, – продолжала Роуэн.

– Я могу! – вызвалась Сейдж. – Запросто! Я делала цветочные венки на выпускной, помните? Попрошу помочь Катриону и Аньяли. Они как раз ищут подработку.

– Отлично, – обрадовался Уилл, который плохо разбирался в цветочных венках и боялся, что обслуживать торжество придется ему. – Здорово, что ты нашла себе занятие на время академического отпуска.

Уилл не собирался поучать младшую сестру и понимал, что вполне заслуживает презрительного смешка, однако ему не хотелось, чтобы Сейдж, пробездельничав весь год, решила, что это гораздо веселее, чем грызть гранит науки.

– Да, – подхватила Мэри, – это всего лишь перерыв. В октябре ты отправишься в университет. Малышка Сейдж станет юристом. Не терпится увидеть тебя в чудном адвокатском парике.

– Надеюсь, мне еще много лет не придется портить свой стиль отстойным адвокатским париком, а до следующего октября целый год, – парировала Сейдж, бросив выразительный взгляд на Уилла, похожий на взгляд Флоры, когда подходило время кормления.

Летом, когда он учил сестру водить машину, они много говорили о будущем. Сейдж поступила в колледж при Лондонском университете, но сомневалась и решила сделать паузу. Уилл настаивал, что в любом случае нужно получить диплом, а там уже думать, кем она хочет быть, когда наконец вырастет. Тогда у нее будет крепкий фундамент для любой карьеры.

– А как дела с рекламной кампанией «Букет недели»? – поинтересовался Уилл, чтобы сменить тему, и через минуту они уже спорили, какую скидку могут получить у своего лучшего поставщика за оптовые закупки.

– Я с ними поговорю, – пообещал Уилл, делая отметку в айпаде.

– Кстати, мне понравились видеоуроки по составлению букетов на сайте и в Инстаграме, несмотря на постную физиономию Сейдж, – добавила Роуэн, которая вообще-то отвечала за цветы для торжественных событий, но любила поддразнивать младшую сестру.

– На себя посмотри, – огрызнулась та.

Сестры были похожи. Обе унаследовали светлые волосы Мэри и тонкие черты, но Роуэн просто лучилась альпийской добротой и мягкостью, а Сейдж выглядела чуть жестче, точно знает, чего хочет от жизни, и готова за это драться. Кроме того, она недавно выкрасила волосы в цвет сахарной ваты.

Затем настала очередь Мэри, которая занималась всякими повседневными мелочами.

– Семья Шоу хочет что-то милое на крестины внучки. Не верится, что у них уже внуки. Я помогала маме с папой оформлять их свадьбу, – сказала она. – И еще три похоронных обряда. Люди мрут, как мухи. Для одной церемонии нужно выложить белыми хризантемами «бабушка», для другой «папа», а третий заказчик хочет, чтобы мы сделали из цветов пачку «Силк Кат».

Мэри раскраснелась от готовки и двух бокалов вина, после которых обычно приходила в расслабленное состояние и позволяла дочерям убрать со стола, но сейчас выглядела озабоченной.

– Даже не представляю, как это должно выглядеть.

– Ничего, что-нибудь придумаешь. Посмотри на ютубе.

Сейдж, как все представители цифрового поколения, считала, что в интернете можно найти уроки всего, хотя Уиллу не верилось, что в ютубе есть раздел, посвященный изготовлению сигаретных пачек из гвоздик и поделочной проволоки.

Он был рад, что пора уходить. Флора всю дорогу тянула поводок, точно ей не терпелось оказаться на знакомой территории. Как только Уилл открыл дверь, она ворвалась в квартиру.

Он думал, что собака отправится на обычное место под столом, где лежал дорогущий матрас с эффектом памяти, однако Флора запрыгнула на диван.

Он никогда не замечал, что Флора в сидячем положении похожа на маленького пьяного старичка. Она сидела вразвалочку, смешно оттопырив ляжки. Уилл поборол искушение сделать фото и отправить Марго – зачем ее провоцировать?

– Марш с дивана, – потребовал он. – Я не собираюсь потакать твоим дурным наклонностям.

Флора и не подумала слезть с дивана. Она легла и уставилась на Уилла с уже знакомым удрученным выражением.

– Не понимаю, почему у тебя такой несчастный вид, – сказал он. – Несмотря на мои протесты, ты получила на ужин жаркое из баранины и яблочный пирог. Дышала свежим воздухом, бегала за мячом, и тебя целый день гладили. Брысь с дивана!

Вместо ответа Флора перевернулась на спину и подставила живот. Не так, как при появлении другой собаки. Тогда она съеживалась, а хвост начинал ритмично дергаться. В статье «Что хочет сказать ваша собака: язык тела», которую он переслал Марго, говорилось, что это признак тревоги.

Сейчас Флора явно не испытывала никакой тревоги. Она растянулась почти на полдивана – даже непонятно, как это получается у такой небольшой собаки – и с гордостью демонстрировала живот, расслабив конечности. И поскольку до туповатого хозяина никак не доходило, что нужно сделать, она помахала передними лапами и перекатилась поближе.

– Я воспитал чудовище, – проворчал Уилл, потянувшись почесать пузико. – Один раз почешу, и быстро с дивана.

Но диван был большой, а их всего двое. Уилл предпочитал правую сторону, чтобы вытянуть ноги, хотя смотреть телевизор можно было и сидя на левой. Как только он сел, Флора подползла поближе, и не успела она понять, что происходит, как Уилл поднял ее и переложил на другую сторону.

Последовала легкая потасовка за желанную правую часть дивана. Победу одержал Уилл, хотя главным способом нападения Флоры было заскочить к нему на колени и облизывать лицо. Затем они устроились: Уилл на правой стороне, вытянув ноги, а Флора рядом, подставив живот.

Когда настало время укладываться, Флора решила, что не хочет спать под столом, и обиженно посмотрела на Уилла. Выйдя из ванной, он вытащил лежак из-под стола и отнес в спальню. Как и во всех остальных комнатах, здесь не было ничего лишнего. Мэри называла обстановку спартанской, а ему хватало кровати и тумбочки. Одежда отлично помещалась в два встроенных шкафа по бокам от камина. Он не любил излишеств. Последняя модель телефона, брендовая одежда, крутая спортивная машина не заполнят пустоту в душе. Он со временем это понял.

Услышав цокот когтей по деревянному полу, он подумал, что не помешало бы постелить пару ковров. А при передаче сказать Марго, что надо подстричь Флоре когти.

Он подвинул лежак к батарее и поправил одеяльце.

– Спокойной ночи!

Это нормально, желать собаке спокойной ночи?

Флора сидела на полу, наклонив голову, и наблюдала за его манипуляциями.

– Ложись! Пора спать.

Он долго уговаривал собаку лечь, затем взял на руки и поставил на лежанку. Флора стояла, уставившись на него немигающим взглядом. Уиллу стало неловко.

Чувствуя на себе ее взгляд, он лег в постель и взял с тумбочки книгу. Раньше он читал только профессиональную литературу и книги по личностному развитию. Теперь, покинув Нью-Йорк и банковский мир, он втайне радовался, что больше не надо читать книги о раскрытии своего потенциала и полезных привычках, которые нужны умным людям.

Сейчас он открыл «Сверкающий цианид» Агаты Кристи, но не мог сосредоточиться на книге – Флора так и стояла на подстилке с несчастным видом.

Очевидно, Марго носилась с ней всю предыдущую неделю, и теперь Флора не уляжется, пока ей не подоткнут одеяло и не споют колыбельную. Уилл не собирался петь колыбельные, у него тоже были свои принципы.

Он выключил свет и не стал желать Флоре спокойной ночи, чтобы не поощрять ее, однако вместо того чтобы уснуть, перевернув подушку холодной стороной, лежал и прислушивался. Из угла не доносилось ни звука. Он тихо выдохнул и попытался расслабиться.

И тут Флора заплакала. Ну, не то чтобы заплакала. Собаки ведь не плачут? Она стала издавать жалобные хныкающие звуки. Уилл где-то читал, что детям надо дать выплакаться, но хныканье действовало на нервы.

Через несколько долгих минут он не выдержал. Не в силах слышать это отчаянное нытье, он сел на кровати и стукнул по выключателю ночника. Флора так и стояла на лежанке. Он со вздохом вылез из-под одеяла и подошел к ней.

– Глупая девчонка. У тебя есть удобная кровать и мягкое одеяло. Давай я тебя укрою.

Флора не хотела, чтобы ее укрывали. Она отказалась лечь и положила лапу Уиллу на плечо, чтобы он прекратил ее укрывать. Затем лизнула его руку, залезла на колени и облизала лицо.

– Пойми, каждый должен спать в своей кровати, – урезонивал ее Уилл.

Флора была всего лишь собакой, которая, очевидно, проспала семь ночей подряд в постели Марго: как только Уилл поднялся с пола, она тут же предприняла попытку запрыгнуть на кровать. Задние лапы беспомощно скользили по полу, и пришлось ей помочь.

– На кровати, а не в постели, – сказал он, однако Флора уже нырнула под одеяло. – Прекрасно. Чертовски восхитительно.

Он вернулся в постель. Флора проползла под одеялом, прижалась к нему и перебирала лапами, пока Уилл не положил руку ей на голову. Она моментально уснула.

13
Марго

Хотя Марго строила множество теорий, она так и не поняла, что делал Уилл с Флорой всю свою неделю. Боязливое, покорное существо, которое падало на спину при виде другой собаки, исчезло без следа.

Его сменила своенравная и капризная особа, которая без конца натягивала поводок. В парке водились белки, и Флора не пропускала ни одной. А поскольку Марго была неразрывно связана с собакой полутораметровым поводком в красно-белый горошек, ей невольно приходилось участвовать в погонях.

Флора теперь лаяла и бросалась на встречных собак, если те подходили слишком близко, имела свое мнение, куда идти, и считала лакомства не наградой за послушание, а обязательной частью программы.

В первый вечер их счастливого воссоединения она даже запрыгнула на кровать и скрылась под одеялом.

– Этому не бывать, – твердо заявила Марго, поставила брыкающуюся Флору на собачий лежак и, сев на пол, дождалась, пока та с сердитым вздохом уляжется на свое место.

– Запомни, Фло, я только с виду мягкая и снисходительная. Манипулировать собой не позволю, – сказала она, подтыкая одеяльце и гладя собаку по голове. – Многие делали такую ошибку и жалели об этом всю оставшуюся жизнь.

Флора вновь испустила тяжелый вздох, совсем как человек, но на кровать больше не лезла.

«Почему Флора ведет себя, как ребенок, переживающий кризис двухлетнего возраста?»

Написала Марго Уиллу. Как и следовало ожидать, он не соизволил ответить. Зря старалась. Он считает, что можно бомбардировать ее скучными таблицами и многословными статьями от экспертов ветеринарной науки, а мнение Марго о том, как воспитывать Флору, его не интересует. На передаче собаки его лаконичность граничила с хамством.

– Как обычно, – буркнул он, когда Марго поинтересовалась, как прошла неделя, добавил, что Флоре надо подстричь когти, и ушел, даже не оглянувшись на собаку, которая натянула поводок, словно желая последовать за ним.

– Он тебя не стоит, Фло, – сказала Марго.

Она тешила себя надеждой, что Уиллу вот-вот надоест возиться с собакой. Строптивость Флоры явно объясняется его пренебрежением своими обязанностями, и скоро он совсем от нее откажется.

Марго с нетерпением ждала этого дня, хотя в понедельник утром ее занимало другое. Отпуск по уходу за питомцем закончился, а найти в Северном Лондоне приличный детский сад для собаки оказалось не легче, чем для ребенка. Да и не дешевле.

В тех немногочисленных садиках, где имелись свободные места, принимать стаффов наотрез отказывались. Одна ненормальная даже бросила трубку, когда Марго начала объяснять, что стаффордширский бультерьер – одна из трех пород, особенно рекомендуемых Клубом собаководов семьям с детьми.

Надежда забрезжила лишь в Примроуз-Хилл, буквально за углом от штаб-квартиры «Айви и Перл». Владелица, худенькая бодрая женщина с покрытым морщинами загорелым лицом – еще бы, ей приходится гулять с собаками в любую погоду, сказала, что любит стаффордширов.

– Стаффы – не то, что все эти испорченные мелкие шавки, которых обычно заводят в городе, – сказала она, доставая из кармана флисовой куртки собачью галету. – С ними всегда все понятно.

Загуглив садик, Марго выяснила, что его рейтинг – всего две звезды, а хозяйка вовсю честит клиентов, оставивших плохие отзывы. Более того, там произошел инцидент: собака убежала, попала под машину, и ей пришлось ампутировать заднюю лапу.

Оставалось одно.

– Ты должна быть паинькой, – предупредила Марго Флору, набирая код на входе в офис, который находился над первым бутиком, открытым Дереком с Тэнси после перехода от панка к мейнстриму. – Надеюсь, ты справишься.

Они поднялись по крутой лестнице на второй этаж, и Марго быстро провела Флору мимо стойки, за которой сидела Одри, а затем по еще более узкой спиральной лестнице на самый верх, где работала творческая группа. Флоре не понравились крутые ступеньки, пришлось ее уговаривать, и все же они кое-как поднялись.

В центре просторного зала стоял длинный стол, который служил для раскроя образцов, за ним же проводили общие собрания и на него же ставили торт, напитки и закуски, когда отмечали дни рождения или удачную неделю продаж. Вокруг, за прозрачными перегородками, располагались кабинеты сотрудников, самый большой из которых принадлежал Дереку с Тэнси, которых, к счастью, не оказалось на месте.

В первое утро рабочей недели в офисе вообще никого не было. Странно и в то же время как нельзя кстати: она тихонько проведет Флору в свой кабинет, и никто не узнает…

– В офисе собака! Повторяю: собака в офисе! – раздался за спиной у Марго трубный глас, принадлежавший Жаку, ее коллеге-дизайнеру, и Марго с Флорой оказались в осаде. Четверо сотрудников прибежали с кухни, где пили кофе и сплетничали.

– Она очень стеснительная, – сказала Марго, подтягивая Флору к себе.

Та послушно уселась в ногах.

– Ей нужно время, чтобы к вам привыкнуть.

– Привет! Привет, песик! Ты хороший мальчик? Ой, какие у него смешные цыплячьи окорочка, так бы и съела!

Марго знала, что сама говорит с Флорой жутким неестественным голосом старой собачницы, помешанной на своей питомице, но Кора, личная ассистентка Тэнси и Дерека, побила ее по всем статьям. Возраст Коры хранился в тайне, однако она знала Дерека с Тэнси еще в их панковском периоде и с тех пор не изменила ни единого штриха в своем готическом образе. Она всегда носила длинные, струящиеся черные платья, связывала торчащие во все стороны седеющие волосы в хвост черными кружевными лентами и распространяла вокруг себя стойкий аромат масла пачули. Марго обожала Кору, но сегодня той следовало немного приглушить громкость.

Дизайнер по аксессуарам Амина и стажер Джо тоже пришли в восторг, хотя и не столь пронзительный. Уперся один Жак.

– У меня аллергия на собачью шерсть, – сказал он, скорчив гримасу отвращения и дергая себя за бородку.

– А ты не можешь принять антигистаминные препараты? – спросила Марго, с ужасом ожидая появления начальства.

Наверное, Дерек с Тэнси на втором этаже, в отделе продаж и маркетинга.

– Это только на сегодня. Ну, может, еще пару дней. Трудно сказать… Ой, Кора, не делай так, собака может расценить это как угрозу…

Флора, преодолев первоначальную стыдливость, улеглась на спину, подставила Коре живот и замахала всеми четырьмя конечностями.

– Ути-пути! Тебе нравится? А, ты не мальчик! Извини, дорогуша.

– От анафилактического шока антигистамины не спасут, – заявил Жак, тот еще ипохондрик.

Как-то раз он вызвал скорую, заподозрив у себя сердечный приступ, а сам просто отлежал руку.

– Фу! Оно хочет меня лизнуть!

– Она к тебе даже близко не подошла, – спокойно произнесла Марго, чтобы не передавать Флоре свое волнение. – А где Дерек с Тэнси? Внизу?

– Уехали на целый день в Боремвуд, – сообщила в перерыве между восторженными причитаниями Кора.

В Боремвуде находились фабрика и склад. Значит, Марго с Флорой получили помилование – на сегодня. Чтобы не провоцировать аллергию Жака, о которой тот раньше ни разу не упоминал, хотя любил распространяться о других своих недомоганиях, она постелила Флоре под столом в общей комнате. Правда, Флоре там не понравилось. Она устроилась под столом Коры и пролежала там до самого обеденного перерыва, когда Марго вывела ее прогуляться по Примроуз-Хилл.

При виде Флоры добропорядочные граждане Примроуз-Хилл хватали в охапку своих мелкокалиберных чихуахуа, йорков и шпицев и переходили на другую сторону. Их можно было понять: Флора, высунув язык, натягивала поводок, бросалась на каждую собаку, осмелившуюся на нее посмотреть, и явно не желала своим поведением развеивать миф, что стаффы – злобная и агрессивная порода.

И все-таки Марго радовалась случаю подышать свежим воздухом, вместо того чтобы наедать щеки и опустошать свой банковский счет в приятных, но чудовищно дорогих ресторанчиках Примроуз-Хилл.

На следующее утро Марго встала пораньше и даже приготовила обед, чтобы взять с собой. Она прибыла в офис к девяти, хотя официально работа начиналась в девять тридцать, а неофициально – в десять, когда все выпьют кофе и позавтракают.

Заметив отсутствие восхищенных зрителей, Флора страшно огорчилась, села перед дверью в кабинет Марго и не сдавалась, пока та не заманила ее кусочком копченой курицы. На какую-то секунду Марго даже пожалела, что отказалась от своего первоначального плана взять маленькую собаку, которую можно спрятать в переноске, замаскированной под дамскую сумочку. Единственная сумка, в которую влезла бы Флора, – это бесформенная торба из Икеи.

– Ты должна вести себя как можно лучше, Фло, – прошептала Марго, падая на колени и расстилая под столом одеяло. – Лежи тихонько, и если будешь хорошей девочкой, вечером получишь дополнительную порцию обнимашек на диване.

Флора довольно засопела, покрутилась и легла на подстилку. Она лежала так тихо, что Жак ничего не заподозрил. Он ни разу не чихнул и не покрылся пятнами, а с большим аппетитом умял свои бирхер-мюсли с ферментированными бойзеновыми ягодами и рассказал Марго, что его жену Соланж, которая работает в рекламном агентстве в Хокстоне, повысили в должности, и она теперь «директор по атмосфере».

Марго всегда забавляло, что Жак на самом деле не француз («мои родители просто много о себе воображали»), а вот его жена – действительно француженка.

– Что значит «директор по атмосфере»? – удивилась она, перебирая образцы пуговиц для пижам следующего осенне-зимнего сезона. – А заместитель директора по атмосфере тоже есть?

– Тогда уж вице-директор по атмосфере, так лучше звучит, – решил Жак. – Короче, ей повысили оклад, а еще предоставили членство в Сохо-Хаус и дали в пользование электроскутер, и я заставил ее пообещать, что она будет надевать шлем.

– Представляю, чего тебе это стоило.

Соланж увлекалась всевозможной деятельностью, которая могла привести к безвременной кончине: ездила на работу на велосипеде, несмотря на опасность оказаться под грузовиком, занималась паркуром и банджи-джампингом.

– А вот членство в Сохо-Хаус – круто. Не забывай, что твоя рабочая жена не отказалась бы провести выходные в Сохо-Фармхаус. Ой, Флора, ты куда?

Флора неожиданно проснулась, подскочила и выбежала за дверь.

– Марго! Ты же знаешь, у меня аллергия! – взвыл Жак.

Поскольку он все еще не выказывал никаких признаков анафилактического шока, Марго не обратила внимания на его вопль, а вскочила и помчалась за Флорой. Поздно – в комнату уже вошли Дерек с Тэнси. Тэнси заговорила с Джо. Дерек умостился на краю стола, держа в руке большой сэндвич с беконом из забегаловки на Чок-Фарм-Роуд (он не признавал бирхер-мюсли), и Флора решила, что это ее новый лучший друг.

– Что это? Что ОНО делает в офисе? – возмутилась Тэнси, делая шаг назад. – Марго! Мы ведь сказали «нет»!

– Причем несколько раз, – поддержал супругу Дерек, опустив взгляд на Флору.

Вместо того чтобы выглядеть милой и обаятельной, та сидела перед ним, пуская слюни до пола.

– Я не смогла найти детский сад. Нашла только один, но слишком опасный.

Марго прижала руку к сердцу и умоляюще посмотрела на Дерека, более добросердечного, чем Тэнси.

– Флора очень тяжело переносила приют, и я не хотела травмировать ее снова. Я найду няню, обещаю. Хотя они жутко дорогие. Просто баснословно дорогие.

Дерек не очень-то проникся ее трудностями, но отломил кусок сэндвича и угостил Флору, которая приняла подношение столь деликатно, точно ей предложили черную икру.

– Даже не пытайся к нему подмазаться, – рявкнула Тэнси, одетая в черный комбинезон экстремально смелого покроя, что не сулило ничего хорошего. – Со мной такое не пройдет. Эта зверюга неминуемо испортит своей шерстью все ткани, и ты не говорила, что завела стаффордширского терьера. Они агрессивные.

Марго с трудом удержалась, чтобы не процитировать Клуб собаководов. Тэнси не терпела дерзостей, и перечить ей мог только Дерек.

– Не такие уж они агрессивные, – мягко произнес он. – Когда я был маленьким, мои бабушка с дедушкой держали стаффа. Его звали Сид. Чудесный был пес. За всю жизнь мухи не обидел. Утром бабушка выпускала его гулять, и он всегда возвращался к обеду, а по субботам дедушка ходил объясняться с мясником: Сид каждый день являлся в мясную лавку за сахарной костью, как на работу.

Дерек слез со стола и протянул Флоре руку.

Марго прикусила язык, когда Дерек кормил Флору беконом, но больше молчать не могла.

– Видишь ли, Дерек, Флора не очень хорошо относится к мужчинам, – предупредила она, хотя за все время ничего такого не замечала, разве что с Уиллом.

Вспомнив о необходимости вести себя как можно лучше и все еще чувствуя исходящий от Дерека запах бекона, Флора мило наклонила головку и подняла лапу.

– Какая очаровашка, – растроганно произнес Дерек.

На Тэнси это не произвело такого сильного впечатления.

– Собачья шерсть! На тканях! – вскрикнула она и заскочила в офис, который делила с супругом.

До конца недели больше никто не сказал о собаке ни слова. Жак демонстративно закапывал в нос антигистамины, хотя Марго приписывала это осенней плесени на листьях. Если не считать вывихнутого от прогулок в Примроуз-Хилл плеча Марго и того факта, что садик так и не нашелся, жизнь в «Айви и Перл» текла своим чередом.

Как-то Марго даже заметила, что Тэнси с отсутствующим видом погладила Флору по пути к шкафу с тканями, а в пятницу, когда они вернулись с прогулки, все решилось окончательно. Под столом у Марго лежала очень модная собачья подстилка в гусиную лапку, в кухне на полу появилась керамическая миска для воды с именем Флоры, а на сайте компании – сообщение о новом хвостатом директоре «Айви и Перл» с фотографией Флоры.