Текст книги "Спаси меня"

14
Уилл

Он хотел забрать собаку как можно быстрее, чтобы та не успела расстроиться. Кроме того, их с Флорой ждали на воскресный семейный обед.

Однако Марго преследовала свои цели. Она прибыла первой и дожидалась Уилла на их обычной скамейке с недовольным выражением лица: брови нахмурены, пухлые губы сжаты в узкую полоску. Жаль: обычно Марго выглядела такой хорошенькой. По всей видимости, он чем-то ее огорчил.

– Пожалуйста, прекрати заваливать меня длиннющими статьями и намекать, что я плохо ухаживаю за Флорой, – начала она.

– Ты меня тоже заваливаешь письмами с галочками, – парировал Уилл. – Мне не интересны подробные отчеты о каждом ее испражнении.

– Ответственных хозяев такие вещи интересуют, – возразила Марго. – Ты даже не ответил, когда я отправила фото шерстки, начавшей отрастать на ее проплешинах.

– Я сказал, что не вижу там никакой шерстки, а если тебя это беспокоит, отведи ее к ветеринару.

Уилл присел, чтобы поздороваться с Флорой, которая обрадовалась ему куда больше, чем Марго. От удовольствия она виляла не просто хвостом, а всем задом. Уилл никогда в жизни не видел, чтобы кто-то вилял задницей от удовольствия.

– Привет, красотка!

– Я или Флора? – сухо поинтересовалась Марго.

Гм, оказывается, у нее есть чувство юмора.

– Нет, ты посмотри на ее бока!

Уилл посмотрел. Развернул собаку и посмотрел еще раз. Шерсть действительно отросла.

– Ух ты, – присвистнул он. – Это за неделю?

– Буквально за одну ночь, – самодовольно улыбнулась Марго. – Она со мной очень счастлива. Кстати, о ночи. Ты что, позволяешь ей спать на своей кровати?

– Разумеется, нет!

Уилл очень надеялся, что Марго примет его панику за возмущение.

Старое правило: когда сомневаешься, отрицай. Ни в чем не признавайся. Кроме того, он не врал: Флора не спала на кровати. Она спала в постели, под одеялом, положив голову на подушку.

– Как ты могла подумать? Разве я не присылал тебе статью Вашингтонского университета о поведении в стае и как строится иерархия…

Марго заткнула уши руками.

– Хватит! Сколько можно! Мне надоели твои занудные статьи. Флоре нужна любовь, а не рассуждения умников из лабораторий, никогда не видевших живой собаки.

Флора боднула его в колено своей гигантской головой и посмотрела таким взглядом, что Уилл готов был сделать для нее все, что угодно. И все-таки это не любовь. Собаки по своей природе созависимы. Что может предложить ей Марго, кроме так называемой «любви»? Утреннюю прогулку, немного внимания вечером, а все остальное время – детский сад. Зачем ей Флора?

– Ты нашла садик? Я не уверен, что…

– Садика не будет, она ходит со мной на работу. Она покоряет сердца и души, да, Флора?

Собака немедленно переключила внимание на Марго, хотя официально эту неделю принадлежала Уиллу.

– Мне не нравится, что ей приходится каждый день ездить в общественном транспорте… – начал он.

– Подумаешь, большое дело – двадцать минут на автобусе, – перебила Марго. – Только она почему-то начала тянуть. У меня уже плечо отваливается…

Ему надоело выслушивать жалобы.

– У меня она не тянет, – заявил он. – И вообще уже началась моя неделя, так что…

Марго встала. Ее щеки пылали, и вовсе не от порывистого ветра, треплющего волосы. Все-таки она очень красива.

– О господи, – презрительно фыркнула она, – прости, что отобрала десять минут твоего драгоценного времени.

К сожалению, красота – это еще не все, главное – характер, а характер Марго оставлял желать много лучшего.

Наконец эта мегера ушла и оставила их в покое, на прощание потрепав Флору за ушами.

Собака почему-то не слишком обрадовалась, что ее оставили наедине с настоящим хозяином. Она натянула поводок и устремилась в направлении Марго, которая удалялась, пока не исчезла среди деревьев.

Уиллу потребовались весь его дар убеждения, полпачки рыбных шкурок и твердая рука, чтобы придать Флоре правильное направление – через поле и лес к дому, где готовила обед Мэри, уже считавшая собаку своей третьей внучкой.

Флора с легкостью вписалась в его жизнь, словно и не отсутствовала целую неделю. Она ходила за ним по пятам, а если Уиллу приходилось отлучиться, с радостью составляла компанию Мэри.

Всю неделю лило как из ведра, и скоро выяснилось, что Флора не слишком любит гулять под дождем. Едва сделав дела, она тянула Уилла домой. Ей даже больше нравилось общаться с Мэри: наверное, потому, что та завела привычку носить в кармане фартука собачьи лакомства.

Точно так же, как Уилл не мог отказать Флоре, когда та занимала его место на диване, лезла в постель или клянчила еду из тарелки, он не мог отказать Мэри. Только бы мама была счастлива.

В четверг утром, когда Уилл закончил с доставкой и вернулся в магазин, он заглянул к Мэри в подсобку.

– Как думаешь, я смогу выманить Флору на прогулку? Дождь едва моросит, – спросил он и посмотрел на мать, надеясь, что та посмеется над Флорой, похрапывающей под столом.

Мэри сидела молча, с окаменевшим лицом, сжимая в руках секатор.

– Что с тобой, мама? – взволнованно спросил Уилл. – Кто тебя обидел? Ян?

– Я скучаю по ним, Уилл. По маме и папе, – сдавленно произнесла Мэри, и по ее щекам потекли слезы. – Я не могу без них. Я не создана для этой работы.

Уилл съежился – внутри и снаружи. Он не знал, как действовать в таких ситуациях.

Мэри сгорбила плечи, подавляя рыдания.

– Не плачь, мама, – беспомощно произнес Уилл. – У тебя все прекрасно получается. Любой тебе скажет.

– Сегодня годовщина их свадьбы. Они прожили вместе шестьдесят два года…

– Мне очень жаль.

– Папа всегда заказывал золотые розы по количеству лет, прожитых вместе.

Голос Мэри задрожал так сильно, что даже Флора обеспокоенно высунула голову из-под стола.

– В мамином свадебном букете были золотые розы.

– Давайте что-нибудь придумаем вечером, сходим в ресторан? – предложил Уилл, зная, что это не выход. Даже ужин в их любимом итальянском ресторане на Саутгемптон-Роу не заглушит боль, ведь семья отмечала там дни рождения, годовщины и хорошие новости. Они ходили туда так давно, что персонал выстраивался в очередь пожать им руки.

– Извини, мама.

– Тебе не за что извиняться, Уилл. Ты не виноват.

Мэри достала из рукава салфетку и громко высморкалась.

– Расклеилась, старая дура.

– Нет, не говори так.

Флора положила голову Мэри на колени. Они помолчали. Мать шмыгнула носом и выпрямилась.

– Ладно, надо работать. Цветы сами в букеты не сложатся.

Чуть позже, когда дождь ненадолго прекратился, Уилл с Флорой отправились в Александра-Парк. Он корил себя за то, что не способен стать опорой для матери и никогда не может найти нужных слов. Неудивительно, что он не способен прожить с одной женщиной и шестидесяти двух дней, какие уж там шестьдесят два года.

– Флора, перестань, пожалуйста, тянуть, – громко сказал он.

Дождь разогнал всех по домам, лишь вдалеке маячил еще какой-то страдалец с собакой.

«Я не то чтобы холодный и бесчувственный», – продолжал размышлять Уилл. Сеансы психотерапии показали, что он подсознательно запрещает себе чувствовать, и видит бог, у него были на то свои причины.

Наверное, поэтому он так быстро привязался к Флоре. Она ничего от него не ждала, кроме лакомств, не осуждала. Никогда не спрашивала о его чувствах, не говорила, что он недостаточно хорош. И теперь, когда она к нему привыкла, Уилл мог проявлять свою привязанность, не опасаясь быть отвергнутым.

Флора жила настоящим моментом, и в настоящий момент она так сильно натянула поводок, что тот чуть не порвался. Все ее внимание поглощала белка, скакавшая с клумбы на клумбу.

Уилл огляделся по сторонам. Вокруг ни души. Мужчина с собакой давно скрылся из виду. Что может случиться, если спустить Флору с поводка? Роланд говорил, что он не склонен к риску, словно это плохо. Время от времени бывает полезно пойти на обдуманный риск. Никаких отвлекающих факторов вокруг не наблюдается, и Флора наверняка подойдет на зов.

– Ладно, ладно, – пробормотал он, приняв окончательное решение, и наклонился отстегнуть поводок. – Только не говори Марго, это будет наш секрет. Я верю, что ты не подведешь, Флора.

Почувствовав свободу, собака пустилась догонять белку – по клумбам, затем вверх по склону, разрезанному на части изогнутыми дорожками.

– Дальше не беги, Флора! – закричал Уилл, поскольку выше начинался еще один газон, а затем дорога, проходившая по территории дворца. – Вернись, малышка!

Налетел порыв ветра, и Уилл не понял, услышала ли его Флора. Собака повернулась и посмотрела на него, склонив голову и насторожив уши.

– Иди ко мне! У меня есть вкусняшки!

Уилл вынул из кармана пакет с лакомством и энергично потряс им. Все будет хорошо. Она сейчас вернется.

Белка вновь пролетела над газоном, Флора отвернулась и понеслась за ней. На какое-то мгновение Уилл потерял собаку из виду. С выскакивающим из груди сердцем он помчался вдогонку, каждую секунду ожидая скрипа тормозов, звука клаксона или, черт возьми, гребаного автобуса.

Поскользнувшись на мокрой траве, Уилл упал на колени, даже не заметил, что испачкал руки, встал и кое-как дохромал до тротуара. Через дорогу возвышался дворец Александры – во всем своем викторианском великолепии. Флоры нигде не было.

Значит, ее не переехала машина. Уже что-то. Вот только куда она повернула, направо, откуда они пришли, или налево, в сторону Вуд-Грин?

Что теперь делать? Вернуться домой, надеясь, что она уже там? По пути к дому Флора должна перейти несколько оживленных дорог. А может, она продолжает погоню за белкой через парк, до самого озера? Уилл даже не знал, умеет ли она плавать.

Парализованный страхом, он по инерции сделал несколько шагов. Поводок безвольно висел в руке. Все пропало…

При звуке клаксона у него сжалось сердце, но дорога была пуста, не считая замедлившей ход легковушки. Женщина, сидевшая рядом с водителем, опустила стекло.

– Вы потеряли собаку?

– Д-да…

– Она бегает там по склону, – сказала пассажирка.

Следующая машина посигналила, и легковушка поехала дальше. Уилл побежал по тротуару. Между дорогой и дворцом тянулся заросший травой склон, и чтобы подняться к зданию, нужно было дойти до лестницы. Но Флора не собиралась подниматься. Она бегала по траве, продолжая преследование.

Уилл едва удержался, чтобы не окликнуть собаку. Запнувшись на первом слоге, он понял, что их разделяет дорога – к счастью, пустая. Только перейдя на другую сторону, он закричал:

– Флора! Немедленно ко мне!

Флора и не подумала выполнить приказ. Она продолжала носиться кругами, хотя белка давно смылась.

– Негодяйка! Быстро иди сюда!

Флоре совсем не хотелось подходить к человеку, который на нее кричит. Уилл погнался за ней и вновь упал на колени. На этот раз Флора побежала в сторону парковки. Она явно задумала покончить с собой, и смерть под колесами автомобиля казалась ей предпочтительнее, чем от руки Уилла. Только через полчаса двоим парковщикам удалось загнать Флору в угол между машинами, и Уилл взял ее на поводок.

Почувствовав прикосновение руки, Флора сжалась, точно ждала избиения. Уилл задыхался от ярости: она не подошла на зов, и ее могла сбить машина, но гнев бесследно испарился. Нельзя уподобляться людям из ее прошлого, из-за которых Флора боялась мужчин.

Грудь вновь сдавило, точно из нее выпустили воздух. Удары сердца отдавались в голове, и на него обрушилось ощущение надвигающейся гибели, точно вот-вот наступит конец света.

– Дыши, – прохрипел он. – Дыши, дыши, дыши.

Роланд советовал повторять это слово, как мантру, чтобы восстановить дыхание.

Это всего лишь паническая атака. Всего лишь! Теперь он знал, с чем имеет дело, и все равно задыхался от ужаса.

– Со мной все хорошо, – сказал он и понял, что паника отступила: каким-то чудом ему удалось удержать поводок, и Флора лизала его лицо. – И с тобой.

Уилл сидел на траве под дождем, который, как назло, припустил с новой силой, пока оба не перестали трястись. Он зарылся лицом в мокрую шерсть собаки.

– Я никогда тебя не обижу. И больше не буду на тебя кричать. Ничего не бойся, со мной ты в безопасности.

Он не знал, поверила ли Флора, но всю дорогу до дома она послушно трусила рядом, смущенно поджимая хвост.

Уилл был по уши в грязи. Он вытер дрожащие руки о куртку и достал мобильный.

Марго взяла трубку после второго гудка.

– Господи, что случилось? Почему ты мне звонишь? Что с Флорой? Она жива? Приехать?

Если Марго когда-нибудь узнает, что произошло в парке, она пойдет в суд и будет добиваться единоличной опеки. Может, для Флоры так будет лучше?

Нет, родные никогда ему не простят. Да и он себе не простит, что вновь все испортил. Не говоря уже о том, что ему будет не хватать этой лапы на плече, когда перестаешь чесать пузико, и слюнявых поцелуев по утрам. Она бы этого не делала, если бы не была рада его видеть.

– Уилл, почему ты молчишь? Нечаянно набрал? Ненавижу, когда такое случается.

– Просто решил прозондировать почву, – прячась за деловым жаргоном из прошлой жизни, сказал он. – Думаю, нам надо отвести Флору к тренеру.

– Ага, она тянет? Я же говорила!

Выбитый из колеи, он пропустил самодовольное замечание мимо ушей.

– Мы оба новички, – продолжал Уилл. – Дрессировка поможет установить границы и обеспечить Флоре высокое качество жизни.

Марго явно отказывалась признать серьезность ситуации.

– Я уже установила ей целую кучу границ, – заявила она. – А вот с этим перетягиванием каната надо что-то делать. И я бы хотела, чтобы ее можно было спускать с поводка…

– Нет! Никогда не спускай ее с поводка!

В ушах вновь зазвучал воображаемый скрип тормозов.

– Ха, ты же сам прислал мне статью Королевского общества защиты животных, где говорится, что «все собаки должны гулять без поводка определенное количество времени в день, в зависимости от размера и породы», – раздраженно процитировала Марго.

Затем она, должно быть, осознала, что не стоит лезть в бутылку, и продолжила уже спокойно:

– Ладно, давай найдем тренера. Но учти, я согласна только на дрессировку с положительным подкреплением. Я не собираюсь платить деньги человеку, который будет прижимать Флору к земле, чтобы установить свое превосходство.

– Я бы никому не позволил делать такое с Флорой, – ужаснулся Уилл.

– Значит, я поищу… – начала Марго.

– Нет, я, – прервал ее Уилл. – Ты занималась ветеринаром и страховкой.

Так оно и было. По документам он владел Флорой наравне с Марго, однако взвалил на нее большую часть дел.

– Как только найду тренера, сообщу подробности, – добавил он.

– Да, пожалуйста. Точно ничего не случилось? Ты как-то необычно себя ведешь. Спросил, что я думаю по поводу дрессировки, а не поставил меня перед фактом.

– Произошел инцидент с белкой, – признался Уилл, не в силах врать дальше и осознав наконец, что вел себя деспотично – чрезвычайно неприятное открытие. – Не уверен, что мы оба окончательно оправимся.

– Она чуть не вывихнула тебе плечо? – сочувственно спросила Марго. – Мне это знакомо. Пришлешь мне информацию о тренировках, а я отправлю ссылку на обезболивающий пластырь с тигровым бальзамом, идет?

– Да.

15
Марго

Марго подписалась на нескольких дрессировщиков в Инстаграме, которые выставляли фото своих воспитанников и осыпали их похвалами в заголовках. «Зигги всего четыре месяца, а он уже приучен к выгулу, просто суперзвезда!» «Булочка заслужила отдых, научившись подходить на зов десять раз из десяти». Многие тренеры проводили уроки в помещении. Шел конец октября, и Марго тоже не хотелось заниматься на улице. Всю неделю шел дождь, и ей пришлось купить водонепроницаемый анорак на толстой подкладке, с которым она пыталась составлять стильные луки, но ничего не получалось.

Тем не менее теплый анорак с множеством карманов, куда помещались собачьи пакеты, лакомства, антибактериальный гель для рук (пакеты ужасно тонкие) и мигалки на ошейник для прогулок в темноте, идеально подходил для первого урока, который состоялся воскресным утром на открытой площадке в парке.

– А тебе не приходило в голову поискать индивидуальные занятия в помещении? – спросила Марго, стараясь говорить непринужденно, чтобы Уилл не подумал, что она его обвиняет.

Обычно она проводила воскресные утра за бранчем с подругами, если, конечно, находила в себе силы подняться до полудня, или просматривала журналы.

Уилл, очевидно, не испытывал нужды в устрашающем анораке для прогулок. Он пришел в темно-синем пальто с вместительными карманами, обмотав шею серым шерстяным шарфом. Его лицо раскраснелось от ветра, и это еще больше подчеркивало красивые скулы.

– Хорошо хоть не капает, – сказал он. – В следующий раз, если соберусь заниматься догшерингом, я, пожалуй, дождусь более теплой погоды.

Его словно подменили. Они встретились на входе в парк четверть часа назад, и всю дорогу к огражденной площадке рядом с полем для крикета, где проходили тренировки, Уилл не отпустил ни одного саркастического замечания и не молчал, как истукан. Напротив, всячески старался вовлечь ее в разговор. Правда, это не составляло труда. Как неоднократно замечали ее бывшие поклонники, Марго была еще та болтушка.

Когда они достигли пункта назначения, Флора немного присмирела, хотя по дороге отрывалась на полную катушку. Ни одной белки не пропустила. Марго никогда раньше не замечала, что окрестные парки изобилуют зверьками, которые делают запасы на зиму и дразнят собак. Одна дошла до того, что швырнула в Флору парочку засохших желудей, когда они проходили под деревом. Естественно, Флора рассвирепела от такой наглости.

В последнее время она часто становилась неуправляемой и бросалась на каждую собаку, осмелившуюся подойти слишком близко.

– Как ты нашел это место? – спросила Марго. – В Гугле его нет.

– Если чего-то нет в Гугле, то это не существует?

В тоне Уилла не слышалось обычной издевки, и он по-доброму улыбался. Марго улыбнулась в ответ. По спине вновь пробежали мурашки, как тогда, в приюте, и вдоль позвоночника разлилось приятное тепло. Хотя, возможно, в этом был повинен анорак, созданный по новым теплосберегающим технологиям.

– Я воспользовался сарафанным радио, – сказал Уилл. – Позвонил в приют, и они посоветовали. Кстати, по-моему, это наша старая знакомая.

Им махала рукой девушка в еще более бесформенном анораке, чем у Марго, с оранжевыми дредами, собранными на макушке.

– Ой, это же Софи из приюта, – обрадовалась Марго.

Софи подошла к ним.

– Здравствуйте! Привет, Флора! Она отлично выглядит. А шерстка как отросла!

– Да, буквально за одну ночь, – сказала Марго.

Флора ткнулась мордой в руку Софи.

– И поправилась!

– Хотя в последнее время стала привередливой, – добавил Уилл. – Флора ест только свежую органическую пищу.

Он и сейчас не иронизировал, а говорил правду.

– Да, – согласилась Марго, – для бывшей бродяжки она прямо-таки сноб.

Марго с удовольствием продолжала бы развлекать Софи рассказами о Флоре, но та сказала, что пора начинать тренировку. Они встали в нестройную шеренгу новичков. Трех щенков вместе с хозяевами отправили на площадку для социализации, а остальные собаки подозрительно рассматривали друг друга. Особенно Флора, которой сразу не понравился сосед-шнауцер.

Чтобы успокоить Флору, их отправили в конец шеренги.

– Пожалуйста, сядь, Флора, – попросила ее Марго, но у той уже взыграла кровь, и она не слушала никаких доводов.

– Быстро сидеть, – Уилл сделал жест рукой в духе Барбары Вудхаус.

Флора проигнорировала команду и прыгнула на Марго, которая попыталась ее оттолкнуть.

Марго с Уиллом очень внимательно слушали инструкции по правилам поведения.

– Немедленный штраф в размере восьмидесяти фунтов, если вы не убрали за собакой. Кто захватил с собой пакеты?

Уилл вздрогнул, когда Марго помахала пачкой зеленых саморазлагающихся пакетов.

– Хоть за что-то же нас должны похвалить.

– Типа как правильно написать свое имя на экзаменационном листе?

Он достал свои пакеты.

– Больше нас ни за что не похвалят, это уж точно. Флора, сядь уже наконец!

Им показали, как осматривать собаку: открыть пасть, чтобы проверить зубы, провести рукой по спине и поднять хвост. Флора категорически не хотела, чтобы ей заглядывали под хвост, и Марго ее прекрасно понимала.

Затем они перешли к подзыву собак с целью выяснить, откликаются ли те на свое имя. Флора позорно провалилась, потому что заметила очередную белку и встала на задние лапы, поставив передние на забор. Если бы Уилл не удержал поводок, они бы не увидели ее до конца тренировки.

С командой «сидеть» тоже ничего не получилось. Флора вела себя как одержимая.

Джим, седой старик в темно-зеленой куртке с нашивками многочисленных выставок, который, судя по всему, дрессировал собак не один десяток лет, направился к ним.

– Нас выгонят из школы еще до конца первого урока, – пробормотал Уилл.

– Давайте прогуляемся, – предложил инструктор. – Вы не хотите прицепить поводок к ошейнику, а не к шлейке?

– Это невозможно, – сказал Уилл.

– Она так сильно тянет, что начинает задыхаться, – пояснила Марго. – С виду не скажешь, но на шлейке она ведет себя гораздо лучше.

Они пошли по тихой тропинке. Флора наконец-то успокоилась и – чудо из чудес – даже села, когда Джим захотел осмотреть ошейник.

– Я вижу, вы написали здесь номера телефонов, однако по закону на ошейнике должна быть еще фамилия хозяина и почтовый индекс, – сказал он.

Да, не так уж легко быть ответственным владельцем собаки!

– Может, будем менять бирки каждую неделю? – предложил Уилл.

– Да, и надо написать ее имя тоже? – подхватила Марго.

– Если хотите.

Джим достал лакомство и опустил его к земле.

– Лежать, Флора.

Флора послушно легла.

Марго с Уиллом кисло посмотрели на четвероногую любовь всей своей жизни: вот подлиза!

– Да, надо обязательно написать ее имя, – решила Марго.

– Ни в коем случае, – начальственно заявил Уилл. – Ее могут украсть.

– Но ведь мы не собираемся спускать ее с поводка. Что, если я во время прогулки попаду под машину, или с тобой случится сердечный приступ, и ты умрешь…

– Мне больше нравится первый вариант, – сказал Уилл.

Марго так и знала: надолго его не хватит. Она строго посмотрела на оппонента.

– Если с кем-нибудь из нас что-то случится, и бедняжка останется одна, люди будут знать, как ее зовут. Хоть какое-то утешение. Перестань, Флора!

Собаке надоело лежать, и она начала прыгать на Марго, требуя вкусняшек. Уилл вновь сделал странный жест рукой и дал команду «Сидеть», которую Флора проигнорировала.

Она вновь заметила белку и устремилась в погоню, протащив Марго по вскопанной клумбе, где притаилась колючая роза, оцарапавшая ей руку.

– Флора, фу! Ко мне! – властно потребовал Джим, и она вернулась, но, поскольку явно решила довести Марго до белого каления, улеглась на спину, чтобы проверить, не хочет ли кто-то почесать ей пузико.

– Не дождешься, – сказал Уилл.

– Никаких почесушек, – нехотя поддержала его Марго.

– Ладно, с вами все ясно, – сказал Джим, махнув рукой в сторону небольшого сборного домика на краю крикетного поля, где хранились конусы, пластмассовые барьеры и всякие приспособления для тренировок. – Пойдемте в офис.

Он что, хочет отобрать Флору? Неужели он имеет право?

Марго вопросительно уставилась на Уилла; тот лишь покачал головой и пожал плечами.

Джим не стал вызывать охрану, а просто выдвинул два стула, чтобы они могли сесть.

– Она не всегда такая, – сказала Марго, полная решимости добиваться справедливого суда. – Когда мы ее взяли, она была жутко стеснительной и боязливой.

– Когда к ней приближалась другая собака, Флора падала на спину, а не набрасывалась на нее, обнажив клыки, – пояснил Уилл. – Она изменилась буквально за последние две недели.

– О господи, это, наверное, потому, что она живет на два дома и не получает постоянной заботы и внимания?

Этого Марго и боялась. Если у Флоры должен быть один хозяин, то это она. Впрочем, положа руку на сердце, Марго не очень-то стремилась стать единоличной хозяйкой Флоры в ее нынешнем воплощении.

– Она стала плохо себя вести после прошлой недели с Уиллом, – уточнила Марго.

– Я не виноват, – огрызнулся Уилл. – Она изменилась после твоей второй недели.

– Никто не виноват, – утешил их Джим.

Марго была уверена, что тренер просто их успокаивает. Если кто и виноват, то явно Уилл – высокомерный, холодный, не способный обеспечить Флоре любовь, которая ей так необходима.

– Ее подобрали на улице и отправили в приют?

– Да. Возможно, ее даже били. Она очень боялась мужчин, – сказала Марго, бросив сердитый взгляд на Уилла.

В данный момент Флора явно не боялась мужчин. Она тыкалась Джиму в руку, выклянчивая лакомство.

– Получается, за последнее время в ее жизни произошло много перемен. Она поняла, что теперь в безопасности, о ней заботятся, у нее есть кров и еда.

Джим погладил морду собаки.

– Теперь она проверяет границы дозволенного. У нее наступило второе щенячество.

– Какая прелесть, – умилилась Марго.

Почувствовав слабину, Флора бросила Джима, села перед Марго и толкала ее лапой, пока не получила вкусняшку.

– Сидеть, Флора, – сказала для приличия Марго, поняв, что вновь позволила собаке воспользоваться своей всепрощающей натурой.

– Она будет чудесной собакой, когда вы поставите ее на место.

– Она и так чудесная, – обиделся за свою питомицу Уилл.

Флора моментально повернулась к нему. Уилл не мог дать ей лакомство в награду за выполнение команды сидеть: та уже сидела, и он сказал:

– Дай лапу, Флора.

Джим наклонился вперед и упер локти в колени.

– Флора будет отличной собакой, а пока что она из вас обоих веревки вьет.