Текст книги "Историк и власть, историк у власти. Альфонсо Х Мудрый и его эпоха (К 800-летию со дня рождения)"

В таблице, которая следует ниже, в графической и синтетической форме приведены мнения авторов, к которым мы обращались, относительно собрания кортесов, собиравшихся, как считается, во время правления Альфонсо Х.

Как можно видеть, из 24 возможных собраний историки единодушно признают кортесами всего лишь 9 созывов – в Толедо в 1254 г., в Вальядолиде в 1258 г., в Толедо в 1259 г., в Севилье в 1261 г., в Бургосе в 1269 г., 1272 г., 1274 г. и 1276 г. и в Севилье в 1281 г. – то есть 37,5 %. Только в отношении одного предположения, которое сделал Макдональд[256]256
   MacDonald 1984, 1986, 1990.


[Закрыть], – об обнародовании «Зерцала» в Паленсии в 1255 г. – мы наблюдаем полное отрицание. Можно также отметить другие предполагаемые собрания, не признанные большинством, например, в Бургосе в 1254 и в Витории в 1256 г.; по другим пунктам – наоборот, позиции расходятся (Вальядолид 1255 г., Севилья 1264 г., Херес 1268 г., Самора 1274 г., Алькала-де-Энарес 1275 г., Сеговия 1278 г., Толедо 1279 г. и Бадахос 1280 г.).

Оставляя сейчас в стороне аргументы, используемые авторами при признании или отрицании различных собраний кортесов на основании скудных нарративных и документальных источников, которыми мы располагаем, можно сказать, что буквально приводит в отчаяние ничтожное количество дошедших до нас сведений о том, что обсуждалось и что было принято на каждом заседании. В большинстве случаев авторы вынуждены ограничиваться предположениями.

От спорных Севильских кортесов 1252/1253 гг. сохранилось несколько тетрадей договоренностей – не уложений. Некоторые из них, датированные октябрем 1252 г., были отправлены в кастильские города (Бургос, Нахеру, Калатаньасор (сейчас эта тетрадь утеряна), Талаверу и Эскалону), другие, помеченные февралем 1253 г., – в леонские (Сантьяго, Асторгу и Ледесму). Леонские тетради содержат на 27 договоренностей больше, чем кастильские. Бальестерос и вслед за ним Мартинес Диес упоминают тетрадь, отосланную на границу – в Убеду, но не похоже, что эти авторы изучали ее. Мы не знаем, была ли эта тетрадь, утерянная в наши дни, построена по кастильскому или леонскому образцу. Но сейчас, несмотря на то что во второй части исследования я углубляюсь в эту тему, мне бы хотелось выделить договорную природу соглашений, установленных монархом и представителями кастильских и леонских консехо, которые прибыли в Севилью («другие добрые люди, которые явились ко мне») и указали Альфонсо Х на вред, проистекающий от несоблюдения договоренностей, заключенных во времена Альфонсо IX Леонского, Альфонсо VIII Кастильского и его отца Фернандо III.

С учетом текстов кажется сомнительным, что представители консехо прибыли в Севилью вследствие созыва кортесов Альфонсо Х. Новый монарх всего пять месяцев находился на троне, поэтому нельзя исключать, что инициатива пожаловаться на ущерб, связанный с невыполнением условий договоренностей, исходила от самих консехо, чьи представители отправились в Севилью поведать о вреде от «злоупотреблений».

Первое уложение Альфонсо Х, опубликованное в собрании «Кортесы древних королевств Кастилии и Леона», относится к Вальядолидским кортесам 1258 г. Как мы уже видели, все без исключения авторы признают, что в этом кастильском городе в этом году прошло собрание кортесов. Тот факт, что адресатом принятых соглашений было все население королевства, подтвердил, что вальядолидская ассамблея 1258 г. имела природу кортесов. Тем не менее хотелось бы остановиться на одном наблюдении. Король называет принятые там соглашения договоренностями. Это не декреты, не постановления, которые появлялись в результате некоторых предыдущих курий, не тем более законы. Кроме того, тетрадь 1258 г. связана с некоторыми договоренностями 1252 г. и 1253 г., как верно отметил Гонсалес Хименес[257]257
   Текст тетради был опубликован М. Родригесом Диесом (Rodríguez Díez 1909: 715–720). Позднее тетрадь была снова опубликована М. Гонсалесом Хименесом и дополнена исследованием договоренностей: González Jiménez 1998a.


[Закрыть].

До нас не дошли соглашения Толедских кортесов 1259 г., по мнению Бальестероса, возможно, самых важных кортесов Мудрого короля, созванных им, чтобы собрать средства для поездки в империю. Но сохранилась тетрадь Севильских кортесов 1261 г., где рассматривались вопросы, связанные с походом в Африку, начало которому уже было положено.

В преамбуле король, отметив, что он выполнит «советы, которые нам дали по поводу похода в Африку», добавляет:

И они пришли к соглашению и сказали нам, что для того, чтобы сделать наилучшим образом то, что мы хотим, и чтобы это было угодно Богу, мы должны устранить злоупотребления, которые случаются в наших землях, и выправить все так, чтобы это было угодно Богу и на пользу и сохранение наших королевств. И мы пришли к соглашению по этому поводу и обдумали, что можно было улучшить и что послужит Господу и нам во славу и для всеобщего блага…

Монарх подчеркивает договорной характер («мы пришли к соглашению») кортесов 1261 г. Действительно, в противоположность тетрадям договоренностей кортесов 1258 г., соглашения, заключенные в Севилье, не определены как договоренности, но воспроизводство значительной части договоренностей 1258 г. в тетради 1261 г., так же как и признание королем того, что многие из них не были «соблюдены и сохранены», склоняет к мысли, что перед нами снова тетрадь договоренностей.

Анализируя акты спорных[258]258
   Как мы видели, Гонаслес Хименес и Мартинес Диес не считают это собрание кортесами.


[Закрыть] Хересских «кортесов» 1268 г., опубликованные Королевской Академией истории[259]259
   CLC 1: 64–85.


[Закрыть], мы убеждаемся, что снова имеем дело с тетрадями договоренностей. Не только потому что на собрании в Хересе были повторены многие из соглашений, заключенных на заседаниях 1252/1253, 1258 и 1261 гг., но и потому что в самом тексте король называет их договоренностями[260]260
   “49 «И чтобы обязать соблюдать все эти установления и договоренности, я считаю правильным и приказываю, чтобы повсюду … заставили поклясться на Святом Евангелии, что будут выполнять их полностью и как подобает все, и каждое воскресенье, когда к ним приходят люди, пусть напоминают им и указывают на те договоренности…» (CLC 1: 84–85).


[Закрыть]. Даже Кольмейро, подбирая заголовок к публикуемому тексту, который восходил к севильскому списку XIV в., должен был озаглавить его «Уложение договоренностей».

Последний из дошедших до нас текстов, который связывают с заседаниями кортесов при Альфонсо Х, это «Уложение» 1274 г., направленное на реорганизацию и более эффективное функционирование придворного суда. Я уже посвятил этому вопросу достаточно внимания в той части работы, где речь идет о «Саморских кортесах», поэтому не буду возвращаться к этому снова.

В начале этой работы я акцентировал проблемы, возникающие при изучении кастильско-леонских кортесов и происходящие, очевидным образом, от скудости документальных источников, что не позволяет проанализировать историческую эволюцию одного из самых знаковых средневековых институтов.

В отличие от некоторых авторов, изучавших кортесы, я полагаю, что во времена правления Альфансо Х этот институт находился еще в зачаточной стадии своего развития. Приведу один показательный факт. «Зерцало», эта настоящая «политическая конституция» Альфонсо Х, в котором отразились, на мой взгляд, истинные политические планы монарха, полностью обходит молчанием институт кортесов. То же самое мы обнаружим и в Партидах.

При Мудром короле кортесы – это еще не обычный институт, собрания которого монарх созывал (притом что старая курия никуда не исчезла), чтобы обсудить чрезвычайно важные и серьезные проблемы политического (признание наследника короны) или экономического (дополнительные сервиции, ведения войн или решение проблемы чрезмерного роста цен) характера.

Оговоренные и принятые на кортесах соглашения в то время не имели характера «закона». Монарх – об этом свидетельствуют «Зерцало» и «Королевское фуэро» – прекрасно знал, что такое законы, и никогда не хотел придавать форму законов этим соглашениям, которые в действительности были договоренностями, согласованными с представителями королевства: «благонамеренное соглашение, которое заключает король или кто-то другой по его приказу или же люди заключают между собой для общего блага страны или отдельной области, и затем король устанавливает это и подтверждает с помощью привилегии или грамоты, которую приказывает хранить». Представители королевства использовали свое пребывание при короле, для того чтобы указать ему на бесчинства и злоупотребления, с которыми они сталкивались, и тот согласовывал с ними решения, «которые были договорами с местным населением». Они оформлялись в виде жалованных грамот, чтобы таким образом гарантировать их исполнение. Предпринимавшиеся попытки связать обнародование законодательных текстов Альфонсо Х – «Зерцала», «Королевского фуэро» и даже Партид – с собранием кортесов являются, на мой взгляд, несостоятельной гипотезой.

И еще одно замечание. Определяя, о чем идет речь – собрании кортесов или же курии – пленарной или ординарной, – исследователи придавали слишком большое значение присутствию представителей консехо. Бесспорно, кортесы рождаются, когда в курию созывают electis civibus ex singulis civitatibus, тем не менее, на мой взгляд, для столь раннего этапа исторической эволюции кортесов, как правление Альфонсо Х, присутствие представителей консехо не всегда безоговорочно превращает собрание курии в кортесы.

Джозеф Фрэнсис О’Кэллэген
Уложения и практики Альфонсо X в материалах кортесов 1286–1348 гг

Альфонсо Х Мудрый, король Кастилии и Леона (1252–1284), по справедливости известен как один из крупнейших законодателей средневековой эпохи[261]261
   O’Callaghan 2019, 1993 (=1996); González Jiménez 1991, 1998b, 2004; González Jiménez, Carmona Ruiz 2012.


[Закрыть]. Его искусный, подробный и систематизированный правовой кодекс «Семь Партид» на долгое время повлиял на испанское право и право испаноязычных стран[262]262
   Siete Partidas 1491, 1555, 1807; Burns, Scott 2001.


[Закрыть]. Его «Королевское фуэро» сформировало облик сборников законов и обычаев кастильских городов[263]263
   Fuero real 1836; Martínez Díez, Ruiz Asencio, Hernández Alonso 1988.


[Закрыть]. Нам также известно, что время от времени он издавал уложения, то есть ордонансы по конкретным вопросам. Поскольку существовала традиция, что новый король подтверждает привилегии и грамоты, изданные его предшественниками, неудивительно, что наследники Альфонсо Х, Санчо IV (1284–1295)[264]264
   Gaibrois de Ballesteros 1922–1928; Nieto Soria, 1994.


[Закрыть], Фернандо IV (1295–1312)[265]265
   Benavides 1860; González Mínguez 1976, 1995; Coria Colino, Francia Lorenzo, 1999.


[Закрыть] и Альфонсо XI (1312–1350)[266]266
   Sánchez-Arcilla Bernal 2008; González Crespo 1985; Jordán de Asso del Río, Manuel y Rodríguez 1847.


[Закрыть], или регенты, действовавшие от имени двух последних монархов[267]267
   Мария де Молина и инфант Энрике, брат Альфонсо Х, выступали регентами Фернандо IV, пока он не достиг совершеннолетия в 1301 г. Мария, ее деверь инфант Хуан и ее сын инфант Педро были регентами при Альфонсо XI. Оба инфанта были убиты в 1319 г., а сама она умерла в 1321 г. Ее младший сын инфант Фелипе был регентом во время Кортесов 1322 г.


[Закрыть], подтверждали ряд его ордонансов и других практик в ходе кортесов или парламентских ассамблей. Тексты одних ордонансов сохранились, а других нет и известны нам только по упоминаниям в материалах кортесов. Обзор цитат, в которых напрямую упоминается Альфонсо Мудрый, позволят сформировать более полную картину законодательной деятельности этого короля[268]268
   O’Callaghan 1989, 1992, 1998.


[Закрыть].

Санчо IV собирал кортесы в Паленсии (1286), Аро (1288) и Вальядолиде (1293)[269]269
   CLC 1: 95–99 (Паленсия, 1286), 99–106 (Аро, 1288), 106–117 (Вальядолид, 1293, Кастилия), 117–130 (Вальядолид, 1293, Леон).


[Закрыть]. Для Вальядолидских кортесов существуют отдельные тетради по Кастилии и Леону. В период малолетства Фернандо IV его мать Мария де Молина председательствовала на кортесах в Вальядолиде (1295), Куэльяре (1297), Вальядолиде (1298 и 1299) и на кастильских кортесах в Бургосе и леонских кортесах в Саморе в 1301 г.[270]270
   CLC 1: 131–133 (Вальядолид, 1295), 133–135 (прелаты), 135–136 (Куэльяр, 1297), 136–139 (Вальядолид, (1298), 139–142 (Вальядолид, 1299), 142–145 (Вальядолид, 1299, Леон), 145–150 (Бургос, 1301), 151–161 (Самора, 1301).


[Закрыть] Достигнув совершеннолетия, Фернандо IV собирал кортесы в Медина-дель-Кампо (1302), Бургосе (1302), Медина-дель-Кампо (1305), Вальядолиде (1307), Бургосе (1308) и Вальядолиде (1312)[271]271
   CLC 1: 161–165 (Медина-дель-Кампо, 1302), 165–169 (Бургос, 1302), 169–172 (Медина-дель-Кампо, 1305, Леон), 172–179 (Медина-дель-Кампо, 1305, Кастилия), 179–184, (Медина-дель-Кампо, 1305, Эстремадура), 184–197 (Вальядолид, 1307), 197–221 (Вальядолид, 1312). О Бургосских кортесах (1308) см.: O’Callaghan 1987: 315–328.


[Закрыть]. В период малолетства Альфонсо XI кортесы собирались в Паленсии (1313), Бургосе (1315) и Вальядолиде (1322). Учитывая, что регентов было несколько, инфант Хуан с одной стороны, и Мария де Молина и инфант Фелипе с другой издали отдельные тетради в 1313 г. Местные кастильские кортесы собрались в 1318 г. в Вальядолиде, а леонские – в Медина-дель-Кампо[272]272
   CLC 1: 221–233 (Паленсия, 1313, инфант Хуан), 233–247 (Паленсия, 1313, Мария де Молина и инфант Педро), 272–292 (Бургос, 1315), 299–329 (Каррион, 1317), 330–336 (Медина-дель-Кампо, 1318, Леон, Эстремадура, Толедо), 337–369 (Вальядолид, 1322, инфант Фелипе), 369–372 (Вальядолид, 1322, инфант Хуан).


[Закрыть]. Став совершеннолетним, Альфонсо XI созывал всеобщие кортесы всего три раза: в Вальядолиде (1325), Мадриде (1329) и Алькале-де-Энарес (1348)[273]273
   CLC 1: 372–389 (Вальядолид, 1325), 401–437 (Мадрид, 1329), 593–626 (Алкала-де-Энарес, 1348).


[Закрыть]. Однако он собирал отдельных представителей прелатов, знати и горожан на съезды, то есть ассамблеи, в Бургосе (1338 и 1345), Мадриде (1339), Алькале-де-Энарес (1345) и Леоне (1345)[274]274
   CLC 1: 443–456 (Бургос, 1338), 456–476 (Мадрид, 1339), 477–483 (Алкала-де-Энарес, 1345), 483–492 (Бургос, 1345), 627–637 (Леон, 1345).


[Закрыть].

Изучая подтверждения ордонансов и других постановлений Альфонсо Х его наследниками, я буду обращаться к следующим темам: 1. Королевское правление; 2. Король и епископы; 3. Экономика; 4. Иудео-христианские отношения.

Обратимся к канцелярии, отправлению правосудия, сбору королевских налогов и местной и муниципальной администрации.

Королевская канцелярия

Канцелярия выступала важным средством распространения королевских приказов по всему королевству[275]275
   Kleine 2015; O’Callaghan 2019: 51–53.


[Закрыть]. Плата, которая взималась за издание привилегий и грамот, представляла собой важный источник королевского дохода. На Паленсийских кортесах 1286 г. (п. 9) Санчо IV постановил, что следует придерживаться расценок, установленных ордонансом Альфонсо Х[276]276
   Valladolid 1293.9; CLC 1: 95–99; Sánchez Belda 1952.


[Закрыть]. В так называемом «Саморском уложении» 1274 г. (п. 40) говорилось, что Альфонсо Х издал ордонанс о расценках на работу его канцелярии, находясь в Паленсии между ноябрем 1254 г. и маем-июнем 1255 г.[277]277
   O’Callaghan 2017; 2019: 15–16.


[Закрыть] Я полагаю, что для удобства применения составители ордонанса взяли расценки, установленные в «Зерцале» (4.12.52–56) и выписали их отдельно[278]278
   McDonald 1990; Martínez Díez, Ruiz Asencio 1985.


[Закрыть]. И Фернандо IV, и Альфонсо XI на своих кортесах обещали взимать канцелярские сборы по расценкам Альфонсо Х и Санчо IV[279]279
   Medina del Campo 1305.7; Valladolid 1307.5; Valladolid 1325.5; Madrid 1329. 31; CLC 1: 175, 374–375, 413.


[Закрыть].

Королевское правосудие

Одна из важнейших функций короля состояла в том, чтобы вершить правосудие для всех. Время от времени он прибегал к расследованию, или pesquisa general, чтобы получить информацию, необходимую для решения конфликтов о праве собственности или для поисков обвиняемых в преступлении. Однако Севильские кортесы 1281 г. возражали против проведения установленных Альфонсо Х enquisas de mascarade, «расследований обмана»[280]280
   Mettmann 1981 2: 331–336, no. 386.


[Закрыть]. Исправляя политику отца, Санчо IV на Паленсийских кортесах 1286 г. (п. 7) оставил за собой право проводить общее расследование по прошению общины и обязался уведомить заинтересованные стороны, чтобы у них была возможность быть услышанными и получить решение суда по закону. Очевидно, его отец не всегда следовал этой практике[281]281
   Palencia 1286.7; CLC 1: 96–97; O’Callaghan 2019: 124–127.


[Закрыть]. Фернандо IV повторил это обязательство в 1299 г. и гарантировал, что общие и особые расследования будут проводиться, как при Фернандо III и Альфонсо Х[282]282
   Valladolid 1299.4, CLC 1: 142–143. См. также п. 4 общих тетрадей тех же кортесов; CLC 1: 140–141.


[Закрыть].

Среди должностных лиц, ответственных за отправление правосудия, был альгвасил, который поддерживал порядок в королевском суде, исполнял его распоряжения, осуществлял аресты, а при необходимости применял пытку. На Вальядолидских кортесах 1293 г. (п. 17) Санчо IV заявил, что в соответствии с практикой Фернанадо III и Альфонсо Х альгвасил имеет право на имущество преступника, казненного королевским судом[283]283
   León 1293.17; CLC 1: 126.


[Закрыть]. Альфонсо Х также уполномочил альгвасила штрафовать всякого, кто обвешивает и обмеривает других, и это постановление подтвердили регенты Альфонсо XI Мария де Молина и инфанты Хуан и Педро в 1313 и 1315 гг., а также сам Альфонсо XI на Мадридских кортесах 1329 г. (п. 7)[284]284
   Palencia 1313.18; Burgos 1315.34; Madrid 1329.7; CLC 1: 225–226, 286, 405.


[Закрыть]. «Мудрый король» утвердил наказания за использование заведомо неправильных весов и мер в «Королевском фуэро» (3.10.1), на Севильских кортесах 1261 г. (п. 36), на Хересской ассамблее 1268 г. (п. 26) и в Партидах (7.7.7)[285]285
   González Jiménez 1998a; Jerez 1268.26; CLC 1: 75–76.


[Закрыть].

Поскольку предполагалось, что король будет сохранять покой в королевстве, на Севильских кортесах 1253 г. (п. 2) Альфонсо Х осудил усобицы, то есть нарушения мира, особенно со стороны знати[286]286
   Материалы этих кортесов см.: López Ferreiro, 1895, 363–385, esp. 364; O’Callaghan 2019: 160.


[Закрыть]. По его примеру Фернандо IV раскритиковал усобицы, назвав их наносящими вред народу, и пообещал принять меры против них. В 1313 г. инфант Хуан, один из регентов при малолетнем Альфонсо XI, заявил, что надлежит оказать противодействие усобицам, как приказывал Альфонсо Х. Мария де Молина и инфант Педро присоединились к этой декларации в 1315 г., а инфант Фелипе повторил ее в 1322 г.[287]287
   Valladolid 1312.99; Palencia 1313.23; Burgos 1315.22; Valladolid 1322.52; CLC 1: 219, 226–227, 279, 351.


[Закрыть] В качестве регентов при Фернандо IV Мария де Молина и инфант Энрике поддержали в 1301 г. процесс вызова на королевский суд горожан, обвиненных в убийстве, в соответствии с «Королевским фуэро» (2.3.4)[288]288
   Zamora 1301.31; CLC 1: 159.


[Закрыть].

Обязательства, приносимые в качестве выполнения договора, также представляли собой важный вопрос, регулированием которого Мудрый король занимался в «Королевском фуэро» (3.19.1–10) и в Партидах (3.18.70; 5.13.1–50). Поскольку перевод обязательств из одного района в другой препятствовал отправлению правосудия, он запретил эту практику на Севильских кортесах 1252 г. (закон 34) и 1253 г. (закон 58). Альфонсо XI на Мадридских кортесах 1329 г. (закон 85) подтвердил оба этих постановления[289]289
   Seville 1252.34 см.: García Ramila 1945, esp. 217; Seville 1253.58 см.: López Ferreiro 1895: 382–383; Madrid 1329.85, CLC 1: 435.


[Закрыть].

На кортесах в Алькале 1348 г. (п. 3) Альфонсо XI пообещал изменить законы Партид и разрешить владельцам сеньорий вершить правосудие. В «Королевском фуэро» (1.7.2) Альфонсо Х оставил за собой право назначать судей, а также ограничил юрисдикцию епископов, монастырей и светских сеньоров в их владениях[290]290
   Alcalá 1348.3; CLC 1: 595; O’Callaghan 2019: 72–77, 102–105.


[Закрыть]. Хотя Альфонсо XI в уложении, изданном в Алькале в 1348 г. (раздел 64), заявил, что Партиды никогда не были официально провозглашены, из этой цитаты очевидно, что его современники были знакомы с этим правовым кодексом, он несомненно применялся при королевском дворе и некоторые его постановления накладывали определенные ограничения.

Королевские доходы

Чтобы покрыть растущие расходы правительства, Альфонсо Х прибегал к экстраординарному налогообложению, прежде всего к сервициям, одобренным кортесами[291]291
   O’Callaghan 1971; Ladero Quesada 2003.


[Закрыть]. Поскольку бремя налогообложения постоянно росло, недовольство населения усиливалось, и Санчо IV пришлось на кортесах в Аро 1288 г. (п. 1–3) простить все недоимки, а также суммы, которые числились долгами его отцу и ему самому с тех пор, как Альфонсо Х простил все долги в Толедо (п. 17)[292]292
   Haro 1288.1–3, 6,17; CLC 1: 101–104.


[Закрыть]. Речь идет о прощении долгов, объявленном в грамоте, которую Альфонсо Х издал в Толедо 28 марта 1273 г. и в которой снизил объем сервиций, утвержденных Бургосскими кортесами в 1269 г.[293]293
   CLC 1: 85–86 (28 марта 1273 г.); O’Callaghan 1989: 131–151.


[Закрыть]

Протесты также звучали на Паленсийских кортесах 1313 г. (закон 39), и там они были обращены против освобождений от налогов, которые накладывали дополнительное бремя на других налогоплательщиков. Чтобы привлечь людей к военной службе, Альфонсо Х в 1255–1256 гг.[294]294
   González Díez 1994: 93–96, no. 26 [22 февраля 1255 г.]). О привилегиях 1256 г. и более поздних см.: O’Callaghan 1993: 92–94.


[Закрыть] и в «Эстремадурском уложении» 1264 г. предоставил освобождение от податей caballeros villanos, то есть горожанам, готовым выступить на войну, а также их вдовам и сиротам[295]295
   Iglesia Ferreiros 1983.


[Закрыть]. Признавая, что эти привилегии нанесли большой урон, Мария де Молина и инфант Фелипе, выступавшие регентами при Альфонсо XI, пообещали отменить их[296]296
   Palencia 1313.39; CLC 1: 244.


[Закрыть].

На Мадридских кортесах 1329 г. Альфонсо XI сослался на ряд податей и обязательств, наложенных Альфонсо Х. Например, он заявил, что его доходы, в том числе таможенные пошлины, должны быть переданы в откуп тому, кто предложит за них больше всех, как это было при Мудром короле (п. 25). В Хересе в 1268 г. (п. 21–25) Альфонсо X установил пограничные посты для сбора таможенных пошлин. Альфонсо XI также требовал уплаты фонсадеры – подати, выплачиваемой вместо военной службы, там, где это делалось в правление Альфонсо Х (п. 49). Кроме того, он ратифицировал привилегии, предоставленные Альфонсо Х, Санчо IV и Фернандо IV в отношении предоставления кораблей на королевскую службу в портовых городах (п. 50)[297]297
   Madrid 1329.25, 49, 50; CLC 1: 411, 420–421.


[Закрыть]. Например, в 1258 г. Альфонсо Х потребовал от морских портов Галисии и Астурии предоставить корабли для крестового похода в Африку, а в Партидах (2.24.4–20) он описывает организацию флота[298]298
   O’Callaghan 2019: 93–94.


[Закрыть].

Местная и муниципальная администрация

Должностные лица, назначенные королем, несли основное бремя местной и муниципальной администрации. На Вальядолидских кортесах 1312 г. (п. 71) Фернандо IV повелел своим аделантадо и алькальдам вершить правосудие в соответствии с законом, как это было при его отце и деде[299]299
   Valladolid 1312.71; CLC 1: 214; O’Callaghan 2019: 49–50, 104–106; 1993: 47–48; 1989: 161–162.


[Закрыть]. Хотя города пользовались определенной степенью самоуправления, в «Королевском фуэро» (1.7.2; 1.8.1) Альфонсо Х настаивал на своем праве назначать муниципальных судей и писцов. В леонских тетрадях Вальядолидских кортесов 1293 г. (п. 5) Санчо IV подтвердил отцовский ордонанс, регулирующий плату, которую могут взимать муниципальные нотарии, вполне возможно, ссылаясь на некую «книгу» (libro), составленную в 1254–1255 гг. в Паленсии. Регенты Фернандо IV, а также Альфонсо XI повторили этот ордонанс[300]300
   Valladolid 1293.5; Burgos 1301.17; Zamora 1301.5; Valladolid 1325.12; Madrid 1329.40; CLC 1: 121, 149, 152, 377, 417–418.


[Закрыть].

Альфонсо Х предпринимал значительные усилия, чтобы вернуть себе земли, принадлежащие к королевскому домену, и в процессе определения муниципальных границ иногда отбирал земли у городов. На Паленсийских кортесах 1313 г. (п. 14) Мария де Молина и инфант Педро пообещали вернуть эти земли. Они также ратифицировали практику, введенную Альфонсо Х, – ограничивать право магнатов приобретать собственность в городах (п. 41). И инфант Фелипе в 1322 г., и Альфонсо XI в 1325 г. подтвердили этот принцип[301]301
   Palencia 1313.14, 41; Valladolid 1322.77; Madrid 1329.69; CLC 1: 238, 244, 360–361, 428–429.


[Закрыть].

Хотя Альфонсо Х выставлял себя защитником веры, его отношения с епископами часто были весьма напряженными. Потомкам приходилось иметь дело с его наследием.

Десятина

Десятина, теоретически представляющая собой десятую часть доходов каждого христианина, составляла основной источник церковных доходов, но это бремя было крайне непопулярным. В «Королевском фуэро» (1.5.4) Альфонсо Х требовал от каждого платить десятину, но при этом он оставлял королевскую треть, то есть треть от этой десятины, для собственных нужд, особенно для целей войны с маврами. На встрече Эрмандады в Каррионе в 1317 г. (п. 22) Мария де Молина и инфант Хуан заявили, что десятина будет взиматься там, где она традиционно взималась в правление Альфонсо Х, Санчо IV и Фернандо IV[302]302
   Carrión 1317.22; CLC 1: 309.


[Закрыть].

Королевская десятина

Епископы решительно возражали против королевской десятины (decima) – подати в размере одной десятой с церковного дохода, одобренного папой Климентом IV в 1265 г. при условии, что Альфонсо Х прекратит собирать королевскую треть, чего он не сделал[303]303
   Documentos de Clemente IV: 140–144, nos. 32–33.


[Закрыть]. В 1275 г. Григорий Х разрешил королю брать дециму в течение шести лет в целях изгнания вторгшихся в Испанию Маринидов[304]304
   Documentos de Gregorio X: 240–243, 341–342, nos. 110–111, 193.
  Если верить папским документам, на которые ссылается О’Кэллэген, папа Григорий Х отдает Альфонсо Х право собирать эту подать в обмен на его отказ от претензий на имперский трон. На это указывает и тот факт, что датируются эти документы не 1275, а 1274 г., то есть на год раньше, чем в Испанию вторглись Мариниды. – Прим. ред.


[Закрыть]. Хотя срок действия этой уступки должен был истечь в 1281 г., Санчо IV на кортесах в Аро 1288 г. (п. 12) даровал освобождение от этой подати[305]305
   Haro 1288.12; CLC 1: 103.


[Закрыть]. Это, по-видимому, указывает на то, что и он, и его отец продолжали взимать королевскую десятину, особенно учитывая, что маринидская угроза не исчезла.

Церковная юрисдикция

Конфликты между церковной и светской юрисдикцией часто возникали в правление Альфонсо Х. На Саморских кортесах 1301 г. (п. 11) Мария де Молина и инфант Энрике заявили, что кортесы, созванные Альфонсо Х, постановили, что в вопросах мирской юрисдикции епископы и церковные судьи не должны присуждать в качестве наказания отлучение. Если они отказывались повиноваться письменной просьбе короля снять этот приговор, король имел право конфисковать их имущество, пока они не уступят его требованию[306]306
   Zamora 1301.11; CLC 1: 154–155.


[Закрыть]. Вероятно, регенты ссылались на решения Бургосских кортесов 1272 г., когда Альфонсо Х, разгневанный претензиями епископов, пригрозил изгнать их из королевства[307]307
   González Jiménez 1998b: 90–92.


[Закрыть]. Тем не менее он разрешил своему сыну Фернандо де ла Серда удовлетворить их жалобы в Пеньяфьеле в 1275 г. Но епископы все равно были недовольны и обратились к Николаю III, который в 1279 г. отправил своего легата с меморандумом, где содержался ряд претензий, в том числе касающихся церковной юрисдикции. У нас очень мало свидетельств того, что король изменил свою политику, а после смерти папы в 1280 г. его наследник не стал возвращаться к этой теме[308]308
   Linehan 1980: 144–147; O’Callaghan 2019: 69–81.


[Закрыть].

Наследникам Альфонсо Х пришлось иметь дело с двумя деликатными вопросами. Поскольку епископы вызывали мирян в свои суды под угрозой отлучения, Фернандо IV объявил в 1307 г., что королевская юрисдикция должна соблюдаться, как это было при Альфонсо Х[309]309
   Valladolid 1307.24; CLC 1: 193–194.


[Закрыть]. Когда прелаты пожаловались, что королевские и муниципальные судьи не признают решений церковных судов, Альфонсо XI в 1325 г. приказал придерживаться практики, принятой при Альфонсо Х и Санчо IV[310]310
   Valladolid 1325.35 (прелаты); CLC 1: 399.


[Закрыть]. Несмотря на эти обещания, прелаты не считали, что их права в достаточной мере защищены.