Текст книги "Историк и власть, историк у власти. Альфонсо Х Мудрый и его эпоха (К 800-летию со дня рождения)"

Наряду с прочими развлечениями, поводами для поездок становились и свадебные церемонии. Так, в сентябре 1254 г. Альфонсо X отправился в Бургос, где проходила свадьба английского наследного принца Эдуарда и инфанты Леонор[377]377
   Исследование, посвященное этим бракам, см.: Hernández 2004–2005: 183–187.


[Закрыть]. Там же в ноябре 1269 г. состоялась свадебная церемония Фернандо де ла Серды и Бланки Французской, чему предшествовало их бракосочетание в Толедо, произошедшее в отсутствие невесты. Торжество в Бургосе длилось несколько дней; там Альфонсо X получил травму головы от удара лягнувшей его лошади, от чего так и не смог оправиться[378]378
   См.: Carmona Ruiz 2018–2019: 185; Hernández 2004–2005: 197.


[Закрыть]. После свадьбы кастильский монарх провел Рождество в Тарасоне со своим тестем Хайме I, а на обратном пути из-за полученного удара он занемог, вследствие чего Альфонсо X пришлось задержаться в Фитеро, где ему несколько полегчало[379]379
   González Jiménez, Carmona Ruiz 2012: 61.


[Закрыть]. В течение 1270 г. король совершил несколько коротких переездов, пока не добрался до Бургоса, где оставался пять месяцев, что косвенно свидетельствует о том, что монарх не смог выздороветь окончательно. В том же году он совершил поездку личного характера в Гвадалахару, чтобы провести рождественские праздники со своей дочерью доньей Беренгелой[380]380
   González Jiménez, Carmona Ruiz 2012: 63–65.


[Закрыть].

Но из всех передвижений Мудрого короля самым политически значимым и самым растянутым во времени и пространстве стало путешествие, связанное с имперскими выборами и встречей с папой. Библиография данного события достаточно обширна, поэтому мы не станем на нем долго задерживаться[381]381
   Среди прочих можем выделить работы: Ayala Martínez 1987: 5–30; Valdeón Baruque 2004–2005: 243–255; Estepa Díez 1984: 43–54.


[Закрыть]. В процессе этого путешествия Альфонсо X навестил в Барселоне Хайме I, с которым в 1274 г. провел Рождество и который пытался отговорить своего зятя от задуманного предприятия. В мае 1275 г. Альфонсо X прибыл в Бокер, где на протяжении мая, июня и июля несколько раз встречался с папой Григорием X. В августе кастильский монарх решил отправиться в обратную дорогу, однако о себе дала знать болезнь, и ему пришлось остановиться в Нарбоне, чтобы, набравшись сил, продолжить свой путь до Алькала-де-Энареса, куда он добрался к середине декабря[382]382
   González Jiménez, Carmona Ruiz 2012: 78.


[Закрыть].

Корреляция причин передвижений с временами года отсутствует, и поскольку мотивы значительной части поездок были связаны с решением политических задач, передвижения происходили тогда, когда в определенном месте требовалось присутствие короля. Также не выявлены и предпочтения, отдававшиеся в определенные времена года той или иной местности для передвижения или пребывания.

При помощи сохранившейся документации мы способны подобраться к установлению тех расстояний, которые Альфонсо X смог преодолеть за период своего правления. Для краткости представим установленное в представленных ниже таблице и графике:

Таблица 1

Пройденные расстояния

График 1. Пройденные расстояния (в км)

Как можно заметить, Альфонсо X совершал те или иные передвижения на протяжении всего своего правления, исключая лишь те семь лет, когда он не выезжал никуда; впрочем, возможно, нам просто неизвестно о его поездках в этот период времени. Учитывая это и анализируя установленные нами передвижения, можем заключить, что за все время своего правления он преодолел в общей сложности 35 650 км – в среднем 1370 км в год (без учета тех лет, когда не было осуществлено никаких поездок). Среди них следует отметить 1254, 1257 и 1274 гг., когда Альфонсо X предпринимал почти 2500 ежегодных поездок. Именно эти активные передвижения связаны с интенсивной политической деятельностью. Было вполне нормально то, что количество поездок увеличивалось, когда королям требовалось упрочить свою власть. Так, 1254 г. характеризовался значительной политической активностью; ему соответствовали перемещения между Толедо, где созывались кортесы, Андалусией, Мурсией и Бургосом. Вполне возможно, что после окончания кортесов Альфонсо X планировал выехать в Севилью, где в предыдущем году он контролировал процесс раздела земель, но, в период пребывания в Кордове, монарх был вынужден изменить свой дальнейший маршрут, направившись в Мурсию, вероятно, из-за восстания мудехаров в Валенсии[383]383
   González Jiménez, Carmona Ruiz 2012: 21.


[Закрыть]. Оттуда Мудрый король отправился в Бургос, где проходила свадьба его сестры Леонор с английским принцем Эдуардом. Преодоление внушительного расстояния в 1257 г. было связано со скорым переездом в королевство Мурсия из Севильи в преддверии объявления выборов императора – король намеревался подготовиться к возможной поездке в Империю или в Италию, однако этого не произошло, а потому в конце года он направился в Вальядолид, где пробыл пять месяцев[384]384
   González Jiménez, Carmona Ruiz 2012: 32–33.


[Закрыть]. Попытка стать императором вылилась в путешествие, совершенное им в 1274 г. В силу этого устремления и с целью заручиться достаточной поддержкой в собственном королевстве, он организовал два созыва кортесов, – в Бургосе и Саморе, – перед поездкой в Бокер, в дополнение к этому посетив другие места в Кастилии. При помощи кортесов король намеревался положить конец последним очагам восстания знати 1272 г. и оставить королевство в спокойствии перед отправлением в свое долгое путешествие, начавшееся с Мурсии, после которой король проехал по всему побережью испанского Леванта, пока не достиг Франции[385]385
   González Jiménez, Carmona Ruiz 2012: 74–78.


[Закрыть].

Напротив, были годы, когда король практически не менял своей резиденции; в частности, это 1253, 1259, 1262–1265 и 1283–1284 гг., применительно к которым мы не имеем данных о каких-либо передвижениях. Так, весь 1253 г. он находился в Севилье, откуда руководил военными кампаниями против Хереса-де-ла-Фронтеры и Техады, а также контролировал процесс раздела земель в Севилье и Кармоне. Начало 1259 г. было ознаменовано созывом кортесов в Толедо, где Альфонсо X оставался до конца года, в то время как в период с 1262 по май 1265 г. он почти все время пребывал в Севилье, совершив всего одну поездку в Кордову в начале января 1264 г.[386]386
   Существует три документа, датированных 9 октября и составленных в Хересе, однако вполне вероятно, что они фальшивы. См.: González Jiménez, Carmona Ruiz 2012: 46, nota 151.


[Закрыть], а затем в Севилье же провел весь 1266 г. Этот этап неактивных передвижений был частично продиктован восстанием мудехаров, которое произошло весной 1264 г., и, фактически, как следствие этого, в мае 1265 г. он отправился к Гранаде, чтобы напасть на Мухаммада I, разжигавшего восстания мудехаров в Андалусии и Мурсии. Кроме того, именно в Севилье он провел свои последние два года жизни – с осени 1281 г. по 4 апреля 1284 г. Из-за слабого здоровья монарх не мог осуществлять передвижения по королевству, несмотря на сложную политическую ситуацию в его землях.

Принимая во внимание высокую мобильность Альфонсо X в период более чем трех десятилетий своего правления, мы можем предположить, что он посетил большое количество мест, хотя обладаем данными лишь о незначительном количестве, в основном о тех, где королем были составлены те или иные документы, или о тех, которые упоминаются в хрониках, и, основываясь на этих источниках, можно установить его присутствие в 153 пунктах. Но несмотря на то что Мудрый король, как и другие монархи, совершал длительные поездки, маршруты его передвижений повторялись и воспроизводили характерные себе закономерности, которые в случае с нашим королем имели обыкновение соответствовать траектории, пролегающей осью от севера до юга, на которой можно подчеркнуть следующие пункты: Витория, Бургос, Сеговия, Мадрид, Толедо, Кордова и Севилья. Кроме того, можно выделить два второстепенных маршрута – тот, который вел в Агреду и Сорию, места, где Альфонсо X обычно встречался со своим тестем Хайме I, и тот, который проходил от Ла-Манчи до Мурсии[387]387
   González Jiménez, Carmona Ruiz 2012: XVII–XVIII.


[Закрыть]. Применительно к этим поездкам, следует выделить ряд мест, которые он посещал чаще и в которых останавливался на более длительный срок, что отражено в следующих диаграммах и таблицах:

Таблица 2

Место пребывания и количество поездок

График 2. Места пребывания и количество посещений

Таблица 3

Количество дней пребывания (остановки, превышающие 1 день)

График 3. Количество дней пребывания (остановки, превышающие 1 день)

Как можно заметить, городом, в котором он провел больше всего времени и который посещал чаще всего, является Севилья, применительно к которой насчитывается 3791 день его пребывания, что, в общей сложности, равняется более чем десяти годам – трети времени его правления, и куда он приезжал более 24 раз. Далее – Бургос (1149 день – чуть больше трех лет), где король был по меньшей мере 19 раз, и Толедо (869 дней, что соответствует двум с половиной годам), который он посетил как минимум 13 раз. Между тем, в отличие от остальных монархов Кастилии, предпочитавших северную Месету для своих пребываний[388]388
   Arias Guillén 2013: 465.


[Закрыть], Альфонсо X достаточно часто бывал в таких городах, как Мурсия, где провел минимум 525 дней (почти два года) и куда приезжал 7 раз, как Кордова, в которой был по меньшей мере 256 дней (почти один год) и куда приезжал 11 раз, или как Херес-де-ла-Фронтера, который посетил как минимум 6 раз и где провел 255 дней.

Именно в тех городах, где он оставался дольше всего, в его правление проходили различные созывы кортесов (Севилья, Бургос, Толедо, Вальядолид и Сеговия). Хотя Севилья дольше всего служила королевской резиденцией, именно в Бургосе произошли некоторые знаменательные для правления события. Так, этот город чаще всего выбирался для созывов кортесов, и, кроме того, Бургос был городом празднования двух пышных свадеб: Леонор Английской с будущим Эдуардом I и Фернандо де ла Серды с Бланкой Французской.

Как мы уже могли установить в период публикации маршрута Альфонсо X, монарх лишь единожды передвигался по землям королевства Леон, в 1274 г., по случаю созыва кортесов в Саморе, предшествовавших его отъезду в Империю, что вместе с поездками, совершенными в тот же год в Бургосе, имело цель отстоять проект и заручиться поддержкой всего королевства. Этот факт контрастирует с периодом его детства, которое он довольно часто проводил в леонских землях[389]389
   González Jiménez, Carmona Ruiz 2012: XVIII.


[Закрыть].

Хотя мы не располагаем данными обо всех резиденциях Альфонсо X, но можем заключить, что, вероятно, монарх проживал, главным образом, в королевских алькасарах, которые находились на территориях посещавшихся им мест. Так, во время пребывания в Севилье монарх останавливался в алькасаре, который он подверг значительным преобразованиям. Там был построен дворец во французском готическом стиле, соответствовавшем моде, господствовавшей в Кастилии того времени. Дворец состоял из трех больших залов с ребристыми сводами, которые сообщались между собой, соединяя главный зал с готическим двориком. В зале, расположенном на юго-западной стороне, находилась часовня Святого Климента[390]390
   Cómez Ramos 2013: 121–122.


[Закрыть]. Именно здесь Мудрый король провел свои последние годы жизни, и поскольку он часто приезжал в этот город, то сделал дворец соответствующим своему вкусу.

В Бургосе, где Альфонсо X также провел много времени, для остановок, скорее всего, выбирался замок-дворец, расположенный на возвышенной части города и служивший королевской резиденцией вплоть до правления Альфонсо XI[391]391
   Lampérez y Romea 1915–1916: 76.


[Закрыть], где, кроме того, в 1277 г. был приговорен к казни брат Альфонсо X, инфант дон Фадрике[392]392
   González Jiménez 1985: 477.


[Закрыть]. В Толедо его резиденцией стал королевский алькасар, который Альфонсо X практически полностью перестроил, возведя здание с прямоугольным основанием и угловыми башнями[393]393
   Mayoral 1987.


[Закрыть]. Во время своих поездок в Мурсию Альфонсо X в качестве своей резиденции использовал близлежащий замок Монтеагудо, что объясняет существование документов, подписанных в этом анклаве. Вместе с этим весьма вероятно, что во время своих пребываний в городе Мурсия в период между 1271 и 1273 гг. он располагался в городском алькасаре[394]394
   González Cavero 2013: 445–454.


[Закрыть]. В остальных местах – Сеговии, Вальядолиде, Кордове или Хересе – его резиденциями служили крепости этих городов.

Данные, сохранившееся в хрониках и в дошедшей до нас документации, позволяют нам в определенной мере приблизиться к реконструкции передвижений, совершавшихся Альфонсо X на протяжении всего его правления. На самом деле, отсутствие их описаний вынуждает нас пользоваться датировками королевских документов со всеми вытекающими отсюда проблемами. В любом случае, очевидно, что для двора Альфонсо X, как и для дворов других королей Средневековья, было характерно постоянное передвижение с места на место, что обусловливалось идеологической повесткой, устанавливавшей прямую связь между мобильностью королей и государственным управлением[395]395
   Arias Guillén 2013: 459.


[Закрыть]. Физическое присутствие Альфонсо X на местах играло роль символического акта, воплощавшегося в церемонии торжественного въезда короля, что, хоть практически и не описывалось в хрониках, непременно должно было быть реализовано. Фактически, основная часть поездок, совершенных Мудрым королем, была связана с решением политических задач, а его физическое присутствие в определенных местах иногда объяснялось намерением продемонстрировать свою власть и предотвратить какие-либо вспышки оппозиционных настроений.

Как и в случае других монархов, видно, что Альфонсо X в своих передвижениях отдавал предпочтение одним местам перед другими, и также то, что в конкретных пунктах его пребывание отличалось особой длительностью. Так, в первую очередь выделяется Севилья, где его длительное пребывание объясняется отчасти политическими проблемами – организацией завоеванных территорий или ведением войны в Андалусии – а отчасти его пристрастием к этому городу, в котором он провел настолько много времени, что там, по сути, протекла треть его правления. Внушительность проведенного монархом в Севилье времени позволяет даже считать этот город «де-факто столицей королевства без столицы»[396]396
   González Jiménez 2004: 153.


[Закрыть], о чем свидетельствуют большое количество привилегий, которые он предоставил как консехо, так и севильской Церкви, и выполненные им значительные преобразования севильского алькасара. Роль Севильи в качестве королевского двора несколько снизилась в периоды правлений Санчо IV и Фернандо IV, а затем снова стала восстанавливаться к концу правления Альфонсо XI и во время правления Педро I. Подобным образом обстояло дело и с Мурсией – исключительно любимой монархом, который завоевал ее, еще будучи наследником престола: после смерти Мудрого короля город ждал упадок. Значение Толедо также снизилось после правления Санчо IV, в то время как положение Вальядолида укреплялось на протяжении всего следующего столетия в то время, как Бургос имел относительно меньшую значимость[397]397
   Arias Guillén 2013: 465–466.


[Закрыть].

Оскар Вильярроэль Гонсалес
Дипломатия на службе у власти: пример Альфонсо X

Очевидно, что одним из наиболее известных направлений деятельности Альфонсо Х была масштабная внешняя политика, направленная на достижение его целей как на полуострове, так и в других частях Европы. В рамках этой политики так называемое fecho del imperio (борьба за имперский престол в 1256–1275 гг.) было, несомненно, важнейшим моментом, с которым связана развитая королем значительная деятельность. Тем не менее это была лишь одна из линий, поскольку монарх очень активно вступал в контакт с различными европейскими королевствами и представителями власти. Эти факты общеизвестны, и вопросы подобного рода, представляющие собой одни из наиболее ярких страниц политики Альфонсо Х, изучаются уже давно различными авторами, многие из которых будут упомянуты в данной работе.

Какой бы ни была его цель: добиться главенства (более или менее феодального типа) на полуострове или в качестве наследника Штауфенов претендовать на позицию гегемона на европейском уровне, определенно этот монарх проводил обширнейшую и активную внешнюю политику, реализовывавшуюся в многочисленных кругах, с которыми он поддерживал более или менее активные отношения и контакты. От Норвегии до земель татар, в Португалии, Арагоне, Константинополе, ломбардских городах, Египте… Его деятельность была по-настоящему значительной, хотя, учитывая опыт его предшественников, нельзя сказать, что это было отправной точкой кастильской дипломатии[398]398
   Например, деятельность Альфонсо VIII. Об этом см.: Villarroel González 2023: 153–175.


[Закрыть].

Однако нет сомнений в том, что о внешней политике именно этого монарха мы можем узнать больше всего, по крайней мере, это относится к XIII в., а, возможно, и к значительному периоду Высокого Средневековья. И, как уже упоминалось, этому вопросу историками было уделено значительное внимание, начиная еще с работ Бальестероса[399]399
   Ballesteros Beretta 1963.


[Закрыть] и вплоть до самых новых исследований Гонсалеса Хименеса[400]400
   González Jiménez 1993.


[Закрыть] или Сальвадора Мартинеса[401]401
   Salvador Martínez 2003.


[Закрыть], включая труды таких классиков как О’Кэллэген[402]402
   O’Callaghan 1993.


[Закрыть], Эстепа[403]403
   Estepa Díez 1984: 43–54; Rodríguez Llopis 1997: 11–30; Estepa Díez 1989: 205–216; Estepa Díez 1985: 189–205.


[Закрыть] или Айяла Мартинес[404]404
   Ayala Martínez 1986a; Ayala Martínez 1989: 137–152; Ayala Martínez 1986b: 5–32; Ayala Martínez 1986a; Ayala Martínez 2004–2005: 101–146.


[Закрыть]. Тем не менее обычно к проблеме подходили с точки зрения политической истории или анализируя внешнюю политику как таковую, оставляя в стороне более маргинальный взгляд на дипломатию. Это касается не только правления Альфонсо Х, но и всего периода Средневековья. Дело в том, что, как выразился Мигель Анхель Ладеро, история дипломатии всегда была «своего рода бедным родственником», поскольку ее сфера обычно смешивалась с историей сугубо политической[405]405
   Ladero Quesada 2000: 441–481.


[Закрыть]. Лишь по мере того, как более детально разрабатывалась и развивалась так называемая «новая политическая история», стало уделяться больше внимания дипломатии как таковой, а в последние годы это приобрело гораздо более конкретную и определенную форму, что привело к настоящему обновлению истории дипломатии. Так, в некоторых случаях дипломатия Альфонсо Х изучалась частично, в рамках общего анализа дипломатии[406]406
   Первым, кто уделил внимание дипломатии как таковой, был Мигель Анхель Очоа Брун (хотя для его подхода к дипломатии характерны некоторые устаревшие формы). Его фундаментальный труд: Ochoa Brun 1991: 149–167.


[Закрыть], или становилась одним из аспектов исследования более обширных периодов и конкретных отношений[407]407
   См., например, мою работу: Villarroel González 2021: 29–72.


[Закрыть].

Именно поэтому мы обращаемся здесь к теме дипломатии Альфонсо Х, но подходим к ней с другой точки зрения, и именно с позиции ее внутреннего функционирования. Это позволит нам лучше понять, как развивался инструмент, который сегодня является важнейшей частью любого государства и, было бы логично предположить, играл равнозначимую роль в те времена. Действительно, XIII в. представляет собой поворотный момент, когда благодаря влиянию Аристотеля и римского права складывается иное представление о государстве, основанном не на феодальных ценностях, а на идее политического организма, управляемого и руководимого королем. И эти изменения, и новое политическое видение в полной мере были восприняты Альфонсо Х, что отмечают и крупнейшие исследователи его правления (Гонсалес Хименес[408]408
   González Jiménez 1993: 197–208.


[Закрыть], O’Кэллэген[409]409
   O’Callaghan 1993: 17–18.


[Закрыть]). Все это, очевидным образом, должно было оказать влияние на дипломатическую политику короля, как уже отмечал Карлос де Айяла Мартинес, связывая это с его крайне интенсивной дипломатической дейтельностью[410]410
   Ayala Martínez 1986а: 15–16.


[Закрыть]. Так, когда начинала складываться новая организация общества, во многом ориентированная на римские образцы, где res publica переходила к монархическому правлению, политика короля была вписана в определенный западный контекст, в котором имперский вопрос не переставал играть ключевую роль[411]411
   Ibid.


[Закрыть]. Таким образом, наша цель – исследовать этот инструмент Альфонсо Х и проследить, каким образом он пользовался им, для того чтобы заложить твердую основу усиливающейся монархической власти, и, в особенности, для осуществления своих политических стремлений, как теоретических, так и практических.

Для этого, продолжая научную традицию исследователей, по-новому подошедших к изучению дипломатии (здесь можно назвать такие имена, как Бели, Очоа Брун, Ладзарини, Сенаторе и Пекино), мы проанализируем, насколько это позволят имеющиеся в распоряжении документы, как была организована дипломатическая политика Альфонсо Х, сколько человек были в ней задействованы, их профиль, миссии, участие в работе канцелярии и его формы. Мы стремимся проанализировать, каким образом дипломатия стала в руках Мудрого короля орудием для достижения его политических целей и построения нового и более распространенного института монархии.

Как уже было отмечено, одна из первых особенностей, привлекающих внимание при исследовании внешней политики Альфонсо Х, это значительное число контактов, которые он поддерживал в течение своего правления в очень разных кругах. Поражает широта охвата этих связей, многочисленных событий, в которых он участвовал, и различных посредников, с которыми он взаимодействовал. Немногие кастильские монархи после него вели такую активную деятельность. Несомненно, на это мог повлиять кризис монархии, начавшийся в правление Санчо IV, но также верно и то, что этот аспект верно отражает интересы короля, равно как и его способность к действию.

Не стоит, однако, как я уже говорил, рассматривать его как основоположника кастильской внешнеполитической деятельности, как первого монарха этого королевства, установившего контакт с зарубежными государствами. Конечно, на данный момент нам известно немногое о том, каким образом происходили эти контакты, но не подлежит сомнению, что, начиная с Альфонсо II, внешние отношения существовали, а в некоторые периоды (такие как правление Альфонсо VI) они были особенно значимы, и во времена Высокого Средневековья контакты Кастилии с Англией, Францией и Германией не были чем-то необычным. Нельзя не признать, что остается еще множество неизученных вопросов, связанных с монархией и дипломатией этих веков[412]412
   Подход к решению этих вопросов можно найти в работах, собранных в издании Llidó Miravé, Villarroel González 2023.


[Закрыть]. В действительности, в начальный период его правления в «международном» представлении Кастилия уже представляла собой значительную силу[413]413
   См., например, комментарии английского хрониста Матвея Парижского, описывающие могущество Альфонсо Х (о котором он говорит как о «regis Castellae scilicet Hispaniae» [короле Кастилии, то есть Испании]) с геополитической точки зрения (Matth. Paris. Chron. Maior. Vol. 5: 399) на заре его правления: когда Генрих находился в Гаскони, он боялся, что гасконцы обратятся «ad regem Hispaniae potentissimum» (к могущественнейшему королю Испании) (Ibid. P. 396). Он говорит о величине его славы и указывает на его титул «rex gratia» и королевства Кастилия, Леон, Галисия, Толедо, Мурсия, Кордоба и Хаэн (p. 399, в примечаниях манускрипта также указывалось, что он правил восемью королевствами, при этом дважды упоминалась Севилья, и не был назван Леон, ibídem, примечание 4; ранее это было отмечено Антонио Бальестересом Беретта в работе Ballesteros Beretta 1963: 93). В хронике уже упоминаются завоевание Севильи (Matth. Paris. Chron. Maior. P. 25), смерть Фернандо III (Ibid. P. 311) и интересы и действия Альфонсо в Гаскони (Ibid. P. 365–366, 370).


[Закрыть].

Тем не менее, если что-то и выделяет правление Альфонсо Х в этом смысле, это, как мы можем предположить, то, что данный аспект деятельности короля определенно расширялся в течение всего правления или, по крайней мере, несмотря на внутренние проблемы, вовсе не переживал кризисных моментов. Об этом мы можем судить, поскольку затем произошел спад активности (такой вывод позволяют сделать знания, которыми мы располагаем на сегодняшний день[414]414
   Ср. результаты этой работы с другими исследованиями, хотя и неполными, в которых речь идет о более поздних правлениях: Villarroel González 2021: 117–146.


[Закрыть]). Как годами ранее уже показал Карлос де Айяла, одним из наиболее точных отражений как новой концепции королевской власти, так и увеличения числа ее институциональных инструментов и оснований для последующего государственного развития является возрастание внешней активности Альфонсо Х[415]415
   Ayala Martínez 1986а: 18–19.


[Закрыть]. И этим объясняется наше желание снова обратиться к данному вопросу.

В настоящей работе мы проанализируем участие дипломатии в этих процессах и попытаемся понять, как она функционировала, как была связана с королевскими институтами и какую роль сам монарх отводил в этой сфере своим подданным. Для этого будут исследованы различные миссии, о которых до нас дошли сообщения. При этом так называемая прямая дипломатия останется за рамками анализа. Речь идет о том виде дипломатии, когда сам монарх вел переговоры при личной встрече с правителями или их представителями. Такой тип, в Средневековье известный как «встречи» (vistas), был очень распространен в период Раннего Средневековья, но в Высокое Средневековье постепенно перестал использоваться из-за рисков, которые он нес[416]416
   Moeglin, Péquignot 2017: 223ff.


[Закрыть]. Оказала ли эта ситуация влияние на обстановку на полуострове и, в том числе, в Кастилии? Это, безусловно, интересный вопрос, но в рамках настоящей работы мы не можем на него ответить. Как бы то ни было, Альфонсо Х правил в эпоху, когда еще были приняты «встречи», и во многих случаях он сам вел прямые переговоры, в особенности, с Наваррой и Арагоном, но также и с другими государствами и с Папским Престолом, о чем свидетельствует встреча с Бокером. Здесь эти встречи учитываться не будут, поскольку в данном виде дипломатии не участвует дипломатический аппарат, находящийся на королевской службе, а именно он является предметом нашего анализа (хотя такие «встречи» и являлись конечным итогом предварительной дипломатической работы).

Таким образом, здесь мы будем рассматривать только ту дипломатическую деятельность Альфонсо Х, которая осуществлялась через посредников, наделенных определенными полномочиями (ограниченными, широкими или полными). То есть дипломатию, основным элементом которой является фигура, сегодня называемая послом. Заметим, что этот термин уже применялся в ту эпоху, хотя могли использоваться и некоторые другие, как это показано в исследованиях Пекино[417]417
   Péquignot 2009: 173–174; Moeglin, Péquignot 2017: 355.


[Закрыть] (вопрос терминологии уже становился предметом историографического анализа[418]418
   Помимо упомянутых, классической (и предшествующей остальным) работой является: Queller 1967.


[Закрыть]).

Какие источники находятся в нашем распоряжении для этого анализа? Очевидно, что мы исходим из какого-то материала. Если внимательно ознакомиться с библиографией, посвященной монарху и даже конкретно его внешней деятельности, можно встретить немногочисленные конкретные упоминания послов и представителей с именем и фамилией. Но дело в том, что историки, изучавшие внешнюю политику Альфонсо Х до нас, несмотря на имевшуюся информацию, не вникали в суть этих вопросов. Для них послы имели второстепенное значение, поскольку их внимание было в большей степени сосредоточено на особенностях этих отношений.

Но сведения там присутствовали, и когда мы обращаемся к источникам, которые эти заслуженные ученые включают в свои блестящие работы, начинают возникать имена (и в некоторых случаях должности) послов Альфонсо Х по различным вопросам. Так, простая ревизия источников, использованных нашими выдающимися предшественниками, позволяет сразу выстроить ряд имен и должностей. Среди них постановления королей и императоров, опубликованные в серии Monumenta Germaniae Historica[419]419
   MGH: Constitutiones.


[Закрыть], «Бартонские анналы»[420]420
   Мы пользовались изданием: Annales de Burton.


[Закрыть], «Большая хроника» Мэтью Пэриса (Матвея Парижского)[421]421
   Matth. Paris. Chron. Maior.


[Закрыть], «Гибеллинские анналы Пьяченцы»[422]422
   Мы пользовались изданием: Annales placentini gibellini: 457–581.


[Закрыть] и различные сборники документов, подготовленные Бёмером, Фикером и Винкельманом (как, например, «Регесты императорской канцелярии»[423]423
   Die Regesten.


[Закрыть]). Очевидно, одним из фундаментальных источников являются исследования Лайнхена и Домингеса Санчеса, в рамках которых были составлены списки представителей Альфонсо Х в Папской Курии[424]424
   Linehan 1979: 69–123; Domínguez Sánchez 2008.


[Закрыть].

Таким образом, на момент завершения этого текста можно было документально подтвердить существование 95 послов в течение правления Альфонсо Х (практически всегда это были индивидуальные посольства, как это продемонстрировано в Приложении[425]425
   В одном случае мы располагаем свидетельством о посольстве, состоявшем из одного или нескольких посланников, имена которых неизвестны.


[Закрыть]). Нам известны имена большинства из них, так же как и их сан и ранг. Эта цифра привлекает больше внимания, если учитывать, что относительно эпохи правления сына Альфонсо Х задокументированы только 16 имен. При этом мы вправе считать, что цифры эти неокончательные и могут быть увеличены в будущем, поскольку исчерпывающий анализ документации, сохранившейся в Архиве Арагонской Короны, а также в Ватиканском апостольском архиве, вполне возможно, позволит узнать гораздо больше имен послов, отправленных туда, и среди них, несомненно, будут новые. Представляется, что это хороший материал для того, чтобы начать анализ дипломатии и ее форм. Или, по крайней мере, это база, аналогичная той, которую наши учителя и коллеги-предшественники использовали, анализируя внешнюю политику Альфонсо Х, и которая, по всей видимости, позволит добиться определенных результатов.