Текст книги "Немецкие сказки"

– Уходи, я не хочу тебя видеть, – сказала она, – довольно того, что ты однажды уже обманул меня, во второй раз тебе это не удастся.

Фридберг представлял себе их долгожданную встречу совсем по-другому, он с жаром стал оправдывать свой бесчестный поступок непреодолимой силой любви.

– Любимая моя, я отправился за тобой на край света – из Швабии на далекий Наксос. Не это ли лучшее доказательство моей безграничной любви к тебе и верности. Я буду любить тебя всю жизнь и обещаю, что ты будешь счастлива со мной.

Каллиста залилась слезами и простила своего жениха. Она рассказала Фридбергу о своих чувствах и поклялась быть ему верной супругой до конца своих дней.

Прекрасная гречанка и ее настойчивый жених из монастыря поспешили в княжеский дворец, чтобы получить благословение Зои. Она не сразу дала разрешение на брак, ее смущало происхождение жениха, кроме того, она заподозрила молодого рыцаря в колдовстве, ведь ее безутешная дочь, увидев рыцаря, мгновенно забыла свой обет – провести жизнь в монастыре.

Но счастливый Фридберг доказал ей, что любовь превыше любой родословной. И вскоре свадьба состоялась. Перед алтарем Фридберг вручил перстень Каллисте. А через день после свадьбы она вернула его своей матери. Фридбергу больше незачем было скрывать от Зои историю с перстнем. Он рассказал ей все, что узнал о пустыннике Бенно. Зоя тоже откровенно призналась, что намеренно оставила на берегу перстень и перчатки, чтобы дать понять своему возлюбленному: не в ее власти посетить еще раз Лебединое озеро. Одна болтливая родственница, бывшая там вместе с ней, все рассказала ревнивому мужу Зои, и он отнял у нее покрывало и разорвал его, после чего княгиня больше не могла летать к Источнику Красоты.

Фридберг и Каллиста жили в мире и согласии. Каллиста сожалела только о том, что ее супруг не может вместе с ней пользоваться волшебной водой Источника Красоты. И когда праздновали они серебряную свадьбу, то волосы Фридберга уже были белы, как снег, а Каллиста по-прежнему оставалась молодой и цвела, как майская роза.

Монахиня-призрак

В провинции Фогтланд, в Германии, стоял некогда женский монастырь. В начале 15 века во времена Гуситских войн он был разрушен, а на святом месте граф Лаценштейн вскоре построил замок и назвал его своим именем.

Но души монахинь, много веков покоившихся в гробницах разрушенного монастыря, не могли равнодушно перенести покушения на свою святыню. И стали выражать своё недовольство новым соседям. Обиженные сестры по ночам бродили по комнатам, отворяли и затворяли двери, не давали спать владельцам имения. Призраки монахинь заходили в конюшни и коровники, отчего коровы перестали доиться, а лошади становились на дыбы и громким ржанием пугали всю округу.

Все жители замка погрузились в страх и уныние. Граф Лаценштейн готов был на все, чтобы избавить свое жилище от непрошеных гостей. Он приглашал в замок магов и колдунов. Но заклятия не помогали. Настойчивые монахини упорно защищали права на свои прежние владения.

Наконец одному могущественному заклинателю духов удалось усмирить разбушевавшихся призраков и запереть их в гробницах. В замке стало спокойно, монахини вновь погрузились в вечный сон. Лишь одна из сестер упорно не подчинилась заклинанию, и дух ее продолжал являться в замок Лаценштейн каждые семь лет. Домочадцы графа со временем привыкли к призраку, и когда наступало время его появления, никто из живущих в замке не выходил из своих комнат. Шли годы, поместье передавалось по наследству родственникам графа.

Последним хозяином имения Лаценштейн стал граф Зигмунд. У него была единственная дочь красавица и большая умница. Звали ее Эмилия. Мать мечтала выдать ее замуж за принца или богатого графа и отказывала всем женихам, живущим в соседних поместьях. Эмилия, сердце которой было свободно, не спорила с практичной матерью и терпеливо ждала своего прекрасного принца.

Но принца всё не было, зато в замке появились молодые офицеры. Шла Тридцатилетняя война, и армия полководца Валленштейна расположилось на зимовку в Фогтланде. В замок Зигмунда Лаценштейна тоже прибыло много незваных гостей. Хозяевам ничего не оставалось, как потесниться. Чтобы нежданные гости не причиняли неприятностей, граф и графиня старались им во всем угодить, постоянно давали обеды и устраивали балы. Такое гостеприимство сделало суровых солдат вежливыми и обходительными, и они не доставляли хлопот хозяевам имения.

Среди постояльцев замка особенно выделялся один офицер, прозванный Прекрасным Фрицем. Он был удивительно хорош собой, скромен и добродушен. И вскоре юная Эмилия полюбила Фрица всем сердцем. Единственное, что смущало Эмилию, это происхождение возлюбленного. О его родословной никто ничего не знал, но все друзья в один голос говорили, что Прекрасный Фриц, хоть и не принц, но вполне заслуженно получил звание ротмистра, и если ему посчастливится, то он дослужится до высокого армейского чина.

Фрицу тоже приглянулась дочь владельцев старинного замка, и как только он заметил, что девушка к нему неравнодушна, то сделал первый шаг и объяснился ей в любви. Фриц и Эмилия стали встречаться, а мать девушки, занятая домашними хлопотами, ничего не заметила. Но счастье влюбленных было скоротечным. Зима заканчивалась, и войскам пришла пора выступать в новый поход. Фриц хотел жениться на возлюбленной до отъезда, но Эмилия побоялась властной матери, которая мечтала о родовитом зяте. «Мы не сможем ее переубедить», – с грустью сказала она возлюбленному, и тогда Фриц предложил ей побег. Влюбленная Эмилия согласилась сразу. Но как она могла покинуть замок, окруженный высокими стенами? Тем более Эмилия знала, что, как только войско уйдет, мать снова не будет спускать с нее глаз.

Однако изобретательная любовь преодолевает все преграды. Вдруг Эмилия вспомнила, что как раз следующей осенью настанет время, когда, по старинной легенде, должен появиться дух монахини. Девушка знала, как страшатся обитатели замка ее призрака, поэтому решила переодеться монахиней и в таком виде сбежать из родного дома.

Прекрасный Фриц был восхищен таким планом. Сам он не верил в привидения и считал, что его любимая под видом призрака монахини ловко выскользнет из замка. Влюбленные договорились о месте и времени встречи, и Фриц уехал.

Военная карьера его складывалась успешно. Он был смел и удачлив. Судьба и любовь Эмилии хранили его в бою и Фриц быстро продвигался по службе.

Невеста стрепетом ждала любой весточки от своего верного рыцаря, и он время от времени посылал ей письма и получал от нее ответы через верную горничную.

Как только наступило перемирие, наш герой приготовился к похищению Эмилии. В назначенный день он ждал девушку в условленном месте – в роще у замка Лаценштейн. В тенистых зарослях стояла коляска, запряженная четверкой лошадей. Стемнело, и вот-вот должна была появиться Эмилия.

Тем временем сама девушка пораньше ушла в свою комнату, сказав родителям, что ей нездоровится. Она быстро переоделась в монашескую одежду и с нетерпением стала ждать полуночи. Когда часы пробили двенадцать, смелая девушка, взяв с собой увесистую связку ключей от всех комнат замка, неслышно спустилась с крыльца и пошла по старым монастырским переходам. Здесь она изо всех сил загремела ключами и стала хлопать дверьми, чтобы напугать тех, кто еще не уснул.

Эмилия вышла из замка и поспешила к роще, где ее должен был ждать возлюбленный с каретой. Но в уговоренном месте не было ни жениха, ни кареты, ни четверки лошадей. Эмилия подумала, что ошиблась дорогой, еще раз обошла рощу, но напрасно – ее никто не ждал. Тем временем часы на башне замка уже пробили час ночи, девушка заплакала от обиды, она решила, что жених ее бросил, и поклялась забыть обманщика. Униженная и несчастная она вернулась домой, верная служанка тихо открыла ей дверь и девушка выплакала ей свое горе.

А что же Прекрасный Фриц? Был ли он так виновен, как решила рассерженная Эмилия? Фриц выполнил всё, как и обещал и с нетерпением ждал возлюбленную.

Когда наступила полночь, он тихо подъехал поближе к замку и дожидался, пока отворилась калитка. Любимая монахиня вышла раньше положенного срока, очевидно, ей тоже не терпелось поскорее увидеть милого жениха. Фриц бросился к ней навстречу, крепко обнял и прошептал: – Теперь ты моя, а я твой – навеки! Влюбленный юноша подхватил невесту на руки, отнес в карету, и они понеслись через горы и долины.

Но вдруг послушные лошади начали ржать и храпеть, трясти гривами, закусывать удила и перестали повиноваться кучеру. Соскочило колесо, сильный толчок выбил возницу из седла, лошади понесли во всю прыть, и карета упала в глубокую яму.

Прекрасный Фриц от удара потерял сознание, а когда пришел в себя, то рядом не обнаружил своей спутницы. Он до рассвета пролежал в яме, пока его случайно не нашли местные крестьяне и отнесли в деревню.

Бедный Фриц не находил себе места, что же случилось с его Эмилией, не могла же она провалиться сквозь землю? Но в окрестностях деревни никто ничего не знал о девушке.

Вдруг в полночь дверь в комнату Фрица отворилась и вошла пропавшая беглянка! Но когда он подошел к ней – о, ужас! – перед ним была не прекрасная Эмилия, а скелет давно умершей монахини. Бедный Фриц ужаснулся, перекрестился и стал читать молитву. Монахиня подошла к кровати, ледяной рукой дотронулась до щеки рыцаря и тихим голосом произнесла:

– Ты мой, а я твоя навеки.

С тех пор призрак монахини являлся Фрицу каждую ночь. Молодой офицер утратил беззаботную веселость и впал в глубокую тоску. В полку это сразу заметили, но и не предполагали, что же происходит с их бедным товарищем.

Близкий друг Фрица – старый заслуженный капитан сразу догадался, что здесь не обошлось без колдовства. Поговаривали, что капитан человек непростой и умеет заклинать духов. Юноша рассказал ему о привидении, и друг обещал помочь. Он начертил на полу в комнате Фрица множество крестов и магических фигур, зажег волшебную лампаду и сам призвал призрака. По приказу заклинателя полночный дух был навсегда изгнан из мира живых.

После неудачного победа прошло три года. За это время Фриц совершил поход в Померанию, отличился в трех знаменитых сражениях и вернулся в Богемию командиром полка.

Со смешанным чувством приехал он в замок Лаценштейн, где когда-то жила его возлюбленная, постучал, и ему сразу же открыли.

Эмилия стала еще прекрасней за время их горькой разлуки. Красавец-полковник рассказал ей об ужасном приключении, случившемся с ним, а она призналась в своих мучительных подозрениях в его неверности.

Только теперь решились они открыть свою тайную любовь строгой матери. Она была удивлена и испугана, когда влюбленные рассказали ей о проделках монахини. Графиня подумала и решила, что брак будет справедливой наградой любви, выдержавшей такое испытание, хотя в душе сокрушалась о простом происхождении Фрица. Эмилия смогла убедить мать, что лучше выйти замуж за человека, имеющего личные достоинства, чем за того, кто только своим предкам обязан благородным именем.

Мать согласилась с дочерью и благословила брак. В замке Лаценштейн впервые за долгие годы отпраздновали пышную свадьбу, и Прекрасный Фриц со своей верной Эмилией жили в нем долго и счастливо до глубокой старости.

Нарушенная клятва

В давние времена в самом сердце Германии между полноводным Везером и его кротким притоком Лайном располагалось графство Галлермюнд. Соседствуя с четырьмя другими графствами, оно напоминало редкую жемчужину в дорогой оправе или бутон в окружении нежных лепестков. На востоке от него раскинулось графство Поппенбург, на западе – Шаумбург, на юге – Шпигельберг, а на севере – Каленберг. Жаль, что о былом величии Галлермюнда сегодня напоминают лишь развалены старого замка у проселочной дороги.

Владел этой жемчужиной немецкой земли герцог Генрих по прозвищу Вакер, то есть Храбрый. Он прославился двумя добродетелями: крестовым походом в Палестину длинною всего в одну ночь на спине Демона и удачным браком с красавицей Ютой Ольденбургской. Герцог нежно любил свою супругу, и она отвечала ему взаимностью. Их семейная жизнь была безмятежной, и только одно обстоятельство печалило герцога и герцогиню – они боялись, что смерть рано или поздно разлучит их.

– Жизнь так коротка, и мы вряд ли уйдет в мир иной одновременно, ах, как я буду жить без тебя, – печально вздыхал Генрих.

– А я не смогу жить без тебя в раю, – с тоской отвечала Юта. – А если судьба распорядится иначе, и ты первым оставишь меня одну на грешной земле, я буду хранить верность тебе до конца своих дней, – искренне обещала мужу добродетельная жена.

И тогда верные супруги дали друг другу клятву вечной любви.

– Милая, ничто не может разлучить наши души. Я клянусь моей совестью и рыцарской честью, что если ты (боже сохрани!) умрешь раньше меня, то я никогда не женюсь на другой, – торжественно произнес Генрих.

– Любимый, – ответила ему Юта, – клянусь, даже смерть не разлучит нас, если ты (не дай Бог!) уйдешь первым, я навсегда останусь твоей верной вдовой и буду ждать нашей встречи на небесах.

Договор супруги скрепили двумя тонкими шелковыми лентами, зеленой и черной, которые на языке влюбленных означали надежду и печаль. Каждый завязал прочный узелок на верность и спрятал его близко к сердцу: муж прикрепил свой талисман на тяжелую графскую цепь, а жена положила в золотой медальон в форме сердечка, который всегда носила на груди.

Через несколько дней в их гостеприимном доме вновь принимали гостей. По традиции, супруги всегда открывали бал своим танцем, они уже взялись за руки, чтобы начать, как вдруг в замок нагрянул нежданный гость. Посланник принес важное известие и срочно требовал встречи с Генрихом Храбрым. «Неужели опять война?» – подумала герцогиня, и сердце ее учащенно забилось. Незнакомец вошел в зал и объявил:

– Граф Гергард фон Ольденбург, Ваш шурин и друг, просит, по рыцарскому обычаю, поддержать его в битве против Штетингера. Ваш острый меч и многочисленное войско несомненно помогут ему одержать победу над противником.

Герцог Генрих, без раздумий, ведь речь шла о чести родного брата Юты, дал свое согласие. Бал был окончен, так и не начавшись, а замок превратился в военный лагерь. Печальная Юта трепещущей рукой украсила шлем мужа черными и красными перьями, цвета фамильного герба должны были принести Генриху удачу в бою.

На рассвете герцог надел стальные латы, велел седлать коня. Юта прижалась к груди супруга и не смела произнести страшное слово: «Прощай!» Наконец, Генрих прервал тягостное расставание, вскочил в седло и поскакал прочь от замка. Заплаканная супруга долго смотрела ему вслед, пока развевающиеся перья шлема, красные и черные, не исчезли вдали.

Вслед за мужем, она решила послать своего верного пажа, его звали Ирвин. Раньше паж носил шлейф нарядного платья своей госпожи, а сейчас ему суждено было стать верным оруженосцем герцога и не отходить от него ни на шаг. Тем временем прекрасная Юта грустила в опустевшем замке. Ее не оставляли печальные предчувствия и вещие сны: то ей снился выпавший зуб, то разорванное ожерелье.

А как-то средь бела дня в замке раздался громкий треск, женщина вздрогнула от испуга. Оказалось, в буфете сам собой треснул любимый бокал герцога.

– Боже милосердный, – прошептала жена, – это означает, что супруга моего уже нет на свете…

Страшная догадка подтвердилась через три дня. С поля боя вернулся верный паж Ирвин, он упал перед госпожой на колени и зарыдал:

– Добрая, милостивая госпожа моя! Дурную весть привез я тебе. Не стало твоего Генриха, он мертв.

Герцогиня без чувств упала на руки служанок.

В этот же день во всем Галлермюндском графстве объявили траур. Юта была безутешна и молила Бога и ее лишить жизни, но напрасно. Она по-прежнему была полна сил.

Через несколько дней вдова взяла себя в руки и позвала своего пажа Ирвина, который был обязан неотступно следовать за своим господином.

– Нерадивый, – набросилась она него с упреками, – разве я не приказывала тебе напомнить моему бедному супругу о необходимости беречь свою жизнь, когда он, упоенный пылом боя, забудет самого себя?

Ирвин лишь горько вздохнул.

– Госпожа, Ваш храбрый супруг первым из всех рыцарей ринулся в бой, и удержать его было невозможно. Я пытался, кричал ему: «Постойте, мой господин! Подумайте о своей жене!». Но он, как лев, бросился на врага. Ваш муж не мог поступить иначе, ведь он защищал Вашего брата, которого окружил коварный враг. Он спас жизнь шурину, прикрыв его щитом, но сам был тяжело ранен. Его стальные латы были пробиты острым бердышом, а вражеская стрела пронзила грудь. Генрих Храбрый умер у меня на руках со словами: «Позаботься о моей дорогой жене, я буду ждать встречи с ней на небесах», – проговорил Ирвин сдавленным голосом и умолк.

Сквозь слезы несчастная Юта спросила пажа:

– Ах, Ирвин, скажи, был ли погребен мой герой, как подобает честному рыцарю, или его останки достались врагу?

Ирвин вытер слезы, катившиеся по его щекам, и продолжил свою речь:

– Госпожа, Ваш супруг был погребен со всеми почестями, – продолжал Ирвин, смахивая слезы. После битвы проститься с ним съехались все участники сражения, в котором наши войска победили врага. Его отважное сердце забальзамировали и передадут Вам, а бренное тело передали земле. Когда везли его прах, то все войско стояло в глубоком молчании, склонив знамена и копья, литавры и трубы играли траурный марш. Впереди процессии шел маршал со своим черным жезлом, за ним следовали четверо рыцарей. Один нес латы Генриха, другой – стальной щит, третий – меч, четвертый – шлем. Все следовали за гробом, покрытым черным сукном с изображениями тридцати двух гербов. На могиле Генриха Храброго воздвигли три креста, в память о том, что здесь покоится славный воин, – окончил свой рассказ верный паж.

С этого дня безутешная Юта каждый день вызывала слугу и вновь и вновь расспрашивала его о последних днях любимого мужа.

В память о нем, она приказала воздвигнуть в своем саду великолепный памятник из мрамора, изображавший графа во весь рост в латах, шлеме и с мечом в руках. Ивы и высокие тополя осеняли монумент, у подножья которого заботливая вдова посадила нежные цветы и установила урну с сердцем супруга.

Каждый день герцогиня Юта приходила сюда и часами проливала слезы безутешной скорби. О ее верности в графстве слагали легенды. Сама же вдова в глубине души надеялась на чудо, она всё ждала, что любезный муж подаст ей хоть какой-то знак с небес, но чуда не происходило. Так прошел год. Наступила промозглая осень и вдова расхворалась. Теперь она уже не могла каждый день приходить к мраморному изваянию. Прошло еще несколько месяцев, герцогиня поправилась, но памятник мужу она стала посещать всё реже и реже. Ее боль притупилась, любовь, кажется, прошла, а клятва верности, данная когда-то, стала обременять.

Прекрасная Юта не могла больше оставаться в одиночестве, она осмотрелась вокруг и в своем окружении не нашла никого достойного ее любви, кроме верного пажа. После смерти своего господина он сделал блестящую карьеру: от лакея, открывающего дверь, до близкого друга и советчика своей печальной госпожи. Слуга был красноречив и не скупился на комплименты хозяйке, и вскоре она искренне полюбила пажа.

Проницательный Ирвин сразу заметил, что Юта стала к нему неравнодушна. Ему льстило внимание богатой вдовы, и он в тайне надеялся занять место рядом с ней. Однажды паж решил испытать свое счастье. Провожая вдову к памятнику, он обратился к ней с неожиданной просьбой:

– Госпожа! Я прошу вас отпустить меня. Пришло время, когда я, по примеру моих предков, должен взяться за оружие. Я хочу стать рыцарем, а не оставаться всю жизнь лакеем.

– Милый, Ирвин, – прервала его герцогиня, – почему ты вдруг решил покинуть меня? Ты заскучал в моем обществе, хочешь рыцарской славы… Постой, а, может, безответная любовь гонит тебя в дальнюю дорогу?

Ирвин в ответ только молча вздохнул и густо покраснел. Через несколько дней он вскочил на любимого коня своего умершего господина и отправился на поиски рыцарского счастья и титула.

Без верного слуги госпожа сразу заскучала. Вдова больше не вспоминала о погибшем муже, а с нетерпением ждала возвращения юного пажа. Да, и вдовой ей быть уже надоело. Вот только заветный узелок в медальоне как будто связывал ее по рукам и ногам. Впервые за долгое время она открыла золотое сердечко и осторожно вынула хранящийся в нем символ верной любви. Долго рассматривала она черно-зеленый шелковый узелок, надеясь осторожно вытащить кончик нитки, чтобы легко развязать его. Ей удалось распутать верхние петли, но внутренние она развязать не могла. Решительная дама взяла ножницы, но робость внезапно остановила ее руку.

– Любовный узел, – сказала она сама себе, – это только символ земного соединения, и такой узел легко перерезать ножницами. Но клятва, данная нами и связавшая нас с потусторонним миром, наверное, совсем другое дело.

Опечаленная графиня отправилась за советом к настоятелю ближайшего монастыря пробсту Унфзену.

Пастор при всем своем благочестии и образованности питал слабость к красивым женщинам и всегда решал спорные вопросы в их пользу.

– Что волнует ваше сердце? – спросил он гостью. – Откройте мне свою тайну.

– Меня мучает безрассудная клятва, которую я дала во имя любви, – отвечала вдова. – Я обещала хранить верность мужу до конца своих дней, но не могу совладать со своим сердцем. Скажите, на небесах принимают во внимание клятвы, данные на земле?

– Все земные узы разорвутся на небесах – отвечал пастор. – Смерть уничтожила ваш брак, вы так же свободны, как птица в полете или серна на воле. Не забудьте мой бедный монастырь, а я в благодарность достану вам разрешительную грамоту на второй брак от самого епископа.

Вдова услышала ответ, которого ждала и со спокойной совестью вернулась домой.

Вскоре в Галлермюнд возвратился и паж Ирвин, правда, теперь уже как достойный рыцарь. Счастливая Юта сняла траур и устроила в честь нового рыцаря настоящий пир.

Влюбленные решили пожениться, и в замке начались приготовления к свадьбе. Богатая невеста собиралась с торжеством и пышностью вступить во второй брак.

За месяц до бракосочетания нежная чета, прогуливаясь по саду, случайно оказалась у монумента. Луна освещала памятник, придавая ему внушительный и суровый вид. Невеста взглянула на статую Генриха, и ей показалось, что мрамор оживает. Каменный герцог как будто двигался, поднимал правую руку и грозил неверной жене.

Ужас объял клятвопреступницу. Юта громко вскрикнула и прижалась к своему новому избраннику. Ирвин испугался, не понимая, что произошло с его невестой.

– Отчего ты дрожишь, милая? – спросил он. – Не бойся, я сумею защитить тебя от любой опасности.

– Ах, Ирвин, – проговорила Юта тихим, прерывающимся голосом, – разве не видишь, как ужасно грозит истукан? Уйдем от этого страшного места, где охватывает меня смертельный ужас.

– Не бойся, любимая, – принялся успокаивать он невесту, – это всего лишь игра света и тени. Луна, ветер и тенистый сад обманули тебя.

– Неправда! – отвечала герцогиня. – Глаза меня не обманули; памятник моего супруга двигался, угрожая, и напоминал о клятве. Ах, Ирвин, милый Ирвин! Я не могу, не смею быть твоей.

Ирвин не мог уснуть всю ночь, нет, его не беспокоили полуночные видения, он переживал, что долгожданная свадьба может не состояться, и с утра поехал за советом к мудрому пастору. Святой отец, выслушав обеспокоенного юношу, сам поехал в Галлермюнд, чтобы увидеть герцогиню.

– Не печальтесь об умерших, – сказал он. – Мертвые не заботятся о живых. Со смертью разрушаются все обязательства, какие заключила любовь. Я уверен, что если Ваш супруг посмотрит на Вас с небес, то он будет рад видеть Вас снова счастливой и, наверняка, одобрит Ваш выбор и благословит новый союз.

Слова пробста успокоили мятежную душу Юты и прерванные приготовления к свадьбе возобновились.

Между тем по графству поползли слухи, что около памятника графу Генриха творятся странные вещи. Многие нежные влюбленные, приходившие в сад на свидание, в ужасе убегали оттуда. В кустарнике раздавался страшный треск, в каменной галерее слышались тяжелые шаги, иногда в листве пробегало голубое пламя, а вокруг монумента часто расхаживала длинная белая тень. Певцы и музыканты, по обыкновению приходившие сюда исполнять серенады о верности любви, были встречены каменным дождем.

В графском замке не верили страшным слухам, но никто не осмеливался после захода солнца бродить по темному саду.

Наконец наступил день свадьбы.

Прекрасная Юта в великолепном подвенечном платье шла с восхищенным женихом к алтарю, где их давно дожидался услужливый святой отец. Брачная свита медленно проходила через двор замка к церкви, как вдруг на крышу сел ворон и стал кричать изо всех сил; собаки подняли страшный вой, и с башни замка им вторила сова. Музыканты заиграли на волторнах и начали бить в литавры, чтобы заглушить вестников беды.

Бракосочетание совершилось, но, о ужас, на обратном пути из церкви в замок вдруг погас брачный факел, которым освещали дорогу новобрачным. Но веселье не прекратилось, и танцы продолжались до полуночи. Однако, как только пробило двенадцать часов, в замке поднялся страшный шум, подобный вою урагана. Зазвенели окна, задрожали стены, попадали со стола бокалы и тарелки, оглушительно хлопали двери, тускло, как на погребении, горели свечи. А холл, напротив, осветился таким ярким светом, что все сидящие за столом гости застыли в изумлении.

Вдруг невеста воскликнула:

– Боже, что я вижу! Супруг мой идет отомстить за себя!

После этих слов она лишилась чувств.

Кликнули врачей, но было слишком поздно.

Прекрасную графиню предали земле, а забальзамированное сердце положили в урну. Таким образом, два сердца, поклявшиеся при жизни в вечной любви, соединились и после смерти.