Текст книги "Куда/чему/зачем пойти учиться"

Некоторые вузы начинают концентрировать средства на одном направлении, оттягивая их с других. Отдельные факультеты, которые являются научной гордостью вуза, становятся основным получателем творческих и финансовых средств. Тогда все остальные факультеты, и до этого не самые благополучные, получают еще меньше, и их отставание все усиливается. В результате один и тот же вуз может давать разную по качеству подготовку по разным специальностям, и диплом одного и того же вуза может котироваться по-разному. Лучшие факультеты привлекают работодателей, готовых дополнительно вкладывать в специализированную подготовку студентов, в результате чего вуз заканчивает готовый, востребованный рынком труда специалист. Остальные же получают диплом специалиста, специалистом на самом деле не являясь.

«…если мы получаем очень сырой материал, мы перераспределяем нагрузку между сотрудниками и натаскиваем в течение полугода-года нашего нового сотрудника до определенного уровня. Можно сказать, что экономисты бывают абсолютно сырые. Но зачастую мы идем на это осознанно.… порой мы закрываем на это глаза и говорим: „Ничего не знаешь? Ничего не умеешь? Мы тебя всему научим“. Т. е. складывать и умножать умеет, привычка аккуратно заполнять документы имеется – это главное».

(ж., представитель работодателя, фармацевтическая промышленность; эксп. инт.)

Исключение могут составлять лишь творческие вузы, у которых не менялись за последние десятки лет ни технологии производства, ни технологии обучения. Например, среднего выпускника консерватории можно посадить в средний оркестр и он сможет оправдать написанную в дипломе специальность «артист оркестра». А среднему выпускнику-экономисту, как указывалось в вышеприведенной цитате, нельзя с ходу доверить участок работы, то же самое – с инженером. Выпускник инженерных факультетов, по мнению работодателей «фактически знает только какие-то теоретические расчеты и, как специалист, ценности собой не представляет»1111
  м., представитель работодателя, автопром; эксп. инт.


[Закрыть]. «Чему его в вузе учат? Его надо еще на заводе года два учить. Многие не знают элементарной математики, элементарного написания деловых писем, бумаг»1212
  м, работодатель, ВПК; эксп. инт.


[Закрыть]. Но надо заметить, что оркестры в большинстве своем играют музыку сто и более лет давности на инструментах, которые не усовершенствовались (они совершенны!) последние сто пятьдесят и более лет. А экономика предприятия претерпевает изменения каждый год. Еще более быстрые изменения идут в инженерии и высоких технологиях.

Однако в процесс обучения оркестранта входят еженедельные занятия в ученическом оркестре, а в процесс обучения экономиста еженедельные практические занятия по планированию деятельности конкретного, пусть даже ученического предприятия, не входят. Только в период практики, если студенту удастся на нее устроиться, и если его допустят до реальной работы.

Что касается практики, то она в большинстве своем, так же, как весь процесс обучения частично выродилась. Во многом это произошло от того, что работодателям невыгодно и незачем брать студентов на практику, технологии предприятия ушли далеко вперед, но частично и за счет того, что сами студенты не особо хотят на практике работать. Практика может выявить недостаточную подготовку студентов, но это никак не сказывается на политике вуза.

«…мало кто готовит кадры. Все хотят готовеньких. Система практик вообще теряется. Те практики, которые сейчас есть в вузах – это фикция. А было бы неплохо».

(ж., эксперт, кадровый рынок; эксп. инт.)

«Мы сами не очень любим брать студентов на практику. Результатов от них ноль, а у руководителя или эксперта-наставника, которого мы за этим студентом закрепляем, отсасывается очень много времени. Они приходят, и мы, как потенциальные работодатели, хотим получить что-то взамен наших усилий. Но, вкладываясь в этих людей, мы не получаем никакого результата… Реально посадить за разработку анкеты… на степень удовлетворенности сотрудников трудом – наш студент этого не в состоянии сделать, потому что огромного информационного пласта, который он должен знать о нашем предприятии, у него нет. И технологии, которые ему дают, очень сырые. Вот эта разница огромна: между тем, какими семимильными шагами меняется и развивается компания внутри определенной отрасли, и теми базовыми основами, которые даются в учебных заведениях».

(ж., представитель работодателя, фармацевтика; эксп. инт.)

«По три – четыре группы ежегодно проходят у нас практику, во время которой мы к ним присматриваемся. По итогам одной из таких практик из сорока человек мы отобрали одного человека в отдел продаж. Все остальные абсолютно не готовы!».

(м., работодатель, продажи и производство автомобилей, эксп. инт.)

Там, где существуют налаженные связи между предприятием и вузом, там, где вуз готовит студентов именно под предприятие, практика студентов проходит результативно.

«У нас очень хорошие контакты с бывшим Техникумом статистики и информатики… Для нас это кузница кадров. Там уже много лет преподается статистика. Они ежегодно проходят у нас практику. Причем практику проходят серьезную, они не просто так курьерами бегают. Мы с удовольствием берем их в наши районные подразделения. Как раз сейчас период годовых отчетов, большие нагрузки, так они работают как статистики. Они заполняют отчеты, получают итоги, работают с предприятиями… Был у нас случай, когда приходили на практику (по-моему, из Высшей Школы Экономики) очень обеспеченные студенты, которым эта практика была не нужна, работать они здесь не планировали. Пришли, посидели – не помощники!»

(ж., эксперт, статистика; эксп. инт.)

Суммируя все сказанное относительно вуза как образовательной институции, можно сказать, что вуз, находясь в ситуации технологического и научного отставания от развитых предприятий, разрыва связей с работодателями, в ситуации неудовлетворительного финансирования, падения общей численности молодых людей, заканчивающих школу, падения качества школьной подготовки нашел выход в смене основных целей деятельности. Основными целями многих вузов стало общее развитие молодых людей, социализация, привитие основных универсальных навыков работы в широко очерченной сфере. Цели узкой специализации, высокой квалификации в конкретной сфере остались на правах вторичных.

«Чистка рядов» высших учебных заведений, прошедшая в 2014-м году, скорее всего, не достигнет своих целей, если таковыми были сокращение бессмысленно выпускаемых «недоспециалистов» гуманитарных специальностей и приток молодежи на рабочие профессии. Если молодой человек не знает, кем он хочет быть, в принципе не очень хочет работать, то вряд ли он согласится быть простым рабочим, тем более вряд ли из него выйдет рабочий высокой квалификации, достижение которой требует определенных усилий и должной мотивировки. Проверке подвергались в большей степени администрации вузов, полнота и правильность имеющейся документации, списочный состав и сертифицирующие документы преподавательского состава. Знания студентов массово не проверялись, качество ведения занятий, качество приема экзаменов тоже. У вузов по-прежнему отсутствует острая необходимость повышать уровень, объем преподаваемых знаний до требуемого современной действительностью, потому что в этом случае им придется отчислить большое количество студентов, которое не сможет, в силу слабости интеллекта и/или характера, этими знаниями овладеть. Количество вузов, скорее всего, сократится, плата за обучение в оставшихся увеличится, финансовая нагрузка на родителей возрастет, объем получаемых студентами знаний останется таким же. Вполне возможно, что какое-то количество студентов действительно выберет вместо гуманитарных какие-то другие специальности, но неизвестно, будут ли они в дальнейшем по этим специальностям работать.

Столкнувшись с реалиями рынка труда и требованиями работодателей, старшекурсники и выпускники испытывают определенное разочарование и в отношении вуза, и в отношении себя как специалистов. Ситуация предстанет еще более пессимистичной, если, рассматривая диаграмму 6, мы сделаем скидку на то, что людям вообще трудно признавать свои ошибки и, очевидно, реальный уровень разочарования еще выше заявленного респондентами при опросе (Диаграмма 6).

Диаграмма 6. Оценка студентами и выпускниками ВУЗов оправданности ожиданий и надежд от обучения1313
  Респондентам предлагали оценить, насколько различные аспекты обучения в ВУЗе оправдали их ожидания, по 5-тибалльной шкале, где: 1 – оправдало полностью; 2 – скорее, оправдало; 3 – скорее, не оправдало; 4 – совсем не оправдало; 5 – затрудняюсь ответить. На диаграмме не показаны затруднившиеся ответить.


[Закрыть]

По данным опроса молодых специалистов, окончивших вуз в последние три года, проведенного в рамках исследования, только 33,2% выпускников устроились после окончания вуза на работу по специальности, которую они получили в вузе. 37,6% работают по близкой специальности, 16,6% работают по специальности вообще не связанной с дипломом, 2,8% работают на должностях, на которых высшее образование не требуется, а 9,7% не имеют постоянной работы. Можно говорить о влиянии кризиса, но, по утверждениям работодателей, способную молодежь с высшим образованием они стараются не сокращать. Так что эти цифры однозначно свидетельствуют, что в целом вузовская система Нижегородской области готовит кадры либо недостаточно качественные, либо недостаточно нужные (Диаграмма 7).

Диаграмма 7. Трудоустройство выпускников Нижегородских ВУЗов по окончании обучения

Безусловно, как уже было описано, молодые люди, поступая в вуз, не дают себе труда определиться с будущей профессией. Частично это связано также с тем, что они выбирают предметы для изучения, а не будущую профессию. Это связано также с тем, что они мало представляют себе труд вообще, поскольку практика, как мы говорили выше, практикой по большей части не является. Отсюда и возникает второе высшее образование, уже получаемое с целью получить профессию, по которой хотелось бы работать. К сожалению, когда второе высшее получается параллельно с первым, (а сейчас все большее количество вузов предоставляют такую возможность) иногда и оно также бессмысленно с профессиональной точки зрения, как и первое. ().

«Мало кто с первого раза попадает в точку. Редко. Сейчас многие предпочитают получать не по одному образованию. Почему? После школы: „Ах, какая замечательная наука химия. Пойду в химики!“ Идут просто потому, что нравится, и никто не задумывается, что потом с этим образованием делать. Что такое химия? Это производство, ну, и продажа каких-нибудь химикатов. И оказывается, что человек никогда не мечтал о производстве. Поэтому на втором курсе идут получать второе высшее. Жена сына вот так послушала кого-то и пошла в экономисты.…И проработав год в одном месте, она ушла и уже стала конкретно пробиваться туда, куда хотела. Есть разница, которую она поняла, только проработав там. Вот какой сложный путь. Хотя, если бы она, учась в вузе, имела возможность ходить на практику, она бы поняла гораздо раньше, чем именно ей хочется заниматься. А у нее этого не было, потому что все связанное с практикой сейчас фиктивно и несерьезно. Все на уровне каких-то бумаг, оформления отчетов, а работы они не трогают».

(ж., эксперт, кадровый рынок; эксп. инт.)

Диаграмма 8. Планируете ли Вы получать образование в другом УЗ

Конечно, человек развивается, и развиваются производства. Какие-то профессии исчезают и рождаются новые. Логично, что изменяющийся под воздействием образовательных, творческих факторов человек в условиях изменившейся окружающей среды меняет свой образ жизни, работу, профессию и все, что стоит поменять. Это служит показателем его высокой адаптивности, весьма положительного качества, основного качества, за счет которого человечество выжило вообще и, в частности, обосновалось на территориях с холодным климатом. Но в описанных случаях речь идет не об этом, а о том, что, наоборот, молодое поколение плохо разбирается в происходящих вокруг процессах, тратит много времени, усилий и родительских денег впустую, неспособное сделать профессиональный выбор в условиях недостатка правдивой информации и получить образование, которое бы пригодилось для профессиональной деятельности в ближайшие годы.

Среди положительных моментов всеобщего стремления к высшему образованию можно отметить, что количество рабочих мест на производстве в ближайшие десятилетия будет сокращаться. Модернизация предприятий будет высвобождать большое количество рабочих рук. Те же предприятия, которые не модернизируются, перестанут существовать. Сфера обслуживания, наоборот, будет расширяться. Коммуникационные навыки, общие знания, полученные средним студентом в вузе и не использованные им в ближайшие годы, могут пригодиться ему через десять-пятнадцать лет, в среднем возрасте. С этой точки зрения большое количество людей с высшим образованием в гуманитарной сфере может положительно сказаться на человеческом капитале территории.

Как показали исследования, на основной профессиональный выбор молодого человека сильно влияют родители. На фокусных группах, участниками которых были сначала дети, а потом их же родители, выкладывалась очень интересная картина: дети были уверены в том, что именно они выбрали себе профессию и учебное заведение, а приходящие за ними на следующую группу родители «открывали секреты», каким образом они направляли, подталкивали выбор своих детей. Часть детей откровенно признавала, что выбор сделан родителями, некоторые дети рассказывали о семейных, точнее родовых собраниях (папа-мама, бабушки-дедушки, дяди-тети, иногда друзья семьи), на которых коллективно принималось решение об их будущей жизни.

«У меня мать заканчивала тот вуз, в который я собирался поступать. Т. е. процентов на сорок на мой выбор повлияли родители».

(М, НН, д. р. ВО)

«…мне родители сказали, чтобы я поступала на ту специальность, с которой я потом смогу нормально устроиться, зарабатывать деньги. Для меня важно было мнение родителей».

(Ж, НН, д. р. ВО)

«Мне мама с учетом особенностей моей личности, характера, привычек предложила небольшой список профессий и сказала: „Я вижу тебя тем-то, тем-то и тем-то. Ты сама решай, что тебе интересно“. Мое мнение разделилось 50 на 50. Мне не помогли психологи, поэтому выбор оставался только за мной. В результате, я нашла вуз, где совмещаются оба эти варианта. Родители меня только немного подтолкнули, открыв глаза на эти профессии с другой точки зрения, т. е. не просто красивое слово, а открыли области, где все это применяется и как это можно развивать в последствии».

(Ж, НН, д. р. ВО)

«С семьей мы разговаривали, думали. Поездили по разным вузам, и я определилась. Мне не говорили: „Ты должна идти туда и только туда“. Мне сказали: „Выбирай! Это твоя жизнь“. Как говорил мой дедушка: „Главное, вовремя подтолкнуть, а дальше пусть сама решает“».

(Ж, НН, д. р. бВО)

«На мой выбор оказало влияние мнение моих родственников. Ну, например, у меня крестная работает по этому же направлению. От нее я узнавала, как она училась, нравилось ли ей, и, соответственно, составляла свое мнение. Бабушка была не против. А вот мама, она меня пыталась отговорить. Она меня пыталась отправить в Иняз, но я все равно настояла на том, чего захотела. Мама еще не сдалась».

(Ж, П, д. р. бВО)

«Я сам выбирал профессию. Нравится мне просто. И брат у меня на эту профессию учился, он мне посоветовал».

(М, П, д. р. бВО)

«Родители пытаются узнать, что же меня все-таки интересует. Я не сопротивляюсь, просто я сам не знаю. Если бы я вдруг почувствовал интерес к какому-то направлению знаний, я бы попытался пойти по этому пути».

(М, Г, д. р. ВО)

«Мы где-то год-два определяемся. Он мне говорил: „Я хочу вот сюда. А может быть мне попробовать туда или туда?“. Я ему категорического „нет“ не говорила. Я педагог. Мне, конечно, неохота, чтобы он пошел в педагоги (это психологически очень тяжелый труд). Я категорически не запрещала ни одну из предложенных идей, куда бы он хотел пойти, но говорила: „Вот ты поступил, отучился. Дальше что?“ И он просматривал эти шаги, куда бы он пошел работать, получив эту профессию».

(Ж, Б, ВО)

«Она долгое время занималась вокалом, и в школе выступала, и в Доме культуры. Нет, мы ее не обрубили. Но мы ей обрисовали ей ее будущее: кем она будет, где она сможет выступать. И она с нами согласна.

(Ж, Б, ВО)

«Пожалуй, сначала мы выбрали профессию. Я его немножко подтолкнула к решению, и мы уже определились с выбором вуза».

(Ж, НН, б/ВО)

«Главное, чтобы он сам выбрал. Чтобы он сам думал и выбирал. Подсказать – да. Посоветовать что-то. Но, не нажимая и не говоря: „Будь как я или будь не как я. Будь самим собой“».

(М, НН, б/ВО)

«Первый выбор у нее был, когда мы выбирали специализацию в Архитектурно-строительном – „дизайн, дизайнерское дело“. Эта специализация там очень дорогая. Несмотря на благосостояние нашей семьи, эти деньги нам оказались не по карману. Мы выбрали попроще…»

(Ж, Б, ВО)

«Я с детства склоняла его к тому, что он будет врачом. Я говорю: „Папа с мамой скоро будут старенькие. Надо будет их лечить“. Но он всю жизнь мечтал быть военным. Военный врач! Он против нашего выбора не возражал, мы нашли компромисс».

(Ж, НН, б/ВО)

«Для меня родители выбрали профессию по моим способностям и по своим желаниям. Я сама дизайнер одежды, это мое. Но на сегодняшний день это для меня нигде не применимо. Поэтому мы смотрим и выбираем именно то, что реально работает. Естественно, мне виднее, что работает. Она не знает, что сегодня приносит деньги».

(Ж, НН, ВО)

«У нас больше семья решила, нежели чем сам ребенок. Хотя мы это решение принимали с учетом оценки его возможностей и невозможностей. Возражений у него не было. Было несколько вариантов, и выбрали вариант, учитывающий все его особенности».

(М, НН, ВО)

«Мы еще не определились. Думаем. Я ему предлагаю варианты, он не соглашается. Дело в том, что он сейчас занимается танцами, и хочет идти в эту сторону. Я против, поэтому предлагаю другие варианты».

(Ж, НН, ВО)

«Беседы велись неоднократно, темы затрагивались разные. Но, в связи с той обстановкой, которая сложилась у нас в стране, мы выбрали то, что он готов постичь. Я постепенно подвел его к этому варианту, и он согласился».

(М, НН, ВО)

«Это обоюдное решение ребенка и родителей, а также бабушек, которые больше всего мечтают, чтобы у внуков было высшее образование».

(Ж, НН, ВО)

«У нее был вариант – экономист, и я ее поддержала в этом выборе, потому что как она себя не видит ни кем другим, так и я ее. У нее были трудности с выбором вуза, потому что у нее иллюзий и фантазий больше, чем реальных представлений. Пришлось ее выбор скорректировать».

(Ж, НН, ВО)

По большому счету, ни о каком самостоятельном, свободном выборе молодым человеком своей профессии речь не идет. Ребенок высказывает (или не высказывает) свои пожелания относительно своего будущего, родители конструируют желаемый ими сценарий его жизни, идет согласование позиций сторон (если у стороны ребенка есть такая позиция) и в зависимости от силы этих позиций, от убедительности найденных аргументов и имеющихся фактов (от успеваемости и т. д.) вырабатывается некое совместное решение. Но, поскольку родители обладают большим объемом информации, большим жизненным опытом, они более убедительны. Они побеждают. (Диаграмма 9).

Диаграмма 9. Субъекты, повлиявшие на принятие решения о поступлении в определенный ВУЗ1414
  Респондентам предлагали охарактеризовать субъекты влияния по 6-балльной шкале, где: 1 – предопределил это решение вопреки моей воле; 2 – был инициатором и убедил меня в принятии этого решения; 3 – проявлял заинтересованность, но предоставил решать самому; 4 – был для меня источником полезной информации для принятия решения; 5 – никак не повлиял; 6 – пытался отговоритьНа диаграмме представлены только оценки с 1-й по 3-ю.


[Закрыть]

К тому же родители и другие родственники являются значимым источником информации об учебном заведении (Диаграмма 10).

Диаграмма 10. Источники информации об УЗ, в которое потом поступили респонденты (студенты и выпускники ВУЗов)1515
  Респондентам предлагали оценить ряд источников информации по 7-балльной шкал, где: 1 – это был основной источник; 2 – это был полезный дополнительный источник; 3 – это был вредный источник (сбивал с толку, дезинформировал); 4 – это был не очень полезный источник; 5 – не пользовался этим источником из-за его недоступности; 6 – не знал о его существовании; 7 – затрудняюсь ответить. На диаграмме представлены источники сравнительно по 1-й и 2-й позициям шкалы («позитивные оценки»), чтобы не загружать диаграмму


[Закрыть]

Надо добавить, что дети девяностых годов рождения – это особенные дети, резко отличающиеся от детей семидесятых и даже середины восьмидесятых годов рождения. Сами они говорили, что «их мало», «они родились в кризис», поэтому их нельзя мучить экзаменами и т. д. Они инфантильны и склонны к потребительству. На эти черты обращали внимание и педагоги, и эксперты рынка труда, и работодатели, и даже родители этих детей, хотя вообще родители не склонны замечать яркие недостатки детей.

Их действительно мало. Они родились на фоне экономических и политических катаклизмов в стране, на фоне переустройства мира, на фоне общего стресса, который испытывали массы людей. Невыплаты зарплат, перебои с товарами и продуктами первой необходимости, увольнения, банкротства или просто тихое «замирание» предприятий – все это наложило, не могло не наложить отпечаток на характер, на мировоззрение этих молодых людей.

Каким же образом? Нет, они не пугливы и не аморфны, они просто очень сконцентрированы на себе. Это не удивительно. По большей части это единственные дети. Дети, рожденные в трудные времена, трудно доставшиеся своим родителям. Дети, ради которых родители шли подрабатывать или меняли любимую работу, которая мало оплачивалась, на ту, на которой платили больше. Дети, которых начали водить в школу за руку, в связи с повышением криминогенной ситуации, и забирать из школы, чего никогда раньше не было. Они слишком трудно достались своим родителям, чтобы не вырасти эгоистами. Жизнь многих семей была сконцентрирована вокруг детей.

Очевидно, что в тяжелые времена, когда события развиваются быстрым и неожиданным образом, так, что у людей нет готовых сценариев адаптации к ним, их просто нет в ближайшей социальной памяти поколений и нет времени на их подготовку, начинают всплывать очень древние архетипы поведения. Сценарии, больше связанные с биологическими механизмами, чем с социальными.

Речь идет о продолжении рода, об удержании родом территории своего проживания. Они могут не оцениваться на сознательном уровне, но довлеть над поведением человека на подсознательном. Иначе нельзя объяснить особое отношение родителей к своим «дорогим» детям.

То, что их мало – последствия, с одной стороны, вполне осознанного поведения семей, которые сомневались в своей возможности прокормить, воспитать и выучить большее число детей. Возможности контрацепции, ранняя диагностика беременности, доступность, обезболивание абортов, которые в 90-е годы стали делаться в ранние сроки беременности, сделали рождение детей абсолютно осознанным шагом. Факт беременности и тем более факт рождения ребенка перестал быть фатальным следствием половой жизни. С другой стороны, нельзя сбрасывать со счетов давление биологической программы регуляции численности особей относительно ресурсов. Многие виды животных, особенно грызуны, перестают выводить потомство в голодные годы, или же поедают его, если оно появляется на свет. Целью этой биологической программы является сохранение вида как такового на территории путем перераспределения ресурсов в пользу взрослых особей.

Во многих бедных странах и регионах мы можем наблюдать совсем другую тенденцию – высокая рождаемость нищего населения. То же самое можно наблюдать в асоциальных и беднейших слоях развитых стран. Причем это население не использует методы контрацепции, даже если контрацептивы раздаются бесплатно. Однако это только на первый взгляд кажется аномальным. На самом деле это дает о себе знать тот же биологический комплекс сохранения вида, разворачивающийся иначе в других обстоятельствах.

Находясь под постоянной угрозой смерти от голода или болезней, эти люди делают то, что они могут сделать, чтобы их генетический материал остался на планете. Они рожают детей в инстинктивной надежде, что сильнейший из них выживет и добьется успеха, закрепится на территории более приспособленной для проживания. Основоположник сценарного психоанализа Э. Берн писал: «Ничто живое не может жить вечно в качестве индивидуума, и для выживания нужно воспроизведение. Если живые существа не воспроизводятся в достаточных количествах, чтобы пережить все опасности, род постепенно вымрет. Следовательно, самая важная вещь, которую индивидуум любого вида может сделать после того, как он обеспечил собственную безопасность, – это воспроизведение.…секс – это средство выживания. Для выживания индивидуума необходимо защищать тело, секс же необходим для выживания рода. Тело смертно, гены же могут жить вечно, если передаются от одного тела к другому в следующем поколении»1616
  Берн. Э. Секс в человеческой любви/ Пер. с англ. М. П.Папуша. – М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД», Институт общегуманитарных исследований, 1998; с. 40.


[Закрыть].

Можно говорить о качестве человека как о ресурсоемкости, можно говорить о качестве человека как об обладании им человеческим капиталом, т. е. образованием, навыками, здоровьем и т. д., но так или иначе определяя качество человека, нельзя отрицать, что в современной России оно напрямую связано с материальным обеспечением семьи.

В ситуации давящего на родителей долга перед ребенком, они оценивают ресурсы, которые они могут передать ему. Если детей будет несколько, то эти ресурсы придется делить на всех, следовательно, ресурсоемкость каждого ребенка, его качество, понизится. Родители отказываются от рождения третьего и даже второго ребенка по материальным соображениям. Они предпочитают родить и воспитать одного, но «качественного», чем несколько, но менее «качественных».

Данная закономерность была замечена еще в 70-х годах XX века группой американских экономистов Т. Шульцем, Р. Уиллисом (Robert J. Willis), Д. де Трей (Dennis N. De Tray), Г. Беккер и Г. Льюис (Gary S. Becker, H. Gregg Lewis) и др., опубликовавшим работу «Economics of the Family: Marriage, Children, and Human Capital» под редакцией Т. Шульца1717
  Economics of the Family: Marriage, Children, and Human Capital. Author/Editor: Theodore W. Schultz, ed. Publisher: UMI, Publication Date: 1974. URL: http://www.nber.org/books/schu74-1 (дата обращения 15.02. 2011).


[Закрыть].

Очевидно, в вопросе рождаемости речь идет о тонком балансе количество-качество детей. Если ребенок очень скоро после рождения может хотя бы часть пищи добывать самостоятельно (собирать коренья, сортировать мусор или же получать социальную помощь государства), то он не оттягивает жизненные ресурсы у своих братьев и сестер, тем самым не влияя на качество их жизни. В этом случае качество каждого ребенка мало зависит от количества его братьев и сестер. Если количество не связано с качеством и не влияет на него, то человеческая популяция наращивает именно количество в справедливой надежде, что один из наиболее удачных генетических вариантов останется жив и конкурентоспособен. (Например, один из семерых братьев окажется умницей и вытащит из трущобы всех остальных). Единственный не будет много лучше одного из пяти.

Если же качество напрямую зависит от количества, обратно пропорционально ему, то сокращается именно количество, что и происходит в современном российском обществе.

В развитых странах качество человека (здоровье, навыки) начинает зависеть не столько от его наследственности, сколько от вложений в него. От ухода, пищи, от медицинской помощи, от воспитания и образования. Становится более перспективно сконцентрировать усилия и средства на малом количестве детей.

Поколение родителей девяностых – это первое поколение, которое столкнулось с платностью многих социальных услуг и ресурсов, официальной и неофициальной. Появились новые и недешевые клиники, санатории, лекарственные препараты, школы, кружки дополнительного образования, появилась качественная детская одежда и т. д. Они сразу выявили некачественность бесплатных учреждений и услуг, распространенных ранее товаров. Сами бесплатные социальные услуги резко потеряли в своем качестве и стали неофициально платными. Родительские сборы на подарки воспитателям и преподавателям, на праздники, на выпускные вечера, на помощь детскому саду или школе, плюсуясь с расходами на питание и содержание ребенка, выливались и выливаются в круглую сумму.

Получается, что можно иметь несколько детей, но лишенных хорошей одежды и питания, кружков, языковых школ, отдыха в детских лагерях (тоже недешевых) и т. д., а можно иметь одного ребенка, у которого все это будет. И более подготовленным к жизни, более конкурентоспособным в социуме по замыслу родителей будет именно единственный.

Таким образом, для продолжения рода, для закрепления и удержания территории проживания, имущества, позиций в социуме семья как маленькое племя должна родить и воспитать одного ребенка. Максимум двоих.

Важен вопрос искомого качества ребенка, пока еще мало изученный. Очевидно, оно задается социальными претензиями родителей, теми социальными вершинами, которые, по плану родителей, должен покорить их ребенок. Если на повестке дня стоит получение образования в одном из лучших вузов страны и очень престижное рабочее место после его окончания, то вряд ли найдутся деньги и время на трех и более детей. Представители же низших социальных слоев не ставят перед своими детьми сложных задач, поэтому их у них может быть много.

Гипотезу о решающем влиянии родительского социального сценария на количество детей укрепило наше исследование 2012 года «Многодетные и малодетные родители». Мы выявили, что многодетные родители видят свою основную задачу в отношении ребенка – «воспитать его хорошим человеком», те же, у кого один ребенок, считали необходимым дать ему престижное образование, устроить на хорошее место работы и купить ему жилье. Многодетные больше говорили о семейном счастье, взаимопомощи в большой семье, малодетные о занятии престижных должностей и прочих высоких позиций.

Можно сказать, что рождаемость регулируется влиянием количества детей в семье на качество каждого из них, притом, что искомое качество определяется социальными претензиями родителей.

Из желания повысить качество, нарастить ресурсоемкость потомства вытекает кажущееся иррациональным стремление родителей дать любому ребенку, даже самому неспособному, высшее образование. Высшее образование в глазах родителей – возможность, страховка на будущее. Оружие в борьбе индивидуумов за обладание ресурсами.

Отсюда такое категорическое нежелание родителей отдавать своих детей на рабочие профессии. Как уже было описано ранее, с этим соглашаются, точнее вынуждены согласиться, родители – явные социальные аутсайдеры – необеспеченные, пьющие, матери-одиночки и т. д. Единственный ребенок и тот рабочий – удар по родительскому самолюбию. Если бы их было три-четыре, и родительских ресурсов на всех бы не хватило, то тогда родители вынуждены были бы одного-двоих пораньше вытолкнуть на свой собственный хлеб, а один-два тешили бы родительское самолюбие и отвечали бы за улучшение среднего качества членов «маленького племени». Но второго, третьего и тем более четвертого в этом поколении нет. Они просто не родились. Если «один» равно «все», то все дети на завод пойти не могут. Только в институт. В противном случае, их родители будут и в собственных глазах, и в глазах окружающих плохими родителями.

Родители-респонденты фокусных групп 2009 и 2012 годов однозначно сходились на том, что дать ребенку высшее образование – это их родительский долг. (Исключением были только респонденты-многодетные родители). Они были готовы отказывать себе во многом, но вкладывать в детей. Они часто не могли внятно объяснить, зачем они будут это делать и когда, в какой момент они прекратят финансовую поддержку детей. Они говорили, что высшее образование входит в комплекс родительских обязанностей «поставить на ноги», и отдачей здесь может быть общее счастье ребенка, его душевное здоровье, полноценность его личности, возможность содержать и, следовательно, завести семью. Тем самым получение ребенком высшего образования с помощью родителей обеспечивает выживание семейного генотипа. Родители готовы отказывать себе почти во всем, лишь бы выучить ребенка. Отдачи материальной они не требуют. Только моральную. «Чтоб папку любил…». Они не могли назвать мотивы своего поведения. Они говорили, что просто должны, обязаны своим детям, а дети, в свою очередь, будут обязаны своим детям и так далее…