Электронная библиотека » Сергей Брилев » » онлайн чтение - страница 28


  • Текст добавлен: 17 декабря 2014, 01:43


Автор книги: Сергей Брилев


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– А ведь и правда, – сказала Дина. – Я как-то сама не подумала. Действительно: ведь только в прошлом году умерла Хертек Амырбитовна Анчимаа-Тока. Действительно первая в мире женщина-президент.

– Чего?

– Государства, независимой Тувы.

…Это – факт. В 1940 году её, женщину, избрали председателем Малого Хурала (то есть парламента). А так как конституционный строй ТНР был на тот момент уже практически идентичен строю советскому, то глава парламента и являлся (точнее, являлась) формальным главой государства.

С Диной Оюн мы вспомнили об этой первой в мире женщине-президенте ещё раз, когда проезжали мимо главного кызыльского кладбища.

– Вон, видите, Сергей, большой памятник?

– Да.

– Вот это и есть её могила. Они там с мужем лежат.

– А муж-то кто у нас был?

– Как кто? Мужем был генеральный секретарь ЦК единственной тогда у нас Тувинской народно-революционной партии товарищ Салчак Тока.

– Что она была за человек?

– Я её очень хорошо помню. До 94 лет Хертек Амырбитовна внятно говорила, всё помнила, оценивала происходящее очень трезво. Её Шолбан Валерьевич, в бытность руководителем парламента, приглашал на встречи в Хурале. Она тогда очень дельно высказывалась в свои преклонные лета.

…Будущие генсек и «президент» Тувы познакомились, когда она учились в Москве, в КУТВе, Коммунистическом университете трудящихся Востока. Она была певицей, поэтессой и вообще активисткой. И даже участвовала с другими студентами-тувинцами в записи первых пластинок с тувинской музыкой на фирме «Мелодия». После КУТВа она вернулась в Туву и с 1945 по 1979 год была заместителем председателя тувинского правительства. Но в контексте этой книги нас, конечно, больше интересуют события на рубеже тридцатых и сороковых. К 1938 году она заведовала отделом по работе среди женщин ЦК партии. Как руководитель женотдела ЦК ТНРП она занималась обучением и ликвидацией безграмотности. Но ещё была членом суда, который вынес смертный приговор… тогдашнему премьер-министру, как «японскому шпиону». Вернусь теперь к разговору с Диной Оюн.

– Так здесь всё то же самое было?!

– К сожалению. Но вы знаете, Сергей, история действительно сложная штука. Это ведь именно Хертек была главой государства, когда ТНР объявила войну Германии.

– Дина, я, кстати, всё собирался у вас спросить. Как правильно называлась страна во времена независимости? Тувинская аратская или Тувинская народная республика?

– А это одно и то же. По-тувински– «аратская». То есть республика крестьян, скотоводов. По-русски говорили «народная».

– А Тува или Тыва?

– Опять же – как вам удобнее. По нашей Конституции, оба названия равнозначны. По-тувински – «Тыва», по-русски – «Тува». Вы русский, вам скорее удобнее «Тува» говорить. Вот и говорите.

Но этот вопрос был, на самом-то деле, самым простым. История участия Тувы во Второй мировой войны переплетается с таким огромным массивом параллельных легенд, былин и былей, что, ещё собирая эти материалы, я начал слегка сходить с ума. Клятвенно обещаю читателю, что сделаю всё возможное для того, чтобы выстроить мой рассказ максимально последовательно и внятно. Но честно предупреждаю: даже по моим меркам, в этой истории будет очень много наслоений и отступлений.

Объявление войны

В том, что Тува объявила войну Германии, нет никаких сомнений. На этот счёт есть не только шутки и легенды, а целых три документа, каждый из которых дополняет и детализирует предыдущий.




Официальное сообщение о вступлении в войну с Германией в тувинских газетах от 23 июня 1941 года мы с тувинским премьером без труда нашли в республиканском архиве (фото В. Шайфулина)


Итак, вообще-то на 22 июня 1941 года в Кызыле был назначен очередной X Великий Хурал: съезд, который должен был выбрать Хурал Малый и принять очередную конституцию. Но главным на съезде стало другое. В первый день работы Хурала муж президента, генсек Салчак Тока, выступил со срочным сообщением: на братский Советский Союз напали немцы. После этого триста тридцать четыре делегата Хурала проголосовали за то, что в тувинскую историю навечно вошло как «Декларация X Великого Хурала трудящихся ТНР о готовности тувинского народа всеми силами и средствами участвовать в борьбе с фашистской Германией». А на имя главы советского правительства Сталина ушла телеграмма такого содержания:

«Тувинский народ во главе со всей революционной партией и правительством, не щадя жизни, готов всеми силами и средствами участвовать в борьбе Советского Союза против фашистского агрессора до окончательной победы над ним».

Любопытно, что отправка этой телеграммы в Москву из Кызыла состоялась одиннадцатью часами раньше, чем со своим радиообращением по Би-Би-Си выступил Уинстон Черчилль. Интересно, что при всей разнице в стилях, по мысли заявления Хурала коммунистической Тувы и буржуазного премьера Британии перекликались. Вспомним, что сказал тогда Черчилль:

«Опасность, угрожающая России, – это опасность, грозящая нам… Точно так же как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара. Усвоим же уроки, уже преподнесённые нам столь горьким опытом. Удвоим свои усилия и будем бороться сообща, сколько хватит сил и жизни…»

Напомню при этом, что первые британские военные выдвинулись в СССР только в августе. А Тува всего-то через месяц после нападения Германии на СССР уже не только декларировала, а и конкретизировала свой мобилизационный план. 26 июля 1941 года полпред ТНР в Москве Сат Намчак передал заместителю наркома иностранных дел СССР Аркадию Соболеву, что в связи с началом войны Тува обязуется, в частности:

– досрочно выполнить и перевыполнить план экспорта, увеличив его на 50 %;

– погасить долг в 1,3 млн рублей;

– передать Красной Армии пять тысяч лошадей;

– сократить импорт советских товаров оборонного значения;

– собрать средства на постройку трёх военных самолётов и

– численно удвоить и обучить личный состав ТНРА, «чтобы в любой момент её можно было бросить в бой».

Абсолютные цифры таковы, что, наверное, можно улыбнуться. Однако, во-первых, три самолёта потом превратятся в целую эскадрилью, а пять тысяч лошадей – в полсотни тысяч. Во-вторых, дело не только в количестве, но и в качестве. Удвоение численности Вооружённых сил – это качественная перемена в жизни любой страны. И именно это позволило быть отправленным письму в Наркомат обороны СССР, которое 9 сентября 1941 года подписал председатель Совета министров ТНР Сарыг-Донгак (так же известный как Александр) Чимба:

«Тувинская Народная Республика, считая себя мобилизованной для защиты Союза ССР, готова выступить на борьбу с гитлеровским фашизмом своими вооружёнными силами. Во исполнение чего Тувинская Народная Республика может поставить под оружие 6–7 тысяч человек».

Опять же: 6–7 тысяч человек, которых готова была отправить на фронт крохотная Тува, – это во много раз больше, чем было тогда в её Вооружённых силах. То есть Тува, с учетом её масштабов, приняла действительно стратегическое решение.

И у Шолбана Кара-оола, и у меня изучение этих документов сомнений не оставило. Тува действительно вступила тогда во Вторую мировую войну. И пусть даже Германии эти документы переданы не были (у самой ТНР посольства были только в Москве и Улан-Баторе). Всё равно можно говорить о том, что этот свой новый статус воюющей страны Тува оформила.

Во-первых, ровно так же, телеграммой, о своём вступлении в войну в сентябре 1939-го, как мы помним, объявила Новая Зеландия. А чем Тува хуже?

Во-вторых, новозеландцы тоже отправили телеграмму не в Берлин. И они тоже уведомили о своём вступлении в войну не врага, а главного союзника. Просто в их случае телеграмма ушла в Лондон, а из Тувы – в Москву.

В-третьих, важна и обратная реакция. В Москве эти действия Кызыла заметили и оценили. 29 июля 1941 года благодарность пришла от имени заместителя наркома иностранных дел Аркадия Соболева, а 8 августа – от самого Иосифа Сталина:

«Правительство СССР с большим удовлетворением отмечает готовность тувинского народа с оружием в руках выступить вместе с советским народом на разгром фашизма. Победа советского народа будет также и победой братского тувинского народа».

Согласно популярной в Кызыле легенде, об объявлении ему войны какой-то Тувой узнал и Адольф Гитлер. Говорят, фюрер позабавился. А зря! Тувинцы ему ещё покажут! Но перед тем как отправиться в район столкновения нацистских и тувинских частей (немцы назовут их «Чёрной смертью»), останемся ещё на некоторое время в самой Туве. Даже с учётом новозеландских маори, такого противника у Гитлера ещё не было. И про этот народ действительно есть что рассказать подробнее.

Край лам и шаманов

Буквально за пару дней пребывания в Туве перенимаешь местную манеру: при рукопожатии придерживать локоть правой руки левой. Это – чисто буддистская «штучка».



И всё-таки, как говорится, поскреби тувинского буддиста – и обнаружишь язычника. Буддизм, завезённый сюда в середине XVIII века китайцами и монголами, ещё только приживался. Если тувинцу не может помочь лама, то он идёт к шаману.

Правда, шаманы нынешние вызывают такие же сомнения, как городские казаки: какие-то и те, и другие уже «асфальтовые». Те, старые шаманы, с приходом «народной власти» ушли в подполье (вернее, перестали выходить из тайги).



Тем ценнее описание последнего великого шамана, который свою непрерывную родословную и карьеру вёл ещё с дореволюционных времён. А такое описание в своей книге «Загадочная Тува» оставил наш замечательный учёный-этнограф С. И. Вайнштейн. Со времён своей экспедиции к таёжным тувинцам в конце 1940-х он настойчиво искал встречи с великим шаманом Шончур-хамом. Через старого рыбака на озере Tope-Холь он, наконец, высчитал:

«Наша лодка, раздвинув густые заросли камыша, уткнулась в сырой береговой песок. Мы вышли на небольшую, покрытую густой травой лесную поляну, к которой подступала дремучая горная тайга. Почти посреди полянки одиноко возвышалась потемневшая от времени войлочная юрта. Из неё неторопливо вышел высокий худощавый старик, сгорбленный под тяжестью лет».

Шаман рассказал, как в 14 лет заболел непонятной болезнью. Его стали преследовать кошмарные видения. Он бежал из родительского чума и был найден в тайге совершенно обессиленным. К нему позвали шамана. Тот всю ночь камлал, а к утру сообщил: в отрока вселился дух его шамана-предка, поэтому единственным способом вылечить мальчика было ему самому стать шаманом. Сам отрок был этим страшно напуган. Но родственники не могли ослушаться и уже готовили мальчику шаманскую экипировку: бубен-«дунгур» (который потом служил ему «конём» для странствий по миру духу), колотушку-«орбу» (которая превращалась в плеть для «коня»), кафтан-«териг», особые сапоги.

Совершив хитрость, сославшись на боли в спине, Вайнштейн убедил шамана совершить камлание в его присутствии. Дальше происходило следующее:

«Убедившись, что бубен подсох, Шончур ласково обратился к бубну-„коню“ и спросил, готов ли конь к дальнему пути. Затем ласково потрепал его, как живое существо, смазав кожу чаем и молоком… Постепенно повышая голос, шаман перечислял своих духов помощников: ворона, сокола, уток, змей, рыб, могучего горного козла и т. п… Он перевоплотился в птицу, и, медленно взмахивая руками, как крыльями, наклоняясь, казалось, при этом что-то высматривая…

Вдруг шаман замолчал и резко вскочил… По его выкрикам, движениям, мимике было совершенно очевидно, что Шончур находится в состоянии глубокого экстаза. Слова он произносил уже не нараспев, выкрикивая их хрипло, отрывисто. Он бегал и прыгал по юрте, гоняясь за злым духом.

Из глухих выкриков шамана можно было понять, что дух уклонялся от борьбы: то он прыгал в воду и превращался в рыбу, то, став птицей, укрывался в облаках… Он прыгал и, наконец, достиг врага. Началась борьба. Враги упали и катались по полу юрты. Шаман крепко прижимал злого духа бубном…

Наконец, дух, видимо, обессилел. Шончур с презрением пнул духа ногой и затем начал топтать его; спустя некоторое время шаман поднёс злого духа ко рту, облизнул его и охотно съел, произнося: „Я съел тебя, съел твои лёгкие и печень“».

Естественно, по сравнению с тем, что за многие годы увидел и испытал в Туве Севьян Вайнштейн, мой опыт – микроскопичен. И всё-таки и мне, в известном смысле, повезло.

Логика создания телевизионного сюжета такова, что, даже встретившись на стойбище скотоводов с Верой Байлак и даже раскопав в республиканском архиве совершенно уникальные документы времён Второй мировой, мне требовалось дополнительно насытить репортаж картинками: пейзажами, музыкой и т. п. Тем более что командировка в далёкую и загадочную Туву – это, по определению, немножечко и «Вокруг света». Наши кызыльские провожатые нас услышали. Посадили на теплоход и отправили в настоящий «медвежий угол» (кавычки тут, впрочем, и не нужны), в верховья Большого Енисея.

…Уже через километров пятнадцать после отплытия от набережной Кызыла исчезли не только мобильная связь, но и какие бы то ни было другие признаки цивилизации. Вокруг – горы-горы-горы и тайга-тайга-тайга. Наверное, как раз в таких заповедных местах и прятались шаманы. А, может, и до сих пор прячутся.

Солнце скрылось за облаками, и стал опускаться туман. Наш кораблик сердито урчал, преодолевая встречное течение, а пару раз, как мне показалось, его этим течением заносило. По крайней мере, окрики капитана в адрес матросов становились не менее сердитыми, чем тарахтение двигателя.

Но вот и цель: группа домиков на крутом берегу, где нас ждала встреча с мастерами уникального тувинского горлового пения.



Наступила ночь, мы разожгли костёр, и оператор Игорь Кузнецов приступил к тому, что через пламя и взлетавшие в чёрное небо искры стал снимать певцов.

Они, конечно, были не шаманы. И всё-таки есть что-то такое в крови у тувинцев, что позволяет им достигать единения с природой и заглянуть в её бездну. Потому что дело не только в певческой технике (когда горловыми связками можно громко и ритмично изобразить бег коня; и сомнений в том, что это именно бег и коня, не возникает никаких!). Дело ещё в чём-то, что невозможно описать словами.

Было в этом нечто завораживающее. Но и жутковатое – по крайней мере, для того, кто, вроде меня, вырос вне Тувы. Казалось, что эти звуки начинают тобой управлять. Судя по всему, тувинские музыканты о таком воздействии их горлового пения на пришельцев знают: я обратил внимание на то, что не раз и не два они как-то хитро переглядывались…

Впрочем, первым пришельцем из-за Саян, кто познакомил Россию с этими тувинскими чудесами, был не Севьян Вайнштейн и, конечно же, не я. Первым популяризатором культуры загадочной Тувы (или, как её тогда называли, Урянхайского края) был купец Георгий Сафьянов: страстный географ-любитель и, между прочим, отец будущего со-основателя независимой ТНР.

Граф Урянхайский

История этого рода настолько поразительна, что даже крайне талантливо написанная Борисом Акуниным эпопея превращения немецкой фамилии фон Дорн в русскую династию Фандориных – вот уж действительно не более чем беллетристика.

Итак, согласно семейному преданию Сафьяновых, два с лишним века назад, когда только-только был основан будущий Красноярск (тогда острог Красный Яр), прибывший туда воевода привёз с собой «мальчишку-тальянца» – то есть итальянца. Звали мальчика Джузеппе Сопиани. А хозяин-воевода обладал столь крутым нравом, что однажды, из-за какой-то ерундовой провинности на конюшне, так его выдрал, что тот бежал. На берегу Енисея Джузеппе высмотрел бесхозную лодку…

Вот как дальнейшие события описала пытливый исследователь истории рода Сопиани-Сафьяновых, директор музея имени Сафьяновых в основанном ими тувинском городе Туран Татьяна Верещагина:


Купеческий род сибиряков-итальянцев Сафьяновых-Сопиани


«Время было осеннее, холодное, в лодке не было ни вёсел, ни шеста, вынесло её на самую середину могучей реки и неизвестно, что бы стало с этим тальянцем, кабы не рыбаки на берегу возле деревни Нахвальной. Увидели нахвальненские рыбаки, а это был Василий Соловьёв с сыном Кузьмой, замёрзшую фигуру в неуправляемой лодке, подплыли к ней и загребли к берегу. Вытащили окоченевшего юнца, привели домой, накормили и положили на горячую печь отогреваться.

…И стал умолять этот „тальянец“, чтобы рыбаки не выдавали его воеводе. Рыбакам пришёлся по нраву черноглазый кудрявый парнишка, и они записали его в книгу старосты как приёмного сына под именем Иосиф Сафьянов. Когда Иосиф вырос, то женился на дочке Соловьёвых, и пошёл от него род новых нахвальненских рыбаков Сафьяновых.

Прошли годы, и один из потомков этого рода не захотел быть рыбаком, а пошёл в уже разросшийся Красноярск и устроился там на кожевенный завод купца Егорова. Это был Павел Капитонович Сафьянов. Из Красноярска переманил его в Минусинск купец Спорышев, у которого Павел работал сначала дворником, а потом приказчиком. Накопив денег, Павел Капитонович сам стал торговать, обзавёлся двухэтажным деревянным домом, магазином, завёл торговлю у хакасов, а потом и в Урянхае»172.

Наследниками рано умершего Павла Капитоновича стали его сыновья: Георгий, Андрей, Александр и Евгений. Нас из всех них больше всего интересует Георгий – тот самый будущий «граф Урянхайский» и отец будущего основателя независимой Тувинской народной республики. Торгуя с Тувой, он привозил оттуда в Россию не только меха, но и знания. Например, 14 июля 1887 года газета «Восточное обозрение» сообщала о том, какую роль Георгий Сафьянов сыграл в оформлении Сибирско-Уральской выставки в Екатеринбурге:

«Минусинский голова Георгий Павлович Сафьянов выставил этнографическую экспозицию – подлинную юрту сойот со всем оборудованием и получил за неё золотую медаль императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете»173.

От своих друзей Сафьянов получил шутливое прозвище «граф Урянхайский» – тем более что это он основал в Туве посёлки Туран и Уюк. Туда, в Туву, на свои золотые прииски, Георгий Сафьянов и вёз по льду Енисея драгу в 1913 году, когда подхватил крупозное воспаление лёгких и скончался.

Впрочем, может, и хорошо, что он не дожил до революции: Туве после неё уготованы были серьёзные испытания.

Немного статистики

Если в 1929 году в Туве было около трёх десятков буддийских монастырей, около четырёх тысяч лам и шаманов, то уже через два года в республике остался лишь один монастырь, пятнадцать лам и семьсот двадцать пять шаманов.

Кого-то репрессировали, другие просто бежали, так как жизнь была для них невмоготу. Оставляли в пещерах буддийскую утварь или шаманские атрибуты и бежали в Монголию или ещё куда. Эти схроны часто находили потом в советское время.


Самый зримый в Туве символ поруганной безбожниками веры – разрушенный буддийский комплекс Устуу-Хурээ.

Над ним постоянно кружат орлы: словно высматривают, не придёт ли сюда ещё кто-нибудь, кто решит устроить здесь стрельбище – как это случилось в 1930-е


Но вот – парадокс. Оставшиеся ламы и шаманы в 1941 году войну Тувы против Германии одобрили. Испугались дальнейших репрессий? Почему-то кажется, что всё было сложнее. Или проще?

Вера

Совсем недалеко от развалин Устуу-Хурээ мы и обнаружили стойбище кочевников, где нас ждала последний ветеран Тувинской народно-революционной армии, гвардии сержант Вера Байлак. Будучи под впечатлением от заезда в разрушенное буддийское святилище, я первым делом спросил Веру о вере.

– А вы верили?

– Я нет. Я же была ревсомолка.

– Но интересовались?

– Соседи интересовались. Спросили лам, можно ли ехать на фронт. Они заглянули в священные книги и сказали: «Дорога открыта. Можно ехать на этот фронт».

– А ламы разве не были против власти?

– Даже после репрессий ламы оставались верными народу. И потом они хотели сделать приятно нашим родителям.

– А что хотели родители?

– Родители хотели и ламаистский, и шаманский обряды. Окурили артышем (можжевельником. – С. Б.) и нас, и даже наших коней.

– А вы?





Автор с Верой Байлак во время съёмок в Туве в августе 2009 года


– С такими традициями даже мы, ревсомольцы, не спорили.

Важная деталь: весь этот разговор мы вели через переводчика. Ведь по-русски Вера до сих пор знает «здравствуйте», «счастливо» и «гвардейский значок».

Вообще, если рассуждать рационально, то ни в какой войне на стороне СССР Тува участвовать была не должна: настолько больно по этому патриархальному обществу ударили репрессии. Но отбор тувинских добровольцев на фронт был подобен Олимпиаде: кандидаты бились за места в строю. В их числе была и восемнадцатилетняя тогда Вера Байлак, перед отправкой на фронт только-только… родившая первенца. Сегодня она со смехом вспоминает, как от грудного молока ещё некоторое время пачкалась гимнастёрка. Когда же она встретила нас в августе 2009 года, она была уже и бабушка, и прабабушка. Но встретила верхом на коне!

– Нас, тувинских военных, сначала привезли под Владимир, в Муром. И нас там инспектировал генерал из Москвы. Он спрашивает: «Почему так много девушек?»

– А вы ему?

– Мы были солдаты, молчали. Да и по-русски не очень понимали. А вот наш командир ему на это говорит, что тувинские девушки не хуже мужчин.

– И как доказал?

– Приказал мне сесть на лошадь и показать, что я умею. И тогда я на скаку из автомата срезала сучок на дереве. И на фронт мы, тувинки, отправились не как медсёстры, а как полноправные кавалеристы.



Но сегодня Вера Чульдумовна не просто кочевница, а член так называемого «клуба тысячников»: это те, у кого больше тысячи голов скота.

Впрочем, к тому, чтобы поголовье скота стало таким, как до войны, Тува подходит только сейчас: настолько колоссальными были поставки в СССР не только мяса, но и живого скота. Достаточно сказать, что именно с передачи Украине тридцати тысяч тувинских коров началось послевоенное возрождение украинского животноводства. А всего Тува поставила в СССР почти 750 тысяч голов скота. Да ладно бы только скота!

Уже в июне 1941 года в распоряжение СССР были переданы не только весь золотой запас республики, но и добыча тувинского золота! А ещё тогдашний тувинский премьер и министр обороны Сарыг-Донгак Чимба оставил такую запись про заготовку Тувой для Красной Армии лыж: «Извели весь березняк рядом с Кызылом». И это – не говоря уже о мёде, плодово-ягодных консервах и концентратах, перевязочных бинтах, целебных лекарственных травах, воске, смоле…


Тувинские девушки на фронте


Были и поставки «в железе». 16 марта 1943 года командир 133-го истребительного авиационного полка майор Амельченко в приказе по полку сообщал:

«Дружественная Тувинская Народная Республика сегодня передала нашей части 10 самолётов-истребителей, построенных на средства тувинского народа, для того, чтобы беспощадно уничтожать на земле и в воздухе немецких фашистов».

А еще на средства тувинцев были созданы две танковые бригады.



Тувинский арат и купюра Тувинской аратской республики достоинством в один акта. Средства на помощь Красной Армии независимая Тува собирала именно в своей валюте


Самолёты советских ВВС с дарственными надписями от тувинцев


Тотальная война! Но, конечно, со всеми на то основаниями ее стали называть «тотальной», только когда в 1943 году на советско-германский фронт выдвинулись сами тувинцы. В бой пошла Тувинская народно-революционная армия.

Что она из себя представляла?

Армия174

«Стройся! Равняйсь! Смирно!» по-тувински звучало, как «Чыскаалынар! Деннежинер! Томанныг!». Но помимо устава строевой службы, у этой армии была и политическая программа. Из Конституции ТНР, утверждённой 24 ноября 1926 года:

«В интересах обеспечения всей полноты власти за трудящимися массами и устранения всякой возможности реставрации властей внешних поработителей и внутренних эксплуататоров подтверждается вооружение трудящихся путём образования Народно-революционной армии».

Первой масштабной операцией тувинской Красной Аратской партии и было – подавление народного восстания на реке Хемчик 1924 года.

В истории Тувинской народно-революционной армии – много трагического, много героического, а много – забавного. Например, в задачи музыкального взвода ТНРА чуть ли не по уставу входило, «двигаясь верхом на лошадях, сопровождать музыкой марш-броски на лыжах».

Примечательно, как звали руководителя этого оркестра. Был это Леонид Иосифович Израйлевич. Понятно, что человек с таким именем тувинцем быть не мог. Он и был из Ростова-на-Дону, а в распоряжение ТНРА прибыл по распределению из СССР. А это лишний раз доказывает, с кем у ТНРА был самый прочный военный и идейный союз: с Рабоче-Крестьянской Красной Армией Советского Союза. А в отличие от армий Британии или Франции, у РККА за плечами был богатейший опыт подавления народных восстаний не где-то в колониях, а именно у себя в стране: взять хотя бы использование химического оружия против собственных граждан при подавлении антибольшевистского восстания крестьян на Тамбовщине. Как будет показано дальше, этот опыт РККА в ТНРА изучали с большим интересом.

Первый шаг к созданию ТНРА был предпринят в конце 1921 года. Тогда «Красной Аратской армией» был назван правительственный отряд посыльных. Служил в нём, кстати, и будущий генсек Салчак Тока. Отряд был крохотным: сначала из десяти, а потом из двадцати бойцов. Но в 1926 году в республике был введён призыв, и армия стала разрастаться.

Соответственно, в ней уже оказались не одни только доверенные товарищи, а все, кто попадали под призыв. Соответственно, идеологический контроль должен был стать строже. И вскоре мы видим узнаваемые черты коммунистической системы: в армейскую жизнь внедряется понятие «партячейка», а с 1929 года в инструкцию о порядке приёма на курсы младшего комсостава появилось положение о классовых критериях:

«В дальнейшем [прекращается] принятие в регулярные войска бывших князей и чиновников, имевших власть, и детей богачей… Следует принимать… детей исконных аратов».

Коллективное фото офицеров ТНРА. 1930-е гг.


А это было крайне важно на фоне того, что в ответ на репрессии против лам и шаманов и насильственную коллективизацию поднялась новая волна антикоммунистических восстаний: Овюро-Хемчикское, Тере-Хольское и т. п. О масштабе этих восстаний можно судить по тому факту, что своих сил властям ТНР для их подавления не хватило: совместно с ТНРА в их подавлении участвовал и введённый в республику эскадрон 352-го полка Сибирского военного округа РККА.

Похоже, это и заставило новое коммунистическое руководство Тувы добавить к двум имевшимся сабельным эскадронам ТНРА ещё и эскадрон тяжёлых пулемётов, взвод артиллерии и химическое отделение.

Как бы то ни было, к 22 июня 1941 года численность ТНРА составляла всего 489 человек. По меркам Тувы это – весьма прилично: такого отряда вполне хватало для борьбы с внутренним врагом. Но теперь-то она объявила войну Германии! Что же позволило послу ТНР в Москве сообщать в НКИД СССР в июле 1941 года о готовности отправить на фронт не несколько сотен, а несколько тысяч бойцов и офицеров?

Призывники и добровольцы

Мне очень повезло, что в республиканский архив Тувы мы пошли вместе с премьер-министром Шолбаном Кара-оолом. Я для архивистов был, может, и почётный, столичный, но гость. А для своего начальства они действительно хотели постараться.



И даже перестарались. Потому что выложили на стол такие документы, что именно в тувинском Кызыле я для себя выяснил очень интересные факты, касающиеся не только отношений СССР с ТНР, но и устройства жизни в самом СССР.

В частности, архивисты выложили на наше обозрение бумагу, которая 16 ноября 1941 года поступила от командующего Сибирским военным округом: о призыве в армию проживающих в республике советских граждан. Но, оказывается, призывали не всех. В инструкции были четко прописаны не только возраст (от 19 до 40 лет), но и национальная принадлежность: мобилизации на фронт подлежали лишь русские, украинцы, белорусы, казанские татары, мордва, евреи, армяне, грузины и азербайджанцы! А это сразу о многом говорит в плане того, что на самом деле советское руководство думало о степени лояльности других народов советской империи.


Кызыльская станция переливания крови, где раньше располагалось Посольство СССР в ТНР. На фасаде видна мемориальная табличка


Здание полпредства СССР в Кызыле. 1937 год


Но свидетельствует это и о том, насколько на одном языке Сталин общался с тувинским генсеком Токой. Ведь эта бумага была передана не только в Посольство СССР в ТНР, но и в ЦК ТНРП. Я, конечно, могу ошибаться, но вряд ли эту инструкцию получали власти какого-либо другого иностранного государства или партии.

Впрочем, сами тувинцы, хотя и получили эту инструкцию, вообще ни в каком списке не числились. Они же были иностранцы! Однако уже тогда в местные военкоматы и советскую дипломатическую миссию стали поступать заявления с просьбой об отправке на фронт и от граждан ТНР.

«Министру МВД ТНР, комиссару государственной охраны. Прошу мне дать разрешение на фронт для защиты СССР от германских фашистов, напавших на СССР. Жду вашего разрешения и в надежде готовлюсь на фронт. 23 июня 1941 года. Представитель внутренних дел Тере-Хольского кожуун, младший лейтенант государственной охраны Ямбил»175.

И месяц за месяцем таких заявлений было всё больше и больше и больше. Осенью 1942 года Посольство СССР, наконец, приступило к оформлению личных дел и на иностранцев-тувинцев. И именно на бланках советской дипмиссии в архиве так до сих пор и хранятся их карточки, которые мы, не веря своим глазам, и рассматривали с Шолбаном Кара-оолом.

Стоял на учете в Туве и целый генерал-лейтенант. Правда, сам он ни дня на фронте не воевал. Он вёл в Туве войну внутреннюю.

Только Тока

В самый канун войны, в 1940 году, в Кызыле вышел так называемый «Букварь для взрослых». Вошла в него и такая песнь (приводится в подстрочном переводе):

 
Покрытая лесами родина моя,
Дающие радость партия моя и правительство,
Направляющий и наставляющий нас,
Отец наш Тока[228]228
  При этом, например, хорошо знавший Току ветеран труда Г. Б. Санчаа писал: «В нём напрочь отсутствовали чванливость и высокомерие, это был очень воспитанный, выдержанный человек. Я никогда не видел, чтобы он хоть раз повысил свой голос».


[Закрыть]
.
 

Все это, конечно, очень похоже на Сталина. Что ещё похожего?

По данным Прокуратуры Тувы, в этой крохотной республике официально найдены данные на 1286 человек, подвергшихся аресту и уголовному наказанию за политические взгляды и убеждения. И это – при населении меньше чем в сто тысяч.

Председатель Президиума ЦК ТНРП Салчак Тока и сам был литератором. И даже считался (естественно!) ещё «основоположником тувинской советской литературы». В 1951 году его повесть «Слово арата» даже была удостоена Сталинской премии по литературе III степени. Но вот по шкале политики он был сталинцем вообще первостепенным. А по времени, которое он провёл на высшем партийном посту, он Сталина ещё и переплюнул.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
  • 4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации