Текст книги "Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева"

Указанное бюро именовать в дальнейшем ОКБ-86 при заводе № 86.

б) Разработать положение о работе ОКБ-86 и представить нам на утверждение (министрам МАП и МВД. – Прим. авт.) к 15 октября 1946 г.

в) Разработать к 1 ноября 1946 г. график выпуска чертежей и постройки самолета Т-117 на заводе № 86.

2. Начальнику ОКБ-86 и директору завода т. Федорен-ко представить в 3-недельный срок мероприятия по организации, размещению и укомплектованию кадрами и оборудованием конструкторского бюро и опытного производства.

3. Начальнику 4-го спецотдела МВД СССР т. Кравченко к 1 октября 1946 г. довести спецсостав ОКБ-86 (конструкторов, расчетчиков и технологов) до 100 человек и направить в ОКБ-86 50 чел. инженеров, механиков и мастеров из военнопленных и интернированных.

4. И. о. начальника отдела кадров т. Бронникову и начальнику Управления рабочих кадров т. Мосалову перевести с завода № 37 200 чел. квалифицированных рабочих и 30 чел. конструкторов с серийных заводов.

5. Начальнику ГУПВИ МВД СССР т. Кривенко выделить 1000 чел. военнопленных и не позднее 1 октября 1946 г. перевести в СМУ-24 в г.Таганрог на восстановление завода № 86.

6. Заместителю министра авиационной промышленности СССР т. Визиряну обеспечить выполнение первоочередных восстановительных работ и работ по переоборудованию завода № 86 под опытное производство и создание жилого фонда завода № 86 в соответствии с прилагаемым перечнем восстановительных работ по заводу № 86.

7. Разрешить директору завода № 86 производить аккордную оплату по трудовым соглашениям за особо срочные работы по самолету, выполненные рабочими, ИТР в ОКБ и цехах»[622]622
  Там же, с. 667-668.


[Закрыть].

А в приказе МВД СССР № 00803 (гриф «совершенно секретно») были расписаны задачи отдельных подразделений этого ведомства по проектированию и постройке опытного экземпляра Т-117. Он был также подписан министром С. Кругловым 5 сентября 1946 года. В этом документе говорилось:

«1. Начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенанту т. Наседкину к 1 октября 1946 г. по заявке 4-го спецотдела МВД СССР отобрать в лагерях 80 заключенных-специалистов (конструкторов, расчетчиков, технологов, научных работников – физиков, математиков) для работы в 1-м (самолетном) отделении 4-го спецотдела МВД СССР в г. Таганрог.

2. Начальнику ГУПВИ МВД СССР генерал-лейтенанту т. Кривенко совместно с начальником 4-го спецотдела МВД СССР генерал-лейтенантом т. Кравченко отобрать 50 человек высококвалифицированных инженеров, механиков и мастеров из военнопленных и интернированных специалистов и направить их на завод № 86 МАП для использования по специальности в ОКБ-86 спецотдела МВД СССР.

3. Начальнику УМВД по Ростовской обл. генерал-майору Горбенко, начальнику Тюремного управления МВД СССР генерал-майору Никольскому к 1 октября 1946 г. организовать спецтюрьму на заводе № 86 в г. Таганрог для работы заключенных специалистов МВД СССР, укомплектовав ее необходимым количеством надзорсостава и хозяйственниками с учетом содержания в спецтюрьме военнопленных и интернированных специалистов.

4. Начальнику 4-го спецотдела МВД СССР генерал-майору Кравченко к 1 ноября 1946 г. представить мне на утверждение график выпуска чертежей и дополнительных мероприятий по обеспечению работы, связанной с созданием самолета Т-117 в сроки, утвержденные правительством.

5. Начальнику Тюремного управления МВД СССР генерал-майору т. Никольскому и начальнику 4-го спецотдела МВД СССР генерал-майору Кравченко организовать в Болшево спецобъект для содержания немецких военнопленных специалистов, детального выяснения степени их квалификации и пригодности к работе на объектах 4-го спецотдела МВД СССР.

6. Начальнику Тюремного управления МВД СССР генерал-майору т. Никольскому организовать оперативно-агентурное обслуживание всех объектов 4-го спецотдела МВД СССР, обратив особое внимание на обеспечение обслуживания вновь организованных объектов, обеспечив при этом получение технической информации о работе заключенных специалистов, необходимой 4-му спецотделу МВД СССР. Все мероприятия, связанные с организацией этой работы, представить мне на утверждение к 15 октября 1946 г.»[623]623
  Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы. М., 2000, с. 668-669.


[Закрыть].

А вот и отчет о проделанной работе. Речь идет о записке С. И. Круглова И. В. Сталину «О разработке группой немецких военнопленных-специалистов турбореактивного двигателя». Документ датирован 10 декабря 1947 года:

«Группа немецких военнопленных-специалистов, работающих в системе 4-го спецотдела МВД СССР в кол-ве 42 человек во главе с интернированным немецким специалистом, бывшим техническим директором фирмы „Аргус“ доктором технических наук Манфредом Рудольфом, разработала и предложила проект турбореактивного двигателя с винтом – ТРДВ – с нижеследующими тактико-техническими данными:

Суммарная статистическая тяга…………………….6150 кг

При двух соосных винтах диаметром………………3,2 м

Суммарная мощность………………………………..5600 л. с.

Мощность на валу…………………………………….5060 л. с.

Расход воздуха………………………………………………21 кг/с

Удельный расход топлива, отнесенный

к мощности на старте………………………..0,334 кг/л.с./ч

Удельный вес двигателя, отнесенный

к тяге на старте с винтом……………………….0,301 кг/кг

В проекте ТРДВ разработан ряд конструктивных особенностей, позволяющих создать двигатель с большой концентрацией мощности, как-то: двойная камера сгорания, полые лопатки турбин, применение керамики для соплового аппарата турбины, регулирование распределения мощности диффузера и автоматической подачи топлива. Кроме того, спроектированы двухскоростной планетарный редуктор и 12-ступенчатый осевой компрессор со степенью сжатия 7.

Министерством внутренних дел Союза ССР проект турбореактивного двигателя с винтом – ТРДВ – был направлен на рассмотрение и заключение в Государственный научно-испытательный институт ВВС, который в своем заключении указал, что спроектированный двигатель по своим основным показателям (тяга, удельный расход топлива, вес и габариты) стоит на уровне двигателей, находящихся в плане опытного строительства 1947-1948 гг.

В заключении указывается также: „Конструктивные особенности двигателя, как-то: двухскоростной редуктор соосных винтов, две последовательные камеры сгорания и комплексная схема регулирования входного диффузионного реактивного сопла, оборотов турбины и винта, а также перепуск газов из второй камеры помимо турбины – представляют несомненный интерес для ВВС СССР, что дает основание считать целесообразным рекомендовать разработку экспериментального образца этого двигателя".

Докладывая Вам о проделанной работе по турбореактивному двигателю с винтом – ТРДВ, полагал бы целесообразным поручить Министерству авиационной промышленности совместно с Министерством внутренних дел СССР рассмотреть проект предполагаемого ТРДВ и подготовить практические мероприятия по его реализации»[624]624
  Там же, с. 704-705.


[Закрыть].

Кроме военнопленных, в советских лагерях «сидело» огромное количество высококвалифицированных интернированных иностранных специалистов. Правда, они отбывали свои сроки отдельно от военнопленных. Эти люди не воевали с оружием в руках против советских войск. Они вообще не служили в немецкой армии, зато имели несчастье проживать на территории, оккупированной Красной Армией. Причины их интернирования были разными, но итог один – работа в советских учреждениях на правах заключенных.

Они должны были до 1949 года вернуться домой. Понятно, что отток высококвалифицированных кадров не устраивал руководителей советской промышленности. Поэтому в принятом 7 мая 1948 года Постановлении Совета Министров СССР различным министерствам, на предприятиях которых работали интернированные немцы, по согласованию с МВД СССР, разрешалось переводить их на положение вольнонаемных рабочих с правом свободного проживания. Разумеется, при условии, что эти люди выразят искреннее желание остаться в Советском Союзе.

Процедуру «освобождения» регламентировала специальная инструкция «О порядке перевода на положение вольнонаемных рабочих интернированных немцев из числа высококвалифицированных специалистов, изъявивших желание остаться на работе в Советском Союзе, и порядке их документирования». Она вступила в силу согласно Приказу МВД СССР №00962 от 9 августа 1948 года.

Для того чтобы специалист был переведен в категорию «вольнонаемного рабочего с правом свободного проживания», руководство предприятия, где работал этот человек, готовило «мотивированное ходатайство о переводе».

В этом документе указывалось:

1. Установочные данные на работника (фамилия, имя, отчество, дата и его место рождения, национальность, где проживал до интернирования (подробный адрес). Также нужно сообщить: «в каком подданстве – гражданстве состоял до интернирования, когда и где был интернирован, какую имеет специальность». Понятно, что требовалось написать «подробный адрес предприятия и в состав какого министерства оно входит».

2. Отдельно отмечалась необходимость «подробной характеристики деловых качеств интернированного и его отношение к работе». В Советском Союзе очень любили различные характеристики. Они требовались везде, начиная от процедуры вступления в комсомол и заканчивая приемом в институт.

3. Мотивы, по которым возбужденно ходатайство. Этот документ готовился в двух экземплярах. Один для министерства, а другой для МВД—УМВД. К нему прилагалось письменное «заявление интернированного о его желании остаться на работе в Советском Союзе и 4 фотокарточки паспортного образца».

После того как МВД—УМВД получало ходатайство, там составляли «обоснованное заключение». При этом особо подчеркивалось, что для принятия мотивируемого решения необходимо наличие «письменного подтверждения ходатайства соответствующим министерством». Таким образом, ответственность за необходимость перевода и все последствия ложились на руководство предприятия и министерства. И это логично. Ведь в МВД могли проверить кандидата только на отсутствие негативных фактов в его биографии. Свое решение ГУПВИ представляло на утверждение руководству МВД СССР.

После этого документы начинали перемещаться в обратном направлении. «По получении извещения о согласии МВД СССР с переводом министерства, в системе которого находится предприятие, где работает переведенный интернированный, ГУПВИ дает указание руководству предприятия о переводе данного интернированного на положение вольнонаемного рабочего с правом свободного проживания».

Затем Главное управление милиции МВД СССР давало «соответствующему управлению милиции республики, края, области указание» о выдаче «вида на жительства для лица без гражданства и о прописке его на жительство в пункте работы». Этот документ под расписку «вольнонаемному» специалисту торжественно вручал начальник районного отдела милиции, которое было расположено по месту работы интернированного. О предстоящем событии человеку сообщал руководитель предприятия.

На самом деле, даже получив такой документ, человек продолжал оставаться подневольным. Специальный приказ МВД СССР № 00105 от 28 января 1948 года регламентировал все вопросы, связанные с «выдачей видов на жительство лицам без гражданства, интернированным, переведенным на положение вольнонаемных рабочих, порядок оформления и учета их, явка на регистрацию, обеспечение режима проживания и розыск скрывшихся».

Отметка «бывший интернированный» присутствовала не только в «виде на жительство», но так же «в учетной алфавитной карточке общесправочной картотеки – в графе „цель приезда в СССР“, в карточке „подданство“ и в „сводном рапорте“.

Последний, тринадцатый пункт инструкции предписывал «о каждом выданном виде на жительство интернированному, переведенному на положение вольнонаемного рабочего, ОВИР управления милиции немедленно сообщать МГБ республики, УМГБ края, области с указанием места работы и адреса жительства такого лица»[625]625
  Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы. М., 2000, с. 717-719.


[Закрыть].

В тексте инструкции фигурировал «вид на жительство». В отличие от паспорта этот документ существенно ограничивал права владельца на перемещение по стране. Фактически человек не мог покинуть населенный пункт, где он был прописан. Аналогичная проблема была у жителей сельских районов. Они тоже были лишены паспортов. Для поездки в город нужно было оформлять справку у председателя сельсовета. Вырваться из деревни можно было двумя путями. Для парня – отслужить в армии, а потом устроиться на работу в городе. Для девушки – выйти замуж за владельца паспорта, а потом развестись. Как эту проблему решали «бывшие интернированные», неизвестно.

Другая особенность положения «бывших интернированных» – они не имели советского гражданства. Может быть, его им могли оформить, но это отдельная процедура.

Тех, кто по тем или иным причинам не попал в советские лагеря, а предусмотрительно перебрался в зону, контролируемую западными войсками, пытались переманить большим пайком, деньгами и стабильной жизнью. Например, летом 1945 года около 300 немецких специалистов-ракетчиков проживало в отелях и на частных квартирах в 3—4 километрах от демаркационной линии. Сотрудники института Рабе (организован советскими специалистами для воссоздания германской ракетной техники совместно с немецкими коллегами) вместе с родственниками ракетчиков регулярно навещали их и вели активную агитацию. Руководил этой акцией выпускник Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского старший лейтенант В. Харчев. Им удалось переманить несколько крупных ученых, среди них самым ценным считался Г. Герттруп – специалист по системам управления[626]626
  Орлов А. С. Чудо-оружие: Обманутые надежды фюрера. – Смоленск, 1999, с. 340-341.


[Закрыть].

Кроме интернирования широкое распространение получил другой способ перемещения интеллектуальных ресурсов. Немецких специалистов, которые работали на советских предприятиях в оккупированной зоне, просто отправляли в длительную командировку в СССР. Аналогичная практика существовала и в самом Советском Союзе перед войной. Тогда любого специалиста могли переместить с одного промышленного объекта на другой. И неважно, что их разделяли сотни тысяч километров, а жизнь в Москве радикально отличалась от жизни в Мурманске или Ташкенте. А ведь могли поселить в голом поле на том месте, где через несколько месяцев вырастит очередной гигант советской индустрии.

В апреле 1946 года Совет Министров СССР принял постановление о переводе всех работ по военной тематике в Советский Союз. И поэтому около 7 тысяч специалистов, не считая членов их семей, были вывезены в СССР.

Каждому «вынужденному переселенцу» выдавался паек и подъемные в размере от 3000 до 10 000 рублей, в зависимости от занимаемой должности.

Необходимость проведения такой акции была связана с принятием на Крымской конференции глав СССР, США и Великобритании в феврале 1945 года решения «…изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла быть использована для создания военного производства». Понятно, что многочисленные советско-германские КБ и НИИ были грубым нарушением этого решения.

Для осуществления операции было привлечено до 2500 сотрудников управления контрразведки группы советских оккупационных войск, а также солдаты для погрузки вещей. Ранним утром 22 октября 1946 года к домам, где жили немецкие специалисты, подъехали армейские грузовики. Сотрудники контрразведки вместе с переводчиками и солдатами заходили в дома, будили жильцов и объявляли им приказ о немедленной эвакуации в СССР. Затем им предлагали собрать необходимые вещи. Интересная деталь. С собой они могли взять не только жен, но и любых женщин (разумеется, с согласия последних)[627]627
  Там же, 59-360, 378.


[Закрыть].

Сколько всего немецких специалистов и рабочих оказалось в Советском Союзе к 1948 году? Называют цифру 200 тысяч человек – это сами специалисты и члены их семей.

Первая большая группа, в основном ученых-атомщиков, была вывезена из Германии в период между маем и сентябрем 1945 года. Вторая группа, тоже атомщиков и ракетчиков, приехала в рамках акции ОСОАВИАХИМ сразу после завершения в советской зоне оккупации в Германии общинных выборов в земельные представительства в начале октября 1946 года. Наконец, третья группа, состоящая из десятков инженеров-химиков из бывшего германского военно-химического концерна «И. Г. Фарбе-ниндустри», прибыла в сентябре 1947 года[628]628
  Семиряга М. И. Как мы управляли Германией. – М., 1995, с. 142-143.


[Закрыть].

Депортированные специалисты работали на 31 предприятии 9 советских министерств:

Министерство вооружения: заводы №71, 79, 88, 233, 349, 353, 355, 393, 784 и НИИ-88;

Министерство авиационной промышленности: заводы №1, 2, 51, 456 и 500;

Министерство сельскохозяйственной промышленности: НИИ в Пушкино;

Министерство химической промышленности: Институт им. Карпова, завод «Карболит», завод № 96, Химкомбинат в поселке Рубежное (Ворошиловоградская область); Министерство машиностроения и приборостроения: КБ завода «Компрессор»;

Министерство промышленности и средств связи: НИИ-160 и НИИ-885;

Министерство электропромышленности: заводы № 596, 659, 686 и Новочеркасский электрозавод;

Министерство Военно-Морского Флота: НИИ в Се-строрецке;

Министерство судостроительной промышленности: НИИ-49 и завод № 82[629]629
  Соболев Д. А., Хазанов Д. Б. Немецкий след в истории отечественной авиации. – М., 2000, с. 279.


[Закрыть].

А вот как, к примеру, были распределены немецкие специалисты по конструкторским бюро предприятий Министерства авиационной промышленности: Завод № 1

ОКБ-1 (гл. конструктор Бааде) – 332 человека; ОКБ-2 (гл. конструктор Рессинг) – 187 человек. Завод № 2

ОКБ-1 (гл. конструктор Шайбе) – 350 человек; ОКБ-2 (гл. конструктор Престель) – 251 человек; ОКБ-3 (гл. конструктор Лертес) – 61 человек. Завод № 456

Группа специалистов Баума – 24 человека; Завод № 500

Группа конструктора Герлиха – 45 человек[630]630
  Там же, с. 282.


[Закрыть]. Другой пример по отдельному объекту – НИИ-88 (головная организация по реактивному вооружению) создан во исполнение Постановления правительства «Вопросы реактивного вооружения» от 13 мая 1946 года № 1017-419 ее в подмосковном городке Подлипки. Всего там работало 183 человека (основная группа была сосредоточена в Филиале № 1 НИИ-88), остальные распределены по подразделениям специального конструкторского бюро. О направлениях работы этих отделов можно судить по фамилиям руководителей. Многие из них стали потом знаменитыми конструкторами. Например, С. П. Королев. Отдел 3 СКБ НИИ-88, С. П. Королев, 1 человек; Отдел 4 СКБ НИИ-88, Е. В. Синильников, 3 человека;

Отдел 5 СКБ НИИ-88, С. Е. Рашков, 3 человека; Отдел 6 СКБ НИИ-88, П. И. Костин, 3 человека; Отдел 8 СКБ НИИ-88, Н. Л. Уманский, 30 человек; Отдел 16 СКБ НИИ-88, Б. Е. Черток, 19 человек[631]631
  Евтифьев М. Д. Из истории создания ракетного щита России. – М., 2000, с. 44.


[Закрыть]'

Вскоре после приезда немцев МВД направило в свои областные управления директиву:

«Придавая большое значение вопросу наблюдения за прибывшими специалистами и их бытовому устройству, Вам необходимо:

1. Связаться с директорами заводов, на которых работают немецкие специалисты, и ознакомиться с организацией их производственной деятельности, бытовым обслуживанием и т. п.

2. Ознакомить директоров предприятий, где будут работать немецкие специалисты, с прилагаемой инструкцией и оказать им необходимую помощь в деле организации порядка проживания немецких специалистов в СССР…».

По инструкции МВД прибывающие специалисты и члены их семей должны были считаться подданными Германии, проживающими в СССР по «виду на жительство» для иностранцев с отметкой «до особого распоряжения». Однако, в отличие от обычных иностранцев, им запрещалось покидать территорию своих поселков. Для контроля за режимом на предприятиях организовывали специальные комендатуры и на въездах в поселки – контрольно-пропускные пункты[632]632
  Соболев Д. А., Хазанов Д. Б. Немецкий след в истории отечественной авиации. – М., 2000, с. 282.


[Закрыть].

А для тех, кого по тем или иным причинам, не смогли вывезти вместе с основной массой специалистов, но было необходимо это сделать, разрабатывали специальные операции.

Вот, например, текст справки МВД СССР о мероприятиях по вывозу немецких специалистов из советской и союзнической оккупационных зон Германии 3 декабря 1947 года:

«Постановлением Совета Министров СССР от 6ноября 1947 года Министерству внутренних дел СССР поручено вывезти немецких специалистов, работающих в советской зоне Германии по строительству подводной лодки (бюро Антипова) для дальнейшей работы в СССР.

Для проведения подготовительных мероприятий по вывозу немецких специалистов МВД СССР направило в Германию группу оперативных работников.

В ходе подготовки к вывозу было установлено, что из 17 немецких специалистов, намеченных Министерством судостроительной промышленности к вывозу, 13 наиболее ценных специалистов проживают в английской, американской и французских зонах г. Берлин.

Министерство судостроительной промышленности СССР (т. Горегляд), внося предложение в Совет Министров СССР о вывозе немецких специалистов для работы в СССР, не проверило, где они проживают и не доложило об этом правительству.

В связи с этим МВД СССР поставило в известность т. Горегляда, что принудительный вывоз немецких специалистов из зон союзников вызовет в немецкой реакционной прессе антисоветскую кампанию или же союзники могут заявить по этому поводу протест, а поэтому необходимо этот вопрос доложить правительству и получить соответствующие указания.

Министерство судостроительной промышленности СССР направило письмо т. Вознесенскому, в котором настаивало на вывозе немецких специалистов, проживающих не в нашей зоне в г. Берлин.

Указаний в связи с поставленными нами вопросами Министерство внутренних дел до сих пор не получало.

МВД СССР докладывает, что если будет Ваше указание, то можно немецких специалистов вывезти без семей из г. Бланкенбург (советская зона оккупации Германии), где они работают, не трогая их семей. Вывезенные немецкие специалисты в дальнейшем сами могут вызвать семьи к себе для жительства в СССР.

Просим Вашего решения.

С. Круглов, И. Серов[633]633
  Военнопленные в СССР. 1939—1956. Документы и материалы. М., 2000, с. 706-707.


[Закрыть]».

К сожалению, остался неизвестен результат операции. Да это и не особо важно. В дальнейшем иностранные специалисты крайне редко перебирались добровольно за «железный занавес», а тащить их силой не позволяла политическая ситуация.