Текст книги "Египтянка (сборник)"

– Пока, – она неохотно вылезла из-под низкой красной крыши, уютно защищавшей от всех проблем, которые сразу обрушились на нее с темного небосвода – тут и мать, которая непременно устроит скандал, а может даже обломать завтрашнее мероприятие, и Катька с всякими дурацкими расспросами. А что ей рассказывать, если ничего не было? Просто на полдня Даша окунулась в другую жизнь, где желания исполняются не потому, что ты их заслужил или заработал, а потому что кому-то хочется для тебя что-то сделать; это прекрасная жизнь, но как передать все словами?..

…Да ради такой жизни я готова… на что я готова?.. (Понятие «на все» выглядело слишком глобальным и требовало конкретизации) …Нет, я не готова прыгнуть ради него с десятого этажа; не готова, как декабристка, ехать за ним в Сибирь; не готова годами ждать, пока он разведется с женой, как дуры, которых показывают в кино… И тут Даша поняла, что производить отбор слишком поздно, потому что «карета Золушки», правда, не превратилась в тыкву, но уже бесследно исчезла в арке.

…Так, может, это был сон?.. Не осталось ведь ничего реального!.. Она понюхала руку, которую Михаил только что держал в своей ладони …нет, даже запаха не сохранилось… И билет в боулинг выбросила, дура!.. Даша почувствовала, что прямо сейчас разревется …Почему он не оставил своего телефона, блин! Я б позвонила, пока он еще не доехал к своей дурацкой жене! Я ж с ума сойду, пока он позвонит сам!.. А если не позвонит вовсе? Что тогда?.. Тогда… тогда… Неожиданно вспыхнула спасительная мысль, озарив погруженный в сумрак мир …он не может не позвонить, ведь есть Юля! Как я могла забыть о ней?.. Она ж придумала, как все должно быть… и так будет!!.. Все сомнения разлетелись, превращаясь в веселые пестрые конфетти.

Хлопнула дверь подъезда, и появился Максим с полным мусорным мешком.

…Блин, какой он смешной!.. До этого, в глубине души, Даша завидовала сестре, у которой жизнь уже практически состоялась, но теперь!.. …Да куда ему до Миши!.. Юля, – мысленно произнесла она, подняв глаза к небу и инстинктивно прижав ладони друг к другу, – помоги мне, пожалуйста…

– Ты чего? – Максим удивленно остановился, – молишься?

– Дурак, – Даша покраснела, не желая признаться, что занималась именно этим, – как там? Гости ушли?

– Давно. Мы уж все убрали.

– Класс! – Даша засмеялась, – мамка на меня не сильно бочку катит?

– Знаешь, на удивленье, нет.

…Ай да Юля! Даже мамку заткнула!..

– Тебя подождать?

– Не, я домой поеду. Катька вся уставшая. Кстати, она сказала, что завтра ты нас куда-то вести собираешься? Или, с учетом вновь открывшихся обстоятельств, планы меняются?

– Нет, – Даша покачала головой. Она б, действительно, с удовольствием изменила планы …все планы – на всю жизнь!.. Но, к сожалению, от нее сие не зависело.

…Эх, был бы телефон, можно б завтра позвать его с собой… Или, лучше не надо – Полинка начнет выделываться… А я б им с Вероникой сказала, что заболела; Катька б все поняла, и забурились бы мы с ним… в японский ресторан!.. Мамка столько бабок сроду не даст, а Мише, небось, раз плюнуть…

Даша позвонила в дверь и по шагам поняла, что откроет мать. Несмотря на информацию Максима, тут же возник страх, от которого невозможно отделаться за один день взрослой жизни. К месту или ни к месту, она вспомнила блог какого-то бывшего зека. Тот описывал, как его везли по городу, и он видел улицы, полные людей, а потом опять вернули в камеру на много лет. Наверно, все-таки вспомнила она это к месту – как она понимала того зека! …Только у него не было Юли, а у меня есть!..

– Ну… – мать придирчиво оглядела дочь, – молодец. Я боялась, что ты явишься под утро, пьяная… как эта твоя, Полина. Помнишь, ты рассказывала?

– Конечно, помню. Только я ж не Полинка, – после похвалы страх сразу исчез, и Даша засмеялась, – прикинь, мам, она полпузыря водки высасывает и еще домой умудряется попасть. Правда, без понятия, как.

– Не моя она дочь. Я б ей сразу понятие вернула.

– Ну, не у всех же такие родители, – Даша сбросила босоножки, но под выразительным взглядом матери, наклонилась и аккуратно убрала их на полочку, – прикинь, отец ей еще и денег на гулянки дает.

– Это его проблемы, – мать недовольно поджала губы, – ты есть будешь?

– Не, я в «Парнасе» была, – Даша ступила на свежевымытый пол. Заглянула на кухню, где на столе высились пирамиды чистой посуды. На миг ей стало стыдно, но столь мелкое чувство сразу утонуло в чудесных воспоминаниях, которые, как оказалось, никто не собирался ей портить.

– Одна?

– Да нет, – Даша отвернулась, потому что мать всегда каким-то образом чувствовала, когда она врет, – там наших девчонок куча. Мы в кафе потом посидели…

– Ну и молодцы. Даш, – она взяла дочь за руку, – зря ты на Кольку психанула. Я все, конечно, понимаю, что он мужик примитивный, как валенок, но у него участок был больше нашего, а в итоге он получил…

– Ладно, мам, извини, – перебила Даша. Ей совершенно не хотелось возвращаться к ужасному началу этого прекрасного дня. Как все-таки здорово, что у нее есть теперь своя комната!..

23.30 того же дня

Отъезжая от Дашиного дома, Михаил отметил удивительную вещь – за весь вечер он ни разу ни вспомнил о своих «объектах». Это было так непривычно и так неожиданно, что он принялся судорожно выуживать из памяти вопросы, которые наметил на понедельник, и, слава богу, все вернулось! Значит, с головой у него полный порядок, только в ней появились какие-то новые мысли, прозрачные и радостные, не отягощенные, ни прошлым, ни будущим. Счастливые люди, наверное, витают в них постоянно, но Михаил растерялся – с одной стороны, ощущение беззаботности, что называется, «окрыляло», снимая груз усталости, но, с другой, за это время он мог бы принять какое-то важное решение или придумать очередную схему, которая теперь утрачена навсегда.

Он не знал, что с этим делать. Подобное не случалось, ни на одном из пяти морей, где он отдыхал, ни в ресторанах, ни в сауне …или там везде мелькали лица, непроизвольно с чем-то ассоциировавшиеся, а здесь лицо совершенно новое?.. Михаил попытался восстановить его в памяти, и это удалось без труда, что тоже являлось большой редкостью – обычно он не помнил лиц, полностью доверяя визиткам…

Впереди вспыхнул зеленый, и Михаил втопил газ. Какая все-таки забавная девчушка… радостный ребенок. Может, с такими надо иногда общаться – проходить курс омоложения…

Город остался позади, и машина выскочила на трассу. …А ведь мне не хочется туда возвращаться, – неожиданно сообразил Михаил, – и чтоб наступал понедельник тоже не хочется… А чего я хочу? Катать шары в компании пацанов и смотреть, как эта девочка поглощает попкорн с пивом и смеется, смеется?.. Бред! И зачем я устроил этот балаган?.. Нет, сделал, конечно, человеку приятное…

Давно стемнело, но охранники издали признали машину хозяина. Не останавливаясь, Михаил подкатил к крыльцу. «Toyota», похоже, стояла в гараже, и в окнах горел свет. Он заглушил двигатель, представив огромный пустой дом, где, как привидение, бесшумно перемещается его жена. И зачем он воздвиг этого монстра?.. Хотя, наверное, его б перестали уважать, если б он не имел такого дома…

…А мне надо, чтоб меня уважали те, на кого, по большому счету, мне плевать, потому что я с ними просто веду дела?.. А что такое дела? Это то, что нужно, чтоб иметь деньги, на которые можно построить дом, за который тебя станут уважать те, с кем ты ведешь дела. Замкнутый круг!.. Да! Но замечательный уютный круг, где мне комфортно, а остальное – чушь собачья!.. Ничего хорошего я в этом боулинге не приобрел – осталось только чувство чего-то, вроде бы, нового, которое пройдет к понедельнику. А в понедельник все глупые мысли исчезнут, и останутся лишь умные и полезные. Завтра позвоню мужикам – поедем куда-нибудь и нажремся, чтоб снять этот дурацкий стресс…

Сложившийся план вернул жизнь в привычную колею. Михаил вылез из машины и взбежав на крыльцо, открыл дверь.

– Олененок, это я! – но ответило ему только бездушное эхо, – Олененок, ты дома?

На лестнице послышались шаги, но жена не спустилась, как обычно, а остановилась посередине лестницы рядом со светящимся шаром, делавшим ее лицо неестественно бледным, а халат – блестящим, как елочная игрушка.

– Видела тебя сегодня, – она криво усмехнулась.

– И где же?

– Там, где ты был. В «Парнасе», конечно.

– А ты что там делала?

– Туда, милый, я в бассейн хожу. Ты ж не интересуешься, где я плаваю – вот, и прокололся. Имела счастье наблюдать, как ты окучивал какую-то девицу лет двадцати.

– Да разве это девица? – Михаил расхохотался так весело и заразительно, что Оля даже смутилась. В ее понимании, реакция должна была быть совсем другой, но, в любом случае, своим глазам она доверяла больше, чем любым реакциям.

– А кто ж это, переодетый мужик? – съязвила она.

Михаил перестал смеяться, но улыбка с его лица не исчезла.

– Я теперь буду звать тебя «мисс Марпл», согласна?

– Хватит идиотничать! – крикнула Оля. Ее всегда бесило, что муж не относится к ней всерьез, а когда он действовал столь демонстративно, это просто убивало. Она ж давно поняла, что может состояться в жизни лишь в одной роли – жены, и если кто-то отобьет этот крошечный плацдарм, наступит крах, поэтому уже много лет назад настроилась биться за него до конца.

Она спустилась еще на несколько ступенек. Светящийся шар остался позади, превратив ее в темный силуэт.

– Послушай, я знаю, что у тебя были и есть любовницы…

– Познакомь, а?..

– Ну, помолчи, пожалуйста! Я так думаю, потому что они есть у каждого мужика.

– Ну и… – Михаил кивнул, удовлетворенный разъяснением.

– Ты знаешь, я никогда ни устраивала разборок по этому поводу, но любовниц скрывают, если хотят сохранить семью. А если их вывозят на всеобщее обозрение, значит, это уже больше, чем любовница. Ты согласен?

– Где-то, примерно… – Михаил задумался. В ее словах присутствовала определенная логика, но какое ему дело до ее логики, если у него есть своя, согласно которой, сегодняшний день просто смешно обсуждать.

– И я, между прочим, там была не одна, – Оля сорвалась на крик, – и Алка была, и Марина!.. Прикинь, как они смотрели на меня! Я не знаю, как мы будем общаться после такого! Они, небось, смеются надо мной!.. Или жалеют, что не лучше!!..

– Слушай, может, хватит орать, как потерпевшая? Не можешь – не общайся!.. А, вообще, последний раз сцены ревности мне устраивала Ленка…

Упоминание о первой жене непременно явилось преддверием скандала – Оле казалось, что он сравнивает их, и разве узнаешь, в чью пользу получится сравнение?..

– Ты всегда был кобелем!!.. – крикнула она яростно, – как я ей сочувствую! Но учти, со мной такой фокус не пройдет! Если ты захочешь меня бросить…

– То, что будет? – заинтригованный, Михаил поднял голову.

Оля знала эти интонации, не сулившие ничего хорошего, поэтому испуганно замолчала. Когда-то Михаил сам рассказывал ей, что с детства не терпел угроз и еще в школе сразу бил в морду за каждый косой взгляд, а уж теперь-то!..

Но все прошло более-менее мирно – отодвинув жену, он поднялся наверх и скрылся в своей спальне, напоследок хлопнув дверью. …Ну и денек!.. – распахнув окно Михаил, закурил, – кругом одни сумасшедшие. Одна прыгает в машину и намекает, что уже совершеннолетняя; другая, ни с того ни с сего, бьется в истерике… Им встряхнуться надо, а я-то здесь причем?..

Но ночь успокаивала. Россыпи звезд, смешавшись с огоньками поселковых коттеджей, соединили воедино небо и землю, и Михаил вдруг почувствовал себя в центре вселенной. Нет, он не ощущал себя Богом, способным творить, а просто вселенная вращалась вокруг него!.. Замечательное состояние, из которого не хотелось выходить.

Закурив новую сигарету, Михаил уселся на подоконник.

Оля растерянно смотрела вслед уходящему мужу, пока хлопок двери не привел ее в чувство, и тогда она явственно ощутила собственное бессилие. Чего она добилась, утроив сцену? Ничего. А чего хотела добиться?.. Этого она и сама не знала. Чтоб он рассказал, кто его новая пассия? Зачем? Какая разница, кто она?.. Или соврал, что это случайность; что он сожалеет и больше не станет с ней встречаться?.. Но это же будут только слова – пустые слова, а на самом деле…

Оле стало страшно. С высоты лестницы она оглядела роскошный холл с колоннами, огромными диванами и телевизором во всю стену. И все это ей придется покинуть. …Да если б только холл – придется покинуть такую замечательную жизнь!.. И все из-за этой… (слова на языке крутились только матерные), которая и оценить-то толком этой жизни не сможет!.. …Нет! – Оля закрыла ладонями лицо, пытаясь собраться с мыслями, – все надо срочно исправить!.. Зачем ему такая молодая жена? Он же должен понимать, что будет через десять лет, через двадцать… Все надо исправить…

Тихонько пройдя по коридору, она замерла перед дверью, из-под которой пробивалась узкая полоска света; прислушалась, но ничего не услышала. Осторожно дернув ручку, заглянула внутрь – Михаил курил, задумчиво глядя в раскрытое окно.

– Миш… (Он повернул голову, и то, что во взгляде не было раздражения, придало Оле решимости) Я дура, да?.. – она обезоруживающе улыбнулась.

– Да, – Михаил уверенно кивнул. Он привык, что размолвки заканчивались этим вопросом и именно таким ответом.

– Но ты ж не бросишь меня?.. – Оля сделала неуверенный шаг, – ну, прости. Я больше никогда так не буду. На дур ведь нельзя обижаться… Ты, правда, не бросишь меня?

– Я ж не сумасшедший, в отличие от некоторых, – отправив вниз недокуренную сигарету, Михаил протянул руки к жене. Оля с радостью приняла призыв – прильнула к его груди, попутно отметив, что рубашка не пахнет чужими духами, и этого хватило, чтоб отдаться поцелую – и губами, и языком, и даже телом, которому ужасно мешала одежда.

Михаил почувствовал, что с его памятью происходит странная метаморфоза: Дашино лицо, которое он только что четко помнил, вдруг стало тускнеть, пока не стерлось совсем – остались только шары, гулко катившиеся по деревянной дорожке, и это сделалось главным воспоминанием сегодняшнего дня.

– Я хочу тебя… – прошептала Оля.

– Желание женщины… – Михаил привычным движением расстегнул пуговку ее халата.

воскресенье 00.10

Даша услышала шаги, и дверь приоткрылась, нарисовав через всю комнату широкую яркую полосу, в которой возник силуэт; потом полоса исчезла, и Даша почувствовала, как чуть прогнулся новенький диван.

– Спишь?.. – уже сделанная работа всегда кажется легкой, поэтому Катина обида давно прошла, а ее место заняло огромное, нетерпящее до утра, любопытство, – ну, расскажи, что там у вас было? Я ж мамке тебя не сдала.

– Спасибо, – Даша вздохнула, – только чего рассказывать? Шары покатали; пиво попили с попкорном. Он даже свой телефон не оставил.

– А ты? Ты свой оставила?

– Да сунул он его куда-то.

– Так класс! – обрадовалась Катя, – значит, позвонит. Тебе самой и не надо, а то, знаешь, как мужики быстро зазнаются? Пусть сам тебя ищет.

– Кать, – Даша устроилась поудобнее, – ты не путай своего Макса с Мишей. Он такой взрослый. Если честно, мне сначала даже хотелось называть его по имени-отчеству…

– Дашка, дурочка, таким мужчинам, как раз и нужны молодые жены, чтоб выйти в народ, и все им завидовали!..

– Он женат, причем, второй раз. От первой жены взрослый сын; за бугром учится. От второй, как я поняла, детей нет.

– Так, классно, что нет! А он тебе нравится?

– Да, – Даша снова вздохнула, – только стремно все как-то. Вот, прикинь, почему он оказался возле нашего дома, именно, когда я вышла? Он ведь даже не проезжал мимо, а стоял и ждал! И почему он сразу не попер меня куда подальше?.. Не, я б поняла, если б он… ну, вон, чего… а он же ничего. Ему что, хотелось со мной в «Парнас» сходить?

– Кто ж знает, чего ему хотелось?..

– Знаешь, я что думаю? Помнишь, Юля сказала – первый мужик, какого увидишь? Я ж его и увидела… она настоящая, понимаешь! И реально все может.

– Дашка, неужто такое бывает?

– Я б сама не поверила, а как еще можно объяснить? Блин, хорошо, что я Илью, придурка этого, проспала, а то б…

– Слушай, – Катя попыталась растормошить сестру, – а чего ты тогда такая кислая? Позвонит он! Может, не завтра, конечно…

– А ты, вот, прикинь с другой стороны – как я на ту Юлю перла. Дура, блин!.. Вдруг она обиделась? Затравку кинула, мол, какая она крутая, а теперь из вредности все обломает. Я б так сделала… Интернет подключат, буду просить у нее прощения…

– А, может, она и так нас слышит? Ну, если она призрак…

– Может… – Даша испуганно огляделась, но вспомнив, где обитают нематериальные существа, повернулась на спину и уставилась в потолок, – Юль, прости, что я не поверила. Пойми, не каждый день сталкиваешься с такими, как ты. Прости меня, пожалуйста… Мне он очень нравится, честно. Ты уж сделай, как собиралась… – она замерла, в ожидании хоть какого-нибудь знака, типа, сожженной бумаги, но ничего не последовало, лишь на улице истерично взвизгнули тормоза, только это вряд ли могло служить Юлиным ответом. Катя тоже поняла, что продолжения чудес сегодня не будет и перешла к более прозаической теме.

– Слушай, завтра-то мы куда пойдем? Лично мне, в «Подводной лодке» уже кисло, да и тащиться отсюда через весь город. Давай, может, местные точки осваивать? Тут, говорят, «Белый медведь» – клевый клуб.

– Мне по барабану, – равнодушно ответила Даша, и Катя поняла, что сестра еще пребывает в любовных переживаниях.

– Ладно, спокойной ночи, Джульетта ты наша.

Даша даже не повернула головы, продолжая напряженно вглядываться в темный потолок, и через несколько напряженных минут ей показалось, будто там метнулась тень.

– Юль, я тебя вижу, – прошептала она, – Юль, ты ведь не дух того, старого дома, правда? Расскажи мне, кто ты. Ты ангел, или добрая фея, или, может, ты умерла от несчастной любви и теперь помогаешь другим? Прости меня и скажи, если я могу что-то для тебя сделать…

Даша ждала ответа долго – пока глаза ее не закрылись сами.

09.00 того же дня

Михаил проснулся. Ему всегда казались надуманными красивые словесные конструкции, вроде, «освободился из объятий Морфея» или «вынырнул из ночных грез» – ни от чего он никогда ни освобождался и ниоткуда ни выныривал. Он просто просыпался, открывая глаза, и знал, какой сегодня день, и что предстоит сделать. Правда, нынешнее утро получилось не совсем обычным, и это он тоже знал с первой минуты. Повернув голову, увидел Олю, сопевшую, примостив голову на краешек его подушки – вчера она не пошла за своей, словно боясь, что муж может испариться.

…Сколько мы не спали, вот так, вместе?.. Последний раз это было… – он напряг память, в которой имелась масса полезной информации, а, вот, этой не было, – значит, последний раз это было – никогда… Михаил улыбнулся собственной шутке.

То ли под его взглядом, то ли просто подошло время, но Оля тоже открыла глаза.

– Доброе утро, – прошептала она, кладя мужу на грудь свою вялую руку, – а, давай всегда спать вместе? Это ж так классно!..

– Сегодня воскресенье, – напомнил Михаил, – а завтра мне вставать, когда ты еще будешь смотреть десятый сон. Оно тебе надо, просыпаться в такую рань?

– Ладно, – Оля вздохнула, – значит, будем вместе спать по выходным, – сон ушел совсем, и в ее глазах появилась осмысленность, – ты меня любишь? – спросила она.

– Ты даже просыпаешься с этим вопросом?

– Я живу с ним… – Оля чувствовала, что победа осталась за ней, окончательная и бесповоротная (по крайней мере, над этой глупой девчонкой, наверняка вообразившей себе невесть что), а, значит, можно расслабиться и наслаждаться безоблачной жизнью, – ты сегодня куда-то собираешься? Может, у тебя опять боулинг, например?..

В интонациях не было агрессии, и Михаил засмеялся.

– Ты дурочка, понимаешь? Честно, я видел ее второй раз в жизни; она дочь… ну, короче, по работе пересекались. Вчера у нее был день рождения, но что-то там не сложилось, и она сбежала, а тут я… нет, должен же быть у ребенка праздник? Вот, я и повез ее в боулинг.

– Должен быть праздник… – Оля неожиданно откинула одеяло и ловко забросила на мужа ногу; потом медленно вползла всем телом, – у всех должен быть праздник…

20.30 того же дня

Полупустая маршрутка призывно открыла дверь, но никто не пожелал воспользоваться приглашением. Компания молодых ребят продолжала беспечно пить пиво, а три девушки смеялись, что-то рассказывая друг другу – наверное, все они мстили за остальные дни, когда тот же водитель, набив салон, тормозил задолго до разъяренной утренней толпы и издевательски уезжал, не дожидаясь бегущих к нему людей. Вот, пусть хоть в выходной покатается пустым, и посмотрим, сколько он заработает!..

Маршрутка отъехала в тот момент, когда Даша, Катя и Максим подошли к остановке. Даша тут же подхватила сестру под руку, а Максим пристроился с другой стороны.

В календаре это воскресенье не было отмечено ничем примечательным. Впрочем, летом вообще мало праздников – наверное, потому что, когда тебя ласкает теплое солнце и ласково гладит ветерок, каждый день превращается в праздник.

– Даш, сколько денег мамка дала? – спросила Катя.

– Семь штук.

– Класс! – Максим тут же произвел несложные вычисления, – треху я добавлю и можно в нормальный кабак зарулить.

– Не хочу, – Даша недовольно скривилась, – давайте, на воздухе посидим, выпьем по джин-тонику и пойдем колбаситься.

Солнце спряталось, оставив на горизонте, в который упиралась длинная прямая улица, красноватые брызги. Ему взамен на небе тут же возникла луна, похожая на огромную спутниковую тарелку, но программы из жизни лунатиков Дашу не привлекали, поэтому она отвернулась к нагромождению домов, отделенных от проезжей части рядами молодых тополей. Под деревьями уютно расположились разноцветные киоски и автомобили, в выходной тоже отдыхавшие от своих хозяев. Даша смотрела вокруг с удовольствием. Нет, она не открывала для себя ничего нового, потому что свой город знала с детства, и прекрасно помнила, как обреталось его нынешнее лицо – новым являлось ощущение, что к такой радостной цивилизации не надо добираться на транспорте и не надо потом возвращаться в патриархальную тишину, не соотносившуюся с замечательным современным ритмом жизни. Теперь она живет здесь!..

На порожках приземистого здания, в недалеком прошлом бывшего кинотеатром, как и раньше, толпились люди. Только теперь там располагался клуб «Белый медведь», и контингент стал гораздо моложе и веселее. Правда, сам «медведь» пока дремал, готовясь к ночной феерии.

– Вон, Полина! – воскликнула Катя, вытянув вперед руку, – а с ней… это и есть Лёха?

– Он самый, – Даша кивнула, тоже увидев подругу, – они уже месяца три кружатся.

– Срок! – уважительно согласилась Катя, «кружившаяся» с Максимом три года.

– Так, то ж Полинка, – Даша засмеялась, – для нее это рекорд… Полин! – и через минуту они уже обнимались, будто не виделись целый год, – а Вероника где?

– Она ж поступает – у нее завтра экзамен. Просила ругать, кто как может… Ой, блин, как меня тут Леха ругал, когда я сдавала! – Полина расхохоталась, – зато «пятак» сходу словила!..

– Я б тебе голову оторвал, – заметил Леха мрачно, – пойдем, кинем кости – расскажу, что эта сучка отчудила.

Чтоб влюбленный по уши Леха назвал Полину «сучкой», напрочь выбивалось из канвы их отношений, поэтому за столь нестандартной историей все с готовностью двинулись к кафе, раскрасившему асфальт голубыми пятнами зонтиков.

– Бабки есть, – предупредила Даша, – мамка дала.

– Тебе все мамка дает?.. – трагически вздохнула Полина, – пора б уже и самой зарабатывать. Оно ж как – чем ты старше, тем хуже клюют.

– Я сейчас кому-то так клюну!.. – беззлобно пригрозил Леха, отодвигая для Полины стул, – давайте, для начала, по пиву. Я вам расскажу про эту, вот… – второй раз он не решился повторить свой яркий эпитет, – короче, последний экзамен у нее…

– Ой, девки!.. – перебила Полина, – химия! А я ее со школы ненавижу! Боялась, жуть!..

– Боялась она… – Леха раздвинул по столу принесенные официантом бокалы с пивом, – ни хрена ты не боишься, по жизни!.. Короче, везу ее на химию. Она сидит рядом и молчит. Ну, думаю, извилины, типа, напрягает. Причаливаем к вузу – она хлопает дверью и, так ненавязчиво: – После экзамена не заезжай!.. А мы ж планировали отметить. Я сижу, глазами хлопаю, а она: – Чего вылупился? Все у нас, типа, кончено. И сваливает. Прикинь, да? Вот, ты, Макс, что бы сделал?

– Да, вот, что? – заинтересовалась Катя, потягивая пиво.

– Не знаю, – Максим пожал плечами, потому что Катя никогда не выкидывала таких фокусов.

– Короче, морду бить, вроде, неудобно, – отмел Леха самый простой вариант, – ну, взял с горя пузырь… материл ее всеми словами, а она звонит через пару часов и говорит: – Классно ты меня ругал, на конкретный «пятак»; поехали обмывать.

Все захохотали так, что люди с соседних столиков стали оборачиваться, но это никого не смутило – наоборот, это ж здорово, быть в центре внимания!..

– Классный прикол! – оценила Катя, насмеявшись вдоволь.

Даша, конечно, тоже смеялась вместе со всеми, но внутри у нее, словно цветок, распускалось главное чувство сегодняшнего вечера – теперь она может спокойно сидеть, ни от кого не таясь, и пить пиво. Ей даже захотелось, чтоб какой-нибудь мент проверил у нее паспорт и извинился…

– Слушай, – Полина повернулась к Даше, – может, чего покрепче? Пиво-то, оно…

– Водку я не буду, – предупредила Даша, с готовностью протягивая деньги.

– Я тоже только вино, – присоединилась к ней Катя.

– А я, вот, буду, – вздохнула Полина, передавая деньги Лехе, – скажи, чтоб принесли пузырь и салатик. Макс, ты, надеюсь, с нами?.. Ну, и этим трезвенницам возьми чего-нибудь.

Леха ушел, а Полина вернулась к прерванной теме.

– Это не прикол, Кать, а реалии жизни. С мужиками по-другому нельзя – либо длительный жесткий прессинг, либо быстрота и натиск, иначе сожрут, – она с сожалением вытянула из кружки последние капли, – прикинь, я даже отца своего – самого крутого адвоката в городе, на место поставила!.. А мне четырнадцать тогда только исполнилось – как говорят, почувствуйте разницу!.. Прихожу раз под утро. Я тогда с Толяном кружилась… Ну, чуть датая, конечно. Папан встречает меня в коридоре – слов, говорит, ты не понимаешь, поэтому сажаю тебя под домашний арест. Прикинь, я уже месяц как паспорт получила, а этот козел меня, блин, гражданку России, под арест, без санкции прокурора! Я ему и говорю – давай. Только потом я иду в ментуру и заявляю, что ты над ребенком издеваешься; добавлю еще, что бьешь меня. Посадить, говорю, не посадят, но карьере твоей сразу кранты. Это ж скандал – ты должен людей защищать, а сам нарушаешь права человека!.. Ну, еще чего-то там наплела… Датая, сама понимаешь – фантазия богатая. Короче, прикинул папан и заткнулся навсегда. Живу теперь, как хочу, да еще бабок дает. Так что, Кать… – она замолчала, увидев Леху и официанта, несшего поднос, – про Толяна ни-ни.

– Нет у них водки – пришлось бегать, – Леха присел за столик, – но распивать, сказали, можно – только осторожно.

– Даш, – Полина, наконец, перешла к основному событию дня, – мы тебя сейчас хэпибёздать будем. Лех, наливай, – пока стаканы наполнялись, она встала, – Даш, знаешь, мобила у тебя – говно. Дай его сюда, – Полина сама взяла со стола Дашин телефон, который мать ей купила два года назад; повертела в руках, – говно, и есть говно, – и вдруг размахнулась, собираясь швырнуть его в кусты.

– Ты чего делаешь?!.. – Даша вскочила.

– Ну да, – сообразила Полина, – записную книжку жалко, а то б, как пульнула!.. Короче, – она достала из пакета коробку, – мы с Лехой решили, что такой тебе подойдет больше. Тут даже в Интернет выходить можно. Держи.

Даша азартно откинула крышку и увидела модель, которую уже месяц рекламировали на всех телеканалах; подняла восторженный взгляд.

– Класс!.. Спасибо…

– А что нам стоит… – Леха довольно ухмыльнулся, – ну, давайте. Дашка, ты – до дна, а то так дитем и останешься.

Даша с готовностью подняла полный стакан …Вот, настоящий день рождения, а то мамка вчера хрень устроила!..

Жадно затолкав в себя жидкость, она перевела дыхание.

– На, закури. «Курятина» – еда диетическая, – с пониманием предложила Полина.

– Ты чего!.. Мамка учует – убьет!.. – Даша испуганно замотала головой, и вдруг икнула так громко, что все засмеялись.

– Даш, все нормально? – Катя заботливо развернула сестру к себе, – может, тебе хватит?

– Ни фига не хватит! – возмутилась Полина, – восемнадцать лет – раз в жизни! Тут все должны ползать!.. – она положила сигарету и, как киношный следователь, оперлась локтями о стол, – Даш, слушай, а почему ты одна? У тебя что, пацана нету?

Даша склонила вмиг отяжелевшую голову. Облик ее, видимо, сделался трагическим, потому что Леха воскликнул:

– Ты чего, в натуре? Вон, их сколько! Только свистни!..

– Может, ты у нас еще и девочка?!.. – изумление Полины было абсолютно искренним, и Даша, хоть не считала это недостатком, покраснела, – так! – Полина отодвинула стул, – Лех, ты наливай, а я пойду, приведу Дашке мужика.

В отличие от Максима, почти незнакомого с Дашиными друзьями, и поэтому принимавшего все за шутку, Катя помнила одноклассницу сестры еще по школе и прекрасно знала, что той, действительно, ничего не стоит притащить сюда первого же любителя халявной выпивки.

– Подожди, – спасая положение, она усадила Полину на место, – есть у нее мужик.

– Да?.. – Полина удивленно повернулась к Даше, – а почему он не с нами?

Времени, чтоб создать версию, не было, и Катя выдала то, что само вертелось на языке:

– А он женат.

– О, как! И что за крендель такой?

– Кать, ну, не надо, пожалуйста!.. – взмолилась Даша, – какой он мой?..

– Что-то я ни фига не пойму, – Леха недоуменно пожал плечами, – мой – не мой…

– Чего ты не поймешь, дурачок? – усмехнулась Полина, – значит, это любовь, блин! – она подняла стакан, – за любовь!

Даша пока еще не пыталась соотнести это слово со своими вчерашними ощущениями. Она всегда считала, что любовь – есть нечто такое, что приходит сразу и вдруг, и спутать ее с чем-либо просто невозможно, но когда древний бог Бахус овладевает человеком, иллюзии легко превращаются в реальность.

– …Даш, мы тебя ждем.

Встрепенувшись, она увидела четыре тянувшихся к ней стакана. Слава богу, хоть никто не предлагал ей снова пить до дна, поэтому, за компанию, она сделала пару глотков – как же не выпить за любовь?..

– Теперь колись – что за мужик, – приказала Полина, – и почему я, твоя лучшая подруга, ничего о нем не знаю?

– Мужик, как мужик… – Даша понимала, что отрицать что-либо бесполезно.

– А имя у него есть?

– Есть. Михаил.

– Михаил… – задумчиво повторила Полина, – Михаил коров доил… И как же ты, такая из себя девочка, сподобилась спутаться с женатиком?