Текст книги "Путешествие туда и сюда"

– Иван, ты что, обиделся, что ли? – удивился Клаус. – Извини, если что не так. Я просто подумал, тебе подобное нравится.

– Не стесняйся, Иван. Это нормально, – поддакнул Дитер.

– Вы издеваетесь? – воскликнул я. – Как такое может нравиться?

– А что не так? – развёл руками Клаус. – Я, например, обожаю наряжаться зайчиком. Сюда в подобном костюме не пришёл только по причине серьёзности поручения.

Я моргнул.

– Зайчиком?

– Ну, да.

– Надо уметь принимать человека таким, какой он есть, со всеми его недостатками и особенностями, – нравоучительно проговорил Дитер. – В этом заключаются древние и великие европейские ценности.

– Тогда почему я не смог ему морду набить? – пожаловался я, кивнув на блондинчика. – Мне этого очень хотелось.

– Потому что я люблю наряжаться зайчиком, – объяснил Клаус.

– Не понял. Зайчиков теперь уже и поколотить нельзя?

– Ты что! – блондинчик округлил глаза. – Животные – это святое!

Я хмыкнул. Лично для меня животные, кроме, конечно, Ницше, Че и ещё нескольких зверушек, являются прежде всего пищей. Правда, некоторые вполне могут считать пищей меня. Про святых животных я тоже в книжках читал. Где-то почитают коров. Где-то змей. Может, кто-то и зайчикам поклоняется.

Ладно. Хвост с ними, с зайчиками. Надо было как-то искать выход и архив. Потому как в версию Дитера о нереальности случившегося я не поверил ни на секунду. Разве что на четверть секунды.

– Ладно, помощник, – проговорил я, потерев ушибленный кулак, – давай, помогай осваиваться.

– Следуй за мной, Иван, – расплылся в улыбке Клаус и пошёл прочь.

А у меня перед глазами вдруг появилась надпись «Поздравляю! Получено достижение Друг зайчиков».

– Это ещё что за бред? – спросил я у Дитера, попытавшись смахнуть буквы.

– Почему бред? – не согласился тот. – Это ненавязчивое поощрение социальных успехов.

– Ненавязчивое? – я снова раздражённо отмахнулся от надписи, но она лишь качнулась и заняла прежнюю позицию. – Тогда почему я не могу от неё отвязаться?

Дитер сделал неуловимое движение, и буквы растворились в воздухе.

– Пойдём, нуб, я тебе всё расскажу, – появившийся почему-то сзади Клаус тронул меня за плечо.

Я собирался было обидеться на непонятное обращение, но мой порыв остановил голос почётного гражданина.

– Иди, Иван, – кивнул Дитер. – У меня дела.

Я повернулся к Клаусу.

– Куда пойдём?

– А куда ты хочешь? У нас везде доступ свободный.

– Куда? – я задумался. – А что у вас есть?

– Смотря что тебя интересует.

– Патовая ситуация, – пробормотал я. Оглянулся на Дитера, но тот вполне ожидаемо исчез. – Ну, давай для затравочки в какой-нибудь трактир сходим. Выпьем чего-нибудь эдакого.

– Мохито? – предложил блондинчик.

– Не, мох я не ем. Мне бы квасу. Или пива.

– Эль?

– Да какая ещё ель? – начал закипать я. – Что ж так у вас всё сложно? Ну, ладно, хоть кофе есть?

– Капучино?

– Да вроде с кофе никогда не пучило. Думаешь, стоит поостеречься? Ох, говорила мне Жанна, не ешь подозрительного в незнакомых местах. Ладно, обойдёмся без трактира. Хотя, – я вспомнил пиратский галеон на дне моря и попросил: – А ром у вас есть? А то мне под видом рома какую-то самогонку подогнали с темно-янтарными тонами засахаренной кожи.

– Спайсед? – непонятно спросил Клаус, после чего я отбросил всякую надежду испытать здесь гастрономическое наслаждение.

А вот перед моими глазами снова возникли буквы. На этот раз надпись гласила: «Знаток выпивки первого уровня».

– Слушай, Клаус, – решил я прояснить ситуацию. – А зачем эти надписи постоянно вылезают, и что это за навязчивое поощрение специальных успехов, о котором говорил Дитер?

– Прикольно, правда? – ухмыльнулся Клаус. Я непонимающе посмотрел на него, и он соблаговолил пояснить: – Сначала просто начисляли социальные баллы за сознательность, хорошие поступки и проявления патриотизма. Но это, сам понимаешь, слишком скучно. Тогда стали давать достижения. Пусть от большинства из них толку ноль, зато сам факт радует. Тебя ведь радует?

Я только плечами пожал.

– И как эти буквы теперь убрать? Они от меня разбегаются, а потом снова маячат перед глазами.

– Просто в меню зайди.

– Куда?

– В меню. Там все настройки.

– Ну так дай мне это меню!

Клаус на несколько секунд застыл, явно не понимая, чего я от него хочу. Потом всё-таки осознал и любезно пояснил:

– Это не снаружи. Это внутри. Скоси глаза вправо и вверх.

Я сделал, как он велел. Откуда-то то ли с неба, то ли из моей правой брови, выползла широкая полоса с буквами. При наведении взгляда на какую-либо строку, из неё вылезало ещё несколько слов. И вот в них-то и заключалась основная проблема. При попытке сфокусироваться и прочитать эти слова вся шаткая конструкция сворачивалась, а глаза норовили перекоситься так, что я чуть не потерял равновесие.

– Это издевательство какое-то! – воскликнул я после того, как прочитав «специальность» и запутавшись в выплывших рядом словах, снова собрал глаза в надлежащее состояние.

– Проблемы? – спросил Клаус, терпеливо ожидавший меня поблизости.

– Глаза разбегаются, – честно признался я. – Как это меню читать, когда надо фокусироваться сразу на нескольких словах?

– Сейчас поправим! – радостно улыбнулся блондинчик и, подойдя поближе, отвесил мне такой подзатыльник, что я проломил ближайшие кусты.

– Ты чего опять дерёшься? – возмутился я и смахнул появившееся сообщение о том, что мне присвоено новое достижение «чугунная голова». Осознал сей факт. Скосил глаза, вызвал меню и теперь уже смог беспрепятственно прочитать всё, что там было написано. – Спасибо, – поблагодарил я Клауса, пробегая взглядом строки.

– Пойдём, – настойчиво произнёс он. – Начитаешься ещё.

12

Наша бестолковая прогулка завершилась где-то спустя два часа. За это время мы посетили-таки заведение общественного питания. При упоминании рома передо мной снова всплыли строки меню, но я тыкнул в первое попавшееся слово, даже не прочитав, после чего мне принесли бокал с янтарной жидкостью.

Напиток показался мне слишком сладким. И я засомневался, неужели пираты, эти суровые морские волки, такое пили? Но это же виртуальный мир. Здесь могут запросто подсунуть вместо гречи манку, и попробуй потом доказать, что это не полба.

Потом я озадачился вопросом, каким образом я чувствую вкус, если меня не подключали напрямую к сети Фатерлянда? Гражданам хотя бы какую-то жижицу питательную впрыскивают, хоть они и чувствуют, что жрут деликатесы. А я же, получается, обманываюсь дважды. Или же меня уже уволокли из раболатории и воткнули трубочку… куда, кстати, её втыкают? Даже домысливать противно.

После Клаус показал мне арену. Но не ту, на которой зверушки убивали друг друга на Ладоге. Здесь можно было погонять на любом виде транспорта, когда-либо придуманном человеком. Тут я позволил себе расслабиться и чуть не забыл, зачем вообще здесь нахожусь. Правда, летая на флаере, похожем на транспорт Шляпника, я разбил его в хлам. Однако сам не пострадал, хотя и долбанулся о поле арены с высоты двухэтажного дома.

Катался я долго, а потому очень удивился, когда увидел у выхода с арены Клауса. С восхищением и досадой подумал, что терпения ему не занимать.

Блондинчик показал мне огромный магазин, вроде московского Мамана. И брать там всё можно было бесплатно. Правда, я не знал, что мне нужно, а потому только подивился на изобилие и попросил отвести меня в библиотеку.

Она была почти точной копией архива, в который меня запихнули под видом музея Андерсена. Единственное, что изменилось в лучшую сторону – это русскоязычные названия на корешках. А после того, как Клаус объяснил мне, как пользоваться поисковиком, я быстро нашёл то, что мне нужно и углубился в чтение легенд о короле Артуре и рыцарях круглого стола. Мало ли, пригодятся во время поисков мамы. Когда я смогу отсюда выбраться. Если смогу выбраться.

Поймав себя на этой мысли, я слегка забеспокоился. Каким образом мне покинуть этот слишком уж гостеприимный мирок, я не имел ни малейшего представления.

Библиотека оказалась идеальным местом для размышлений. Здесь Клаус не висел над душой, а просмотр книг вполне можно было сочетать с мыслями более практического характера. Итак, я в очередной раз побывал в нереальном мире. В прошлом мне удалось не просто выбраться, но и добиться значительных успехов. В первый раз я справился сам, а во второй мне помог Че, правда, непонятным образом. Ну, и Сампо, конечно. Здесь помощи ждать не приходится. Котёнок остался в Асгарде. А Локи с Эгиром молчат. Так что надо что-то придумывать самому.

Почему у меня всё получилось в мире Кощея в первый раз? При моём появлении там меня никто не встречал. Вообще, это была голая гора. Как, впрочем, и во второй. Разве что там локация сменилась на островок посреди моря-океана. И мне волей-неволей пришлось что-то изобретать. Самое забавное, что практически всё получалось. Здесь же меня сразу зацапали в тёплые дружеские объятия и увлекли забавной суетой. Даже били так, что и обижаться долго не получалось.

Те миры были созданы не людьми и не для людей. А по мнению враждебного разума, которым является Кощей – не важно, какой версии – человек всего лишь букашка под пятой могучего искусственного разума. На этом оба разума и прокололись.

Здесь же всё заточено под желания и потребности граждан. Так что никто из них по доброй воле отсюда в реальность не выходит. Только по важным делам. Распотрошить кого, или архивчик умыкнуть.

Исходя из этого, я видел лишь два пути. Первый – это воспользоваться прошлым опытом и начать творить непотребства направо и налево в надежде на то, что система либо выкинет меня, как какой-нибудь вирус, либо прогнётся. Правда, я не имел ни малейшего понятия о том, какие в этой системе правила. Второй путь был долог и не изведан. Надо было каким-то непонятным образом дать понять кому-то вроде Дитера, что мне позарез нужно в реальный мир. Естественно, в интересах Фатерлянда. Но вот чем я могу помочь Фатерлянду, я не представлял.

В конце концов, я решил, что творить непотребства проще. Но не в библиотеке же этим заниматься! Я всегда слишком ценил книги и всё с ними связанное. Поэтому бережно поставил сказание об Артуре на полку и вышел из храма знаний. Своего провожатого не обнаружил, чему несказанно обрадовался, и обвёл взглядом окрестности.

Ну, и что тут можно сотворить такого-эдакого? Разбить стекло вон в той витрине с яркими одежонками? Так она восстановится сразу же, как та лавочка, сквозь которую меня запускал Клаус. То же самое и с прочими витринами, лавками, газонами и кустами. Красиво. Приятно. И хрен ты туда внесёшь какой-то дизайнерский элемент хаоса.

Значит, надо затронуть самую суть вещей. Я же каким-то образом построил из твёрдых камней ту бабу в Кощеевом царстве? Надо и здесь сотворить нечто такое. Почему бы не завязать узлом вот этот фонарный столб. Тем более что никакой смысловой нагрузки он не несёт – здесь и без него светло.

Я подошёл к обозначенному столбу, стильному, кованого чёрного металла, и погладил по шершавой поверхности. Потом принялся его разглаживать, пытаясь изменить форму. Времени я затратил много, но в своих потугах не преуспел.

– Что ты делаешь? – спросил меня неслышно подошедший рыжий упитанный мальчик в шортиках и оранжевой футболке.

Я немного удивился – впервые в этом мире увидел ребёнка. Но тут же ответил:

– Хочу из этого фонарного столба сделать скульптуру.

– А зачем?

– Потому что столб – это вульгарно, а скульптура – высокохудожественно, – хмыкнул я. – Даже если это просто скрученная арматура. Я в Асгарде видел такие.

Мальчонка отчего-то хихикнул.

– Забавная мысль, – воскликнул он и схватился за торчащую из мостовой железку.

И после этого я как-то сразу почувствовал, что твёрдый ранее металл подаётся. Под весёлый смех ребёнка мы превратили фонарный столб в хищного вида зайку с длинными ушами и раззявленной беззубой пастью. Почесав в затылке, я не без труда выковырял из мостовой два булыжника и пристроил их вместо глаз. Получилось зловеще.

Конструкция дёрнулась, явно пытаясь обрести первоначальную форму. Мальчонка обхватил зайца за уши, а я пригрозил получившемуся монстру пальцем. Не знаю, что помогло больше, но наша скульптура замерла и больше попыток офонареть не предпринимала.

13

– Что ты делаешь, Иван? – раздался сзади насторожённый голос Дитера.

– Несём культуру в массы, – оскалился я, обернувшись.

– У нас здесь и так много культуры, – покачал головой почётный гражданин.

– Культуры много не бывает, – отмахнулся я. – И вообще, художник должен творить. Иначе он превратится в этого… в потребителя, вот.

– Это не творение, а вандализм! – отчего-то возмутился Дитер.

– Слыхал, малец, как нашу скульптуру обозвали? – я повернулся к напарнику, дабы не только голосом, но и лицом продемонстрировать своё отношение к мнению почётного гражданина. Но мальчонки и след простыл, словно не бывало. – Дитер, ты тут мальчика лет десяти не видел? Рыженький такой, упитанный, что твоя тыковка.

– У меня нет тыковок, – вздёрнул нос Дитер. – И детей здесь тоже нет. Мы не можем себе позволить, – начал было он, но осёкся. – Хотя, может, и есть. Но это… это неважно! Главное, что у тебя нет права менять код архитектуры!

– Какой ещё код? – я почесал макушку. – Никаких кодов. Всё открыто и честно. Просто сделал из столба зайку. Я художник, я так вижу.

В ответ на это моё наглое высказывание перед глазами всплыла надпись «Получено достижение Светоч Авангардизма». Я смял буквы и принялся выкладывать из них «Пошли вы все…».

Адрес я дописать не успел. Кто-то дёрнул меня за плечо. Я успел заметить злорадную ухмылку на лице Клауса, а потом меня приложили с другой стороны. Шмякнули о мостовую и подняли вверх. Извернувшись, я увидел могучую фигуру давешней пловчихи. Была она на этот раз в розовом костюме с блёстками, а вместо короткой стрижки голову её украшали две косички.

– Ага, – почему-то сказал я.

Она кивнула, словно соглашаясь, и закинула меня куда-то вперёд, на тротуар. Вот только в следующий миг я вынырнул из воды. Помотал головой, приходя в себя, и побрёл к берегу. Благо тот оказался совсем рядышком.

– Доброе утро! – поприветствовал меня розовощёкий мужчина в красной в цветочек рубахе с короткими рукавами, в панаме и бурых шортах. Он сидел на низеньком складном стульчике и следил сразу за тремя поплавками.

– Утро? – удивился я. По моим впечатлениям, этот чрезвычайно долгий день уже должен был клониться к вечеру. Впрочем, это же виртуальный мир. Здесь, может, круглые сутки утро.

Выбравшись из озера, по крайней мере, мне этот водоём показался именно озером, я взъерошил намокшие волосы и подошёл к рыбаку.

– Не распугал рыбу? – спросил я. – А то брякнулся тут в воду, самому противно.

– Не, нашу рыбу так просто не напугаешь, – отмахнулся тот и блаженно потянулся. – А как там, на глубине? Спокойно?

– На глубине? – сначала не понял я, но до меня быстро дошло, что рыбак обратил внимание на мой водолазный костюм. – Нет, не спокойно. Даже там суета и смятение духа.

– Тогда садись рядом. Рыбалка успокаивает.

– Это только когда клёва нет, – не согласился я. – А когда таскаешь одну за одной, особенно не успокоишься. Тащить надо. Особенно, если кто-то крупный попадётся.

Тут один из поплавков заплясал на воде, а потом погрузился в воду.

– Тащи! – заорал я. – Уйдёт же!

Рыбак неспешно поднялся, схватился за удилище и лёгким движением руки вытащил из озера жирную рыбину длиной в три мои ладони. Я восхищённо присвистнул.

– Силён ты, мужик. Я б такого поросёнка без сачка не выудил. Либо леска порвалась бы, либо удочка сломалась. А ты вон, одной рукой справился.

– Прокачал навык, – пожал плечами рыбак. – Давно ужу. Ещё пару таких окуней, и получу достижение «Гроза Морей».

Я хмыкнул. Морем тут и не пахло. Но я уже привык, что местные достижения – те ещё достижения.

Рыбак тем временем загрузил свою добычу в небольшое ведёрко и улыбнулся мне:

– Ну, что, попробуешь?

– Да у меня и удочки-то нету.

– Бери пока мою, – любезно предложил он.

Я поблагодарил и, не озаботившись проверить наживку, закинул крючок в воду. Не прошло и пары минут, как у меня клюнуло. Я подсёк, но мелкая рыбёшка сорвалась с крючка, лишь только показалась над поверхностью.

– Терпение, и всё получится, – подбодрил меня сосед и сноровисто вытянул очередного поросёнка с полосатым хвостом.

И у меня действительно получилось. Хотя несколько рыб я упустил, но за пару часов, на которые я залип за этим занятием, мне удалось поймать десятка два пусть и мелкой, но добычи. В результате чего я удостоился звания «ершистый карась» и дружеского похлопывания по плечу со стороны коллеги.

Вот только одного я не мог понять. Почему у меня клевала одна лишь только мелочь, в то время как у соседа, сидевшего всего лишь в двух шагах от меня, попадались исключительно крупные экземпляры, пусть и в меньшем количестве.

– Рейтинг, – пожал плечами рыбак в ответ на мой вопрос, и мне оставалось лишь вздохнуть.

14

Порыбачили знатно. Я, признаться, даже позабыл про свои задачи и проблемы. Азарт рыбной ловли захватил меня полностью. В реальности со мной подобного не приключалось. Нет, я, конечно, любил в детстве выбраться с ребятами на речку и половить карасиков. Но после того, как один из карасиков при мне чуть не утянул Закидона, охота рыбачить пропала.

Да, карасики наши были не в пример крупнее местной шушеры. А ещё они обладали острыми зубами, скверным характером и толстой переливчатой чешуёй. Собственно, ради этой чешуи мы их и ловили. Уж больно красиво она взрывалась в пламени костра. И это только карасики. Про щук говорить не буду. Эти почему-то остались совершенно обычными рыбами. А вот один из налимов, которого мы тянули с Утырком, оборвал леску и, прежде чем скрыться в пучине, обматерил нас голосом похмельного забулдыги.

Но вот мой сосед кинул в воздух прощальный жест, сопроводив его улыбкой, и растворился в означенном воздухе. Мне сразу как-то расхотелось продолжать своё занятие. То ли от одиночества, то ли из-за отсутствия удочки, исчезнувшей вместе с её хозяином.

Насколько я понял, для того, чтобы перемещаться, в этом мире было достаточно представить себе место, куда ты хочешь попасть, и буквально через десяток шагов ты туда и придёшь. Вот только я не знал, куда хочу попасть. С одной стороны, за сегодняшний день я очень устал. И следовало бы поискать кровать и выспаться. Но стоило ли здесь спать? Там, снаружи, моё тело всё равно прохлаждается, а работаю я тут исключительно в своём воображении. И что со мной будет, если я позволю себе расслабиться?

Что мне сейчас нужно, так это найти выход и архив Эгира. И почему бы не попробовать решить задачу в лоб? Как должен выглядеть выход из Фатерлянда, я не представлял. Зато архив помнил прекрасно. Он, конечно, находится в реальности, а не здесь, но вдруг получится? Я представил себе все эти стеллажи с ящичками и сделал несколько шагов вдоль берега.

В какой-то момент я осознал, что стою в узком и полутёмном проходе между высоких, теряющихся в вышине, секций с расположенными на разном друг от друга расстоянии полками. На полках какие-то ящики и коробки. Явно не то, что я себе представлял.

В конце ряда зловеще моргала лампочка. Обыкновенная такая, похожая на грушу. Она никак не могла освещать весь ряд, даже так слабо.

Я пожал плечами. Наверняка от меня ждут, что я пойду на этот свет, как бабочка на огонь свечи. Но у меня же есть альтернатива.

Я обернулся. В противоположном направлении моргала точно такая же лампа. Я было подумал, что это та же самая, и каким-то непонятным вывертом я оказался на поверхности зеркала, от которой куда ни иди, а придёшь туда же, что и на другой стороне. Но коробки на полках были разные. Да и сами полки располагались в ином порядке.

Кстати, а что там лежит? Я проявил любопытство и принялся сдирать скотч и плёнку с ближайшей объёмной картонной коробки. Признаться, неведомый упаковщик запеленал её не хуже мумии фараона Ромзевса, которую я видел в «Моей первой энциклопедии». Я потратил изрядное количество времени и нервов, прежде чем смог откинуть клапана.

Под слоем пенопласта и какой-то белой крошки лежал круглый, но низкий таз. Лежал он дном кверху, и на его чуть выпуклой поверхности красовалась белая звезда на синем фоне в обрамлении красных и белых колец. Я хмыкнул. Какая неудобная посудина. Неустойчивая. Да и много воды в неё не влезет. Немудрено, что этот таз упрятали подальше.

Задвинув коробку, я выбрал следующую, с полки повыше, и приступил к её обнажению. Эта была поменьше, да и упакована не в плёнку, а в бумагу. А среди опилок лежали два широких браслета из каких-то серебристых трубок. Мерять их я не стал, потому как предназначались они явно на узкую женскую либо детскую руку. Я хоть и никак не мог похвастаться объёмом кулака и шириной кисти, но даже мне эти браслеты точно бы не налезли.

Загрустив, я уже было собирался идти на свет одной из лампочек, но тут взгляд мой упал на длинный деревянный ящик внизу. Крепкий, да ещё вдобавок обитый металлической лентой. С надписью DC на боку. Там явно должно было храниться что-нибудь стоящее. Поэтому я скинул его с полки на пол и попытался проломить доски ударом ноги. Не преуспел. Поискал глазами, чем бы шваркнуть или поддеть. Ничего подходящего не заметил и вздохнул. Можно было, конечно, ещё поискать чего-нибудь в других коробках, но мне это уже надоело. Поэтому я плюнул и пошёл по ряду на мерцающий свет.

Не доходя до лампочки, я услышал какие-то звуки. Словно вибрация толстой струны, скорее даже стального каната. Я остановился. Звук продолжал тревожить нервы, но тон его не менялся. Я почесал макушку и сделал ещё несколько шагов. Теперь к басам добавился звук чуть выше, хотя и он доставал до печёнок. И ещё теперь становилось слышно, что вроде как кто-то смычком по струнам водит. Я нахмурился, но осторожно продолжил движение.

Когда к двум струнам прибавилась третья, я хмыкнул. Интересно, кто эту музыку сочинил? Такого диссонанса я в своей жизни ещё не слышал. Впрочем, последовали и четвёртая, и пятая. По спине побежали не мурашки, а целое стадо кур, волосы же стремились встать дыбом.

Поэтому я даже почувствовал некоторое облегчение, когда из обнаружившегося между стеллажами прохода выскочила фигура в чёрной накидке и с силой оттолкнула меня. Хотя, нет. С силой – это ещё мягко сказано. На меня словно телега после спуска с горы налетела. Я почувствовал, что совершаю невероятный кульбит, парю, попутно выполняя фигуры высшего пилотажа, а затем приземляюсь во что-то хрусткое и ломкое. Или это я хрустнул и сломался?

Я пошевелил руками, потом ногами. Вроде, всё цело. Приподнялся, опираясь на локоть. Подтянул ноги. Сел. К счастью, супостат, отправивший меня в полёт, и не думал развивать свой успех. Более того, его и видно-то не было.

Я аккуратно встал, отряхнулся. И обнаружил, что предметом, любезно принявшим меня в свои хрупкие объятия, был тот самый деревянный ящик. А среди его обломков поблёскивало нечто длинное и металлическое.

Вилы, что ли? Зачем вилы делать целиком из металла? Они же получаются тяжёлые. Да и наконечник какой-то странный, трезубый, с шипами. Чудные здесь всё-таки люди обитают. Совершенно не умеют делать обычные хозяйственные вещи.

Впрочем, я счёл, что подобный инструмент вполне может мне пригодиться при новой встрече с тёмной фигурой. Ну, или с другой какой фигурой.

15

Откровенно говоря, у меня была мысль пойти в другом направлении. Но отчего-то захотелось пообщаться именно с тем запустившим меня в полёт созданием. Потому я покрепче сжал тяжеленные вилы и шагнул в сторону моргавшей лампочки. И вновь на полпути к ней услышал странный тревожный звук. И, как и в прошлый раз, количество нот росло с приближением к проходу. Эта, с позволения сказать, музыка предупреждает меня об опасности? Что за ересь?

Я выставил вилы перед собой и вдвинулся в проход между стеллажами. На зубья тут же что-то налетело и, пискнув ультразвуком, рассыпалось в пыль. И всё? И весь противник? Я, признаться, ожидал чего-то посложнее.

И вот ещё что. Тревожная музыка смолкла. Зато невидимые фанфары радостно протрубили и сразу замолчали, выполнив свою миссию.

Хмыкнув, я повернул в злосчастный проход. И снова стеллажи с коробками и ящиками. Открывать их я даже и не попробовал. Ничего принципиально нового меня там ожидать не могло. Разве что очередная кастрюля или лопата. Пока мне хватало и вил.

Тем более что тревожная музыка меня снова предупредила о нападении, которое я с успехом отбил. По ушам сначала резануло ультразвуком, потом припечатало фанфарами. Перед глазами всплыла надпись «Получено достижение «Санитар Подземелий». Я скривился в улыбке. Так я и в самом деле весь склад очищу от нечисти. Только вот зачем мне это?

– Фигню какую-то подсунули! – воскликнул я в сердцах. – Я хотел в архив, а меня на склад запихали, да ещё и в подземелье! А ну давай в архив!

Я снова представил себе шкафы с ящичками из дворца морского царя. Сделал шаг, другой, но ничего не изменилось. Похоже, я здесь застрял.

Архив… Как там Кулиб говорил про старые данные, которые он убирал на хранение? Заархивировать. Я что же, случайно заархивировался? И теперь буду здесь пребывать, пока меня не соизволят разархивировать? Вот же угораздило!

– Разархивировать! – скомандовал я в пустоту склада. Так, на всякий случай. Разумеется, безрезультатно.

Стоп. Вовсе нет. Правда, это оказался не тот результат, которого я ожидал. В ушах забили тревожные струны, быстро увеличивая число нот и громкость.

Шлёпанцы Суворова! Похоже, сейчас меня будут не просто архивировать, а ещё и дефрагментировать, что бы это ни значило!

Чёрные тени налетели одновременно с двух сторон. Я широко взмахнул своим импровизированным оружием и уже спустя мгновение осознал ошибку. Вилы застряли между стеллажей.

Тут же меня впечатало спиной в металлический черенок с такой силой, что позже я лишь удивлялся, как только выдержал позвоночник. Ноги улетели назад, и я долбанулся лбом об пол.

Надо мной что-то бумкнуло, что-то пшикнуло и, кажется, взвизгнуло. Но мне было совершенно не до того. Не вполне соображая, что делаю, я попытался залезть под нижнюю полку стеллажа. Большой ящик никак не хотел сдвигаться, но я каким-то образом угнездился между ним и следующей коробкой. И лишь после этого паника отступила.

Я успокоил дыхание и сердцебиение. Прислушался. Всё тихо. Тревожная музыка тоже стихла, хотя фанфар на этот раз не было. Да и с чего фанфары, если я так позорно ретировался с поля боя? Надо же, как меня накрыло. Давненько я так не пугался.

Я осторожно высунул голову. Никаких следов чёрных теней. Никто и не думал меня подкарауливать.

Вилы всё также торчали между полок, так что я схватился за них, подтянулся и вылез из своего убежища. Дёрнул за древко. Одна сторона сдвинулась, но вот другая застряла намертво. Вот и очистил склад! Хотя, не очень-то и хотелось.

И что же мне теперь делать? Идти дальше, сидеть на месте в ожидании непонятно чего, или же по традиции устроить безобразие? Последнее, конечно, предпочтительнее, исходя из опыта нахождения в иных виртуальных мирах. Только вот чем это мне поможет здесь? Мне, помнится, за какой-то жалкий фонарный столб уже прилетело так, что я в озеро улетел. Здесь и вовсе попросту потребовал разархивировать, за что был загнан под стеллаж.

Пребывая в тяжёлых раздумьях, я скинул со второй полки небольшой фанерный ящик, обитый оцинкованной лентой. Он оказался лёгким, гулко стукнул при приземлении, но вроде бы не повредился. Я сел на него и подпёр подбородок рукой.

А что я, собственно, теряю? Это же не реальность. Значит, ничего тут со мной сделать не могут. Скорее всего, я, оказавшись растерзанным здесь, проснусь там, в реальности. Может и напугаюсь. Возможно, даже заикаться буду какое-то время. Но это стоит того, чтобы выбраться. Недаром же говорится, что лучше ужасный тунец, чем ужин без тунца. Или там не тунец? Если ужин, то я бы предпочёл курочку. Или поросёнка. Правда, тунца я пробовал лишь в консервах, которые выбрасывали из Москвы. Так что за его истинный вкус нельзя быть уверенным.

Тьфу ты! Куда это меня понесло? Какие курочки? Какие тунцы? Мне отсюда надо выбираться! А я, как последний трус, оттягиваю момент своей, без сомнения, неприятной кончины и, надеюсь, благополучного возвращения в реальность. Или же я всё-таки не вернусь? А если вернусь не вполне психически здоровым? Или же просто овощем?

Прекрати, Иван! Пора действовать!

Я поднялся с ящика, размял ноги и просто побежал вперёд. Когда слышал тревожные звуки, не останавливался. К столкновению с тенями был готов и уверенно уворачивался, то прижимаясь к стеллажу, то уходя в кувырок. Один раз, правда, меня зацепили, и я чуть было не потерял равновесие, ударился плечом о ящик, кажется, сбросил его, но удержался на ногах и продолжил бег.

От гула, производимого ассортиментом тревожных струн, я чуть не оглох. А ещё сзади доносились то ли визги, то ли писки, то ли угрозы и проклятия.

Но вот я повернул в очередной прогал между полками и, сделав пару десятков шагов, очутился в самом настоящем тупике. Дёрнулся в одну сторону, в другую, но выхода не увидел и повернулся к целой стене настигающих меня чёрных теней. Сверкнули зловещим красным светом глаза. Я сглотнул и мужественно съёжился в углу, готовясь к расправе.

И вдруг налетающие тени зависли надо мной. Застыли, словно кто-то остановил воспроизведение. Я вздохнул и попытался встать. Не смог. Ни вздохнуть, ни встать. Глазами я ещё как-то шевелил, но всё остальное меня не слушалось. Потом на сознание нашло какое-то отупение, и сколько времени я провёл в подобном состоянии, оценить не могу даже приблизительно. Окружающий мир рассыпался на отдельные точки, которые, в свою очередь, затопили чернотой всё моё сознание.

16

Наконец я ощутил удар по щеке. Голова моя мотнулась, а в рот уткнулось что-то мягкое. Впрочем, оно тут же исчезло, словно смутившись своего поведения.

– Бен алабьир мьин2222
  – Можно я его ударю?


[Закрыть]? – пробасил кто-то.

– Нет уж, – раздался другой голос. – Если ты из этого шлемазла вышибешь мозги, то я их уже точно не поправлю!

Голоса казались смутно знакомыми, но память никак не хотела отвечать на вопрос, кому же они принадлежат. Надо бы посмотреть, но я отчего-то совсем забыл как. Надо что-то открыть. Так, что обычно открывают? Банки? Бутылки? Кран? А зачем? Открытие подъёмного крана – это, конечно, потрясающее достижение человечества, но мне оно вряд ли сейчас поможет. Разве что перевернуть эту землю на другой бок, пока она его себе не отлежала. Как говорил кто-то умный, дайте мне точку опоры и подъёмный кран, и я покажу вам Кузькину мать.