Текст книги "Ностальгия"

вам не поможет моя работа в КГБ!

–Вы – тайный осведомитель?– продолжал допытываться Андрей.

–Допустим, что так, и что? Я хотел поговорить с вами спокойно, без свидетелей,

чтобы поняли меня!

–Вы – стукач?

– Что это вам даст? Освобождение отсюда?

–Значит, стукач!– обрадованно произнес Андрей.– Об этом я догадывался!

–Да! Да! Стукач!– нервно выкрикнул Владимир Николаевич.– И что дальше? Знание

этого факта из моей биографии поможет вам и друзьям выбраться отсюда?

–Нет…

–Вот и чудненько! Вы о себе подумайте!.. Я советую вам вести себя потише, не

говорить многие крамольные фразы, чтобы жилось вам здесь спокойно… А моя

негласная работа в КГБ вам не мешает… – Здесь профессор остановился, тяжело

вздохнул и неожиданно признался к удивлению Андрея:– Да, стучу… Пишу доносы…

Меня заставили… Вынудили…

–Вынудили?

–Да! Вынудили!– вскричал Владимир Николаевич.– Мне сказали: «Хотите получать иностранные медицинские журналы? Хотите участвовать в разных иностранных конференциях и симпозиумах? Хотите работать в большой клинике? Издавать

быстро и без проблем свои книги?» Конечно, я желал того. «Тогда помогите нам»,-

предложили мне и протянули напечатанное на машинке заявление, под которым

я должен быть подписаться. То было мое заявление о желании сотрудничать с

органами и быть внештатным сотрудником КГБ.

Андрей воскликнул:

–И вы не боитесь мне говорить об этом?

Владимир Николаевич пристально поглядел на Андрея и строго спросил:

–А чего мне боятся? Вас? Больного, находящегося в психушке?

–Но…

–Да кто вам поверит?– нервно спросил Владимир Николаевич.– Я могу, если хотите

знать, говорить вам что угодно! И потом поверят только мне, профессору

Сечниковскому, а не вам, психу!

–Сказано цинично, но верно,– откликнулся Андрей.

Владимир Николаевич развел руками, говоря без выражения:

–Что ж, се ля ви… Цинизм весь мир поразил…

Лицо профессора вновь стало мягче, утратило строгое выражение. Он снова

закурил, помолчал минуту, задумавшись, потом продолжил:– Итак, мой добрый

совет вам, господин из будущего: сидеть тихо, помалкивать, быть, как все.

Андрей усмехнулся:

–Ах, как все?

–Вот именно, как все.

–Это мы уже проходили!– заметил Андрей.– Быть, как все. Шагать со всеми в ногу.

Строем. Со знаменем в руках. С горящим взором вперед.

–Да! С горящим взором вперед!– повторил Владимир Николаевич, не поняв иронии собеседника.

–179-

–Как единое целое! Как все! Без осуждения! Без интеллигентских соплей! И

ненужных раздумий, да?

–Совершенно верно, батенька!– обрадованно воскликнул Владимир Николаевич,

прекращая курить.– Наконец, вы меня поняли! И главное – всегда соглашаться с

власть имущими! Кланяться им и угождать!

–Очень похоже на наше новое дежа вю,– с грустью в голосе проговорил Андрей.-

Очень похоже! Всё едино, вместе строем!

Настал черед удивляться Владимиру Николаевичу:

–Что я слышу? Вы же говорили, что явились сюда из будущего? А выходит, что у вас похожее время на наше?

–Выходит…– так же проговорил Андрей.– Очень много похожего, к сожалению…

Одна громадная партия, не считая несколько карликовых… Почти одинаковые

новости в средствах массовой информации… Вновь тоска по твердой руке…

Однако есть частные магазины, частные фирмы, есть свободный выезд за рубеж…

Владимир Николаевич вздохнул, перестал курить и спросил:

–Скажите, а интересно вам было жить в вашем времени?

–Намного интереснее, чем в этом старом,– порывисто ответил Андрей.

–Что ж… Придется тогда пожить снова в старом времени,– подытожил Владимир Николаевич,– придется терпеть, быть, как все… Поймите меня, ведь я желаю вам

только добра, господин! Ведь я…

Андрею надоели откровения профессора, и он резко оборвал его:

–Хватит вам! Никогда не любил лицемеров и циников!

Владимир Николаевич побагровел от гнева, тихо выругался, подошел к двери,

резко открыл ее, вышел в коридор. Через минуту он вошел вместе со своими

ассистентами. Андрей понял, что откровенный разговор закончен. Он поразился

перемене в поведении профессора: если раньше во время откровенного разговора

профессор казался ему более человечным и мягким в общении, даже иногда улыбался,

то теперь профессор был мрачен и тверд.

Владимир Николаевич уселся за стол, внимательно посмотрел на молчащего

Андрея.

–Значит, так!– громко произнес Владимир Николаевич.– Весь этот бред насчет

какого-то призрака забыть всем!– Профессор помолчал, потом продолжил,

глядя на ассистента Михаила:– Я просто пожелал немного поговорить с больным

наедине, иногда то бывает нужно…

–Да?

–Иногда больные не могут говорить при большом скоплении народа…

–И что-то вы выяснили, профессор?– спросил с большим интересом Михаил, но

ответа не услышал.

Владимир Николаевич перестал смотреть на своего ассистента и распорядился:

–А этих двух санитаров надо наказать! Строгий выговор обоим сегодня же!

–Слушаюсь, Владимир Николаевич,– пролепетал Михаил.

–Чтобы меньше пили, особенно, в рабочее время! Если кто-то узнает, что якобы по

нашей больнице гуляют какие-то предки и призраки, над нами будет смеяться вся

страна! Гм, предок с того света, видите ли, к нам пожаловал! Ничего не было!

Андрей возмутился, вставая:

–Как это не было? Было!

–А вот и не было!– настаивал на своем Владимир Николаевич.– Так и запишем!

Никакого незнакомца! Не было никакого пришельца с того света!

–Но он был, он говорил с на…– попытался возразить Андрей.

–Нет! Чего не могло быть, то не случилось!– резко перебил Андрея Владимир

Николаевич.

–180-

–А вам, любезный наш господин из будущего, лечиться надо. Тогда ничего казаться

вам не будет. Это шизофрения! Мания преследования!

–Но…

–Долго и упорно лечиться! Мы вам в этом поможем! Будьте спокойны! – пообещал Владимир Николаевич, не отрывая тяжелого взгляда от удивленного Андрея и

чеканя каждое слово.

–Но…

–Мы вам поможем! Мы вас вылечим! Отвести его в палату!– приказал Владимир Николаевич.

Глава 22

Мучения друзей продолжаются.

Андрей вздрогнул, приоткрывая глаза. Он только что проснулся от дикого крика

кого-то в палате.

–Черт, зачем так кричать?– пробормотал он, привстав и оглядываясь по сторонам.

Андрей увидел Наполеона, который стоял без одежды посреди палаты с поднятыми

кверху руками.

–Что случилось?– удивленно спросил Андрей, но никто ему не ответил.

Наполеон снова дико заорал на всю палату, выпучив глаза:

–Все вы умрете!! И я тоже умру!!

–Ладно, хорош орать,– недовольно произнес Антон, вставая с кровати и позевывая.

Наполеон поднял брови кверху от удивления, говоря:

–Что такое? Ты можешь делать мне замечания?

–А то! Зуб даю, что могу!– охотно ответил Антон, вразвалку подходя к сумасшедшему.

Однако Наполеон продолжал упрямо спрашивать Антона:

–Ты мне, императору, можешь делать замечания?

–Да! Могу делать тебе, дуралею, замечания!– улыбнулся Антон, слегка толкая

Наполеона в грудь.– Ты чего тут голый стоишь?

–Что-о?! Ты можешь делать мне замечания?

–Да! Делаю тебе замечание, иди оденься, псих!– строго сказал Антон.

Наполеон вспылил:

–Молчать! Приказывать тут могу лишь я, император! Все вы умрете!

Антону надоело слушать сумасшедшего, поэтому он поднял правый кулак и

ударил Наполеона в лоб. Наполеон покачнулся, не удержался на ногах и упал

па пол без всяких слов.

–Антон, ты чего дерешься?– укоризненно спросил Андрей, вставая и подходя к

другу.-А чего он надоедает мне!

Наполеон быстро поднялся, поспешно отошел к своей кровати и оттуда завопил:

–Люди! Караул! Наших бьют!

Сумасшедшие повскакали, стали кричать, кидаться подушками. Андрей с Антоном благоразумно отошли к своим кроватям, предпочитая не вмешиваться в ненужную

драку. В палату вбежали трое дюжих санитаров с медсестрой.

–Почему шумим?– вскричал один лысый санитар, а другой санитар с покрасневшим отечным лицом добавил, грозя кулаком:– А ну быстро всем лечь на свои места!

Андрей и Антон успели лечь на кровати, так что санитары не могли придраться к

ним. Вася тоже лежал, а остальные больные стояли в крайнем возбуждении.

Лысый санитар грубо толкнул Наполеона к его кровати, требуя, чтобы тот быстро

оделся.

–Еще раз повторяю: всем быстро лечь на кровати!– приказал лысый санитар, толкая

больных к кроватям.

–181-

–А завтрак?– спросил Кощей.

–Пока не будет порядка, никакого тебе завтрака!– грубо ответил Кощею санитар

с покрасневшим отечным лицом.

–Тебе этот завтрак нужен?– спросил Кощея Андрей.

–А как же без него?

–Да? Манная каша, компот? Очень вкусно, да?

Кощей вздохнул и уныло ответил:

–Что поделать? Ты можешь предложить нам иное меню?

–Нет…

Больные с трудом улеглись.

Медсестра раздала всего градусники, таблетки и объявила, что завтрак будет

через полчаса. Санитары предупредили всех о соблюдении порядка в больнице и

вышли вслед за медсестрой.

Андрей полежал несколько минут, потом встал и подошел к кровати Васи. Вася

лежал с закрытыми глазами, хотя и не спал.

–Ну, хватит лежать, Вась,– обратился к Васе Андрей.

–А что мне делать?– тихо ответил Вася, продолжая лежать с закрытыми глазами.

–Хотя бы встань, пройдись по палате, займись гимнастикой,– предложил Андрей,

приседая.

К друзьям подошел Антон, позевывая.

–Вот и Антон встал,– радостно произнес Андрей, улыбаясь.

– А чего ты радуешься?– спросил Антон.

–Чего радуюсь? Новому дню я радуюсь!

–Гм, смотрите, какой радостный попался, черт дери тебя,– проворчал Антон,

качая головой.

–Ладно, чего такой ты злой с утра?

–А чего мне радоваться? Домой хочу,– признался Антон, грустно глядя на Андрея.

–Все домой хотят!– почти одновременно ответили Андрей с Васей.

Минуту друзья помолчали, потом Вася добавил, открывая глаза и вставая с

кровати:

–Бежать отсюда надо!

–Бежать?– спросил Антон.

–Разумеется,– согласился с Васей Андрей,– об том я и раньше говорил, но не могу придумать, как нам отсюда бежать.

Антон стоял с кислым видом, продолжая покачивать головой.

–Антон, ты что-то сказать хочешь?– спросил его Андрей.

–Чего говорить?– уныло ответил Антон.– Бежать надо, но не удастся.

–А ты не бойся, надейся, тогда все у нас получится!– попытался приободрить друга

Андрей, улыбаясь.

Улыбка Андрея разозлила Антона:

–Ну, чего ты скалишься, а?

–Нельзя улыбаться?

–Улыбаться можно, но не вижу повода для радости!

–Как не видишь? Мы здоровы, живы, утро новое…

Антон с большим раздражением махнул рукой, говоря:

–Хватит! Брось кривляться! Уж тошно как!

–Значит, наш ностальгирующий товарищ огорчен своим появлением в том прошлом времени, о…

–Хватит кривляться!– закричал на всю палату Антон, хмурясь.

–Ты чего орешь, Антон?– удивился Вася.

–Он надоел мне своими шуточками! А ты, метр с кепкой, заткнись!– рявкнул Антон,

–182-

грозно смотря на Васю

–Что? За… за… чем на… надо мной смеять…ся?– пролепетал Вася, заикаясь.

Андрей попросил Антона не говорить грубо с Васей, но Антон раздраженно

произнес:

–А сколько можно надо мной посмеиваться

Андрей присел на край кровати Васи, предложив Антону тоже сесть рядом. Антон

молча сел, тогда Андрей спокойно стал говорить, вспоминая прошлый откровенный разговор с Антоном, чтобы тот успокоился. Однако Антон вскочил, как только

Андрей напомнил ему о прежней беседе.

–Ты чего бесишься?– обомлел Вася, видя, как злится Антон.

–А чего он ко мне пристал?– недовольно ответил Антон, отходя от друзей. – Чего вспоминает? Зачем?

–Чтобы ты успокоился,– поспешно ответил Андрей, перестав улыбаться,– чтобы ты вспомнил, как дал нам обещание.

Антон быстро подошел к Васиной кровати и спросил:

–Какое обещание?

–А что больше не будешь ностальгировать по советскому прошлому, помнишь?

Антон неохотно кивнул:

–Ну…

–Значит, помнишь свое обещание?

–Я обещал еще подумать.

–Нет! Ты обещал нам обоим больше не ностальгировать!– напомнил Антону его слова Андрей.

–Ну, чего опять пристали? Что измениться, если я с вами соглашусь?– с интересом

спросил Антон.

–Что?

–Да, что изменится? Мы сможем выйти из этой поганой психушки? Мы…

Андрей жестом остановил Антона, мягко возражая ему:

–Послушай… Мы совсем недавно долго беседовали…

–Ну!

–Послушай… Мы ж тебе не враги? Мы очень хотим, чтобы ты одумался… Чтобы…

–Перестань, Андрей!– почти взмолился Антон.– Тошно уж от твоих слов! И противно

здесь находиться!

–Согласен, что противно,– кивнул Андрей,– но подумать тебе стоит.

–Ты насчет сдачи партбилета решил подумать,– прибавил Вася, обращаясь к Антону.

Антон махнул рукой, вздыхая и говоря намного мягче, чем прежде:

–Ладно… Подумаю…

–Гм, сколько думать будешь?– спросил Антона Андрей, но его вопрос

повис в воздухе.

Друзья стали рядом, протягивая руки для пожатия.

–Ну, мир или война?– спросил Антона Андрей.

–Мир,– уныло ответил Антон, вяло пожимая руку Андрея.

–Мир?– робко спросил Вася, пожимая руку Антона.

–Мир всегда лучше войны!– заметил Андрей.

–И чтоб больше не называли меня метр с кепкой,– попросил жалобно Вася.

–Хорошо!– за себя и Антона пообещал Андрей.

Минута прошла в молчании.

–Хорошо, только ты не нервничай,– попросил Антона Андрей, вновь улыбаясь.

–Это почему?

–Нам следует быть спокойными и уверенными,– объяснил ему Андрей,– словно мы

тут во вражеском лагере, из которого нужно сбежать.

–183-

–Сбежишь тут, как же…

–А я думаю постоянно о побеге,– признался Вася,– но ничего придумать не могу.

–Ничего, – успокоил Васю Андрей,– еще не вечер… Сбежим.

–А дальше что нам делать?– спросил Антон.

–Дальше? Одно знаю точно: больше в горком партии не пойду!– с улыбкой

ответил Андрей.

–А куда ты пойдешь?

–Подумаем…

Завтрак друзьям не понравился, да и как мог он им понравиться, когда они с самого детства не ели манной каши, а в больнице каждое утро давали на завтрак именно

манную кашу; друзья уныло поглядели на кусочек масла с черствым хлебом,

компот и решили есть хлеб с маслом, запивая его компотом. Кашу они есть не

стали. Сидевший рядом с ними Кощей чмокал от удовольствия, кушая манную кашу.

Он заметил унылые лица друзей, поэтому решил их как-то приободрить.

–А вы кашку ешьте, такая вкуснятина!– улыбаясь и облизывая ложку, громко произнес Кощей.

–Сам ее ешь,– ответил Антон, не смотря на Кощея.

–Нам она не нравится,– вздыхая, проговорил Андрей.

–Ну, тогда компотик попейте,– предложил Кощей.

Антон вскочил и неожиданно для всех больных заорал:

–А ну замолкни!

У Кощея от удивления поднялись брови, он покраснел, положил ложку на стол.

–Антон, сядь,– попросил друга Вася, но Антон вновь заорал:

–Замолкни, псих! Не лезь к нам!

Кощей встал, внимательно посмотрел на Антона и тихо спросил его:

–А чего ты тут орешь? Я…

–Последний раз прошу тебя заткнуться! Зуб даю, врежу!

–Но…

Антон размахнулся и ударил Кощея в нос. Кощей слегка вскрикнул, хватаясь

рукой за нос.

–Ты чего, Антон, взбесился?– изумился Вася.

–Антон, сядь,– посоветовал другу Андрей,– санитары подойдут, смирительную

рубашку оденут.

Антон кивнул, быстро садясь вместе с друзьями.

Но Кощей продолжал стоять, держа ушибленный нос. К нему подошли двое

санитаров.

–Что случилось?– спросил его лысый санитар.

–А ну сядь на свое место!– потребовал санитар с отечным покрасневшим лицом.

–Сяду, сяду…– Кощей тяжело вздохнул, садясь.

Лысый санитар строго поглядел на притихших друзей, а потом спросил их:

–Ну, чего тут произошло, психи?

–А ничего,– быстро ответил Андрей.

–Точно ничего?– строго спросил санитар с покрасневшим отечным лицом.

–Точно!– ответил Андрей.– А больше ничего на завтрак нам не дадите?

Санитар с покрасневшим отечным лицом подозрительно посмотрел на друзей,

потом спросил:

–А чего этот псих нос тер?

–А кто его знает,– развел руками Вася, даже не смотря на санитара.

Лысый санитар строго произнес, грозя друзьям указательным пальцем:

–Тихо тут сидеть! Не ругаться и не драться!

–А мяса нам не дадут?– поинтересовался Андрей.

–184-

–Андрей, прекрати…– шепотом попросил Вася.

Лысый санитар грубо толкнул Андрея, говоря сквозь зубы:

–Ешь, чего дают, псих!

Санитары отошли в сторону. Кощей покачал головой, пробурчал:

–Эх, вы… Зачем драться со мной? Чего я вам сделал?

–Ладно… Ешь, помалкивай,– прошептал Антон.

–Чего ешь? Когда нос болит…

–Ладно, Кощей, извини нашего друга,– извинился за Антона Андрей, дружески

похлопывая Кощея по плечу.– Он очень нервный.

–Если нервный, лечиться надо.

–Слышь, Кощей, сейчас встану и еще раз дам тебе в нос!– предупредил Антон,

сверкая глазами.

–Ну, нет!– воскликнул Андрей, придерживая Антона, чтобы тот снова не вскочил.-

Будешь сидеть и есть кашку!

–Не хочу я кашку,– закапризничал Антон,– хочу водки выпить!

Кощей улыбнулся, говоря:

–Водку все хотят, но где ее взять? Только компот есть.

–Ладно, ешьте молча, а то санитары снова подойдут,– посоветовал всем Вася.– Смирительные рубашки на всех нас есть.

–Логично!– усмехнулся Андрей.– Водки нет, мяса тоже нет, пряник всегда есть

смогут, чего не скажешь о кнуте!

Антон поморщился, не поняв:

–Ты это о чем?

–Гм, а том самом… О нашей треклятой жизни! Чего-чего, а дефицита кнутов в

нашей стране никогда не будет.

–То есть терпи и молчи,– добавил Вася.

–Ты прав, Вася,– согласился Андрей,– но чаша нашего терпения переполнена.

Терпение следует, как полагаю, измерять не чашами, а ведрами!

Кощей строго произнес, вставая из-за стола:

–Ох, философы, договоритесь вы!

–А чего нам тут бояться?– усмехнулся Андрей.– Сам же недавно говорил, что

лишь здесь можно говорить свободно!

–Так-то оно так, но все-таки осторожность вам не помешает,– предупредил друзей

Кощей.

–А куда ты?– спросил Кощея Антон.

–Куда? В палату. Спать!

–И тебе нравится такая сонная жизнь?– удивился Андрей.– Ведь ты, Кощей, как мы

поняли, вроде не псих?

Кощей минуту постоял молча, колеблясь, отвечать Андрею или не стоит; наконец,

он сел рядом с Андреем, решив ему ответить:

–Хорошо… Да, я не псих, уж рассказывал свою историю… Да, говорил, что только

здесь можно говорить, что вздумается… Что в голову взбредет… Но даже здесь

есть, как вы говорите, кнут и пряник! Есть лишние уши, которые доложат, кому надо

о подозрительных речах!

–Согласен,– произнес Андрей.

–Есть и манная каша, компот или пшенка, есть и смирительные рубашки,

дополнительные уколы для устрашения психов! Вы согласны со мной или нет?

–Мы полностью с тобой согласны,– ответил за всех друзей Андрей.

–Ну, тогда о чем нам дискутировать?

–О чем, говоришь?– задумчиво произнес Андрей.– О чем… А о том, что хватит терпеть…

-185-

–А вы предлагаете нам какой-то выход? Мне какой-то выход, когда сами не можете выбраться отсюда?

Андрей внимательно поглядел на разволновавшегося Кощея, мягко похлопал его

по плечу, благожелательно сказал:

–Да! Выход всегда есть!

–Неужели?

–Да, только надеясь, можно найти выход! Выход отсюда пока мы не нашли, это

точно тобой подмечено. Но нас такая сонная жизнь не устраивает…Мы здесь

временно, случайно здесь появились, скоро жизнь переменится, попомнишь мое слово!

Кощей пожал плечами, скептически улыбаясь:

–А я не верю… Не верю тебе! Ничего не произойдет! Никаких новых революций не

будет! Не будет перемен…

Кощей хотел уходить, но Андрей задержал его:

–Постой! Ты вроде самый нормальный из находящихся здесь! Ты не веришь в

перемены?

–Разумеется, не верю.

–Но почему? Ведь я точно знаю, что режим нынешний прекратит свое существование… Коммунисты больше не станут править, ты…

–А кто станет вместо них?– без интереса, машинально спросил Кощей.

–Кто? Долго тебе рассказывать, просто знай, что…

–Ладно! Начитался ты фантастики!

–Постой…

–Отпусти меня!– решительно произнес Кощей, вырываясь из рук Андрея.

Антон недовольно глянул на Андрея, пробурчав:

–Слышь, может, хватит коммунистов ругать?

–Хватит их ругать?– повторил слова друга Андрей.– А ты забыл свое обещание?

–Ничего я не забыл, но…

–Ладно, Антон,– вмешался в разговор Вася,– тебе еще много времени для раздумий понадобится.

Антон недовольно поморщился, тут же спрашивая:

–А почему?

Однако никто ему не ответил. Кощей вышел из столовой.

Лысый санитар посмотрел на часы, потом громко объявил:

–Заканчивайте завтрак! Кто закончил есть, марш в палату!

Андрей поморщился, шепча:

–Как мне всё это надоело…

Наполеон, проходя мимо лысого санитара, хихикнул:

–Твой шашлык был очень вкусным!

–Иди, псих!– толкнул Наполеона лысый санитар, тихо ругаясь.

–Ладно, что делать нам дальше?– уныло спросил Вася, глядя на Андрея.

Антон заметил, что Вася смотрит только на Андрея, и вспылил:

–Ах, значит, мое мнение никого не интересует?

–Почему? Интересует,– быстро ответил Андрей,– интересует, когда ты сдашь свой партбилет.

Антон тихо выругался, вскакивая и рассерженно говоря:

–Хватит уж! Андрей, ну, сколько можно посмеиваться надо мной!

Андрей невозмутимо ответил:

–Никто над тобой, Антоша, не посмеивается, и никогда над тобой не смеялся…

Просто мы ждем… Ждем очень терпеливо…

–Чего ждете вы?

–Когда ты, наконец, признаешь ошибочность своих прежних взглядов!

–186-

–Да я же согласился с тобой, что напрасно я ностальгировал!– возразил Антон.

–Согласился, но не во всем,– вмешался в разговор друзей Вася,– ты еще вспоминал

о мороженом, детстве, черном и белом…

–Безусловно, вспоминал!– кивнул Антон.– Не может быть только черное без белого.

Или я не прав?

–Частично прав…

–А! Только частично?

–Да! Не может быть только черное без белого, – убежденно заговорил Андрей,– не

может быть только плохое без хорошего!… Об этом мы достаточно говорили раньше!

Были у всех нас приятные моменты в жизни, как без них?

–Значит, ты тоже ностальгируешь?– обрадовался Антон, улыбаясь на миг.

–Гм, должен тебя огорчить,– дружелюбно проговорил Андрей,– нет… Не ностальгирую!

Еще подумай… Люди, вспоминая свое детство, молодость, как-то по каким-то

неведомым причинам забывают многое страшное, трагичное в их прошлой жизни…

–Если то трагичное в их жизни было, не так ли?– моментально спросил Антон.

–Разумеется… Как ты нам рассказывал, у тебя тоже были неприятные моменты,

вспомни свой рассказ про маму, дядю, отца…

–Да, но…

–Подожди, дай закончить!– горячо перебил Антона Андрей.– Итак, получается, что

человек вспоминает о молодости, а потом случайно или по неразумению идеализирует прошлую жизнь, даже не желая иной раз ее идеализировать! То есть приятные воспоминания о свой молодости перекрывают прежний негатив!

–Мы говорили о приятных моментах нашей жизни, как без них?– повторил свой

вопрос Антон, хмурясь.

–Но мы ведь говорим о другом!

–О чем?– словно не понимая, спросил Антон.

–Антон, мы с тобой достаточно долго откровенно поговорили в саду, забыл?– напомнил Андрей.– Тогда я подробно все тебе объяснил, ты решил все обдумать… Ты решил, что перестанешь ностальгировать по совкому прошлому, так? Ты решил подумать насчет

сдачи партбилета, так?

–Так, но…

–Что «но», Антон? Какие еще могут аргументы у тебя? Неужели тебе приятно

находиться сейчас в прошлом времени?!

–Вообще-то не очень…– пробурчал Антон, вздыхая.

–Сразу бы так, Антон,– обрадовался Вася, а Андрей продолжал, обращаясь к

Антону: -Еще хотел тебе сказать…

–Что сказать?

–Я ранее увлекался живописью, пытался рисовать… Смотрел много картин Марка

Шагала, сейчас почему-то вспомнил одну его картину «Над городом».

Антон не понял друга, говоря:

–А при чем тут…

–Послушай! На той картине нарисованы двое человек, они летят над городом, летят

вперед, но лица их смотрят почему-то назад.

Вася удивился:

–А почему назад?

–Я тоже не понял смысла, когда увидел ту картину,– продолжал говорить Андрей,– но

потом, заинтересовавшись творчеством Шагала, прочитав массу книг о его творчестве, понял, что человек, движущийся вперед, с лицом, смотрящим назад,– ключевой образ

в творчестве Марка Шагала! Иногда, знаете ли, иные картины пробуждают

неожиданные мысли… Не кажется ли тебе, Антон, что мы все в стране, пытаемся

идти вперед (лишь пытается идти вперед!), но постоянно смотрим лишь назад?

–187-

Вместо Антона отозвался Вася, печально говоря:

–Как точно подмечено, Андрей! Как похоже на нашу историю! Мы постоянно

смотрим лишь назад, постоянно вспоминаем старых политических деятелей без

всякой на то нужды, мы ностальгируем, мы пытаемся вставать на одни и те же грабли!

Антон задумался, предпочитая не смотреть на друзей.

К друзьям вразвалку подошли двое санитаров, которые приказали идти в палату.

Друзья медленно поднялись, вышли из столовой.

–Скажите, а в какой палате находится Милявский?– спросил Андрей лысого санитара.

Лысый санитар брезгливо посмотрел на Андрея, потом покачал головой, тихо

ругаясь.

–Вы не слышали меня?

–Отчего же… Иди себе в палату, псих,– грубо отозвался лысый санитар, а другой

санитар с покрасневшим отечным лицом добавил, толкая Андрея:

–Иди быстро! Еще вопросы тут задает!

–Нельзя ответить, где находится Милявский?

–Именно нельзя! Тут тебе не дом свиданий!– хохотнул лысый санитар.

–Но я хочу его видеть, я…

–Свою подружку хочешь ты увидеть?– хохотнул лысый санитар.– Как выздоровеешь,

так и встретишься! Иди давай!

Войдя в палату, друзья остановились в нерешительности у двери. Спать им не хотелось, смотреть на больных тоже не доставляло никакого удовольствия, как и беседовать с

ними.

Выйти из палаты дозволялось только для прогулки один раз в день, приемов пищи, туалета.

Антон засиял, громко говоря:

–Придумал! Скажу, что хочу в туалет!

–Ладно. Сходить, а дальше опять здесь находиться?– вяло спросил Вася, медленно

идя к своей кровати.

–А потом еще что-нибудь придумаю!– уверенно ответил Антон.– Зуб даю!

Наполеон услышал слова Антона, выкрикнув:

–А ты, псих, своими зубами не швыряйся! А то не хватит тебе зубов!

–Неужто не хватит?– удивился Антон, раздраженно смотря на Наполеона.– Ты бы

помолчал, с тобой никто не разговаривать не хочет!

Напрасно Антон вступил в диалог с сумасшедшим: Наполеон быстро встал,

подбежал к Антону и толкнул его животом. Антон не ожидал такой прыткости от сумасшедшего, поэтому он выпучил глаза от удивления и только спросил:

–Ты чего это?

–А вот не будешь мне указывать! Ты можешь, что ли, делать мне замечания?

Антон вспылил:

–А вот и могу делать тебе замечания!– И толкнул Наполеона.

Наполеон отскочил на шаг, еле удержавшись на ногах, потом подошел к Антону,

грозя ему кулаком.

–Ты можешь делать мне замечания?– вновь повторил свой вопрос Наполеон, грубо

толкая Антона.

–А вот я и могу делать тебе замечания!– упрямо твердил Антон, краснея от злости.

–Ты можешь делать мне замечания?

–А ты драться со мной хочешь?– выкрикнул на всю палату Антон.

–Да! Сейчас тебе в глаз дам!– последовал ответ сумасшедшего, но Антон

опередил его, несмотря на окрики Андрея и Васи прекратить перепалку с Наполеоном

и лечь отдыхать: Наполеон, чуть вскрикнув, покачнулся, упал от удара кулаком в

лицо.

–188-

Кто-то из сумасшедших закричал что есть силы:

–Наших бьют!!

Все повскакали с кроватей и стали махать подушками.

Антон внял просьбам друзей лечь на свою кровать, так что вбежавшие в

палату угрюмые санитары увидели лежащего на полу стонущего Наполеона и

нескольких сумасшедших с подушками в руках. Только Андрей, Вася и Антон

лежали на кроватях, делая вид, что спят.

–Что произошло тут?– раздраженно спросил всех лысый санитар, а санитар с

покрасневшим отечным лицом добавил:

–А ну быстро, психи, признавайтесь: чего тут случилось?

Наполеон поднялся, потирая ушибленное место.

–Тебя кто ударил, псих?– спросил лысый санитар Наполеона, однако Наполеон ему

не ответил.

Лысый санитар взял за руку Наполеона, поднимая его, и грозно спросил, озираясь

по сторонам:

–Ну, психи! Что тут случилось?

После минутного молчания и санитар услышал тихий насмешливый фальцет

одного больного:

–Ха! Он сам упал! Псих!

Все больные засмеялись, даже Наполеон неожиданно для санитаров засмеялся.

Санитары приказали сумасшедшим лечь на свои кровати, подождали минуты две,

пока все улягутся. Наполеон лег, натянув подушку на лицо, и не двигался.

Санитар с покрасневшим отечным лицом подошел к кровати Андрея, спросил его:

–А ты ничего не видел?

Андрей приоткрыл глаза, удивленно говоря:

–Что такое? Что вы хотите?

–Ладно, шут!– усмехнулся санитар.– Делаешь вид, что ты спал, да?

–Разумеется, я спал,– кивнул Андрей,– а нельзя спать?

–Можно… Но ты ничего не видел?

–А что надо было мне видеть?

Санитар с покрасневшим отечным лицом махнул рукой и отошел от Андрея.

Лысый санитар погрозил всем указательным пальцем, строго говоря:

–Вы, психи, лежите тут тихо! Надоели как! Еще услышим шум, всем сделают уколы

и на всех наденут смирительные рубашки!

Иван Грозный выкрикнул:

–А я ни в чем не виноват! Я – царь!

–Ладно, горе-царь, помолчи! Еще раз повторяю для всех: еще услышим мы шум в

палате, всем не поздоровится!

Санитары вышли из палаты.

Минут пять Андрей пролежал молча, натянув одеяло, потом поднялся и подошел

к кровати Васи.

–Вася, спишь?– спросил Андрей, присаживаясь на край кровати.

–Нет, а что?– ответил Вася.

–Поговорим?

Вместо ответа Андрей услышал тяжелый вздох.

–Чего ты вздыхаешь?– спросил Андрей.

–Сколько можно говорить? Без толку всё…

–Неужто?

–Нелепо всё… Нелепо…– тихо отозвался Вася, садясь на кровать.

–Нелепо, да…– согласился Андрей.– Мы живем в мире абсурда… Абсурд заменил

нам территорию здравого смысла.

–189-

Вася улыбнулся, похвалил друга:

–Гм, неплохо сказано… Да, живем и мучаемся, пытаясь найти гармонию.

–А ее нет,– заметил Андрей,– нет… Ну, философ, что будем делать?

–Здесь маяться,– последовал ответ Васи,– ты можешь что-то иное предложить нам?

–Думаю.

–Ничего не выйдет…

–Отсюда надо сбежать.

Вася отрицательно повертел головой, снова вздыхая:

–А толку? Даже если сбежишь, что делать будешь? А сбежать отсюда нельзя.

–Можно попробовать!

–Андрей, понимаю, ты более уверенный, чем я, но все-таки твоя уверенность здесь напрасна. Ни к чему она… Ничего не выйдет…

К Васе и Андрею подошел Антон, прислушиваясь к их разговору.

–А! Вот и наш Антон пожаловал,– улыбнулся Андрей, заметив приближение

Антона.– Ну, что скажешь?

–А ничего я не скажу,– холодно ответил Антон, зевая.

–Успел поспать?

–Немного… Ничего не выйдет у нас!– решительно заявил Антон.

–Думаешь?

–Именно так я и думаю!

–Ладно, а что ты надумал насчет своей ностальгии?– некстати напомнил Вася.

Антон насупился, не отвечая.

–Ладно, Вась, сейчас не об этом речь,– обратился к Васе Андрей.

–Именно,– кивнул Антон,– не о том мы говорим! Нам лучше говорить не о политике,

а как бы выбраться отсюда.

–Ну, Антон, ты сказал, что ничего у нас не выйдет, так?

–Сказал, но думать над побегом нужно!– убежденно ответил Антон.– А не о

политике болтать!

–Гм, о политике надо думать всегда,– мягко возразил Андрей,– именно в нашей стране,

в которой постоянно что-то меняется, надо думать о политике, всегда

интересоваться новостями.

Антон усмехнулся:

–Даже в сумасшедшем доме?

–Даже здесь!

Антон задумался:

«Как они мне надоели своими замечаниями!!.. Ну, сколько можно говорить обо

мне?!.. Сколько можно посмеиваться над моей ностальгией?.. Да, вспоминаю

советское время!!.. Да!! Оно мне нравилось!.. Не во всем, но нравилось!.. А сейчас