Текст книги "Ностальгия"

многое не нравится!.. Чего они ко мне пристали? А еще друзьями называются!!»

Вася и Андрей заметили, что их друг погрустнел, раздумывает, и почти

одновременно спросили его с искренним интересом:

–Антош, о чем задумался?

Однако Антон не ответил им, отошел в сторону.

–Ладно, не трогай его пока,– посоветовал Андрей, смотря на Васю.– Сами давай

подумаем, как бежать.

Друзья не заметили приближения к ним Кощея.

–Люди, а вы не видите меня?– спросил Кощей Васю и Андрея.

–Ой, ты! Что хочешь?– ответил вяло Вася, отводя взгляд от Кощея.

–А ничего я не хочу,– коротко сказал Кощей, садясь на край кровати Васи.– Скучно…

–Тогда спи, раз тебе скучно,– посоветовал Андрей.

–Устал спать…– признался Кощей.

–190-

Помолчали.

Вася внимательно поглядел на приунывшего Кощея, напомнил ему:

–Слушай. Кощей, а тебе ведь нравится здесь жить, так?

–Вообще нравится.

–Гм, а в частности?

–В частности,– ответил, слегка улыбаясь, Кощей,– скучно мне…

–Скучно? Таблетки глотать, пшенку есть, да?

Кощей пробурчал:

–Баб нет… Развлечений…

Настал черед улыбаться Андрею и Васе.

–Кощей, ну, насчет баб ты не по адресу обратился,– произнес Андрей, а Вася

прибавил:

–А насчет развлечений… Какие могут здесь развлечения? Смирительная рубашка,

драки, крики…

Кощей понимающе кивнул, ничего не ответив друзьям.

–Здесь же не публичный дом,– заметил Вася.

–Кощей, ты же хотел жить здесь постоянно, так? Тебе больше нравится здесь, как

ты раньше говорил нам?– с интересом спросил Андрей.

Кощей помолчал минуту, потом громко ответил:

–Ну, чего пристали? Скучно мне! Невмоготу стало!

–Да ну?

–Домой хочу!– неожиданно для всех завопил Кощей, вскакивая с кровати и махая

руками.– Хочу домой! Хочу любить женщину, хочу ее целовать!!

Андрей понимающе кивнул, говоря:

–Ясно, Кощей… Только орать не надо.

–Бабу подайте!– орал Кощей.

Андрей усмехнулся, говоря ему:

–Знаешь, Кощей, не думал, что будем заниматься твоими сексуальными запросами.

А Вася посоветовал Кощею:

–Ты бы успокоился, водички попил… Поспал бы.

Однако Кощея он не в силах был остановить – Кощей вышел на середину палаты,

поднял руки кверху и дико заорал, сверкая глазами:

–Люди!! Скучно мне!! Надоело!!

–Прекрати орать, недоумок!– крикнул ему Наполеон.

–А я не прекращу!!– так же продолжал Кощей.– Бабу хочу!! Бабу мне дайте!!

Раздался дружный хохот больных. Некоторые повскакали с кроватей, подбежали

к Кощею, гладя его по голове и пытаясь успокоить. Один больной попросил

Кощея поцеловать его в губы, но Кощей возмущенно оттолкнул его. Кощей не успокаивался и продолжать орать, не обращая никакого внимания на остальных

больных. Иван Грозный грубо толкнул Кощея, ворча:

–Ты, псих, замолкни! Надоел! Думаешь, мне бабу не надо?

–Бабу дайте!!– орал на всю палату Кощей.

Наполеон заголосил, толкая всех:

–И мне бабу подайте!! Лучше сразу двух баб!

–Думаешь, мне не хочется бабу иметь?– выкрикнул Иван Грозный.

–Всем хочется баб!!– выкрикнул Антон.– Зуб даю!

Хохот, как и крики в палате, усилились, больные с подушками в руках носились

по палате, оря:

–Подайте мне бабу!! Срочно хочу бабу!!

Андрей мрачно прокомментировал, обращаясь к Васе:

–Всё!… Как всё надоело…Сейчас снова санитары вбегут, орать будут, смирительные

–191-

рубашки оденут.

–И мне всё надоело,– тоскливо протянул Вася, ложась на кровать.

–Пойду лягу,– решил Андрей, быстро вставая с кровати Васи.

Вбежавшие угрюмые санитары растолкали больных, укладывая их по кроватям.

Андрей успел лечь на свою кровать и задрать одеяло на лицо, делая вид, что он спит.

А Антон стоял в трех шагах от кровати Васи, раздумывая и стараясь не обращать

внимания на крики. Санитары и его толкнули к кровати, но Антон взревел,

отшвыривая их от себя:

–А ну пошли отсюда! Зуб даю, прибью всех вас!

–Что? Дерешься?– вскрикнул лысый санитар, грубо толкая Антона к кровати.

Трое санитаров насильно потащили Антона к кровати, а четвертый побежал за смирительными рубашками. Антон кричал, не желая ложиться на кровать, и сопротивлялся. Вбежавший в палату санитар подал остальным санитарам

смирительные рубашки. Одну рубашку быстро надели на Антона, надавав ему

тумаков. Также смирительную рубашку надели на Кощея, уложив его на кровать.

Кощей, даже лежа в смирительной рубашке, пытался орать:

–А мне бабу подайте!!

Лысый санитар грубо обругал Кощея и ударил его кулаком по голове.

Санитар с отечным покрасневшим лицом злобно сказал Кощея, грозя кулаком:

–Замолкни, псих! Тебе тумаков дадим, а не бабу!

Суровая и молчащая медсестра всем кричащим больным вколола по уколу. Лысый

санитар подошел к кровати Андрея и сдернул с него одеяло. Тогда Андрей

притворился спящим, закрыв глаза, не двигаясь и делая вид, что храпит.

–Спит, псих…– заключил лысый санитар, а другой санитар толкнул Андрея для

верности, но Андрей не двигался.

–Ладно, черт с ним, пусть храпит…– решил лысый санитар, отходя от Андрея.

«Ужас… Как бы сбежать из этого ада…– подумал Андрей, пытаясь не прислушиваться

к шуму и голосам в палате.– Даже нормальный Кощей не выдержал!.. Весьма

интересно, что Кощей не псих, как я понял, но поведение Кощея вряд ли можно расценивать, как нормальное… Значит?.. Значит, что даже нормальный человек не

сможет долго выдержать сумасшедшем доме… Гм, но ведь многие томятся в сумасшедших домах многие годы! И потом те несчастные здоровые, которые попали

не недоразумению в сумасшедшие дома, со временем становятся настоящими психами!… Ужас… Плюс эти таблетки, которые дают нам… Но я только делаю вид, что пью.

Кладу в рот, а потом выплевываю их… Так же поступают Антон и Вася. А

Кощей как же? Бедняга!… Как он одичал здесь… М-да, бежать, бежать отсюда немедленно!… А потом?..»

Через минуту санитары и медсестра вышли из палаты. Никто не кричал больше и

не бегал по палате, все лежали на кроватях…

Мои дорогие читатели! Дамы и господа! Кстати, какое счастье, что можно

обращаться сейчас так, а не по-старому «товарищи»! Вас я не утомил своим

правдивым рассказом? Нет?… Какое несказанное счастье это для меня, автора, что

вы читаете именно мой роман, предпочтя его разным поспешно написанным

женским любовным романам, женским ироническим детективам, заумным фэнтези, увлекающих читателя в причудливый мир грез! Разные издательства сейчас с удовольствием печатают лишь это чтиво в метро (это название развлекательного

чтива придумал именно я, автор данного романа, попрошу моего будущего биографа

и издателя запомнить это и впредь всем напоминать!), не издавая ту литературу,

которая должна говорить с читателем о важных вещах, и печатая

лишь товарный развлекательный продукт (как-то не поворачивается даже язык

называть их книгами!). Ведь в настоящее время, к сожалению, в основном

–192-

публикуется лишь чтиво в метро, а литература, к сожалению, утратила свою воспитательную и важную роль, став развлекательной мишурой!.. Понятно, что

каждое издательство, пытаясь выжить в условиях рынка, печатает все на потребу

публике, но кто же стал формировать тот дурной читательский вкус, как не сами

издатели, выпуская чтиво в метро?! Ведь они сами, эти издательства, печатают в

основном развлекательное чтиво (иногда печатают классиков, чему автор очень рад!),

а потом, разводя руками, сетуют устало на дурной вкус читателей, утверждая, что якобы читатель не хочет задумываться над современной жизнью, а якобы лишь хочет развлекаться, уносясь в неведомый мир сказки, фэнтези или уголовщины!.. И

получается своего рода замкнутый круг… Такая же ситуация в кино и на

телевидении, когда многие режиссеры и продюсеры начали снимать скороспелые

сериалы, мыльные оперы, фильмы– однодневки, не заботясь о предпочтениях зрителей,

а думая лишь о коммерческом успехе! Именно теледебилизацией и можно назвать

наше телевидение сейчас, а телевизор – зомбиящиком. Смотря на лубочное,

сказочное отображение нашей действительности в разных мыльных операх,

скороспелых сериалах, зритель не думает, а лишь потребляет тот теле – или

кинотовар, который ему предлагается! Тем самым у людей просто отбивают привычку думать, размышлять над проблемами, аналитически думать. » К чему им думать, ведь

они устают, им нужен отдых после трудного рабочего дня! Побольше позитива, развлечений!– возразит мне некий чиновник, работающий на телевидении.– Пусть

они смотрят сплошное развлекалово, попсу, а то задумаются над постоянной

инфляцией, международным кризисом, который наслоился на наш системный

кризис, растущей безработицей, постоянными бездумными обещаниями

чиновников, маленькой пенсией, несуществующей реформой нашей доблестной

милиции, реформой ЖКХ, которая, как считает автор, вернее бы называлась иначе – постоянным повышением стоимости жилья (некоторые грубо называют реформу

ЖКХ – ЖИВИ, КАК Х…), отсутствием возможности провести митинг или

демонстрацию без избиения граждан нашей доблестной милицией), отсутствием

прямого эфира на телевидении, катящейся вниз нашей экономикой, и многим,

многим другим…» Постоянные Петросяны, аншлаги, мыльные оперы и сериалы

просто отбивают у людей способность думать! Человек, придя домой, просто

смотрит всё подряд, здесь он не ищет, что посмотреть интересное, а лишь бы что-то

посмотреть, тупо посмеяться и забыться!.. Телеэфир задыхается от бездумного и

тупого смеха, безумного веселья и цирковой клоунады. Фильмы– однодневки

рождают новую мифологию нашего времени, а новостной официоз центральных

каналов пестрит очередными историческими персонажами и новыми идеологическими сказками, смакуя вперемежку с новостями различные преступления и извращения.

Абсурд нашей жизни совсем не согласуется с чересчур мажорными нотками

телевымысла! И как этот каждодневный смех в эфире без причины совместить с постоянными катастрофами в нашей жизни, с постоянной инфляцией, с пожарами, неотремонтированными теплосетями, плохими дорогами, проблемами малого бизнеса, убийствами, падением самолетов, постоянными обвалами шахт, рухнувшими ветхими домами, потонувшими подводными лодками, взрывами домов, выселением людей из

домов в соответствии с постановлением суда и новым Жилищным кодексом, реформой постоянного увеличения оплаты жилья, локальными конфликтами?!.. Однако, дамы

и господа, я увлекся, извиняюсь!… То было лирическое отступление. А сейчас

продолжаем наше правдивое повествование.

Андрей поспал час, потом поднялся и походил в задумчивости по палате. Антон и

Вася спали, мирно похрапывая. Андрей вышел в коридор, но дорогу ему преградили

двое угрюмых санитаров, говоря, что надо находиться в палате. Пришлось

подчиниться им и войти в палату.

–193-

Во время короткой прогулки во дворе друзья не разговаривали, как обычно, а шли

молча, думая каждый о своем. Внимание их привлекла одна средних лет дама,

брюнетка в синем платье, стоящая возле отдельного корпуса администрации. Она

плакала, не обращая никакого внимания на посторонних. Выше ее головы красовался громадных размеров лозунг с надписью: « Советские люди – счастливые строители коммунизма!»

–Ну, что мне теперь одной делать, а?– причитала она, вытирая слезы платком.– Ну, на

кого ты меня оставил, Петруша?!.. Как мне жить на мою нищенскую зарплату?

Друзья почти одновременно остановились рядом с плачущей дамой, удивленно

смотря на нее.

Андрей не удержался от комментария и прошептал на ухо Антону:

–Видишь эту плачущую?.. И лицемерный лозунг выше ее головы?

Антон поморщился, громко отвечая с раздражением:

–Надоел ты как, Андрей!

–Антон, а ты прочитай, что написано на лозунге,– попросил Вася, поняв Андрея.

–Ну, чего там мне читать?– небрежно ответил Антон, переводя взгляд с лозунга на

друзей.

А дама не обращала никакого внимания на друзей и продолжала громко плакать.

–Может, вам помочь?– участливо спросил Андрей плачущую даму.

Она посмотрела на Андрея, на его мятый больничный халат, шумно вздохнула,

махнула рукой и отвернулась.

–А вы напрасно отказываетесь от нашей помощи,– вступил с ней в разговор Вася,– мы можем вам…

–Что? Ну, что вы можете здесь?!– завопила дама, вытирая платком лицо.– Отстаньте!

–Напрасно вы так грубо, зачем…

–Вы лечитесь здесь, так?

–Да.

–Ну, лечитесь!.. У меня горе, понимаете?!.. У меня муж умер!.. А у меня трое детей!– продолжала дама, брезгливо глядя на друзей.– Мне в городскую больницу бежать

надо, а я вот… расплакалась… Одна осталась!!.. Трое детей!

Андрей подошел к ней, слегка погладил даму по голове, пытаясь успокоить.

–Ладно, Андрей, пошли отсюда,– позвал Андрея Антон.

–Пошли, да? А она ревет, как же?..– нервно сказал Андрей, после чего снова стал успокаивать плачущую даму.– Скажите, да вы успокойтесь… А почему умер ваш

муж?

Дама помолчала минуту, собираясь с мыслями. Кажется, раньше она никогда бы

не заговорила и никогда не ответила бы на вопрос больного в сумасшедшем доме,

но теперь в минуту скорби ей хотелось выговориться – так нередко люди говорят с посторонними, зная, что больше не увидятся в жизни и можно поговорить по душам…

–Он болел…– охотно ответила дама, закуривая.– А работал муж артистом эстрады в

нашем Доме культуры. Квартиру нам обещали, а теперь…

Антон ностальгически протянул явно некстати:

–Да! Вот раньше…

–Прекрати немедленно, Антон!– резко оборвал его Андрей, хмурясь.– Не вовремя

слышать твои воспоминания!

–Но раньше всем квартиры давали, а теперь…

–Заткнись ты!.. Женщина плачет, у нее муж умер.

–Да, мой родной и любимый!– заголосила дама, снова плача.– Он так ждал

квартиры, не дождался.

–Хорошо получать бесплатно квартиру, да?– снова некстати спросил плачущую

даму Антон.– А вот сейчас…

–194-

–Ты заткнешься или нет?..– взревел Андрей, сверкая глазами.

–А чего?

–Слушай и молчи!..– так же продолжал Андрей, после чего смягчился, глядя на

плачущую даму и спросил его:

–А как вас зовут?

–Оля.

–Оля? А вы здесь работаете?

–Да. Бухгалтером. А муж в Доме культуры… Он работал там артистом эстрады…

–Юмористические миниатюры?– поинтересовался Вася.

Оля отрицательно качнула головой, отвечая и на минуту успокаиваясь:

–Нет… Он пел… «Широка страна моя родная, много в ней….» И так далее…

Антон расплылся в улыбке:

–Да! Хорошая была песня, вот раньше…

–Антон! Заткнись!– взревел снова Андрей.

Помолчали. Оля вытерла платком слезы, потом продолжала тихо:

–Мужа звали Олегом… Вот Олег пел о своей родине, какая она большая, как в ней

было прекрасно жить, а потом… А потом…– Она вдруг остановилась и снова

заревела пуще прежнего.

–Ну, вы успокойтесь,– очень мягко попросил ее Андрей,– а что было потом?

–Потом?

–Да, потом?..

–Ну, вот Олег на работе пел, такие хорошие слова, Родина, прекрасная такая наша

жизнь, широка моя страна, в которой так прекрасно дышит человек, а потом… -

Тут Оля снова заревела.

–Ну, что было потом?– с большим интересом спросил Вася.

Антон стоял молча, обидевшись на Андрея.

–А потом… Потом он приходил в нашу коммуналку с семью семьями… Потом

он мучился на нашей крохотной кухне, постоянно ругаясь с соседями… Потом

мы считали деньги, понимая, что ни на что не хватает!.. Потом… Ой, как мне это

надоело!– Оля

снова заревела.– И теперь я осталась одна, с детьми!.. Что мне делать?!

Друзья стояли молча, вздыхая.

–Вы понимаете, – снова начала рассказывать Оля,– он, мой муж Олег, так надеялся

на помощь! Что дадут нам квартиру! Десять лет мы стояли в очереди, десять лет!!..

Ну, сколько ж можно ждать эту квартиру?!… А снимать квартиру денег нет!!.. И

вот он каждый вечер приходил сначала с работы веселый, напевал ту песню о стране,

в которой якобы так хорошо нам жить, а потом грустнел!… Потом шел на кухню толкаться с соседями!.. Потом он напивался с горя!… И каждый день мы считали

свои копейки!! Ну, сколько можно так нам всем жить?! В нищете и тесноте?!– Оля

ревела, не смотря ни на кого.

Андрей задумчиво проговорил:

–И в надежде… В постоянной надежде…

Андрей покосился на молчащего Антона, словно интересуясь его мнением.

Антон не выдержал и злобно спросил его:

–Чего так смотришь? Зуб даю, что злишься на меня, да?

–Ты, кажется, вспоминал про прошлую жизнь, так?– ответил Андрей, перестав

смотреть на Антона и пытаясь снова успокоить Олю, гладя ее по голове.– Кажется,

ты утверждал, что так легко всем получать квартиры?

–Ну, раньше квартиры давали всем бесплатно…– произнес Антон, но его перебила плачущая Оля:

– 195-

–Что-о?! Бесплатно?!.. Да нам намекали сколько раз: дайте тому-то взятку, через

неделю вселитесь в новую квартиру!

–Ну, насчет взяток ничего не могу сказать, я…– пролепетал Антон.

–Успокойтесь, Оля!– обратился к Оле Андрей.– Все образуется, а…

Оля недовольно оттолкнула Андрея, хмурясь и нервно вскрикивая:

–Да чего вы меня тут успокаиваете?.. Самим бы вылечиться!

–А мы не психи,– сообщил Вася, улыбаясь.

Оля с недоверием посмотрела на друзей, потом хмыкнула:

–Не психи?.. Гм, так я вам и поверила!..

–Нет, точно мы здоровые,– заверил ее Андрей.– Неужели вы не поняли это в ходе

нашей беседы?

Оля пытливо посмотрела на Андрея, потом перевела взгляд на Васю. Вася

улыбнулся, миролюбиво говоря ей:

–Нас сюда случайно привезли…

–Случайно?– с недоверием спросила Оля.

–Да, из КГБ.

Оля вскинула брови, задумалась, потом решила:

–Понятно… Вы эти… как их… диссиденты?

Антон приободрился, показывая на Андрея:

–Вот этот точно диссидент! Зуб даю!

–Помолчал бы, Антон,– укоризненно молвил Вася.

–Ладно, я пойду,– тихо произнесла Оля, кладя платок в сумочку.

–Надеюсь, ваши дети здоровы? В бесплатную школу ходят?– некстати спросил

Антон.

Оля изменилась в лице; на какое-то мгновение, говоря с Андреем, она чуть

успокоилась, но после напоминания о детях Оля снова прослезилась.

–Антон, какой ты дурак…– прошептал Андрей, после чего обратился к Оле:

–Ну, Оля, почему снова слезы на лице?

–Вот ваш товарищ спрашивает о моих детях,– начала Оля,– видно, не понимает всех трудностей… У меня старший сын Дима третий раз пытается поступить в институт.

–Да! Вот раньше во всех институтах было бесплатное обучение!– снова некстати

ляпнул Антон.

–Не обращайте на него внимания,– попросил тихо Олю Андрей,– вот именно ему бы вылечиться от ностальгии не помешало.

–От чего вылечиться?– не поняла Оля.

–Ну, не важно… Лучше вы продолжайте,– попросил Андрей Олю.

Она тяжело вздохнула, потом стала рассказывать:

–Вот мой старший… Его Димой зовут… Два раза Дима хотел поступить в

институт, дважды его срезали на экзаменах! Сейчас снова пытается поступить.

–Поступит!– обнадежил ее Антон, улыбаясь.– Зуб даю! Вот раньше…

–А чего ваш товарищ постоянно твердит: «раньше, раньше…»? Он откуда сам?-

испуганно спросила Оля.

–Откуда я-то? Из Ижорска,– ответил Антон.

–Да? А при чем тут «раньше»?– не поняла Оля и выразительно посмотрела на

Андрея, спрашивая его:– Может, он…– И повертела пальцами у виска.

Антон заметил жест Оли и занервничал, говоря ей:

–Ты своими пальчиками не крути!

–Антон, успокойся,– попросил Андрей, потом тихо сказал Оле, чтобы не услышал

Антон:

– Вы не обращайте на него внимания… Иногда он глупости говорит.

–Вижу…– кивнула Оля и громко продолжала:

–196-

–Да, в третий раз Дима поступает… На так называемое бесплатное обучение. Мы так потратились на репетиторов!.. А он не поступил…

–Бесплатный сыр только в мышеловке,– заметил Вася.

–Точно,– согласилась Оля.– А двое его знакомых из школы очень плохо учились,

еле тройки получали, но они сразу поступили! Еще когда в первый раз Дима сдавал экзамены!

–И ваш Дима поступит!– заверил Олю Антон, улыбаясь.– Вот раньше…

«Какой Антон неотесанный болван!– подумал Андрей, краснея.– Помолчал бы, но

нет… Лезет, пытается даже плачущей доказать, что раньше было лучше!.. Уф,

зачем с таким дружу?.. Уж сколько лет дружу… А! Общались, говорили только на

отвлеченные темы…»

Раздраженный Андрей слегка толкнул Антона, взглядом показывая ему отойти в сторону. Антон покраснел, пожал плечами и отошел на три шага назад. Оля еще

минуты три поплакала, поговорила с Андреем и пошла к выходу из больницы.

Вася тяжело вздохнул и процитировал стихи Осипа Мандельштама:

«Мы живем, под собой не чуя страны.

Наши стоны в десяти шагах не слышны».

–Неплохо, стихи эти очень кстати,– горько усмехнулся Андрей, смотря вслед Оле.

Вася посмотрел на молчащего Антона. Антон вразвалку подошел к друзьям и

спросил:

–А в чем, собственно, дело? Чего на меня вы оба обижаетесь, а?

–Антон, как говорится в таких случаях,– ответил ему Андрей, – медицина здесь бессильна…

–Чего?– тупо спросил Антон.

Вася хотел ответить Антону, приоткрыл рот, но потом раздумал и выразительно

глянул на Андрея. Андрей кивнул Васе и очень медленно проговорил назидательным тоном, словно учительница объясняла урок плохо учившемуся ученику:

–Антон, здесь воочию мы увидели двойные стандарты нашей жизни.

–Какие такие двойные стандарты?

–Объясню… Только послушай, не перебивай,– произнес Андрей,– дама плакала,

рассказала нам грустную историю про свою бедную жизнь, смерть мужа,

многолетнее ожидание квартиры, словно манны небесной…

–Но…

–Черт такой, не перебивай!– огрызнулся Андрей, помолчал минуту, и, потом

успокоившись, продолжал:– Итак, ее муж пел на сцене о прекрасной свободной

стране, в которой якобы так все хорошо, а потом приходил домой и мучался в своей

тесной коммуналке, потом считал с женой оставшиеся копейки, переживал за сына

Диму, которого срезали на экзаменах… Вся жизнь проходила в мучениях… Как

бы раздвоение личности, которая должна сиять на сцене, изображая неземную

радость, а потом идти вечером в свою коммуналку, ругаться с соседями, переживать…

То есть имитация счастья на сцене, а в реальности одна надежда, одна тоска!..

Лицемерные лозунги, висящие на каждом шагу (сколько мы их видели, правда?),

одни агитки, бодрящие народ песенки, а в реальности-то одни проблемы,

увеличивающиеся день ото дня! Вот именно поэтому я и говорю: двойные

стандарты нашей жизни.

Антон моментально ответил:

–А что сейчас? Разве лучше стало? Зуб даю, что не стало!

–Мы говорим, словно на разных языках, Антон!– заметил Андрей.– Ты знаешь

о моем отношении к современной нашей жизни, но ты не слышишь меня!

–Как это не слышу?

–Ты не видел плачущую женщину? Ты не слышал ее?

–197-

–Да все я слышал…

–Нет! Ты только зациклился на старом, говоря, что только тогда было якобы

хорошо!-нервно ответил Андрей, краснея от волнения.– Ты недоволен

настоящим и умиляешься прошлым, как иной старик!

Антон горячо возразил Андрею:

–Ну, бывали раньше трудности, да… Бывали, но…

–Антон, что значит бывали?– удивленно спросил Вася.– Слово «бывали» означает

что-то вроде временного неудобства… Единичных случаев…

–Да!– приободрился Антон, чуть улыбаясь.– Иногда бывало плохо, не спорю! Да,

зарплаты были маленькие, верно, но не следует, видя отдельные негативные

факты, ругать всю прошлую нашу жизнь!

Андрей воскликнул:

–Ты безнадежен, Антон!

–Антон, то ты с нами соглашаешься, – добавил Вася,– когда мы говорим о тяжелом и мрачном прошлом, то его пытаешься защищать и даже хвалить! Надоело с тобой

спорить!

–Ну, ты не спорь…– буркнул Антон, хмурясь.

Андрей отвернулся от Антона, махая рукой. Вася сел на ближайшую скамейку во

дворе, а Антон медленно побрел к больничному корпусу, не оборачиваясь на друзей. Заметив, что Антон уходит, Андрей окрикнул его:

–Ты куда?

Однако Антон не ответил и пошел быстрее, не оборачиваясь.

–Оставь его,– посоветовал Андрею Вася,– обиделся, пусть идет в палату… Пусть

подумает в одиночестве.

–Мы уж здесь неделю или более, а он думает и думает!

–Верно…– медленно протянул Вася.– Иному нужно для решения мгновения,

другому целые годы.

Андрей присел рядом с Васей, молча посидели минуты две.

–Ладно, а вот ты, Вась, как относишься к ностальгии?– с интересом спросил Андрей.

–Как? А при чем тут я?– удивился Вася.

–Интересуюсь твоим мнением.

–А! Это как фантомная боль,– сразу ответил Вася,– вот у тебя руку отрезали, а ты скорбишь по той отрезанной руке и плачешь по ней…

–И долго так плачут?

–Гм, многие почти всю свою жизнь… Ностальгия, как мне кажется, тоска по мифу.

Чего-то нет, а миф остался… По нему ностальгируют. У некоторых ностальгия как

бы связана с чувством вины.

–Вины?

–Да!.. Человек вспоминает что-то старое, грустит, хочет что-то исправить,

возвратившись в прошлое. У человека появляется желание вернуться обратно в

прошлое и что-то исправить в той жизни, пройти снова тот же путь, который,

возможно, был прожит им ранее.

–Но зачем?

–Уф!.. Андрей, сложные ты вопросы мне задаешь, как и Антону! Он прав – ведь

сразу не ответишь!..

–А ты подумай.

–В психушке?

–Хотя бы здесь… Чего нам делать здесь? Вот и думай!

–Лично я достаточно подумал в своей жизни, в частности, здесь еще подумал,-

охотно ответил Вася,– времени было у нас на то предостаточно, ты прав… Словом, некоторые ностальгирующие пытаются найти истину в прошлом.

–198-

–В прошлом? В потемках?

–И так бывает… Хотя считать наше прошлое потемками является ошибкой. Были

мрачные страницы истории, но случались и просветы, как бы сказать… Я просто

отвечаю на твой вопрос, как могу… Со временем у некоторых плохие воспоминания

как-то своеобразно устраняются, а хорошие остаются в памяти.

Андрей оживился:

–Именно так, как у Антона!

–Да… У него страшные воспоминания стали сладкими воспоминаниями! Мороженое, конфеты, мультики, бутерброды…

–Гм, неплохо сказано!– похвалил друга Андрей.– И он забыл о мучениях своей мамы,

отца! Мир нужно воспринимать не только в черных или белых тонах! Скорее, как сочетание разного, многоцветие…

Вася улыбнулся, довольный словами Андрея, и продолжал:

–Знаешь, еще, о чем я сейчас подумал,– размышлял вслух Вася,– о том, что мир

меняется с большой скоростью, многие не успевают поспевать за всем, вот и ностальгируют. Вот раньше я не торопился! Вот раньше я все успевал! Вот раньше

я не пыхтел, как сейчас! Вот раньше я успевал читать, а сейчас…

–Вот раньше цены не повышались, как сейчас!– добавил Андрей.

–Нут, насчет цен особый разговор…– осторожно заметил Вася.– Поэтому ностальгия

будет усиливаться у многих.

–К чему ностальгировать? Считаю, что вовсе не нужно.

–Гм, сложно так говорить, как полагаю…– размышлял Вася.– Вот некоторые

вспоминают старую моду, разные фасоны одежды, старые кинофильмы… Им тоже скажешь не ностальгируйте, господа?

–Но эта последняя ностальгия не связана только с политикой,– заключил Андрей,-

если спросить лично мое мнение, то пусть вспоминают старую моду, разные фасоны одежды, старую музыку, певцов и артистов, писателей, но незачем вспоминать про ушедший политический режим, при котором люди мучились, бедствовали, сидели в лагерях и тюрьмах!.. Не так разве?

–Логично… И у меня самого бывают, не скрою, моменты ностальгии,– признался

Вася,– но они связаны с моей молодостью, детством… Вспоминаю мою маму,

наш дом, многое… Своеобразное очарование прошлого в самом прошлом, в приятных воспоминаниях, однако безумием, даже несусветной глупостью можно назвать

попытку вернуть это самое прошлое в настоящее!

–Неплохо сказано,– похвалил друга Андрей.

–Прошлое не должно и не сможет заменить ни настоящее, ни будущее,– продолжил

Вася.

Андрей кивнул, соглашаясь с Васей:

–У меня тоже бывали моменты ностальгии, как ты говоришь, детские воспоминания…

Но ты же не вспоминаешь этих… Ленина, Сталина и дальше по списку?– Здесь лицо Андрея просветлело, он улыбнулся, внимательно глядя на Васю.

–Чего мне их вспоминать… -коротко ответил Вася.

–Верно… А нашему Антону я посоветовал бы почитал «Колымские рассказы»

Шаламова, тогда он быстро излечится от ностальгии.

–Еще бы я прибавил «Архипелаг Гулаг» Солженицына,– сказал Вася.

–А что-то более романтичное и в то же время ностальгическое? Ну, ты ведь у нас

филолог, ответь!

Вася на миг призадумался, потом вспомнил:

–Иван Бунин. Его рассказы: « Темные аллеи» и «Руся».

–О! Бунин, как я любил читать!– вспомнил Андрей.– У него такой превосходный слог!

–Согласен… В больничной библиотеке, думаю, будет Бунин.

–199-

–Но Шаламова и Солженицына там точно Антон не найдет!– уверенно произнес

Андрей.

–Да… Да он читать их не будет…

–Ладно, мы ему лишь предложим почитать,– решил Андрей, вставая со скамейки.

–Куда ты?

–Пора в палату, а то санитары явятся.

Друзья молча пошли в палату.

Ужин, как всегда, им не понравился, особенно, Андрею: овсянка, компот, несвежий

хлеб и маленький кусочек сыра. Андрей вяло посмотрел на овсянку, решительно

отодвигая тарелку с ней, выпил, морщась, стакан компота, жадно схватил кусочек

сыра и моментально проглотил его, поедая затем кусочек хлеба. Антон заметил

недовольного Андрея, похлопал его по плечу, дружелюбно говоря ему:

–Ешь, пока дают… Я ведь ем, не жалуюсь.

–А ты кому и на что здесь можешь жаловаться?– удивился Вася.

–Как кому? Администрации.

–Эта самая администрация в лице санитаров быстро тебя успокоит,– возразил Антону Андрей, вставая из-за стола.– Так что здесь некому тебе жаловаться! Никто не

услышит наших стонов!

–Антон, ты бы пошел в библиотеку,– посоветовал Вася,– может, почитаешь книжку?

Антон брезгливо поморщился, грубо ответив:

–Чего?.. Чего мне тут читать?

–«Колымские рассказы» Шаламова, «Архипелаг Гулаг» Солженицына.

–За дурака меня держишь, да?– разнервничался Антон, тоже вставая из-за стола и поднимая кулак.

–Вовсе нет, просто почи…

–Сам читай книжки! Чем они тебе они помогли? – так же продолжал Антон.

–Антон, успокойся!– Андрей оттолкнул Антона от Васи, желая предотвратить драку.-

Тебе ничего плохого не хотят. Мы тебе советуем…

–А хочешь, я тебе совет дам?

–Дай, Антон.

Антон наклонился к уху Андрея, прошептав ему что-то. Андрей покраснел от

злости, очевидно, Антон произнес нечто неприличное.

–Прощевайте, господа!– махнул рукой Антон друзьям и быстро пошел в сторону

палаты.

–Антон!– позвал его Вася, но Андрей попросил Васю:

–Оставь его… Пусть идет спать…

–Но…

–Оставь! Утро вечера мудренее. Может, утром он образумится.

–Хотелось бы в то верить.

–Пошли в палату.

Так невесело закончился еще один день в психиатрической больнице.

Глава 23

Дежа вю надо встречать с улыбкой.

Андрей вздрогнул, приоткрывая глаза. Он только что проснулся от дикого крика

кого-то в палате.

–Черт, зачем так кричать?– пробормотал он, привстав и оглядываясь по сторонам.

Андрей увидел Наполеона, который стоял без одежды посреди палаты с поднятыми

кверху руками.

–Что случилось?– удивленно спросил Андрей, но никто ему не ответил.

–200-

Наполеон снова дико заорал на всю палату, выпучив глаза:

–Все вы умрете!! И я тоже умру!!

Андрей протер глаза и подумал:» Кажется, вчера этот Наполеон дико орал… Или

я еще сплю?»

–Ладно, хорош орать,– недовольно произнес Антон, вставая с кровати и позевывая.

Андрей услышал реплику друга и снова подумал: « И Антон то же самое вчера

говорил… Что со мной? Или я вижу новый сон?»

Наполеон поднял брови кверху от удивления, говоря:

–Что такое? Ты можешь делать мне замечания?

Андрей спустил ноги на пол, сидя на кровати, и очень внимательно наблюдал за происходящим, вспоминая, что все это происходило уже вчера.