Текст книги "Врата. Книга 3. Северный ветер. Том 1"

– Я только пятый год живу в нашем паршивом островном климате, поэтому, наверное, всех местных традиций и не знаю… – хмыкнул Кравченко. – Но это у вас что – так принято, чуть что за станковый гранатомёт хвататься? Ты б ещё противотанковый фугас додумался взять, блин!

Мимо офицеров прошёл боец. В одной руке он нёс противотанковую мину, а во второй – подсумки со старыми противотанковыми гранатами РКГ-3.

Полковник посмотрел на Вяземского.

– У РПГ дистанция взведения минимум десять-двадцать метров, а нужно что-то для поражения бронеобъектов в этой зоне, – флегматично произнёс Сергей.

– У тебя, что, на любой вопрос готов ответ? – недоверчиво прищурился Кравченко.

– Практически, – скромно ответил майор.

– Нда? В таком случае…

«Первоначальный шаг нарезов СВД?» – навскидку подумал Вяземский, – «Дата взятия Константинополя? Ценность суточного солдатского рациона в килокалориях?»

– Размер портянки.

– Что? – моргнул Вяземский.

– Размер портянки, – удовлетворённо повторил Кравченко.

Сергей наморщил лоб, пожевал губами, почесал нос…

– Мяу, – веско сказал Пол Пот.

– А вы, товарищ кот, раз сами знаете, то не подсказывайте, – наставительно произнёс полковник. – Ну?

– Виноват, не помню, – признался Сергей. И чёрт дёрнул его добавить, – Но на любой другой вопрос…

– Нда-а-а? – протянул Кравченко. – Размер матраса? Размер подматрасника? Размер вафельного полотенца?

Старшина принялся истово креститься, бормоча под нос «…не дай Крольм и Ктулху такие вопросы на аттестации».

На дороге к парку разведбатальона показалась троица солдат в маскхалатах, первой из которых непринуждённо бежала Шари с автоматом наперевес. От идеи перевооружить эльфийку чем-то другим Вяземский отказался, во всяком случае, пока что, поэтому при фейри так и остался старенький АКС, с которым она обращалась более чем уверенно.

– Товарищ полковник, – Шари вначале обратилась к Кравченко, как к старшему – что-что, а понятие о субординации девушка имела отличное. – Отец. Сказали, ты здесь. С учёбой закончили.

– Вольно, – кивнул Вяземский и указал подбородком на двух других разведчиков. – Как тебе эти?

– Эти – годятся, – девушка стянула с головы активные наушники из ратниковского комплекта, кустарно модифицированные для большего удобства посредством замены штатной сеточки на обычные тканевые ленты. – Бегают не очень хорошо, но для людей – нормально.

У Шари даже дыхание не участилось, при том, что двое разведчиков при ней дышали очень даже тяжело – совсем уж хилыми они не были, но с эльфийкой, которая могла бегать по несколько часов кряду, им даже ровняться было затруднительно.

– Тренируешь? – поинтересовался Кравченко. – Хорошее дело.

– Дроны дронами, но хочу и хороший передовой дозор иметь. Шари из наших самая шустрая, следы читает как никто, на местности ориентируется отлично… Думаю дать ей пару человек в подчинение. Справишься, Шари?

– Думаю, да, – кивнула фейри. – Но я ведь ещё не слишком хорошо всё понимаю…

– Не, дело верное. Нечего всё время за батю прятаться, – хмыкнул Кравченко. – Эксперимент, опять же – посмотрим, как себя проявит. Первый эльф в ВС РФ, как-никак… Капрала ей на днях оформим.

– Капрала? – моргнула Шари. – Младший сержант, то есть? Я? То есть, мне?

– Да не переживай ты, – хохотнул полковник, хлопнув девушку по плечу, отчего она даже на ногах покачнулась. – Дело житейское. Зато всякие шибко резвые рядовые докапываться не буду.

– А что, докапывались? – ровным тоном поинтересовался Вяземский. – Кто? Из какого подразделения?

– Серёга, я гипотетически. Сам же знаешь – личный состав задействован так, что в мыслях о постели пределом мечтаний остаётся сама постель и здоровый шестичасовый армейский сон, – Кравченко ухмыльнулся. – Уж-то я стараюсь вовсю на этом поприще…

– Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу майору?

– Да что у разведки за парк такой – не парк, а проходной двор какой-то… – посетовал Кравченко, поворачиваясь на источник звука.

Очень удивился, когда не обнаружил там никого. Затем наклонил голову и с высоты своих почти двух метров всё-таки углядел того, кто говорил. Точнее – ту.

– Рядовая Семёнова, прибыла для прохождения службы в качестве фельдшера, – некогда спасённая из плена невысокая черноволосая девушка протянула Вяземскому документы.

Сергей молча принял их, быстро пробежал глазами и постарался скрыть разочарование – личного состава всё ещё мало, каждый боец на счету, каждый должен быть способен вступить в бой, а тут… И если в отношении Шари майор свои предрассудки кое-как преодолел, в целом он всё же оставался противником присутствия женщин в боевых подразделениях.

– Здесь написано, что вы сами подали прошение для прохождения службы в разведбатальоне… – сказал Сергей.

– Так точно, – улыбнулась Татьяна. – Слышала, что вы – лучшие.

– Мы и правда лучшие, – кивнул офицер, но тут же нахмурился. – Но кто вам сказал, что вам место в разведбатальоне? Мы – подразделение постоянного готовности и непосредственного контакта с противником. Сомневаюсь, что вам по плечу наши нагрузки и задачи.

Сергей понимал, что говорит обидные вещи, но делал это ради самой же девушки – на взгляд майора ей и правда лучше было оставаться в тихом и мирном медпункте Китежа.

– Если чего-то не умею – научусь, – упрямо вздёрнула подбородок Татьяна. – Буду тренироваться, буду стараться. Думаю, вы ошибаетесь, товарищ майор, и я могу быть в раздведбате.

– Упёртая, – одобрительно кивнул Кравченко. – Это хорошо. Вяземская! Ты, ты. Подойди-ка сюда. Семёнова, готова с ней в спарринг встать?

– Не советую, – сказал Сергей. – Шари даже Айву свалила.

– Дерево?

– Лейтенанта.

– Айвазов который, из новеньких, – вставил старшина.

– Этот мамонт к нам из ОМОНа завербовался, я его батю знаю – такой же кабан, только ещё больше… – удивился Кравченко. – И эльфа его уделала? Ну, вы даёте.

– Вот-вот.

– Спарринг? – Татьяна не выглядела ни испуганной, ни удивлённой. – Сейчас?

И тут же сбросила на землю рюкзак, сняла кепи и камуфляжный китель, аккуратно положив их на капот стоящей рядом «Гиены», оставшись в одной тельняшке.

– Водить умеешь? – после некоторого раздумья, поинтересовался Вяземский.

– Умею, – девушка вновь не выказала никакого удивления от вопроса.

– Хорошо, – Сергей посмотрел на циферблат наручных часов. – Тогда – продержись три минуты. Шари.

– Да, отец?

– Без фанатизма. Сдерживайся.

– Знаю, – дёрнула ухом эльфийка.

Фейри деловито сняла кепи и наушники, расстегнула маскхалат, завязала его вокруг пояса, тоже оставшись в тельняшке, и встав в боевую стойку.

Семёнова тоже встала в стойку – не очень умело, но достаточно решительно. Двинулась вперёд, резко отскочила, размашисто ударила ногой. Шари увернулась, ударила левой рукой – Татьяна выставила блок и тут же контратаковала, но фейри слегка отклонила голову, и кулак девушки прошёл мимо. Эльфийка разорвала дистанцию, заблокировала ещё один размашистый удар ногой, и тут же присела и провела молниеносную подсечку, свалив Семёнову на землю и тут же придавив коленом её шею. Татьяна захрипела, но умудрилась вывернуться из захвата, откатилась в сторону, вскочила на ноги… И едва успела принять на скрещённые руки прямой удар ногой. Рванула вперёд, несколько раз размашисто махнула руками… Шари увернулась от всех ударов, а затем перехватила руку Семёновой и бросила её через бедро. Та рухнула на землю, но зашипела и снова поднялась на ноги.

В том же духе прошли оставшиеся минуты спарринга, в ходе которого Татьяну ещё трижды бросали на землю, но она упрямо вставала раз за разом.

– Время, – наконец сказал Вяземский. – У вас губа разбита.

– Ерунда, – Семёнова невозмутимо утёрла выступившую кровь. – Так что?

– Упрямая, – одобрительно повторил наблюдавший за спаррингом Кравченко. – Дерётся, конечно, по рабоче-крестьянски, но это дело десятое: главное – уметь нормально стрелять. Как по мне – нормальный кандидат. У нас в роте намно-о-ого хуже кадры встречались… Лосев тот же, который Лосев Первый и Неповторимый. Помните?

– Да его забудешь, – вздрогнул старшина. – Он один только за зиму три, ТРИ лопаты поломал, тварюга такая…

– Что ж, могу сказать одно, – произнёс Сергей. – Правило у нас тут только одно – разведка всегда впереди. И в бою, и в обычной службе. Мы круче всех, отмороженнее всех и дисциплинированнее всех. Разведбатальон – подразделение постоянной готовности. Наша задача – первыми вломить любому противнику. Учитывая, где мы сейчас находимся – хоть драконам, хоть зомби, а хоть даже инопланетянам. Мы – лицо российской армии в частности и России в целом. Кто об этом забудет – пожалеет. Я жду, что вы будете вежливы, дисциплинированы, решительны и нахальны. Вам выпал редкий шанс. Не упустите его. Добро пожаловать в армейскую разведку.

– Спасибо! – просияла Семёнова, но тут же приняла серьёзный вид. – Благодарю, товарищ майор.

– Мощно задвинул. Внушает. И когда это только у нас в разведке такие крутые приветственные речи-то появились, а? – с нотками фальшивой зависти сказал Кравченко. – Даже обидно стало, что я такое в своё время не придумал… Чуть-чуть.

– А вот как нас из роты в батальон развернули, так и появились, – ехидно произнёс Новиков.

Вяземский подумал, что новоприобретённую приветственную речь и правда стоило бы доработать и потренировать. Выпен… выделиться среди своих разведка любила.

А Семёнова… пусть будет. От личного состава не отказываются – даже самого скверного. Других нет – надо работать с теми, кто есть. Адекватная, мотивированная, психологически устойчивая – не самый худший кадр, на самом деле, хотя и девушка. К тому же новолатынь худо-бедно знает в отличие от большинства. Да и для Шари опять же компаньонкой будет по всяким там женским делам…

– Товарищ Эриксон! Нашёл! Нашёл! – из-за стены бокса показался один из новобранцев, что-то несущий в руках.

– Какую задачу ему ставил? – поинтересовался Сергей у Неверова.

– Родить подходящий лист для щитка к пулемёту, – хмыкнул тот.

– Роды были тяжёлыми, – сказал Кравченко, задумчиво почесав подбородок. – Это же бронеэкран от танка…

* * *

– Рабочий Незваных, – сказала Эйра, рассматривая установленного посреди крытого ангара механического паука. – Причём, судя по цвету металла – из первой волны… Занятно. А мы-то полагали, что уничтожили их всех ещё пять тысяч лет назад… Видимо, эти приземлились в болото, поэтому и пролежали до сего времени. Неприятное создание.

– Надо полагать, что если есть рабочие, то должны быть и солдаты, – заметил Вершинин.

– Роевая структура, да, – кивнула старшая жрица. – Не армия, а скорее громадный улей. Незваные использовали в основном пехоту, но и средств поддержки не чурались. Такие… дроны применялись достаточно широко, но, видимо, имеют двойное назначение, потому как помимо боя, Незваные применяли их и для обустройства баз, когда пытались закрепиться на поверхности Эшарры. Дроны-солдаты были куда крупнее и значительно мощнее, но и применялись реже.

– Можете что-нибудь прояснить относительно принципа их работы и работы их оружия? – спросил профессор Нагле.

– Не слишком много, – покачала головой Эйра. – И вы не поймёте… пока что, во всяком случае. Да и мы их слишком уж пристально не изучали. Искусственные мышцы, примерно как те, что применяются в доспехах апостолов, но куда мощнее. Два энергетических излучателя в качестве основного оружия и тяжёлое гравитационное орудие. Но в отличие от излучателей часто применять его рабочие не могли – у них не самые лучшие алгоритмы расчёта магии, поэтому появлялся откат в виде паразитного перегрева конструкции. А, ну и ещё у них есть лапки, которыми они могут распотрошить даже танк… Лёгкий танк. Сами же они забронированы примерно так же – нужен как минимум крупнокалиберный пулемёт или мощные заклинания.

– Ваша Эрин подбила его из обычного, – заметил профессор и достал из кармана лабораторного халата кусочек пули.

– Довольно простенькая магия, – сказала Эйра. – Обычно её применяют для заточки наконечников стрел или иных клинков, но мы адаптировали это заклинание под огнестрельное оружие.

– Но мы не выявили никаких изменений в структуре металла…

– Это кратковременный эффект. На режущей кромке или острие создаёт нечто вроде баллистического наконечника для бронебойного снаряда в сотни раз тоньше волоса, но долго это не держится. Поэтому приходится зачаровывать пули или снаряды прямо перед боем, причём делать это лучше предельно точно, затрагивая лишь самый кончик.

– А с чем это связано?

– Если зачаровать всю пулю, то она сорвёт нарезы в стволе, – объяснила старшая жрица.

– Интересно… А что скажете насчёт источника питания пауков?

– Его нет, – пожала плечами бывшая апостол. – Они питаются разлитой в пространстве магией.

– И… это действительно работает? – скептически произнёс Нагле.

– Уверяю вас – более чем! – рассмеялась Эйра. – Проблемы могут возникнуть лишь вдали от планет или иных массивных тел – там концентрация магии куда как ниже, поэтому приходится экономить… Или использовать накопители.

– Ливия упоминала о чём-то таком… Кристаллы, да?

– Оптимальнее всего, – кивнула жрица. – И чем он крупнее и прочнее, тем больше энергии в нём можно запасти. Незваным об этом, похоже, известно было, потому как их солдаты и дроны подобные накопители имели.

– И сколько таких… объектов может ещё встретиться? – прервал учёного Вершинин.

– Как по мне, так встреча с ними довольно маловероятна, – пожала плечами Эйра. – За последние, эм… триста? Нет, даже четыреста лет мы не находили следов Незваных в пределах Империи. С другой стороны, конечно, четыреста лет назад эти края и исследованы-то толком не были…

– А что-то другое нам встретиться может?

– Ну, разве что ещё несколько видов големов… – задумчиво обхватила пальцами подбородок жрица. – Сами-то Незваные, как вы понимаете, тысячи лет в спячке провести не могут, да и големы их в обычных условиях таким не отличаются. Для этого им надо, например, утонуть в болоте, замёрзнуть во льду или быть погребёнными под песком… И не сгнить за все эти века. Нет, конечно, Незваные чем-чем, а долговечностью созданного отличаются, но у всего же есть пределы.

– Однако же ваши божественные клинки до сих пор функционируют, – заметил Нагле. – Причём в условиях достаточно… интенсивной эксплуатации. А, кстати, вы бы не согласились…

– Передача божественных клинков для изучения исключена, – категоричным тоном заявила женщина.

– Но, Эйра, такой артефакт просто-напросто бесценен! Как мы поняли, это фактически не только оружие, но и хранилище данных невероятной ёмкости, где информация, скорее всего, закодирована на атомном, а то и квантовом уровне. Один такой артефакт хранит информации больше, чем было накоплено человечеством за тысячи лет!

– Для вас это оружие, артефакты или хранилища информации, – сказала жрица. – А для меня это – мои братья и сёстры. Не живые, но и не умершие навсегда. Я знаю, что вы не понимаете и мириадной доли того, как божественные клинки были созданы и как работают, поэтому не позволю рискнуть никем из апостолов.

– Вы сказали, что другие апостолы не умерли навсегда, хотя ещё недавно утверждали, что ваша линия является, возможно, последней линией апостолов в мире…

– С тех пор мы нашли линию Рин, – не без самодовольства ответила Эйра. – Конечно, нет полной гарантии, что одна или несколько дочерей Шари закрепят пробудившуюся суть апостола… Но это вероятность велика. Очень велика. А как я уже узнала от ваших учёных, вы научились проводить анализ спирального профиля…

– Спирального профиля?..

– Эм… Кажется, вы называете это ДНК.

– Генетический анализ всех, в ком может течь кровь апостолов, – понял Вершинин. – То есть почти всего населения планеты…

– И-мен-но, – нараспев произнесла Эйра. – Именно, генерал! У нас ровно та же проблема, что и при поиске потенциально сильных магов – требуется прошерстить просто-напросто неприличные объёмы потенциальных кандидатов. В нашем случае – совершенно неприличные объёмы. Причём у нас есть всего лишь одна установка анализа и под мышкой её особо не потаскаешь. С вашей же помощью – помощью России – это становится почти выполнимой задачей.

– Сотни миллионов генетических анализов… – обескураженно пробормотал Нагле. – Десятки лет… Это…

– Это цена верности апостолов, – веско уронила жрица. – Возродите моих братьев и сестёр, и мы отплатим вам.

– Учитывая, что вы храните верность своему делу дольше, чем существуют земные цивилизации… Плата достойная, – сказал Вершинин. – Я доложу об этом на самый верх.

– Но как вы представляете себе этот процесс, Эйра? – воскликнул учёный. – Ведь не говоря уже о сложности и объёме такой задачи, нам элементарно потребуются образцы. С чем нам сравнивать и что искать?

– Признаюсь, что не сильна в научной стороне – жаль, что здесь нет сестры Карин… Однако, насколько мне ведомо, в спи… ДНК апостолов существуют какие-то отличительные признаки. Можете взять мою кровь, кровь моей дочери и внучки, и вывести понятный вам результат, – женщина примирительно подняла руку. – Я не глупа и не прошу этого немедля. Просто начните. Прошу вас.

– Мы постараемся заняться этим как можно скорее, – заверил генерал.

– Хорошо, божественные клинки вы для изучения предоставить не готовы, – проворчал Нагле. – А вот что насчёт этого? Это же не божественный клинок, я правильно понимаю?

– Вот это? – Эйра слегка взмахнула своим вычурным посохом. – На самом деле божественные клинки могут быть самого разного вида – от небольшого кинжала до огромного двуручного меча, но на этот раз вы правы – это магический жезл, который облегчает магические вычисления. Точнее, сам производит значительную долю вычислений, выдавая уже промежуточные результаты… Его можете изучать, у меня таких ещё два сундука есть. А что вы мне взамен?

– Взамен? – переспросил профессор, не сводя пристального взгляда с посоха, по которому то и дело пробегали горящим лиловым цветом загадочные символы.

– Да, взамен! – энергично закивала Эйра. – Например…

– Например… Что?

– Например, какой-нибудь ваш новый автомат… – задумчиво протянула жрица. – Люблю, знаете ли, быть в курсе самых последних веяний оружейной науки… Я вам посох, а вы мне какой-нибудь автомат, чтобы я могла с ним поигра… Гхм! Изучить. Именно! Изучить. Да.

– А как же вы без него колдовать в бою будете? – поинтересовался Вершинин.

– Как я уже говорила – в бою огнестрельное оружие будет эффективнее, – ответила Эйра. – Не нужно считать горы цифр, которые дольше получаса и не посчитаешь особо, и от которых голова потом полдня кругом. А тут всё элементарно – направить туда, дёрнуть там… Благодать!

– Хм… Ну, пожалуй…

– Так что насчёт автомата?

* * *

Презентация носила закрытый характер – собрались учёные базы Китеж и военные, имперцев приглашать не стали, ибо тема доклада имела секретный характер.

– Итак, начнём, – прокашлявшись, начал моложаво выглядящий профессор Прошин. – С помощью госпожи Эйры мы, наконец, смогли более-менее корректно смоделировать звёздную систему Светлояра. С вашего позволения, я начну, а Эйра в случае чего будет вносить уточнения и пояснения.

Помощники закрыли жалюзи на окнах, учёный щёлкнул пультом проектора и подошёл к интерактивной доске.

На появившемся изображении обнаружилась схема звёздной системы.

– Итак, система Светлояра. Исходя из предварительных данных, основанных на наблюдении короткопериодичных цефеид, мы можем уверенно заявить – данная звёздная система находится в нашей Галактике, причём не так уж и далеко от нашей Солнечной системы. Счёт идёт на десятки, максимум сотни световых лет. Одна звезда, семь планет и внешний пояс ледяных тел. Центральное светило – жёлтый карлик спектрального класса G, масса – около ста десяти процентов солнечной. Было предложено отныне именовать её названием, присвоенным учёными Анклава…

– Как мне рассказали, астрономическими наблюдениями вплотную занялись в 55-м, – вставила Эйра, стоявшая с другой стороны доски. – Поэтому в честь десятилетнего юбилея победы в вашей Великой Отечественной войне звезде было присвоено имя Победа. Мне оно пришлось по нраву, а то ни Тёмные, ни римляне, ни большая часть народов в нашем мире почему-то так и не удосужилось никак назвать нашу звезду…

– Итак, планеты. Победа-1. Предположительно – вырожденное ядро суперземли, размером с Меркурий. Диаметр – около 4500 километров, более точное определение характеристик, как и наблюдения в целом затруднены близким расположением к светилу – порядка 0,2 астрономических единицы.

– Тёмные фейри о планете знали издревле, сохранив крохи знаний от цивилизации нагов, – добавила жрица. – Они называли её Гирра, как, собственно, и наги в своё время, но у фейри она стала более… фольклорной, что ли. Обычно её упоминали в контексте того, что если ты чего-то не видишь, то это ещё не означает, что этого нет на самом деле.

– У нас бы по такой логике её назвали Сусликом, – хмыкнул кто-то.

– Имперцам о Гирре тоже известно, но они называют её Фурией и считают полумифической. От себя добавлю, что нагов Гирра не интересовала из-за близости к светилу, чудовищной жары, сильнейшей радиации и прочих милых вещей.

– Теперь вторая планета – Победа-2, – сказал Прошин. – Она размером с Марс – около 6300 километров в поперечнике. Обладает относительно сильным наклоном оси вращения – порядка 50–60 градусов, и сутками длительностью около 50 часов. Плотная атмосфера, за счёт чего имеет ярко-белый цвет; в приполярных областях обнаружены океаны. Орбита имеет высокий эксцентриситет, есть предположение, что на ранних стадиях формирования звёздной системы она являлась спутником Победы-1.

– Нинсианна, как её называют фейри, или же Венера, если по-новоримски, – кивнула Эйра. – Самая яркая и красивая на небе, вы могли наблюдать её по утрам и вечерам. Однако когда она удаляется от Победы, то резко тускнеет и пропадает, становясь трудноразличимой. Одно время её даже считали двумя разными планетами, а когда прояснили природу Нинсианны, то хотели назвать Янусом, но учёные из Светлых фейри резко воспротивились.

– А, разрешите полюбопытствовать, отчего же?

– Сказали, что самая красивая звезда должна называться в честь богини любви и красоты, и точка, – хмыкнула жрица. – От себя добавлю, что экспедиции нагов даже высаживались на поверхности Нинсианны. Атмосфера там состоит из углекислоты и водяного пара, достаточно плотная. Температура высокая, но с Гиррой, вашим Меркурием или Венерой не сравнить. Нет магнитного поля, поэтому на поверхности высокая радиация, что вкупе с высокой температурой исключает наличие высших форм жизни. Но жизнь на Нинсианне есть – бактерии, всякие простейшие…

– Итак, следующую планету можем пропустить, ведь дальше у нас Победа-3, она же Светлояр…

– Нет, товарищ учёный, давайте-ка никого не пропускать, – не согласился один из военных. – Хотя бы коротенько, обзорно, чтоб порядок был.

– Ну, можно и не пропускать. Итак, Победа-3, она же Эшарра, она же Светлояр. Землеподобная планета, отстоящая от центрального светила на 1,1 астрономическую единицу. Орбита вращения слабоэлиптическая, почти круговая, ось вращения наклонена всего на несколько градусов. Продолжительность года – 385 суток, сутки длятся 24 часа 15 минут. Возраст планеты меньше, чем у Земли, поэтому по идее она должна вращаться быстрее, однако из-за наличия большего количества спутников и их более высокой суммарной массы суточное вращение сопоставимо с земным. Имеет три естественных спутника… И вот их, пожалуй, стоит рассмотреть подробнее.

Ближайший – чёрная луна Нигредо. Диаметр луны чуть меньше 800 километров, хотя так сразу и не скажешь, что она вчетверо меньше нашей Луны, ведь на небе она выглядит даже процентов на двадцать больше за счёт близости к Светлояру – всего-то 110 000 километров. Орбита резонансна с обращением Светлояра в соотношении 1:4, так что Нигредо каждую светлоярскую восьмидневную неделю дважды появляется почти в одном и том же месте неба. Собственное вращение планетоида, так же, как и остальных спутников, синхронизировано с материнской планетой, и они все всегда повёрнуты к Светлояру одной и той же стороной.

Структура и химический состав планетоида, а также его геология довольно интересны.

Во-первых, эта луна, несмотря на крохотные размеры, геологически активна. У неё есть мантия и, скорее всего, нормальное железное ядро. Отсюда – заметное магнитное поле, совмещающееся с магнитным полем самого Светлояра. Причина активности, скорее всего, в гравитационных приливах из-за близости как к материнской планете, так и к остальным двум лунам. Основные элементы коры планетоида, вероятно, железо, углерод и кислород. Материалы поверхности, скорее всего, близки по составу к реголиту лунных «морей»: базальты, оливины, магнетит, углистые хондриты – вот основа этой луны. Планетоид очень плотный, плотнее Луны, что, вероятно, вызвано именно тем, что в ней много железа и углерода. Возможно, даже не просто много, а очень много.

Гравитационные приливы делают планетоид нестабильным и геологически активным. Мы отметили многочисленные случаи вулканизма и землетрясения, причём извержения вулканов хорошо заметны даже в обычный бинокль.

Однако ничего подобного Ио там не наблюдается – не те масштабы, не те мощности воздействий. Вулканы щитовые и очень уплощённые, похожие больше на разломы коры, которая, к слову, относительно тонкая. Вулканизм Нигредо характерен трещинными, а не взрывными извержениями, тяжёлые вулканические газы образуют некое подобие тончайшей атмосферы, видимой, как марево вокруг её диска.

– Наги использовали её как громадную плавильню, – добавила Эйра. – Действительно, очень много железа, его довольно легко добыть, и довольно легко было доставить до орбитальных верфей. Именно из железа Нигредо наги в основном строили свои космические корабли.

– Рубедо, она же Красная луна, – продолжил профессор. – Визуально самая крупная луна Светлояра, заметно больше Луны. Однако это лишь эффект близости планетоида к материнской планете – диаметр Рубедо чуть больше 2000 км, что в полтора раза меньше земной Луны, но зато она отстоит от Светлояра на 175 000 км, что в два с лишним раза ближе.

По всей видимости, химический состав Рубедо схож с составом Нигредо – сформировались они явно в одной группе, но на удалении друг от друга, поэтому химический состав их всё же несколько различается. Например, если на Нигредо мало серы, но много углерода, то здесь может быть мало углерода, но много серы. А вот геологически – ничего похоже на Чёрную луну. Удалённость от Светлояра не позволяет поддерживать внутреннее тепло, и всякая активность на Рубедо прекратилась сотни миллионов лет назад. Хотя в отличие от Луны, на которой следы вулканической деятельности обнаружили только при непосредственном изучении, на Рубедо есть несколько гор, которые кроме как потухшими вулканами марсианского типа ничем другим быть не могут.

Вообще, за счёт окраса для непритязательного наблюдателя сходство Рубедо и Марса на первый взгляд очень велико – поверхность Красной луны также сложена богатыми железом породами. А за счёт наличия «морей» и «материков» Рубедо похожа на земную Луну, но отличается скоростью обращения вокруг Светлояра – всего восемь дней, что, вероятно, повлияло на то, что светлоярская неделя у многих местных народов именно восьмидневная.

Впрочем, Рубедо довольно сильно влияет на Светлояр не только в плане календаря – своим быстрым вращением она оказывает заметное влияние на приливы и на геологические катаклизмы вообще.

– Отмечу, что Рубедо считалась крайне важным небесным телом для нагов, – сказала Эйра. – Там было расположено командование соединённым космическим флотом, находились постоянные поселения и научные лаборатории, а с началом войны с Незваными – и военные базы. То, что на поверхности, наверняка уничтожено за тысячи лет – без противометеоритных и антирадиационных щитов не уцелеет ни одно даже самое прочное сооружение, но большая-то часть построек была расположена в толще лунной коры. Если туда добраться, то вы наверняка найдёте там много чего полезного… Да и мне было бы интересно взглянуть, особенно на резервную базу…

– А у вас случайно космического крейсера в запасе не завалялось?

– Случайно – не завалялось, – серьёзно ответила жрица. – Последние исправные корабли мы применили для рейда к Алой Звезде, больше ничего не осталось. Есть, конечно, шанс, что кто-то из множества домов нагов успел что-то спрятать или почти достроить, но не успел или не захотел поделиться этим с Ассамблеей… Но без точных сведений мы можем перекапывать Светлояр хоть тысячи лет и вряд ли что найдём.

– И, наконец, третий естественный спутник Светлояра – Альбедо, Белая луна. Самый дальний, но и самый яркий спутник планеты. Удаление от Светлояра примерно на 370 000 км, то есть чуть ближе нашей Луны. Орбита синхронизирована с остальными лунами, как 1:2:6, период обращения составляет двадцать четыре дня. Период собственного обращения – те же двадцать четыре дня.

Диаметр Альбедо, как и Рубедо, около 2000 км, при этом он чуть-чуть меньше, хотя визуально спутник является самой маленькой луной Светлояра – на небосводе он занимает место почти вдвое меньше земной Луны.

Геология Альбедо разительно отличается от Рубедо и Нигредо. Самое главное отличие – на этой луне практически нет железа, её основа – кремний и углерод, составляющие минералы муассанит и карборунд. Грунт, в целом, похож на всё тот же материал лунных «материков», но лишённый затемняющего реголит ильменита. Как следствие всего этого – окрас Альбедо ярко-белый с серебристым отливом. И хотя у планетоида явно присутствует ядро, но оно не железное, а, скорее всего, муассанитовое. Из-за своего состава этот спутник очень рыхлый – его плотность в полтора-два раза меньше остальных лун. И, как следствие, он намного легче Рубедо, да и Нигредо превосходит по массе не так уж сильно, как это может показаться. Несмотря на удалённость от Светлояра, активная геологическая эпоха на Альбедо ещё не завершена – время от времени на диске Белой луны можно разглядеть последствия извержения вулканов.

– Наги предполагали, что в древности Светлояр обладал ещё одним спутником, – добавила Эйра. – Альбедо и четвёртый спутник образовывались совместно с материнской планетой, но затем Светлояр захватил Нигредо и Рубедо. Альбедо вышвырнуло на внешнюю орбиту, а второй спутник был разрушен и выпал на планету мощным метеоритным дождём, из-за чего периодически находят камни, которые вы называете муассанитом. Мы же именуем их «звёздной пылью» – они мельче алмазов, но почти столь же прочны и очень хороши в производстве артефактов в качестве накопителей… Правда, даже имперцы не особо занимаются накопителями магии, потому как у них нет нужды длительное время действовать в условиях с низким магическим фоном, то есть в открытом космосе в отрыве от массивных объектов. Касательно же магии могу сказать, что нагами Альбедо использовалась как нечто вроде «заправочной станции» – магический фон около неё в разы больше, чем у той же Рубедо или Нигредо, и вполне сопоставим с фоном крупной планеты типа Светлояра.