Текст книги "Современная Россия – как деструктивная общественная система"

При этом сам не мог ясно объяснить, что такое классы. Например, в статье «Великий почин» он писал: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению … к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства» (т.39,с.15). Это критерий экономический. Но экономическим является и критерий разделения больших групп людей по профессиям. Какой же из них предпочтительней? Об этом Ленин не говорит. Не принимаются во внимание и различие больших групп людей по их религиозным воззрениям, по национальному признаку и т. п. Такое определение оставляет за рамками классов чиновников, врачей, инженеров, учителей, офицеров и др. Оно крайне расплывчато, аморфно и не отвечает принципам научного анализа.

Он считал, что обобществив средства производства и введя плановую организацию производства «социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит всё угнетенное человечество, так как положит конец всем видам эксплуатации одной части общества другою» (Черновой набросок проекта программы РКП 23 февраля 1919 г., т.38, с.86). Это противоречит марксовой идее о постепенном отмирании классов на высшей фазе коммунизма.

Ленин утверждает, что пришедший к власти новый класс может её удержать только в бешеной борьбе с другими классами, пока сами классы не будут уничтожены. Именно ему, а не Сталину принадлежит мысль об обострении классовой борьбы в процессе строительства нового социалистического общества. Это он говорил во многих работах и выступлениях, например, в докладе ЦК 29 марта 1920 г. IX съезду РКП(б), на III Всероссийском съезде профессиональных союзов 7 апреля 1920 г.

Важная догма «Манифеста» в том, что в обществе постоянно происходит скрытая гражданская война, которая когда-то превратится в открытую революцию, и тогда пролетариат сможет завоевать политическое господство посредством насильственного ниспровержения класса буржуазии. Следуя этой догме, Ленин развертывает настоящую апологию гражданской войны в своих статьях и выступлениях. При этом даже выделяет буржуазные и реакционные страны, против которых возможны войны победившего в одной стране «пролетариата», то есть заявляет о будущих агрессивных войнах. Это статьи «Положение и задачи Социалистического Интернационала», «Социализм и война», «О лозунге «разоружения», и другие.

Розин считает Ленина продолжателем социалистических утопических идей, только не гуманистов XIX–XX века: Сен-Симона, Фурье и Оуэна, а более ранних учений XVI–XIX века: Уинстэнли, Мелье, Морелли, Бабефа, которые проповедовали революционное направление утопического социализма, опирающееся насилие и тотальное государства. Это воинствующий социализм, ибо средства его осуществления Ленин видел в нетерпимости, в инквизиционном насилии, массовых расправах и терроре. То есть, даже в своих утопических идеях Ленин отстал от современных ему утопистов – мыслителей на целое поколение.

Взгляды Маркса и Энгельса на различные аспекты государства, как бы догматичны они ни были, всё же развивались – они требовали применять свои догмы о государстве с учетом конкретных условий места и времени. Если в «Немецкой идеологии», они делают ставку только на революционное насилие, то в дальнейшем, опираясь на опыт Парижской коммуны, начинают допускать и мирные пути – там, где возможно, рабочий класс должен действовать не оружием, а легальными средствами в борьбе за власть. Но Ленин абсолютизировал роль революционного насилия, оставшись на уровне их ранних работ.

Ленин уверен, что средствами государственного насилия, в том числе и террора, можно заставить крестьянство, интеллигенцию, пролетариат создать справедливое социалистическое общество, и внедрить в сознание масс коммунистическую идеологию. Его государственно – правовые взгляды, помимо марксистских догм, происходят из отрицания общечеловеческой морали. Такие традиционные понятия как добро и совесть, честь и право, свободу и законность он не признает и заявляет, что нравственно всё, служащее интересам пролетарской классовой борьбы, революции и построению коммунизма.

Розин заключает, что теоретические представления Ленина на государство крайне бедны даже по сравнению с поздними Марксом и Энгельсом. Хотя сам он многократно говорил о необходимости разрабатывать теоретические проблемы марксизма, у него нет теоретических разработок даже таких понятий, как социализм и коммунизм. Что это такое, как должны такие общества выглядеть, каковы их критерии, основные принципы и структуры – об этом ничего у Ленина нет. Эти важнейшие понятия его доктрины выглядят у него как метафоры («Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация все страны») и не имеют не то что научного содержания, но даже достаточного смыслового содержания.

Он не был теоретиком, он ограничивался выводами, а не теорией, он усваивал отдельные места марксизма как догмы и, не умея проверить их теоретически, оказывался в их плену. Он даже не состоялся как теоретик в вопросах природы и будущего капитализма, что занимало большое место в его работах. Ни один из его кардинальных прогнозов не подтвердился.[13]13
  Э.Л. Розин «Ленинская мифология государства». – М.: Юристъ, 1996. – 320 с.


[Закрыть]

Нет оснований сомневаться в этих выводах Эльхона Львовича Розина. Но хочется к его критике добавить, что у любого здравомыслящего человека, не обязательно дипломированного ученого, после прочтения упомянутых произведений Ленина невольно возникает недоумение, поскольку оказывается, что Ленин сам не представлял себе тот социальный строй, который он собирался строить взамен разрушаемого старого строя. И даже в чём заключается слом старой государственной машины, он не расписывает.

При чтении «Государство и революция», которое считается научной работой, возникает ощущение нереальности её содержания, сомнение, что это написано всерьёз, вменяемым образованным человеком XX-го века, который готов это немедленно воплощать в масштабах всего человечества. Если бы эти идеи так бы и остались только на бумаге, можно было бы даже предположить, что Ленин просто решил развенчать догмы марксизма, и гениально использовал метод доведения до абсурда, написав просто антиутопию. Но увы, это было всерьёз, и имело колоссальные разрушительные последствия!

Нет оснований сомневаться, что Ленин был уверен в своей правоте. Наверное, так же искренне верят в себя и свое учение религиозные пророки, и потому приобретают власть над умами множества людей. История религиозных учений свидетельствует о том, что их создание не под силу простым, пусть даже самым гениальным мошенникам, а только людям с особым состоянием психики, сумасшедшим – попросту говоря.

Подозрения в ненормальности Ленина возникли уже в конце его жизни, и до сих пор этот вопрос не разрешен. Этому продолжает препятствовать и российская власть. Медицинские документы его болезни и смерти были закрыты на 75 лет, но в 1999 году, в нарушение закона о гостайне этот срок был продлен до 2024 года под предлогом просьбы его внучатой племянницы Ольги Дмитриевны Ульяновой.

Главный врач Научно-медицинского геронтологического центра, невролог и гериатр Валерий Новоселов, получивший доступ к этим документам, рассказал журналисту о причине секретности. По его словам, любому человеку с медицинским образованием при изучении этих документов будет понятно, что официальная причина смерти – мультиинфарктное поражение мозга по причине атеросклероза сосудов на почве преждевременного их изнашивания – не соответствует действительности по следующим обстоятельствам:

Во-первых, диагноза «преждевременное изнашивание» не существовало ни тогда, ни сейчас. Во-вторых, в акте вскрытия Ленина описывается признаки другого заболевания: это менинговаскулярный сифилис головного мозга. В-третьих, врачи ясно писали даже в открытых документах, что при жизни пациент получал лечение, соответствующее диагнозу. А лечили его только противосифилитическими препаратами. Это тяжелые металлы: ртуть, висмут, мышьяк, большие дозы йода каждый день. На тот момент с сифилисом во всем мире боролись только так. В-четвертых, команда докторов Ленина вся состояла из специалистов по нейросифилису. Также специально для консультации Ленина был из Германии вызван Макс Нонне – главный специалист Европы по лечению нейросифилиса.

У Ленина для того времени была стандартная клиническая картина. В психиатрических больницах пациентов с точно такими же симптомами было от 10 до 40 процентов. Поэтому все, в том числе и данный пациент, прекрасно понимали, что это такое, и неслучайно он просил яду. Он видел, как обычно заканчивается эта болезнь: прогрессирующим параличом, слабоумием.[14]14
  «Пока врачи молчат, власть их не трогает». Чем болел Ленин и почему это скрывают даже сейчас. 28.02.18 [Электронный ресурс] [Режим доступа]: https://lenta.ru/articles/2018/02/28/lenin/ Дата обращения: 01.03.18


[Закрыть]

Так что, скорее всего, наука вообще не с того направления изучает учение Ленина. Любой, кто знает, что такое инсульт, посмотрев на последние фотографии Ленина в Горках, уверенно скажет, что инсульт здесь не при чём, так как это фотография полного идиота, потерявшего личность, чего не бывает при обычном инсульте. Вот интересная мысль известного историка В. Тополянского:

«Французская психиатрия когда-то описала очень любопытный синдром, он назывался «помешательство вдвоем». Если в какой-то семье был сумасшедший, то супруг или супруга рано или поздно проникались идеями этого сумасшедшего, и уже трудно было отличить, кто из них более сумасшедший. В итого, если сам сумасшедший временно выздоравливал, то есть, если наступала ремиссия, то человек, индуцированный этим сумасшедшим, мог так и сохранять в неприкосновенности эти идеи. Я не могу исключить, что этот очень любопытный синдром можно распространить и на большие массы людей. … Ленин просто индуцировал своим бредом сначала своих ближайших соратников, а потом, с помощью советской пропаганды, которая работала, надо сказать, отменно, эти идеи удалось внедрить в сознание всего населения. И таким образом советская цивилизация состоялась».[15]15
  В. Тополянский, «Вожди в законе. Очерки физиологии российской власти» передача «Список Ленина», 21 июля 2002; Радио Свобода http://dic.academic.ru/dic.nsf/aphorism/2704/Ленин


[Закрыть]

Многие близко знавшие Ленина люди также впоследствии говорили о его нормальности. Так, по свидетельству Н. Валентинова (псевдоним, настоящее имя Николай Владиславович Вольский), автора книг «Мои встречи с Лениным», «Ранние годы Ленина» и «Малознакомый Ленин», соратник Ленина в период революции 1905 года А. Богданов (это известный ученый, основатель Института переливания крови) говорил ему: «Наблюдая в течение нескольких лет реакции Ленина, я как врач пришел к убеждению, что у Ленина бывали иногда психические состояния с явными признаками ненормальности».[16]16
  Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин – М.: Изд-во Март, 1996, с. 33–34


[Закрыть]

Подобные предположения действительно не лишены основания, и остается только желать, чтобы этот вопрос как можно скорее отошел в область науки – истории и медицины, и был бы, наконец, окончательно разрешен компетентной международной комиссией. И уже заранее можно предвкушать, какую богатую пищу для размышления получит человеческая мысль, если окажется, что символом для миллионов оголтелых людей по всему миру уже более чем сто лет является безумец с бредом реформирования, который в обычных условиях был бы заурядным пациентом психиатрических клиник! И как интересно было бы узнать, на каком именно этапе, с каких именно работ его мозг был уже поражен!

И тогда отдельно можно было бы разобраться и серьёзно осмыслить: почему человечество так долго не могло стряхнуть с себя это наваждение?

Но психическое расстройство настигло его уже в конце жизни, а всю жизнь он был политиком – причем макиавеллиевского типа, для него цель оправдывала средства. Доктрина его была ориентирована не на образованных добропорядочных людей, а на невежественных солдат разложившейся армии, на люмпен-пролетариев и на другую чернь, которая и должна была сокрушить государство. Стоит привести такую выдержку из работы Розина.

«Н.В. Валентинов, хорошо знавший Ленина в эмиграции, приводит слова Троцкого о ленинизме: «Все здание ленинизма, – писал в 1913 г. Троцкий, – в настоящее время построено на лжи и фальсификации и несет в себе ядовитое начало собственного разложения. Каким-то бессмысленным наваждением кажется дрянная склока, которую разжигает сих дел мастер Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении» Валентинов Н.В. Троцкистская оппозиция и борьба с ней. // Наследники Ленина. М., 1991. с. 52–53».

Розин назвал свою книгу «Ленинская мифология государства», отразив в названии свои выводы, что теоретические представления Ленина о государстве были основаны на мифах. Это мифы о классовой борьбе и о классовом насилии как содержании всей человеческой истории, о пролетариате как о передовом классе, о диктатуре пролетариата, о пролетарском государстве, о пролетарской революции, о буржуазии и о крестьянстве как о реакционных классах, о мировой революции, об отмирании государства и права, о коммунистической морали.

Мифы отличаются от фактических явлений тем, что существуют не в реальности, а в воображении психически нездорового человека. Здравомыслящий человек воспринимает их как сказку или как мечту, и не пытается их осуществить. Даже такое главные понятия марксизма как коммунизм, призрак которого бродил по миру весь XX век, оказалось мифом. На примере СССР общественная мысль пришла к пониманию, что главное значение имеет эволюционное поступательное улучшение человеческого общества, а не сам тот момент, когда можно будет официально объявить, что сегодня было закончено строительство коммунизма.

Социалистические преобразованияи формирование новых государственных структур

На основании ленинских мифов, которые сам Ленин не мог толком разъяснить, было разрушено историческое российское государство и возникло государство, которое в своем окончательном варианте стало называться Союзом Советских Социалистических Республик. Теперь кратко рассмотрим, как это происходило, и прежде всего, отметим, что правильнее употреблять именно слово «возникло», а не «создано». Дело в том, что «создано» предполагает наличие создателя, некоего творца, действующего по заранее намеченному плану, пусть даже несовершенному. Это больше относится к Отцам-основателям США, а в случае с СССР, как уже было показано, ни у Ленина, ни у других лидеров большевиков, не существовало не только сколько-нибудь серьезного плана, но даже ясного представления о будущем государстве. Вплоть до самой февральской революции, заставшей их врасплох, никто из них всерьез даже не мечтал о захвате власти в стране. Когда же это произошло, их главной стратегической целью стала мировая революция, для совершения которой они спешили использовать внутреннюю нестабильность в европейских странах, ослабленных мировой войной, и колоссальные ресурсы России – территориальные, материальные, людские. Захват и удержание власти в России, и демонтаж её государственных структур они рассматривали через призму этой главной задачи.

Как должна происходить мировая революция, как, чем и когда она должна закончиться, каким должен быть новый мировой порядок – так далеко их мысль не простиралась. Как это ни поразительно, но приходится признать, что содержание идей этих достаточно образованных людей соответствовало их лозунгу: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!», то есть никакой созидательности не имело.

Ещё не стоит забывать, что их одержимость идеей мировой революции имела и вполне рациональные личные мотивы. Дело в том, что совершая этот безответственный переворот, они понимали, что если они не удержат власть, им придется нести ответственность перед законной властью, когда она будет восстановлена. Мировая же революция, как война всех против всех в мировом масштабе, разрушение всего мирового уклада, всех традиционных человеческих норм и правил – то, что действительно стало бы мировым пожаром, – гарантированно избавило бы их от ответственности.

Тут напрашивается аналогия, указывающая на преемственность с современностью: такие мотивы столь же низменны, как и те, по которым современный руководитель этого государства угрожает всему миру ядерной войной, опасаясь потерять власть и быть преданным суду за свои преступления. И в обоих этих случаях мы имеем дело с реакцией деструктивной общественной системы, направленной на самосохранение. В основе всех общественных систем всегда лежит человеческий личный интерес, и разница между деструктивной и конструктивной системой состоит в том, что в основе первой лежат интересы аморальные, а в основе второй – интресы, человеческой морали соответствующие.

Первые законы нового государства были приняты II Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов 25-27 октября (7-9 ноября) 1917 года. При их оценке следует исходить из того факта, что этот Съезд не являлся легитимным органом государственной власти. Как уже указывалось, он был собран в обход официального органа советской власти, который назвался Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет I Всероссийского Съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, и этот ВЦИК объявил II Съезд Советов несостоявшимся.

Подробно разбирать первые законы мы здесь не будем, отметим только их сущность, которая состоит в том, что эти декреты ознаменовали собой не просто смену правительства и формы правления, но и полное уничтожение традиционной российской государственности.

Это выразилось в следующем.

То, что касается Декрета о мире (который на самом деле, вопреки названию, являлся призывом не к миру, а к новой войне – войне населения воюющих стран против их законных правительств) – это отказ от всех внешних договоров царского правительства, и фактическое объявление самого этого правительства врагом российского «трудового» народа.

То, что касается Декрета о земле – это безвозмездная конфискация земельных участков и другого имущества сельскохозяйственного назначения, что означало полный отказ не только от земельного, но и вообще от всех основ законодательства Российской империи.

То, что касается Декрета «О полноте власти Советов» – это упразднение Временного правительства, что фактически означало уничтожение последнего легитимного правительства, которое ещё имело хоть какую-то преемственность с Российской империей.

Декреты о мире, о земле и о полноте власти Советов имели в основном декларативный, пропагандистский характер, как объявление всему миру о возникновении нового государства. Но сразу же началось претворение в жизнь вышеописанных ленинских государственных идей. Кстати говоря, «Государство и революция», несмотря на то, что была написана в августе 1917 года, опубликована была только в январе 1918 года. Случайно или нет, но «трудящиеся» смогли ознакомиться с его идеями только после захвата власти большевиками, когда роковая черта уже была пройдена. Иначе, хочется думать, даже самые тёмные слои населения, на которых и была в первую очередь направлена большевистская пропаганда, в ужасе отшатнулись бы от таких мрачных перспектив, да и в самой РКП(б) произошел бы раскол.

Но случилось то, что случилось – с того момента, как ленинские мифы о государстве стали государственной политикой, они стали развиваться по законам Системы, подчиняя себе людей – исполнителей, и одновременно реализуясь в их деятельности.

Кратко опишем предпринятые меры в первые месяцы существования Советской власти. Они имеют большое значение для понимания всех дальнейшей истории страны и государства. Их можно уподобить первым годам жизни ребенка, когда закладываются основы его личности, и оттого, насколько эти начала были разумны или порочны, зависит вся его дальнейшая жизнь. К сожалению, деятельность большевиков по созданию нового государства и новой экономики до сих пор остается в тени гражданской войны и всего, что ей сопутствовало: разруха, красный террор, продразверстка и т. п. А между тем, именно анализ государственнической деятельности новой власти лучше всего развенчивает созданные советской пропагандой мифы о государстве рабочих и крестьян, так как из этого лучше всего видна уродливость основ нового общества – то, что перешло потом и в XXI век.

Декреты новой власти сыпались как из рога изобилия, только за первые два – три года их было сотни. И все они ложились в канву ленинских идей: диктатура пролетариата, разрушение государственного аппарата, обобществление производства, отмена частной собственности, поголовное участие трудящихся в управлении производством, строжайший учет и контроль, ликвидация «эксплуататорских» классов, и т. п.

Все эти декреты трудно даже перечислить, это отдельная большая тема, можно лишь кратко описать самые характерные, указывающие на направление проводимой политики. Все эти реформы впоследствии получили наименование политики «военного коммунизма», которая явилась крайней формой отрицания товарно-денежных рыночных отношений, и представлялась её идеологам как кратчайший путь к социализму.

При этом следует рассматривать эти меры в контексте гражданской войны, которая фактически началась уже в октябре 1917 года, с восстания юнкеров в Москве и в Петрограде – сначала как реакция общества на государственный переворот, а затем разворачивалась уже как реакция на государственную политику большевиков. РКП(б) последовательно проводила в жизнь ленинскую идею о превращении империалистической войны в гражданскую войну. Эта война была неизбежна при такой политике новой власти.

Несмотря на заявление Ленина, ставшее впоследствии советским пропагандистским клише: «Есть такая партия!», сделанное на I Съезде Советов, на деле у него не было не только конкретных планов создания новой государственности, но и даже ясного представления о сломе государственной машины, что этот слом собой представляет, и как его осуществлять. Поэтому процесс разрушения государственных институтов Российской империи не был планомерным и проработанным. Не следует воспринимать историю этих процессов по схеме: «Вождь сказал – партия сделала!». Такая схема стала с разной степенью успешности работать, когда большевики уже выстроили свою вертикаль власти и подчинили ей страну. А сначала их непродуманные действия только привели к хаосу и анархии, для подавления которых они логично обратились к террору и созданию аппарата принуждения. Не имея проработанных планов государственного строительства, они с самого начала своей главной задачей считали задачу удержания власти любой ценой. И эта насущная задача навсегда стала традиционной для нашей системы.

Еще надо иметь в виду, что одной из главных причин успеха большевиков стало то, что они захватили столичные центральные органы власти. Если бы они захватили любой другой город или территорию, пусть даже очень большую, вопрос их существования стал бы вопросом кратчайшего времени. Но помимо чисто материальных причин, в их пользу сыграло то, что в ментальности русского народа любая столичная власть всегда ассоциируется с высшей, царской властью, и воспринимается без должного критического анализа. Чудовищная невежественность народа, его привычка к деспотии – то самое, что подвижническим трудом пытались искоренить такие люди, как тот же Петрункевич, способствовали успеху большевиков.

Неготовность народа к демократии, его неспособность разумно распорядиться вдруг свалившимися на его голову правами и свободами привела к тому, что пришлось наблюдать Антону Ивановичу Деникину, когда он в ноябре 1917-го тайно пробирался на Дон создавать Добровольческую армию: «большевизм далеко ещё не победил, но вся страна – во власти черни». Психоз имел массовый характер, и Деникин ужаснулся тому, что увидел.

«Прежде всего – разлитая повсюду безбрежная ненависть – и к людям, и к идеям. Ко всему, что было социально и умственно выше толпы, что носило малейший след достатка, даже к неодушевленным предметам – признакам некоторой культуры, чуждой или недоступной толпе. В этом чувстве слышалось непосредственное, веками накопившееся озлобление, ожесточение тремя годами войны и воспринятая через революционных вождей история. Ненависть с одинаковой последовательностью и безотчетным чувством рушила государственные устои, выбрасывала в окно вагона «буржуя», разбивала череп начальнику станции и рвала в клочья бархатную обшивку вагонных скамеек. Психология толпы не обнаруживала никакого стремления подняться до более высоких форм жизни: царило одно желание – захватить или уничтожить. Не подняться, а принизить до себя все, что так или иначе выделялось. Сплошная апология невежества. … Какая беспросветная тьма! Слово рассудка ударялось как о каменную стену. Когда начинал говорить какой-либо офицер, учитель или кто-нибудь из «буржуев», к их словам заранее относились с враждебным недоверием. А тут же какой-то по разговору полуинтеллигент в солдатской шинели развивал невероятнейшую систему социализации земли и фабрик. Из путаной, обильно снабженной мудреными словами его речи можно было понять, что «народное добро» будет возвращено «за справедливый выкуп», понимаемый в том смысле, что казна должна выплачивать крестьянам и рабочим чуть ли не за сто прошлых лет их протори и убытки за счет буржуйского состояния и банков. Товарищ Ленин к этому уже приступил. И каждому слову его верили, даже тому, что «на Аральском море водится птица, которая несет яйца в добрый арбуз, и оттого там никогда голода не бывает, потому что одного яйца довольно на большую крестьянскую семью»[17]17
  Белое дело. Генерал Корнилов. М., Голос 1993, с. 23, 18-20


[Закрыть]

Ленин сформулировал самые общие принципы управления только в апреле 1918 года, в работе «Очередные задачи Советской власти». Он развивает свои идеи: поголовное участие граждан в суде и управлении, ежедневное бесплатное выполнение обязанностей по управлению государством всеми трудящимися после 8-часового рабочего дня, классовый состав аппарата нового государства, и в частности судебных органов. Он настаивает на жесткой дисциплине, на установлении контроля над мерой и интенсивностью труда, на введении промышленных судов для привлечения к ответственности любого злостного нарушителя трудовой дисциплины.

Нарушение трудовой дисциплины называет уголовным преступлением, нарушителей считает виновными в голоде и безработице и требует для них беспощадной кары.[18]18
  Полное собрание сочинений. М.: Издательство политической литературы. 1967, т.36, с. 197–213


[Закрыть]

Эта статья была написана по следам уже фактически идущих преобразований. В сфере экономики и управления с первых же дней новая власть начала создавать то, что потом стало называться единым народно – хозяйственным комплексом. Параллельно при этом создавалась и централизованная система управления этим невиданным феноменом.

Декретом от 2 (15) декабря 1917 года при Совнаркоме создан Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ). Его структура включала Всероссийский Совет рабочего контроля, группу экспертов, комиссию из представителей Совета народных комиссаров, отраслевые отделы. На местах при соответствующих Советах были сформированы областные, губернские, уездные СНХ – совнархозы. В компетенцию ВСНХ входило: конфискация (безвозмездное изъятие), реквизиция (изъятие по твердым ценам), секвестры (лишение прав распоряжения) предприятий и имущества у частных лиц и организаций, национализация промышленности и торговли, планирование, снабжение, распределение заказов и готовой продукции, а также другие экономические и административные меры в сфере производства, финансов, распределения.

Национализация промышленности началась уже с конца 1917 года. Сначала отдельные, особо значимые предприятия, а также предприятия, владельцы которых скрылись или отвергли новую власть, затем целые отрасли промышленности: сначала крупная, затем средняя, и к 1921 году почти вся промышленность была национализирована, в том числе и значительная часть мелких предприятий. А также бывшие казенные предприятия, государственные и частные банки, железные дороги, организаций торговли, культуры, социально – бытового назначения и прочие.

Положение о рабочем контроле, принятое ВЦИК 14 (27) ноября 1917 г., установило «Рабочий Контроль над производством, куплей, продажей продуктов и сырых материалов, хранением их, а также над финансовой стороной предприятии». Вводилась такая структура: заводские (фабричные) комитеты – городской, губернский или промышленного района Совет Рабочего Контроля – Всероссийский Совет Рабочего Контроля.

Декрет от 11(24) ноября 1917 г. «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» отменял сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения, а равно и все гражданские чины, и вводил единое для всех звание и обращение – гражданин Российской республики. Объявлялось также о конфискации имущества сословных организаций.

Декрет ВЦИК «О национализации банков» 14 (27) декабря 1917 г. объявил банковскую монополию государства и слияние всех частных банков с государственным банком. Этому предшествовал вооружённый захват Государственного банка, а затем и зданий частных банков.

Декрет ВЦИК от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования» ограничил наследственную массу суммой в 10 тыс. рублей, всё остальное объявлял собственностью государства.

Декретом ВЦИК от 20 августа 1918 г. «Об отмене права частной собственности на недвижимости в городах» в городах свыше 10 000 человек национализированы все жилые и производственные помещения и земельные участки. Собственники переведены в наниматели.

Также в 1918 году издавались декреты, о содержании которых говорят сами названия:

«Об организации товарообмена для усиления хлебных заготовок»;

«Обращение к питерским рабочим об организации продовольственных отрядов»;

«Обращение к населению о борьбе с голодом»;

«О количестве сена и соломы, могущей быть оставленным на потребности хозяйства при учете урожая 1918 г»;

«О твердых отпускных ценах на хлебные продукты»;

«О твердых ценах на картофель»;

«Об учете шоколада, какао и их суррогатов»;

«О твердых ценах на кожу»;

«О нормах обеспечения хлебными продуктами неземледельческого, а также не имеющего собственных запасов населения»;

«О нормах обеспечения сеном и соломой скота в городах, больших центрах и фабрично-заводских районах».

Декретом ВЦИК и СНК от 13 мая 1918 г. «О чрезвычайных полномочиях народного комиссара по продовольствию» подтверждалась незыблемость хлебной монополии и твердых цен, и беспощадная борьба с частной хлебной торговлей. Каждый владелец хлеба обязывался весь избыток, сверх семенного фонда и необходимого количества для личного потребления по установленным нормам до нового урожая, сдавать в местные продовольственные органы. Не выполняющие этого требования объявлялись врагами народа, подлежащими революционному суду и заключению в тюрьму на срок не менее 10 лет, к конфискации всего имущества и к изгнанию навсегда из общины, а самогонщики, сверх того, присуждались к принудительным общественным работам. Наркомпрод наделялся чрезвычайными полномочиями и правом применять вооруженную силу.