Текст книги "Мощь Великая"

Глава 4

В коридоре редакционного офиса газеты «Жёлтая пурга» было душно, накурено и стоял какой-то кисло-сладкий смрад. Коврин уже более четверти часа ожидал аудиенции шефа. За всё это время никто из коллег не подошёл к Коврину пообщаться, только некоторые холодно и коротко приветствовали его, другие же, не замечая, шмыгали мимо. В голову начали проползать мерзкие мысли о том, что сослуживцы стали презирать его, считая, что он стал любимчиком шефа, в связи с чем пользуется всяческими незаслуженными привилегиями.

Вдруг картинка перед глазами потемнела, а веки ощутили сухую прохладу – кто-то подкрался и закрыл ладонями Коврину глаза, предлагая узнать себя. Это могла быть только Аллочка!

– Аллочка, привет! – Коврин искренне обрадовался, отчего даже чуть подпрыгнул.

– Привет Лёшик! Говорят, на спец объект перекинули тебя?

– Да вот, шеф попросил…

– Ладно, потом расскажешь.

Коврин в очередной раз восхитился тактичностью Аллочки. Ну, бывают же люди, с которыми всем всегда легко! Встрече с ними всегда искренне радуешься, звонки их не сбрасываешь, почту не игнорируешь!

– Слушай, Аллочка, что-то у меня такое впечатление, что меня тут презирать стали.

– A-а, понимаю. Не переживай. Всё в порядке. Ты просто чересчур мнительный. Впрочем, как и все люди. Ведь они все очень значительные существа, понимаешь? Они заняты всегда очень важным делом – собой. Люди всегда заняты исключительно собой. Если что-то не входит в поле их проблематики, то автоматически перестаёт существовать. Мало того, что они заняты исключительно собой, так они ещё абсолютно уверены, что и другие думают о них. Ты вот считаешь, что они тут все вокруг ходят и занимаются только тем, что думают о Лёшке Коврине, так? Признайся! А им по чесноку… плевать на тебя. В каждом из них сидит свой Лёшка Коврин, о котором только и стоит заботиться. Так что, брось ты свои думки подозрительные и расслабься, никому до тебя дела нет.

– А как же мы? Мы же с тобой всегда хорошо общаемся. При этом я не могу сказать, что ты входишь в поле моей проблематики, и я в твоё вряд ли попадаю хоть краем. Исключение?

– Нет тут никакого исключения: моё поле проблематики достаточно широко, есть в нём место и для тебя, а ты просто меня хочешь, так что я в твоём поле. Ладно, Лёшик, успехов! Мне пора, у меня самолёт.

– Милан!?

– Нет, на Гоа… – Аллочка метнула взгляд на часы. – Всё, Лёшик, убегаю. Чмоки!

– Ну, а я могу надеяться, что моё желание осуществится!?

– Лёшик, – Аллочка в притворном гневе нахмурила лобик и пригрозила пальчиком, – ты же семью собрался создавать.

Ну откуда она всё знает? Да уж, её поле проблематики поистине огромно! Аллочка очаровательно улыбнулась и вмиг исчезла, оставив ощущение присутствия своей улыбки ещё на несколько счастливых для Коврина секунд. Тут освободился Шарвунец и пригласил к себе.

Они пообщались минут двадцать, не больше. За это время Коврин сдал работу и получил новое задание. На этот раз нужно было проинтервьюировать одного глубоко известного в узких кругах знатока цивилизации индейцев Майя на предмет присущих ей тайн, скрытых от современного человека толщей веков.

Вышел Коврин из редакции в приподнятом настроении. Новое задание виделось Коврину довольно интересным. Ещё бы! Кто ж из мальчишек его поколения не восхищался смелыми и ловкими людьми с далёкого континента? Кто ж не зачитывался толстенными томами Фенимора Купера? Кто ж не знал Чингачгука-Большого Змея и не восторгался им? Те бронзовокожие люди, с раскрашенными телами и лицами, украшенными перьями головами, вооружённые томагавками и копьями представлялись тогда отважными справедливыми воинами, искусными охотниками, людьми добрыми и мудрыми, обладателями чудесных знаний, носителями тайн. А ещё Коврин помнил, что в солдатиковских битвах индейцев с «ковбойцами» его симпатии всегда были на стороне индейцев, в силу чего они неизменно одерживали победы, несмотря на заметно уступающее в техническом отношении боевое оснащение.

Быстро, почти без заторов Коврин добрался до одного из спальных районов столицы. Отсутствие заранее подготовленного опросника на сей раз нисколько не беспокоило его – вопросы по этой теме уже сами собой наперебой лезли на передовую сознания.

Не дожидаясь лифта, Коврин вбежал на четвёртый этаж и позвонил в дверь. Пришлось несколько подождать, прежде чем обитая деревом дверь скрипнула, и показался высокий смуглый мужчина неидентифицируемого возраста. Его длинное худое лицо было испещрено глубокими морщинами, а в чёрных, заплетённых в грубую косу волосах крошилась седина. Однако его взгляд был по-юношески задорен, а в теле угадывались молодецкая гибкость и сила. Коврин, согласно своему настроению, широко улыбнулся:

– Добрый день! Я имею удовольствие видеть Владимира Витальевича Подгородецкого? Или, – Коврин с поддельной шутливой озабоченностью оглянулся по сторонам, – я, простите, ошибся?..

– Приветствую, Алексей. Я вас жду, проходите, – хозяин сдержанно, но весело хмыкнул, сделал приставной шаг в сторону, освобождая гостю проход, и протянул грубую тонкую узкую ладонь. – Вова.

– Лёша.

Коврин был препровождён в уютную, облицованную деревом, довольно тесную кухню. Подгородецкий расположился напротив, чинно раскурил длинную трубку, предложив курить и Коврину. Тот курить отказался, разложил на столе листы бумаги и быстро записал несколько вопросов из роившихся в голове.

– Давай, Лёх, спрашивай.

Коврина нисколько не задела фамильярность, а наоборот, только расположила к собеседнику и позволяла тоже общаться без лишних церемоний.

– Хотелось бы начать с общего исторического экскурса.

– Это можно. Тогда начнём с самого начала. С голоцена – межледникового периода, сменившего десять тысяч лет назад период плейстоценовый, ледниковый. Тогда интересующую нас территорию – сейчас это южная Мексика, Гондурас, Сальвадор, Гватемала, Белиз – начали заселять люди с севера. Есть мнение и, надо признать, вполне обоснованное, что это были атланты, спасшиеся после краха своей великоразвитой родины. Тысячи лет в этих землях пустынных равнин, гор и лесов эти люди вели кочевой образ жизни, промышляя охотой и собирательством. К слову сказать, в качестве наиболее весомого аргумента противники теории о том, что именно атланты стали прародителями Майя, приводят то обстоятельство, что, если это были не дикари, а носители знаний великой цивилизации, то быстро бы развили цивилизованное общество, а не вели бы примитивный образ жизни тысячелетиями. У меня на это есть вполне веский контраргумент. Я полагаю, что эти люди прекрасно понимали, что именно бурное развитие цивилизации и привело к гибели Атлантиды. И они не желали повторения трагедии, намеренно вели максимально примитивный образ жизни, находя его самым безопасным.

Эти остатки великого народа специально отказались от использования своих знаний ради жизни своих потомков. Но, как показала история, прогресс неизбежен. И, хотя им довольно долго удавалось удерживать общество в примитивном состоянии, но, в конце концов, принялись за старое, начав новый путь к катастрофе – стали развиваться. Кстати, характер построения цивилизации атлантов и цивилизации Майя легко обнаруживает огромное количество параллелей, что говорит о том, что это был один и тот же народ… Но пока ни о каком развитии речи не идёт. Этот период назовем утробным периодом цивилизации Майя. Сказать про этот период мне, в общем-то, больше нечего, кроме того, что длился он восемь тысячелетий, закончившись за две тысячи лет до нашей эры. А потом началось всё-таки развитие цивилизации Майя… на свою погибель. Сперва, как это водится, появилось сельское хозяйство. Люди начали выращивать кукурузу и бобы. Затем постепенно стали переходить к оседлому образу жизни, учреждая первые поселения. Так, две тысячи лет до нашей эры, начался ранний архаический период цивилизации Майя, который продлился тысячу лет. В этот период люди освоили глину, стали провожать покойников церемониальными похоронными ритуалами, достигли определённых высот в сельском хозяйстве и возвели первый город цивилизации Майя – Ламанай. Далее выделим средний архаический период. Он продолжался с десятого века до нашей эры по четвёртый. В эту эпоху вырастает множество городов, строятся первые храмы и пирамиды, бурно растёт торговля, появляется первая письменность. За ним следует поздний архаический период – с третьего века до нашей эры по третий век нашей эры. Общество начинает строиться по иерархическому принципу. Основаны крупные региональные центры, такие как Эль-Мирадор, Накбе, Тикальи и, конечно же, город Теотиуакан, ставший на многие века религиозным, культурным и деловым центром Мезоамерики. Высокими темпами стала развиваться наука. Созданы солнечный, лунный, ритуальный календари, которые использовались как по отдельности, так и совместно благодаря сложнейшей системе. Данные от использования календарей применялись для бытового исчисления времени, для установления и определения важных дат, для изучения астрономии, для прогнозирования будущего. Прогнозы эти, надо сказать, очень смелыми были. Современная, к примеру, наука остерегается заглядывать в те временные просторы, куда свободно простиралась мысль древних Майя… Широкое распространение получает иероглифическая письменность. Кстати сказать, такая письменность довольно приятна для визуального восприятия – представляет собой крошечные рисуночки в квадратиках. Да вот, полюбуйся…

Подгородецкий раскрыл внезапно появившийся в его руках альбом. Взору Коврина открылась фотография множества мелких квадратных рисунков, довольно сложных по исполнению, изображавших фигурки людей в разных позах, либо только части тела – головы, руки, ноги, а также разные предметы. Коврину рисунки не показались приятными, – скорее, он назвал бы их жутковатыми.

– В основном, эти иероглифы изображают целые фразы, реже слова, совсем редко слоги. Эта фотография стены гробницы, там всегда есть надписи. Ещё иероглифы изображали на глиняной посуде, на стелах, на каменных лестницах. Вот… в эти времена возводятся целые комплексы храмов и погребальниц с рельефными и скульптурными изображениями богов и правителей Майя. Это поистине потрясающе: целые города строятся для богов и ушедших в мир мёртвых предков – Шибальбы. Такие города возникают как на поверхности земли, так и под землёй. Подземные города выполняют функцию врат в мир мёртвых. Строители серьёзнейшим образом заботились о сохранении покоя таких мест. Мало того, что Шибальбы намеренно строились в далёких и труднодоступных местах, а вход туда серьёзнейшим образом маскировался, так ещё, чтобы добраться до подземного города-храма, нужно было преодолеть сотни метров подземными лабиринтообразными ходами. Зато преодолевшего путь ожидает воистину грандиозное зрелище! Настоящие вымощенные камнем дороги, улицы из домов-храмов-гробниц, украшенных рисунками, скульптурами богов и людей. Всё буквально напичкано земными богатствами. Ввысь устремляются колонны естественного и искусственного происхождения, символизирующие древо жизни. На окраине города находятся подземные озёра. Но самое удивительное, что все постройки созданы по принципу Солнечной системы! Это удивительно, но соблюдены пропорции расстояний между объектами и соотношения размеров объектов – храмов, домов, гробниц, колонн. И все они занимали места планет Солнечной системы. В самом центре композиции неизменно находился главный храм – солнце. Короче, если наложить карту Солнечной системы на карту города Майя, они полностью совпадут… Теперь классический период. Ранний классический период – это четвёртый седьмой век. Городами-храмами уже никого было не удивить. В городах было в избытке воистину поражающих своими размерами и грандиозностью архитектурного замысла храмов-пирамид, которые и сами представляли отдельные города. Дворцовый комплекс в столице, городе Тикаль – это настоящее чудо архитектуры. Собственно, города строились примерно по одной типовой схеме. Принцип Солнечной системы остаётся неизменен, при этом структура города усложняется. Он состоит из множества многоуровневых, ступенчатых платформ, неизменно венчающихся главным храмом. Таким образом, город сам собой являл пирамиду. Получается, к принципу основания города по схеме Солнечной системы добавилось правило выстраивать город в виде пирамиды… В каждом городе обязательно были стадионы для очень популярной игры в мяч, рынки, паровые бани. Общество чётко делилось на правящий класс – элиту, и обслуживающий – земледельцы, ремесленники, торговцы. Элита жила в городах. В зданиях-дворцах жили очень важные персоны, остальные горожане имели жильё куда проще – комнаты в длинных зданиях. Работяги и торговцы жили за городом в бессистемно разбросанных по лесам посёлках. В построении этих населенных пунктов не применялись никакие обязательные схемы – постройки располагались в произвольном порядке… В эту эпоху широкое распространение получают обряды, ритуалы сопровождаемые обильными жертвоприношениями. Перейдём к Позднему классическому периоду. Его временные рамки – с седьмого века по десятый. Появляется множество примерно равновеликих мегаполисов, управляемых, в общем-то, автономно. Элита неизменно быстро богатеет, что служит локомотивом для развития искусства, строительства. Правители городов соревнуются между собой в величии, демонстрируя своё превосходство, прежде всего, в строительстве – храмы, дворцы, усыпальницы, стелы, стадионы растут, как грибы после дождя, всё превосходя и превосходя предшественников великолепием, сложностью, размерами, стоимостью. Автономные города Майя объединяет общая религия, этника, культура, расовая принадлежность, а часто – и родственные узы правителей. Несмотря на объединяющие факторы, отсутствие централизованной власти, естественно, удобряет почву для конфликтов между автономными городами – часто вспыхивают войны. Развитие цивилизации к концу классического периода достирает своего апогея. Далее – кризис. Да, следующий период в истории Майя – постклассический, и его характер – упадок. Это десятый – пятнадцатый века. Учёные предлагают различные теории причин упадка великой цивилизации. Я не склонен спорить ни с кем из них. Думаю, отчасти правы все они, поскольку именно конгломерат отрицательных факторов и повлиял на ход истории. Количество населения достигло критического размера; уровень потребления природных ресурсов перерос возможности природы; эпидемии, голод, непрекращающиеся войны, – как междоусобные так и с внешними врагами – тольтеками; природные катаклизмы – всё это истощило силы общества, и люди покидают города, цивилизация размывается. На этом фоне народ Майя стремительно сокращается. Тут многие специалисты признают, что не до конца всё ясно. Конечно, люди гибли в войнах и от эпидемий. Но не в таком же масштабе! Это факт. Останков, подтверждающих такое количество жертв, нет. Похоже, люди просто исчезали бесследно. Как такое возможно? Это не моё открытие, все исследователи обращают на это внимание и не находят ответа. Города пустели, но куда же девались люди? Следов нет никаких: новых поселений не возникало, нет захоронений, нет трупов – ничего. У меня есть на этот счёт объяснение. Но, чтобы не выбиваться из канвы повествования, об этом потом отдельно поговорим… Последним оплотом цивилизации Майя был город Майяпан, но и он в тысяча четыреста сорок первом году подвергся нападению войск соседних, менее развитых городов, фактически, ему до той поры подчинявшихся. В результате Майапан был разграблен и сожжён дотла. Вот, собственно, и всё. На этом цивилизацию Майя можно считать оконченной. Она распалась на шестнадцать враждующих между собой государств. А уже совсем скоро – в тысяча пятьсот пятнадцатом году – происходит вторжение испанцев. Начинается завоевание территории Майя. Однако Майя, несмотря на разобщённость и общий упадок, сопротивлялись довольно долго – до конца семнадцатого века. Теперь здесь правят чужеземцы. На территории Майя установилась кастовая система правления. Сверху вниз: испанцы, родившиеся в Испании, потомки испанских эмигрантов, креолы, метисы, потомки знати Майя, лояльные к испанцам и, наконец, крестьяне Майя. Они-то и выступили против знати. Так, в тысяча восемьсот десятом году, началась война за независимость, в результате которой в тысяча восемьсот двадцать первом году Мексика получает независимость от Испании. Сейчас этнические Майя проживают на полуострове Юкатан, их около десяти миллионов. Ну, вот, пожалуй, и всё – добрались до текущего дня.

– Да-а… спасибо, Владимир… то есть Вова. Отлично! Теперь мне бы хотелось узнать: какими представлениями о мире жили индейцы Майя. Каким они видели мир?

– Угу… – Подгородецкий замер, обдумывая что-то. – Мировоззрение Майя – это научные и религиозные политеистические познания о мире вкупе. При этом наука Майя представляла собой некий конгломерат астрономических эмпирических познаний, – довольно, к слову, точных и подробных, – и нумерологии. Носителями этих знаний были жрецы. Окружающий мир они видели бесконечно разнообразным, чему соответствует бесчисленное количество богов – ведь именно их Майя видели ответственными за всё происходящее. Только в рукописях, дошедших до наших дней, значится поимённо сто шестьдесят шесть богов. Боги были объединены в различные специализированные группы, такие как, например: боги неба, боги солнца, боги звёзд, боги почвы, боги воды, боги огня, боги победы, боги дождя, боги грома и молний, боги смерти и мира мёртвых, богини радуги и лунного света, богини ритуальных самоубийств, боги торговли и другие. Существовал также, и одно время слыл даже весьма могущественным, бог кукурузы – Юм Кааш. Мало того, что богов было огромное количество, каждый из них имел несколько ипостасей. Бог имел четыре лика в зависимости от того, в интересах какой стороны света он действовал – Юга, Востока, Севера или Запада. Многие боги, будучи мужчинами, имели свою женскую сторону, являвшуюся им супругой. Весь мир состоял для Майя из трёх основных частей: небо, Земля и подземный мир. Небо покоится на четырёх деревьях и состоит из тринадцати отдельных миров, населённых богами. Центральное место в мире занимало дерево сейба – дерево мира, которое прорастало через все миры, имея корни в подземном мире, а крону – в самом высоком небесном мире. Дерево мира соединяло все части мира, делая его единым. Ствол этого дерева служил средством передвижения душ Майя, – которое происходило в зависимости от качества их жизни, – вверх либо вниз. На вершине сейбы живёт божественная птица… Кстати сказать, среди Майя существовала теория, согласно которой, когда мир ещё не существовал, был только вечный бог-дерево, который сам зародил в себе жизнь, после чего стал расцветать. Созрели плоды, один из которых оторвался от дерева, разбился на мириады частичек, которые впоследствии и образовали весь мир. Земля – плоский четырёхугольник, удерживаемый четырьмя специальными богами – павахтунами… Думаю, Майя, конечно, не могли не знать, что Земля – это шар, а такое представление связано с какой-то философской концепцией, типа субъективного взгляда на вещь, очевидно свидетельствующего для человека, что он ходит по плоскости, а не по шару. Вот когда речь пойдёт о космогонии, тогда вопросов нет – Земля шарообразная планета. Что-то вроде того. Тут, конечно, нужно учитывать психологию. Майя существенно по-другому смотрели на мир, и сейчас нам до конца не понять их мировоззрения. Главное – понимать, что эти представления никак не связаны с примитивным пониманием окружающего мира, скорее, наоборот… Населяют Землю люди и звери. Подземная часть Вселенной состоит из девяти миров, и там живут боги смерти, гниения и нечистот, задача которых заставлять страдать души грешников. Особый интерес представляет видение Майя категории времени. Время для Майя не было категорией абстрактной, скорее – материальной. Время существовало в трёх измерениях и в каждом вело себя по-разному. Одно дело – на Земле. Здесь время жило по законам хааба – солнечного или земледельческого календаря. Год равнялся привычным нам трёмстам шестидесяти пяти дням, делился на восемнадцать месяцев, состоящих из двадцати дней.

Оставшиеся пять дней не входили ни в один месяц. Такой календарь применялся для ведения сельского хозяйства и прочих бытовых целей. Для богов время считалось по тцолкину – религиозному календарю. Год состоял из двухсот шестидесяти дней, двадцати тринадцатидневных недель. И, наконец, время Верховного Бога. Время меряется огромные периодами – эрами. В начале такой эры жизнь зарождается, в конце погибает, затем следует следующая эра и так далее. Один цикл такого летоисчисления составляет на понятный нам счёт пять тысяч сто двадцать пять лет, или точнее – один миллион восемьсот семьдесят две тысячи дней. Текущий такой цикл начался одиннадцатого августа три тысячи сто четырнадцатого года до нашей эры и закончился двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года. Так что мы уже живём в новой эре. Все времена пересекаются друг с другом в одной точке с периодичностью раз в пятьдесят два года. Майя знали, что именно тогда наступают периоды катастроф, катаклизмов, войн, эпидемий и прочих бедствий, потому в это время многократно возрастало количество ритуальных жертвоприношений, имеющих своей целью задобрить богов. Вообще, жрецы, используя имеющиеся в их распоряжении знания, легко оперировали временными периодами в десятки миллиардов лет. Вот, примерно, так. Подытожим: базисом мировоззрения Майя можно назвать идею о том, что в основе счастливой жизни человека лежит благосклонность к нему богов. Боги нуждаются в человеческом внимании, заботе, также, как и люди – в заботе богов. Боги дарят людям всё необходимое для счастливого существования: душевное равновесие, жизнь, здоровье, имущество, чувства; сами же боги нуждаются в человеческой энергии, которую лучше всего передавать через жертвоприношения, ибо ничто не вызывает человеческие переживания (которые и обеспечивают передачу энергии) больше, чем мысли о смерти, своей или ближнего. Что ж, сейчас, полагаю, логично перейти прямо к жертвоприношениям… если ты, Лёх, не против.

– Да, да… конечно! – глухо отозвался Коврин.

– Думаю, тебе нет смысла доказывать, что жертвоприношения совершались не из тяги к садизму, как это представляют многие изыскатели, ужасающиеся зверствами Майя, запечатлёнными в памятниках культуры. В той религиозной парадигме это было – необходимостью. Как мы уже только что говорили, чтобы добиться расположения богов требовалось лить кровь себе подобных. Майя в это верили и… и это было так. Для более доступного понимания этого вопроса современниками можно провести параллель между жертвоприношением и молитвой, повсеместно практикуемой сейчас верующими людьми. Цель у них одна – привлечение божьей благодати. Залогом процветания общества Майя был успех в военных действиях, который, без милости богов, был, ясное дело, немыслимым. Отсюда и широкое распространение ритуальных убийств именно в милитаристской сфере. Для этой цели прежде всего служили пленники – их приносили в жертву перед началом боевых действий богу войны, молясь: «О Великий повелитель войн! Мы ожидаем битву и приносим тебе это мясо и кровь, чтобы ты мог насытиться теперь и дать нам удачу в бою!» Помимо того, правитель Майя выходил к своим воинам и на их глазах резал себе кожу в определённых местах, молясь и посвящая проливаемую кровь богам. Затем он делал надрезы жене и военачальникам. Так было до битвы… после неё боги, жаждущие отведать страданий, плоти и крови поверженных, получали их вдоволь. На специально отведённом для этих целей месте Майя публично, с особым цинизмом терзали своих побеждённых пленников, в итоге убивая их. Сцены таких жертвоприношений запечатлевались местными художниками. Часть пленников оставляли в живых для участия в популярной игре в мяч, по итогам которой проигравшая команда подвергалась неизменному ритуальному убийству. Представь – каков накал страстей был в этих матчах! Какая уж тут Лига Чемпионов!

Вторые по жертволюбию были боги плодородия. Известен Колодец жертв, куда сбрасывали живых людей на гибель для удовлетворения потребностей божеств, отвечающих за качество урожая. Вообще, религиозных обрядов, требующих принесения человеческих жертв, у Майя было огромное количество, поэтому постоянно требовался материал – пленные. Часто Майя провоцировали войны специально для этих целей; существовали даже договоры между соседними государствами Майя о периодическом возобновлении и прекращении войн, целью которых был захват пленных. Но пленные не всегда соответствовали высоким требованиям, предъявляемым богами к своим жертвам. Для некоторых, особенно важных ритуалов, требовались жертвы, обладающие выдающимися качествами. Таких выбирали из собственного народа. Например, весну Майя встречали обрядом, принося в жертву самую красивую девственницу-соплеменницу. Девушек для этой цели выбирали с самого детства. Каждый год отбирали несколько десятков самых здоровых новорожденных девочек, одной из которых – самой красивой – впоследствии суждено будет стать жертвой. Этих девочек растили особенно. Тщательно следили за их режимом, питанием, психологически готовили к миссии. На следующий день после очередного праздника весны выбирали девушку-жертву на следующий год. Теперь шанса прожить больше года у неё не было никакого. С этих пор её удостаивали особым вниманием, окружали всяческой заботой, она пользовалась исключительными привилегиями, её наряжали в лучшие одежды, потчевали лучшей едой, выполняли все её желания. В роковой день девушку вели к храму, клали спиной на жертвенный камень, и жрец ножом из обсидиана вскрывал ей грудную клетку, доставал бьющееся ещё сердце и помещал его в особое священное место. Труп затем разделывали, а части использовали разным образом. Например, из кожи девушки шили куртку умертвившему её жрецу. И всё же львиная доля жертвоприношений приходилась на военнопленных. Также жертвами становись рабы, которые часто приобретались специально для этого, и преступники. Некоторые боги требовали исключительно детскую кровь. Им в жертву, в основном, приносили сирот или незаконнорожденных детей. Ритуалы проводились в соответствии с ритуальным календарём и со строгим соблюдением формальностей. В день ритуала нельзя было есть и пить. Несколько дней до ритуала нельзя было иметь половой жизни. Во время ритуала Майя часто истязали сами себя. К примеру, они резали и кололи себе разные части тела – обязательно половые органы. Для этих процедур часто использовались иглы морского ежа. Закрывая тему, подчеркну, что причиной жертвоприношений ни в коем случае не служил природный садизм Майя. Это не были бессмысленные убийства. В ритуалах Майя кроется воистину сакральный метафизический смысл. Богам, олицетворявшим силы природы, конечно, не требовались ни человеческая плоть, ни кровь. А вот энергия людей – очень даже. Уверен, что метафизические силы питаются энергией, производимой человеком. А что может породить в человеке самые сильные эмоциональные всплески? Смерть… конечно, смерть! Смерть вызывает сильнейшие эмоции не только у самой жертвы, но и у палача, и у наблюдателя, и у властителя, по чьей воле это происходит. В итоге происходит мощнейший энергетический выброс, который никогда не остаётся безответным со стороны вселенских сил.

Здесь Подгородецкий взял неестественно долгую паузу, изучая взглядом невидимые обычному глазу дали. Наконец, Коврин решил прервать затянувшееся молчание.

– Да вот, помню, у Достоевского Фёдора Михайловича что-то на эту тему было…

– Что? А? Ах, да, точно – было… Только там речь идёт об описании чувств жертвы перед казнью, и только. А представь, когда в этом участвует целый народ! Это шквал, буря, торнадо эмоций! Думаю, это и есть настоящая пища богов!

– Что ж, ты действительно думаешь, что эти ритуалы влияли на урожай и на исход битв?

– Да.

Подгородецкий ответил резко и холодно, дав понять собеседнику, что оскорблён его сомнениями. Коврин решил сменить тему.

– Что ж, ясно… А можешь ли ты обрисовать, какую жизнь проживал отдельно взятый Майя? Какова была его судьба? Понимаю, что сделать это довольно сложно, но, тем не менее…

– О! Думаю, это будет интересно! Что ж, попробую!

Похоже, Коврину удалось вернуть расположение Подгородецкого.

На этот раз Коврин, не решаясь вмешаться, терпеливо ждал, пока Подгородецкий, собираясь с мыслями, долго забивал и раскуривал трубку и заваривал питьё из редких трав. Наконец он отхлебнул напитка, выпустил тонкую длинную струю белого густого дыма и заговорил:

– Считается, что новорожденному Майя сразу зажимали головку с боков между двумя дощечками, а к кончику носа прикрепляли бусинки. Делалось это, якобы, для того, чтобы Майя выросли более привлекательными – узкоголовыми и косоглазыми. Но это не так. Майя рождались такими – узколицими, с вытянутым назад черепом и блуждающим взглядом. Особенности физиологии… На третий день жизни младенца его осматривал жрец. На основании полученных данных он давал ребёнку имя и определял судьбу. В возрасте трёх лет Майя ожидал религиозный обряд посвящения. К инициации дети и их родители обязаны были серьёзно готовиться несколько дней, ограничивая себя в еде, сне, питье, разговорах, избегая развлечений, держа тело в идеальной чистоте. В обряде участвовали сразу все дети общины, достигшие нужного возраста. Их, в сопровождении отцов, помещали в круг, огораживали верёвкой, и жрецы, произнося заклинания, окуривали их сакральными дымами. Прошедших обряд посвящения мальчиков забирали из родительского дома и помещали в школу-пансионат, где они обучались. В первую очередь, военному делу. На двенадцатый день рождения Майя получал в подарок свой первый сексуальный опыт с обладающей специальными знаниями и умениями в данной области женщиной. Впоследствии половые отношения такого рода становились для Майя регулярными вплоть до женитьбы. Девочки-Майя в это время жили со своими матерями, помогая им по хозяйству и получая от них все необходимые навыки для дальнейшей самостоятельной жизни. Девочки должны были овладеть мастерством ведения хозяйства и обращения с мужчинами. Причём наука общения с мужчинами включала в себя и интимный аспект, но лишь в той степени, которая позволяла девушке оставаться девственной. Обучали их опытные женщины, используя подручные средства и красноязычие. Участие мужчин в этом деле исключалось. Таким образом, достигался уникальный результат – девушка была опытной, готовой к интимному общению с мужчиной, при этом оставалась девственной. В возрасте от четырнадцати до семнадцати лет Майя-мужчина вступал в брак. Девушка могла выходить замуж с одиннадцати лет. Если ей не удавалось сделать этого до пятнадцати лет, девушка поступала в разряд старых дев, и стать замужней у неё теперь шансов почти не было. Браки совершались при обязательном участии профессиональных сватов. Только они могли идеально подобрать пару, учитывая все официальные правила, коих было множество. Учитывались социальное положение, физические особенности, родственные связи, характер, имя, пожелания родственников, прочие нюансы. Майя мог иметь только одну жену. Однако были исключения. Некоторые знатные и очень богатые Майя в исключительных случаях имели право на многожёнство. Вступающим в брак необходимо было заботиться о своём внешнем виде. Особое внимание уделялось зубам – они выпиливались определённым образом и украшались нефритовыми вставками. Тела специальным манером раскрашивались краской, гримировалась, татуировались и облачались в строго формальный костюм. Жизнь взрослого женатого Майя это, прежде всего, война. Погибнуть в бою – вот самый вероятный итог жизни Майя. И не самый скверный, надо признать. Можно попасть в плен, терпеть пытки и, в конце концов, быть принесённым в жертву. Редкий Майя получал от бога смерти дар умереть собственной смертью. Такого счастливца ждут церемониальные похороны под полом собственного дома, с набитым едой и нефритовыми бусинами ртом, с любимыми при жизни вещами в руках. Вот, собственно, и всё – смерть.