Текст книги "Стражи Армады. Тропою избранных"

Три минуты Самоделкин держал оборону. Не боец, не вояка, а простой инженер с золотыми руками. Три минуты он еще жил и боролся. Не существовал…

* * *

Светало. Девять пленников, усаженных бандитами в ряд, желали увидеть рассвет живыми. Горизонт на востоке уже начинал розоветь, туда теперь косился каждый из бойцов в надежде на озарение, моральное удовлетворение, помощь. Враги всеми силами пытались выудить правду о схроне с артефактами, оружием и снаряжением отряда. А еще о порталах Стражей, их местонахождении, принципе работы и возможных ловушках. Это напрягло Треша, ведь даже он, Избранный, побывавший во Вратах и Раю, и то не знал про порталы до последнего времени и до сих пор ни разу их даже не видел! А тут совершенно посторонний человек говорит о них и Армаде столь открыто и свободно, словно и вправду был там неоднократно!

Охотник за головами свирепел, выходил из себя, орудуя посохом, как дубинкой, лупил пленных, наносил им новые увечья и выбивал дух. Но воинственный пыл друзей только рос, никак не желал ломаться. Усмешки и смелые взгляды на окровавленных лицах говорили о стойкости, силе и нерушимости уз боевого братства. Никто из них, да и из палачей тоже, не посмел бы поручиться, чем все закончится, но дальше случилось то, что никто не мог себе даже представить.

– Ну, раз так… – Лже-Болотник отвернулся от пленников, глядя на рыжего главаря «черепов», и бросил через плечо громко и отчетливо: – Встать и выйти вперед Свату!

– Чего ты там промурлыкал? – Треш пытался подняться на колени после предыдущего удара, сплевывая кровавую слюну. – У нас нет такого. Ты опять ошибся, «охотничек»!

– Ты уверен, сталкер? – Мужик в сером балахоне резко повернулся к пленным. – Ты-ы, обладатель силы кристалла, имеющий ключ Армады! Ты же сам выискивал среди членов своей группы шпиона, который завел вас сюда, портил вам, докладывал «Всевластию» обо всех передвижениях и атмосфере в отряде! Искал, но не нашел! Что же ты так опростоволосился, а, Треш?! Грош цена тебе и твоей смекалке! Наступает развязка, конец и твоему походу, и жизни. Ты ничто-о! Ты и с амулетом-то не смог провести группу, выбраться даже из Пустошей на восток, достичь цели. А без оного ты вообще – нуль! Пыль! И эту пыль из тебя сделаю я! Или тот, кто ненавидит тебя больше всего в жизни. Сват, выйди вперед!

Настал момент истины. Бойцы, собрав последние силы, превозмогая боль и мучения неволи, стали переглядываться, недоуменно, но уже сурово и недоверчиво.

И тут, кряхтя и охая, поднялся на ноги… Холод.

– Холод! Ден! Нет, ты не можешь… нет… не ты! – вскрикнул Треш, и его возглас повис в воздухе, сопровождаемый шепотом и стонами товарищей.

– Сват – это я! Быстрее развяжите мне руки и дайте нож, я зарежу этого проклятого сталкера! Как же я давно об этом мечтал…

– Сволочь! – Лже-Болотник сделал короткий взмах посохом и влепил им по шее Холода, отчего тот снова рухнул на колени. Еще пара ударов по спине и голове на некоторое время выбили из спецназовца сознание.

– Стой, урод! Не смей бить его. – Треш дернулся, чтобы помочь другу и остановить палача, но конец клюки ткнулся ему в грудь.

– Я заколю тебя, как свинорыла, если ты не угомонишься!

– Треш, не надо, – простонал Гучи.

– Командир, держись! – донесся голос Ра с конца шеренги.

– Парни, не верьте этому гаду. И «крыса» в нашей группе совсем не Холод! Это точно. – Треш сморщился от боли, дернулся, смахивая острие посоха с тела. – Пусть эта тварь выйдет и покажет себя. Все равно погибать нам. А они, видать, победили, гады…

– Сват, я долго буду ждать? – «Охотник за головами» отошел от сталкера, прищурился и посмотрел на одного из бойцов. – Хватит уже щериться, ты сделал свое дело. Я по поручению «Всевластия» снимаю с тебя узы молчания. Будем заканчивать с ними.

– Ну, все так все. – С колен поднялся Лабуда, криво усмехнулся и сделал два шага вперед. – Мочи нет, устал ждать и терпеть это все!

По знаку «серого» один из бандитов подскочил к сталкеру и ловко срезал путы на его руках, вытянулся по стойке «смирно», боясь взглянуть в глаза агенту «Всевластия».

– Где мои оружие, снаряга, девайсы? Бегом неси, «череп»! Стоп, дай сюда. – Лабуда-Сват сорвал с пояса бандита фляжку, открыл, ополоснул лицо, отпил несколько глотков, отбросил уже пустую в сторону, выхватил из руки головореза ПМ, снял его с предохранителя. – И шмотки новые неси. Весь в дерьме устряпался. Кровищи и грязи как на вшивом тиирмене. Бегом-м!

Бандит помчался в лифтовую шахту, шпион повернулся сначала к лже-Болотнику, подмигнул ему, на что тот кивнул, затем посмотрел на своих бывших товарищей. Скулы его заходили ходуном, зубы скрипнули, кулаки побелели. Взгляд стал ненавидящим и грозным.

– Вот, падла! Неужели это ты, та самая…

Лабуда-Сват резко вскинул пистолет в сторону говорившего и выстрелил. Только что с трудом поднявшийся на целое от ран колено, Вальтер дернулся от попавшей в висок пули и… пропал. Опешившие свидетели расстрела – и бойцы группы, и враги – вздрогнули и замерли. Оцепенение сняли слова возбужденного чудесной сценой «серого»:

– Вот оно-о! Действует. Ты слышишь, Сват, Армада работает! Я же говорил, я знал… Ты видишь?

– Да уж-ж! Видать, не сказка все это… – пробурчал шпион, нахмурившись и глазея на пустое место, – так что ж получается? Армада бережет их? Спасает, забирая к себе, или отправляет по их желанию куда подальше? А?

– Всевышний знает. Нам неведомо это, но вряд ли этот солдат попал в Ад. Надеюсь, это не происки Стражей и не «медуза»? – Лже-Болотник машинально пощупал карман плаща, удостоверившись, что его артефакт-невидимка все еще при нем.

– Сволочи! Будьте вы все прокляты, герои, мать вашу! – Лабуда-Сват сделал шаг к Ксенону и направил пистолет ему в лоб. – Ты тоже туда хочешь?

– Мразь ты! – Боец побледнел, плохо скрывая страх, но не прищурился, не повел и бровью, смело глядя в гневное лицо предателя. – Да, я тоже озвучил Избранному свое желание перед рейдом. Как и все мы, и ты, урод, тоже. Только, уверен, Армада наши хотелки выполнит, а вот твои, сука, нет. Гореть тебе в Разломе, медленно и больно! Слышишь, падла? Я говорю да!

Выстрел. Голова Ксенона откинулась назад, не успев явить привычный в таких случаях фонтан крови и мозгов. Потому что боец тотчас исчез, растворившись белесой дымкой.

– А-а, мрази-и! – Савва Псковский, израненный больше всех, но, видимо, собравший в кулак всю волю и злость, выгнулся дугой и выпрыгнул вперед. Тут же Холод крикнул, чтоб мочили гадов, и сам вскочил на ноги, преодолевая дикую боль в теле. Все стали подниматься в неравную схватку, чтобы не чувствовать себя баранами, покорно принимавшими смерть, а погибнуть в последнем бою. Как раз у Свата заклинил ПМ, отчего в его глазах промелькнул испуг, он шарахнулся от налетевшего Саввы, запнулся, упал, нелепо распластавшись на крыше. Но чуткий, не дремлющий «охотник за головами» мгновенно оценил обстановку и начал махать посохом. Оба бандита тоже бросились на пленников, выхватывая тесаки.

– Убрать оружие! Не убивать их! Не убива-ать их-х! – заорал «серый», искусно владевший палкой, сшибающей бойцов.

Когда пленников вернули на места, изрядно покалечив, Сват, поправляя одежду и потирая ушибы, вернул себе боевой настрой и расположение духа. Он подошел к «серому», сорвал с него кристалл и, не спеша повесив на свою шею, сообщил дернувшемуся было «охотнику»:

– Молчи-и! Тебе это ни к чему, это моя добыча! Я ее заслужил, мне ее обещало «Всевластие». Ясно излагаю? Все.

Он обернулся на топот прибежавшего бандита, который принес его скарб, забрал свои пожитки и стал экипироваться. Сначала стянул непотребную куртку и отбросил ее к ногам «черепов», достал из ранца и надел чистую ветровку защитного цвета, искоса поглядывая на еле живых пленников. Напялил «Специфик», неплохо выручивший его в том зале, где отряд попал в засаду. Стал навешивать на себя оружие, походную амуницию, забросил на спину ранец.

– Чего ты там орал про то, что их нельзя убивать?

– Дык… это же без толку, Сват. Ты же сам понял, что они не умирают, Армада их забирает. Нужно придумать, как отправить их в Ад иным способом, действительно болезненным и страшным. Я прав? – медленно выговорил бледный «охотник», старческие морщины на его лице еще больше собрались, отчего физиономия стала похожа на мятый папирус.

– Ты, типа, Болотник, уже вернись в прежнее состояние, хватит театр устраивать. «Ксерокс» еще не все соки из тебя вытянул? Вы, «охотники за головами», любите эффектные зрелища и тайны, сходки с молениями, хитрости да обманы. Кончаем этих ублюдков, я знаю, где схрон, потому что с ними там переодевался. Ща пойдем и возьмем святые артефакты фортов, за которыми гоняются все кому не лень: Стражи, Избранные, народ в Пади, Хард, Фараон, Нумизмат, Плут… Ой, да простит меня Всевышний, земля им не «стеклотоками»! В курсе, что этот сталкер кончил всех «демонов» и братву Плута?

– Да. За Плута и моих братьев он еще ответит. На жаровне в Аду. Через размычку, четвертование и зомби-завтрак. Так чего же мы ждем? Командуй, Сват, ты же посланник «Всевластия» и старший агент. – «Серый» даже чуть склонился в почтении.

– А с этими что делать будем? – Сват кивнул в сторону «черепов». – Зачем нам лишние уши? Еще и зарубят за углом, недоноски…

– Согласен, Сват. Они лишние на этом празднике жизни! Но пускай завершат начатое, нам сейчас их помощь и провод-ники не помешают.

– Угу, – Сват положил руки на висевший на груди автомат, посмотрел на Треша, – ну что, следопыт ты наш, начнем с тебя казнь? Избранный… Давно ты поперек горла мне стоишь. Много везения не бывает, пора и меру знать! Что ты зыришь? Щас зенки твои выковыривать буду ножичком! Че? Страшно? Где твой автомат, где девка твоя с оптикой? А не-ету! Ну, этими телками мы займемся позже, давно у меня все бурлит на них. Теперь-то мешать никто не станет. Детишек, блин, пожалели. Ишь, гуманист недоделанный! Чего уставился?! Да, давно я пасу момент, чтобы повернуть все вспять. И дезу закинул там, в «Хромом бродяге», и предупреждал своих о маршруте отряда тоже я. И взрыв на станции я устроил. И поломки паровоза вашего, и козни на Мертвой заставе! Если бы не Лучник этот, хрен бы вы у меня в Пустоши вышли. Жаль, Фараон не успел подойти, его бы руками всех порешили, а потом твои ценности я и прихватил. Мне эти «демоны» и «шерханы» сбоку-припеку, ни горячо, ни холодно. Как взяли бы, так и отдали арты и кристалл. Зато грязную работу всю бы сделали. А теперь из-за тебя, сталкер недоделанный, мне пришлось многое вытерпеть, мучиться в этом паршивом рейде, все козни похода на своей шкуре вынести.

– Точно, шкура – она и есть шкура. Крысиная, – Треш сплюнул кровавый сгусток и усмехнулся. – Вон, в подвале твои сородичи бегают, пищат в поисках гнили. Ты ее нашел, за твоей спиной гниды стоят, продажные «охотники» и вонючие «черепушки». Не-а, не уйти тебе, «крыса», с этой крыши! Не мы, так твои шестерки тебя мочканут за кристалл. За выгоду и уважуху «Всевластия». Ведь так же, старикан? А ты, рыжий, че топчешься и мычишь, как бычара? Грохнут они тебя после дела, вы им не нужны вообще!

– Заткни рот, сталкер!

– Что, Лабуда-Сват-Крыса, правда слух режет или глаза колет? Не боюсь я тебя, чмо! Ты облажался, а не я. Не ведаешь ты еще всего, что уготовано Армадой тебе и «Всевластию». Сегодня твой конец наступит, завтра всей вашей шарашке. Народ-то знает в лицо и своих героев, и врагов. И не править вам Падью никогда, потому что оставшиеся в живых никогда не будут рабами у тех, кто не имеет силы, а еще и распространяет зло в Мире выживших!

– Мда-а, Треш, хорошо говоришь, красиво, оратором бы тебе быть, но, жаль, не доживешь до светлого будущего. Кристалл твой у меня, амулет твоей девки, считай, тоже скоро в руках наших будет, а значит, Армадой и мы сможем рулить, как Стражи! Артефакты фортов через пять минут будут висеть у меня на поясе, четвертый раздобудет не Фараон, так полковник Хард, а там и сделку провернем с ними. И хана твоей свободной Пади! Красиво поешь, но, блин, зря! Ты, конечно, боец хороший, я даже иногда завидовал твоим везению и навыкам… Да и парни тоже не промах! Те еще перцы. Вам бы клан свой создать, да рулить Падью, глядишь, союзников бы прибавилось. Ан нет. Вы выбрали свой путь. Ну-с, туда вам и дорога, бойцы, Армада вам в помощь…

– Как кончать будем их? – спросил шепотом «серый», видя, как Сват передергивает затвор автомата и буравит жгучим взглядом Треша. – Если просто так, то…

– …Замолчи, умник! Сам знаю. – Сват стоял в нерешительности, раздумывая о способе казни бывших товарищей. – Говоришь, слух режет, глаза колет? Ну-с, давай тогда и зай-мемся твоими глазками и ушками, следопыт! От вырезаний частей тела Армада не заберет его, пока он не умрет. А умирать он, обещаю, будет долго и страшно…

Бойцы заерзали, стали материться, кричать на предателя, пытались подняться на ноги и своими телами сбить, опрокинуть врага, не дать ему совершить задуманное, защитить командира и друга. Подскочившие бандиты стали замахиваться тесаками, тыкать стволами пистолетов в лица пленников, «серый» поднял посох, угрожая размозжить череп любому, кто не затихнет. Сват криво улыбнулся. В его ехидной усмешке сквозили злость, обида, страх. Страх за свою жизнь, дальнейшее благополучие и даже за исход теперешней ситуации. Ему вдруг стало неудобно и слабо убивать Избранного, будто какая-то сила свыше наблюдала за сценой, готовилась нанести удар, изменить в корне ситуацию. В голове шпиона мелькнула догадка, что, может быть, снайпер сейчас выцеливает его в оптику своей убойной пушки, что это вполне может оказаться Злата… или Фифа. Или карающий меч Армады!

Сват втянул голову в плечи, невольно взглянул сначала наверх, на светлеющее небо, потом по сторонам. Снайперов нигде на такой высоте быть не могло. В этом-то профессиональный убийца и боевик «Всевластия» разбирался достаточно хорошо. Он с трофейным ножом Холода в руке сделал шаг к Трешу, затем второй. Лезвие «Рыси» в побелевшем от напряжения кулаке предателя отливало голубым блеском. «Серый» отбивал посохом поползновения пленников в сторону их командира, но сам умудрялся краем глаза следить за действиями агента «Всевластия». Он тоже и желал смерти Избранного, и боялся возможных последствий.

– Армада все видит и знает! – громко проговорил Треш, глядя прямо в сузившиеся глаза предателя. – И сейчас она покарает тебя, раб «Всевластия» и зла. Да будет так, аминь!

Сват встал, рука задрожала, нож затрясся, играя бликами. Все заметили это и притихли. Вот когда наступил момент истины.

– Отвернись! Сейчас же, – крикнул Сват, не решаясь вплотную подойти к пленнику.

– Что, кишка тонка, «крыса»?! Это не я смотрю смерти в лицо. Это ты, гад, пялишься смерти в ее черные узкие глазенки! И она уже дышит смрадом в твою морду. Давай же, трус, сделай это!

– Заткни-ись! – взвизгнул шпион, замахиваясь. – Отверни глаза. Слышишь? Убери свои глаза про-очь! И ближе к краю. Туда твое тело скинем.

Треш еще раз улыбнулся, и эта ухмылка на окровавленном бледном лице стала вдвойне страшнее палачу. Сталкер тоже боялся смерти, он собрал в одно целое всю энергию, силу, терпение. У него не было под рукой спасительных средств выживания, оружия, уловок. Родные, надежные «Вал», штык-нож, бумеранг, кристалл и артефакты остались где-то там, извне. И даже хитроумная петля-сцепка, неоднократно выручавшая сталкера в Пади, сейчас отсутствовала. Теперь не они могли помочь Избранному. А совсем другое!

Треш молча повернулся лицом к востоку, спиной к палачу. Он уже знал, что сейчас сделает. Конечно, не предполагал, получится ли совершить задуманный пять минут назад прием, удастся ли вообще выжить. Его сейчас тяготило другое. Что станет с его людьми, с его друзьями? Какова судьба их после смерти командира? Увидятся ли они еще? Должны, иначе зачем все это нужно было?!

Треш, сдавливаемый грузом ответственности за своих бойцов, переживаниями за Злату, отца, сестренку, благополучие Армады, сжался в струну, задрожал, закрыл глаза. Страх за собственную жизнь отступил назад, но в гудящей голове промелькнула мысль: «Посмотри вперед. Посмотри, раз уже открыл душу! Смотри». Он сквозь веки ощутил просветление, медленно поднял веки, вздохнул всей грудью, воспрянул духом. Потому что далеко на востоке вставало солнце. Рассвет окрасил в оранжевый цвет кромку горизонта, проникая лучами слепящего краешка диска во все уголки уставшей от беспредела земли, в сердца выживших, в душу Избранного. «Что же там такое, по ту сторону восхода, по ту сторону горизонта? Что может заставлять нас жить, верить, любить, бороться?!»

– Спасибо, друзья, что были со мной, шли за мной и верили в меня! Мы не прощаемся. Я верю, что у нас с вами еще все впереди! Холод, банкуй, чертяка! – твердо выкрикнул Треш и улыбнулся алому рассвету.

Лицо сталкера озарилось, румянец покрыл щеки. И в тот момент, когда лезвие ножа легло на его горло, вдавливаясь в кожу, он вскочил.

На глазах изумленных друзей и обалдевших врагов Треш, закидывая связанные спереди руки на голову палача, обхватил ими врага и дернулся вперед и вниз. Попавший в петлю Сват успел только вскрикнуть, но сила и ловкость следопыта победили. Оба тела, сцепившись, полетели в сумеречную бездну города, ту ее часть, которую еще не успел рассеять рассвет нового дня.

Холод, услышав призыв друга и увидев его геройскую смерть, зарычал и подпрыгнул. Бывшему офицеру-спецназовцу, связанному по рукам и порядком покалеченному, не составило труда повалить стоящего напротив него рыжего бандита и выбить тесак. Бойцы, превозмогая боль и неудобства, как по команде вскочили и бросились на врага. Второй головорез успел выстрелить, но скорее от испуга, чем намеренно. Пуля попала в живот Грешника, наскоком снесшего палача. Но, видимо, рана оказалась не смертельной, потому что боец не исчез по мановению всевидящей Армады, а рухнул на обидчика, придавив его телом. Не успел бандит вылезти из-под Грешника, как Ра двинул берцем в его физиономию, затем еще и еще. Взмах посоха свалил Ра с ног, но тотчас могучий Савва ударил «серого», отправив его на пол. Напиравший Гучи стал неистово пинать противника, помогая кистями рук, сцепленными «замком». Третий бандит выстрелил два раза из пистолета, пятясь назад, запнулся в проводах, опутавших крышу, запаниковал, пополз на четвереньках прочь. Посох вонзился в живот Холода, но боец из последних сил дернулся и прямым ударом ноги отправил «серого» в долгий полет. Тело «охотника за головами» с истошным криком исчезло за краем высотки. Холод упал на колени, потом лицом на рубероид. Задушенный связанными руками Ра рыжий Главарь «черепов» затих, другой бандит корчился в судорогах – Савва вцепился зубами в его кадык и рвал горло, пуская брызги и пузыри крови. Картина была настолько ужасной, что теряющий сознание Гучи, прохрипел: «Сав-ва… красав-ва!» и вырубился окончательно.

Оставшийся в живых отморозок, перед тем, как исчезнуть прочь, бросил взгляд на сцену кровавой бойни, ужаснулся, завыл и, сдирая кожу и ломая пальцы, кубарем покатился по лестнице вниз.

Медленно поднимающееся из-за горизонта светило прочертило небосвод первыми утренними лучами, постепенно отгоняя мрак в низины между разрушенными зданиями города. Наступал новый день, обещающий, что все будет просто замечательно. Где-то там, по ту сторону восхода…

(Октябрь 2015 – март 2016, Тюмень)