Текст книги "Стражи Армады. Тропою избранных"

Шагали час. За это время, казалось, прошли половину Пади, но на самом деле только достигли вершин гряды. Восхождение на гору тянулось медленно и сложно. И хотя опытный проводник умел находить более ровные короткие тропы, не захламленные зарослями, камнями и аномалиями, идти вверх по пересеченке было сложно. Сделали привал. Все попадали, вытягивая и массируя ноги, освобождаясь от груза, булькая фляжками и закрыв глаза. Один лишь сталкер исчез в кустах, скорее всего в дозор. Ни треска веток, ни шороха листвы и травы, ни кряхтения. Профи местный!

Грешник ощутил себя амебой в пробирке. Тело онемело и зудело, ноги одеревенели как те сучки, а перед глазами поплыли круги. «Если идти до ночи, то я точно сдохну. Блин, вышел к людям, называется! Сам не рад, да еще и судьба моя неизвестна и находится в руках этой группы… Что дальше, одному мимикриму известно».

Прошло минут десять, пока сталкер вернулся. Так же тихо и почти незаметно, как и ушел в разведку. «Явно не по нужде ходил! Быстрее бы обещанный разговор затеял. Мочи нет уже в невольниках находиться. Кого он там замочил, черт возьми?!» Его товарищи мирно переговаривались, больше отдыхая и поправляя время от времени амуницию, но, заметив появление друга, разом замолчали и уставились на него.

– Чисто! На два часа в лощине аасмены копошатся, а впереди ваще нормалек. Тут в сторонке труп троглодита да пара скелетов. «Псы», судя по всему. Давние, – сказал спутникам проводник, уселся на камень напротив «каскадовца», внимательно и прямо посмотрел в его глаза. – Теперь с тобой доразберемся. Значит, ты у нас командир штурмовиков «Каскада», потерявший в разведке у «дуги» всю свою группу? Что и как с вами там вышло – мне ровно. В Пади всяко может статься. С любым из нас. Первый вопрос, а учитывая прошлый блиц-допрос, уже пятый. Какого хрена твое руководство так поздно послало на помощь южанам всего одно отделение бойцов? И это при многочисленных вражинах! Говори.

Грешник понял, что не нужно скрывать, юлить, врать, мямлить и тянуть время. Этот парень сам был орлом и того же требовал от остальных. И «каскадовец» решил отвечать прямо и твердо – так, как он общался там, у себя, в группировке.

– Точно не знаю. Но действительно хороших бойцов у нас в клане не так уж и много. Послали самых лучших. При себе оставили столько же. Планку престижа и марку держать нужно, только поэтому направили в Южный отряд. Чтобы потом не тыкали в нас пальцем все кому не лень и не зуботычили, обвиняя в трусости.

– Ясно. Лучших, говоришь, послали?! Это ты-то лучший? Потерял всех своих, бежал, обмяк и сник хуже последнего бродяги. Ладно, ладно, не зыркай тут на меня, будто я наговоры левые толкаю. Смотри уж правде в глаза! Почему я тебе верить должен?

– ???

– Отвечай, что молчишь? Или ступай обратно, но без оружия.

– А че вдруг так, командир? Я с миром шел, к вам присоединиться хотел, дойти до народа. А меня так грубо и низко.

– Никто еще тебя грубо не опускал к низу. И не собирается. Здесь вопросы я задаю. Ты отвечаешь. На правах пленного.

– Пленного?! Я сам пришел, за вами спешил… километр чесал по Пади. Попросил помощи, а теперь пленный?

– Ты с оружием следил за нами, никак не давая о себе знать, мы устроили засаду, спеленали тебя. Какая, нафиг, помощь? «Каскад» никогда не отличался особой гуманностью и добротой, вечно сами за себя. Ты у них один из соглаварей, значит, единомышленник.

– Я давно выйти из клана хотел. Уйти к Ярому. Там дисциплина и уважение. Но не успел… Да и какая из группировок в Пади не сама за себя, и чтоб добрая, как твоя бабушка?!

– Ты, чувак, мою бабушку не трогай. И про свои якобы изменившиеся планы по уходу из «Каскада» мне не пой. Ишь, запел моралист про порядочность «Вымпела»! Знаем мы эти сказки. Че-то к нему из этих побуждений не бегут с других кланов: бандиты, «альфовцы», бродяги, сталкеры. Кому, блин, сегодня нужны дисциплина и уставные отношения? Каждый старается сам знаешь что. Выжить, набить брюхо побольше и на дольше, млеть в неге какого-нибудь форта и получать проценты с установленных по периметру ловушек или коммерческих точек. Кто торгует чем только может, а кто и западло смертельное строит по Пади, чтобы добычу легкую срубить и наживиться на этом. Твой «Каскад» не исключение. Все солдатами Иеговы притворяетесь, нейтралитетом вшивым. Да какого…

– Даня! – одернула сталкера золотоволосая девушка, нахмурив лоб.

– Гм. Значит, говоришь, планы твои – покинуть насиженное плато Зеро и податься к Ярому? Ага. Ну, Ярый – мужик правильный, правда, грубиян неотесанный, толстолобый и черствый, но… кто сегодня в цацки играет и ягненком притворяется? Хочешь жить – умей постоять за себя. А когда еще и народ сможешь поднять и повести за собой, научить выживать и не бояться никаких здешних ужасов – вот это заслуга! Вот это подвиг и пример. Ладно, Грешник. Видится мне, ты мужик не опасный и верным путем наметил идти. Даю тебе свободу и вали на все четыре стороны.

– Треш, я пока с вами до талова! – тотчас ответил «каскадовец».

Сталкер аж встрепенулся и вновь уставился на пленного.

– Узнал меня? Откуда?

– Дык, один такой в Пади. Кожанка, бумеранг, «Вал», мокасины. Твердая рука и острый глаз. И еще более острый ум. Покумекал и понял, что Треш – это ты!

– Ой, елы-палы! Не, вы слышали его? Не скрою, мне приятно. Спасибо! – Треш покрылся румянцем, но ненадолго. Вынул нож и быстро освободил пленного от пут. – Комплименты оставь, вона, для девчонок, а мне красивых слов не нужно. Хотя девочкам и нашего красноречия хватает. Да, Холод?

– А то! Ломы не глотали, побалакать могем! – отозвался верзила, обнимающий оружие.

– Ох, ты-ы! Прямо «Камеди клаб», а не деревяшки ходячие, – прыснула в ладонь Фифа.

«Камеди клаб»! Да уж, где сегодня эти московские юмористы? Сгинули с первой волной Судного дня или пали позже жертвами мародеров и отморозков? Или дожили до наших дней? Поди, не юморят больше, не точат хохмы перед VIP-аудиторией…» – мелькнуло в голове Треша. Он откинулся на спину, закусил зубами травинку и закрыл глаза. Не от солнца, которое упорно пряталось за облака. От усталости. Моральной. В мозгу бурлили план похода, выполнение задания Армады и поручений отца, ответственность за жизни друзей.

«Хохочут, значит, бодры и позитивны, верят в успех и победу! Это хорошо», – подумал сталкер и вслух произнес:

– Анжел, дай этому гаврику воды и верни ему скарб.

– И оружие тоже?

– И оружие тоже. Отдай. Мало ли что, защищаться не зубами же будет.

– Хорошо. Как скажешь, командир.

Грешник откровенно обалдел. «Освободили по полной. Доверяют? Это вряд ли. Скорее проверяют. Ну, или спокойны и подстрахованы. Да ладно, прочь мысли такие, приятно, черт побери! А он мне уже нравится. Хорош, бродяга!»

А уж когда боец по прозвищу Холод неожиданно хлопнул Грешника по плечу со словами: «Не грузись сильно, это судьба! Соболезную участи твоих ребят», – «каскадовец» вообще растрогался. «Холод, Холод… это не тот ли командир охраны города Оружейников, слухи о подвигах которого тоже бродили по Пади?! Атас, и он в рядовых у этого сталкера?! Чудно. Прикольно. Это куда же я попал?!»

Ему показали место в цепочке, и группа двинулась дальше. Впереди, судя по всему, лежал длинный и чреватый опасностями путь. И нужно было пройти его и при этом выжить.

* * *

Выжить – это легко сказать! Беды начались сразу. Спускаясь с южной стороны гряды, отряд наткнулся на шипуна. Треш заметил его на секунду раньше, чем паук бросился в атаку. Чего мутанту-одиночке нужно было от горстки людей и зачем понадобилось кидаться одному на нескольких врагов, Грешник не понял. Но факт оставался фактом – шипун, громко треща, рванул из распадка между двух огромных камней. Приличных размеров экземпляр: величиной с легковую малолитражку, длиннющие конечности, бордовые глазищи на жуткой морде. Потомок почти безобидных насекомых смело ринулся вперед, ничуть не растерявшись при виде вскинувших оружие людей.

Первым выстрелил Треш, и это, кажется, остановило опешившего паука. Но только на мгновение. Он дернулся, громче зашипел и вновь ломаными движениями бросился на противника.

– Огонь из всех стволов! – заорал вскинувший АК-12 Холод.

– Разбежались, – бросил Треш и нырнул за корявую березку.

Треск автоматов заглушил яростное шипение мутанта. Свинец впился в него сразу со всех сторон, он метнулся в одном направлении, получил колючую дозу боли, кинулся в другом – также. Одна конечность подломилась и повисла. Пузырек зрительного аппарата лопнул фонтаном слизи и глазной жидкости. Шипун выбрал ближайшую цель и бросился на нее.

Взвизгнувшая Злата, выпустив очередь, споткнулась и упала. В последний момент она больше от страха, инстинктивно прикрыла руками лицо и перевернулась на живот. Чтобы не видеть кошмара, заслонившего ей небо. Черный паук всей массой навис над жертвой и, беспрерывно терзаемый пулями, прильнул к добыче.

– А-а-а! – заорал Треш, бросаясь в открытую прямо на мутанта. В его руках очутились нож и бумеранг, автомат с опустевшим магазином рухнул наземь. И опять, как и в ситуации с псевдоволком, ближе всех оказался Холод. Он выхватил огромный туристский нож «Тайга», больше похожий на средневековый палаш, и с боевым кличем сцепился с тварью о восьми конечностях. А паук уже подогнул брюхо, показалось жало с сцеживаемой янтарной жидкостью, лапы шипуна обвили кричащую жертву. Еще момент – и ядовитый аппарат вонзился бы в Злату. Широкое лезвие рубануло одну из конечностей мутанта, напрочь отделив ее от туши. Паук дернулся и сбил обидчика с ног. Фифа визжала и никак не могла перезарядить автомат, попадая магазином мимо паза. Грешник выпустил последний заряд и широко открытыми глазами пялился на страшное зрелище.

В тот миг, как ядовитое жало все-таки вонзилось в девушку, брошенный сталкером яркий предмет тюкнул шипуна в головобрюхо и произвел значимое действие. Паучару будто снесло локомотивом – он кувыркнулся в сторону, резко сжав все оставшиеся лапы, забился в судорогах, треск его челюстей перешел в затихающее шипение, наполовину расстрелянные глазища померкли, телескопическое жало втянулось внутрь тела. Мутант вздрогнул и замер. Электрический заряд активированного артефакта «батарейка» мгновенно добил страшилище.

Подскочивший Треш с силой оттолкнул Злату с места поединка, рывками потянул ее к краю обрыва и упал на колени. Он стал хаотично обшаривать девушку, ворошить ее одежду, конечности, трогать лицо, беспрестанно повторяя: «Златка, Злат, ты что? Златка…» Девушка с открытыми глазами смотрела в небо, губы что-то невнятно шептали, сжатые в кулаки пальцы набрали горсти камушков, ноги ерзали, буравя каменистую почву пятками кроссовок.

Треш не замечал подошедших друзей, их угрюмые лица и то, как Холод исступленно кромсает уже мертвого паука, оглашая окрестности отборным матом. Он причитал над телом Златы, обнимая ее и нервно раскачиваясь над подругой, которая секунду назад обмякла и вырубилась.

– Может… может, укол или… выдавить как-то? – дрожащим голосом проговорила Фифа, из глаз которой ручьями побежали слезы.

– Какой нахрен укол?! Это-о шипу-ун, твою-у ма-ать… – застонал Треш, сжал зубы и кулаки. – Сука, это я виноват! Я-а… тупорылый слепой… а-а…

Реакция получилась неадекватной – он чересчур жестко шлепнул Злату по щеке, скорее, в состоянии шока. Будто пытался вернуть ее из коматозного состояния. И Злата очнулась. Она внезапно дернулась и открыла глаза, которые на чумазом загорелом личике показались двумя прекрасными ореолами небесного света, божества. Девушка застонала и тихо прошептала:

– Чего дерешься, дурак?

– Златка, золотая моя девчонка… Ты… ты че? Ты живая? Ты как? Где болит?.. Говори, дуреха, где… что?

– Щеку больно, Даня.

– Щеку? Да какая, блин, щека? Куда он… урод этот… куда тебя…

Треш грубо перевернул девушку, вспомнив, как шипун воткнул жало в спину жертве. Между ее лопатками ютился плоский походный ранец, набитый различным скарбом. На его пыльной обшивке расползлось большое грязное пятно. Яд. Вот куда пришелся удар мутанта!

Треш сдернул с плеч Златы ношу, быстро осмотрел ее спину, убедился, что она цела, вновь стал теребить ранец, не дотрагиваясь до потека на нем. Известно, что яды насекомых обладают специфичными свойствами, нанося вред даже при прикосновении к ним. Да и запах ферментов ядовитых желез шипунов не сулил ничего хорошего.

Сталкер отбросил ранец в сторону, снова схватил Злату, теперь уже тщательно осматривая дорогое сердцу создание на предмет ран. Но ничего кроме бордового румянца на лице девушки не нашел.

– Вот влепил так влепил! – буркнула Фифа и засмеялась – хрипло, истерично, будто прокуренный мужик сошел с ума.

– Так я же… я думал, что она умерла… я…

– Часы «Заря»! – подошел Холод, весь в крови и слизи паука, похожий на Джека-потрошителя.

Заулыбалась и Злата. Треш криво усмехнулся, влюбленно посмотрел в красивые глаза милой и поцеловал ее в щеку:

– Прости, девочка моя! И даже если бы ты умерла, я отхлестал бы тебя мертвую… э-э… чтобы оживить и вернуть обратно к жизни, – пробурчал Треш, начиная вставать, но Злата притянула его к себе.

– Поцелуй меня еще разик. Чтобы точно не умерла.

Грешник почесал затылок под шлемом и отвернулся. Холод приобнял Фифу и ехидно ухмыльнулся:

– Сейчас бы секос им тут устроить. Как раз после такого адреналина получилось бы – ого-го! Гы-ы.

Фифа шлепнула его по плечу и взялась вытирать от флюидов мертвого насекомого. Того, что сейчас грудился бесформенным чучелом позади людей. Одного из самых жутких мутантов Пади, встреча с которым обычно заканчивалась для человека смертью. Ужасной и быстрой.

* * *

Ближе к вечеру, уже в долине, когда оставили позади гряду и приближались к каньону, случилось еще одно ЧП. Такой оборот начинал вызывать волнение и чувство хронической боязни, гнетущее состояние неудачности рейда. Но бывалые аборигены Пади знали, что только здесь могло быть такое. Никто и не ожидал легкого похода за впечатлениями по злым, враждебным местам, где фауна и флора мечтали убить, слопать, разорвать. Люди понимали это и всячески пытались выдержать давление постоянной опасности, неприятности и отсутствие комфорта. А еще побороть усталость. Потому как ноги уже одеревенели, спины не гнулись, а глаза замылило постоянным наличием Чащобы и мешающимися под ногами россыпями камней.

Недавние нападения псевдоволков, зомби и шипуна, напряженное ожидание новых проблем, близкий вой и далекие выстрелы не позволяли путникам расслабляться, держали их в напряжении. Но постоянный приток адреналина в крови, как известно, не проходит бесследно – народ стал запинаться, терять бдительность, часто прикладываться к фляжкам, постанывать. Особенно измучились девчонки, валившиеся с ног. Они стоически переносили поход, но слабости женского организма известны, а терпение не безгранично. Треш понимал это и видел сочувственные взгляды Холода, короткие привалы уже не приносили наслаждения и должного отдыха. Нужна была долгая передышка, а еще лучше ночлег. Но до заката оставалось часа два, и это время, по мнению сталкера, следовало использовать сполна для дороги. Тем более в голове стояла задача – к темноте найти какую-нибудь возвышенность, наиболее безопасную, с хорошим обзором. Ютиться в низине, посреди Чащобы, не имея возможности осмотреться, – явно создать предпосылку к нападению со стороны злобных тварей, которых в этих местах хватает с избытком. И при этом не оставить себе шанса отбиться без потерь. Это понимали все члены группы. Грешник, хоть и был мужиком, но сегодняшние происшествия и волнения выбили его из колеи. Он, превозмогая боль, сонливость и предательскую слабость, упорно шагал за своими новыми товарищами, продолжал отвечать за вверенный ему сектор и до рези в глазах всматривался в чернеющую стену леса. Мысль о возможной пуле оттуда или прилетевшей стреле «пса» испарилась давно, теперь главной опасностью могли стать мутанты Чащобы. «Лучше бы с двуногим врагом в чистом поле схлестнуться или в баре морды помять друг другу с каким-нибудь отморозком, чем выглядывать в сумерках тварей, мечтающих сожрать тебя на ночь без соли и кетчупа!»

То ли Падь услышала Грешника, то ли и правда рейды по Миру выживших никогда не выглядели увеселительными прогулками, но Чащоба выдала путникам их опасения. И двуногий враг, и голодная тварь – два в одном!

Следивший весь день за людьми Лунный Вепрь выждал момент, когда люди немного расслабятся, а может, просто вымотался тащиться за ними или понял, что группа вот-вот выберется из ареала его владений и охоты. Урод атаковал ближайшую жертву, бросившись из темных кустов с короткой дистанции. Ею оказался несколько уставший и потерявший бдительность Треш, во избежание недоразумений намеренно шагавший между друзьями и Чащобой. Как опытный следопыт и знаток Пади со всеми ее опасностями и препонами, он все же вовремя заметил врага и сумел молниеносно среагировать на атаку.

Но и Вепрь оказался охотник не промах. Он метко швырнул огрызок бревна, чтобы сбить и огорошить добычу, а затем быстренько схватить ее в охапку и исчезнуть в лесу. Под летевшей дубиной в ответ просвистел бумеранг, глубоко вошедший в морду мутанта. Монстр с раскроенным черепом тотчас свалился в траву и забился в долгой агонии. Беззвучно и дико. Кочерыжка весом в пуд сшибла Треша, и он отлетел назад, плашмя шлепнувшись на спину. Дубина чуть не вышибла из сталкера дух. Более опытная в медицине Злата взялась оказывать первую помощь, вентилируя его легкие искусственным дыханием и пытаясь привести в чувство. Остальные рассыпались в стороны, организовав круговую оборону и продумывая возможные пути отхода. Фифа, помня о том, что рядом с Чащобой шуметь не следовало, с опаской сделала контрольный выстрел в голову Лунного Вепря из бесшумной винтовки.

Рыщущий стволом автомата в поисках цели Холод ежеминутно уточнял у Златы о состоянии Треша, но та, занятая любимым, отмахивалась и тихонько скулила. Увесистая дубина врезалась сталкеру в грудь, удар смягчила набитая до отказа разгрузка, но сбитое дыхание и болевой шок выключили сознание Треша, по телу расползалась гигантская гематома, а пара ребер дала трещину. Этого всего Злата еще не знала, но вколола обезболивающее, распахнула одежду на его груди, ловко соорудила и запихала за отворот куртки сцепку «филейки» и «сердца». Дополняющие друг друга артефакты должны действенно помочь в лечении, но часа на два сталкер еще мог оставаться в обмороке. Главное для друзей, что он остался жив и дышал.

Холод с Грешником подняли раненого и понесли прочь. Впереди шагала Злата, выискивая аномалии и выбирая дорогу, и постоянно озиралась, волнуясь за самочувствие Треша. Фифа с трудом выдернула бумеранг из головы мутанта, скривилась, выразительно плюнула на него и поспешила нагнать друзей.

А вскоре, к облегчению всех членов группы, показался и знакомый утес.

Глава 4. Упреждающий ход

– Орк, дружище, мне нужен твой кристалл. Очень. С возвратом, ясен перец.

– А твой где, Никитос? Неужели сыну отдал?

– Ему. В помощь.

– Понимаю, Никит, но… Что скажет Армада?

– Что-то скажет. Объясню. Но сейчас мне нужно сработать на опережение. Сгонять кое-куда, подготовить почву Даньке, чтобы он не встрял там по уши. Это не возбраняется ни Основателями, ни самой Армадой. Я должен помочь сыну, Орк! Понимаешь?

– Ну, чего не понять. Ясно. Думаешь, твой амулет, данный ему, не достаточный помощник?

– Амулет амулетом, а его группе нужно оружие, провиант, транспорт. Если я не сделаю схрон сейчас и не подготовлю «запасной аэродром», где они смогут перекантоваться, то глупо погибнут от жажды, голода или нападок мутантов в Пустошах. Да и в Восточный форт им нужно явиться во всеоружии. Короче, попробую прогуляться в последний мирный день перед Судным. Ты, Орк, останешься стражить здесь. Я махом обернусь, ты же знаешь!

– Держи, командир, и будь аккуратен как всегда. Не забывай про условия Армады – ничего не менять ТАМ и не портить.

– Спасибо, дружище! Родина тебя не забудет.

– Ага. Не забудет. Уже раз так сотый, наверное…

Друзья обнялись, обменялись короткими напутствиями и долгими задумчивыми взглядами на прощание. Уже далеко не первое за эти три года…

* * *

Истребитель стоял в узком длинном коридоре, зажатом высоченными стенами песочного цвета, и ждал окончания сканирования защитным узлом Армады. Почти невидимые и никак не ощутимые лучи пробежались взад-вперед, вдоль и поперек, отметив наличие кристалла и физиологические данные Стража. Теперь можно было идти дальше, что Никита и сделал.

Пористый, как и стены, пол не позволял поскользнуться, притушенный матовый свет, непонятно откуда льющийся на внутренности комплекса, помогал лучше ориентироваться в сплошных лабиринтах комплекса. Да, в общем-то, Стражу и не нужно было путеводителей к главной площадке – за три года несения службы он досконально запомнил дорогу к пульту портала. Другое дело – отойти в сторону от проторенной дороги и сразу потеряться! Чтобы изучать Армаду в свободное время, все ее катакомбы и многочисленные ответвления, необходимо было использовать специальные навыки, подсказки и планшет. Они с Орком с удовольствием занимались этой работой, очень напоминавшей прохождение туристических маршрутов. Было ужасно интересно познавать громадный октаэдр во всей его внутренней красе: устройство, эксплуатацию, секреты, явления. Но еще более заманчивыми стали «вахты» Стражей – ежедневные вылазки в прошлое!

Смотритель шагал уверенно и твердо, зная каждый поворот, учитывал наличие многих секретов Армады: тупиков, ям-ловушек и зеркальных мнимых коридоров, потайных дверей и скоростных лифтов, бездонных шахт и спрятанных порталов. В этом скрытом от человеческих глаз комплексе, созданном Древними, не планировалось туристических экскурсий. Здесь все работало для нужд Армады и Мироздания, для сохранения истории Земли и ее бытия. Никите еще многое было невдомек, но то, что он уже познал, сложно укладывалось в среднестатистический мозг, поначалу долго не давая есть, спать и смотреть на мир прежними глазами. Иногда ему казалось, что светлые стены, пол и своды – нутро огромного жесткого диска. Что сам компьютер – это его, Никиты Топоркова, Земля. Здесь находилось сердце большого организма, который неизвестная цивилизация оставила для охраны планеты, ее сканирования, изучения и контроля. В этом месте многие тысячелетия аккумулировалась энергия, необходимая для чего-то большого и весомого в жизнеобеспечении Мироздания, для каких-то великих будущих дел. Никита понимал это, зачастую споря с Орком о принципах и выводах, но каждый раз убеждался, что истина рождается не только в здоровых дискуссиях, но и на практике изучения и познания неведомого.

Больше всего ему нравилась телепортация во времени и пространстве, до которой Армада допустила Стражей. После нескольких случаев с переносом спецназовцев из прошлого в будущее его уже не страшили возможные последствия, касаемые вреда здоровью или успешности таких переносов. Он верил в Армаду, ее силу, дееспособность и чистоту, и чувствовал, что очень ей нужен. Армада выбрала их с Орком, испытала, приняла. И сделала все для того, чтобы люди поверили в ее намерения и мощь, в ее власть и возможности.

В дни, когда Армада не отправляла Стражей в нужные ей Исходники (так назывались конкретные исторические точки прошлого, которые необходимо было посетить для различных целей), Никита с Орком сами раз в сутки могли по очереди путешествовать в былые времена и дали. Общение с Армадой происходило на языке Стражей в главном мозговом центре комплекса, в зале, похожем на вестибюль Большого театра или Библиотеки имени Ленина. Здесь находился огромный компьютер с рядом мониторов, табло и скайп-экранов. Смарт-технологии Армады поражали инновациями, высокими технологиями и мощностями, но в то же время не требовали скрупулезного отношения и профессиональных знаний. Их никто не эксплуатировал, здесь никто не прибирался и не обслуживал комплекс. Армада сама справлялась с ведением внутреннего хозяйства. Может, потому что в ней не было ни мебели, ни скарба, ни живности, а только кажущиеся поначалу пустыми и голыми помещения. Ни вентиляционных отдушин, ни систем кондиционирования и обогрева, ни освежителей воздуха и электроники. На самом деле все было не так, и об этом Стражи узнали позднее. По их желанию Армада могла воспроизвести в любой комнате едва ли не все что угодно. Она невероятным образом всегда оставалась в меру теплым, освещенным и проветриваемым сооружением, кроме того, надежным и абсолютно защищенным. Даже Стражи, скорее, нужны были ей для спецзаданий в прошлом, чем для охраны периметра. И, видимо, наружные аномалии вокруг Армады в виде «дуги», «купола» и Врат, прочие защитные меры, такие как непроходимые болота, подземная маскировка, Экран, мутанты и многочисленные природные ловушки – все это надежно защищало ее от возможных врагов. А еще она всегда знала, что творится в Пади, и могла предотвратить любую угрозу извне. Не без сбоев, конечно, как ни прискорбно, но все же. И наступление Судного дня после посещения Армады профессором Синцовым – тому подтверждение… Но единичные случаи, подобные этому, наверное, для развития планеты играли не столь трагичную роль, какой явился произошедший катаклизм для людей. Синцов показал Стражам, что человечество не доросло до уровня принятия и понимания смысла управления временем и пространством. Оно осталось подобным младенцу, в руки которого попала кастрюля с обжигающим кипятком. Вот поэтому Армаде срочно понадобились Стражи, исполняющие обязанности строгой няни. Пока на неопределенный срок.

Энергию, что копилась в недрах Армады, она не могла тратить на себя, поэтому искала ее везде, где можно. Даже в прошлом. И питалась она тем, от чего человечество чаще всего теряло голову, за что воевало и умирало, что обожало и вместе с тем проклинало. Чего на Земле оставалось все меньше и меньше. Сводящее с ума, порождающее алчность и укрепляющее власть и авторитет.

Золото!

Этот металл издревле ценился не за его удельный вес или желтизну. Он обладал магическими свойствами, энергетикой, которая в совокупности с кварцем (как выяснили Основатели) рождала могучую силу, более великую и менее опасную, чем расщепление атома. Тонна золота при непрямом соединении с диоксидом кремния в особых термических условиях и при наличии вакуума рождала энергию, способную питать всю Армаду целый год. Пиро– и пьезоэлектрические свойства, так необходимые комплексу для образования сигнатуры правильного континуума и последующей телепортации тела, придавало именно соединение золота и кварца.

Истребитель не являлся химиком и даже близко не имел отношения к науке, но понял одно – наличие золота и альфа-кварца, структура которых имеет тетраэдрическую форму излома, очень важно и нужно для Армады. И раз в год Стражи доставляли Армаде это золото…

* * *

Никита стоял посреди огромных размеров зала и смотрел на экран во всю стену. Он только что запросил разрешение Армады командировать его в определенное время по указанным на планшете координатам. И теперь ждал ответа. Минуту, две.

Экран запульсировал голубым цветом и выдал несколько строк: «Указанное вами время телепортации составляет 23 часа до дня «Ч». Координаты соответствуют месту с прежним названием «Самарская Лука», войсковая часть № 65349 Министерства обороны Российской Федерации. Причина вашего присутствия и следствия?».

– Мне нужно проследить за правильной доукомлектацией замаскированного военного склада указанной части. Причина – возможная потеря комплекта опасного оружия перед Суд… перед днем «Ч» руководством данной части и использование его не по назначению, – почти четко доложил Никита, заранее подготовившись к диалогу с Армадой. Он сыграл на ее слабости – Армада всякими способами боролась с последствиями Судного дня, а если имелась возможность их предотвращения, то использовала даже малейший шанс. Поэтому Страж надавил на болезненные клавиши. – Если сведения подтвердятся, а я, смею напомнить, специалист по разведке и ликвидации оружия массового уничтожения, придется принять все меры предосторожности и нейтрализации такового.

«Откуда такая информация? Источник ее известен?»

– Источник – бывший прапорщик Елизаров, ставший впоследствии ренегатом по кличке Буча, который рассказал о случившемся, будучи при смерти.

«Он погиб? Кто его допрашивал, если у вас нет выхода из Экрана?»

– Сведения получены от Болотника. Источник умер. Информация точная, так как Елизаров действительно служил в данном воинском подразделении в звании прапорщика и являлся заведующим материальной частью. Эти данные можно легко проверить. Прошу разрешить свободный выход и мое возвращение через двенадцать часов. Условия работы там я прекрасно знаю. Клянусь не изменять историю и не оставлять следов своего пребывания!

Тишина длилась минуты три. Никита начал уже сомневаться в положительном исходе задуманной им операции, представив, как Армада сейчас сканирует информацию Стража. Он не беспокоился за проверку – прапорщик Елизаров действительно служил в той части и канул в небытие. Дальше его следы никто и никогда бы не нашел, как и несуществующего в Пади ренегата Бучу. Здесь Никита обманул Армаду, досконально продумав легенду, а сейчас перед посещением комплекса принял таблетку пси-блокады. Так, на всякий случай, вдруг комплекс отсканирует мозг?

Никита на миг улыбнулся, но тут же вновь принял деловой вид. Экран наконец-то ответил новой строкой, скупой и краткой:

«Выход разрешается».

Смотритель облегченно вздохнул, еще раз окинул взглядом гигантские стены, расписанные замысловатыми иероглифами и криптограммами, будто прощаясь с ними навсегда. Да и кто мог поручиться, что Страж вернется из очередной «вахты» живым и невредимым? Все зависело от его способностей и своевременной поддержки Армады. Никита кивнул, поправил полы свободного покроя сорочки и шагнул к одной из стен помещения. Такой же невзрачной и обычной, как все остальные. Только Стражи знали, что скрывается за ней. Материя преграды вдруг раздалась в стороны и пропустила человека вперед. Потайная комната с порталом тут же закупорилась вновь. Истребитель привычно встал на круглый черный диск в центре помещения, свесил руки вдоль тела, закрыл глаза и набрал в легкие воздуха. Под сводом комнаты раздалось легкое гудение, гул нарастал, не давя на перепонки, наоборот, издавая приятное слуху мелодичное звучание. От окружности черного диска вверх выросли полупрозрачные стенки, построив мутный цилиндр, внутри которого стоял Смотритель. Вся эта голограмма закружилась, гул усилился, по стенам комнаты заплясали звездочки и световые штрихи. Хаос звука и светлячков с нарастанием вылился в водоворот красок. Картинка стала размываться, и вдруг образовавшийся портал поглотил Стража целиком. Тело Никиты распалось на молекулы и струйкой утекло ввысь, в невидимую щель голографического цилиндра. Еще секунда – и все исчезло, только на полу чернел диск размером с канализационный люк. Страж убыл на три с лишним года назад, в прошлое.