Текст книги "Стражи Армады. Тропою избранных"

Мужичок резко вздрогнул, бросил на сидящих испуганный взгляд и зашлепал губами, продолжая комкать специфичный головной убор.

– А что… гы-ы… у него есть достоинства какие-то?! – заржал Холод, но поймал укоризненный взгляд Треша и опять отвернулся, закрыв лицо руками.

– Говори, Самоделкин! Говори. Иначе зовем следующего. У нас мало времени, – попросил Треш, потягивая остывший кофе.

– Я могу… Могу вам сгодиться… я умею… то есть… я так волнуюсь…

– Ну-у, спокойно, инженер! Так что ты там умеешь? – взялся за подсказки следопыт. – Можешь, например, соорудить из зажигалки гранату? Или добыть воду в степи?

– Ха, – прыснул из угла Холод.

– Могу! – неожиданно громко воскликнул Самоделкин, заставив даже спецназовца сделаться серьезным и удивленно обернуться. – И воду из песка добыть, и еду из ничего, и из карабина гранатомет соорудить! А еще у меня есть модифицированные респираторы, я изобрел новые «параллаксы» с ночным видением и оптическим зрением! – громко, как из пулемета затараторил изобретатель, не замечая, как открываются рты у заказчиков и округляются от недоумения их глаза. – А совсем недавно я собрал дрон! Он при относительно небольших габаритах и весе может достигать потолка в пятьсот метров, вести цифровую съемку местности и прокладывать путь!

Повисла недолгая пауза. Первым не выдержал заинтересовавшийся Холод:

– Это чего сейчас было?! – ошарашенно смотрел он на Самоделкина. – Офиге-еть! Ты серьезно, инженер? Дрон?! Каков ресурс его работы? Дальность управления, зарядка, чем снабжен?

– Обычно я никому не разглашаю всех нюансов, но в вашем случае… гм… как потенциальному заказчику…

– … Ты уж расскажи, будь добр, Кулибин! – Треш облизнул губы и, подтянувшись, насторожился, будто узнал местонахождение «искры». – От этого зависит не только твой прием в команду, но и, возможно, покупка нами твоего самолетика! Вместе с тобой, конечно.

– А я… – опять пробурчал, замявшись и опустив плечи, Самоделкин, глубоко вздохнул и решился: – Я и хотел вам предложить вместо оплаты за дрона… Куда бы вы ни держали путь… Взять меня с собой. Я же могу и чинить все подряд, и вообще…

– Ого – компот! – вырвалось у Холода, который обратил весь слух и зрение в сторону инженера. – Ты, моделист-конструктор, давай не перегибай тут палку! Ишь, хотелки у него. Если ты через километр загнешься и сломаешься от ветра, как прикажешь поступать? Самолетик оставить себе, а тебя пристрелить как загнанную лошадь?..

– Ден, обожди, – уже находился на своей волне Треш. – Слышь, инженер, рассмотрим твой вопрос, обещаю! А теперь поподробнее чуток – что по наворотам твоего дрона?

Самоделкин обвел всех троих пытливым взглядом, словно удостоверялся в правдивости обещаний и серьезности намерений, затем сообщил:

– Дрон типа «Шутер М». Когда-то делали для военных, разработки остались… гм… достались мне после Судного дня. Я и раньше баловался ими. Мой дрон работает от артефакта «батарейка», поэтому имеет весьма приличный ресурс. Беспрерывный полет до пятнадцати часов. Потом подзарядка. Постоянная съемка до семи часов. Радиоуправляем. Геометрия крестообразная. Скорость до шестидесяти километров в час. Снабжен маяком, механизмом захвата и сброса.

– Упс. Че, с него бомбить можно противника? – осклабился Холод.

– Нет, его грузоподъемность не позволит взять на борт даже гранату, но капсулу или контейнер до ста граммов может унести и сбросить в заданной точке.

– Красиво! А дальность полета и управления?

– Я еще работаю над этим, но пока до двух километров.

– Ого! Так это уже неплохо. – Треш уже решил для себя, что дрона… вернее… Самоделкина нужно включить в отряд, а вслух сообщил: – Давай так, инженер, если твои штучки действительно вытворяют то, что ты нам тут напел, а кроме того, пройдешь проверку на вшивость, то мы возьмем тебя.

– Спаси-ибо! Но я не вшивый… я не…

Холод в очередной раз сморщился, а сталкер пояснил:

– Твою лояльность к нам и ненависть к врагу, твои связи, контакты. Если ты не крыса, то все будет пучком.

– Хорошо. Я не крыса, уверяю вас!

– А чего ты там про гранатомет сказанул? – Холод подсел ближе к Самоделкину. – Оружие какое-нибудь можешь усовершенствовать?

– Да любое! Оптику хоть на гаубицу приделаю. Магазин любого автомата увеличу, глушители, анатомию приклада и цевья, дальность стрельбы могу спроектировать, гранаты различной мощности, калибр…

– … А чего ж тебя такого хорошего вояки к рукам еще не прибрали? – перебил инженера Холод.

Самоделкин густо покраснел, за него ответил Ноль-Пять:

– Он как-то попал в лапы «Беты», поиздевались козлы над мужиком. Э-э… короче, вместо обрезания отрезание сделали бедняге. Теперь он как бы и не мужик. Извини, Саныч!

– Как это? – Треш нахмурил брови, пытаясь представить образ трансвестита.

– Ясно, яйчишки вспороли бедолаге. Вот суки! – проворчал Холод, сжимая кулаки.

– А-а, о… Дык, слышь, Самоделкин, нету уже твоих обидчиков на этой грешной земле. Капутики им!

– Я в курсе, – промямлил инженер, поднимая взгляд на сталкера, – и знаю, что это сделали вы. И очень благодарен вам, хотя и никогда не ратовал за месть и злобу на злобу. Поэтому, услышав про вас и набор в поход, воспылал желанием оказаться рядом с героем. Спасибо вам огромное! Да и засиделся я на одном месте, все пальцем в меня тычут: лох да лох… А я что, скотина домашняя?! Я показать в деле себя хочу, в бою, помочь настоящим воинам, а не гнить в каморке мастерской!

– Да поняли, поняли тебя, услышали! Все, принят. Но после проверки…

– …На вшивость! – подхватил инженер слова Треша и вскочил с радостным лицом. – Благодарю. Я отработаю! Я не ударю в грязь лицом. Я…

– …Часы «Заря»! Иди уже, Кулибин. Собирай свое сокровище, «параллаксов» десятка полтора нужно, прибамбасы всякие бери, чтобы взрывные дела в гору шли у нас, оптику, винтики, шпунтики всякие. Условия найма сообщу позже. Давай.

– Может, перерыв? – предложил Ноль-Пять. – Подкрепиться не желаете, друзья-товарищи?

– Давай. Ден, зови девчонок и Грешника. Поедим и продолжим. Пяток бойцов еще нужно да проводника по Пустошам. Хозяин, как там транспорт?

– Отдал распоряжения. Работают люди. Карту когда посмотрим?

– Давай сейчас.

– Правильно! Я мигом.

Минуту спустя все трое разглядывали топосъемку Пади и ее ближнего зарубежья. Треш расстроился, что не видно части Пустошей, куда им на самом деле предстояло держать путь. Но район Тамбова, железнодорожного узла и Мертвой заставы изучили тщательно. Обсудили маршрут, нюансы, затем пообедали.

Шоу талантов «Минута славы» продолжился. Приняли в отряд трех воинов, бывших бойцов «Вымпела». Нормальные, серьезные парни, до Судного дня служившие в ВДВ, неоднократно топтавшие Падь. Позывные Зима, Вальтер и Ксенон. Переговорив с каждым, Треш с согласия Холода одобрил всех троих. А вот четвертого запорол.

Представившись Сантьяго, парень лет двадцати пяти, в старом тельнике, облегающем спортивное тело, и с черной повязкой на голове долго пытался навязать себя заказчикам, нахваливая свои способности. Все его навыки сводились к совершенству владения десятком видов восточных единоборств. Чемпион Европы (как он представился раз пять) являлся абсолютным победителем почти всех турниров по кикбоксингу, карате и рукопашному бою. В Пади иногда устраивали турниры по стрельбе или боям без правил, но «чемпиона» на них старались не пускать, так как итог заранее был известен. Может, он и действительно мог в двухметровом прыжке с разворота снести пяткой яблоко с головы спарринг-партнера, но Треш скептически отнесся к его способностям и отказал рукопашнику:

– Извини, чемпион, но мы не Шаолинь идем покорять, мне мускулы спортивные в рейде не нужны, драться ни с кем не придется. Подпускать врага на кинжальный удар мы не собираемся. Стрелок из тебя неважный, ты только кулаками махать отлично умеешь. Ноль-Пять, давай следующего.

Каратист начал было качать права, дерзить, но владелец отеля быстро унял его спесь и выпроводил. Правда, в ответ прозвучала какая-то угроза, типа, еще встретимся на узкой дорожке, но Треш молча кивнул и бросил очередной взгляд в зал. Он мимолетом уловил разговор незнакомца, в перерывах между поглощением самогонки с воодушевлением рассказывающего о своих подвигах. И все бы ничего, в барах посетители часто травили байки и хвалились своим героизмом, но обрывистые фразы мужика с внешностью бродяги вызвали бурю эмоций в голове сталкера. Он понял, кто там хвастается, и криво улыбнулся.

– Не-е, они страшные, как атомная война. Мочить нужно этих троглодитов всегда и везде. Что их выродков, что взрослых обезьян. Короче, завалил я всех под корень. Трех самцов, и выкосил весь их род, который напал на меня. Как справился один, не знаю! Благо в рожке патронов хватило. Поделом другим будет. Че-е? Не-е, какая месть? У них реакция, как у мертвого свинорыла, вот еще, буду их шугаться! Че? Сам ты мясоруб! Сказал же, расстрелял всех напавших с колена. «Калаш» – штука верная.

«Тварь ты этакая! Порубил и стар, и млад троглодитов, пока воины их на охоте были. А потом в Пади все думают, чего это пещерные такие злые и нападают на людей нормальных! Урод. Да я тебя…» – подумал Треш, но, поймав вопросительный взгляд Ноль-Пятого, осекся, а вслух спросил:

– Вон того героя, Охотника за троглодитами, пожалуй возьму. Сгодится в отряде. Зови его, партнер.

– Да на черта он сдался нам, Данила? Сморчок какой-то, – возразил Холод.

– Треш, я тоже бы не советовал этого проходимца. Отребье какое-то, даже кликухи его не помню! – высказался Ноль-Пять.

– Ниче, грузчиком попрет, такие хитрецы тоже под рукой нужны. Пускай. Ты это, партнер, не зови его сюда, а сам скажи, что берем его под очень хорошие проценты. Наслышаны о его злости к мутантам и все такое.

– Как скажешь, Треш. Хозяин – барин!

– Ну, что, дружище, хватит нам бойцов? – выдал вдруг Холод, зевая. – Еще в дорогу собираться. Снарягу получить на складе Ноль-Пятого да с ночной засадой разобраться.

– Согласен. Огорчает только одно. Из знахарей и травников никого не нашлось… Ладно, разберемся как-нибудь сами. Ты, Ден, как спец-вояка, займись оружием и боеприпасами. Девчонки, как и говорили, пусть по провианту с Ноль-Пятым отработают. Я перетру условия договоров с добровольцами и подключусь к вам.

Треш стал разминать ладонями лицо, потер глаза. Усталость от моральной работы иногда казалась тяжелее физической. Лучше пару километров по пересеченке бегом, чем сидеть вот так и жилы тянуть из себя и незнакомых мужиков. Он ощутил себя работником отдела кадров, отчего сморщился и встал со стула. Захотелось подышать свежим воздухом, но только что по радио объявили штормовое предупреждение на ближайшие пару часов.

В Пади такое часто водилось – стихии со стороны «дуги» или из Пустошей с охотой наведывались в Южный форт, буйствовали непродолжительное время, но глумились нещадно. Разруха и трупы стали визитной карточкой блуждающих аномалий.

За пластиковыми окнами, укрепленными ставнями и решетками, завыло дико и протяжно, будто крысоволк маялся от запора. Буря окутала город желтой пылью и с лихостью стала долбить постройки. Чтобы через час-другой мгновенно улетучиться и оставить печальные воспоминания о жестокой действительности Пади.

Глава 8. Крайние земли

Добрую половину ночи пришлось дежурить в засаде. Фифа и Злата заняли позиции на высотках, наполовину разрушенных ураганами, где выявили стрелка. Злата послужила наживкой, грамотно дефилируя перед носом замаскировавшегося снайпера, а когда он решил по-тихому снять ее, сработала Фифа. Потом он долго лежал с пробитым черепом возле ног Златы, засевшей на месте его лежки, на девятом этаже здания.

Убитый явился дополнительным доказательством подготовленной засады сектантов на группу Треша. Сам сталкер с Холодом и Грешником спрятались в домах улицы, на которой высился отель. Незаметно покинув бар через черный ход, друзья рассредоточились вдоль прилегающего проспекта и стали шерстить наиболее подозрительные места. Тихо и аккуратно. Двух «демонов» снял Холод, ловко орудуя «Рысью». Треш в паре с Грешником устранили двух других автоматчиков, а одного взяли в плен. Спеленали, намяли ему бока, потом приступили к допросу. Скоротечному и жесткому. Потому что церемониться с врагом, поджидающим с одной лишь целью, никто не желал. Но коренастый бритоголовый сектант с двумя шестерками в виде тату на затылке и в экипировке лже-«каскадовца» упорно молчал. Вскоре Холод сообщил, что взял еще одного, который оказался более сговорчив.

Молчуна-пленника, сыпавшего проклятиями, быстренько отправили в царство Сатаны, а присоединившись к Холоду, выбили из второго «демона» занимательную информацию.

Нумизмат дал распоряжение перехватить группу Треша и ликвидировать всех. По возможности свалить вину на «каскадовцев», пребывая в их форме и оставив некоторые доказательства причастности группировки к убийству. А также забрать святые артефакты и какой-то там кристалл у Треша. С его трупа. Сектанты в союзе с карателями Харда и шпионами «Всевластия» владеют частью информации по предстоящему походу сталкера, работают на опережение и готовы на все, чтобы завладеть всеми артефактами Армады. Где головные силы союзников сейчас, пленный не выдал, видимо, и не знал точно. Связь держали по рации.

Пока Треш обсуждал с Холодом новости из уст захваченного «демона» и его судьбу, Грешник неожиданно эти уста заткнул навечно. Он поднялся с корточек, вытер нож от крови и, словно прочитал заупокойную молитву, сухо промолвил:

– За моих ребят, снарягу которых эти дьяволы на себя напялили. Либо сняли с убитых, либо с тех, кто стал зомби…

Треш переглянулся с разведчиком, тот понимающе кивнул. И все трое продолжили поиск других сектантов. Но больше никого не обнаружили и сами засели в ожидании врага.

Спустя два часа группа Треша в составе полутора десятков бойцов еще затемно выдвинулся к вокзалу. Там их поджидало звено охраны Ноль-Пятого с двумя машинистами, а также шипел старенький тепловоз с тремя пассажирскими вагонами. Заняли пустующий и, коротко попрощавшись с провожающим Скоком, без лишних проволочек отбыли в путь.

Так начался рейд вновь сформированного отряда Треша в неизведанные места, которые не манили привлекательностью, а ждали со всеми своими чудовищными подарками.

* * *

На окраине города прямо на рельсах стоял человек. Машинист, предупрежденный Ноль-Пятым насчет опасности ловушек и засад, дал команду помощнику застрелить незнакомца. Но зоркий Треш успел высмотреть в нем Лабуду и отменил приказ машиниста.

– От кого хоронишься, сталкер? – спросил первым делом Треш, поднимая на борт транспорта радостного знакомого.

– Догадайся с двадцати раз, следопыт! От тех самых, что вы покоцали недавно у таверны. Теперь они шухер объявили по району, меня ищут отомстить за то, что вас предупредил.

– О как! Ладно, сталкер, потом поведаешь о своих приключениях, сейчас будем проезжать опасное местечко.

Треш отдал команду занять позиции по обе стороны вагона, Лабуда быстро поприветствовал присутствующих, несколько удивившись разношерстному контингенту и, не мешкая, устроился рядом с Самоделкиным, которого явно нужно было в бою оттеснить за спины других. Инженер не терял времени даром и пыхтел над небольшим аккумулятором к своей очередной игрушке. Сталкер периодически прятал его голову ниже вагонного окна, что-то ворчал и изредка выглядывал поверх, изучая проплывающую местность.

Окрестности не радовали глаз: слегка холмистые степи, редкий кустарник, остовы техники и пепелища бывших дач. И ни одной живой души. Ветер носил пучки трав и пыль, частые аномалии кучковались, в основном, по низинкам. Передок локомотива предусмотрительно оборудовали антианомальной приспособой в виде трала с куском кварца, величиной с бочку, на закрепленной кованой подставке. Опытные старожилы говорили, что кварц защищает от аномалий какими-то чудодейственными свойствами, впитывая смертельные выбросы стихий. Самоделкин объяснял это пьезоэлектрическими способностями диоксида кремния, отводящими негативную энергию аномалий. Треш крепче сжал свой кристалл, еще больше уверовав в силу его кварцевого материала. «Златке нужно достать такой же. А для этого, как объяснил отец, встретить Шелестова. Где же вас, “альфовцы”, носит?»

– Лабуда, ты вояк не встречал поблизости?

– Ты же их неделю назад кончил всех в союзе с бродягами Боцмана в тульских землях!

– Я не про случайно забредших туда «бетовцев», а про «Альфу». Где сейчас можно найти полковника Шелестова?

– Не ведаю. Мне вояк встречать резона нет. Думаю, и вам не стоит. А если…

Договорить Лабуда не успел, дернувшись и надавив на Самоделкина, опять высунувшего голову выше, чем надо:

– Бойся! Кочевники.

Вместе с его фразой раздались многочисленные выстрелы снаружи, пули и дробь тут же защелкали по обшивке вагона, резкими звуками нагоняя жути в сердца пассажиров. Сбоку, из соседнего плацкарта, застучал пулемет Саввы. Двуствольный МПК на триста патронов в твердых умелых руках автоматически превращался в трупокосилку, поэтому и здесь возымел должное действие. Невидимые очереди сбивали смуглых кочевников, скакавших на лошадях с намордниками-респираторами. Их футуристический видок кому-то, может, и казался комичным, но лично для Треша явился жутковатым зрелищем. Разодетые в меха, кожу и ветровки всевозможных оттенков и качества, верховые жестко падали, ломая кости себе и животным. Пули калибром семь шестьдесят два миллиметра выкашивали первый ряд самых наглых и смелых, особо не пугая их и не останавливая. За ними скакали следующие, а за теми еще разрозненный ряд степных убийц. Местные кочевники, говорят, отличались крайней жестокостью к рабам, и особенно женщинам. Пуская пленницу «по кругу», озверевшие отморозки тем самым добивались смерти бедняжки и получали неслыханное удовольствие от процедуры. Попасть к ним в заложники означало верную, изуверскую кончину.

Зная об этом, защитники рьяно поливали свинцовым дождем атакующих, не жалея патронов и матерных слов. Как будто последние усиливали мощь пуль. В ответ летели стрелы, копья и картечь. Крупные дробины не пробивали обшивку вагонов, но, разлетаясь, поражали более обширную площадь, чем одиночные выстрелы. Еще немного, и, казалось, налетчики смогут пойти на приступ вагонов, а оборонявшимся придется вступить в рукопашную схватку. Несколько взрывов вдоль пыхтящего поезда дополнили боевую составляющую нападения, но сбили драйв абордажа. Кочевники, не ожидавшие такого дружного весомого отпора, дали слабину. Пачками теряя убитых и раненых, они утратили фору и стали отставать от набирающего скорость поезда. А ведь заказчик предупредил их о том, что нужны внезапность и двусторонний напор, что защитники будут жалеть патроны, потому что им еще предстоит идти далеко.

Машинист выжал из своего детища максималку, отчего локомотив взвывшим динозавром рванул пуще прежнего вперед, разнес хлипкий завал из строительного мусора, смел диковинным тралом «энерго», сторожившую рельсы за баррикадой, и устремился дальше. Дым, копоть, искры, канонада, визг пневмоприводов, скрежет железа, матерная брань. Звуковая гамма разносилась далеко по округе. Ее отчетливо слышал заказчик, восседавший на верблюде за барханом, покрытым бессмертником. Колючая трава колыхалась на ветру, песок кружил вокруг холма и высокого человека в сером балахоне с клюкой в руке.

– Ушли, черти! Ох, зароет меня «Всевластие» за очередное упущение. Проклятье! Ладно, есть еще шанс на Мертвой заставе. Да и на станции можно устроить этому сталкеру ловушку. Будь он проклят!

Кочевники окончательно сбавили обороты атаки и нехотя отстали. Им сейчас оставалось только собирать своих сородичей, которых по степи вдоль железнодорожного полотна валялась добрая половина, проклинать умчавшихся врагов и слушать брань заказчика. А поезд, издав протяжный победный гудок, покатил дальше, змейкой теряясь среди коричневых барханов Крайних земель.

* * *

Обсуждений и эмоций, как ни странно, последовало по окончании боя немного. Бойцы собрались бывалые, тертые, в меру скромные и молчаливые. Один лишь Гнус (оказалось, так звали того бродягу – убийцу троглодитов) бурно торжествовал и хвалился якобы пятью убитыми кочевниками. Товарищи искоса смотрели на него, ухмылялись и не обращали внимания на треп болтуна. Никто еще там, в баре, не приветствовал его воодушевления по поводу уничтожения троглодитов, да и не верили ему. А тут и подавно, даже заметили в пылу боя трусоватость и заторможенность бродяги. Многие недоумевали, зачем Треш взял в команду прохвоста, которого обычно сторонился всяк уважающий себя житель Южного форта. Но сталкер знал, зачем ему необходим был этот сказочник и проныра. Ведь обещание нужно выполнять, а злопамятные троглодиты ищут убийцу их семей и ждут отмашки Треша.

Поезд, мерно раскачиваясь, упорно несся к неровному горизонту. Там находилась конечная станция, за которой, как заверил Ноль-Пять, железной дороги уже не было. Но Треш втайне надеялся, что барыга был не прав, а в нужную сталкеру сторону путь все-таки пролегает. Колеса стучали на стыках рельс убаюкивающе, хотелось расслабиться и забыться, но недавний налет кочевников иглой сидел в голове, заставляя каждого оставаться собранным и бдительным.

Лабуда шутил и подтрунивал над нерасторопным Самоделкиным, угрюмый Савва Псковский перезаряжал пулемет, бойцы сноровисто набивали опустевшие магазины патронами, поглядывали в изрешеченные окна, облегченно вздыхали. А кто-то даже, молясь про себя, крестился.

В голове Треша вопросов не убавилось, мозг опух от дум и переживаний. «Хорошенькое начало секретного рейда! Записка в научном комплексе, засада у отеля, сообщение по рации, инфа Лабуды, кочевники эти. Что же еще будет впереди?! Страшно подумать. Не только за пределы Пади не успели выбраться, но и отъехать от Южного форта, а уже палок в колеса сколько… Впереди горная местность, угольные шахты. Явно троглодитов там встретим. Сдам им подарок! Так. Нужно договориться с машинистом насчет халтуры. Железка на восток точно должна быть. На старой карте я ее видел. До Саратова. Мертвая застава. Это запасной вариант. Еп-пэ-рэ-сэ-тэ, и зачем я согласился на просьбу Ноль-Пятого? Хотя, чем ногами топать и пятки стирать, на поезде сподручнее! Но крюк все же придется делать. А если кого-то потеряем из отряда, на форпосте наверняка можно будет нанять пятерку бойцов. И с Лабудой переговорить насчет его темных делишек. Не нравится мне все это! Ох, блин, не нравится…»

Местность сменила окрас и рельеф. Песчано-глинистые барханы остались позади, потянулось редколесье с пятнами засушливой почвы и белесыми ореолами солончаков. Но гуляющие по округе стихии не унимались: танцующие смерчи, витиеватые воронки, переливы миражей и клубы радиационной пыли.

Счетчики пищали время от времени, народ неохотно натягивал маски, перчатки, наглухо закрывал отвороты одежды. Прибежал помощник машиниста, попросил помочь вставить новые стекла взамен разбитых выстрелами. Оказалось, что в составе специально для таких случаев имелся их внушительный запас. Как ни верти, а радиационной пыли в вагоне становится меньше. Пару аномалий трал локомотива все же снес, кварц потрескался и дымил, оплавленное железо креплений грозило сдаться и оставить без защиты несущийся поезд. Вообще в Крайних землях, что разделяли Падь и Пустоши, количество аномалий резко сокращалось при удаленности от «дуги». А вот дальше, в безжизненных пустынях и степях на востоке, снова появлялись смертельные ловушки, и даже такие, которые не встречались в Пади.

Треш проводил взглядом уже едва светящуюся полоску «дуги» на западе, почти невидимую на таком расстоянии и в переливах знойного воздуха, после чего присел на изрезанный дерматин нижней полки. Сквозь чистые стекла противорадиационной маски на него с умилением смотрели серо-зеленые глаза. Злата потянулась к сталкеру, положила руку ему на бедро. Из-за многочисленных карманов и обвесов, набитых амуницией и боеприпасами, нащупать под слоем одежды тело любимого оказалось сложным делом. Треш улыбнулся, ощущая тщетные попытки девушки, и приобнял ее. Сидящий напротив Грешник закрыл глаза под окулярами противогаза, чтобы не смущать парочку. Вагоны мерно раскачивались, поезд набрал скорость на прямом участке и, поднимая тучи песка, понесся к видневшимся на горизонте остроугольным копям.

Скоро конечная. Скоро нужно будет спешиваться. Надо же, как быстро добрались в это непростое время!

* * *

Станция встретила отряд пустотой и безмолвием. Целые, не разрушенные временем и стихиями здания, почти невредимые стекла, выцветшие баннеры реклам, часы на столбе, стрелки, застывшие на цифре «один». Мусора нет, видимо, ветра давно унесли его прочь, в низинку, что тянулась вдоль перрона. Ни трупов, ни признаков жизни. После Пади, кишащей мутантами, врагами и живородящей флорой, здесь показалось до дикости тихо и спокойно.

Холод обменялся с Трешем жестами и громко скомандовал:

– Снять маски, радиация ниже нормы. Всем покинуть поезд. Строиться.

Народ стал недоуменно переглядываться, некоторые зароптали.

– Че, блин, в армейке, что ли? – пробурчал Гнус, нехотя спускаясь со ступенек вагона.

– У нас новый командир, екарный бабай?! – криво усмехнулся Лабуда.

Треш попросил машиниста и его помощника немного побыть в дозоре, кинул им бинокль, а сам присоединился к спецназовцу, зло уставившемуся на Гнуса.

– Бойцы, – начал сталкер, ощущая некое стеснение и чесотку между лопаток, – мы прибыли на узловую станцию Крайних земель. Через полста кэмэ на восток начнутся Пустоши. Наш путь будет пролегать туда. Но для начала нужно доставить груз Ноль-Пятого в Мертвую заставу. Мужикам, длительное время оберегающим всех находящихся в Южном форте, нужны провизия и боеприпасы. Некоторые из вас сами были на их месте, поэтому знают правоту моих слов. Что необходимо сделать в этом случае? Прочесать станцию. Найти транспорт, заправить его топливом, которое мы привезли с собой из города. Загрузить транспорт и отправиться на заставу, на северо-восток. До этого вызвать из форпоста встречную коман-ду сопровождения. Ночевать будем там. Я рад, что мы не понесли потерь в пути и сможем…

Треша прервал машинист, торчавший на закопченной крыше локомотива с биноклем. Пожилой усатый дядька с седыми висками в униформе железнодорожника показывал пальцем на последний вагон:

– Одного завалили нашего. Охрана Ноль-Пятого.

– Понял тебя, папаша! Бди дальше.

– Бзди дальше, папаня! Гы-ы, – хохотнул Гнус.

– Разговоры в строю! – Холод подошел ближе к развязному бродяге. – Слышь, ты, гроза троглодитов! Ротик прикрой, имей уважение к товарищам, да еще пожилым. Хавальником своим в баре будешь щелкать и трындеть там побасенки свои гнилые, ясно?!

– А че такого…

– …Умолкни!

Треш затронул плечо спецназовца, тот отстранился.

– Так, бойцы, вижу, не все дотямкивают здесь… Мы строго обговаривали с вами условия договора, соблюдение прав и обязанностей каждого в отряде. Но сейчас я не о том, – сталкер прищурился, – командиром боевой части изначально является Холод. Слушаться его безоговорочно. Любое неповиновение в бою будет расцениваться как предательство и в лучшем случае повлечет за собой исключение из команды со всеми вытекающими. А в худшем… наказание – смерть. Крыс в отряде не потерпим! Учтите это.

– Точняк, вояки!

– А особо ретивым и борзым перед смертью будет длительное наказание в виде исправительных работ! – Треш зыркнул на Гнуса, постоянно сплевывающего под ноги. – Гнус, ты идешь в распоряжение Саввы на погрузочные работы. Ясно?

– Чего-о?

– Тебе ясно?! Или ты еще не все понял?!

– Вот попадалово! Да понял, понял я, начальника! – Бродяга скривился и стал шепотом материться. Лабуда с укором посмотрел на недовольного Гнуса и толкнул его плечом:

– Пасть закрой, чучело! Надоел уже, право слово. Детсад…

Только Холод начал раздавать распоряжения, как помощник машиниста, стаскивающий труп с крыши вагона, закричал.

– Слышите? Что там? Где-то на востоке.

Народ притих. Скрип ближнего к людям баннера отвлекал, но издалека смутно доносился гул.

– Гроза?

– Тс-с, тише.

С минуту все стояли, не издавая ни звука, полностью обратив слух в сторону непонятного шума. Гром то прерывался, то превращался в грохот канонады.

– Гроза? Так-то здесь, в Пустошах, она бывает смертельной. – Треш посмотрел на друга. – Что скажешь, разведчик?

– Да че-то не очень похоже на гром. Не гроза это. Но и на войнушку не смахивает. Не пойму, че такое. Эй, Семеныч, видно там чего-нибудь?

Машинист долго всматривался в горизонт, но отрицательно помотал головой.

– Давай я гляну? – предложила Злата, тряхнув винтовкой с оптикой.

– Отставить. Так, продолжим перекличку и раздачу заданий. – Холод привлек внимание к себе и посыпал распоряжениями дальше: – Итак, Савва, ты за старшего. Возьми пять человек, обеспечь быструю и аккуратную выгрузку вагона, складировать все вон у того блок-бокса. Треш, со Златой и Фифой прошерстите станцию, чисто ли здесь. Грешник, ты с тремя бойцами найди авто… короче любые колеса надежные, чтобы пять тонн можно было перевезти на пятьдесят верст. Бойцам Ноль-Пятого обеспечить охрану поезда и места работ. Тебе, Ра, вон там, на крыше выставить пулемет и бдеть округу. Не дай бог кому-то незамеченным подобраться и ухватить нас за мягкое место!

– Есть!

– Отлично. И еще, воины. – Холод искоса глянул на девушек, затем нахмурил лоб и состроил злую гримасу, рассматривая строй подчиненных. – У нас в отряде два бойца женского пола. Это отличные снайперы и следопыты. Кроме того, наша надежная медицина. Прошу любить и жаловать, но… Любить виртуально! Слышали все? И последнее. Девчонки вам не кухня ходячая и не уборка по вызову. С готовкой будут помогать по желанию, на равных с мужиками. А так все питаются в индивидуальном порядке, благо, сухими пайками нас обеспечили. В рейде приказываю соблюдать предельную осторожность и бдительность. Не доверять полдела товарищу, а на все сто выкладываться самому. Нам будут встречаться доселе невиданные аномалии, мутанты и, наверняка, враждебные группировки. Мы не знаем их вооружения, мобильности, способов маскировки и планов, но обязаны учитывать те критерии, которые присущи только им. Давнишнее нахождение в жестких условиях явно выработало у них адаптацию к здешним условиям, а также те способности, которых, возможно, нет у нас.

– В темноте видят, че ли? Или ссут кислотой?

– Гнус, твою мать, еще слово вне очереди, и пойдешь пешком обратно! – мгновенно рассердился на ухмыляющегося бродягу Холод.

– Слышь ты, выскочка, забодал уже форточку свою открывать не по теме, – зло шепнул сзади Гнуса боец по прозвищу Зима.