Текст книги "«Тегусигальпа» – пересечение параллелей"

XIX

Вертолёт уже минут пять, а может больше, летел в узком пространстве между скал. Сергей всё ждал, когда же у него закружится голова или его просто затошнит. Ничего не происходило. Просто экстремальный аттракцион уже начинал надоедать.

– Долго ещё? – спросил он переводчика.

– Уже всё. Снижаемся, – ответил тот.

«Интересно, кто меня встретит? – подумал Сергей. – Сам? Или пошлёт кого-то из местных?» Вертолёт опустился на небольшой площадке, на которой находилось несколько машин, непонятно как сюда попавших, и ещё один вертолёт поменьше. Метрах в ста от площадки находился довольно большой двухэтажный дом. Сверху его заметить было практически невозможно из-за нависшей над ним скалы. Недалеко от площадки стояло несколько человек, одного из которых Сергей сразу узнал.

– Серёга! – бросился тот к нему. – Ну, наконец-то! Я уж думал, что ты сегодня не появишься. Так и останешься до завтра в этом чёртовом Тонконтине!

– Привет, Мишка, привет! Я очень, очень рад тебя видеть. Мы ведь не виделись лет пятнадцать. Ты не изменился. А почему нет бороды? У тебя на всех фотографиях борода

– Сбрил я бороду. Два дня назад сбрил. Как только тебе сообщил о том, что мы нашли, так и сбрил. Пойдём, я тебя нормальной едой накормлю, а то знаю я эту самолётно-аэропортную пищу.

Они сидели в кондиционерной прохладе дома и не торопились говорить о делах. Не виделись они, в самом деле, очень давно, хотя благодаря переписке знали друг о друге, кажется, всё. И то, какие посты сейчас занимал Сергей дома, и то, что Михаил в своё время уехал из страны и смог прилично заработать. А затем ему надоел весь этот, как он сказал, тухлый бизнес, и он перебрался сюда. Жить. Просто жить и заниматься тем, чем хочется, а проценты от вложенных капиталов, тем временем, потихоньку капали на банковский счёт. Собственно здесь в горах он находился года полтора, внезапно заинтересовавшись расцветом и упадком Копана.

Внезапность, однако, была и не такой уж внезапностью. Скорее она стала нормальным возвращением Михаила к тому, что его интересовало ещё в детские годы, а именно к цивилизациям Центральной и Южной Америки. Это не было модным веянием интереса к майя или желанием посоперничать чем-то с искателем Трои Шлиманом. Нет, это было другое – занятие человека тем, чем ему хотелось заниматься всю жизнь.

– Строго говоря, Серёг, – рассказывал Михаил, – Копан был вторичен. Люди жили здесь в этих местах ещё до нашей эры три тысячи лет назад. Здесь была цивилизация и довольно хорошо развитая.

– Что? Конкретно здесь в этом ущелье?

– Ну, нет, конечно. В долине реки недалеко отсюда. Здесь я поселился, потому что мне так удобно. Так вот, потом примерно две тысячи лет назад люди отсюда внезапно исчезли. То есть они жили-жили тысячу лет на одном месте, строили дома, развивались. А потом вдруг бросили всё и ушли. Здесь пятьсот лет никто не жил. А потом также внезапно город опять заселили, образовалось государство Копан. Слушай, я думаю, мы сегодня туда не пойдём, – сказал Михаил, показывая в сторону гор. – У тебя разница во времени, акклиматизация. Отдохнуть, наверное, нужно. Так что расслабься. Сейчас выпьем ещё с тобой виски грамм по сто пятьдесят. Больше нельзя.

– Извини, мне позвонить нужно. У тебя есть телефон? А то в твоих горах…

– Есть. Есть, конечно.

– А можно сделать так, чтобы звонок нельзя было отследить?

– Да-а, Серёж… Ты прямо секретный агент.

– Ага, был бы я секретным агентом, не просил бы у тебя телефон. Просто мне не хочется, чтобы шеф знал, куда я уехал на самом деле.

– Ну, ладно-ладно. Сделаю я так, что тебя никто не отследит. И даже из комнаты выйду.

Телефон находился на втором этаже дома. Михаил снял трубку, нажал несколько кнопок на пульте и сказал:

– Звони, если кто-то захочет узнать где ты, то все будут думать, что в Республике Коми.

– А почему в Коми?

– Не знаю. Так получилось. Закончишь, спускайся на веранду. Дринкнем, – Михаил вышел из комнаты. Сергей слышал его удаляющиеся по лестнице шаги.

– Привет. Как там у тебя? – спросил он Вадима, услышав в трубке его далёкое «Алло».

– Ну, неужели. Уж полночь близится.… Даже уже прошла полночь. У нас первый час ночи. А ты в Америке или в Японии, что звонишь в такое время? У тебя ещё вечер или уже утро?

– У меня белые ночи. Всё нормально?

– Да, вроде, ничего. Разгребли немного. Были проблемы, но ничего. Разобрались. Но одна проблема осталась.

– Что?

– Да не волнуйся. В общем, мы выяснили, где наш великий математик Лобачевский оставил документы, указывающие путь к хранилищу. Теперь я пытаюсь понять, как туда попасть.

– Где это?

– Будешь смеяться. Это в подвале дома, где Лобачевский провел первые годы своей жизни. Этот дом сломали ещё в девятнадцатом веке, – Сергею послышалось, что Вадим смеётся, поэтому он не замедлил вставить:

– Пока что я слышу, что смеёшься ты сам.

– А что мне не смеяться. Дом сломали, а подвал завалили, как мне удалось выяснить. И не откапывали его никогда. И твой любимый «Лобачевский Плаза» построили немного в стороне от него. Так что от тебя нужно всего-то ничего, схему подземной стоянки в этой Плазе со всеми коммуникациями и разрешение, если что, поломать там что-нибудь. Например, под видом какой-нибудь инженерной защиты города, противокарстовой службы, проверки сейсмоустойчивости. В общем, придумай что-нибудь. У вас это умеют.

– Я постараюсь. Сразу позвоню. Галка как?

– С ней всё отлично.

– А эстонец? Как там его? Арнольд.

– Все спят. И я тоже хочу спать. Извини, Серёж. Жду завтра твоего звонка.

Сергей положил трубку. А затем набрал ещё один номер.

– Привет, дорогая, не спишь?

– Уснёшь с вами со всеми, – услышал он женский голос.

– Ну, тогда рассказывай. Они встречались?

– Да, встречались. В «Иве». Я туда еле успела, так он торопился. Ему, конечно же, подбросили прослушку. Если ты ему уже звонил, он должен был тебе сказать.

– Нет, он мне ничего не говорил.

– Негодяй, – сказала она. По тону можно было понять, что на самом деле так она не считает, – ну, ничего. Я её отключила. Есть, правда, одна интересная штука. Не знаю, стоит ли тебя сейчас грузить.

– Оль, ну, говори уж, если начала.

– Ладно. В «Тегусигальпу» они вошли втроём – Вадим, Галя и эстонец. Также втроём они ушли в подземелье.

– Это я знаю.

– А вот теперь, Серёженька, один маленький нюанс – из «Тегусигальпы» они вышли уже вчетвером. И из подземелья они вышли тоже вчетвером, – Сергей словно почувствовал через десять тысяч километров, что Ольга почти улыбается. Только улыбка эта была не радостная или победоносно-издевательская, а скорее какая-то полурастерянная из-за необъяснимости произошедшего.

– Ты уверена? Четвёртый не мог к ним в кафе присоединиться? – Сергею совсем не понравилось последнее сообщение.

– Обижаешь, милый. Из кабинета они вышли вчетвером. Заходили туда втроём. Никто в кабинет не входил, да и не мог войти.

– Кто?

– Администратор. Забавно, не правда ли?

– Более чем, – по тону Сергея Ольга решила, что он совершенно не понял смысл и причину присутствия нового действующего лица, ранее казавшемуся ему просто случайным персонажем.

– Слушай, а ты где вообще? – спросила Ольга. – Только не говори, что в Ухте или Инте. Это ты можешь другим рассказывать.

Сергей помедлил с ответом. Несмотря на все предосторожности, телефон Оли тоже ведь мог прослушиваться.

– От меня до Тегусигальпы километров двести, – сказал он.

– Ладно, – сказала она, и по интонациям в голосе известным только ему, Сергей знал, что Ольга всё понимает, – значит, ты в Чебоксарах. Или во Владимире.

– Или в Иваново, – подхватил он.

– Всё ясно, – грустно вздохнула и уже не постановочно-шпионским голосом, а гораздо более просто произнесла, – когда вернёшься? Без тебя так тяжело. И я уже успела соскучиться.

– Пока не знаю, малыш. Очень надеюсь, что скоро. Целую.

– Я тебя тоже, – прощаясь сказала она.

Разъединение.

По всем правилам загородной жизни Михаил ждал Сергея, сидя в кресле-качалке со стаканом виски в руках.

– Давай по глотку, больше нельзя. Жарко, – сказал он. – А потом введу тебя немного в курс дела.

Вадим плеснул в стакан виски на два пальца и присел рядом. Они сидели и молчали. Затем, Михаил поднялся и сказал:

– Пойдём. Здесь недалеко.

Они прошли по тропинке к небольшому пространству между скалами, откуда была видна долина и петляющая внизу дорога, уходящая прямо в гору. Внизу находился древний город майя Копан, в который любознательность забросила Михаила несколько лет назад. Тогда же, бродя по городским лабиринтам, он наткнулся в каком-то дальнем углу на неизвестный барельеф с большим количеством надписей. Удалось расшифровать только часть о каком-то древнем храме, который был построен ещё до Копана и до тех, кто жил здесь до Копана, и который существовал всегда, как было написано на этих фресках.

– Понимаешь, – говорил Михаил, – они три тысячи лет назад написали о храме, который был всегда.

– Ну, знаешь, – возразил Сергей, – для них всегда могло быть и тысяча лет и пятьсот. Хотя …может и миллион. Да и мало, что они там написали, эти предки майя. Все эти легенды о божествах – это ведь всего лишь легенды и мифы.

– Я тоже так подумал. Вот, смотри, – Михаил достал из кармана небольшую коробочку.

– Что это?

– Подожди, сейчас открою.

В пластиковой коробочке лежала металлическая пластина. Она блестела так, как будто накануне её натирали полировальным составом.

– Это платина, – сказал Михаил. – Но не чистая. С какой-то добавкой. Мы не знаем с какой. Но мы провели ряд анализов. Этой штуковине примерно полтора миллиона лет. А теперь переверни. Переверни-переверни, – настойчиво повторил он.

На оборотной стороне квадратной пластины находился какой-то рисунок. Вадим отошёл в тень скалы, чтобы рассмотреть его подробнее. Рисунок был очень мелким и пришлось взять увеличительное стекло. По всей поверхности проходила непрерывная бороздка. Она шла слева направо, затем, дойдя до края, опускалась вниз и продолжалась справа налево. И так по всей поверхности пластины.

– Это же, – начал Сергей.

– Да, – не дал продолжить ему Михаил. – Это запись. Как на диске. Только другая система. И прочесть это мы не можем, так как проигрывателя для этого диска у нас нет.

– Вы нашли этот … храм?

– Пока нет.

– Пойдём в дом, – сказал Сергей. – Мне нужно подумать. Можешь присоединиться. Устроим мозговую атаку, как в университете когда-то.

XX

Они опять сидели в пустой «Библиотеке». Лобачевский смотрел на рекламу очередного фильма про Гарри Поттера, украшавшую фасад кинотеатра «Октябрь». Он был довольно угрюм, молчал и изредка затягивался кубинской сигарой «8—9—8».

– Почему Вы молчите, Николай Владимирович? – спросил, наконец, Вадим. – Я что-то сделал не так?

– Всё так, – ответил Лобачевский, – всё так. Как раз вы, Вадим Юрьевич делаете всё так. Даже слишком. Я вот думаю, стоит ли вам идти дальше? Впрочем, даже если я сейчас скажу, что не стоит, то ведь вы не остановитесь. Так ведь?

– Не знаю, – ответил Вадим. – Думаю, что останавливаться уже нельзя. Как говорится, мы слишком далеко зашли.

– Если бы только вы. Если бы только вы, – дважды повторил он.

Он встал лицом к перилам, постоял несколько секунд, затем резко повернулся к Вадиму.

– Значит так, – начал он. – Думаю, что мне следует вам сейчас помочь ещё раз. Слушайте и запоминайте, – продолжил он, наклонившись к столу. – Потому что я не смогу в этот раз перебросить зашифрованное послание. Поэтому слушайте и запоминайте. Вы должны запомнить мои слова и помнить их, когда проснётесь. Следующий этап пути к «Либерии» подробно описан в документах, которые Вы найдёте в подвале дома, в котором я провёл своё детство.

– Как мы туда попадём?

– Не перебивайте. Сейчас я всё скажу. В здании, которое находится рядом с этим местом, есть подземная стоянка. На стоянке есть три уровня, географически привязанные к месту подъёма лифтов: А, В и С. Напротив лифта С есть выход в технический тоннель. Вам нужно войти в эту дверь и пройти в сторону моего бывшего дома. Вы дойдёте до угла и повернёте направо. Пройдёте около трёх метров и откроете ещё одну дверь. Она никогда не закрывается, закрыть её можно только изнутри. Это вход в одно из помещений старого подвала. Его нашли при строительстве и решили так и оставить. Но это ещё не тот подвал. Слушайте дальше…

Вадим проснулся. Он чётко помнил все инструкции и даже последнюю фразу Лобачевского, произнесённую им в самом финале сновидения.

– Заморочили людям головы этим Гарри Поттером, – затем он бросил сигару в пепельницу и точно так же, как и в первый раз перемахнул через перила.

Вадим знал, что даже хорошо запомнившиеся сны имеют свойство быстро забываться, поэтому обо всём увиденном и услышанном записал в блокноте. В том числе и фразу Лобачевского, брошенную кому-то за спиной Вадима: «А вот Вас там быть не должно». Кому он это говорил, осталось непонятным. Вадим почему-то так и не смог во сне посмотреть назад.

По техническому коридору бизнес-центра они шли втроём. Вадим не особо долго думал проснувшись, кого же он не должен брать. То, что Галя должна обязательно пойти было абсолютно понятно. Выбирать он решил между Арнольдом и Константином. Логика подсказывала, что Константина посвящать в дальнейший ход событий не стоило. И так его незапланированное появление в подземелье выглядело по меньшей степени странным. Конечно, Константина Леонардовича Вадим знал давно и очень хорошо, но он влез в это дело меньше всех остальных. То, что он туда попал можно воспринимать, как предупреждение, которым можно или пренебречь, или принять к сведению. Отсутствие Константина в дальнейших действиях можно и в том, и в другом случае посчитать положительным решением проблемы.

Три комплекта спецодежды Вадиму привезла утром рыжеволосая Джоконда-Ольга. Её появлению Вадим уже не удивился. Он даже не удивился тому, что она попала в подъезд его дома, минуя домофон. Впрочем, смутиться Ольга всё же Вадима заставила, когда она с совершенно невинным видом поинтересовалась, а почему, собственно, он при разговоре не сообщил Сергею … Валентиновичу о спичечном коробке из «Тегусигальпы», обнаруженном вчера ею на его столике в ресторане «Плакучая ива»? Вадим не нашёлся, что бы такое правдоподобное придумать и ограничился самой банальной отмазкой. «Забыл», – произнёс он и также невинно посмотрел он Ольгу. О его забывчивости она ничего не сказала, только улыбнулась той же улыбкой, что и накануне вечером.

– Администрация бизнес-центра, – продолжила Ольга, – уже предупреждена соответствующими службами о том, что сегодня в подземной части их здания будет проводится проверка на сейсмоустойчивость. Они сначала удивились, но им всё очень популярно объяснили. Им также объяснили, что работать вы будете без сопровождающих с их стороны, а также о необходимости отключить камеры наблюдения в зоне обследования. Два последних фактора связаны с использованием новейшей секретной аппаратуры. Для того чтобы с ней не только работать, но и даже видеть её, необходим специальный допуск. Вот документы на осмотр, план этажа и Ваше удостоверение. Думаю, что одного будет достаточно. Вас, как полагает Сергей Валентинович, будет трое.

– Вы поразительно осведомлены, – только и смог вставить Вадим.

Информация, полученная ночью, делала наличие плана этажа в «Лобачевский Плаза» несколько лишним. Но и отказываться от него было бы глупо – Вадим мог неверно записать, Лобачевский мог что-нибудь напутать (как это ни странно звучит), да и вообще снам не всегда стоит доверять. Единичный случай необъяснимого появления спичечного коробка из сновидения в кармане пиджака мог оказаться стечением обстоятельств. Вадим, конечно, предполагал, что в этом мире случайного нет ничего, но полной гарантии на точность информации, полученной в сновидении, никто дать не мог, как никто не мог объяснить, в чём же чёртов смысл всей этой тайной миссии.

Они дошли до угла коридора и повернули направо, не заметив сразу нужную дверь, прикрытую стеновой панелью. Сначала они прошли мимо, а только потом уже обнаружили точное присутствие комнаты на плане этажа. Панель отодвигалась легко, как обычная современная конструкция. Старая массивная деревянная дверь находилась в небольшом коридорчике, примерно в полутора метрах от современной основной стены. Это были явные фрагменты какого-то старого подвала. Потом уже при выходе Вадим поинтересовался у представителя бизнес центра и выяснилось, что догадки были правильными – помещение нашли при строительстве. Так как старый подвал дома снесённого ещё полтора века назад никому не мешал, то решили его сохранить. Оттуда вывезли грязь, накопившуюся за сто пятьдесят лет, да так и оставили с намерением по возможности для чего-нибудь приспособить в дальнейшем.

– Ну, и что дальше? – спросила Галя, когда они вошли в каменный подвал с каменным же полом.

– Сейчас узнаешь. Если только моя информация верна, – ответил Вадим. – Здесь даже свет где-то должен быть. Ага, вот оно.

В помещении, в которое они попали, казалось всё было так же, как и в девятнадцатом веке. С той только разницей, что полки вдоль стен были совершенно пустыми. Когда-то здесь, наверное, стояли банки с вареньем, грибами или ещё какой-нибудь провизией. Теперь же всё это осталось далеко в прошлом. Кроме полок в подвале больше ничего и не было. Даже пыли. У Вадима возникло ощущение, что раз в одну или две недели здесь появляется уборщица и наводит порядок. Правда, между её приходами здесь, вероятно, бывают и сотрудники бизнес-центра – в совершенно пустой комнате в одном из углов валялись два окурка.

– Ещё раз повторю свой вопрос, – сказала Галя. – Ну, и что дальше?

– Для начала закроем дверь, – сказал Вадим Арнольду.

С внутренней стороны на двери обнаружился здоровенный засов, явный ровесник самого подвала. Закрывали его они вдвоём. Засов поддавался с трудом. Вадим подумал, а как же они его потом открывать будут. Вероятно такая же мысль посетила и Арнольда, что не было чем-то оригинальным. За закрытой дверью можно было чувствовать себя в относительной безопасности – хотя сотрудники бизнес-центра и были предупреждены о том, что им и близко нельзя подходить к зоне обследования, но от излишнего любопытства никто не может быть застрахован.

Вадим ещё раз перечитал, уже и так выученные наизусть, инструкции, полученные во сне. Подошёл к противоположной от двери стене, внимательно осмотрел полку и нажал на одну из досок. На стене образовался выступ – один из кирпичей выдвинулся вперёд. Здесь уже пригодилась взятая с собой стамеска, с помощью которой был вынут кирпич из стены. Теперь перед ним виднелась небольшая ниша. У него было записано, что же должно находиться там в этой нише, но всё равно просовывать руку в тёмную дыру в стене было немного боязно. Вадим оглянулся.

– Ну, давай. Что там? – сказала Галя.

Всё-таки Вадим решил вначале посветить фонариком. В нише не было ничего неожиданного. Там было всё именно так, как и говорил Лобачевский во вчерашнем сне – рычаг, который следовало опустить вниз. Вадим протянул руку и нажал. Рычаг подался как-то слишком легко, даже стало немного не по себе, а не сломалась ли какая-нибудь пружина за прошедшие полтора века, не заржавела, не лопнула? К счастью, всё работало. Вслед за еле слышным щелчком последовало уже заметное движение – часть стены вместе с полками сдвинулась вглубь, открывая проход в другую комнату.

– Собственно вот, – облегчённо сказал Вадим. – Сюда нам и нужно. Предупреждаю – электричества там нет.

XXI

Сергей открыл глаза и несколько секунд смотрел вверх, пытаясь понять, где он находится и что ему здесь нужно. «Трудности разницы во времени», – подумал он и подошёл к окну. Там за окном было раннее утро и, как следствие абсолютная тишина. Только какая-то птица выдавала свои печальные трели. А может быть и наоборот – грустная песня птицы на самом деле для неё была очень весёлой, и неизвестная птица чувствовала себя превосходно, наслаждаясь вольной и прекрасной жизнью в этих горах. «Интересно, какие это горы, – подумал Сергей. – Анды или Кордельеры?» Через двор по диагонали к дому быстро шёл человек, показавшийся знакомым. Откуда он мог знать этого человека, Сергей вспомнить просто не успел, потому что дверь в комнату отворилась.

– Уже проснулся, – сказал Миша. – А я тебя будить иду. Пора ехать, что тянуть-то?

– Кто это? – спросил Сергей, показывая на приближающегося к дому человека – явно из местных, но отличавшийся от всех остальных.

– А это, Серёг, тот, кто нам нужен. Он поведёт нас в музей.

– Куда? – не понял Сергей.

– А, ну да. Не въехал. Помнишь старое стихотворение Михалкова-папы: В воскресный день с сестрой моей мы вышли со двора. Я поведу тебя в музей, – сказала мне сестра.

– Миш, ты помнишь, в какой музей она его вела? – поинтересовался Сергей.

– Конечно, помню – Ленина и Сталина. Не бойся, друг мой, – ёрничал Михаил. – Мы отправимся в более приятный вояж. В общем, у этого человека есть, скажем так, определённые сведения. Он готов с нами поделиться.

– И сколько ты ему платишь?

– Знаешь, нисколько. Сначала мне это показалось странным, но потом я понял, что это он делает от чистого сердца. Почему-то он выбрал именно меня.

– Я вспомнил, – Сергей, смотревший во время разговора в окно, резко повернулся. – Я вспомнил, где я его видел. Я видел его в Тегусигальпе три дня назад.

– Три дня назад ты был в Нижнем.

– Три дня назад я видел его в Нижнем в кафе «Тегусигальпа». У меня хорошая память на лица. К тому же у нас не так часто встречаются коренные жители Америки.

Луч света впервые за полтора столетия попал в это небольшое и почти пустое помещение. Вадим, Галя и Арнольд стояли на пороге маленькой комнаты, имевшей площадь в лучшем случае метров десять. Свет от фонаря сразу выхватил небольшую тумбочку, стоявшую в дальнем от углу. Больше здесь не было ничего, кроме металлического предмета, то ли кирки, то ли лома, валявшегося перед входом. Они вошли внутрь помещения, Арнольд на всякий случай положил в проёме этот лом. Вполне возможно, что предмет и был припасён здесь именно с целью перестраховки. Если проход закроется, то выйти отсюда будет уже невозможно.

В помещении, несмотря на его расположение, было на удивление сухо. Вадим удивился отсутствию обычной подвальной сырости. Он подошёл к тумбе в углу и открыл верхний ящик, казавшийся самым большим. На дне ящика лежал какой-то предмет, завёрнутый в кусок старинного сукна.

– Хорошая тряпочка, – сказала Галя. – Дорогая и качественная. Разворачивать будем?

– Ну, давайте попробуем, – с некоторым сомнением в голосе произнёс Вадим. – Я просто боюсь навредить.

Он достал из ящика довольно тяжёлый свёрток, положил его на тумбу и начал разворачивать. Сукно скрывало кожаный переплёт бордового цвета. Книга застёгивалась серебряными защёлками.

– Мне кажется, что это книга из «Либерии», – сказал Арнольд. – Попробуем открыть?

– Конечно, это варварство, – ответил Вадим. – Делать это здесь в таком неприспособленном помещении. Но…

Он не стал продолжать. А просто осторожно начал открывать замки, которые подались на удивление легко.

– Что это? – спросила Галя.

– Древнегреческий, – ответил Вадим. – Что-то я из него ещё помню. Мне кажется, это «Всемирная история» Полибия. По моему, это последний сороковой том. До наших дней дошли только первые пять, а это сороковой. Этой книги нет нигде, её считали утраченной. Некоторые говорили, что её вообще никогда не было, а она есть. Этой книге больше двух тысяч лет, ребята. Вы понимаете, что это такое?

– Мы понимаем, что она большая тяжёлая и может повредиться. Её нужно завернуть и отнести в тот бункер, где мы были, – сказал Арнольд.

– А ещё мы должны посмотреть, нет ли здесь ещё чего-нибудь, – продолжила Галя, направляя луч фонаря на дно ящика. – Вот оно, это что-нибудь.

В углу ящика лежал конверт с уже узнаваемым им почерком. Достав его, он увидел своё имя.

– Классно, – сказал он. – Мне уже сам Лобачевский письма пишет.

– Причём полтора века назад, – добавила Галя. – Открывай уже.

Вадим распечатал конверт и начал читать.

– Читай вслух, – сказала Галя.

Он отрицательно покачал головой, а затем сказал:

– Пока не буду. Нужно всё хорошо обдумать. Не думайте, что я вам не доверяю. Но позже.… Позже. А сейчас быстро уходим отсюда.

Сороковой том «Всемирной истории» Полибия они положили в сумку, в которой якобы приносили секретные инструменты. Вышли из потайной комнаты и опять закрыли её в почти полной уверенности, что сюда они уже не вернутся. Потом они опять прошли по тому же техническому коридору, отметились у охраны и сказали, что можно включать камеры наблюдения. На вопросы ответили, что всё в порядке и даже выдали представителю бизнес-центра сертификат, в котором говорилось, что «Лобачевский Плаза» имеет высший класс сейсмоустойчивости. На вопрос директора по эксплуатации здания о том, что это значит, Арнольд со своим преувеличенным на этот раз эстонским акцентом сказал, что такое здание можно спокойно строить в самой Японии. Такое признание директору очень понравилось, о чём свидетельствовала совсем не техническая улыбка на его лице. Они сели в машину, выехали с подземного паркинга и поехали в сторону «Тегусигальпы», до которой и пешком-то можно было дойти минуты за две максимум.

– Привет, Марина! – сказала Галя метрдотелю. – Сергей не заходил сегодня?

На самом деле она, конечно, знала, что не заходил, но на всякий случай решила спросить.

– Нет, – ответила девушка. – Но он звонил, спрашивал всё ли в порядке. Минут пятнадцать назад. Предупреждал, что вы зайдёте.

Когда Марина уже не могла её видеть, Галя удивлённо вскинула брови и пробормотала что-то вроде: «Обалдеть». В кабинете ничего не изменилось. Вадим решил не тянуть время и открыл дверь в подземелье сразу же, как только Галя закрыла входную.

– Ну, что пойдёмте, – сказал он, уже спустившись на две ступеньки вниз. – Арнольд, сумку будем нести по очереди. Уж больно этот Полибий тяжёлый. – Закрывая дверь и глядя на неуверенно мигающий диод электронного брелка, Вадим ещё раз подумал: «А батареечка-то скоро точно накроется».

В этом он убедился через двадцать пять минут, когда, передавая друг другу сумку и пару раз останавливаясь, чтобы передохнуть, они всё-таки дошли до другого входа-выхода. Вадим нажал кнопку и… ничего.

– Что случилось? – спросил Арнольд.

– Ничего особенного, – ответил Вадим, устало опускаясь прямо на каменный пол. – Просто батарейка села, – и прислонился к стене.

– Ты… ты это серьёзно? – сказала Галя, опускаясь напротив. Видимо она была настолько потрясена его словами, что на эмоции сил просто не осталось. – Ничего себе… Перспективочка. Нет, ну то есть как это… Ты что не мог заметить, что там батарейка садится? Ты что не мог её заменить? Что мы здесь теперь делать будем?!

Эмоции всё-таки начали пробиваться сквозь усталость. Стало ясно, что Галя сейчас или закричит, или заплачет.

– Тс-с тихо, малыш, – сказал Вадим. – Я не заменил батарейку. Но у меня есть новая.

– Дурак! – всхлипнула Галя и ткнула его кулачком в грудь. – Давай меняй.

– Один маленький нюанс, – продолжил Вадим. – Для этого нужна маленькая отвёрточка. А у меня её нет.

– Вот это как раз и не проблема, – поспешил вмешаться Арнольд, видимо испугавшись, что Галя всё-таки заплачет. – В базовой комплектации моего круто навороченного портфеля есть одна любопытная штука.

В маленькой плоской коробочке красного цвета, которую Арнольд достал из портфеля, в самом деле поместилось невероятное количество полезных вещей – ножницы, маленький нож, пилочка, пинцет, запасной стержень для шариковой ручки, даже фонарик. И двусторонняя отвёртка. С одной стороны плоская, с другой – крестовая.

– Подойдёт? – спросил он.

– Думаю, да, – ответил Вадим. – Главное, чтобы батарейка подошла, – и насмешливо посмотрел на Галину.

– Ну, хватит, а? – произнесла она. – А то я тебя сейчас убью.

Пабло несколько насмешливо смотрел на Сергея, сидя напротив его. Михаил растерянно переводил взгляд то на одного, то на другого, пытаясь понять, что же происходит, пока не решил прервать затягивающуюся паузу и прямо спросить.

– Так, ребята, кто-нибудь мне объяснит, в чём, собственно, дело? – фразу эту он сказал сначала по-русски, а затем по-испански.

– Видишь ли, Миха, этого человека я видел три дня назад в Нижнем Новгороде.

– Ну и что? – после небольшой паузы, ответил Михаил. – Если ты три дня назад был в Нижнем, то почему он не мог там быть. С таким же успехом он может удивиться и сказать, мол, видишь ли, Михель, три дня назад я видел этого человека в Нижнем Новгороде, а сейчас встречаю его рядом с Копаном в двухстах километрах от Тегусигальпы. Мол, странно это.

– Ничего странного. Совпадение. Предположим. Но… Я точно знаю, что вчера вечером около десяти часов по московскому времени, то есть когда здесь было два часа дня, он ещё был в Нижнем Новгороде.

– И что? – удивился Михаил. – С тех пор прошло уже пятнадцать часов. Двадцать первый век на дворе.

– Миш! Ты что? Серьёзно? Он был не в центре Москвы, а мы не в Нью-Йорке. Он был в центре Нижнего, а мы вообще в горах. Спроси у него, как он сюда попал.

– А может это не он?

– Он.

– Я всё понял, – Пабло жестом остановил Михаила, приготовившегося задать вопрос по-испански и заодно объяснить суть разговора. – Я неплохо понимаю русский, но не могу говорить на нём хорошо. Может, поговорим по-английски, чтобы не тратить времени?

Михаил вопросительно посмотрел на Сергея, тот согласно кивнул – мол, почему бы и нет.

– Я действительно пятнадцать часов назад был в Нижнем Новгороде, – сказал Пабло. – Могу удивить вас ещё больше. Я там был ещё пять часов назад.

– И? Как? – спросил удивлённый Михаил.

– Я не могу этого объяснить. Разве что показать сегодня вечером.

– Магия индейцев майя? – с подчёркнутой иронией в голосе спросил Сергей.

Пабло почти снисходительно улыбнулся.

– Нет, что вы. Хотя… любая неизвестная технология со стороны напоминает магию – телевизор, мобильный телефон, компьютер и даже зажигалка. Михель, давайте всё же займёмся нашим делом. Времени не так уж много.

Батарейка подошла. Дверь открылась. Там, за дверью на столе уже надрывался телефон. Вадим не стал пропускать вперёд Галю и Арнольда, а сам бросился вперёд, торопясь взять телефонную трубку. На этот раз неожиданностей не было, он услышал голос Сергея.

– Где это вы бродите? – совершенно спокойно спросил он.

– Шли, – коротко ответил Вадим.

– Долго шли.

– Долго. Тяжело было.

– Вы что-то нашли? – оживился Сергей

– Естественно, мы нашли сороковой том «Всемирной истории» Полибия, явно из «Либерии», а также инструкцию, как найти всё остальное. Забавное такое письмецо. Мне адресованное. Что молчишь? Не слышу ликования.