Текст книги "Военный прогресс и особенности его проявления в традициях Запада (социально-философский анализ)"

В глобальном мире с новой силой становится старый вопрос о многовариантности будущего, его зависимости от наших действий и наших представлений о нем. Отмечая крайне низкую сбываемость прогнозов, деланных в 70-е гг. ХХ века относительно нашего времени, А.В. Юркевич пишет, что «мы, дожив до нового тысячелетия, оказались совсем не в том будущем, которого ожидали. Но существует и еще одна возможность, состоящая в том, что при наличии разных вариантов развития человечество избрало не тот вариант, который представлялся наиболее вероятным, то есть в каком-то смысле не прогнозы оказались неправильными, а человечество развивается «неправильным» путем»5353
  Юркевич А.В. Асимметрическое будущее // Вопросы философии. – 2008. – № 7. С. 78.


[Закрыть].

На рубеже ХХ–ХХI столетий в мире значительно обострились социально-экономические, военно-политические экологические, миграционные проблемы, что требует новых, основательных исследований особенностей военного прогресса в глобальном мире.

Таким образом, можно заключить, что существуют различные типы военного прогресса, поскольку он не является сугубо теоретической частью, т.к. обладает важным праксиологическим качеством и имеет тесную связь с общечеловеческим прогрессом и общественной практикой, что связано с тем фактом, что военный прогресс в различных типах обществ проявляет себя по-разному.

1.3. Определения военного прогресса

Определение понятия «военный прогресс» представляется в современных условиях в высшей степени актуальным по целому ряду причин. Любое государство с определенным политическим режимом использует достижения военного прогресса для установления, укрепления, поддержания и развития государственного строя в экономическом, социальном, идеологическом контекстах.

На сегодняшний день декларируется, что ведущая ценность общественного прогресса – это понимание его как поступательное восходящее движение социума с расширением его функциональных возможностей. Развитие общества понимается как однолинейный процесс с хорошо просматриваемым финалом5454
  Бородин А.А. Аксиология процесса социальной эволюции в глобализирующемся мире // Глобализация: pro et contra: Мат. Междунар. конф. «Глобализационный вызов истории на рубеже тысячелетий: приоритеты российской культуры и искусства». СПб.: Астерион, 2006. С. 131–132.


[Закрыть]. Таким образом можно констатировать, что военный прогресс – это:

1) осуществление социального заказа потребительско-гедонистического общества, где военный прогресс выполняет функцию удовлетворения непомерных запросов субъектов глобализации, провоцирующих не только «холодную войну», но и вполне реальные вооруженные конфликты;

2) реакция на внешние угрозы.

Отсюда следует, что военный прогресс призван в той или иной степени оправдать непомерную гонку вооружений, что привело к не совсем адекватному восприятию военного прогресса, который иногда ассоциируются с милитаризацией.

XX век в определенной мере обострил ощущение зависимости человека от игры мировых сил. Отсюда формируется представление об обществе как абсолютно чуждой, враждебной силе, и государственные структуры, усугубляют эти чувства, поскольку все социальные институты, включая армию, не отражают истинных чаяний конкретных людей. Именно поэтому все составляющие военного прогресса не вызывают сочувствия в массе граждан.

Актуальность исследования проблем, связанных с особенностями понимания военного прогресса, детерминирована изменениями, которые характеризуют современное глобальное мироустройство, в результате чего проблема прогресса вышла на первый план.

Важнейшей особенностью современного глобального мира является тот факт, что внешне объединенные тесными экономическими связями многие страны выходят на более высокий уровень конкуренции и соперничества, что таит в себе угрозу потенциальных военных конфликтов, а значит, стимулирует военный прогресс. На любом уровне – политическом или философском – проблему искоренения войн и утверждения мира можно предметно рассмотреть и наметить пути к ее решению лишь при условии основательного изучения природы войны в историческом плане, а также выяснения ее вероятного характера в свете современного социально-политического и научно-технического опыта.

Мир как состояние общества, свободного от войн и применения насильственных средств и решения спорных проблем внутригосударственной и международной жизни, издавна почитается народами как великое благо, приносящее расцвет хозяйства и искусств, науки и культуры в целом, благоприятствующее общественному прогрессу. Вместе с тем на протяжении всей истории человечества война была постоянным спутником человеческой жизни, признанным средствами государственной политики.

Таким образом, война нередко служила и фактором, стимулирующим социальные изменения, смену старого социального порядка новым. Однако в ХХ веке, с появлением в арсенале средств ведения войны оружия массового уничтожения, она нечет в себе угрозу существования человечества, обнаруживая тем самым свою несовместимость с дальнейшим движением истории. В этой связи ценность мира как первейшего условия общественного прогресса в исключительной степени возросла5555
  Проблемы мира и социального прогресса в современной философии. – М.: Политиздат, 1983. – С. 10.


[Закрыть].

Проблема искоренения войн, их полного исключения из жизни общества, то есть проблема прочного всеобщего мира как необходимого условия самого существования и поступательного развития человечества в его ближайшей и более отдаленной исторической перспективе, встает сейчас не только как теоретическая, но и как конкретная практическая проблема, требующая своего принципиального решения уже при жизни нынешнего поколения.

В наши дни сохраняет свою актуальность и проблема мирного урегулирования отношений между государствами, вовлеченными в локальную войну, которая ведется обычным оружием. Такие военные конфликты время от времени происходят в различных районах земного шара, и они, как никогда ранее, сказываются сегодня на общей международной обстановке. Изучение характера этих войн, причин их возникновения, а также определение путей и способов их предотвращения являются важной задачей исторической, военной и политической науки.

Глубокое осознание того, насколько необычный, нетрадиционный характер примет война при тех средствах глобального разрушения и массового уничтожения, которыми располагает военная техника нашего времени, является важнейшим стимулом к поиску эффективных путей сохранения мира. Ядерная война не может быть использована для территориальных, экономических, политических и иных приобретений, поскольку надежды на успех первоначального ядерного удара не имеют никакого рационального оправдания. Колоссальная разрушительная сила и вопиющая бесчеловечность современных орудий войны превращают ее из средства решения проблем и противоречий внутренней и международной жизни в самоцель, тотальную трагедию, лишенную всякого смысла.

Полноценное определение сущности военного прогресса предполагает учет новых граней взаимосвязи человечества и человека, которые обнаружились в ХХ веке. Эта взаимосвязь выразилась в общности угрозы, опасности сползания к той бездне, которая разверзлась и перед человечеством и перед каждым человеком. Впервые мировое сообщество осознало в полной мере угрозу гибели не только отдельных людей, но всего человеческого рода. Эта угроза небытия как бы сравняла человеческий род и каждого отдельного человека, показала их тождественность. Иными словами, глобальность конфликтов и угроз XX века выявила глубинную сопряженность каждого человека и всего человечества.

Определяя военный прогресс во всех его проявлениях, необходимо учитывать, что он порождает целый спектр последствий:

• новые системы политической организации;

• новые системы социальной организации, хозяйства и культуры;

• новый религиозный и метафизический взгляд на мир.

Определение военного прогресса также связано с тем фактом, что война – самый подражательный вид человеческой деятельности. Если воюют две изначально непохожих нации, то в ходе войны они создадут похожее оружие, похожие государственные учреждения, похожую военную и хозяйственную организацию. Например, в ходе Северной войны Россия во многом уподобилась сильнейшей военной державе тогдашней Европы – Швеции – и именно за счет этого победила. Новые военно-технологические разработки, как правило, переходят от общества к обществу как эпидемия, одна война, по принципу домино, вызывает другие войны. И именно это кровавое соревнование и создает всемирную историю, выявляет ее лидеров и аутсайдеров.

Для понимания сущности военного прогресса важно подчеркнуть, что в Военной доктрине используются следующие основные понятия:

• военная безопасность Российской Федерации – состояние защищенности жизненной важных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних военных угроз, связанных с применением военной силы или угрозой ее применения, характеризуемое отсутствием военной угрозы либо способностью ей противостоять;

• военная опасность – состояние межгосударственных или внутригосударственных отношений, характеризуемое совокупностью факторов, способных при определенных условиях привести к возникновению военной угрозы;

• военная угроза – состояние межгосударственных или внутригосударственных отношений, характеризуемое реальной возможностью возникновения военного конфликта между противостоящими сторонами, высокой степенью готовности какого-либо государства (группы государства), сепаратистских (террористических) организаций к применению военной силы (вооруженному насилию);

• военная политика – деятельность государства по организации и осуществлению обороны и обеспечению безопасности Российской Федерации, а также интересов ее союзников;

• военная организация государства (далее – военная организация) – совокупность органов государственного и военного управления Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов (далее – Вооруженные Силы и другие войска), составляющих ее основу и осуществляющих свою деятельность военными методами, а также части производственного и научного комплексов страны, совместная деятельность которых направлена на подготовку к вооруженной защите и вооруженную защиту Российской Федерации;

• военное планирование – определение порядка и способов реализации целей и задач развития военной организации, строительства и развития Вооруженных Сил.

Современная ситуация в мире определяется не только чудовищной мощью орудия массового поражения и непрерывным увеличением его запасов, чреватым реальной возможностью катастрофы для человечества, но и другими фундаментальными историческими факторами социального развития:

1) существующими в мире социально-экономическими и политическими структурами;

2) антагонистическими отношениями, основанными на социальном, национальном и расовом неравенстве.

Существует неразрывная и существенная связь прогресса с войной и жестокостью. Война – это лучший показатель внутреннего существа культурного прогресса и в этом внутреннем существе прогресса открывается ужасная трагедия. Дело в том, что на вопрос: что прогрессирует быстрее всего, следует ответ: войны, то есть орудия уничтожения и человеческой культуры, и самой человеческой жизни, которые прогрессируют несравненно быстрее бытовых удобств жизни.

Литературные представления о проблем войны и мира исходят из предположения, что конфликты и насилие возникают там, где ограничивается свобода граждан, складываются условия, сковывающие и подавляющие индивидуальную автономию человека, свободные проявление и удовлетворение его побуждений и потребностей. Основываясь на психоаналитических (Дж. Стрейчи, Элдер), социально-психологических (Л.Дж. Фаррар, А. Бакен, Т.Г. Герр, Р. Абелсон, Р. Джервис), структурно-функциональных (Т. Парсонс, Р. Ферт, Г. Спиро) концепциях природы межчеловеческих социальных отношений, либеральные теоретики обращаются не к рожденным, инстинктивным факторам человеческого поведения, а к тем, которые складываются и действуют как продукты определенного социального и исторического развития.

Общие и частные проблемы социального развития находятся в тесной связи с современными глобальными проблемами. Самой важной из них является проблема предотвращения новой войны, прекращения гонки вооружений, поглощающей огромные материальные и трудовые ресурсы человечества. По данным ООН, сокращение общих военных расходов на 20 % позволило бы решить самые насущные экономические проблемы во всем мире и существенно сократить разрыв в хозяйственной сфере между развитыми и развивающимися странами.

Проблема мира, предотвращения термоядерной войны с полным основанием выдвигается как проблема первостепенной важности во всей иерархии проблем человеческой жизни. Но это не означает ее независимости от решения всего комплекса задач, обеспечивающих общий социальный прогресс. Подобно тому, как сопутствующее научно-технической революции антигуманное использование ряда ее достижений не может служить основанием для препятствия дальнейшему прогрессу научного знания, так и преодоления трудностей и противоречий, связанных с решением общих и частных проблем социального прогресса, нельзя откладывать до установления прочного мира и более благоприятных условий для общего развития.

Пока дают о себе знать региональные межгосударственные конфликты, чреватые серьезными последствиями глобального порядка. Многие из этих конфликтов искусственно поддерживаются и разжигаются США, которые в своей политике гонки вооружений и конфронтации создают глобальные проблемы.

Подстегиваемые гонкой вооружений и все более воинственными стратегическими концепциями, предусматривающими применение военной силы, упреждающих ударов и даже ядерного оружия для защиты «американских жизненных интересов» во всех районах земного шара, США, используя локальные межгосударственные конфликты, стимулируют гонку вооружений на региональном уровне, создают в независимых странах арсеналы оружия и опорные пункты для своих сил быстрого реагирования». Все это, в свою очередь, оказывает обратное воздействие на позицию США, способствует обострению международной напряженности в глобальных масштабах.

Касаясь специально вопроса о том, являются ли наука и техника силами добра или зла, Г. Кан с соавторами говорит о «фаустовской сделке», заключенной между человечеством и наукой и техникой. Однако авторы книги выступают против политики, направленной на сдерживание научно-технического прогресса, и считают необходимым в отдельных случаях ускорить это развитие, сохраняя осторожность с целью предотвращения или неблагоприятных последствий.

Именно в научно-техническом прогрессе Г. Кан с соавторами видят основную долговременную «многостороннюю тенденцию» развития культуры, общего перехода от настоящего и будущего, «постиндустриальному» обществу. Эта тенденция проявляется, по их мнению, в снижении роли традиционного и «интуитивного» поведения и в усилении роли откровенно манипулятивного рационализма, социальной инженерии в решении общественных, политических, культурных и экономических проблем, а также в преобразовании и эксплуатации материального мира; в повышении роли научного и технического знания; в усилении потребительского характера культуры; в возвышении буржуазных бюрократических, технократических элит и специалистов; в индустриализации во всемирном масштабе.

Очевидно, что в построении линии исторического прогресса общества выступают две его составляющие: научно-технический и социальный прогресс, собственно, две стороны единого целого. К. Маркс сформулировал основной закон развития или прогресса человеческого общества, где говорится об обусловленности способом производства материальной жизни и социальных, политических и духовных процессов5656
  Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. – Т. 13. – М.: Издательство политической литературы, 1959. С. 7.


[Закрыть].

Марксизм всегда подчеркивал, что у социального, политического, духовного и т. п. развития есть своя внутренняя логика, но действует она на определяющей основе развития, на основе изменения способа производства. Влияние на развитие и изменение последнего оказывают социальная, политическая, духовная и т. п. стороны жизни общества. Согласно марксистской точки зрения, способ производства не является единственным фактором, обусловливающим прогресс. Развитие, изменение способа производства есть база, определяющая прогресс общества. Но неверно сводить все только к технике: главной движущей силой исторического развития общества является не только техника, но и общественная форма производства.

Военный прогресс выступает как определенность конкретного типа общества в его адекватности, то есть соответствии естественноисторическому процессу и целям социального прогресса, характеризующего систему ценностей и перспектив безопасности и обороны, а также позиционирования его в геополитическом мироустройстве.

Именно на этом базисе формируются представления военного прогресса как важной составляющей социального прогресса. В первом случае военный прогресс выступает как целенаправленный процесс по обеспечению государственной безопасности на соответствующем уровне, где руководствуются принципом «разумной достаточности». Второе направление предполагает позиционирование военного прогресса вне конкретных социальных детерминант, поэтому он идет скачкообразно, в зависимости от субъективных факторов, которыми чаще всего выступают представители финансово-милитаристского лобби.

На этом фоне исследуется военный прогресс, ведь в войне очень многое решают стартовые условия. Это прекрасно понимали Сун Цзы и Клаузевиц, утверждая: как, в каком положении война начинается, такими и будут ее результаты. Это положение (вместе с союзниками) геополитики вписывают в пространство. Следовательно, стартовые условия войны имеют четкое пространственное выражение. На этом строится собственно геополитический анализ войны – совершенно отдельный от идеологического, экономического или военно-технического анализа. Об этом свидетельствует обзор стартовых условий второй мировой войны с геополитической точки зрения.

Определение и оценка адекватности военного прогресса естественноисторическим условиям предполагает учет того факта, что наше сознание сузилось до уровня практического применения вещей. Все же, что касается природы и мироздания, взаимопроникновений, влияний, трансформации, ушло из нашего языка. Например, слово «мир». Мир с той буквы, с которой мы пишем, это всего лишь состояние вне войны. Но буква «и» писалась когда-то как «i» – с одной и даже с двумя точками. Если подставлять эти буквы и слова, то совершенно меняется значение.

Важно подчеркнуть, что славянам заповеди богов запрещали обманывать, лицемерить и т.д. Поэтому славяне всегда, если случались войны, в открытую шли на сражение. Даже более того, чтобы вызвать противника на бой, сообщали ему: «Иду на Вы». Этот обычай сохранялся еще во времена Святослава.

Военный прогресс во многом является следствием социальной системы, характерная черта которой – это неравновесность, нестабильность, вызванная беспрестанным колебанием между порядком и хаосом, организацией и дезорганизацией, тенденцией к смерти и тенденцией к выживанию. Отсюда особый интерес к таким явлениям, как экономическое и социальное неравенство, конфликты и социальные противоречия, стимулирующие военный прогресс.

Социальный порядок – это мир социального неравенства: в способностях, возможностях, экономическом положении и т.п. Такая дифференциация и рождает социальную динамику, движение вперед. В свою очередь, утопические идеи уничтожения социального неравенства рассматриваются в этом контексте как путь к хаосу и энтропийной смерти. Энтропийная модель социума, где все равны, а материальные блага и социальные возможности равномерно распределены между индивидами, рассматривается как аналог состояния дезорганизации в тепловом хаосе (однородность и разупорядоченность). Это более примитивное состояние системы, в которое оно впадает сомопроизвольно, переставая сопротивляться энтропии. Отсюда мы можем констатировать, что военный прогресс это довольно наглядный пример тенденций борьбы с энтропией.

Подвергая энтропийному анализу общую социальную эволюцию и состояние современного общества, один из авторов теории социальной энтропии Форсе считает, что главная опасность для развития общества заключается не в усложнении конфликтов, а в энтропийной тяге к инертности, усреднении и гомогенности. И если в начале ХХ века общество боролось с такой угрозой преимущественно экономическим способом (инфляция, безработица), то с наступлением эры «массового потребления» критерии социального различия все больше выступают как характеристики образа жизни, культуры, нормы, поскольку сама система ценностей стала объектом персонального выбора. Отсюда можно сделать вывод, что «порядок и беспорядок не противостоят один другому, т.е. энтропийный хаос не обязательно является хаосом в общем смысле слова, так как имеет место «стабильная иерархия». Другими словами, требование стабильности ведет к структурным неравенствам. Следовательно, неравенство (негэнтропийный порядок) неизбежно в обществе, стремящемся к однородности и устойчивости (энтропийный хаос)»5757
  Вершков А.В. Социальная энтропия // Теория и история. – 2007. – № 2. С. 193.


[Закрыть].

Когда ядерное, а затем и термоядерное оружие появилось у России, начала развиваться военно-стратегическая ситуация, которую можно охарактеризовать как ядерное равновесие. Ядерное оружие нельзя применять, поскольку за это последует неминуемый ответ. Воевать без применения ядерного оружия против ядерной страны нельзя, поскольку в этом случае вмешается ядерная страна. Применять обычные вооруженные силы против неядерной страны также приходится с осторожностью. Если речь пойдет о территориальной аннексии, об изменении стратегического баланса, то немедленно вмещаются ядерные страны, и все снова зайдет в тупик.

Адекватное определение ведущих черт современного военного прогресса, невозможно вне анализа роли государства и всех его структур в глобальном мире. Сегодня становится очевидным, что традиционное государство распадается, поскольку перестает справляться с важнейшими военно-политическими функциями. Для страны, не обладающей мощным ядерным потенциалом, такое государство попросту не нужно, потому что не может защитить себя от ядерной угрозы. Для ядерной державы оно также в каком-то смысле избыточно, поскольку для обслуживания ядерного оружия на самом деле нужно гораздо меньше людей и производственных мощностей, чем для содержания обычных вооруженных сил. С другой стороны, «классическое» громоздкое государство оказывается почти беззащитным против терроризма и родственных ему форм.

Учитывая эти реалии, мы с социально-философской точки зрения можем трактовать современный военный прогресс как попытку навязать чуждые смыслы и заставить сделать неправильный выбор. Дело в том, что пока ядерное равновесие сохраняется, война ведется, прежде всего, смысловыми средствами, и поэтому наряду с традиционной военной защитой современное государство должно обеспечивать нации смысловую защиту, то есть защиту от ментальных угроз.

Определение военного прогресса будет не полным, если игнорировать факт принципиального изменения сущности войны, то есть войны прошлого по уровню жестокости не идут ни к какое сравнение с современными. Поэтому можно утверждать, что военный прогресс – это самоотрицание прогресса, ведь идущие в мире процессы глобальной трансформации таят в себе риски самого разного, зачастую непредсказуемого характера. В условиях мировых экономических и прочих потрясений всегда есть соблазн решить свои проблемы за чужой счет, путем силового давления. Неслучайно уже сегодня раздаются голоса, что, мол, скоро «объективно» встанет вопрос о том, что национальный суверенитет не должен распространятся на ресурсы глобального значения.

Именно поэтому мы ни при каких условиях не откажемся от потенциала стратегического сдерживания и будем его укреплять. Именно он помог нам сохранить государственный суверенитет в сложнейший период 90-х годов, когда других весомых материальных аргументов у нас, будем откровенны, не существовало»5858
  Путин В.В. Быть сильными: гарантия национальной безопасности для России // Российская газета. – 2012. – 20 февраля.


[Закрыть].

В связи с тем, что масштабы непрогнозируемых результатов социальных преобразований, как и их следствие – социальные кризисы различной природы и содержания, обусловили необходимость осмысленного влияния на жизнь, получения прогнозируемых социальных результатов, поиск более эффективных и актуальных методов освоения социального пространства, а также возможность трансляции вариантов их осмысления, способов и принципов формирования следующими поколениями.

Целостность социальной жизни не означает гармонии и единства социальных сил. Напротив, вся социальная сфера на всех этапах ее развития буквально «переполнена» противоречиями; зачастую очень острыми, непримиримыми. Отсюда – сложнейшая и непрерывная борьба социальных сил в социальной истории человечества. Но противоречия эти зачастую отнюдь не альтернативны целостности социальной сферы как таковой. Более того, они могут быть поняты в своем действительном значении именно тогда, когда будут связаны с этой социальной целостностью, осмыслены вместе с ней.

В связи с угрозой человеческому существованию, проистекающей из закономерностей глобальных процессов современного мира, определенным образом меняется содержание таких явлений, как ценность самой человеческой жизни. Конечно, в определенной мере коллизии социальной деятельности человека влияли на саму жизнь, ее воспроизводство. Но в целом, в итоге сама человеческая жизнь и механизмы ее воспроизводства находились как бы за пределами непосредственно общественных действий и столкновений.

Невозможность применения военных средств в глобальном масштабе предопределила и другую важнейшую особенность «холодной войны»: поражение одной из сверхдержав могло быть достигнуто только «изнутри», путем осуществления сложных внутриполитических процессов, инициируемых другой, противоборствующей стороной при помощи жестких невоенных средств, а не результат внешней агрессии.

Адекватное восприятие военного прогресса невозможно, если не учитывать, что территориальный рост Российского государства происходил не в результате целенаправленной политики правящих кругов, а был во многом следствием сцепки и соотношения конкретных обстоятельств. Территориальная экспансия России, как правило, была вызвана необходимостью обезопасить себя от вражеских вторжений, стремлением вернуть ранее отторгнутые другими государствами земли и отвоевать себе свободный выход к морям, без чего в ту эпоху было бы невозможно поступательное развитие страны. Все это опрокидывает культивируемые идеи о какой-то «особой агрессивности» России по сравнению с другими странами. Хотя были и чисто имперские проявления политики России, непосредственно не связанные с задачами бороны: Каспийский поход Петра, завоевание Средней Азии, присоединение Польши и Финляндии.

Именно историческое прошлое выработало особый подход к разоружению. В понимании нашего народа духовное разоружение – это прежде всего отсутствие вражды между народами, обретение того мира, где можно «просто жить» по законам божьим. «Мы не хотим такой демократии, как в нынешнем Ираке», – справедливо заметил на саммите в Санкт-Петербурге президент В.В. Путин. Социальное и культурное многообразие планеты – неслучайное, а необходимое его качество. Китай, Индия, исламский регион опираются в своем развитии на государственное, а не сетевое начало. Россия, как и Европа, переживает сейчас один из острых периодов своей истории, однако в отличие от Европы в ее традиции глубоко укоренена идея Царства, составляющая мощный ценностный противовес постмодернистскому разделению единого религиозно-культурно-экономическо-социального поля русского народа. В этом плане есть надежда, как считает доктор философских наук А. Казин, что русская государственность устоит, а сети останутся на окраине нашего национального пространства5959
  Казин А.Сеть против державы? // Литературная газета. – 2007. – 7–13 февраля.


[Закрыть].

Нынешняя философия прав человека, навязываемая всему миру, находится в глубоком противоречии не только с христианством, но и с исходными ценностями демократии, для которой высший суверен – большинство, т. е. народ. Современная философия прав человека, напротив, ставит во главу угла своеволие меньшинства, его право бросить вызов большинству, т. е. нормальным людям, навязать им свою патологию6060
  Ципко А. Третье средневековье // Литературная газета. – 2006. – 29 марта–4 апреля.


[Закрыть].

История свидетельствует, что по мере укрепления роста крупных национальных государств Запад многочисленные этносы, населявшие эти территории, либо прекратили свое существование, либо превратились в этнографический материал. Известна трагическая судьба коренного населения Северной Америки, славян – в Германии, кельтов (бриттов) – в Англии и т.п. На современном этапе поменялись лишь методы. Запад в наши дни, даже прибегая к прямой агрессии, действует под маской «гуманитарных, общечеловеческих ценностей и «борьбы с международным терроризмом». Цель же власть во имя извлечения прибыли осталась прежними.

Для понимания сущности военного прогресса важно учитывать его тесную связь с геополитикой, которая сегодня рассматривается как сугубо прагматическая концепция. Это американский подход, «озабоченный» тем, как обосновать свои собственные, совершенно корыстные политические, сиюминутные интересы чем-то «разумным, добрым и вечным». «Геополитика есть определенный способ упаковать знания о мира. Не единственный, не лучший, но довольно любопытный… Например, мало кто понимает, что политика по своему существу есть формальное отрицание международного права. Поэтому чрезвычайно интересно наблюдать за американцами, которые одновременно пытаются строить правовое государство и правовую систему отношений в мире и при этом придерживаются, претворяют в жизнь последовательно геополитическую концепцию Збигнева Бжезинского. Эти две вещи совершенно невозможно делать вместе»6161
  Интервью с Сергеем Борисовичем Переслегиным // Credo new. – 2006. – №3 (47). С. 7-8.


[Закрыть].

На самом деле, история побед разных народов и их гибель – это проблема неслияния разных культур в гуманитарном аспекте, проблема вынужденной смены ландшафта этносом и невозможность вторичной адаптации в аспекте исторической географии, проблема регресса в аспекте философии истории. В любом случае это выход к стыку наук. Но есть и чисто исторический аспект – логика самих событий: например, вторжение врага вызывает сопротивление или бегство, угроза жизни наместника – восстание или измену, ограбление народа – нищету государства, покровительство чужим – недовольство своих и т. д. Исследуемые нами события были следствием той разновидности причинной связи, которую в начале XIX в. именовали «силой вещей» (А.С. Пушкин), а теперь предлагают назвать «цепной реакцией» (Б.Ф. Поршнев). Это закономерность второго порядка. Накладываясь на закономерность первого порядка – развитие производительных сил и производственных отношений – и суммируясь, эти закономерности образуют ту канву событий, которая является исходным пунктом исторического анализа. Ведь на поверхности явления видны только последствия глубоко скрытых причин. И действительно, как показывает Л. Гумилев, войны и договоры, законы и реформы, сведенные в синхроническую таблицу, позволяют историку путем сложного анализа сначала вскрыть мотивы событий, а затем синтезировать ход процесса, что будет венцом исторического исследования6262
  Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства ТАНАИС. – М.: ДИ-ДИК, 1994. – С. 148.


[Закрыть].