Текст книги "СЕБ"

– Ну и хорошо, сделаем, как просите. Мы как раз и хотели ясности. Максимо, проводи гостя.

Худощавый мужчина с растрепанными усами открыл дверь, выпуская Себастиена. Юноша откланялся и вышел. Когда за ним закрылась дверь, недовольный управляющий фабрикой не удержался.

– Молодые выскочки, как я их не люблю. Родятся в золотой колыбели и думают, что с детства могут всем указывать, как и что делать. Этот балбес не может понять, что если мы сошьем, как он просит, то получится шар, гигантский шар.

– Берегите нервы дон Гарсиа. Я всегда не понимал причуды богатых. Сохраните рисунок этого юноши, чтобы показать его родителю, если ему что-то не понравится.

Три дня прожили в гостинице Себастиен и Джулия, пока заказ не был готов. Путешествуя на карете по окрестностям, они непременно вызывали интерес местных. Местность, где находилась фабрика, была севернее и здесь отчетливее ощущался скорый приход зимы. Леса уже убрались в желто-красные наряды. По утрам лужи и мелкие озера, коих было немало в окрестностях покрывались льдом. Невидимые вечером вершины далеких гор, на закате, вдруг проступали на горизонте горящими пиками отраженного на снегу закатного солнца.

– А мне здесь очень нравится. Здесь как-то умиротвореннее, что ли? – Заметила Джулия. – В столице шум, пыль, ругань на улицах.

– И я заметил. Я даже размечтался плюнуть на все и поселиться здесь. Нарожать детей, ходить с ними зимой на лед озера, а потом приходить и греться у камина. А ты в это время будешь нам вязать шарфы, носки и свитера.

– Ого, вы кататься, а я вязать. Нет, так мы не договаривались. Может быть, лет через тридцать, когда тяга к приключениям угаснет в нас навсегда.

– С тобой, она никогда не угаснет. – Себастиен повалил Джулию на кровать.

Испытания шара проводили ночью, вдали от людей. Специально для него была придумана керосиновая горелка. Чтобы керосин горел под давлением, пришлось сделать ручной нагнетатель. Необходимо было выяснить сколько человек поднимет шар, и что можно будет взять с собой в дорогу.

На испытаниях присутствовал Орлик, Себастиен, почтальон Радован, шериф Рамирес и мастер, который сделал керосиновую горелку.

– Следите за тем, чтобы керосин не потек, пока вы будете разжигать горелку. – Предупредил мастер.

Шар был разложен на земле, корзина лежала на боку, глядя своей горелкой в натянутое на обруч основание шара. Мастер сделал несколько качков, проверил состояние сопла и чиркнул спичкой. Пламя поднес к соплу и открыл вентиль. Тугая струя огня устремилась в сторону сложенной ткани шара. Ткань зашевелилась, заходила волнами. На глазах она надувалась и отрывалась от земли. Минут через пятнадцать огромный шар, светящийся изнутри полностью оторвался от земли и замер на месте, удерживаемый веревками.

– Проверяем грузоподъемность. – Сказал Орлик и первым забрался в корзину. – Себастиен, Радован, шериф, прошу принять участие в опыте.

Шериф Рамирес, смотревший на происходящее, как на чертовщину, хотел отмахнуться от предложения, но пример остальных заставил его принять предложение.

– Ох, и не знаю Орлик, как бы к этому отнеслась церковь? – Шериф попытался прикрыть страх религией.

– Я думаю, если организовать летающую церковь, то это будет вполне богоугодное дело. – Пошутил Орлик.

Горелка гудела, но шар не отрывался от земли.

– По-моему, уже пора. Воздух сильнее не нагреется. – Орлик открыл калитку и вышел из корзинки. Она пошатнулась и оторвалась от земли, поднялась на метр и медленно села.

– Выходите шериф. С нашей конституцией лучше быть поближе к земле. – Попросил Орлик шерифа, с радостью сошедшего на твердую землю.

Без них шар стал плавно подниматься в небо. Орлик дождался, когда веревки полностью натянуться.

– А теперь тушите горелку, посмотрим, сколько времени сохранится подъемная сила!

Себастиен закрыл вентиль. Пламя потухло. Установилась тишина, нарушаемая трущимися по шару стропами. Вдалеке светились огни Нуева-Кабры, а в остальные стороны была непроглядная тьма, и не было видно где кончается земля, а где начинается небо.

– Вроде и не видно никакой красоты, а понимаю, что все красиво. – Поделился ощущениями Радован.

– Да, красиво. Кажется мне, что лететь нам в твою четверть придется вдвоем.

– Наверняка, Но мы и вдвоем справимся, правда?

– Конечно, справимся.

В течение часа шар опустился на землю. Корзину отцепили, а шар свернули и погрузили на телегу.

– Ну что, орлята, первый урок воздухоплавания вы получили. Придется лететь вам двоим. – Орлик говорил с юмористической интонацией, но Себастиен знал, что это самый деловой тон у командира.

– Лететь, так лететь. Мы готовы.

Транспортировкой воздушного шара занялся Рамирес с доверенными людьми. После того, как погиб Мигель и остальные помощники, до главы южной четверти дошла вся серьезность проблемы. Он усилил патрулирование дорог, и пытался бороться с пьянством на службе. Второе давалось хуже, тогда дуче объявил стоимость поимки пилота, оценив ее в тысячу сольдо. Неслыханная сумма немного отрезвила людей алчущих богатств.

Орлик и Себастиен соорудили в почтовой карете Радована второе дно и отправились на восток южной четверти. При первых признаках опасности, они ныряли в тесный промежуток, и ждали, когда Радован дважды стукнет им, сигнал отбоя тревоги.

За три дня им удалось достичь восточной оконечности южной четверти. Широкая река преграждала путь в соседнюю четверть. Орлик нашел корягу на берегу реки и бросил ее в воду. Добравшись вниз по течению почти середины реки, коряга вдруг задергалась и ушла под воду.

– Разделяй и властвуй. – Орлик показал в сторону исчезнувшего бревна. – Высоту набирать надо немного дальше от реки. Вдруг у них еще какая-нибудь защита.

Пока ждали, когда стемнеет, Орлик устроил повторение условий выполнения задания.

– Себ, на тебе лежит вся ответственность. Меня не будет с тобой, и все нестандартные ситуации тебе придется решать самому. Не горячись, не светись на публике, не оставляй следов. Давай повторим основные пункты задания.

– Первое – хорошо спрятать шар. Второе – раздобыть лошадей и доехать до столицы. Третье – забрать генератор, переделанный под старый комод в службе доставки, Четвертое – незаметно вернуться. – Произнес Себастиен монотонным голосом.

– Ну вот, к примеру, денег вы не нашли, пешком пойдете в столицу? – Спросил Орлик.

– Ну, я надеюсь, Радован лучше меня сориентируется в своей четверти.

– Неправильно. Ты отвечаешь за операцию, ты придумываешь, как выйти из ситуации. Радована нет, он – тень, следующая за тобой. Уяснил?

– Да.

– Каковы твои действия?

– Угнать?

– Можно, но так вы привлечете ненужное внимание. Еще.

– Заработать?

– О, конечно, и ждать вас к следующей зиме. Думай.

– Может быть, доехать с кем-нибудь попутно? – Осторожно спросил Себастиен.

– Уфф, слава богу, конечно же. Обязательно кто-нибудь едет в столицу. Притворись немым, чтобы твой акцент не выдал тебя, пусть Радован отдувается. Если потребуют плату, предложите помочь с разгрузкой, или погрузкой, но не на весь сезон. Одного дня будет достаточно.

Орлик придумал еще несколько нестандартных ситуаций, пока не почувствовал, что Себ начинает шевелить извилинами. Он понимал, что жизнь обязательно подкинет ситуацию, которую не просчитывал заранее, поэтому создать правильный настрой на будущие проблемы было гораздо важнее.

Перед сумерками плотно поужинали и принялись расстилать шар. Чтобы со стороны не привлекать внимание, нашли лог. Пожелтевшая трава, вымахавшая за лето в половину человеческого роста, была уложена как под «гребенку». Ткань шара легла на нее, как на пуховую перину.

Орлик выбежал на косогор, обслюнявил палец и проверил направление ветра.

– Ветер дует куда надо. Можно начинать.

Себастиен взял спички и подошел к горелке. Сделал несколько «качков», чтобы создать давление внутри баллона. Перекрестился, зажег спичку и открыл вентиль. Пламя с гулом устремило теплый воздух внутрь шара. Себастиен вдруг осознал, что является, по сути, первопроходцем. Никто еще не смог пересечь границу между четвертями, кроме установленного дня обмена. Попытка была рискованной, ведь никто не пытался пролететь над рекой, да и не на чем было это сделать в южной четверти. Орлик успокаивал Себастиена предположениями о том, что заграждение границы было сделано с учетом технологического развития, и на летательные аппараты оно распространяться не должно было. «Наверно» – добавлял он.

Шар поднялся над краями лога. Яркое пятно на фоне пожелтевшей растительности. Себастиен и Радован вошли в корзину, забросили в нее пару сумок с едой, лопату и топор. Рамирес подошел и неожиданно вынул из-за пазухи два кинжала.

– Спрячьте в голенище. С ними вам будет спокойнее.

Радован взял в руки холодное оружие.

– На наши похоже. – Сказал он, проводя пальцами по лезвию.

– Так ваш кузнец и делал.

Орлик в последний раз придирчиво осмотрел шар, корзину, подергал за стропы, еще раз проверил направление ветра.

– Всё, взлетайте, мне кажется, ветер меняет направление. С богом! Ждем вас в условленном месте. Шар сожгите, чтобы и следов не оставалось.

Орлик перерубил натянувшуюся веревку, и шар немедленно взмыл. Чем холоднее был воздух вокруг, тем больше была подъемная сила шара. Из-за пламени горелки создавалась стена полной тьмы вокруг шара, и только звезды мерцали кое-где вверху. С набором высоты воздух становился прохладнее.

– Не боишься, Себ? – Спросил Радован, видимо боровшийся со своими страхами.

– Это не страх, боюсь не оправдать возложенной на меня ответственности, остальное меня не волнует.

– Ты идейный, мне нравится с такими быть. Орлик сразу притянул меня своей верой в правое дело.

– И меня тоже, и Джулию. Странно, что я сам на все смотрел другими глазами, пока не появился он. Сейчас я вижу то, чего раньше не замечал и не понимал.

– Да, я думал, что в нашей четверти все застыло, потом понял, что и ваша ничем не отличается. И тут начались изменения. Какими бы они ни были, я все равно приветствую их и хочу в них участвовать.

– Я тоже самое думал недавно. Три месяца назад я мечтал собрать большой урожай и подкатить с ним к Джулии, а теперь я один из тех, кто влияет на будущее всей четверти. А тут еще перелет в другую четверть. Смотри, река! – Себастиен указал на еле различимую в темноте водную гладь, в которой отражались звезды.

По заранее разработанной концепции, Себ должен был потушить горелку, находясь над рекой и дальше идти на снижение, чтобы не залетать глубоко на территорию соседней четверти. Себастиен закрыл вентиль и пламя затухло. Вокруг воцарилась тишина. Глаза, постепенно привыкли к темноте, и подсвеченная звездами река проступила отчетливее. Молодые люди замерли, когда шар оказался над рекой. Что заложили в охрану границы предки, мечтающие о неограниченной власти и деньгах? Надеялись ли они на то, что закрытые искусственными границами народы никогда не смогут самостоятельно подняться в воздух, или подстраховались на такой случай?

Лента реки проползла под корзиной. Себ и Радован облегченно выдохнули и сели на дно корзины. Радован полез в сумку и вынул оттуда кусок копченого мяса.

– Я всегда, как понервничаю, чувствую сильный голод.

– Смотри, а то скоро нервничать не на что будет с таким аппетитом?

Радован вздохнул и положил откусанный кусок назад в сумку. Себ улыбнулся уголками губ. Напарник правильно понял намек и подчинился. С субординацией проблем быть не должно.

Ветер зашумел в стропах удерживающих корзину. Потянуло холодом и сыростью, как перед снегом. Себастиен встал. Звезды на востоке закрыли тучи. Ветер гнал их навстречу тучам, что случалось только перед сильной бурей.

– Кажется, мягкой посадки не будет? – Сказал Себастиен.

Радован поднялся, чтобы рассмотреть причину беспокойства. Тучи на глазах закрывали новые звезды. Свист в стропах усиливался.

– Надо было сделать клапан наверху, чтобы горячий воздух стравливать. – Несвоевременно посетовал Себ.

– Да ладно переживать, может, обойдется. Земли не видно, может она уже рядом? – Попытался успокоить товарища Радован.

– Может, но давай привяжем все к корзине. Вдруг болтать начнет.

Веревкой, которая служила якорем, прихватили все сумки и инструмент. Холоднее становилось с каждой минутой. Замерзшие пальцы с трудом вязали узлы. Себ каждую секунду ждал удар о землю. Ветер разошелся не на шутку, и о мягком приземлении можно было не мечтать.

Первые снежинки зашуршали по плетеным бокам корзинки. Её мотало из стороны в сторону. Себастиен предположил, что ветер уже сменился и несет их в обратную сторону. Меньше всего ему хотелось опуститься в воду и сгинуть, как и сотни пробовавших перебраться на другую сторону ранее.

– А может ветер, это тоже часть защитного механизма. Может, есть защита и от летательных аппаратов? – Радован уже кричал, потому что ветер выл все громче.

– Не думаю, хотя очень похоже. Плавать умеешь?

– Умею, но не в таком одеянии.

– Это на всякий случай. Я думаю, что все будет хорошо.

Корзину дернуло, и по дну прошел страшный хруст. Парни вскочили одновременно. Внизу мелькнула тень. Затем из темноты появилось дерево, и шар со смачным хрустом вошел в него. Корзина упала набок, едва не выбросив содержимое из себя. Себ поймал Радована, не сумевшего как следует зацепиться. Корзину заклинило между веток. Остатки горячего воздуха быстро выходили сквозь порванную оболочку шара. Вскоре, запутавшаяся «тушка» безвольно повисла на ветвях дерева.

– Первая нестандартная ситуация. Помимо генератора, придется еще портного тащить. – Сказал Себастиен в сердцах.

– Сами зашьем, не расстраивайся, могло быть и хуже.

– Интересно, мы на вашей стороне, или снова на нашей.

– Рассвет ждать придется, как определить в темноте?

Молодые люди закрыли вход в корзину вещами почти наполовину. Ветер уже не так сильно задувал снег в нее. Радован предложил прижаться друг к другу и попытаться уснуть. Себастиен вспомнил, что брал с собой холстину, на случай если придется прятать генератор от случайных глаз. Он достал ее, накрыл себя и товарища с головой.

– Дыши сильнее, согреемся.

Как только стало немного теплее, сразу потянуло в сон. Себастиен, усилием воли подавил все мысли, возникающие в голове, в связи с новыми обстоятельствами и уснул. Проснулся он, когда сквозь дыру в сугробе, наметенном прямо в корзину, пробивался слабый луч света. Себ растолкал храпящего Радована.

– Пора вставать, уже утро.

Товарищ продрал глаза, поежился под морозными сквозняками.

– Надо было южнее выбирать место, там тепло всегда.

– Вот сейчас и согреешься. Давай шар отцеплять, пока его местные не разглядели.

На улице стоял легкий мороз, ветер успокоился и редкий снег падал отвесно. Себастиен высунулся из корзины, чтобы посмотреть, как они держатся на ветвях. Корзина была зажата в конусе сходящейся толстой ветки и ствола дерева. Юноша поднял голову. Плачевное зрелище производил воздушный шар. Рваная ткань шевелилась еле заметным ветерком. На первый взгляд повреждения были достаточно сильными.

Голова Радована высунулась следом. Он присвистнул, когда увидел состояние воздушного шара.

– Похоже, сшить шар и будет самой тяжелой частью нашей миссии?

– Точно, в городе надо будет раздобыть иглы и нитки.

Себ осторожно ступил на ближайшую ветку, скользкую из-за лежавшего на ней свежего снега. Рядом затарахтела сорока. Юноша пригляделся в утренний сумрак и увидел идущую по первому снегу лису. Животное постоянно принюхивалось и неожиданно увидело человека на дереве. Лиса замерла и уставилась на Себастиена. Они переглядывались с минуту. Лиса не выдержала первой, развернулась и пошла прочь, не оглядываясь. Сорока снова затарахтела на весь лес.

– Похоже, людей здесь не часто видят. Если мы упали в вашей четверти, то это нам на руку.

Радован вылез и стал на ветку рядом с Себастиеном.

– Похоже, что на нашей. Природа какая-то славянская, не такая как у вас.

– Проглочу твой национализм, и порадуюсь, если твои чувства не врут.

Себастиен полез вверх, и принялся снимать с веток ткань воздушного шара. Радован ловил ее и собирал в одну кучу. За час Себастиену удалось снять весь шар с веток. Вместе, они убрали его в корзину. При помощи страховочной веревки, они спустили корзину на землю. Теперь предстояло спрятать корзину. И делать это нужно было очень надежно. Молодые люди взяли в руки инструмент и приступили к рытью ямы. Верхний слой земли уже прихватило морозом и пришлось поработать топором. Копать было тяжело, и от одежды молодых людей стал подниматься пар.

Яма была готова часа через три. Корзину поставили в нее дном вверх. Насобирали из-под снега веток и присыпали яму листвой. Землю пришлось разбрасывать вокруг, в надежде, что ее скоро укроет снегом, иначе комья черной земли выдавали «секрет» с головой. К счастью, снег продолжал падать, маскируя схрон.

Когда работа была закончена, Радован, снял парящую шапку с головы, растормошил мокрые волосы.

– Вроде всё сделали, можно и поесть.

– Теперь, можно. Нужно хорошо поесть, чтобы пройти сегодня, как можно больше.

Радован достал надкусанный кусок мяса, а Себастиен набрал в котелок снега, и поставил его на держатель в центре которого лежала таблетка сухого горючего, остатки роскоши из уцелевшего аварийного набора с разбившегося вертолета Орлика. Пока Себ ждал, когда растает и закипит вода в котелке, тоже кусал холодное мясо. Когда вода закипела, он бросил в неё несколько красных кубиков, как говорил Орлик, витаминно-энергетических. Состояли кубики из нескольких видов ягод, трав и слегка припущенного сахара, скрепляющего ингредиенты. Вкус у напитка получался сладким и очень насыщенным. Усталость снимало, как рукой.

Себастиен проследил, чтобы Радован не переедал, иначе его будет тянуть в сон.

– А я привык так есть. Поем плотно, сяду в карету и дремлю. Лошадь дорогу знает, а мне лишь бы километры отматывались.

– Теперь мы с тобой лошади, и нам ехать надо. Прячь еду, пей отвар и вперед.

С выбором стороны, в которую нужно идти возникли проблемы. Снег скрывал все ориентиры. Радован вспомнил, что лишайник растет на северных сторонах деревьев. Отталкиваясь от этого, выбрали направление на восток, время от времени сверяясь по деревьям. На свежем снегу уже успели отметиться зайцы и лисы. Они издалека чувствовали бредущих, как парочка лосей двух, человек и не показывались у них на виду.

К вечеру в воздухе запахло дымом, что ассоциировалось с домашним уютом. Велик был соблазн попроситься на ночлег, но Себастиен отверг это предложение.

– Нельзя, мы же очень близко к границе. Тут все друг друга должны знать, нас быстро поймают на вранье и сообщат шерифу.

– У нас он зовется комиссаром.

– Вот видишь, я уже попался.

– Хорошо, но можно на деревеньку хоть одним глазком посмотреть. Ты не представляешь, но у меня сейчас такая волна ностальгии накатила.

– Посмотреть-то можно, мне самому интересно. Я же нигде не был, это ты у нас по обмену.

Молодые люди вышли на край леса и увидели перед собой деревню дворов на двадцать. В отличии от больших деревянных домов южной четверти, здешние дома были меньше, они были похожи на теремки, с закругленными окошками и белеными стенами. Из крыши каждого дома торчала труба, из которой шел дым.

Сквозь пелену падающего снега деревня выглядела неестественно сказочно.

– Красиво-то как! – Радован вдохнул полными легкими родной воздух. – Была бы возможность, перевез бы семью сюда.

До собак с ближайших дворов донесся человеческий запах. Сначала одна, а потом и остальные собаки подхватили истеричный лай. В ближайшем к лесу доме открылась дверь. Мужик, с вилами в руках, вышел на крыльцо и всмотрелся в лес. Наверняка, подумал, что к деревне подошел медведь-шатун.

– Пошли, успеем еще вкусить ваших прелестей.

Молодые люди шли до самой ночи, и даже когда опустилась тьма, и не стало ничего не видно, они еще пытались пройти. Себастиен, с непривычки почувствовав всю ответственность за возложенное на него дело, боялся чего-то недоделать, не успеть. Из головы не шел порванный воздушный шар, и юноше хотелось, чтобы все остальные пункты операции прошли без сучка и задоринки. Как всегда бывает с такими людьми, взявшими на себя больше, чем они смогут унести, жизнь обязательно возвращает их на место.

Не разглядев перед собой крутого оврага, Себастиен сделал шаг в никуда и полетел вперед. Радован, не успел понять, что случилось с товарищем, и тоже упал следом. Несколько секунд слышались только их «ох» и «ах», каждый раз, когда они, провернув сальто, снова ударялись о стенки оврага. Себастине остановился и через секунду на него упал Радован, больно ударив подошвой ботинка по лицу.

– Прости! – Взмолился Радован, поняв, что попал по товарищу.

– Ты не виноват, давно пора было остановиться. Всё, привал!

Они перекусили холодным мясом, накрылись холстиной и легли на листву, очищенную от снега. Уснуть удалось сразу. Но среди ночи Себастиен проснулся оттого, что сильно замерз, а все части тела затекли от неподвижности. Он попытался распрямить ноги, но они высовывались из-под холстины и мерзли еще сильнее. Радован тоже проснулся и начал стучать зубами. О сне больше не шло и речи. Где-то недалеко раздался волчий вой, и надежды на дальнейший сон пропали окончательно. Себастиен нащупал рукоять кинжала.

– Может, костер разведем? Погреемся, и волки не подойдут близко. – Предложил Радован.

– Точно, но это должны быть мои слова. Я же главный. – Пошутил Себ.

– Хорошо, я ничего не говорил.

– Ладно, давай я соберу ветки покрупнее, а ты сделай шалашик из мелочи.

Себастиен держал в правой руке нож, и всматривался во тьму, ожидая нападения волков. Левой рукой он шарил по всему, что напоминало ветку, и если это была она, выдергивал из снега. Радован разжег небольшой костерок. Раскочегарил его ветками, которые подносил Себастиен, и вскоре пламя осветило окрестности. В темноте блестели огоньки отраженного костра. То ли это были глаза волков, то ли лед на деревьях, то ли воспаленное воображение двух молодых людей, которые уже не хотели спать.

С рассветом закончился снегопад. Едва осветился горизонт и сквозь сумрак проступили очертания деревьев, Себ дал команду завтракать и выходить. Они разогрели на костре мясо, сделали энергетическо-витаминный напиток, который согрел тело, не хуже алкоголя. Позавтракали и двинулись в сторону солнца.

Снега выпало немного, он был очень рыхлым, и идти по нему было достаточно легко. Недалеко от их стоянки во множестве встретились волчьи следы. Вероятно, волки напали бы на людей, если бы не костер.

Себастиен с интересом разглядывал мир в котором когда-то жил Радован. Он отличался от его четверти. Не совсем, не коренным образом, а каким-то другим налетом. Вроде и деревья были те же, но берез и кленов здесь росло больше, ели были выше и мохнатее, но отличало его еще что-то незримое, на уровне ощущений. Себастиен поделился ощущениями с другом.

– Представь, я ощущал то же самое, когда попал в южную четверть. Конечно, самая большая разница – это люди. Но я долгое время чувствовал, что воздух в вашей четверти пахнет иначе. Мне казалось, что у вас и солнце не такое и луна не такая, как у нас. Постепенно я привык ко всему и все принял, особенно когда повстречал Марию. У меня есть теория, что поиск отличий в чужой среде это просто такая мера приятия другого мира. Чем быстрее ты его примешь, тем быстрее перестанешь видеть разницу. По идее, мы живем в зеркальных мирах, только названия разные.

– Ого, для почтальона ты изъясняешься чересчур грамотно. – Удивился Себастиен красноречию товарища.

– Ничего удивительного, у себя я учился на преподавателя философии. Но в жизни все так завертелось, что я стал почтальоном. Теперь, у меня есть время предаваться размышлениям.

– Отлично, поразмышляй на тему, как нам быстрее выбраться на дорогу?

– Пора уже взять южнее, скоро начнется редколесье, и там должны быть дороги ведущие к центру.

Молодые люди повернули немного вправо, держа солнце на левой щеке. Смена поясов в четвертях происходила стремительно. Снег начал подтаивать. Черные проталины парили, и только ледяной ветерок все еще дул в спины. Наконец, с вершины очередного холма внизу показалась колея дороги. Она петляла, между редкими лесками и заснеженными пятнами полей. Молодые люди прибавили шаг.

Подтаявший снег образовал в неглубокой колее грязные лужицы. Но все равно по дороге идти было гораздо приятнее. Между колеями дорога была твердой, от грязи ее закрывала плотная поросль травы. В обуви чавкала вода, а штаны до колена были мокрыми, хоть выжимай.

Телег, стремящихся попасть в столицу, было немного, вернее, не было совсем. Может быть, крестьян смутила непогода, и они решили выждать, когда установится более солнечная погода. А может быть, они успели свезти все зерно, которое собирались продать. Хотя оставалось еще растительное масло. Подсолнечник убирался поздно, только, когда корзинки высохнут совсем. Иначе влажное зерно могло загореться во время хранения. К крестьянину, у которого был заводик по отжиму масла, всегда была очередь. Так что фермеры, решившие продать масло в столице, получали заветные бадьи ближе к зиме.

Только к вечеру показалась первая телега. Она выехала на «большак» по примыкающей справа, еле заметной тропинке, и, не увидев путников, поехала дальше. Радован принялся кричать и звать человека сидевшего в телеге. Себастиен просто свистел. Мужик обернулся и приложил ко лбу ладонь. Солнце было на закате и не давало, как следует рассмотреть кричавших и свистевших людей. Он все же остановился и дождался, когда люди подойдут поближе.

Себастиен рассмотрел человека. В овечьем полушубке, совсем другого покроя, чем у них, в странной меховой шапке, полностью закрывающей голову, кроме лица. И самое заметное, это борода, чуть ли не до середины тулупа.

– Стойте! – Мужик поднял руку в предостерегающем жесте и поставил рядом с собой вилы. – Вы кто такие?

– Уххх! – Радован оперся руками на колени, задыхаясь от бега. – Мы, сезонные рабочие. Расчет получили и едем в столицу.

– Едут они. – Буркнул мужик. – Это я еду, а вы идете, как босяки. Садитесь, по пути.

Он подозрительно рассматривал нас, когда мы забирались в телегу. Молодые люди нашли себе место между большими бочками с маслом. На прикрытом соломой дне было тепло, борта защищали от ветра. Себастиен съежился, почувствовал, что в тело снова стало возвращаться тепло, и сразу задремал. Радован тоже не смог долго сопротивляться сну.

– Приехали! – Грубый оклик мужика разбудил Себастиена.

Спросонья Юноша никак не мог понять, где они находятся. На дворе уже была непроглядная ночь, и только из двух окошек на землю падали два пятна слабого света.

– Ночевать будем здесь. – Сказал мужик.

Парни стали подниматься из телеги.

– У меня к вам деловое предложение. – Продолжил он. – Товар у меня завидный, а вас бесплатно никто не повезет в столицу. Останьтесь охранять его на ночь в телеге, а я с вас ничего не возьму.

Себастиена такое предложение вполне устроило. Денег у них с собой почти не было. Радован, когда попал в южную четверть по обмену взял с собой немного грошей и форинтов, в память о родине. Эти деньги были у них единственными и был смысл сэкономит их на крайний случай. Себ одобрительно кивнул головой, и Радовану пришлось огласить его мнение.

– Хорошо, мы согласны. – Без особой охоты согласился он.

– Только, парни, лошадь я распрягу и сбрую спрячу. С виду вы хорошие люди, а там кто знает, что у вас на уме.

– Накрыться есть чем, не лето поди?

– Держи мой тулуп, а этому молчуну попону отдам.

Мужик снял с лошади попону и отдал ее Себастиену. Выпряг лошадь из телеги и увел ее в темноту. Пришел он через пару минут со сбруей через плечо.

– Можно еще попросить вас об одном одолжении?

– Проси. – Разрешил Радован.

Мужик как-то замялся, словно не зная с чего начать.

– Я это, выпить хочу, с устатка, вот, и могу прийти среди ночи, товар свой начать закладывать. Не разрешайте мне этого делать, лучше дайте оглоблей по голове, потому что когда я протрезвею, то очень буду об этом сожалеть.

– Иди ладно… – Радован осекся, не зная как обратиться к мужику. – А как вас зовут?

– Михаль.

– Михаль, постарайся не пить. Тут на дворе много желающих довезти за гроши до столицы.

– Хорошо, понял. Но если, что, то я в долгу не останусь.

Михаль растворился в темноте. Скрипнула дверь, на мгновение осветив ночь еще одним пятном. Где-то собака лениво тявкнула, и снова установилась тишина. На дворе стояла плюсовая температура, но влажность все равно давала ощущение более холодной погоды. Парни вынули съестные припасы и поужинали.

– После первой неудачи, пока все складывается неплохо. Через два дня будем в столице, там сутки, от силы, и еще через трое суток должны вернуться. – Подсчитал расклад Себастиен.

– Знаешь, как у нас говорят? – Спросил Радован.

– Как?

– Загад не бывает богат.

– Это как?

– Жизнь, она сама знает, как сделать тебе так, чтобы получить желаемое, ты только ей скажи. Она сама начинает делать все, чтобы ты пришел к цели. А когда ты начинаешь просчитывать каждый шаг сам, а жизнь делала для тебя другие шаги, то ничего не получается. В итоге путь к цели становится слишком тяжелым.

– А ты не зря на философа учился, можешь строить запутанные предложения. Теперь нам можно не планировать?

– Ну, не совсем так. Надо спланировать один раз и просто наблюдать, как план воплощается в жизнь.

– Страшно как-то полагаться на случай. Орлик учит в голове всегда держать несколько вариантов, и просчитывать каждый.

– С Орликом трудно спорить, он много повидал.

– Давай, спать, Радован, утомительные для мозга размышления, клонят меня в сон.

– Спокойной ночи. – Радован улегся поудобнее и накрылся с головой овечьим полушубком.

Себастиен тоже накрылся остро пахнущей лошадиным потом, попоной. Сне не было ни в одном глазу. Все мысли были о порванном шаре, о Джулии, оставшейся очень далеко, о том, что их разлука может стать очень долгой, если что-то пойдет не так, о мироустройстве, которое ему описывал Орлик, стоило ли оно того, чтобы так рисковать? Мысли роились, сменяли одна другую, наскакивали друг на друга, заставляя точно так же хаотично меняться эмоциям. Себ не заметил как задремал.

– Это чье масло пахнет дегтем? Да моё масло лучшее на всю округу. Только я обжариваю зерна правильно, так, чтобы масло было похоже на жидкое золото, а не так как у моих соседей, на коровью мочу пополам с дерьмом. Пошли покажу! – Пьяный голос Михаля вывел Себастиена из тревожного сна.

Михаль и еще несколько мужчин с керосиновой лампой в руках приближались к их телеге. Похоже, случилось именно то, о чем предупреждал их попутчик. Денег на выпивку больше не осталось, и Михаль шел закладывать свой товар. Он подошел к телеге и с третьей попытки смог в нее забраться. Себастиен встал в рост. Человек с фонарем осветил его.