Текст книги "Красная роза. Документальная повесть"

«В настоящее время в связи с восстановлением разрушенных городов… советским архитекторам представляется редкий в истории случай, когда архитектурные замыслы в небывало огромных масштабах будут претворяться в реальном строительстве. И мы вправе ожидать, что наши архитекторы удовлетворительно справятся с выпавшими на их долю задачами. В противном случае тяжелая моральная ответственность перед потомством ляжет на наше архитектурное руководство».

(ru-history.livejournal.com /Вопросы истории/).

В 1945 году на должность главного архитектора города Севастополя был назначен Ю. А. Траутман. Одновременно с ним прибыли в Севастополь архитекторы Н. Н. Сдобников и В. М. Артюхов.

Благодаря личному вмешательству генерального секретаря партии товарища Сталина И. В., особенно после его приезда инкогнито в сентябре 1948 года, город смог восстать из руин в кратчайший срок. Уже через месяц при Совмине СССР было создано управление по восстановлению Севастополя (25 октября 1948 года). А 29 октября 1948 года по решению партии и правительства город был выделен в самостоятельный административно-хозяйственный центр со своим особым бюджетом и отнесен к категории городов республиканского (РСФСР) подчинения.

Тогда же в связи с выделением Севастополя в самостоятельный административно-хозяйственный центр Совмин РСФСР принял постановление №1082 «Вопросы города Севастополя». В соответствии с ним восстановительные работы стали проводиться комплексно, в широком масштабе и все возраставшими темпами. На помощь севастопольцам пришла вся страна. И. В. Сталин держал на личном контроле восстановление Севастополя, одного из четырех городов, получивших тогда почетное звание «Город-герой».

Пленные немцы и румыны дисциплинированно, без конвоя, кирками и ломами вырубали в скалах вдоль Южной бухты новые дороги к железнодорожному вокзалу и площадки для строительства домов. В воздухе постоянно висела сухая известковая пыль.

Согласно предписанию, лейтенанты Парахин А. Д. и Смотров А. И. представились по случаю прибытия командиру полка.

Командир 1007-го зенитного артиллерийского полка ПВО Черноморского флота полка, полковник Куваев Степан Иванович познакомился с прибывшими офицерами, с каждым переговорил лично. Лейтенанта Смотрова А. И. он сразу определил на одну из развернутых батарей, и тот немедленно направился к месту службы. Затем командир полка вызвал Александра Даниловича, посадил его с собой в «виллис» и повез за город. Неподалеку от хутора Дергачи в чистом поле, где когда-то в Крымскую кампанию стоял английский редут «Виктория», он высадил лейтенанта из машины, ничего ему не сказал и уехал.

«Раз командир оставил меня здесь одного, значит, он ждет от меня каких-то решений и действий», – подумал Александр Данилович.

А что может делать артиллерийский офицер один в чистом поле? Конечно! Выбрать место для позиции будущей батареи и произвести предварительную разметку элементов боевого порядка. Лейтенант сориентировался по солнцу. Стал шагами мерить пустырь, расставлять вешки. Здесь будет командный пункт, здесь – орудия, здесь – радиолокационная станция. Здесь будет казарма, столовая, автопарк, строевой плац и все прочее. А вот здесь будет футбольное поле.

Разметив таким образом пустырь, Александр Данилович отправился пешком к командиру докладывать о своих действиях.

Полковник Куваев С. И., выслушав доклад лейтенанта, вновь посадил его с собой в «виллис» и направился к тому самому месту. Он осмотрел выбранную позицию, места для размещения элементов боевого порядка, казармы. Сделал несколько замечаний. Одобрил. Остался крайне доволен. Особенное внимание он обратил на футбольное поле.

– Принимай батарею. Размещай технику, людей. Будешь временно исполнять обязанности командира. Только футбольное поле разверни на девяносто градусов, чтобы ворота стояли на севере и на юге. Солдаты будут играть в конце дня, когда солнце садиться, и если ворота будут на востоке и западе, то солнце всегда будет слепить глаза одной из команд.

Батарея получила четвертый порядковый номер (шестиорудийная, 76-миллиметровая). Позже перевооружилась на 85-миллиметровые орудия, а в 1953 году – на 100-миллиметровые.

Заслуживает внимания то состояние, в котором находился полк в те годы.

Всю войну с первого до последнего дня полк прошел в составе фронтов Красной армии. Полк отражал налеты вражеской авиации. Полк ставил орудия на прямую наводку и при отражении танковых атак противника.

Полк воевал в составе Северо-Кавказского фронта под Новороссийском, Геленджиком, Орджоникидзе; в составе Отдельной Приморской армии в Крыму, под Керчью и Севастополем; в составе 3-го Украинского фронта в Югославии под городом Суботица. Закончил войну полк весной 1945 года в венгерском городе Бая.

Прибыв из Центральной группы войск весной 1949 года в Севастополь, полк вошел в состав ПВО Черноморского флота. Однако его офицеры по-прежнему носили армейскую форму. В то же время полк пополнился офицерами, ранее служившими во флотских частях, носивших морскую форму и имевших флотские воинские звания (капитан-лейтенант, капитан 3-го ранга). В результате – разброд. Часть офицеров – в армейской форме, часть – в морской, часть – в смешанной. Даже командир части не избежал этого искушения – при армейской шинели носил морской белый шарф и пуговицы с якорями. На улицах и бульварах такого «морского» города, как Севастополь все это имело далеко не второстепенное значение. Отражалось это и на служебных отношениях между офицерами полка – большей частью негативно. Морские офицеры свысока пренебрежительно посматривали на армейских, а те, в свою очередь, недолюбливали моряков.

За теплой осенью пришла ветреная, дождливая, промозглая севастопольская зима. Сырость. Желто-коричневая въедливая грязь везде – на сапогах, на полах шинелей, на плащ-накидках. Все машины, вся техника в грязи.

Прибыл личный состав, разместился в палатках. Получили боевую технику, развернули ее на позиции. Топили «буржуйки». Спали не раздеваясь. Готовили пищу на полевой кухне. Жили. Обустраивались. Невзирая на дождь и грязь, изучали материальную часть, тренировали расчеты, укладывались во временные нормативы. Несли боевое дежурство, внутреннюю и караульную службу.

Среди офицеров полка назначение Александра Даниловича, молодого лейтенанта, на должность командира батареи, минуя взвод, вызвало некоторое неодобрение. В полку были заслуженные офицеры, прошедшие войну, отмеченные орденами и медалями. И вот вчерашний курсант, только что надевший лейтенантские погоны, осмеливается встать с ними в один ряд, переходит кому-то из них дорогу.

Невзлюбил молодого командира батареи его прямой и непосредственный начальник, командир дивизиона, подполковник Болховитин. Сыпались взыскания. Страдала репутация. Приходилось трудно.

Но понемногу все налаживалось. В батарее сложился здоровый слаженный коллектив. Болховитин перевелся служить в другую часть. Среди офицеров полка появились друзья, в частности капитан Демушкин, майор Чурилов.

На батарее бойцы начали понемногу обустраиваться. Из дикого камня, на глине и известке поднимались стены казармы, командного пункта, подсобных помещений. Засыпались щебнем внутренние дороги.

Как-то полковник Куваев С. П. сделал Александру Даниловичу замечание:

– Почему у вас брюки на коленях всегда грязные, в глине?

– Потому что, товарищ полковник, ежедневно провожу занятия с расчетами по установке взрывателей на снарядах, – ответил лейтенант.

Эта операция, к слову сказать, проводилась исключительно стоя на коленях, невзирая на грязь. Больше подобных вопросов со стороны командира полка не было.

Тренировки расчетов проводились каждый день до седьмого пота, слаженность батареи оттачивалась до совершенства.

Так прошла зима.

Ранней весной 1950 года Александр Данилович (сам некурящий) обратил внимание, что солдаты его батареи втихомолку поругивают выдаваемую им по норме махорку: «Качество – дрянь».

Присмотрелся – производство Елецкой табачной фабрики. Земляки! Задумался. Сел за стол и написал частное письмо директору фабрики (адрес нашелся на этикетках). Описал трудности солдатской службы и солдатского быта. Пояснил, что махорка для солдата – это отрада в тяжелую минуту. Выразил уверенность в скором улучшении качества продукции фабрики. В конверт с письмом насыпал немножко солдатской «махры» в качестве примера.

Спустя совсем немного времени на батарею пришло не только ответное письмо, но и подарок – большая картонная упаковка с махоркой улучшенного качества. Хватило хорошего курева с избытком на всю батарею. Солдаты были очень довольны и высоко оценили заботу своего молодого командира.

Как-то в минуту отдыха Александр Данилович в задумчивости очертил на земле саперной лопаткой правильный квадрат – один квадратный метр. На одном квадратном метре севастопольской земли только на поверхности он насчитал сто четыре осколка от бомб, мин, снарядов. Советскому бойцу, в июне 1942 года защищавшему этот клочок земли, фашистами было уготовлено сто четыре смерти. Сто четыре раза враги убивали его, прежде чем переступить этот рубеж. Из ста четырех смертей солдат сто три раза вновь поднимался в бой, сражался, и только на сто четвертый раз он падал на землю навсегда закрыв глаза.

В мае месяце 1950 года – выезд в летние лагеря, в район аэродрома Кача, на боевые стрельбы. Это – экзамен, итог того, чему научились за год.

В лагерях продолжались тренировки по слаженности расчетов. От раскаленной на солнце резины противогазной маски трижды за лето облезала кожа с лица. От солнца и соленого пота побелели солдатские гимнастерки. Загорели все дочерна.

Зачетные боевые стрельбы. Оценка – «отлично»! Все нормативы выполнены. Все цели уничтожены.

Показательные стрельбы в присутствии командующего Черноморским флотом адмирала Николая Ефремовича Басицкого. Оценка – «отлично»!

Конус воздушной мишени с перебитым буксировочным тросом упал в воду. Мишень, имитирующая десантный корабль, качаясь на волнах, жарко пылала пожаром. Молодой командир догадался поставить на плоту бочку с бензином. Парашютный десант (мешки с песком) разнесен в лохмотья.

Благодарность от командующего. Фотография на доске почета в Доме офицеров флота. Фотография офицера в армейской форме среди моряков!

Друзья от души поздравляли. Завистники говорили: «Везет».

Не обошлось и без казусов. Замполит батареи, капитан-лейтенант Шарин всегда ходил в морской форме, по возможности – в белой. Чем он занимался на батарее – непонятно. Артиллеристом-зенитчиком он никогда не был. Как стрелять по самолетам – никогда не задумывался.

Перед боевой стрельбой по торпедоносцам, когда мишени движутся низко над водой, а стволы орудий направлены почти горизонтально, замполит расставил по брустверам орудийных окопов красочные плакаты с партийно-политическими призывами.

Закрыл весь горизонт! Закрыл мишени!

В последний момент перед стрельбой Александр Данилович в бешенстве успел расшвырять плоды нелегкого труда замполита. Долго еще в политотделе вспоминали ему, как он топтал ногами портреты и цитаты великих вождей. Обошлось.

В январе 1951 года, как лучший командир батареи ПВО Черноморского флота, был направлен на учебу в Ленинград, в Высшие радиотехнические офицерские классы ВМС. Классы были образованы в 1944 году для ускоренной подготовки специалистов радиолокации ВМФ. Их разместили на Большом проспекте Васильевского острова в здании №102. В классах до 11-ти месяцев обучались офицеры, которые ранее уже окончили различные военные училища и проходили службу на должностях, связанных с радиолокационной техникой.

Огромное впечатление оказал на молодого офицера сам город Ленинград. Нева, гранит набережных, чугунные решетки парков, колоннады дворцов, белые ночи.

Учеба давалась ему легко. Учиться было интересно. Даже довелось выходить в море на учебной подводной лодке и погружаться в глубину.

И здесь – казус. На экзамене по истории советского военно-морского искусства Александр Данилович позволил себе высказать свое личное мнение о роли Черноморского флота в годы Великой Отечественной войны: «Когда весь советский народ сражался, истекая кровью под натиском жестокого врага, когда части Отдельной Приморской армии оставляли Одессу и Севастополь, когда на крохотных плацдармах таяли лишенные поддержки десанты морской пехоты, – наши линкоры и крейсера, эта несокрушимая мощь флота, были спрятаны и замаскированы в тыловых базах Поти и Батуми. Знаменитый Керченско-Феодосийский десант обеспечивали рыболовные сейнеры и землесос „Ворошилов“».

Шесть раз пришлось молодому офицеру пересдавать эту дисциплину. Преподаватель, капитан второго ранга, потерявший на войне руку, долго не мог простить сухопутному лейтенанту подобной дерзости. Пришлось Александру Даниловичу, потупив очи, признавать свою неправоту. Сдал экзамен. Обошлось.

В декабре 1951 года, окончив Классы, Александр Данилович прибыл в свой полк, в Севастополь. Был назначен техником дивизиона по радиолокации.

Разошлись пути и с Александром Исаевичем Смотровым. В 1951 году Смотров был направлен в Энгельсское зенитное артиллерийское училище ПВО ВМФ на должность командира батареи курсантов. Позже, в 1958 году, в звании капитана, был уволен из армии по состоянию здоровья. Поселился с семьей в Крыму, в городе Бахчисарае. Работал заместителем директора комбината бытового обслуживания. В 1962 году скончался от тяжелой болезни. Его отец и старший брат, искалеченные в боях с гитлеровцами, переехали на жительство в поселок Верхнесадовое, в пятнадцати километрах от Бахчисарая. Их внуки и правнуки живут там по сей день.

В начале 1952 года Александр Данилович был назначен командиром 4-й батареи, что дислоцировалась на Воронцовой горе.

К 24 июля 1952 года недавно назначенный командующим Черноморским флотом адмирал Горшков Сергей Георгиевич в честь празднования Дня ВМФ СССР приказал провести на рейде Севастополя шлюпочную регату с последующим вручением призов, чествованием победителей и прочими торжествами. Приказ касался всех без исключения, в том числе и береговых частей. Пришлось выполнять данный приказ и 1007-му зенитному артиллерийскому полку. Правдами и неправдами добыли у моряков списанный шестивесельный ялик. Проконопатили его, просмолили и покрасили. Нашли на Корабельной стороне отставного боцмана, чуть ли не нахимовских времен, для обучения шлюпочной команды. Стойко терпели грубые насмешки и глумливые шутки героического плавсостава во время своих неловких тренировок на рейде Севастопольской бухты.

Наконец настал день соревнования. Из-за жаркой погоды все команды были раздеты по пояс и были без головных уборов. Кто есть кто – не распознать. Предстояло пройти дистанцию в две мили. На носу яликов прикреплены лишь номера команд – без указания имени прославленного боевого корабля или номера какой-то там воинской части.

Дан старт. Вперед.

Началась гонка. Азарт. Гром духового оркестра. Выкрики с трибун. Белоснежные мундиры. Золотой блеск погон, орденов, кортиков. Дамские шляпки и зонтики. Коньяк и мороженое. Вперед вырвалась одна из шлюпок с каким-то неясным номером и финишировала первой. Трибуны взорвались аплодисментами. Командующий флотом адмирал Горшков С. Г. выразил личное удовольствие, приказал доложить, чья это шлюпка. Вдруг на глазах у всего Черноморского флота победившая команда одним махом надела на головы заранее припасенные зеленые сухопутные пилотки. Это были солдаты 1007-го зенитного артиллерийского полка. Адмирал Горшков С. Г., едва сдерживаясь от гнева и обиды, молча покинул трибуну. Исконно морское спортивное соревнование с давними морскими традициями выиграли какие-то там сухопутные…

Скрепя зубами от унижения, судьи соревнования, одетые в морскую парадную форму, вручили призовой кубок артиллеристам-зенитчикам, одетым в армейские парадные мундиры. О чествовании победителей не могло быть и речи. Можно только догадываться, какие громкие слова выговаривал адмирал Горшков С. Г. своим подчиненным по данному поводу.

В сентябре 1952 года Александр Данилович Парахин был назначен начальником службы радиолокации полка.

В июле 1952 года он вступил в ряды ВКП (б) – кандидатом в члены партии.

На первом партсобрании молодой коммунист решил воздержаться от выступлений, счел за лучшее послушать старших товарищей. Об этом он потом жалел всю свою жизнь. Командир дивизиона, подполковник Рольский впоследствии в аттестационной характеристике выделил: «В общественной и партийной жизни активного участия не принимает. На партийных собраниях не выступает». Что написано пером – не вырубишь топором. Спустя много лет, уже будучи полковником, имея за спиной большой стаж партийной работы, Александр Данилович объяснял в различных инстанциях обстоятельства происхождения этой записи.

В целом же служба складывалась удачно.

В 1951 году командиром полка был назначен полковник Юрханьян Баграт Артемович.

В августе 1952 года Юрханьян Б. А. вызвал к себе Александра Даниловича.

– Сколько у тебя с собой денег? – спросил он.

– Вся получка.

– Купи на все деньги вина. Загрузи в мою машину.

Приказ есть приказ:

– Слушаюсь.

Загрузились. Сели в машину. Поехали в сторону поселка Кача, в полковой лагерь. По дороге, где-то в степи, Юрханьян Б. А. подстрелил случайно подвернувшегося зайца (он был заядлый охотник).

По приезду в лагерь зайца отдали повару на кухню:

– Приготовить сорок порций.

Приказ есть приказ:

– Слушаюсь.

Спустя какое-то время все офицеры полка были собраны в столовой. Там уже стояли накрытые столы, вино, порционный жареный заяц, прочая закуска.

Юрханьян Б. А. сел во главе стола. Александра Даниловича посадил рядом с собой. Потом долго рылся по карманам, пыхтел (мужчина был грузный).

Наконец он встал, достал погоны старшего лейтенанта и объявил, что приказом Главкома ВМФ лейтенанту Парахину А. Д. присвоено очередное воинское звание – старший лейтенант досрочно (правда, всего на три дня раньше срока). После чего вручил виновнику торжества погоны.

– О деньгах не жалей, – сказал он. – Не пропадешь. Зато этот день ты запомнишь на всю жизнь.

Прав был полковник.

В марте 1953 года страна, партия и весь советский народ погрузились в траур. Умер Великий Вождь и Учитель – Иосиф Виссарионович Сталин. Первым лицом в государстве стал Лаврентий Берия. Спустя несколько месяцев его сменил Никита Хрущев.

В начале лета 1953 года с Александром Даниловичем едва не случилась беда.

Шло перевооружение полка. Радиолокационные станции СОН-2 и СОН-3 (кроме того, «ленд-лиз» – СОН-3Б, СОН-3К) заменяли на более совершенные отечественные – СОН-4. Непосредственное участие в этом принимал и начальник службы радиолокации полка, старший лейтенант Парахин.

Случилось так, что на одном из дивизионов полка на всех четырех батареях старые станции уже были сданы, а новые ещё не были получены. Дивизион оказался не боеготов. Полк – не боеготов. В противовоздушной обороне базы флота – брешь.

Приехала комиссия из Министерства государственного контроля СССР. Генерал, капитан 1-го ранга, капитан 2-го ранга. Грамотные, въедливые, неумолимые. Допрашивали. Изымали документы. Составляли протоколы. Не торопились. Но дело явно вели к трибуналу.

Однажды в июне месяце, утром 27 числа, они не пришли на работу. Как потом выяснилось, они вообще убыли из Севастополя. В тот день пришло сообщение об аресте Берии Л. П. (Министерство Госконтроля подчинялось напрямую ему).

Со временем материалы, собранные этой комиссией, были по акту уничтожены. Обошлось.

Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза, видный государственный и политический деятель – Лаврентий Павлович Берия – 26 июня 1953 года на внеочередном заседании Политбюро ЦК КПСС был обвинен в измене Родине, арестован, осужден и впоследствии расстрелян.

Трижды – в 1953, в 1954, в 1955 годах – Александр Данилович подавал по команде рапорта с просьбой о разрешении поступления в Харьковскую военную артиллерийскую радиотехническую академию войск ПВО. Полковник Юрханьян Б. А. не хотел отпускать от себя толкового офицера и трижды ему отказывал. Сначала написал на рапорте резолюцию: «Нельзя быть вечным студентом» (имел в виду учебу в Высших радиотехнических офицерских классах ВМС). Затем не отпускал «из-за отсутствия кадров». Пытался убеждать: «Зачем тебе академия, ты и так умный».

И только после непосредственного обращения Александра Даниловича к командиру дивизии просьба его была удовлетворена.

Шестилетняя служба в Севастополе, на Черноморском флоте закончилась. Впереди был Харьков. Впереди была академия.

А в полку тем временем произошли серьезные изменения. Летом 1955 года командир полка Юрханян Б. А. спокойно ушел в очередной отпуск. Когда он вернулся через месяц в полк, то увидел, что в его кабинете хозяйствует уже вновь назначенный командир – подполковник Бычков Андрей Севастьянович, бывший начальник оперативного отдела штаба дивизии. Юрханян Б. А. не стал ни у кого требовать объяснений. Он в жестокой обиде молча ушел в отставку и в 1956 году умер в кругу семьи от сердечного приступа.

В июне 1961 года полк получил новую технику и был переформирован в 174-ю зенитную ракетную бригаду.

Полковник Бычков А. С. славно командовал бригадой до 1970 года. Полковник Юрханян Б. А. в настоящее время вообще никем и никак не упоминается в истории части.

Летом 1955 года Александр Данилович поступил в Харьковскую военную артиллерийскую радиотехническую академию войск ПВО страны имени маршала Советского Союза Говорова Л. А. Начальником Академии в те годы был маршал артиллерии Бажанов Юрий Павлович.

Поступать было трудно. Конкурс большой. Отбор жесткий. Много было золотых медалистов, имевших право поступать вне конкурса. Однако начальник академии всех поставил в равные условия. Экзамены были сложные. Приемная комиссия строгая и придирчивая.

Александр Данилович «завалил» письменную контрольную работу по математике. Но на устном экзамене профессор Балтага В. К. обратил внимание на глубокие знания и математическую эрудицию абитуриента. Более двух часов профессор вел опрос. Остался доволен. Поставил «отлично» и исправил оценку за контрольную работу на «хорошо». Экзамен по немецкому языку проскочил чудом – оценка «хорошо». Остальные экзамены сдал отлично. Набрал проходной балл. Поступил.

Началась напряженная учеба. Объем изучаемого материала был ужасающе огромен. Лекции, упражнения, лабораторные работы, семинары. Полный объем общевоинских дисциплин.

Нужно отметить, что профессорско-преподавательский состав академии был достаточно представительным, многие профессора имели крупные научные публикации, обладали мировой известностью. Среди них были Неупокоев Ф. К., Ширман Я. Д., Балтага В. К. Фундамент знаний, заложенный ими в слушателей академии, был весьма солидным и разносторонним.

После занятий до позднего вечера – самоподготовка. А еще строевые смотры, гарнизонная, караульная и внутренняя служба, дежурства. Жить с семьей приходилось на съемной квартире. Печное отопление, уголь, дрова.

Но в целом учеба и служба складывались неплохо. Александр Данилович получил в приказе благодарность от начальника академии «За образцовое выполнение обязанностей дежурного по академии». Во время прохождения стажировки в войсках он единственный из всего курса получил квалификацию «Специалист 3-го класса».

В 1956 году ХХ съезд КПСС осудил и развенчал культ личности Сталина. В стране началась недолгая хрущевская оттепель.

В 1957 году на улицах Москвы закипел разноязычный водоворот Международного фестиваля молодежи и студентов.

В 1957 году на орбиту Земли вышел первый искусственный спутник – советский.

В 1957 году Александр Данилович получил очередное воинское звание – капитан.

В 1960 году он защитил дипломную работу. Достойно окончил обучение в академии.

В сентябре месяце получил распределение в Московский округ ПВО, в 18-ю дивизию на должность главного инженера зенитно-ракетного полка. Управление и штаб полка располагались возле деревни Ближняя Борисовка неподалеку от города Горького. Заместителем командира 18-й дивизии был в то время полковник Покатило (бывший командир дивизиона курсантов в Житомирском зенитном артиллерийском училище).

Служба в полку была трудной, но интересной. Получали новую ракетную технику, разворачивали позиции, осваивали новую организационную структуру. Много проводили учений, боевых стрельб, облетов, испытаний.

Войска ПВО страны, как и все Вооруженные Силы, спешно перевооружались. На вооружение был принят зенитно-ракетный комплекс С-75 (сначала «Десна», затем «Двина» и, наконец, «Волхов»).

1 мая 1960 года над Уралом советской зенитной ракетой впервые был сбит американский самолет-шпион U-2. Катапультировавшийся пилот Фрэнсис Гэри Пауэрс был пленен и предстал перед судом.

Весь мир, затаив дыхание, с надеждой в сердце, вслушивался в слова песни «Хотят ли русские войны».

В апреле 1961 года совершил свой бессмертный полет первый в мире космонавт Юрий Гагарин.

В апреле 1961 года Александр Данилович получил очередное воинское звание – майор.

В этом же 1961 году произошел эпизод, неожиданно и высоко поднявший в дивизии авторитет Александра Даниловича как инженера.

Как-то осенью, холодной дождливой ночью, дома раздался телефонный звонок. Звонил капитан Эртман Аркадий Иванович, командир одного из зенитно-ракетных дивизионов полка:

– Товарищ майор, двое суток не можем найти причину неисправности в станции наведения ракет (СНР). Нет тока обоих магнетронов.

В ответ Александр Данилович выругался от души матом:

– Два часа ночи! Дурачье! Шкаф №20, нижний блок, лампы №23 и №24 – генераторы запускающих импульсов. Заменить. Проверить. Позвонить и доложить.

Через десять минут телефонный звонок:

– Товарищ майор, спасибо!!! Неисправность устранена!!!

Но на утро, к десяти часам Александр Данилович был вызван вместе с командиром полка полковником Тельновым к командиру дивизии, генерал-майору Юрасову.

Там уже находились начальник особого отдела дивизии, полковник Лодыгин и начальник службы радиолокации дивизии, полковник Гамзин А. М.

Разговор начался строго, с прослушивания звукозаписи ночного телефонного разговора со всеми его подробностями.

Полковник Лодыгин настаивал на том, что Александр Данилович в нарушение всех приказов и инструкций при телефонном разговоре по незащищенным линиям связи, открытым текстом передавал сведения, составляющие военную тайну, – номера шкафов и ламп, факт использования магнетронов. Обвинение было серьезным и грозило весьма крупными неприятностями.

Однако полковник Гамзин А. М. встал на защиту Александра Даниловича. Он аргументировал тем, что сами по себе номера шкафов, блоков и ламп уже являются определенным шифром и не содержат в себе секретной информации, а уж о том, что в радиолокации используются магнетроны, напечатано в каждом научно-популярном журнале – как в СССР, так и за рубежом. Тот же факт, что инженер в два часа ночи, по телефону, не вставая с кровати, дал подобную исчерпывающую консультацию, приведшую к немедленному устранению неисправности, после двух суток бесплодной работы, свидетельствует о его высоком профессиональном уровне. Рекомендовал объявить благодарность. Начальник особого отдела приуныл и замолк.

Командир дивизии объявлять благодарность не стал.

– Молодец! Но матом по телефону ругаться нельзя. На узле связи за коммутатором работают девушки.

В сентябре 1963 году Александр Данилович был назначен командиром того же самого зенитного ракетного полка.

Это были годы бурного развития науки и техники во всем мире. Это была эпоха прорыва в космос. Это была эпоха рождения телевидения и реактивной авиации, первой водородной бомбы. Это была эпоха Че Гевары и Фиделя Кастро, Хо Ши Мина и Джавахарлала Неру, Никиты Хрущева и Джона Кеннеди. Это была эпоха холодной войны и борьбы народов Земли за мир.

В ноябре 1964 года решением Политбюро ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев был освобожден от всех государственных и партийных должностей, отправлен на пенсию. Главой партии и государства стал Леонид Ильич Брежнев.

Как-то главнокомандующий войсками ПВО страны маршал Советского Союза Батицкий Павел Федорович высказал свое мнение: «Большая роскошь – использовать военных инженеров на командных должностях, их крайне не хватает по прямому предназначению».

В те годы многие офицеры, имевшие инженерное образование и занимавшие должности командиров частей и соединений, были переведены с командных на инженерные должности, иногда на равноценные, иногда с повышением по службе, иногда с понижением.

В декабре 1964 года Александр Данилович с должности командира зенитного ракетного полка был назначен во 2-й корпус ПВО на должность главного инженера зенитно-ракетных войск корпуса, на повышение. Управление и штаб корпуса располагались в городе Ржеве.

Корпусом командовал в то время дважды Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Гулаев Николай Дмитриевич. Во время Великой Отечественной войны он был летчиком-истребителем.

Командир корпуса в неслужебной обстановке любил среди подчиненных порассказывать о своих боевых подвигах. Как, например, летом 1944 года в воздушном единоборстве с немецким ассом ему пришлось на пределе возможностей вытягивать свою боевую машину вертикально вверх. Фашист тоже рвался в высоту. Кто кого перетянет, тот и выживет. От перегрузок и нехватки кислорода Гулаев Н. Д. потерял сознание. Когда очнулся, то увидел, что его самолет падает, потеряв управление, а рядом кувыркается так же падающий противник. Советский летчик тут же принял управление своей машиной, выровнял ее и ударил пушечным огнем по врагу. Немецкий самолет задымился, а летчик выпрыгнул с парашютом. Гулаев Н. Д. удачно приземлился на родной аэродром. Тем временем к командиру полка привели пленного гитлеровца, дородного полковника, кавалера «железного креста». Невысокого роста, молодой капитан Гулаев Н. Д., едва переступив порог командирской землянки, без лишних разговоров вцепился руками в горло фашистского асса. Пытался добить поверженного врага. Еле отодрали.

Николай Дмитриевич был отличным летчиком, но весьма заурядным генералом. В военной академии после войны он учился нехотя, лишь по настоятельному требованию со стороны руководства. Командование корпусом его явно тяготило. Он по-прежнему любил летать, перекладывая рутину должностных обязанностей на плечи своих заместителей. Спустя несколько лет прославленный генерал был назначен начальником управления боевой подготовки войск ПВО страны, подальше от армейской глубинки.

Для Александра Даниловича должность в Ржевском корпусе открыла новые перспективы. Более крупный масштаб работы. Более широкое поле деятельности. Более высокая степень ответственности. Снова командировки, учения, стрельбы. Постоянная самостоятельная учеба. Освоение новой и модернизированной техники. Приходилось много ездить по стране – на предприятия военной промышленности, в военные учебные центры, особенно часто на войсковые полигоны – Ашулук, Капустин Яр, Сары-Шаган.