Текст книги "Красная роза. Документальная повесть"

Бывали порой и конфликты между советской и арабской сторонами.

По просьбе арабской стороны советское руководство поручило Александру Даниловичу подготовить и провести на академическом уровне двухчасовую лекцию по вопросам радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и помехозащитных радиолокационных станций (РЛС).

Тема по тем временам была мало изучена и для многих вообще незнакома. Тем не менее лекция была подготовлена.

В назначенный день собралась аудитория. Нужно сказать, что арабская сторона отнеслась к мероприятию серьезно. В лекционном зале был собран высший генералитет, старшие офицеры, государственные чиновники.

Двухчасовая лекция с учетом работы переводчика была рассчитана на четыре часа.

Но Восток есть Восток. Там свои понятия об уважении и достоинстве. Господа долго собирались, почти все опоздали. Наконец началась лекция. Во время лекции слушатели позволяли себе переговариваться между собой. Они заказывали себе чай и кофе, неспешно вставали с мест, лениво прохаживались по лекционному залу. Призвать столь высокопоставленных лиц к порядку с трибуны не представлялось возможным. Советский офицер к такому хамству не привык. Обстановка накалялась.

Наконец, раньше запланированного срока был объявлен двадцатиминутный перерыв. Господа разошлись. Но через двадцать минут никто из них свое место в зале не занял.

Это было, что называется, последней каплей, и послужило Александру Даниловичу поводом прекратить лекцию, заявить организаторам мероприятия с арабской стороны протест и убыть, предоставив высокопоставленную аудиторию самой себе.

Резонанс получился большой. Арабской стороне был преподан жесткий урок дипломатии. Попробовать повторить лекцию в той же аудитории не решалась ни одна, ни другая сторона.

Арабы нашли компромиссное решение. Пригласили Александра Даниловича в Исмаилию с этой же лекцией, но для генералов и офицеров дислоцированной там дивизии и заодно всего военного округа. Дисциплина на лекции была образцовая. Затем эта же лекция была прочитана Александром Даниловичем в дивизии, дислоцированной в Александрии. Чувствовалось небезразличие аудитории. Задавались вопросы. Тема вызвала большой интерес.

Наконец, когда первоначальный конфликт был уже предан забвению, была назначена та же лекция в резиденции президента страны. К тому времени текст лекции был уже переведен на арабский язык, распечатан в виде брошюры небольшим тиражом и распространен среди заинтересованных лиц.

В резиденции президента в лекционном зале собралась достаточно представительная аудитория. Кроме генералитета и военных специалистов, там присутствовали представители профессорско-преподавательского состава Каирского университета. Сам Абдель Насер лично присутствовать не смог. Но его представлял вице-президент Махсуддин Захлия.

Поскольку все присутствующие располагали текстом и знали содержание лекции, было решено не тратить время на ее чтение, а перейти сразу к обсуждению. Состоялся весьма интересный, содержательный, конструктивный разговор. Задавалось много вопросов. Чувствовалась заинтересованность. Взаимная удовлетворенность. Пытался принять активное участие в обсуждении вопросов лекции и генерал-майор Бастриков М. А. (он присутствовал в аудитории как глава делегации с советской стороны). Однако арабская сторона вежливо, но твердо дала понять, что их интересует лишь мнение автора лекции, именно Парахина Александра Даниловича.

Время шло. Надо было готовить арабских солдат и офицеров к неизбежной и недалекой войне.

Были полигоны, где каждую неделю проводились боевые стрельбы. Были учебные центры, где готовили квалифицированные национальные кадры. Были ремонтные базы, где восстанавливали пришедшую в негодность боевую технику. Были богом забытые места дислокации частей, где расчеты несли постоянное боевое дежурство.

Приходилось много перемещаться по Египту. И на машине, и на поезде, и на самолете. От Порт-Саида до Суэца. От Александрии до Асуана. Побывал даже в секторе Газа, что числился под контролем ООН. Попадал вместе с арабскими товарищами в песчаные бури посреди пустыни, делил с ними на глотки теплую воду из автомобильного радиатора. Встречал на безлюдной дороге берберийского дикого льва. Радостно выскочил ему навстречу из «газика», но был возвращен назад могучей дланью майора Шарафа: «Мистер Парахин, не нужно выходить из машины. Это все-таки лев. И он у себя дома».

Перепробовал все сорта фиников. Из своих рук кормил мясом нильских крокодилов в Асуанском заповеднике. Побывал и в Шарм-эш-Шейхе – в те годы это был маленький и бедный рыбацкий поселок. Конечно же, от души искупался в Красном море.

Постепенно боевая техника приводилась в должный порядок, пополнялись комплекты запасных частей и инструментов (ЗИП), комплекты контрольно-измерительных приборов (КИП). Египетские офицеры и солдаты учились по-суворовски – «тому, что необходимо на войне».

Для каждого номера боевого расчета Александром Даниловичем была разработана краткая, лаконичная памятка, где по пунктам был изложен порядок действий в боевых условиях. Памятки были переведены на арабский язык и выданы всем солдатам и офицерам зенитно-ракетных войск.

Шли месяцы. Эксплуатация и обслуживание боевой техники было поднято на достаточно высокий качественный уровень. Боевые расчеты, состоящие из арабских офицеров и солдат, получили должную теоретическую и практическую подготовку (в том числе, во время многочисленных боевых стрельб на полигонах). Сказывались результаты деятельности всей группы военных советских специалистов, их тяжелейшего труда в непростых условиях. Далеко не последним был и вклад в общее дело лично Александра Даниловича.

Подготовка, оснащение техникой, обучение египетских войск – это союзнический долг. Но нельзя забывать и об интересах Родины в данном регионе.

Военный атташе при Посольстве СССР в АРЕ полковник Фурсов В. И. обратился к Александру Даниловичу с просьбой: «Необходимо негласно составить подробные всесторонние характеристики на ряд представителей высшего генералитета египетской армии, с анализом и соответствующими выводами. Использовать свои личные наблюдения, официальные источники, возможности служебного и неформального общения с арабскими офицерами, генералами и другими лицами».

Подобные просьбы, тем более учитывая специфику обстановки, в военной среде выполняются беспрекословно, точно и в срок. Но следует отметить, что негласный сбор и анализ подобных сведений мог вызвать крайне негативную реакцию с арабской стороны. Задание ответственное, опасное. Объем работы большой. При этом никто не освобождал от выполнения основных обязанностей.

Тем не менее задание было успешно выполнено. Военному атташе был предоставлен подробный всеобъемлющий материал в отношении двадцати одного арабского генерала. Выводы были неутешительные. Лишь одиннадцать из двадцати одного были готовы честно выполнить свой воинский долг в случае начала войны, а десять остальных могли уклониться. Начавшаяся спустя некоторое время Шестидневная война полностью эти выводы подтвердила.

При выполнении задания Александр Данилович оказался однажды, что называется, «на грани провала».

Возвращаясь поздно вечером после работы в гостиницу, не владея навыками конспирации (все-таки командир и инженер, а не профессиональный разведчик), забыл на сиденье в такси кожаную папку с частью собранных документальных материалов. Вспомнил, только когда зашел в фойе гостиницы. Остановился не в силах двинуться. Его буквально «охватил столбняк». Кровь отхлынула от лица. Последствия непредсказуемые – о них лучше не думать.

Но Восток – дело тонкое. Начальник охраны гостиницы, араб, подошел и вежливо спросил: «Мистер Парахин, вам плохо?»

Александр Данилович как мог, без существенных подробностей объяснил, что забыл в такси папку с бумагами. Арабский служащий тут же куда-то позвонил (или в полицию, или диспетчеру такси, а может, позвонил в службу государственной безопасности «мухабарат»). Через две или три минуты к гостинице уже подъехала та самая машина, и водитель, низко кланяясь и извиняясь, подавал двумя руками «мистеру» его папку. Александр Данилович изобразил на лице подобающую случаю снисходительную удовлетворенность, небрежно принял папку, выдал щедрый бакшиш водителю такси, служащему гостиницы и на ватных ногах поднялся к себе в номер.

Судя по столь малому промежутку времени, папка не успела побывать в чужих руках. Обошлось.

Не отставал от военного атташе и Главный военный советник, генерал армии Антипов П. Ф.:

– Александр Данилович, вы часто и много ездите по стране. Большей частью на машине. Много видите, замечаете. Нам необходимо, пока мы здесь, составить «Описание театра военных действий» данного региона. Двадцать лет мы были в Китае. Не сделали там этого. Теперь локти кусаем. И здесь мы не вечно будем. Вы же инженер. Академию закончили. Изучали «сопромат». Возьмите на себя описание мостов Египта. Их длина, ширина, высота пролетов, грузоподъемность, пропускная способность, стратегическая ценность и пр. Делайте это незаметно. Подъезжая к мосту, остановите машину. Выйдите, поразомнитесь, пополощите в реке ноги. Осмотрите конструкцию моста, сделайте его оценку. Приходите по мере накопления материала в посольство и там оформляйте свои наблюдения в письменном виде.

– Слушаюсь, – отвечал Александр Данилович.

Было составлено подробное описание более ста мостов – по несколько страниц на каждый мост. Арабские офицеры беззлобно посмеивались, проезжая через мосты вместе с Александром Даниловичем: «Мистер Парахин, ноги полоскать будем?»

Задача была успешно выполнена.

Видимо, другие советские офицеры тоже получали подобные задания. Кто-то составлял описание шоссейных дорог, кто-то – речных причалов и затонов, кто-то – каналов и протоков дельты Нила, кто-то – оазисов и колодцев. Работа в этом направлении проводилась большая.

Следует отметить интересную деталь. Арабские офицеры, верой и правдой служа своему отечеству, считали вполне незазорным для своей чести и своего достоинства участвовать в неких коммерческих предприятиях. Они не скрывали этого и даже гордились своими успехами. Восток – дело тонкое.

Как-то в 1967 году, незадолго да начала Шестидневной войны, Александр Данилович с небольшой группой советских и арабских офицеров по делам службы должен был посетить сектор Газа. Для поездки группе был выделен весьма комфортный, но несуразно большой автобус.

Сектор Газа находился тогда фактически под вооруженным контролем Египта, но официально был отдельной Палестинской территорией под контролем ООН. Следует заметить, что данная территория в те годы щедро снабжалась под видом гуманитарной помощи всевозможными товарами, в том числе и «ширпотребом» со всего света. Стоимость одних и тех же товаров в секторе Газа была на порядок ниже, чем в соседних странах, в том числе в Египте.

Контрабанда в тех местах процветала.

Через пару дней поздно вечером, закончив служебную миссию, смешанная советско-египетская группа направилась обратно. К удивлению Александра Даниловича, все свободное место в автобусе было завалено чемоданами, ящиками, тюками и прочим «добром». У Александра Даниловича, единственного из всей группы, был на руках президентский пропуск с подписью и печатью самого Абдель Насера. Один из старших арабских офицеров доверительно попросил Александра Даниловича: «Мистер Парахин, пожалуйста, на пограничном пропускном пункте при въезде в Египет заявите, что все вещи в автобусе принадлежат вам. При весомости ваших документов эти вещи досматривать никто не станет».

В тех странных полулегальных обстоятельствах, ночью, посреди Синайской пустыни, меж двумя границами, не имеющими определенного государственного статуса, пришлось согласиться. Случайный выстрел в затылок там был обычным делом.

С предъявлением документов Александра Даниловича автобус вместе со всей командой и с товарами беспрепятственно прошел через все посты.

Спустя несколько дней давешний арабский офицер неожиданно преподнес Александру Даниловичу подарок – большой, богато инкрустированный древнеегипетскими мотивами сундук красного дерева, в котором был аккуратно уложен столовый сервиз дамасской медной чеканки на двенадцать персон из девяносто шести предметов. Очень-очень дорогой.

Несмотря на такую неземную красоту, от подарка пришлось отказаться:

– Я не могу принять столь дорогой подарок.

Арабский офицер слегка смутился:

– Мистер Парахин, за одну поездку с вами в сектор Газа я стал миллионером. Мои офицеры тоже знатно разбогатели.

Александр Данилович вновь вежливо, но твердо отказался.

Араб настаивал:

– Тогда прошу вас принять приглашение на ужин ко мне на виллу. Рад буду приветствовать вместе с вами русских друзей.

Александр Данилович вынужден был согласиться на компромисс:

– Счастлив принять ваше приглашение. Непременно буду вместе с друзьями.

Великолепно провели советские офицеры вечер в гостях у восточного сатрапа. Восток же всегда славился неподдельным гостеприимством.

Конечно же, Александр Данилович немедленно доложил о данном нестандартном происшествии советскому руководству. Выслушал гневный разнос в свой адрес. Получил необходимый инструктаж на будущее.

Возможно, что с чьей-то враждебной нам стороны была проведена попытка провокации и вербовки. А может быть, имела место обыкновенная будничная контрабанда. Продолжения, однако, не последовало. Осталось тайной и то, какой именно товар нелегально был перевезен в ту ночь арабскими офицерами.

Нужно отметить, что 1967 и 1968 годы двадцатого века были отмечены крайне высокой политической, социальной и эмоциональной напряженностью во всем мире:

– в маоистском Пекине разбушевавшимися хунвейбинами было варварски разгромлено посольство СССР;

– в банановой Никарагуа произошел кровавый военный переворот, приведший к власти фашистскую хунту во главе с генералом Сомоса;

– в многострадальной Греции произошел жестокий военный переворот, приведший к власти фашистскую хунту «черных полковников»;

– в боливийских джунглях был пленен в бою и без суда расстрелян реакционерами выдающийся революционер-интернационалист Эрнесто Че Гевара;

– во Вьетнаме рота солдат американской армии под командованием лейтенанта Уильяма Колли с глумливыми усмешками расстреляла в упор более пятисот жителей мирной деревни Сонгми со всеми стариками, женщинами и грудными детьми;

– в США с интервалом в два месяца реакционерами убиты видные политические деятели: черный христианский проповедник Мартин Лютер Кинг и стопроцентный белый американец сенатор Роберт Кеннеди;

– во Франции, сотрясаемой всеобщим национальным кризисом, генерал Шарль де Голль решительно распустил Национальное собрание и установил личную диктатуру, разрушил баррикады в Париже и разогнал по домам студенческое революционное движение;

– в мятежную Чехословакию были введены советские войска, которые надежно придавили антикоммунистическую прозападную истерику;

– США и Западную Европу захлестнули неопрятные толпы миролюбивых хиппи, которые называли себя «дети цветов» и непринужденно праздновали прямо на улицах нескончаемое «лето любви»;

– в Мехико состоялись XIX Олимпийские игры;

– в Софии состоялся IX Всемирный фестиваль молодежи и студентов;

– в США тридцать седьмым президентом избран республиканец Ричард Никсон.

– социалистическая Албания официально вышла из Организации Варшавского договора.

5 июня 1967 года в 7 часов 30 минут Александр Данилович находился на балконе своего служебного кабинета. В небе на большой скорости, строем пеленга пролетели две пары боевых самолетов. Офицер зенитно-ракетных войск ошибиться не мог: «Мираж-III» французского производства – основной истребитель-бомбардировщик, состоящий на вооружении Израиля. Позвонил по телефону своему переводчику-арабу Али (в звании капитана):

– Что передает ваше радио?!

– Музыку, – ответил Али.

Так началась Шестидневная война. Как всегда – неожиданно.

К восьми часам утра, как обычно, египетские офицеры прибыли на работу. В первые часы войны, что среди арабского командования, что в аппарате советского Главного военного советника, царила полная неразбериха.

Как говаривал в свое время замечательный русский дипломат Александр Генрихович Жомини, «во всех государствах мира армия является образцом порядка и дисциплины. Но начало войны в любой армии больше всего похоже на пожар в публичном доме».

В бирюзовом небе над Каиром стоял высокий густой столб черного дыма. Горел крупнейший аэродром Эль-Маза. В вышине стали появляться хорошо заметные по густому шлейфу белого дыма зенитные ракеты. Иногда их курс пересекался с курсом израильских самолетов. В местах пересечения курсов возникало облако взрыва, падали обломки. Зенитно-ракетные войска Египта открыли огонь по врагу. Звуков воздушного боя в городском шуме было почти не слышно.

Народ Египта ликовал. Люди выходили на улицы и площади с транспарантами и портретами Насера. Скандировали лозунги. Верили в быструю и легкую победу над Израилем.

«Будем бить врага на чужой территории малой кровью!» – где-то это уже было.

Решением египетского командования все советские военные специалисты были срочно отозваны из войск и сосредоточены в Каире. Арабы были твердо уверены в успехе и не хотели делиться славой победы с союзниками. Сведения с фронтов поступали самые противоречивые. Говорили о решительном наступлении арабских войск, о крупных танковых сражениях. В то же время уже было достоверно известно об уничтожении еще на земле почти всей египетской авиации.

Со временем изменилось и охладело отношение арабского населения к русским. Возле зданий официальных советских представительств, возле гостиниц, в которых размещались семьи советских специалистов, бушевали толпы недовольных. Демонстранты разворачивали транспаранты гневного содержания, скандировали оскорбительные речовки, бросали в окна булыжники.

Возле всех зданий и объектов, где находились советские граждане, арабской стороной была выставлена сильная вооруженная охрана.

Часто в те дни над Каиром звучала сирена воздушной тревоги. Город не имел специально оборудованных бомбоубежищ. Срочно для этой цели приспосабливались полуподвальные и цокольные помещения крупных зданий. Иногда над городом пролетали израильские «миражи». С крыш и площадей по ним вдогонку стреляли крупнокалиберные зенитные пулеметы – больше для поднятия собственного боевого духа. В небе были видны серые облачка разрывов снарядов зенитной артиллерии.

Следует отдать должное – израильская авиация в те дни воздерживалась от ударов по гражданским объектам. На жилые кварталы Каира и других египетских городов не упало ни одной бомбы.

Однако необходимо было внести ясность в обстановку.

На третий день войны, 7 июня утром, без какой-либо санкции руководства, на свой страх и риск Александр Данилович вместе с арабами, майором Шарафом и рядовым Мухаммедом, на служебной машине ГАЗ-69 отправился на рекогносцировку в боевые порядки передовой бригады ЗРВ.

Примерно в 11 часов в Порт-Саиде на пароме переправились на восточный берег Суэцкого канала. По дороге переговорили с беженцами, с командирами отступающих частей. Сведения были тревожными: израильские войска прорвали оборону египтян на Синае и движутся на запад.

Прибыли в расположенный неподалеку от города дивизион. Зенитно-ракетный комплекс разбит. Материальная часть выведена из строя. Среди личного состава дивизиона большие потери, есть убитые, есть раненые. Но на пусковых установках и в специальных сооружениях лежат целехонькие ракеты.

Нет сомнений, что с минуты на минуту здесь будут передовые израильские части. Единственно верное решение – оставшуюся технику сжечь, в первую очередь ракеты, личный состав маршевым порядком направить в тыл, за канал.

Командир дивизиона, араб в звании капитана, отрицательно трясет головой:

– Нет. Меня расстреляют.

Майор Шараф хоть и выразил молчаливое согласие, тоже не стал брать на себя какую-либо ответственность.

Делать нечего. Александр Данилович взял в руки автомат. Трассирующими очередями ударил по ракетным топливным бакам. Взрывы. Огонь до неба. Пожар. Техника дивизиона, ракеты – все надежно уничтожено. А людей командир с пепелища уведет, никуда не денется.

Что он делал? Советский офицер. На чужой синайской земле. С автоматом Калашникова в руках. Оставляя за своей спиной пожарища до небес и обугленные, искореженные огнем металлические конструкции. Подчиняя своей воле арабских солдат и офицеров, без колебаний один за всех взваливший на себя весь груз ответственности за исход сложившейся боевой операции.

Никто бы его не осудил, сиди он спокойно в своем каирском кабинете, никуда не выезжая. Он вообще не имел права находиться на Синае, брать в руки оружие, отдавать какие-либо приказы и распоряжения.

Но есть долг солдата на войне. Долг советского офицера. Долг союзника. Честь и достоинство.

Из Порт-Саида направились в Исмаилию, там возле города, на восточном берегу канала тоже расположен был дивизион. Примерно в два часа дня прибыли.

Та же самая картина. Комплекс разбит. Такой же по содержанию разговор с командиром дивизиона. Та же молчаливая позиция Шарафа. То же самое решение. Те же самые действия. Автомат. Стрельба трассирующими очередями по топливным бакам ракет. Море огня. Уцелевший личный состав – на переправу.

Поехали дальше, в Суэц, на восточно-бережный дивизион. Прибыли примерно в пять часов вечера. Там то же самое. На пусковых установках и в хранилищах лежат вполне исправные ракеты. Командир дивизиона что-то кричит по-арабски, жестикулирует. Шараф забеспокоился:

– Мистер Парахин, надо уезжать за канал.

На горизонте густые клубы пыли. Александр Данилович посмотрел в бинокль. Колонна вражеских механизированных войск форсированным маршем движется в сторону канала. Знакомые еще по братскому ленд-лизу военных лет американские «шерманы» – ныне на израильской службе.

По ракетам стрелял, но все поджечь не смог. Три ракеты пришлось бросить целехонькими. Нужно было спешно уезжать.

К паромной переправе в Суэце не подступиться. Не помогут и майорские погоны Шарафа. Беженцы, какие-то военные, техника. Все кричат, ругаются между собой, толпятся. Всем нужно срочно на западный берег, прочь от войны. Люди со скарбом, верблюды, ослы, бараны, мешки, корзины. Крик, ругань, детский плач, рев животных, автомобильные гудки. Паника. Хорошо еще, что израильтяне в тот день переправу не бомбили и не обстреливали.

Но делать нечего, нужно убираться подальше. Враг наступает на пятки. Поехали не мешкая вдоль канала на север, в сторону Исмаилии.

Александр Данилович хотел было переправиться через канал вплавь, там всего-то двести метров. Майор Шараф плавать умел. Но вот рядовой Мухаммед, как большинство арабов, плавать не умел и воды панически боялся.

Поехали дальше, чтобы только не стоять на месте. Повезло. В двадцати километрах от Суэца на берегу канала случайно оказался какой-то феллах с лодкой. За четыре египетских фунта он перевез всех троих на западный берег. Машину, ГАЗ-69, пришлось облить бензином и сжечь.

На шоссе, что в сторону Каира, майор Шараф остановил первую же легковую машину. В ней умудрились уместиться более двенадцати человек беженцев. Водитель машины, получив сорок египетских фунтов (целое состояние), буквально вышвырнул двоих пассажиров из салона и посадил вместо них Александра Даниловича с его египетским спутником. Водителю Мухаммеду предоставили добираться до Каира самостоятельно, благо, что с той стороны канала его вывезли, одного не бросили, врагу не оставили. Он потом благополучно добрался до своей части.

В восемь часов вечера по прибытии в Каир – сразу к генералу Бастрикову М. А. Доложил обо всем виденном, о принятых решениях, о совершенных действиях.

Бастриков сказал:

– Ты поддался панике. Смалодушничал. Бои идут в Эль-Арише, в ста километрах от Порт-Саида. Пойдешь под суд.

Вместе пошли к арабскому начальнику штаба Магдупу. Тот с горечью в голосе сообщил:

– Израильтяне уже вышли к Суэцкому каналу.

Направились к Главному советнику Антипову П. Ф. Тот уже знал истинное положение дел:

– Ваши действия правильные.

Было составлено и направлено в адрес заместителя главнокомандующего войсками ПВО генерала армии Щеглова А. Ф. подробное донесение об уничтожении трех зенитно-ракетных комплексов за каналом. Там же, в связи с утратой трех исправных ракет и неизбежным захватом их израильскими войсками, была отмечена угроза со стороны противника в постановке радиопомех по ответному ракетному каналу, а именно – через две недели во Вьетнаме. Оценка донесению была дана высокая, положительная.

Действия Александра Даниловича Парахина на восточном берегу Суэцкого канала, безусловно, были настоящим подвигом советского офицера.

Нужно отметить, что среди египетских офицеров действия советского специалиста на Синайском полуострове также получили высокую оценку. А тот факт, что, несмотря на риск для жизни и угрозу пленения, им не был брошен перед лицом наступающего врага рядовой солдат, водитель Мухаммед, вызвал у арабов к нему глубокое личное уважение и почтение.

Тот же водитель Мухаммед спустя некоторое время сумел вновь отличиться. В одной из служебных поездок он вдруг внезапно и резко затормозил в людном месте (к большому неудовольствию Александра Даниловича), что-то громко загорланил по-арабски, схватил карабин (наш советский самозарядный карабин Симонова) и бросился в переулок. Через минуту в сопровождении возбужденной толпы он торжественно вел под конвоем задержанного им человека в форме арабского офицера. «Израильский шпион», – пояснил Александру Даниловичу сияющий улыбкой Мухаммед. Задержанного сдали в комендатуру, проверили. Оказалось – правда, шпион. Мухаммед получил в награду большую денежную премию. Александр Данилович позже спрашивал Мухаммеда:

– Как же ты издалека опознал израильтянина, да еще одетого в арабскую военную форму?

Мухаммед объяснил:

– Мы их узнаем со спины, по осанке, по походке, по манерам и повадкам. Нас не проведешь.

За три дня войны, 5, 6 и 7 июня 1967 года, на дивизионах, подвергшихся ударам израильской авиации, в бою погибло пятеро советских офицеров. Их останки были привезены 8 июня в Каир и транспортным военным самолетом Ан-12, вместе с семьями, отправлены на Родину. Были потери среди советских офицеров и в других родах войск.

Через три дня, 10 июня 1967 года, было заключено перемирие. Шестидневная война закончилась. Египетское государство потерпело поражение. Синайский полуостров был захвачен Израилем. Огромное количество солдат и офицеров оказалось в плену. Врагу достались крупные трофеи. Сотни танков Т-54 советского производства, взятых на поле боя в исправном состоянии, были приняты на вооружение армии Израиля и парадным маршем прошли по Тель-Авиву напоказ всему миру.

В то же время войска ПВО Египта вышли из войны достойно. Из группировки численностью 28 зенитно-ракетных дивизионов:

– 17 сохранили боеготовность;

– 8 были временно выведены из строя (позже восстановлены и введены в строй);

– 3 были выведены из строя безвозвратно (сожжены подполковником Парахиным на восточном берегу канала, а их позиции захвачены врагом).

Три боевых ракеты в исправном состоянии на восточном берегу Суэцкого канала все же достались противнику в качестве трофеев (не были уничтожены подполковником Парахиным). Это впоследствии привело к утрате определенной части секретной информации о боевых характеристиках ЗРК.

Уничтожено было восемьдесят девять боевых самолетов противника из имевшихся к началу войны трехсот пятидесяти. Это достоверно подтверждено, найдены их обломки. Справедливости ради, нужно сказать, что не все вражеские самолеты были сбиты именно зенитными ракетами. Каждый зенитно-ракетный дивизион в дни войны имел средства усиления в виде четырехорудийного 57-миллиметрового зенитно-артиллерийского комплекса С-60 и 12-миллиметрового зенитного пулемета ДШК. Эти нехитрые средства показали высокую эффективность в бою. Примерно половина сбитых самолетов врага – на их счету.

Египетская группировка ЗРВ безвозвратно потеряла 10,71% техники от своего состава.

Израильская группировка ВВС безвозвратно потеряла 24,42% техники от своего состава.

За шесть дней войны солдаты и офицеры египетских ЗРВ проявили хорошую боевую выучку, организованность, стойкость, храбрость, волю к победе. Они вели огонь, уничтожали противника, заправляли топливом ракеты, заряжали пусковые установки, тушили пожары, хоронили убитых. Не будет преувеличением сказать, что воздушную войну они выиграли, во всяком случае – не проиграли.

Во всем этом, безусловно, есть заслуга советских специалистов, дни и ночи, месяцы их напряженной, самоотверженной, непрерывной работы в войсках, порой в весьма непростой обстановке. Свой вклад в подготовку египетских ЗРВ к войне внес непосредственно Александр Данилович Парахин.

Но окончание любой войны означает начало подготовки к новой войне. Нужно восстанавливать поврежденную технику, проводить всесторонний анализ боевых действий, извлекать уроки из допущенных ошибок, усиленно готовиться к новым сражениям.

Нужно отметить, что материальная часть восьми выведенных из строя ЗРК была повреждена противником достаточно серьезно и грамотно. Израильские летчики неуправляемыми реактивными снарядами (НУРС) били по антенным системам и электронному оборудованию, размещенному вне укрытий. Ущерб был значительный. Согласно всем имеющимся руководящим документам и здравому смыслу, устранение таких тяжелых повреждений возможно было лишь в заводских условиях на территории СССР. На это потребовалось бы несколько месяцев.

Решением советского специалиста-инженера Парахина все восемь разбитых противником зенитно-ракетных комплексов были свезены в одно место – на аэродром Эль-Маза.

Кабины комплексов, антенные системы зияли отверстиями с опаленными рваными краями, обломками волноводов, оборванными кабелями, вмятинами – следами жестоких боев. Картина была невеселая.

Сорок пять суток Александр Данилович не покидал ремонтных площадок. Непрерывно, днями и ночами, лишь с короткими перерывами на сон и еду, в полевых условиях советские специалисты вели напряженную работу по срочному восстановлению и введению в строй разбитой техники. Разобрали на запчасти два учебных комплекса из Александрийского военного колледжа. Заклеивали отверстия в антеннах и в волноводах, за неимением иного материала, фольгой. Спаивали по кускам, затаив дыхание, многожильные электрические кабели. Кувалдами выравнивали искореженное железо, заново его перекрашивали. Сделали. Проверили технические параметры.

Полигон. Стрельбы. Успех.