Текст книги "Красная роза. Документальная повесть"

В 1965 году получил очередное воинское звание – подполковник.

В этом же году был направлен в Гатчинский учебный центр на трехмесячные курсы по изучению и освоению новой зенитно-ракетной системы – С-200 «Ангара».

В мире было тревожно. Только что миновал Карибский кризис, но уже разгоралась война во Вьетнаме, не утихал конфликт на Ближнем Востоке.

В 1966 году Александр Данилович по заданию советского правительства был направлен в Объединенную Арабскую Республику (по существу – в Арабскую Республику Египет (АРЕ)) на должность консультанта при главном инженере зенитно-ракетных войск страны.

Назначение состоялось не вдруг и не совсем просто. Главный штаб ПВО страны затребовал у командования Московского округа ПВО достойную кандидатуру. На Военный совет Московского округа ПВО, где утверждалась данная кандидатура, кроме Александра Даниловича было вызвано из войск еще шесть старших офицеров, среди которых выделялся уверенностью в своем безусловном назначении начальник ЗРВ 16-го (Горьковского) корпуса ПВО, полковник Лебедев, который, к слову сказать, не имел академического инженерного образования.

Следует учесть, что в то время зенитная ракетная техника и средства радиолокации только-только начали массово поступать в войска (первые зенитные ракетные комплексы были развернуты в 1957 году – всего лишь девять лет назад).

Офицеры, закончившие инженерную военную академию, были наперечет. Офицеров же, способных грамотно эксплуатировать новое оружие в масштабах оперативно-тактической или стратегической группировки, были считанные единицы.

Дело было новое, непростое и в некотором роде щепетильное.

В общем-то, это было определенным государственным секретом, но среди старших офицеров знали об этом очень и очень многие. Государственная командировка офицеров за границу в те годы очень хорошо оплачивалась материально, в том числе и иностранной валютой. Советский офицер, вернувшийся живым из заграничной командировки, из страны, которая вела войну против империалистической агрессии, становился среди своих сослуживцев почти неприлично богатым. Он мог позволить себе вполне официально приобрести автомобиль «Волга». Он мог позволить себе вступить в жилищно-строительный кооператив. Он мог позволить себе вступить в гаражный и в садово-дачный кооператив. Он мог позволить себе приобрести мебельный гарнитур чешского производства, норковую шубу для жены, люстру богемского стекла, японский радиоприемник, иранские лезвия для безопасной бритвы. Он мог привезти с собой из-за рубежа дорогие импортные дефицитные вещи на зависть соседям.

Нельзя сказать, что все советские офицеры стремились уехать в заграничную командировку ради наживы. Нет. Подавляющее число офицеров честно и бескорыстно исполняли свой воинский долг. Многие советские офицеры при выполнении союзнического долга рисковали, а порой и жертвовали своей жизнью. Однако в семье не без урода. Было всякое.

Руководство зенитно-ракетных войск Московского округа ПВО, не желая отпускать грамотного инженера, а возможно, втихую проталкивая за границу своего протеже, на Военном совете дружно выступило против кандидатуры Александра Даниловича, аргументируя тем, что якобы в корпусе без него некому будет работать (абсурд). В это же самое время начальник ЗРВ родного 2-го (Ржевского) корпуса ПВО, полковник Красовский в сговоре с главным врачом гарнизонного госпиталя пошел на прямое должностное преступление. Он предоставил в управление кадров округа «липовое» медицинское заключение относительно Александра Даниловича, в котором указывалось, что последнему по состоянию здоровья противопоказан сухой жаркий климат (это в тридцать восемь-то лет).

Однако Военный совет округа, далекий от местечковых интриг, руководствуясь принципом целесообразности принимаемого решения, большинством голосов проголосовал за кандидатуру Александра Даниловича. Должностные лица, выступавшие против назначения, были вынуждены объяснять свою позицию в письменном виде. «Липовое» медицинское заключение было передано для проверки в особый отдел органов государственной безопасности. Инициаторы и исполнители подлога получили взыскания по заслугам. Несмотря ни на что, ни на какое противодействие, ни на какие провокации, назначение состоялось.

В то время в Египте в результате свержения монархии и провозглашения республики пришел к власти президент полковник Гамаль Абдель Насер. Он провел внутри страны некоторые прогрессивные реформы, в первую очередь аграрную, осуществил национализацию Суэцкого канала. Провозгласил внешнеполитический курс, направленный на сближение с Советским Союзом. Во внутренней политике объявил об ориентации на построение социалистического общества.

В стране с помощью СССР строилась Асуанская ГЭС, металлургический комбинат в Хелуане, алюминиевый завод в Наг-Хаммади.

Вместе с тем Египет оставался восточной мусульманской страной, с глубокими историческими корнями, культурными, религиозными, бытовыми и прочими традициям, с непреодолимыми внутренними противоречиями.

Полным ходом шло перевооружение египетской армии. В частности, в Советском Союзе была закуплена крупная партия зенитно-ракетной техники. Было развернуто на боевых позициях 28 зенитно-ракетных комплексов С-75 «Десна». Это было вполне современное и грозное оружие для того времени. Для оказания помощи арабским товарищам в освоении новой боевой техники из СССР в Египет было направлено большое количество военных специалистов, более двух тысяч человек.

Египет уже дважды участвовал в арабо-израильских войнах – в 1949 году и в 1956 году. Оба раза без особого успеха. Страна готовилась к новой неизбежной войне с Израилем.

Александр Данилович, получив в Генштабе назначение, прибыл в Каир в апреле месяце 1966 года рейсовым самолетом Аэрофлота Ил-18. Представился руководству. Поселился в гостинице «Виктория». Позже, по распоряжению свыше, переехал в гостиницу «Дакки».

В те годы наши военные специалисты направлялись в станы, расположенные «в районах локальных конфликтов», под видом гражданских лиц с соответствующими документами прикрытия, а коммунисты шифровались под видом членов профсоюза. Тем не менее радиостанция «Голос Америки» незамедлительно, в одной из своих передач, передала искренние поздравления и добрые пожелания в адрес советского «полковника Барахина» в связи с его прибытием в Объединенную Арабскую Республику.

Послом СССР в АРЕ в то время был Пожидаев Д. П. Позже его сменил Виноградов В. А.

В эти же годы в Египте находился в качестве специального корреспондента газеты «Правда» Примаков Евгений Максимович, будущий премьер-министр постсоветской ельцинской России.

Главным военным советником в АРЕ был в то время, уже в течение шести лет, генерал-лейтенант Пожарский. Вскоре его заменил генерал армии Антипов П. Ф., а с июля 1967 года должность принял генерал армии Лащенко П. Н.

Консультантом при командующем зенитно-ракетными войсками страны был генерал-майор Бастриков М. А. – прямой и непосредственный начальник Александра Даниловича. Консультантом при главном инженере зенитно-ракетных войск страны стал Александр Данилович.

С арабской стороны были: министр обороны – маршал Абдель Хаким Амер; начальник генерального штаба – генерал Мухаммед Фаузи; командующий зенитно-ракетными войсками – корпусный генерал Яхия; начальник штаба зенитно-ракетных войск – бригадный генерал Магдуп; главный инженер зенитно-ракетных войск – бригадный генерал Ахмет Хельми; заместитель главного инженера зенитно-ракетных войск – майор Шараф.

В первые же дни своего пребывания на африканском континенте Александр Данилович ухитрился схватить жестокую ангину. Переборол.

Уже через несколько дней после прибытия руководство поставило ему задачу. Необходимо было в сжатые сроки организовать и провести показательные стрельбы на зенитно-ракетном полигоне для президента страны Гамаля Абдель Насера. Полигон находился примерно в двухстах километрах к северо-западу от Каира, в Ливийской пустыне.

Нужно понимать, что сами по себе зенитно-ракетные стрельбы были тогда новинкой для непосвященной публики. В то же время арабские специалисты, ввиду технической сложности этого оружия, были явно не готовы отстреляться самостоятельно и успешно.

Александр Данилович с двумя десятками специалистов трое суток, днями и ночами, готовил материальную часть зенитно-ракетных комплексов к стрельбам. Арабских товарищей попросили не мешать, просто силой прогнали их с технических позиций (от них в те первые дни сотрудничества был только вред – они с вопиющей безграмотностью, из лучших патриотических побуждений, нечаянно, непременно что-нибудь выведут из строя).

Наступил момент стрельбы. За спиной каждого арабского специалиста (номера боевого расчета) стоял советский офицер. При боевой работе, при стрельбе ракетами по реальным мишеням, наши специалисты тактично, а порой весьма грубо поправляли арабских товарищей.

Но как только стрельбы успешно завершились, как только все мишени были надежно уничтожены, в одно мгновение ни одного русского на территории стрельбовых площадок не осталось. Буквально бегом они попрыгали в ГАЗ-66 и полным ходом – «в туманную даль». Через четверть часа все советские инженеры-специалисты как ни в чем не бывало, с отсутствующим видом сидели и отдыхали в палатке-столовой, попивали кока-колу со льдом, лениво курили.

Президент Насер на полном ходу примчался к стартовым позициям. Посыпались дождем поздравления и награды. К своему радостному удивлению, лидер государства увидел в боевых порядках только своих соотечественников, арабских офицеров и солдат. Ни одного русского специалиста. Значит, сами стреляли! Значит, можем! Значит, умеем! А как были довольны арабские офицеры и генералы, единолично, без русских, получившие все почести и награды.

После окончания стрельб были построены боевые расчеты дивизионов. Сначала перед ними долго и воодушевленно выступал президент страны Насер. Потом он уехал. Затем долго и чеканно печатал слог маршал Абдель Хаким Амер.

За отличную стрельбу генерал Ахмет Хельми и командир зенитно-ракетной бригады, которая стреляла, получили ценные подарки – каждый по автомобилю «Москвич-412». Другие офицеры получили денежные премии и благодарности.

После отъезда президента Насера и маршала Амера генерал Ахмет Хельми бросился с благодарностью обнимать Александра Даниловича. Он все хорошо понял. Он искренне оценил товарищеский жест с советской стороны.

А Александр Данилович с первых же дней начал зарабатывать себе среди арабов авторитет не только как инженер, но и как дипломат.

Спустя несколько дней советским командованием было поручено Александру Даниловичу сделать обобщенный доклад о состоянии зенитно-ракетных войск Египта. Пришлось срочно вникать в обстановку, знакомиться с дислокацией войск, их структурой, организацией, укомплектованностью, состоянием боеготовности и прочими деталями. Доклад был своевременно подготовлен и озвучен перед большой аудиторией арабских и советских офицеров. Суть доклада состояла в том, что войска Египта не готовы к грядущей войне и что нужно немедленно принимать меры для повышения их боеготовности.

Доклад произвел сильное впечатление на генералитет страны и имел значительные последствия для укрепления боевой готовности войск. Ахмет Хельми заметил Александру Даниловичу: «Вы у нас совсем недавно, а насколько точно и полно оценили обстановку и состояние наших войск. Обнажили все недостатки, не пощадили ни нас, ни себя».

Авторитет Александра Даниловича, как среди аппарата советских специалистов, так и среди арабских военных, продолжал расти.

Как-то, находясь на стрельбовом полигоне, арабские офицеры частным порядком попросили Александра Даниловича посмотреть, что можно сделать с незнакомой для них боевой техникой и как ее ввести в строй. Это оказался 100-миллиметровый зенитный артиллерийский комплекс КС-19М советского производства. Родной, хорошо знакомый по службе в Севастополе. Он был куплен египетской стороной в Алжире, без технической документации, с надписями по-французски.

Под устным руководством Александра Даниловича, без использования всяких писаных инструкций комплекс был развернут, дизельная энергетическая установка запущена, станция СОН-9 включена, электроприводы орудий запитаны. Все работает, все гудит, все крутится. Орудия готовы к стрельбе. Зарядили боевыми снарядами. Дали залп в зенит. Удивлению и восторгу арабов не было предела. Советский инженер все знает и все умеет.

Бывали и казусы.

На Родине, перед отправкой в командировку, как и всем, ему выдали на складе полный комплект гражданской одежды и обуви, в том числе и белые рубашки. Все отлично.

В один из первых дней после прибытия Александра Даниловича в Каир арабский офицер отозвал его в сторонку и доверительно посоветовал заменить рубашку на другую: «Эта рубашка нейлоновая, синтетическая, у нас такие рубашки слуги носят. Купите себе хлопковую».

В одном из каирских магазинов, к немалому удивлению и некоторому умилению Александра Даниловича, свободно продавались отличные льняные рубашки производства Ивановской ткацкой фабрики, кои он и приобрел для себя.

В другой раз, тоже в один из первых дней пребывания в Египте, шел он по каирской улице. Проголодался. В застекленной витрине увидел большое блюдо с горкой аппетитно выглядевшего риса с приправами. И аромат на всю улицу. Зашел. Сел за стол. Слуга принес ему миску риса, дал лепешку, кружку чая. Порция большая. Пахнет ароматно. Вкусно. Правда, посуда как-то слишком простая, как в солдатской столовой. Но пообедал. Встал, позвал слугу, чтобы рассчитаться. Но слуга денег не берет, только кланяется. Так и ушел не заплатив. Потом арабский офицер, когда узнал о случившемся, вежливо посмеялся и разъяснил, что это была образцовая бесплатная столовая для бедных.

Приходилось наблюдать воочию и настоящую бедность без прикрас. Как-то в декабре 1966 года служебная забота занесла Александра Даниловича вместе с арабскими водителем и переводчиком на пыльный пустырь окраины Каира. Был серый предрассветный час. Было зябко. Было тихо. По всему пустырю слабо дымился верблюжий кизяк в самодельных жаровнях. Вокруг жаровен сидели и лежали скрючившиеся тела феллахов, одетые в ветхое рванье. Время от времени к пустырю подъезжал бортовой грузовик, или пикап, или гужевая подвода. Хозяин транспорта небрежно выкрикивал фразу, что-то вроде: «Шесть человек на уборку фиников!», «Два человека на очистку конюшни!». Пустырь мгновенно преображался. Люди вскакивали, бежали, кричали, размахивали руками, отталкивали друг друга, хватались за борта машины или телеги, стаскивали уцепившихся в борт за ноги, били камнями по пальцам, дрались между собой в кровь, плакали. «Счастливчики» грузились на борт. Транспорт уезжал. Все вновь затихало. Предложенной работы хватало далеко не всем. Платой же за целый день тяжкого труда была лишь отрубная лепешка и горсть тушеной с острым перцем фасоли.

Говоря о Египте, нельзя не сказать о грандиозном каирском базаре. Он не умолкает круглыми сутками. Там продаются и покупаются все сокровища мира. Там побираются все нищие мира. Там царят неписаные законы. Там чтут вековые обычаи торга.

В первые дни пребывания в стране Александр Данилович с трудом мог приобрести на базаре хоть что-нибудь. Язык общения не был проблемой, объяснится можно и на пальцах. Беда была в том, что торговцы презрительно отворачивались и не хотели иметь дела с русским покупателем. За дело взялся майор Шараф:

– Мистер Парахин, на базаре нужно торговаться. Это – обычай. Это – наша культура торговли. Например, покупаете вы солнцезащитные очки. Вам называют цену – пять фунтов. Сразу сбивайте цену до двух фунтов. Минут пять вы с продавцом поторгуетесь. Поругаетесь. Похвалите друг друга. Спросите друг друга о здоровье и о семье. Поулыбаетесь. Сговоритесь в конце концов до трех с половиной фунтов. Продавец вам еще уступит и продаст за три фунта. Поблагодарите его, рассчитайтесь, а после, дайте ему бакшиш в полфунта. После этого продавец побьет ладошками одну о другую и скажет: «Халас». Вы сделаете и скажете так же. Сделка завершена. Вы довольны друг другом. Ваша ошибка была в том, что вы хотели сделать покупку не торгуясь, по явно завышенной цене. Это оскорбление для продавца. Он же не мошенник. Как он будет смотреть в глаза своим соседям.

Понемногу стало доходить до Александра Даниловича, что такое бакшиш. Это не взятка в нашем понимании. Это дань уважения и почтения к человеку. Бакшиш дают и полицейскому, и уличному торговцу. Бакшиш дают судье и лучшему другу. Такие вот обычаи.

Следует отдельно остановиться на условиях проживания и быта советских военных специалистов в АРЕ.

Арабская сторона очень тщательно следила за тем, чтобы советские граждане ни в чем не нуждались и не испытывали недостатка или какого-нибудь неудобства.

Советские офицеры прибывали в Египет со своими семьями, женами и детьми. Проживали в гостиницах, в многокомнатных номерах со всеми мыслимыми удобствами. Каждой семье назначался слуга, а то и два (Александра Даниловича и его семью обслуживали араб Абгани и суданец Сабри). Слуги выполняли всю домашнюю работу, а также поручения за пределами гостиничного номера – мелкие покупки в магазине, сопровождение хозяев на базар, присмотр за детьми и другие услуги. Обращение местных жителей было к советским офицерам – «мистер», к их женам – «мадам».

Зарплата советских специалистов в Египте была весьма значительная, примерно в три раза больше, чем у арабских офицеров в таком же звании. Зарплата советского подполковника составляла 120 египетских фунтов. Зарплата египетского подполковника составляла 40 египетских фунтов. В переводе на валюту США это составляло около тысячи долларов и около 300 долларов соответственно. Офицер армии США в том же звании получал примерно тысячу долларов. Советский офицер в том же звании у себя на Родине получал зарплату в рублях, эквивалентную примерно 200 долларам США.

Во время посещения советскими специалистами частей и гарнизонов арабы всегда встречали их с истинно восточным радушием и гостеприимством. Обязательно предлагалось отдохнуть в прохладе. Обязательно предлагались напитки, угощение. Обязательно учтиво задавались вопросы о здоровье, о семье.

Конечно же, была и определенная культурная программа. Арабская сторона устраивала бесплатно для советских офицеров, для их жен и детей экскурсии к великим пирамидам Гизы, к храму фараона Рамзеса в Асуане, в Каирский национальный музей, в Каирскую Цитадель, в мечеть Мухаммеда Али, на знаменитый каирский базар.

А иногда арабскими друзьями для своих русских друзей, тайком – без жен и детей, подавались финики, вымоченные в молоке, блюда из жареных по особому рецепту голубей и даже приглашались к вечеру лучшие танцовщицы «ракс беледи» – целомудренного танца живота, что исполняется в закрытом наряде с плавными движениями.

С незапамятных времен каждый год весной из раскаленной Ливийской пустыни приходит в долину Нила сухой, изнуряюще жаркий хамсин.

Пятьдесят дней и ночей с неумолимым упрямством воет на одной ноте горячий ветер. Бледно-оранжевый солнечный диск едва виден в пыльной мгле. Песчаная пыль везде. Она в глазах и в носу, в волосах и на зубах, в одежде и в постели. Посуда в песке. Еда с песком. Песок в квартире, на полу, на подоконнике, на лоджии. От песка нет спасения. Песок доводит до исступления, до слез. Ровно через пятьдесят дней эта «казнь египетская» заканчивается. Вновь ярко светит солнце в чистом небе. Начинается будничная нестерпимая жара.

Интересно отметить организацию рабочего дня в египетской армии и вообще в жизни страны.

Начало рабочего дня в восемь часов утра, окончание – в два часа дня.

В кабинете каждого офицера египетской армии имеется диван, или койка, или раскладушка. Большую часть времени на работе арабы стараются или сидеть, или лежать, по возможности не двигаясь.

Чай подается при каждом удобном случае, но очень маленькими чашечками. Движения при ходьбе – медленные, плавные. Этому есть объяснение. При сорока-пятидесяти градусах жары двигаться энергично – самоубийственно.

С двух часов дня во всей стране замирает жизнь – деловая, служебная, торговая. Все живое (люди, звери, птицы) ищет прохладу, укрывается в тень, погружается в дрему. В шесть часов вечера жара спадает, земля оживает. Жизнь начинает бурлить по-восточному ярко и волшебно до глубокой ночи.

Первого апреля 1967 года в Советском Союзе состоялась премьера художественного кинофильма «Кавказская пленница». Через месяц с небольшим этот фильм с синхронным переводом, согласно межгосударственной программе культурного обмена, вышел на экраны каирских кинотеатров. Весь город был увешан интригующими афишами. По всему городу в кассы выстроились длиннющие темпераментные мужские очереди за билетами на сеанс (в мусульманской стране женщины кинотеатры не посещали). Советская комедия имела потрясающий успех. Арабские офицеры в утренние часы на службе азартно обсуждали понравившиеся накануне яркие эпизоды картины. Мужчины пылко восхищались нашей красавицей Натальей Варлей, особенно ее пленительным «танцем на камне». Такая вроде бы мелочь, а она весьма способствовала установлению товарищеских неформальных отношений между русскими и арабами.

Каир в те годы представлял собой вполне современный город европейского типа с прямыми и широкими проспектами, с высокими зданиями из стекла и бетона, с неописуемой красоты телевизионной башней, с многочисленными парками и скверами, с неоновыми огнями по ночам, с плотным автомобильным движением на улицах.

Безусловно, широко был представлен и местный восточный колорит. Базары, уличная торговля, национальная одежда, ишаки с непосильной поклажей и верблюды в дорогих парчовых попонах. Все ярко, пестро и шумно, жизнерадостно. Невообразимая смесь запахов.

В середине дня под протяжные призывы муллы с высоты минарета все движение в городе на несколько минут прекращалось. Правоверные египтяне останавливались, выходили из транспорта, расстилали прямо на асфальте небольшие коврики, становились на колени лицом в сторону Священной Мекки и солидно, неспешно, удивительно синхронно творили священный намаз. Европейцы в это время укрывались в ближайших помещениях, затихали, молча ждали окончания мусульманского ритуала. Потом все вновь радостно оживало.

В городе тогда очень много строили. Но арабские строительные площадки не имели ничего общего с нашими родными советскими стройками, достоверно точно отображенными в кинокомедии «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика». Посреди шумного города парусиной плотно огораживалась предельно зауженная территория. Никакого строительного мусора. Никаких залежей строительных материалов. Никакой строительной техники, кранов, экскаваторов, самосвалов. Тихо и спокойно, без шума и пыли по наклонным деревянным настилам бегом и босиком арабские рабочие от зари до зари таскали наверх на своих спинах кирпичи, цемент, песок, воду, доски, гвозди – все, что необходимо для строительства. Работали быстро и безропотно. Получали в день ровно столько, сколько хватало на нищенскую порцию еды. К слову сказать, хоть порция бедняка и была крайне мала, но лепешки и тушеная фасоль были безумно вкусными.

Бесценным богатством Египта на протяжении тысячелетий была долина великой реки Нил. Каждый клочок земли вдоль неширокой поймы не просто обрабатывался, он бережно просеивался сквозь пальцы бедного феллаха, счастливого лишь тем, что ему дано зыбкое право работать на этом участке и тяжким трудом кормить свою семью.

Ежегодно с апреля по июль месяц вода в реке значительно убывает. Вдоль берегов появляются многочисленные отмели, покрытые толстым слоем плодородного нильского ила. Для всего крестьянского населения страны начинается страда. Все, от дряхлых стариков до бесштанных карапузов, таскают день и ночь драгоценную черную грязь на поля, удобряя землю для будущего урожая. Никакой техники. Только мотыга и корзина. Иногда – ишак. Крестьянские участки обрабатывались не плугом и не сохой, а исключительно мотыгой. Зерна сажались по одному – руками.

С июля по сентябрь вода в реке прибывает, наступает время полива полей, наполнения прудов, канав и прочих искусственных водоемов – впрок, на грядущую в будущем засуху. Опять крестьяне под палящим солнцем вручную несут воду на поля.

Зато и урожай там отменный. Египетская народная поговорка гласит: «Колосья пшеницы вырастают настолько плотно, что мышь не может пролезть по полю сквозь них». Урожайность пшеницы в долине Нила была в три раза выше урожайности в Центрально-Черноземном районе России. В долине Нила феллахи собирали по сто двадцать центнеров с гектара по сравнению с нашими сорока центнерами.

Иные арабы искали случайный заработок в городах. Например, открыть дверцу такси богатому «мистеру» возле отеля и получить от него за это бакшиш (один пиастр или полпиастра) считалось большой удачей. Иные от безысходности продавали за гроши на утеху состоятельным хозяевам своих дочерей, сестер, жен.

В пустынях Синайского полуострова, в нищенских лагерях палестинских беженцев, которые едва кормились продуктовыми подачками гуманитарной миссии ООН, над некоторыми ветхими жилищами (из камыша или фанеры) колыхалась на ветру пальмовая ветвь.

Александр Данилович, бывая в тех местах по служебным заботам, спросил как-то своих арабских спутников:

– Что означает пальмовая ветвь над жилищем? Может быть, какой-то праздник? Может быть, какое-то горе?

Майор Шараф объяснил:

– Пальмовая ветвь над домом по нашему обычаю означает, что бедная, но порядочная семья продает свою дочь состоятельному мужчине по сходной цене.

Александр Данилович опешил:

– А что значит «по сходной цене»? Это сколько стоит?

Шараф чуть задумался:

– От двадцати до ста египетских фунтов. Не стоит вам, мистер, на это обращать внимание.

В египетском народе, особенно в беднейшей его части, очень заметно было имущественное и социальное расслоение. Почти каждый житель страны был или чьим-то слугой, или чьим-то господином. Зачастую, одновременно – кому-то слуга, а кому-то господин. Слуга – готов безропотно умереть по приказу господина. Господин – самовластен люто казнить или щедро миловать своих слуг.

Александру Даниловичу в соответствии со служебной необходимостью арабской стороной был выделен автомобиль ГАЗ-69 с водителем, солдатом Египетской армии, которого звали Мухаммед. Ежемесячная зарплата Мухаммеда составляла четыре египетских фунта. Это были неплохие деньги по меркам простого народа.

Мухаммед рассчитывал прослужить в армии около пяти лет, скопить денег, открыть свою собственную торговлю на каирском базаре и жениться. Тем более что «русский мистер Парахин» давал Мухаммеду неплохой бакшиш – один пиастр в день. Тем более что «русский мистер Парахин» в частых и долгих разъездах по Египту, по неистребимой своей советской привычке, никогда не забывал, что пока он будет заниматься своими важными делами, водителя нужно бесплатно, за счет арабской стороны (а порой и за свой собственный счет), накормить и разместить на ночлег.

Солдат египетской армии Мухаммед всецело признал Александра Даниловича своим господином. Готовность отдать жизнь за своего хозяина Мухаммед доказал в свой час во время Шестидневной войны, при рекогносцировке на восточном берегу Суэцкого канала.

Мухаммед старательно ухаживал за вверенным автомобилем. Содержал его в отличном состоянии. Мыл машину до блеска. Всегда четко и преданно выполнял указания «русского мистера Парахина».

Но один раз в неделю, в пятницу, когда в мусульманской стране был выходной день, Мухаммед был свободен от службы. В этот день он за свой собственный счет, за свои кровные, по грошам скопленные деньги пригонял свой «газик» в частную платную автомойку, которую непременно должно было быть видно из окон его родной казармы. Перед завистливыми взорами своих сослуживцев он гордо приказывал подать себе стул в тени возле вентилятора, заказывал кофе, сигарету, платил деньги и, сидя «на троне», повелительно покрикивал на нерадивых мойщиков. В этот день Мухаммед чувствовал себя большим господином. Но если в тот момент мимо автомойки случайно проезжал в такси «русский мистер Парахин», то ему низко кланялись и водитель Мухаммед, и усердные мойщики машины, и солдаты в окнах казармы.

Все-таки, несмотря на несметные богатства Египта, подавляющая часть семидесятимиллионного населения страны жила бедно.

Военным и политическим руководством нашей стороны среди советских специалистов систематически и настойчиво проводилась разъяснительная работа по вопросам взаимоотношений как с богатой, так и с бедной частью населения страны. Наши славные офицеры-коммунисты, воспитанные на чистых и светлых образах Павки Корчагина и Мальчиша-Кибальчиша, порой наивно и искренне стремились установить в отдельно взятых ситуациях социальную справедливость – отнять у богатого и отдать бедному. Бросались с объятиями к гостиничному слуге. Трясли за руку швейцара. Одаривали деньгами уличного торговца. Как правило, все это заканчивалось печально для слуги, швейцара, торговца. Полицейский мог запросто задержать бедняка, избить его за непочтительное отношение к «мистеру» и отнять у него под видом штрафа все невеликие наличные деньги.

Весьма своеобразным было отношение жителей Египта к вопросам гигиены и санитарии.

Простые и дешевые, но очень вкусные арабские лепешки, напоминавшие ароматом обжаренную на костре горбушку черного хлеба, пользовались огромным спросом среди советских специалистов и членов их семей. Арабы быстро смекнули. Каждый день с утра перед гостиницей, где компактно проживали русские, радостно улыбающийся торговец раскладывал прямо на асфальте высокие стопки свежайших лепешек. Наши раскупали все моментально. Правда, перед тем как передать лепешки покупателю, араб низко кланялся и подобострастно хлопал лепешками по своим пыльным и пропахшим потом шароварам. Придя домой, русские потом тщательно обжаривали эти замечательные лепешки на огненной горелке газовой плиты.

Ранним утром к русской гостинице подъезжала арба, запряженная осликом. В арбе размещался ярко начищенный медный казан, распространявший невыносимо дразнящий запах тушеной красной фасоли, распаренной в нежнейшем соусе и в сказочных восточных специях. У араба в руках сверкал безупречной чистотой большой медный половник. Наши выходили с кастрюлями сами или посылали арабских слуг. Фасоль раскупали подчистую. Расхваливали блюдо за обедом всей семьей. Но однажды кто-то из советских специалистов обратил внимание на некоторую деталь: араб перед раздачей своего варева всегда протирал половник полой своего халата. Бог с ним. Советские люди тоже «чай не графья». Сами не безгрешны в мелочах. Но до половника этой же полой этого же халата араб заботливо и тщательно вытирал потную и сопливую морду своего бесценного осла. На этом знакомство русских с фасолью прекратилось.