Текст книги "Остановите земной шар! Я хочу сойти!"

– Правильно сынок! Пускай принцессу отдаёт тебе, а сам женится на Доре. Она будет ему отличной женой. Ей Богу! Но только ты плохо знаешь своего отца… – Он деланно рассмеялся и похлопал по плечу молодого воина. – Тебе нужно хорошо отдохнуть. Завтра будет трудный день. Ложись спать, малыш! – И вышел из шатра, оставив влюблённого князя в лёгком недоумении.

Ночь была совсем светлая. Полная луна взошла над горами. Казалось, что в лесу настал яркий лунный день. Догадавшись, что её заманили в ловушку, принцесса, рассвирепев, ударила любимую подругу и бросилась бежать. Мог подняться шум. Догнав беглянку, Скейт слегка оглушил её, взвалил на седло, аккуратно привязал ремнями и повернулся к Доре.

– Делай всё так, как мы договорились и ничего из бойся. Может быть, увидимся ещё когда-нибудь. Не забудь тогда, кто сделал тебя царицей! – Рассмеявшись, он вскочил на коня и легко тронул его, ведя на привязи второго с привязанной Летой.

– Храни тебя Бог! – Прошептала Дора, осеняя их вслед крестным знамением. Через несколько секунд силуэты двух странников, освещённые ярким лунным светом, скрылись, следуя по едва угадываемой лесной тропе.

Скейт, ещё юношей, не раз бывал в этих горах и помнил дорогу, как свой дом, хотя и дома у него, вроде, не было. Всем, кто его знал, он казался просто бродягой-наемником, обладающим огромной силой и большим опытом, готовым, за хорошее вознаграждение, служить кому угодно. Он никогда и никому не рассказывал о себе. Прошлое этого сурового бродяги-Геракла было покрыто романтической тайной. Когда-то в этих горах он получал свой первый боевой опыт и теперь, с улыбкой вспоминал молодые веселые годы. Густой лес расступался перед ним, как старый знакомый. Осторожно пробираясь по еле заметным, давно заросшим тропинкам, маленький отряд к утру миновал слегка заснеженный перевал и начал медленно спускаться вниз. Принцесса уже давно пришла в себя и лежала поперек седла, слегка постанывая.

Скейт остановил коней, отвязал драгоценный живой груз и спустил на землю. Девушка слабо отшатнулась от мощных рук, поднимавших её, хотела даже плюнуть на них, но ноги не держали, а пересохший рот не позволил выдавить из себя даже ругательство, кучу которых она наготовила по дороге.

Похититель позволил ей немного размяться, потом, всунув пленнице в руки кусок хлеба с сыром, флягу воды, подождал, пока она напьётся и утолит голод. После этого, ни слова не говоря, снова поднял на седло, обвязал верёвкой вокруг тонкой талии и, вскочив на своего чёрного жеребца, тронулся в путь. На этот раз поехали немного скорее.

Так прошло два дня. Принцесса то взрывалась гневной бранью, то, устав, успокаивалась и замолкала. Один только раз она попыталась остановить свою лошадь, но ведущий так дернул за верёвку, что чуть не сорвал её из седла прямо в воздух.

Лес начинал редеть. Опытный воин ни на мгновение не терял нужного направления. Даже в этом глухом горном лесу еле уловимый инстинкт вёл его. И ещё больше помогал всё усиливающийся терпткий, ни с чем не сравнимый, свежий, солёный запах. Родной запах моря. Лета тоже почувствовала его и, оживившись, удивлённо поглядывала на своего страшного спутника.

– Зачем ты опять похитил меня?! Что ты собираешься делать? – Вдруг прервала молчание девушка. – Я никогда не буду твоей!

Скейт ещё некоторое время ехал молча, как бы готовясь к ответу.

– Ты не нужна мне, Лета! – Наконец ответил воин. – Я хочу освободить тебя и отправить домой!

– Мне не нужна свобода из твоих рук, негодяй! Убийца! Я ненавижу тебя. Ненавижу! Я лучше убью себя! – Вдруг взорвалась принцесса, переходя с истошным криком в истерику. Это становилось смешно. Она пришпорила коня, догоняя Скейта и замахнулась на него маленьким кулачком. Но тот так холодно и мрачно взглянул на взбалмошную избалованную девчонку, что она сразу умолкла и, задумавшись, успокоилась.

– Запомни, Лета! – не повышая голоса, прохрипел он. – Пока ты здесь, со мной, не смей поучать меня и давать советы. Всегда и всё буду решать я сам. Меня не интересуют ни твои желания, ни угрозы, – ни даже величие твоего сана. – Он помолчал. – Тебя не касается, зачем я это делаю. Не подумай только, что из-за твоих красивых глаз. Ты не в моем вкусе!

Девушка искоса взглянула на своего странного спутника и насупилась ещё больше.

– Через несколько дней мы будем в моем городе. Там я посажу тебя на корабль и отвезу к отцу.

– Как же! Дадут корабль такому бродяге бездомному. Сколько лет ты уже не был дома? Тебя и не узнают там. – Она пыталась смеяться над своим похитителем, нельзя было отказать ей в смелости, но прежней уверенности и апломба, почему-то, не было.

– Узнают! – Уверенно пробормотал черный всадник и опять замолчал, раздвигая ветви деревьев и вглядываясь в движение облаков.

– Послушай! – Похититель всё больше интересовал Лету. – Откуда ты знаешь мой язык? Ты так хорошо говоришь на нём, хотя и не похож на наших людей. – Любопытство в женщине сильнее даже ненависти.

– Меня учил мой раб, философ. Наши воины лет двадцать назад взяли его в плен у ваших берегов, а отец подарил его мне. Потом он стал моим лучшим другом. Я надеюсь, он ещё жив.

– Этот философ был другом моего отца. – Лета заинтриговано посмотрела на собеседника, не в силах понять, кто же он: самозваный нищий-авантюрист или благородный бродячий принц.

– Как только вернешься домой, постарайся, чтобы как можно меньше людей сразу узнали о твоем прибытии. Я слышал, что испанский принц хотел взять тебя в жены. Не тяни с согласием и как можно скорее отъезжай. Лучше морем. Скифский царь не оставит тебя в покое, если узнает, что ты дома. Дар кровожаден и мстителен. Он и похитить тебя приказал только, чтобы утереть нос Европе.

– Я не нуждаюсь в твоих советах! И не подумай, что стану благодарить тебя! – Опять вспыхнула Лета и отвернулась.

– Это твоё дело. А своё я сделаю, чего бы мне это ни стоило. И, если только не произойдёт одна маленькая случайность, могущая помешать мне, через две недели ты будешь дома.

Скейт ударил коня пятками и галопом поскакал по огромной, голой, как стол равнине, круто уходящей вверх. Долетев до вершины, он резко осадил коня и остановился, не сдержав радостного возгласа. Привязанная девушка, вынужденная скакать за ним из последних сил, с трудом подъехав к краю поляны, чуть не задохнулась от восторга и радости. Внизу, до самого горизонта, расстилалось море. Она вдыхала его воздух, наслаждалась родной стихией, которую уже никогда не надеялась увидеть и слёзы, неожиданно, выступили у неё на глазах. Лета смущённо вытерла их.

Ей всегда зачем-то хотелось казаться сильной, мужественной, волевой. Как и многие другие, не очень умные женщины, она не хотела или не могла понять, в чем её истинная сила. И, отстаивая своё мнимое, никому не нужное превосходство, готова была калечить жизнь мужчинам, которых могла бы любить. Сильная женщина – это ошибка природы!

И тем не менее, волна благодарности залила Лету краской. Она взглянула на сопровождающего ее мужчину. Огромный всадник на чёрном коне стоял на краю обрыва над лазурным, сияющим солнечными бликами морем, прикрывая глаза козырьком ладони и вглядывался куда-то вдаль, напоминая монумент, водружённый силе и мужеству на этом безлюдном крутом берегу.

– Есть! – Вдруг радостно воскликнул он, привстав в седле и, показав рукой куда-то вниз, рванулся по спуску к морю, таща за собой пленную красавицу.

Спуск был крутой и опасный. Кони, то и дело, скользили по песчаным кручам.

Но это были хорошо обученные боевые жеребцы и, наконец, препятствие было преодолено.

Съехав к самой прибрежной полосе, Скейт повернул налево. Разбрызгивая воду, лошади вскачь понеслись по прибою, обдавая всадников брызгами прохладной солёной пены. Люди наслаждались этим долгожданным купанием. Лета летела, закрыв глаза, раскинув руки в стороны, подставив грудь тёплому ветру, морю и солнцу. Ей показалось на миг, что ничего не произошло. Всё оставалось, как всегда. И она дома, скачет по родному берегу. Рядом друзья, подруги, прекрасный белый дворец. А в нём отец, нежный и любящий. Принцесса засмеялась от радости и раскрыла глаза. О, нет!

Впереди, рассекая прибой, как призрак, окутанный облаком солнечных бликов, скакал огромный чёрный всадник. Немного дальше покачивалась на волнах большая рыбачья лодка под парусом. Двое оборванных бородатых мужчин держали лодку, стоя по пояс в воде. Они обернулись на шум приближающихся лошадей и застыли в ожидании.

Воин подъехал к ним и остановился. Ни слова не говоря, он рассматривал лодку с видом опытного моряка. Даже объехал вокруг.

Рыбаки, очевидно это были отец и сын, угрюмо смотрели на непрошеного гостя, тоже не прерывая молчания. Видно было, что им не нравится эта встреча.

– Я покупаю вашу посудину. – Вдруг, тоном, не терпящим возражений, хрипло заявил всадник. Он уверенно двинулся к лодке и положил руку на борт. Рыбаки вздрогнули, но не пожелали уступать без боя. Старый хозяин взял в мускулистые волосатые руки огромное весло и двинулся на пришельца с угрожающим видом.

– Мы не продаем лодку! – Проговорил он и сделал попытку замахнуться. Сын тоже, с веслом наперевес, сзади, осторожно поддерживал отца.

– Скейт даже не взялся за меч. Он удивлённо повернулся к рыбакам и сам двинулся к ним с видом, который заставлял обращаться в бегство и более грозных противников. И два этих сильных, простых человека, привыкших бороться со стихиями, не выдержали напора воли и мужества этого страшного гиганта, обрушившегося на них чуть ли не с неба. Старый рыбак попятился, опуская весло, парализованный взглядом больших яростных глаз.

– Воин отбросил движением головы прядь густых волос, упавших на лоб и, подъехав вплотную, выдернул весла из рук замерших рыбаков. Ещё секунду он смотрел на них и, видно, сжалившись над соотечественниками, вытащил из мешочка на поясе большую золотую монету, раз в сто превышавшую стоимость всей лодки, и сунул в руку опешившему хозяину.

– Коней я оставляю тебе. И не дай Бог с ними что-то случится! Головой ответишь. Через несколько дней за ними приедут от меня.

– Но как же нам узнать, что это будут твои люди, господин? – Униженно затараторил старый рыбак. – Откуда ты?

– Из крепости! – Засмеявшись, ответил нападающий. – А когда приедут, сам узнаешь!

– Старик внимательно всматривался в черты страшного лица, как будто пытаясь припомнить что-то и, вдруг, стукнув себя по голове, отчаянно завопил:

– Это он! Это Сейлор! Падай на колени, сынок! Приехал наш благодетель! – И он бросился к коню, пытаясь поцеловать ногу всадника.

– Прекрати! – Грубо рявкнул Скейт, оттолкнув рыбака, кинул ему в руки поводья и спрыгнул прямо в воду, погрузившись по грудь. Было заметно, как ему приятно это.

Лета стояла чуть поодаль, с любопытством и интересом наблюдая эту сцену. Одним рывком странный покупатель запрыгнул в лодку и подозвал коня, на котором сидела принцесса. Послушное животное подошло к самому борту и сильные руки, как пушинку перенесли её на корму.

– Сиди здесь! – Коротко приказал принцессе и умело начал ставить и поворачивать парус. Лета, совсем по-детски, забыв свою ненависть и обиду, с удовольствием и непонятным трепетом рассматривала, впервые так близко, прекрасно сложенное, как у греческого полубога, бронзовое тело, густые чёрные волосы, увлечённое волевое лицо, умные и, оказывается, добрые глаза. Неожиданно для себя, она вдруг начала сознавать, что ей нравится этот огромный дикарь. И совсем не неприятна его близость. Если бы только не шрамы на лице и всем теле, он совсем не казался бы таким страшным. Впервые в жизни она ТАК смотрела на мужчину. Лёгкой судорогой неожиданно свело ноги и мышцы живота, румянец выступил на лице.

Лета опомнилась и перевела взгляд, напряжённо пытаясь вспомнить, сколько бед и несчастий принес этот проклятый пришелец ей и её стране. Но ничего не приходило в голову. Перед глазами упорно стояли только его сильные руки и внимательные чёрные глаза.

Ветер был попутный. Лодочка быстро удалялась от берега. Две фигуры стояли у берега, держа огромных коней за уздечки, в поклоне почтительно опустив головы. Так и простояли они, пока странный пришелец со своей прекрасной спутницей не скрылся из вида.

Поставив парус и отрегулировав движение маленького судна, Скейт достал из походного мешка кое-какую еду, поделился со своей царственной пленницей, почему-то, переставшей смотреть ему в глаза, и сел перекусить, держа одной рукой руль.

– Крепость, в которую мы идем, находится на огромном полуострове. Все эти земли принадлежат моему народу. Дня через два мы будем на месте и тогда можешь считать, что ты почти дома! – Задумавшись, сказал новоиспечённый матрос.

– Послушай, Скейт! Кто ты у себя дома? – Исподлобья вглядываясь в обдуваемые свежим ветром развевающиеся кудри, тихо спросила Лета. Какое-то старое воспоминание затуманило глаза воина. Они сразу потухли и ушли вглубь себя.

– Тебя это не касается! – Помолчав, негромко сказал он, даже не взглянув в её сторону. Но и на море он больше не глядел с такой радостью. Настроение было испорчено. А лодочка, тем временем, мчалась, подпрыгивая по лазурным волнам, ввиду далёкого пустынного берега и, казалось, ничто не может помешать её стремительному беззаботному бегу.

Приближался к концу второй день их морского путешествия. Пейзаж на берегу совсем изменился. Вместо почти голой степи, изредка прерываемой отдельными деревьями и рощицами, перед восхищёнными глазами путешественников открылась совсем иная картина. Роскошные зелёные заросли почти первобытного леса сплошным ковром покрыли всё побережье. Огромные живописные горы вырастали почти из моря, образуя нагромождения всевозможных каменных монстров. Даже на своей Родине Лета не встречала более красивого берега.

Чудные водопады, маленькие голубые озера и небольшие речушки виднелись то тут, то там. Стаи волшебных птиц летали над этим раем. Небольшие посёлки просматривались сквозь деревья. Лёгкие лодочки бороздили прибрежное пространство вод. Это была необыкновенная мирная страна. Лета зачарованно смотрела на это великолепие и, к своему удивлению, чувствовала, что ей совсем не хочется домой.

– Если ветер не изменится, то через несколько часов мы увидим крепость. – Новоиспеченный моряк не отрывал глаз от каждого очередного мыса и чувствовалось, как он напряжен. Жилы на шее вздулись, на лбу выступала испарина. Он ни на секунду не отходил от паруса и, могло показаться, что, если ветер вдруг кончится, он сам полетит к своей заветной цели, такой близкой, наконец, за столько долгих лет.

Что же там так манит его?! Лета со странным чувством смотрела на этого мужчину, не обращающего на неё никакого внимания. Неужели это любовь? Маленькая колючка ревности, неожиданно, легонько кольнула в сердце и осталась там. Девушка повернулась к берегу и тяжёлый протяжный вздох невольно вырвался из груди.

Скейт удивлённо взглянул на спутницу и смущённо засуетился.

– Извини, Лета! Не сердись на меня. Я совсем забыл, что ты женщина и, наверное, страшно устала. Может ты есть хочешь? – Участливо спросил он. Лета отрицательно кивнула. У неё действительно кружилась голова. Вся эта многодневная гонка, скачки, болтанка по морю, сказались даже на её здоровом и выносливом организме.

– Я думаю, тебе сейчас лучше всего будет искупаться. Я остановлю лодку, а ты поплавай немного. Легче станет. Вот увидишь. – Было видно, как тяжело ему принимать решение об этой вынужденной остановке, но он тут же бросился опускать парус и перевёл лодку в дрейф. За долгие годы скитаний и войн он не приобрёл навыков нянчиться с молоденькими девчонками, тем более с принцессами и сейчас почувствовал себя неловко, не зная, как облегчить её участь.

Лета подозрительно взглянула на попутчика и, вдруг решившись, резко сбросила с себя давно надоевшую кожаную мужскую одежду и, стараясь не оборачиваться, почти нагая бросилась в прохладную зеленовато-синюю воду. В первое мгновение прозрачная упругая стихия обожгла молодое разгорячённое тело. Но это было так прекрасно после душной, запыленной одежды и палящих лучей южного весеннего солнца, что Лета, вынырнув на поверхность, громко по-детски закричала от восторга и радости. Она чувствовала себя рыбкой, выпущенной в родную стихию. Ныряла, плавала, смеялась, забыв обо всем на свете. Её белая головка маленьким солнышком мелькала то на волнах, то из-под воды. Прозрачная, как слеза, вода позволила видеть всё её тело до кончиков пальцев на ногах и очарованный Скейт, с удовольствием и нежностью, неизвестно откуда вдруг нахлынувшей, наблюдая за маленькой купальщицей, полоскал её одежду.

Берег был далеко и он сам с удовольствием последовал бы её примеру. Положив мокрые куртку и штаны на кормовую банку, он выпрямился, расстегивая кольчугу и вдруг замер, как от удара, устремив горящий взор куда-то вдаль.

– Вот! Вот он! – Сначала прошептал, но потом громовым голосом заорал Скейт, указывая куда-то вдоль берега. – Принцесса, плыви сюда скорее! Смотри! Смотри! Мы доплыли! – Как мальчишка радовался он.

В несколько сильных гребков девушка подплыла к лодке и горячие руки, выдернув её из воды, подняли высоко в воздух прямо над собой.

– Смотри, Лета. Вот мой город! Вот моя Родина! Наконец-то, я вернулся.

Вдали, на самом дальнем мысе, выступающем из моря в рассеивающейся голубой дымке, как призрак, была видна крепость. Огромные зубчатые стены то поднимались, то опускались по крутым откосам гладких прибрежных гор. Таинственный, казавшийся издали чёрным, замок стоял, возвышаясь над стенами крепости. И над всем этим, над самым морем, над замком, над крепостью на самой высокой скале, попирая с огромной высоты буйство морской стихии, неприступным орлиным гнездом возвышалась четырехугольная трёхэтажная башня. Казалось, невозможно человеческими руками построить это чудо.

Вокруг третьего этажа тонкой белой полоской, ожерельем обнимая чёрный гранит стен, прилепился белый мраморный балкон. И над всем этим на высоком шпиле, развевался белый штандарт.

– Вот мой дом! – Зачарованно произнес гигант, продолжая держать девушку на вытянутых вверх руках, не замечая её веса. Лета всматривалась в этот сказочный замок, подобных которому она ещё не видала и, вдруг, страшная тоска стиснула маленькое сердечко.

Лета шевельнулась и удивительный странник, опомнившись, аккуратно опустил её, на секунду невольно прижав к груди. Девушка вздрогнула, почувствовав щекой налитую, как железный шар, выпуклую грудь и вдруг, потеряв всякое самообладание, изо всех сил прижалась к ней, забыв о том, что обнажена, что ненавидит этого страшного человека, забыв, сколько горя он принес ей. Маленькая девочка, усталая и несчастная искала защиты. И больше всего на свете не хотела освобождаться из этих сильных, горячих и ласковых рук.

Скейт застыл, подняв плечи, как солдат в строю. Он боялся прикоснуться к этому маленькому, бархатному, пахнущему морем и молодостью телу. Лёгкий трепет искрой пробежал по туго натянутым мышцам. Сколько лет колесил он по свету, сам не зная зачем. Искал что-то, но так до сих пор и не нашёл.

Грозный воин легко коснулся кончиками пальцев её волос, осторожно погладив их. Лета подняла голову, внимательно глядя в глаза этому непонятному человеку.

Так они и стояли – два существа, на грани трёх бездн: воды, неба и времени. И некуда было им деться.

Вдруг, какое-то движение сбоку привлекло её внимание. Выглянув из-за плеча своего похитителя, девушка увидела мчащийся прямо на них большой чёрный корабль. Паруса были надуты ветром, как барабаны. Он рос, подпрыгивая на волнах, как грозовая туча.

– Пираты! – Только успел крикнуть Скейт и бросился ставить парус. Сотни раз бывал он в безвыходных положениях, терял друзей, терял города и целые армии, и, в конце концов, выходил победителем. Но никогда ещё не попадал он в столь критическое положение. Никогда ещё человек, которым он должен был рисковать, не был ему так близок и дорог. Скейт и сам не понимал, отчего его грудь, вдруг, сжалась в приступе безнадёжной ярости и боли. Он никогда не боялся за себя и совсем не дорожил жизнью. Это всегда помогало быть победителем в любой передряге. А сейчас, вдруг, в сердце закрался страх. Впервые в жизни, познав это чувство, он ужаснулся. Он панически боялся. Глаза бегали, руки не слушались. Он отдал бы всё для того, чтобы сейчас в этой грязной лодочке не было с ним этой белокурой девчонки. Злой, вредной девчонки, которую он отвоевал для чужого царя, которая ненавидела его, и, при случае, наверное, готова была убить. Лета стояла рядом и, торопясь одевалась, ещё ничего не понимая и спокойно глядя на приближающуюся смерть.

Порывы ветра рвали парус из рук, да и ставить его было уже поздно. Он сделал большую глупость, удалившись так далеко от берега. Пираты в этих водах появлялись редко, боясь мощного флота здешнего царя, но, всё же, иногда, на свой страх и риск, приходили и, крадучись вдоль берегов, похищали беззаботных рыбаков, чтобы потом продать на невольничьих рынках Востока.

Небольшой скоростной корабль шёл прямо на них. Опытный капитан правильно рассчитал коварный маневр. Он готовился раздавить лодочку, зная, что находящиеся в ней люди вынуждены будут выпрыгнуть. А уж в воде их можно будет брать без боя, голыми руками.

Шум волн, разрезаемых узким металлическим форштевнем корабля уже был слышен в лодке. Неудавшийся моряк, попытавшись было грести, чтобы свернуть с курса убийцы, оставил эту затею – слишком поздно. Он схватил, прижавшуюся к нему Лету на руки и, больше не раздумывая ни секунды, бросился с ней за борт. В тот же миг страшная волна обрушилась на лодку и она была раздавлена, как скорлупка грецкого ореха под сапогом воина.

Корабль развернулся вокруг двух пловцов и тут же в воду, не ожидая пока он остановится, попрыгала целая толпа гогочущих, свистящих пиратов с верёвками и кинжалами в руках и зубах.

Скейт резко оттолкнул Лету в сторону далёкого берега и занял место между ней и нападающими бандитами.

– Плыви к берегу! – Срывающимся от беспомощной злости голосом крикнул он и первым рванулся к пиратам. Но среди них были не новички подростки. Одинокого воина сразу окружило плотное кольцо вооружённых пловцов, прижимающих его к борту корабля, угрожающе нависшего сверху. Остальные, весело смеясь, бросились за беглянкой. Они почти сразу догнали её и, схватив за длинные белые волосы, радуясь и крича, почти без сопротивления потащили к кораблю.

Освободившись в воде от мешавшей одежды и оружия, бывалый боец мощными ударами утопил сразу нескольких нападающих. Он мог бы прикрыться остальными от копий и сетей, направленных на него с борта, он знал тактику морского боя в любом положении и равного ему поединщика не было не только на этом корабле, но принцессу уже поднимали за связанные руки наверх. Плененный притворился тонущим и начал погружаться под воду. Несколько ударов, смягченных водой, он даже не почувствовал и, почти помогая своим врагам вязать себе руки, отдался на волю победителей, имитируя обморок.

Уже на борту, слегка приоткрыв один глаз, он увидел, как обессилевшую Лету втаскивали в капитанскую каюту под мостиком. Пять здоровенных пиратов с трудом заволокли его огромное тело в нижний трюм и бросили прямо на мокрое дно между ребер шпангоута, шумно радуясь такой богатой добыче.

Над морем наступал вечер. Огромное красное солнце спряталось за горизонт. Сразу стало темно и прохладно. Пираты не решились высаживаться на берег ночью, тем более что рядом была крепость и утром их врасплох могли застать быстроходные корабли царского флота.

Пьянка началась прямо на верхней палубе. Крики становились всё громче, пока не слились в один оглушительный вой. Пора было действовать. Девушка была в опасности, и положение оказалось не таким уж безвыходным. Бывало хуже.

Он осторожно поднялся по трапу к люку и подёргал его. Нет! Здесь выйти было невозможно. Сверху люк чем-то привалили. В трюме было почти темно и мокро. Хлюпала вода. Корабль был старый.

Полководец степных скифских воинов оказался не менее опытным мореплавателем. Ещё мальчишкой он часто и с любопытством наблюдал за строительством кораблей на верфях своего города. Пленный учитель поощрял его тягу к ремеслам и долго, терпеливо объяснял, что и как крепится в обшивке судна. Сейчас эта наука, неожиданно, должна была дать плоды. Изощрённый на всякие военные выдумки мозг командира уже сложил план действий. Губы раздвинулись в кривой и коварной ухмылке.

«Пираты проклянут, если успеют, тот день, когда задумали идти в эти воды!» – Подумал хитрец и прошёлся по днищу. Мешки с балластом, какие-то бочки, канаты были свалены на палубе трюма. Доски, палки, рваные паруса попадались в темноте под руки. И вдруг, наконец, он наткнулся в свалке хлама на то, что искал. Огромная железная болванка с кольцом, служившая запасным якорем, была именно тем орудием, которое должно было исполнить его замысел. Скейт с трудом освободил её от верёвок. Привязал крепким канатом нижнее кольцо люка к переборкам, так, чтобы снаружи невозможно было попасть в трюм и подошёл к якорю. Нечеловеческим усилием, кряхтя и скрипя всеми суставами, этот гигант поднял огромную железяку над головой и изо всей силы острым концом бросил её на просмоленные ещё крепкие доски днища.

Он знал, в какое место нужно ударить, чтобы разрушить его и замысел удался. Весь корабль содрогнулся от страшного удара. Крепкие доски отстали друг от друга, несколько из них треснули и в пробоину со страшной силой хлынула холодная чёрная забортная вода. Но этого было мало. Не дожидаясь, пока вода затопит ноги, разрушитель снова поднял свой страшный таран и ударил почти в то же место. Огромная пробоина открылась в днище. Трюм быстро наполнялся водой. Пьяные крики на секунду стихли и тут же возобновились с новой силой. Топот десятков ног послышался сверху. Кто-то отчаянно дёргал люк, но канат был прочный и надёжно закрывал вход. Корабль начинал крениться. На борту началась паника.

«Пора», – подумал разрушитель, стоящий уже почти по пояс в воде, набрал полные лёгкие воздуха и, преодолевая страшный напор хлещущей в пробоину воды, цепляясь за рваную рану в днище, обдирая плечи и спину, с трудом вынырнул из обречённого корабля в бездонную чёрную пропасть ночного моря. Всего несколько мгновений понадобилось ему, чтобы, проплыв под днищем, вынырнуть на поверхность.

Крики мечущихся в панике пиратов были слышны, казалось, на всё море. Одинокий пловец осторожно пробираясь вдоль борта, высматривал какой-нибудь конец, свисающий сверху. У носа он наткнулся на якорный канат и, взобравшись по нему на борт, почти не прячась, пошёл к капитанской каюте.

Никто не обращал на него внимания. Команда, обезумев от вина и страха, металась по судну в поисках спасения. Крен становился всё больше. Корма уже почти погрузилась в воду. Где-то в трюме, наверное, перевернули лампу и из люков кают начал валить удушливый чёрный дым.

Скейт, оттолкнув двух бежавших навстречу пиратов, вбежал в капитанскую каюту. Дверь была распахнута настежь, внутри никого не было. Рысью он взлетел на мостик и осмотрелся. У противоположного борта копошились в темноте несколько человек, явно стараясь не привлекать внимания остальной братии. Не издавая ни звука, тенью пробрался за мостиком к корме и взглянул вниз. На воде, под совсем невысоким уже бортом, плясала небольшая шлюпка. На её дне, связанная какими-то тряпками, как кукла, лежала гордая принцесса Лета. Несколько человек суетились у мачты, ставя парус. Капитан как раз собирался опускаться вниз. Двое у борта помогали ему, готовясь тут же последовать за ним. Свирепый боец не стал долго раздумывать. Не для того он потопил этот корабль.

Неожиданно подскочив к беглецам, он сзади охватил сразу двух и легко выбросил в море. Капитан, спускающийся в этот момент по трапу, успел услышать лишь лёгкие вскрики и всплеск воды, как был сбит чем-то огромным, летящим через него в лодку.

Скейту хватило одного мгновения в полёте, чтобы оценить обстановку. Двух пиратов у паруса он столкнул в воду. Третий попытался оказать сопротивление. Он схватился за меч, но тут же выпал за борт с проломанной головой, получив страшный удар веслом.

Оттолкнувшись от корабля, бывший пленник приподнял лежащую в обмороке принцессу, побрызгал на неё водой и начал осторожно развязывать. Еле слышно застонав, она пошевелила опухшими руками, перевернулась на бок и испуганно отпрянула, широко открыв глаза. На поверхности воды, на несколько миль вокруг было видно, как днём и с каждой минутой становилось всё светлее. Обречённый корабль разгорался всё ярче и уже был похож на пылающий остров.

Бедная девушка, придя в себя чуть не закричала от страха, увидев рядом страшную огромную фигуру с чёрным искажённым яростью и шрамами липом, на котором адским пламенем играли багровые блики разгорающегося пожара.

Но, вдруг, она узнала своего спасителя-похитителя. И, ещё не разобравшись, плакать ей или смеяться, Лета затёкшими, посиневшими тонкими руками изо всех сил обхватила могучую шею, прижалась всем телом и так застыла, вздрагивая и что-то шепча ему на ухо.

Утро застало их у самой крепости. Одной рукой Скейт вытащил лодку на берег и, взяв чуть живую девушку за руку, повёл её по еле заметным тропинкам в сторону укреплённого города. Через час они стояли перед огромными крепостными воротами, впускавшими и выпускавшими сотни людей каждый час. Высоченные толстые стены окружали огромный участок гористого берега. Внутри на нескольких живописных холмах лежал чудный город. Его двух-трёхэтажные домики, больше похожие на загородные виллы богачей, прятались в густой зелени садов и утопали в зарослях самых всевозможных цветов. Здесь даже был водопровод – невиданная роскошь для того времени. Видно, где-то в вершине горы, на которой стояла крепость, был источник и его прозрачная ключевая вода с веселым звоном текла по мраморному желобу.

По всему было видно, что это очень богатый город. Многочисленные селения, раскинувшиеся вокруг стены, были окружены виноградниками и прекрасно возделанными полями. На горных склонах стояли стада домашнего скота. В открытые ворота города сплошной неугомонной рекой вливалась разноязыкая толпа купцов, бродячих артистов, нищих и крестьян. У причалов большого порта были видны несколько десятков мачт больших и сотни маленьких кораблей. Стена, выложенная из огромных гранитных блоков, окружала город только с трёх сторон. С четвёртой стороны его защищало море. Но и по морю в него нельзя было попасть неожиданно. Волны с этой стороны бились о неприступные скалы, служившие подножием огромной, гладкой, как стена и голой, как пустыня, горы, отвесно поднимающиеся чуть ли не под облака. Во всяком случае, так казалось с моря. Взобраться на эту гору можно было только из города. И, даже оттуда, сделать это было совсем не просто.