Текст книги "Остановите земной шар! Я хочу сойти!"

Эпилог

Не было ничего. Ни времени, ни пространства. Ни тьмы, ни света. Ничего! И вдруг откуда-то появилось, как всплыло на поверхность, сознание. Оно ничего ещё не чувствовало, ничего не знало. Но уже было! Первым появился слух. И он, сначала тихо, как издалека, потом громче, принес пение соловья.

Шло время – оно уже было. Послышался шелест ветра в листве. Наконец, пришёл и свет! Он мягко и нежно пробивался через закрытые веки. Утренняя свежесть слегка и приятно обжигала лицо.

Андрей открыл глаза. Он лежал на огромной белой кровати в своей киевской спальне. Дверь балкона была открыта. Ветерок шевелил шторы на окнах. Солнечные блики, отражённые волнами Днепра, весело бегали по стенам. Он даже не удивился. Память сохранила всё до мельчайших подробностей, но они казались теперь такими далёкими и незначительными, что нисколько не волновали.

– Неужели, всё это был только сон! – спокойно подумал Андрей. Слух принес ещё один звук. Что-то зазвенело на кухне. Удивлённо накинув халат, он вышел из спальни. На зажжённой плите стоял кофейник. В пустую кастрюльку из крана лилась вода. Кто-то здесь только что был. Рывком открыл дверь в ванную, из которой доносился шум. И остолбенел. Под душем стояла и улыбалась… Марина.

Как была – мокрая, розовая от пара, она выскочила из ванны и, оставляя за собой лужи, обняла Андрея. Так нежно и так просто, как это было в той, другой жизни, миллион лет назад.

– Я соскучилась по тебе! Ты так долго и крепко спал! – Наконец она опустила руки, пахнущие свежестью и водой и пошла вытираться. Из ванны продолжал доноситься её голосок: – Пока ты спал, я уже сбегала и взяла почту. Тебе поздравления от стариков из Львова. Да, послушай! Чуть не забыла самое главное. Во-первых, найдено, наконец, лекарство от СПИДа! А во-вторых, Андрюша, ты посмотри, что там творится в этой Индии! Куда ты едешь?! – Марина встревожено протянула газету. – Вот, почитай на третьей странице.

Полстраницы занимала статья и огромное фото. Статья называлась, как всегда бездарно, но ясно: «Поймана банда индийских террористов!» Андрей всмотрелся в фотографию. Холодным и липким потом покрылось всё тело. Так он и думал: вот старик-индус, шофер такси. Вот белый, головорез-главарь. А вот и остальные, нападавшие на машину. «Ну вот всё и закончилось!» – Мелькнула мысль. – Ты читала всю статью, Марго? – Проговорился Андрей и сразу же поправился, – Марина!

– Да, дорогой! – Она готовила завтрак и продолжала говорить, не глядя на белого, как мел Андрея. – Представляешь, они заманивали пассажиров в такси, прямо в аэропорту, а потом, под видом ремонта дороги, везли их в джунгли и убивали.

– Какой кошмар! Варвары какие-то! – Насилу пробормотал пришелец из Майи. – Но, по всем законам детективного жанра, там обязательно должна быть девушка, – стараясь казаться насмешливым, настороженно спросил он.

– Ты всё смеешься! А мне страшно. Как ты туда поедешь? Но там действительно была девушка. Дочь француза – главаря банды. Ей во время перестрелки с войсками удалось скрыться и уйти по болоту. Андрюша! Милый! У меня плохое предчувствие. Я не хочу, чтобы ты ехал. Давай сдадим билеты. К чёрту Индию! А? – Андрей внимательно посмотрел на Марину. Её огненно-золотистые волосы пушистой копной рассыпались по обнажённым плечам. Озабоченные глаза были так печальны. Какое-то воспоминание на миг молнией сверкнуло в мозгу, и исчезло.

Засмеявшись, он подпрыгнул, как мальчишка и закричал:

– К чёрту Индию! К чёрту! Хватит приключений! Я женюсь! – Двое влюблённых молодых людей, обнявшись, закружились по кухне, по комнате, выбежали на балкон. Дул ветерок. Светило солнце. По Днепру плыли лодки. А в лодках были люди. И всё было прекрасно.

9/V – 1993

ЗОЛОТОЙ ВЕК

Джордж Ронсон брёл вдоль берега по пояс в воде и блаженно щурился. Этот берег, эти пальмы, это лазурное тропическое море, эта белая мраморная вилла с бассейном, полем для гольфа и взлётной полосой – всё это называлось словом «Лейтленд» и было необитаемым крошечным атоллом между Бермудами и Вашингтоном. «Лейт» – так ласково называли его хозяева, был собственностью семьи Ронсонов с незапамятных времён.

Хотя нет! Времена, конечно, были весьма памятные и незабываемые. Несмотря на то, что с тех давних пор прошло более трёхсот лет, летописи семьи, скрытые от любого постороннего глаза, надёжно охраняли тайну происхождения и истории всего рода. Но, главное, они хранили ужасную тайну огромного неисчислимого богатства семьи. Этот колоссальный капитал был в несколько раз больше состояния Ротшильдов, Морганов и Рокфеллеров вместе взятых и принадлежал, практически, всего одному человеку.

Каждый очередной глава семьи, получив доступ к семейным архивам, знакомился с ними и вносил туда новые страницы. Страницы своей жизни, истории, опыта, связей. Досье на друзей и врагов.

* * *

Мистер Ронсон-старший прилетел сегодня утром на свой атолл, чтобы ещё раз перечесть древние, и не очень, страницы архива и внести в них кое-какие свежие данные.

Двенадцать объёмистых папок хранилось в самом надёжном сейфе, скрытом в подземном лабиринте базальтового основания атолла. Кроме кабинета с сейфами в лабиринте были ещё несколько довольно больших запечатанных помещений, о содержимом которых, как, впрочем, и о самом существовании лабиринта, знали только хозяин и его сын.

Хозяин – Джордж Ронсон, был красивый пятидесятипятилетний мужчина атлетического сложения, с густой, без единого седого волоска, шевелюрой. Он обожал эти редкие, наполненные только морем и солнцем, часы полного одиночества. Раза два, редко три, в год он мог на день, а то и на полдня вырваться сюда.

Он прилетал на атолл почти всегда сам на своём двухместном «Паккарде», и воспоминание об этих солнечных пикниках грело его во время дождливых или снежных промежутков в огромном супергороде.

Вылетал из Вашингтона рано-рано утром, в три-четыре часа. К шести был на месте и сразу же бежал в море. Накупавшись и нанырявшись вдоволь в маленькой голубой бухте с коралловыми гротами не вылезал из воды а просто шёл вдоль берега. Так, по грудь или по пояс в прохладной солёной воде он мог идти часами. Только одна вещь в мире могла сравниться с этим блаженством – часы, проведенные с внуком.

Ветерок срывал лёгкую пену с гребешков волн и, играя, бросал ему в лицо. Стайки рыбок юркали между ног в бирюзовой воде. Недалеко, на глубине, играли дельфины, охраняя остров от акул. Когда солнце начинало припекать, он нырял. Проплывал под водой пять-семь метров и, остудив таким образом голову, снова шёл и шёл. Устав, ложился тут же на прибой, или выходил на прекрасный песчаный пляж, опоясывающий весь остров, бросался в тень под пальмой, или забирался в скалы.

Не раз вот так, лежа в тени и слушая голос океана с открытыми глазами, как будто начинал вспоминать что-то и видеть события, происходившие в этих местах более трёхсот лет назад. Обладая живым воображением, он, как наяву, воспроизводил для себя всё, прочитанное в древних летописях и, ему казалось, участвовал в страшных, но необыкновенно увлекательных волшебных сказках.

Мистер Ронсон был мультимиллиардером. Он был очень богат по факту своего рождения и никогда не отягощал себя мыслями о том, что кто-то может жить иначе. То есть он знал о нищете и бедности, но был уверен, и не без основания, что каждая отдельная бедность, впрочем, как и каждое отдельное состояние – это личная заслуга и делал, по возможности, многое, чтобы помочь тем, кто этого заслуживал и мог бы воспользоваться. В Америке считается, что в основании каждого крупного капитала лежит преступление. К роду Ронсонов это относилось в полной мере.

Почти никто не знал их историю. Но даже, если бы узнал весь мир, мистер Ронсон не стал бы ничего отрицать. Он гордился своими предками и в своей жизни жалел только о том, что не родился в шестнадцатом веке.

* * *

Основатель рода, Хью Меченный, был настоящим пиратом Карибского моря. Но он был не просто пиратом – он был легендарным боцманом чёрной шхуны «Молния», капитаном на которой был свирепый Бэк – убийца и живодер. Один Бог знает, сколько кораблей потопил кровожадный пират-потрошитель. Никогда, ни один человек, будь то моряк, пассажир, женщина или ребенок не ушли из рук страшного капитана. Он убивал даже тогда, когда это было не обязательно. Был самым богатым пиратом Южных морей, но команда шхуны и боцман знали – золото, не главная страсть их вождя.

Основной его добычей была смерть и страдания. Ради этого, даже за небольшой куш, он шёл на любой риск. И удача никогда не изменяла ему. Фортуна любит смелых и решительных. А он был смел до безумия.

Многим морякам из команды давно уже надоела эта кочевая жизнь, полная опасностей. И они не прочь были бы уйти, тем более, что золота хватало у всех. Но все знали – со шхуны Бэка уходят только мертвецы. В экипаже было несколько шпионов. И любое недовольство, любой заговор или просто ропот, мгновенно становился известен капитану. А зачинщики летели за борт с распоротыми животами на корм акулам ещё до того, как успевали помолиться.

Единственным человеком, знавшим о существовании шпионов, был боцман Хью. Он знал почти все замыслы капитана, который безоговорочно доверял боцману. Казалось, странно было ожидать этого от такого подозрительного, недоверчивого и жестокого зверя. Но Хью знал причину этой откровенности. Всё было очень просто. Он был свидетелем не только всех преступлений и недостатков Бэка, но знал и одну необыкновенную его добродетель и тайну. А именно – ему было известно, где предводитель прячет сокровища, награбленные на потопленных галионах. Вот потому-то Хью и не сомневался в том, что пользуется особым доверием только до тех пор, пока на судне не найдётся ему замена. В тот же день он разделит участь сотен других жертв.

Но такая участь была не по нраву его отчаянной и скрытной душе, чёрный цвет которой, впрочем, был не намного светлее цвета души страшного капитана. Он терпеливо ждал удобной минуты и был уверен в своей звезде, как и каждый настоящий пират.

Ни один человек не догадывался о его замыслах. А богатство тем временем множилось безгранично, точно с такой же скоростью, с какой английские, португальские и испанские каравеллы уходили на дно под бравые крики окровавленных джентльменов удачи. Их чёрный «Веселый Роджер» сто раз пробитый пулями, мрачно развевался на фок-мачте и зло лязгал зубами навстречу ветрам, опасностям и самой смерти.

Но особенно радостно скалился он, завидев на горизонте своё любимое местечко – маленький коралловый атолл, километров десяти в диаметре, посередине бухты которого возвышалась базальтовая гряда скал. Время от времени шхуна заходила сюда на отдых, дележку и заправку водой и бананами.

Только капитан и боцман знали секрет этого острова. Они вдвоем и нашли его случайно. Однажды, ныряя с базальтовой скалы, Меченный увидел на глубине трёх метров пещеру. Вооружившись кинжалами, два храбреца пробрались туда, выгнав семью осьминогов, и обнаружили в глубине отверстия довольно большой грот, переходящий в лабиринт в глубине базальтовой толщи. Грот располагался над водой и поэтому лабиринт был сух. Ни одна человеческая нога от сотворения мира не ступала тут. Тем более, что попасть сюда можно было только из-под воды. Разве что морской царь с русалками праздновали здесь приобретение нового потонувшего корабля.

Но два гостя столько подобных подарков отправили на дно, что смело могли рассчитывать на гостеприимство хозяина моря. Что они и сделали.

Несколько дней по очереди, чтобы не вызвать излишнего любопытства у команды, они таскали в лабиринт, до конца которого так и не дошли, морскую траву и факела. А, когда, наконец, хорошо осветили его, оцепенели от удивления и восторга, насколько они были способны на эти чувства. С потолка и с пола, то тут, то там поднимались и опускались огромные и маленькие сталагмиты – каменные сосульки всех цветов. Тут был целый восточный город с пагодами, храмами, мечетями, минаретами, зубчатыми стенами и даже с часовыми.

Минуты три обалдевшие искатели приключений смотрели на это великолепие и сразу же забыли о нём. Решено было, что лучшего места для клада не придумал бы и сам дьявол. Тут же дана была страшная клятва пиратской верности, вечной чести и дружбы, в искренности которой ни один, ни другой, впрочем, не сомневались. Этой же ночью в один из сталагмитовых храмов был перетащен сундук, наполненный почти доверху жёлтым и белым металлом, разноцветными камнями и прочими сокровищами, унесшими столько человеческих жизней.

С тех пор началось напряжённое и изнурительное для обоих выжидание. Кто-кого и, главное, когда же. Ни одна ночь не проходила спокойно. Пистолеты, спрятанные под одеждой навечно, прогрелись от тепла их тел и не вынимались даже в самые спокойные, казалось бы, минуты отдыха. Два зверя были на бессрочной охоте.

Так прошло пять лет. Три корабля поменяла отчаянная шайка. Да и от старой команды почти никого не осталось. Одни были убиты в бою, другие в драках, третьи исчезали незаметно за бортом то ли от шторма, то ли от излишней любознательности. И только двух друзей-врагов хранила до времени судьба. Пять полных сундуков прибавилось в таинственном лабиринте, о существовании которого по морям уже ходили легенды, неизвестно откуда взявшиеся. Целая флотилия каравелл была пущена под воду со своими экипажами, тысячи миль пройдены на кровавом пути. И только старый «Веселый Роджер» всё ещё стучит зубами, подавая знак неразлучным компаньонам, как только на горизонте вновь появляется знакомый маленький атолл-шкатулка.

Но ничто не продолжается вечно. Развязка пришла, наконец, и была неожиданной. Дерзость кровавого капитана давно уже застряла костью в горле губернатора колоний и он решил положить этому конец. Его замысел был прост и банален. Десятки бравых пиратских кораблей попались на эту приманку. И только дьявольский нюх капитана Бэка и необыкновенное чутьё на подвохи меченного боцмана, спасали их шхуну столько лет.

Карательная экспедиция была подготовлена с особой тщательностью и секретностью. Ничто не указывало на присутствие в трюмах огромной торговой каравеллы, вместо обычных экзотических товаров и золота, нескольких сотен вооружённых и специально обученных людей.

Этот сентябрьский день был особенно прекрасен. Осенью всегда штормит в южных широтах, но тогда на небе не было ни единого облачка. Свежий ветер с океана легко катил чёрную шхуну в сторону материка. Команда отдыхала. Вахтенный в сигнальной бочке подремывал, когда, как будто, кто-то окликнул его по имени. Он встрепенулся и обомлел. Прямо перед ним, на горизонте, как нарисованная, появилась трёхмачтовая, под всеми парусами, белая красавица каравелла. Нет зрелища замечательнее для пиратского глаза. Откуда она тут взялась?! От удивления и восторга он не смог даже сразу закричать. Наконец, протер глаза и, убедившись в реальности этого подарка судьбы, заорал во всю глотку что-то нечленораздельное.

Поставить паруса, лечь на курс преследования – было делом пяти минут для тренированной команды. Пол дня длилась изнурительная гонка. Оба корабля побили все рекорды скорости и было время, когда казалось, что каравелла уйдёт. Но вдруг, словно подчиняясь страстным молитвам всей пиратской братии, на ведущем судне сорвало парус. Он бешено захлопал на ветру, гася заодно остальные паруса. Скорость резко упала и вот, наконец, в воздух взлетели абордажные крючья.

Сверкающим, полным злобного огня и ненависти взглядом, капитан чёрной «Молнии» искоса мельком посмотрел на боцмана Хьюго, определяя его место и высчитывая направление выстрела. «Сегодня я, наконец, разделаюсь с тобой, мерзкая каракатица!» – подумал он, сжимая рукоятку пистолета. Вечно настороженный боцман, как ловушкой словил, даже не глядя, этот коварный взгляд и сразу всё понял. Одному из них оставалось несколько секунд жизни.

Хьюго был уверен в себе. Но, кроме того, он хорошо знал ещё одну слабость капитана – метко стрелял тот только в упор. А вот в своей пуле боцман не сомневался. «Вот он, мой Золотой век! Через несколько секунд я стану богаче фараонов!» мелькнула в голове шальная мысль. Слегка улыбнулся, представив своё будущее и незаметно вытащил пистолет.

Абордажные крючья, как зубы дракона, впились в борта бедного, казалось, уже обречённого корабля. Страшный рев и улюлюканье разнеслись над спокойным и ласковым морем. Стихия улыбалась, глядя на безумство потерявших разум людей. Лавина оборванных, кто в чем, джентльменов удачи бросилась на притихшее судно. И в тот же момент, сзади, никем в суматохе не услышанные, одновременно прогремели два выстрела. И два человека рухнули на палубу. Одним из них был капитан со страшной дырой в голове, другим – боцман с простреленной щекой и поломанной челюстью. На несколько секунд, от боли, он потерял сознание. Лицо было залито кровью и изуродовано. Но он был жив и страшно обрадовался, придя в себя и оценив ситуацию. Его злейший враг был убит наповал. Рана на лице была большая, но неопасная. Теперь ему, наконец, принадлежали несметные сокровища, прекрасное будущее, всеобщее уважение, почет и, самое главное, покой. Вот только этот бой закончить и всё!

Он с улыбкой взглянул в сторону каравеллы и, впервые в жизни, его чёрная душа сжалась от страха, отчаяния и смертельной тоски. Опытному бывалому пирату в долю секунды всё стало ясно. Прощай «Золотой век», прощай драгоценный маленький атолл, прощай спокойная сытая жизнь так долго ожидаемая и так быстро окончившаяся. Это была засада. Захлопнувшийся капкан. С пиратского корабля можно сбежать во время боя только за борт. Но всё пространство моря уже бороздили треугольные плавники страшных подводных пиратов, учуявших скорую добычу.

Или на рею с петлей на шее. Хью чуть не завыл от отчаяния, но страшным усилием взял себя в руки. Надо было что-то делать, пока жив. Пленных здесь не берут. Все трюмы каравеллы были открыты и из них, как из рога изобилия, сыпали и сыпали колониальные гвардейцы в красных мундирах. Им не было конца. А вот пиратам был конец.

Понимая неизбежность исхода, они бежали на свой корабль и отчаянно отбивались от наседавших врагов. Каждый пират в смертельной отчаянной схватке стоил трёх, но гвардейцев было впятеро больше. Конец был предрешен.

Бывший боцман лежал у открытого люка и ждал. В его коварном мозгу уже созрел спасительный план. Волна дерущихся насмерть людей, рубящих, кусающих, рвущих друг друга на части, три раза перекатывалась через раненного, изрядно потоптав его, пока, наконец, окончательно не сдвинулась к противоположному борту. Искушенный в тысячах боев Хью, прекрасно знал психологию дерущихся. В толпе беснующихся, озверевших врагов всегда найдётся несколько трусов, держащихся сзади. На это-то он и рассчитывал. И, как всегда, не ошибся. Какой-то совсем молоденький мальчик-солдат, набранный, видно, из крестьян, толкался за спинами нападавших. Он, казалось, делал отчаянные попытки пробиться в первые ряды дерущихся, но всюду натыкался на мелькающие спины гвардейцев. Он, как бы, и не видел проходов между ними. А, если рядом оказывался какой-то, свирепо машущий саблей или пистолетом пират, начинал спотыкаться, падать и, наконец, прятался за чужие спины.

Хью сразу же приметил этого солдатика. Залитыми кровью глазами пристально наблюдал за его перемещениями и только ждал удобного случая. И случай не замедлил представиться. Едва отскочив от случайно прорвавшегося сквозь кордон гвардейцев окровавленного человека с чёрной повязкой на лице, маленький гвардеец чуть не упал на лежащего у трюма мертвеца с изуродованным лицом. Он почти удержался на ногах, но вдруг, лежащий в неестественной позе труп сделал неуловимое движение ногой. Этот приём годами вырабатывался и не на тренировках в зале, а на окровавленных палубах иногда горящих кораблей. Ноги незадачливого вояки взлетели выше головы и он, не успев даже подставить руки и сказать «мама», со всего размаха наткнулся горлом на подставленный кинжал. Горячая кровь фонтаном брызнула из раны, заливая двух обнявшихся людей, из которых один точно уже был трупом, а другой надеялся избежать этой участи с помощью первого.

Всё остальное заняло не больше пяти минут. Вокруг была такая бойня и суматоха, грохот и вой, что вряд ли кто-то взглянул на вдруг оживший, копошащийся, труп. Со всех сторон люди падали с проклятиями и воплями, Кровь лилась за борт, как вода в шторм. И в этом угаре и аду, казалось, мертвецы оживают. Во всяком случае один из них осторожно, но быстро затащил другого в трюм. Моментально сорвал с него всю одежду до последней нитки, обезобразил кинжалом лицо, быстро оделся и, став колониальным гвардейцем, выполз обратно на палубу.

Какой-то пробегающий мимо пират, бросился было на него, но, увидев искажённое сатанинской яростью и страшной раной, знакомое лицо боцмана, в ужасе отшатнулся и тут же попал под чью-то шальную пулю. Превозмогая головокружение от сильной потери крови, Хью ползком добрался до борта, слегка и не глубоко воткнул себе кривой пиратский нож чуть ниже плеча, он знал безопасные места на теле и, наконец, потерял сознание.

Он не видел, как солдаты добили последних пиратов, а спрятавшихся в трюмах развесили на реях, как бельё после стирки. Не видел, как они собирали и перетаскивали на «Северную красавицу», так называлась каравелла, своих раненных и убитых, в том числе и его, товарищей. Не видел, как открылись бортовые шлюзы и страшной силы пушечный залп обрушился на обречённую чёрную шхуну столько лет носящую смерть по Южным морям. Силы мрака, так долго хранившие её, её же и поглотили в своей пучине. Когда развеялся дым, только волны перекатывались над тем местом, где только что гремел страшный бой и погибали люди. Даже мусор и обломки проклятого корабля не плавали по поверхности. Они были тяжелее воды.

Матросы и солдаты, победившие этого монстра, радостно прокричали троекратное «Ура» и отправились, кто зализывать раны, кто праздновать победу и считать немалые трофеи. «Северная красавица» повернулась могучей грудью к Америке и только один покалеченный, только что очнувшийся солдат, с лёгкой грустью смотрел вдаль, вспоминая годы, проведенные на борту корабля-призрака.

* * *

Ещё долгих пять лет понадобилось добропорядочному гражданину Хьюго Ронсону, бывшему солдату, чтобы добраться до вожделенного атолла. Правда, для этого ему вновь пришлось заняться пиратством, но на этот раз сухопутным.

Он занимался своим промыслом только ночью и всегда в одиночку. Опыта и жестокости ему было не занимать. Да и цель того стоила. Зато днём он был образцовым обывателем, прекрасным плотником и ревностным прихожанином. Он жил в небольшом городке на диком западе, за тысячу миль от океана. И рассказывал восхищённым соседкам о своём боевом заслуженном прошлом, чему свидетелем было его обезображенное лицо.

Хью не очень торопился. Он умел ждать и хотел действовать наверняка, без случайностей и промахов. Только, набрав нужную сумму, он уехал на побережье и купил себе небольшую яхту. Сам отыскал на разорившихся фермах пятерых здоровых, но туповатых парней. Пообещал им тройную плату. Три месяца натаскивал их в море, готовя себе моряков. И, наконец, под видом пробного плавания, повёл корабль к своему острову.

До места, которое на своих картах новый капитан обозначил под именем «Лейтлэнд» – «Остров Света», была неделя пути. Последние два дня капитан не смыкал глаза и не сходил с мостика. Лихорадка нетерпения сжигала даже этого, прожжённого всеми ветрами, авантюриста.

И вот судьба улыбнулась и даже приняла его в свои объятия. Если бы перед кораблем было не море, а сухое поле, оно бы вспыхнуло от пылающего взгляда человека, стоящего на мостике в тот момент, когда по курсу показался маленький коралловый атолл с базальтовой грядой посередине бухты.

Прошло ещё полгода. И вот, в одном из посёлков на Калифорнийском побережье, появился какой-то странный чудак. Он целыми днями расхаживал по окрестностям. Что-то прикидывал, измерял и, наконец, уехал. Но через месяц снова явился с целой командой инженеров, строителей и адвокатов. Он скупил все окрестные плантации, всех рабов, все леса в округе, растратив на это огромное состояние. Над всем этим повесил вывеску «Голдтаун» – «Золотой город», и начал строить дома, фабрики, порт с верфью и кабаки с гостиницами. Через пятнадцать лет это был самый процветающий и богатый город на всем калифорнийском побережье.

До сих пор старого Хьюго Ронсона считают одним из отцов американского капитализма. За время своей жизни, он в пять раз увеличил своё, и без того огромное состояние, оставив наследникам, рождённую им империю: «Ронсон и сыновья». Его никогда не мучили угрызения совести и умер он от старости, в своей постели, совершенно здоровым и счастливым человеком, окружённым искренне любящим и скорбящим семейством, в полной уверенности, что создал для них Золотой век!

* * *

Джордж Ронсон брёл по пояс в воде вокруг маленького кораллового атолла и блаженно щурился. Он только что ещё раз перебрал в памяти события трёхсотлетней давности, прочитанные им в летописях лабиринта. Морское побоище стояло перед глазами и ему казалось, что он сам только что стрелял и рубился на палубе умирающей чёрной красавицы «Молнии».

Лёгкий озноб от долгого пребывания в воде пробежал по телу. Он бодро выскочил на песок и улегся в тени высоченной кокосовой пальмы. Ироничная и, вместе с тем, мечтательная улыбка появилась на его мужественном крупном лице. Ветер шевелил густые чёрные волосы. Мышцы вздрагивали на могучей волосатой груди. Казалось, древний пиратский капитан выбрался на берег острова погреться на солнышке после векового подводного заточения. Не хватало только набедренной повязки, шрамов и страшного кинжала. Зато решимости, воли и коварной жестокости в избытке было на этом лице.

«Эх, боцман! Старый наивный бродяга! – думал новый хозяин. – Разве это было богатство?! Разве это была власть! Разве это была империя! Ты был великий мошенник и смелый человек. Но, при всем своём величии, ты даже представить себе не смог бы величия, славы и богатства, власти и высоты, достигнутой твоими потомками, благородный пират! – Он даже приосанился и гордо приподнял голову, уставив невидящий взгляд в горизонт. – Нет на этой планете, да что там на планете – вокруг планеты, над ней и даже на Луне ничего неподвластного нам – мне и моему внуку! – Он горько скривился. – Эх, жаль, сын мой не в нас, боцман. Кишка тонка. Музыкант, художник. Тьфу! Зато внук – вылитый ты – Хьюго Ронсон! Самая большая радость в моей жизни. За один его волос я отдам империю.» – Мистер Джордж пробежался пальцами по клавиатуре небольшого диска с браслетом, одетого у него на левой руке и на экранчике появилось лицо юноши. Он был точной копией деда, только на сорок лет моложе. Черты были волевые и резкие. Взгляд ясный, острый, умный. Взгляд молодого тигра.

– Привет, дед! – обрадовался юноша. Он заулыбался, увидев родное лицо на своём «фоне». – Ты опять у себя на шхуне. Пиратствуешь? – засмеялся звонко парень.

– А я хотел сегодня с тобой в горы слетать. На лыжах покататься. – Дед не отрывал влюблённого взгляда от молодого лица.

– Сегодня я занят, Хью. – сказал он. – Лети сам, с друзьями. Твой «Паккард» на месте. Но имей ввиду, твои шалости скоро закончатся. Следующий раз летим пиратствовать вместе. Пора начинать кусаться, тигренок!

– Я готов, дед! – щелкнул зубами и снова засмеялся наследник империи. – Ну, бай-бай! До вечера. Меня ждут. – На экране промелькнуло смеющееся девичье личико, тонкая фигурка в лёгком газе и изображение погасло.

– Ну-ну, – поворчал дед. – До вечера! Да и меня ждут. Пора за дела. – Он упруго вскочил на ноги, пересёк пляж, полосу пальм и вошёл в оазис, посередине которого стоял небольшой белый мраморный дворец из «Тысячи и одной ночи». Приняв душ, он одел белый костюм, спустился на нижний ярус дворца и сел в лифт. Не очень быстро лифт начал опускаться вниз и, достигнув глубины десяти метров в толще кораллового основания, изменил направление. Прозрачный туннель нес его прямо под водой.

Солнечные блики проникали на эту глубину и вода искрилась и сверкала. Вся тропическая флора и фауна была представлена в этом природном заповеднике Нептуна. И всё это жило, плавало, кусалось. А в дополнение этого волшебного пейзажа, в зоне видимости, на дне лежала, специально здесь утопленная, старинная чёрная шхуна. На её борту огненными буквами сверкала надпись: «Молния». На реях болтались и покачивались обрывки парусов, а за штурвалом во весь рост стоял огромный настоящий скелет. Он молча всматривался пустыми глазницами в морскую пучину, зорко оберегая вход в толщу базальтовой горы от непрошеных гостей.

Ещё через минуту дверь лифта открылась, выпустив приехавшего в лабиринт. Новые хозяева не посмели ломать природной красоты грота. Тем более, что обладали изысканным вкусом. И не превратили сталагмитовую шкатулку в суперовый офис. Всё было устроено так, чтобы удобно сочетать приятное и красивое с полезным.

В толще базальта было выбито ещё несколько помещений, одно из которых служило мистеру Ронсону кабинетом. В не очень большой комнате стоял только стол-пульт и кресло. Стены и потолок были природно-базальтовые. Пол – чёрно-мраморный.

Сев в кресло, хозяин кабинета потер руки и быстро пробежался пальцами по кнопкам и клавишам пульта. В то же мгновение, как джин из бутылки, прямо перед ним, в воздухе над столом возникло объёмное голографическое изображение человека в натуральную величину. Этот мужчина, средних лет, в строгом чёрном костюме, был управляющим делами империи. Но больше походил на главаря сицилийской мафии. Видна была его привычка держаться высокомерно и холодно. Услышав вызов, он повернулся к хозяину и кивнул ему.

– Полную сводку по всем объектам. – Коротко приказал шеф. Управляющий холодно кивнул, что-то включил и исчез. Вместо него на том же месте, начали появляться изображения графиков, цифр, схем, планов. Всё это сопровождалось объёмным изображением каких-то объектов, панорам, строек, заводов, городов, рудников, подводных поселений.

Вдруг, над столом появился необыкновенной красоты и жути лунный пейзаж. На фоне чёрного открытого космоса и сияющих, как огни газосварки, звёзд, шло огромное строительство. Чуть дальше ещё одно. И ещё. Голос за кадром комментировал видеоинформацию. Судя по отчёту, всё шло прекрасно.

– Вот так-то, боцман! – тихо пробормотал мистер Ронсон.

– Вы что-то сказали, шеф? – переспросил докладчик.

– Нет, нет, Говард. Не продолжайте. Мне нравится Ваш сегодняшний отчёт. Надеюсь, всё остальное не хуже.