Текст книги "Собака тоже человек!"

– Между прочим, собак, как и соловьев, баснями не кормят. Мы так и будем пререкаться, или все-таки ты меня накормишь обедом? Надеюсь, вы не решили сэкономить на моих харчах? Между прочим, от голода я могу память потерять.

– Да никаких проблем, пойдем домой, там Кузьминична вмиг распорядится:

Тут мою светлую лохматую голову посетила великолепная (на мой взгляд) мысль.

– Пошли лучше в кабак! Я тут такое чудное местечко знаю – закачаешься.

– Меня батюшка не пустит. – Щеки гордой девицы предательски покраснели.

– А при чем тут батюшка? Нам же с тобой надо поговорить, а не с ним.

– Пойдем лучше домой, – взмолилась Селистена.

– У вас в тереме все равно спокойно поговорить не дадут, а у Едрены-Матрены в кабаке отдельные кабинеты есть. Не боись, я же с тобой!

– Этого я и боюсь.

– Смею напомнить, что именно я тебя спас от смерти, причем не единожды. Так что на ваше ехидное замечание могу и обидеться.

Румянец на щеках боярышни вспыхнул с новой силой.

– Извини. Но ты же сам говорил, что наша жизнь в опасности.

– Еще в какой! Но сегодня нам ничего не грозит, можешь быть абсолютно спокойна. Следующий удар Гордобор продумает до мелочей, а на это потребуется время.

– Ну, тогда ладно, если ты так уж хочешь, пойдем в кабак, – сдалась Селистена, – только вот небольшая проблема.

– Какая?

– Батюшка ко мне стражников приставил и строго-настрого запретил им от меня отходить. Да ты их знаешь – Фрол и Федор.

– Как не знать, я с ними медовуху пил, а потом они меня в холодную волокли.

– Да, но между этими двумя событиями было ещё кое-что.

– Да помню, помню. А какая тут проблема, сбежим от них, и всего делов.

Селистена нахмурила лобик:

– Нет, я так не могу. Батюшка волноваться будет. Я лучше к нему схожу и попрошу погулять без стражи, только с тобой.

– Не пустит.

– Пустит, я к нему подход знаю.

– Какой?

– Если с ним спорить, он становится упрямее осла, а вот если ласково попросить… Обязательно разрешит.

Селистена потрепала меня по голове и чуть не бегом бросилась во дворец. Выпорхнула она из него уже минут через пять.

– Все в порядке. Но мы не должны выходить за городскую стену, и засветло надо вернуться домой.

Я не поверил своим ушам. Грозный Антип, мечущий молнии по поводу ночного происшествия, вдруг разрешил дочке пойти в город без стражи?! Невероятно!

– Как ты этого добилась?

– Лаской, только смирением и лаской. И потом, у меня такой охранник, что Фролу с Федором до него как мышке до шишки.

Я гордо вздернул нос, сверкнул на солнце серебряными шипами, и мы твердой поступью направились к воротам.

* * *

Путь до чудесного местечка с прелестной едой мы преодолели всего минут за десять. Если бы не вредная Селистена, которая всю дорогу придумывала отмазки, чтобы не пойти со мной, то дошли бы еще быстрее. Лично меня лапы так и несли в обожаемое мной место.

А вот и до боли знакомая вывеска с дородной дамой. Вот как жизнь повернулась: вроде совсем недавно я перешагнул порог этого славного заведения как красивый, обаятельный, в меру доученный колдун. А возвращаюсь… Нет, конечно, красота и обаяние остались при мне – тут уж что есть, то есть, – но шерсти на мне за время отсутствия слегка поприбавилось.

– Дарюша, пойдем лучше домой, а? – проныла неугомонная Селистена.

– Еще раз назовешь меня Дарюшей, укушу без всякой жалости. Я – Даромир, и никак иначе. А что касается похода в кабак, то раньше надо было сопротивляться – мы уже пришли.

– Так я же сопротивлялась!

– Да? А я и не заметил. Но не возвращаться же назад.

Опережая возражения, я толкнул лапой дверь и вошел внутрь. Моей спутнице ничего не оставалось, как последовать за мной. Ох уж мне эти комплексы. Вроде уже совершеннолетняя, а по кабакам ходить боится.

С тех пор как я был здесь в последний раз, в зале ничего не изменилось. Хотя что могло измениться за несколько дней? Только моя жизнь.

Из кухни навстречу посетителям вышла женщина-гора. Я был настолько рад видеть Едрену-Матрену, что даже приветственно тявкнул.

– Прошу прощения, но с собаками вход воспрещен! – Раскатистый бас огласил округу.

Ну вот, и здесь ущемление прав четверолапых, от Матрены я такого не ожидал. Ну а что моя каштановая спутница? Ага, так и есть. При виде хозяйки трактира испугалась, голову в худосочные плечики вжала, глазенками хлопает. В общем, полный комплект. Странная она какая-то: балбеса Демьяна не боится, а милейшую хозяюшку испугалась.

– Ты не стой столбом, поздоровайся хотя бы.

– Э…

– Хорошее начало, но теперь, пожалуйста, словами в вслух.

– У…

– Отлично, ты все буквы из алфавита перечислять будешь или только гласные?

– Девушка, повторяю, с собаками ко мне в заведение нельзя. – Матрена с улыбкой смотрела на нас, терпеливо ожидая хоть какой-то реакции.

Надо срочно выводить из ступора боярышню, а то хозяюшка осерчать может.

– Слушай, рыжая, ты говорить собираешься?

– Я не рыжая, я…

– Да помню, помню. Солнечная, может, все-таки поздороваешься?

– Когда выйдем отсюда, ты получишь за все.

– Договорились, но только откушав несравненной Матрениной стряпни.

– Здравствуйте, – наконец-то заговорила Селистена.

Ну что ж, лучше поздно, чем никогда.

– Здравствуйте, – культурно ответила хозяйка.

Золотая женщина (я имею в виду не цвет, а характер), я бы уже ругаться начал, а она до сих пор голоса не повысила.

– Можно у вас перекусить?

– Конечно, но песик пусть подождет снаружи.

– И что мне теперь делать?

– У тебя что, от страха фантазия отключилась?

– Вопросом на вопрос отвечать – это не по-русски.

– А тормозить при малейшей проблеме – по-русски?

– Ну держись!

– Ой, боюсь, боюсь. Ну прояви смекалку, наплети ей что-нибудь.

– Я не умею врать.

– А не надо врать, надо просто не говорить правду.

– А разве есть какая-нибудь разница?

– Огромная.

– Я попробую.

– Именно такой я вас и представляла. Даромир так много о вас рассказывал.

– Даромир? – Голос горы заметно дрогнул. – Ну и где шляется этот балбес? Как вышел на полчасика, так уже несколько дней нет. Даже вещи свои не забрал

– Вы совершенно точно заметили, он действительно полный балбес.

– Эй, ты не увлекайся!

– Не мешай.

– Еще какой, но малый он добрый, и я сразу к нему привязалась. Где он шляется-то?

Молодец Матрешка, в корень зрит!

– Он вынужден был в большой спешке уехать, так что даже не успел зайти попрощаться.

– Небось набедокурил и от княжеской стражи сбежал? Да ладно, ладно, подробности мне без надобности, ничего плохого он натворить не мог. А если по дури в историю влип, так я в него верю – выкрутится.

– Точно, именно по дури. Но надеюсь, что все будет хорошо. Уезжая, он просил обязательно зайти к вам и поблагодарить за все хорошее.

– Да ладно, чего уж там, – засмущалась Матрена, но было видно, что ей приятно услышать такие слова.

– Стряпню её похвали, она и растает. Тем более что готовит действительно прекрасно.

– Сама знаю, не мешай.

– Фу-ты ну-ты, какие мы гордые…

– Он так нахваливал вашу кухню, что очень захотелось самой отведать.

– Милости просим! – довольно хрюкнула Едрена-Матрена. – Но вот пес…

– Понимаете, этот пес сегодня спас мне жизнь. Пожалуйста, в виде исключения, дозвольте ему со мной посидеть.

– Так это он ночью какую-то нечисть загрыз?

Я приосанился и гордо выпятил грудь. Чуть было не забыл, что я герой.

– Он.

– Весь город только об этом и говорит. А ты, стало быть, Селистена.

– Извините, надо было сразу представиться.

– Да ладно, я женщина простая. Что же с вами делать, проходите.

– Попроси, чтобы тебя в отдельную комнату посадила.

– Надоел, сама знаю.

– О том, что тут есть отдельный залъчик, ты не знаешь. Задавака.

– Обжора.

– А нельзя ли нам в отдельном зале сесть?

– Тебе Даромир и о нем рассказывал? Вот болтун.

– И не говорите, такой болтун, просто спасу от него нет.

– Будешь обзываться, укушу.

–  Ладно, проходите. Там тебя никто не побеспокоит. Можешь поесть спокойно.

– Спасибо, вы очень любезны.

Матрена довольно улыбнулась и прошествовала по почти пустому залу, открыла неприметную дверь в отдельный зальчик. Об этой комнатке мне, помнится, Фрол рассказал. Или Федор… Ну в общем, кто-то из них. Я в тот момент уже столько медовухи выпил, что различал их с трудом.

Кстати, о медовухе. Вот ответьте мне на такой вопрос: может ли герой, победитель горных спиногрызов, искусный переговорщик и не менее искусный шпион позволить себе кувшинчик медовухи? Правильно, ответ в такой ситуации может быть только один – ДА! Вот и чудненько, если никто не против, то и я уступаю большинству голосов.

Отдельный зальчик был очень миленьким, сразу видно – что пускали сюда не всяких. В центре стоял небольшой стол, а по бокам… О чудо, даже не лавки, а вполне комфортные кресла. Эх, жалко, для моей комплекции такая роскошь не подходит.

Матрена одним махом накрыла стол новой скатертью. Приятно, в общем зале скатерти не стелились вообще. Что и говорить, в славе есть приятные стороны.

– Заказывать-то что будешь?

– Парочку отварной морковки, све…

– Стоп!!! – что есть силы завопил я в мозгах Селистены.

– Чего орешь? Опять что-то не так?

– Не так. Это дома у себя будешь командовать, а тут заказывать буду я.

– Ладно.

Далее последовал мой заказ. Я проговаривал блюда в голове Селистены, а боярышня повторяла мои слова Матрене. Не скрою, присущая мне скромность спала беспробудным сном. Все равно платила за все моя спутница, так что разошелся я не на шутку. Завершил список яств кувшин медовухи. Селистена пыталась было возражать, но я ей быстро напомнил про свои заслуги, и она, конечно, сдалась.

Лицо Матрены понемногу вытягивалось по мере заказа блюд. Пару раз она все-таки не удержалась и переспросила, правильно ли она поняла посетительницу. Маленькая пигалица утвердительно кивала и, в общем, вела себя вполне прилично, и только под конец опошлила мой великий кулинарный заказ своей вареной свеколкой и морковкой.

Хозяюшка предупредила, что ей потребуется время для приготовления всех блюд, вздохнула и отправилась на кухню, предварительно плотно прикрыв за собой дверь.

Минут через пять Матрена принесла холодные закуски. Конечно, не бог весть какая еда, но как пищевые добавки пойдет. Как только дверь закрылась, я приступил к трапезе. Любые вопросы Селистены я игнорировал. Как можно говорить о важных делах на голодный желудок? Никак. А так как разговор предстоял долгий, то и заправиться надо было на славу.

При всех неоспоримых достоинствах собачьего телосложения все-таки присутствует ряд проблемных моментов. Главное – это, конечно, невозможность лапой взять ложку. В смысле культуры это, конечно, минус, но с другой стороны, у меня теперь такой длинный язык, что творить им можно воистину чудеса. Это тебе и вилка, и ложка, а клыки вполне заменяют ножи. В общем, скорость поглощения еды в собачьем обличье у меня даже возросла. Вот только перекладывать еду с мисочек и плошечек на мою большую тарелку у меня пока плохо получалось. Но так для этого Селистена есть, что ей стоит отвлечься от своей морковки и, к примеру, сдобрить мне холодец хреном. Небось не развалится.

Приканчивая заливной говяжий язык, я взглянул на рыжую, извиняюсь – золотую – собеседницу. Она ковыряла вилкой «здоровую» пищу с таким кислым выражением лица, что у меня на мгновение пропал аппетит. Правда, эта напасть задержалась ненадолго. Я отхлебнул из мисочки изрядную порцию медовухи, прислушался, как волшебный напиток побежал по пищеводу и, как в прошлый раз, почувствовал жгучее желание поговорить. Собеседник в последнее время у меня только один.

– Ну что ты такая кислая сидишь? Съешь заливного – сразу повеселеешь.

– Как представлю, как этим языком корова травку ела, так плакать хочется.

– Тьфу ты, чуть обед не испортила. Плачь на здоровье, но от таких комментариев впредь, пожалуйста, воздержись.

– Как ты можешь это есть?

– С огромным удовольствием. Впрочем, твой же вопрос я могу адресовать и тебе.

– Я тоже ем с удовольствием.

– Ага, по твоему лицу видно, как тебе вкусно.

– То, что полезно, не всегда вкусно.

– Ерунда какая-то, зачем есть то, что не вкусно?

– Что с тобой разговаривать? Ты все равно ничего не понимаешь в правильной пище.

– Зато я понимаю во вкусной! – гордо заявил я и одним движением языка отправил в рот несколько кусков нежного сала с чудесными розовыми прожилочками,

Селистена брезгливо поморщилась и отправила себе в рот малюсенький кусочек салата.

– Мы наконец можем поговорить о деле? – нетерпеливо спросила Селистена.

Во дает! Если она ест как мышка в голодный год, то я не намерен рисковать своим здоровьем. Мне баба Сима всегда говорила: «Сколько за столом – столько в раю!» И я был с ней абсолютно согласен. Надо, чтобы пищевой комок завязался, а уж потом о делах.

Вместо ответа я осушил еще одну миску медовухи и в блаженстве закрыл глаза. Приятное тепло разлилось по каждой клеточке моего исстрадавшегося тела. Вот красота! Всего пару мисочек этого божественного напитка, и я ощутил полную гармонию в моей мятущейся душе. И как я мог ругать столь прекрасный напиток, как медовуха? Просто меру надо знать, а после того случая я свою меру отлично знаю. Кувшин, ну, в крайнем случае, два. Из блаженного состояния меня вывел противный голосок вечно чем-то недовольной Селистены:

– Разве ты не понимаешь, что ты гробишь свое здоровье?

– Ты о чем это?

– О медовухе.

– Ой, только не зуди мне на ухо. У меня был тяжелый день, мне надо восстановить силы. Медовуха как нельзя лучше подходит для этой цели.

– Есть и другие способы.

– Какие, например?

– Например, релаксация.

– Чего? Релакастрация? Да уж, от одного слова в дрожь бросает.

– Да не релакастрация, а релаксация. – Это что за зверь и с чем его едят?

– Меня один блаженный научил, он в далекой стране узнал и теперь ходит по Руси и всем свои знания передает.

– Зачем? – искренне удивился я. – У нас что, своих дурачков не хватает?

– Ты будешь слушать или будешь перебивать?

– Буду, буду. Чего ты нервничаешь?

– Так вот, главное, чтобы тебе никто не мешал. Ты садишься на пол в комнате в позе «лотоса»…

– В позе кого?

– Ладно, не важно, я тебе потом покажу. В общем, садишься на пол…

– А можно на кровать?

– Еще одно слово, и я прекращаю.

Я изо всех сил сделал вид, что мне очень интересна эта мура из далекой страны.

– Садишься на пол, закрываешь глаза, полностью расслабляешься и отпускаешь свою душу в полет. А для этого нараспев читаешь специальные слова.

Я всегда говорил, что отсутствие мяса в рационе очень плохо влияет на работу мозга. Вот лишнее тому подтверждение. Раньше я считал, что бред присущ только лицам, скажем так, пожилого возраста. Ан нет, бред косит, оказывается, и молодых. Далее последовал довольно длинный монолог, который я просто побоялся прервать по причине возможного обострения болезни моей собеседницы.

– И вот в тот момент, когда душа возвращается назад в свое тело, ты полностью восстанавливаешь свои силы, – закончила Селистена свою возвышенную речь и обратила пылающий взор в мою сторону. Болезнь явно запущена.

– Можно парочку вопросов?

– Конечно.

– Сколько тебе нужно времени на твою релаксацию? – Я с огромным трудом выговорил это жуткое слово.

– Ну час, полтора.

– И как, всегда получается?

– Честно говоря, не всегда. Но если позаниматься несколько лет, то будет получаться всегда и времени потребуется не более получаса.

Медленно, с огромным удовольствием я сделал несколько глотков медовухи и блаженно улыбнулся.

– А мне на то, чтобы восстановить свои силы, нужно пять минут и кувшин медовухи. И получается расслабиться у меня всегда, а не от случая к случаю. Да и учиться этому процессу нужно гораздо меньше времени.

– Какой же ты примитив!

– А кому нужны такие сложности, если всё можно сделать быстро и приятно?

– Ты…

По яростным глазам Селистены я, в общем, догадался, кто я. Но от более глобального разноса меня спасла Едрена-Матрена. Она появилась как раз вовремя с огромным, уставленным дымящимися блюдами подносом. Вот и опять взгляд радуется. Обожаю смотреть на красиво сервированный стол, который ломится от снеди. Иногда предчувствие праздника даже лучше, чем сам праздник.

Матрена знала толк в жизни и расставила все очень искусно. Собралась было уходить, но в последний момент задержалась:

– Скажи, девочка, ты, случайно, не втрескалась в этого оболтуса?

– Я?! Да с чего вы взяли? – взвилась боярышня, но краска, обильно залившая ее щеки, говорила о том, что слова хозяйки кабака попали в точку.

– Да ладно, чего ты прыгаешь? Дело-то житейское, а у меня глаз наметан.

– Не дождется он от меня, кобелина несчастный!

Ну вот, опять меня обидным словом назвали.

– Ну и зря, он парень хороший, только с тараканами в голове. А что кобель, так что ж, все мужики по своей сути кобели.

– Эх, если бы вы знали, насколько вы правы, – уже более спокойно проговорила Селистена и очень выразительно посмотрела мне в глаза.

Если бы я мог, то, наверное, покраснел бы. Но я собака, и человеческие эмоции мне чужды.

– Ладно, девочка, не буду тебе мешать своей болтовней, кушай спокойно, никто тебя не побеспокоит. А коли чего захочешь, только кликни.

– Спасибо.

Когда дверь закрылась, Селистена обернулась ко мне, полная решимости:

– Все, сколько можно есть, давай наконец о деле поговорим.

– Ну, если ты мне позволишь рассказывать и жевать одновременно, то пожалуйста. А если будем следовать этикету, то придется подождать, пока я закончу трапезу.

– Я очень надеюсь выбраться из этого заведения засветло, так что этикет отбросим. Рассказывай, как прошла встреча с Филином?

Я отхлебнул медовухи, в один присест умял большой кусок окорока и сладко потянулся.

– Сейчас все расскажу подробно, только у меня одно условие.

– Какое?

– Вначале я тебе подробно рассказываю все, что узнал, и только после этого ты задаешь мне вопросы, на которые мы вместе попробуем ответить. Для меня в этой истории тоже не все ясно.

– Договорились, – с готовностью отрапортовала боярышня.

Сделав еще пару глотков, я подробно рассказал Селистене все. То есть все, кроме того, как ко мне приставала Золотуха. Зачем бередить старые раны? Совсем не задавать вопросов у Селистены, конечно, не получилось, но она очень старалась. После каждого вопроса я останавливал повествование, молча отпивал медовухи, закусывал какими-нибудь вкусностями со стола и продолжал рассказывать с того места, на котором остановился. В итоге пришлось заказать еще один кувшин, а в голове у меня слегка загудело. Зато развилось красноречие и отключилось чувство опасности. В конце повествования все проблемы, которые еще недавно казались мне практически непреодолимыми, стали казаться мелкими и несущественными.

Действительно, какие тут проблемы? Черный колдун который считает, что я послал ему вызов? Ха, он ещё не знает, на что способна собака, когда ее загнали в угол! С моими зубами, когтями, мускулами, да я его… Еще не решил, что конкретно с ним сделаю, но к середине второго кувшина мне стало абсолютно ясно, что шансов у Гордобора практически нет. От моего праведного гнева его может спасти только счастливый случай. Но ведь всем известно, что удача любит молодых и наглых, а не старых и занудных! Так что удача явно на моей стороне.

А Филин? Тоже мне опасность! От горшка два вершка, а все туда же, во взрослые разборки лезет. Подрасти пока, а уж потом и понты кидай. Да я ему все перья повыдергиваю, оборотень общипанный.

Я сделал большой глоток, умял куриную ножку и закончил свой рассказ:

– Но в этот момент появилась ты, и вместо того, чтобы прослушать в спокойной, можно сказать интимной, обстановке, как Гордобор нам решил напакостничать, я был вынужден присутствовать при сцене ревности. Причем совершенно беспочвенной.

Я отхлебнул еще божественного напитка и взглянул на Селистену. К моему великому удивлению, она была абсолютно серьезна. Странно, чего она волнуется, ведь я рядом.

– Так ты думаешь, что предсказание об опасности золотой девицы и защищающего ее сокола это про нас с тобой?

– Однозначно, рыжая – ты одна в городе, а несколько дней назад, то есть в то время, когда предсказывала какая-то старая карга, я как раз парил в чистом небе в облике сокола, естественно, с голубыми глазами, закажи еще медовухи, а?

– Я не рыжая, а золотая, – машинально поправила Селистена, – а медовухи с тебя хватит. Вон и так еле на лапах стоишь!

– Да ты меня еще не знаешь, я о-го-го! Я могу пять кувшинов выпить, и ни в одном глазу. Если тебе денег жалко, так и скажи, и нечего проявлять липовую заботу обо мне.

– Дурак ты! И денег мне на тебя, конечно, не жалко. Но ты уверен, что сможешь меня защитить, если выпьешь еще?

– Однозначно! Хочешь, пойдем прямо сейчас к Гордобору, и ты посмотришь, на что способен Даромир, когда кто-то покушается на жизнь его прекрасной дамы. Ну, солнышко, ну возьми еще медовушки.

– Хорошо, но этот кувшин будет последним.

– Конечно, конечно! Я свою норму прекрасно знаю.

Селистена вздохнула и сама сходила за новым кувшином. Представляю, что о ней подумала Едрена-Матрена. Такая пигалица третий кувшин берет, и ни в одном глазу. Ик! Пожалуй, действительно это будет последний, ну, в крайнем случае предпоследний. Вон еще сколько еды осталось, не оставлять же.

Селистена плотно прикрыла за собой дверь и шмякнула кувшин на стол.

– Больше не проси! И что, ты думаешь, нам следует предпринять?

– Больше и не надо. Будем бить врага его же оружием. Ик!

– Может, тебе не стоит это пить? А какое оружие у наших врагов?

– Все прекрасно, я расслабляться умею. Коварство и колдовство.

– Коварство и колдовство? – скептически проговорила Селистена. – Что-то меня сомнения гложут.

– Ну, во-первых, коварство в исполнении положительного героя (какими мы, безусловно, являемся) – это уже смекалка и хитрость. А во-вторых, колдовство в моих лапах – это… тоже колдовство.

– Ладно, с хитростью и смекалкой мы потом разберемся. Но ведь с колдовством у нас совсем плохо?

– Это почемуй-то? – нагло заявил я и ополовинил очередную плошку с медовухой. – Я как-никак колдун! И по боевому колдовству я был всегда первый. Ик… Да я его порву, как Шарик грелку. Ик…

– Но ведь сейчас…

– А что сейчас? Я как никогда уверен в своих силах! Ик…

– Ну ты же сам говорил, что для колдовства нужны пальцы, – не сдавалась Селистена. Но ведь меня голыми руками не возьмешь.

– А у меня что, пальцев нет? Ик… А это что?

И я продемонстрировал собеседнице свою лапу с серебряным когтем. Мой взгляд победителя (медовуха воистину творит чудеса) разбился о каменный скептицизм в глазах Селистены.

– Ты что, сомневаешься в моих способностях? Ик… – Я решил, что пора начинать обижаться.

– В тебе я нисколько не сомневаюсь, тем более что ты доказал, что можешь не только говорить, но и совершать поступки.

Вот женщина! Знает, как одной фразой успокоить. Да уж, я такой. Могу не только болтать, хотя и болтать у меня получается прекрасно.

– Если есть пальцы, значит, можно колдовать, во всяком случае, попробовать надо.

– Может, не стоит? – заволновалась золотистая.

– Надо, солнышко, надо!

Я попытался сосредоточиться, честно говоря, получилось с трудом. Но я как-никак не первый год в колдовском деле, справился. Мысли потихоньку приобрели стройный вид, обе штуки. Первая: это что бы такое отчебучить, чтобы удивить Селистену? И вторая: как бы сделать так, чтобы заведение Едрены-Матрены осталось хотя бы в относительной целости.

Как и следовало ожидать, в голове появилась третья мысль и выстроилась в струнку после первых двух. Цветы. Колдану-ка я огромный букет полевых цветов. Насколько я помню, боярышня любит такую ерунду.

Я приготовился, размял пальцы, постучав ими по полу. Ну все, готов. Проговорил заклинание (простенькое, как свиной пятачок) и щелкнул когтями. Что-то громыхнуло, и легкий дымок покрыл стол. По идее, когда дымок рассеется, на столе должен оказаться огромный букет цветов. Он развеялся. У нас с Селистеной челюсти отвисли одновременно.

В центре стола рос небольшой дубок, весь усыпанный желудями.

– И зачем ты это сделал? – тихо спросила обалдевшая боярышня. – Я не спорю, это, конечно, впечатляет, но смысл?

– Э-э-э… – проблеял я.

Селистена осторожно потрогала ствол, желуди, осторожно оторвала один листик и зачем-то его понюхала.

– Он настоящий.

Я сбросил оцепенение, надо срочно спасать ситуацию.

– Конечно, настоящий, а ты думаешь что, он искусственный? – гордо проговорил я. Признаться, что первый опыт колдовства с когтями вместо рук полностью провалился, не позволяла медовуха, плескавшаяся в моем желудке.

– А зачем?

– Да так, думал поразить тебя своей силой.

– Тебе удалось.

– Вот видишь. Плесни мне ещё капельку.

Оцепенение Селистены было настолько сильным, что на этот раз она налила медовухи без обычного брюзжания о вреде здоровью.

– А что, прекрасный дубок, уже взрослый, только маленький.

– И что теперь мы будем с ним делать? – робко спросила золотистая.

– Вырви его, и дело с концом. Ик! – храбро посоветовал я.

Селистена крепко вцепилась в дуб и потянула. Что и говорить, старалась она изо всех сил, даже смогла приподнять стол, на котором рос сотворенный мною «букетик». Но дуб выдержал.

– Ты его ножом попробуй отковырять. Ик, ик.

Боярышня недовольно засопела, но все-таки взяла в свои худосочные ручки нож. С тем же сопением она минут пять пыталась отделить дубок от стола. Но дуб всегда остается дубом, даже если он маленький.

– А теперь ты его поцарапала, – философски заметил я, дожевывая копченую телятину.

– Так ты же сам сказал! – В голосе почувствовалось возмущение.

– Что я сказал? – Наконец-то тарелка с телятиной была очищена.

– Чтобы я его ножом.

– Ты же видишь, что ничего не получается, так зачем же пыхтеть и растение портить?

– Ну ты и хам! Чем издеваться, лучше бы помог.

– У меня рук нет. Ик.

– Зато зубы есть.

– Еще чего, о дуб клыки ломать. Ладно, сейчас колдану его с глаз долой.

– Нет, только не это!

– Почему? – вполне искренне удивился я. – Разве я не поразил тебя своими способностями?

– Вот именно, поразил.

– Я не поняла, а что тут происходит с моей мебелью?

Тембр этого чудного голоска вполне мог подойти пещерному медведю, который застал горного суслика-сучкогрыза в своем жилище. Но это была конечно же Едрена-Матрена. Слегка увлекшись садоводством, мы не услышали, как она вошла. Что-то я утомился за сегодняшний день. Я отошел от стола и мирно растянулся в уголочке. Убить Матрена, конечно, не убьет, да и покалечит вряд ли, так что могу спокойно последить за происходящим, тем более после такого вкусного обеда.

– Погодите-ка, ведь это же дуб!

Все-таки поразительная наблюдательность свойственна всем женщинам. Подумать только, в дереве с желудями узнать дуб! Ну не чудо разве?

– Понимаете, мы тут сидели, а он вырос. – Обычное красноречие в данный момент у Селистены явно отсутствовало.

– Прямо так сам взял и вырос, да? – Матрена подошла поближе к столу, чтобы получше рассмотреть новое украшение своей мебели.

– Чего ты молчишь? Она меня сейчас в порошок сотрет, и, между прочим, за твои штучки.

– Между другим прочим, я должен заметить, что штучки были посвящены тебе. А насчет Матрены не беспокойся, она только с виду такая грозная, а по-настоящему она обыкновенная женщина.

– Ага, обыкновенная, да в ней таких, как я, с десяток поместится.

– Это как раз минус тебе. Говорил же, поешь нормально. Мне, конечно, в собачьей шкуре нравятся твои косточки, но лучше бы тебе пересмотреть свои вкусы. Ик.

– Ну ты, девочка, даешь! – Матрена внимательно рассмотрела шедевр садоводческого искусства, и на губах ее заиграла лукавая улыбка. – Вот от Даромира подобное можно было ожидать, но ты… Говорила тебе, не перебери медовухи, она для молодого организма опасная.

– Да я вообще не пью… – начала было Селистена, но, слава богу, вовремя прикусила свой язычок.

– Ага, еще скажи, что не ешь. – Выразительный взгляд пробежался по столу, уставленному пустой грязной посудой.

– На меня находит, – пролепетала солнечная. – Иногда…

– Ну если иногда, то не страшно.

– Вы не волнуйтесь, я за все заплачу! – Селистенка затараторила, как сорока на заборе. – И за еду, и за питье, и за испорченный стол. А дуб сам вырос, ну почти сам. Мы сидели, а он вдруг как попер, может, я соус томатный на это место капнула.

– Ну если бы соус, тогда помидоры бы выросли. Да ладно, девочка, ты особо-то не переживай! Если вдуматься, то это я тебе приплатить должна.

– За что? – Глаза боярышни округлились.

– Так я за ужин в этом зальчике буду теперь вдвое больше брать! За такое чудо надо платить. Жалко только, что у дубка кора немного поцарапана, но это ничего, заживет.

– Говорил же тебе, что я почти гений! Смотри, из любой истории выпутаться могу. Ик. А кору ты действительно зря поцарапала. Ик!

– Как только выйдем отсюда, я тебе припомню и поцарапанную кору, и мои косточки.

– Косточки-то здесь при чем, лично мне они как раз нравятся. Ик.

– Так, значит, вы ко мне не в претензии? – Селистена все-таки хотела сперва разобраться с хозяйкой. Наверное, чтобы потом не отвлекаться на мелочи.

– Все в порядке, заходите еще. И балбесу Даромиру привет передай.

– Не сомневайтесь, он ваши слова услышит. До свидания!

– Всего хорошего.

Чей-то они меня балбесом считают? Да у меня незаконченное высшее колдовское образование. Я о-го-го! Ик, ик. Дурацкая икота, даже не знаю, с чего это вдруг разыкался, – надо срочно водички попить. И под удивленным взглядом Матрены я с удовольствием допил оставшуюся медовуху и выскользнул в приоткрытую дверь.

Свежий воздух набросился на меня, как холодный водопад на сухую лощину. Я почувствовал несказанный прилив сил, сейчас бы с тигром побороться. Тут кто-то нагло толкнул меня. Не понял, кто тут такой смелый? Смелым оказался большой бродячий пес с очень хмурым взглядом, уставившийся на меня. Но не больше меня, конечно, и уж, конечно, не такой ухоженный, но, в общем, не маленький.

– Парень, ты чего наглеешь, места, что ли, не хватает?

– Р-р-р, – отозвался наглец.

– Не понял, ты на кого тявкаешь, по холке давно не получал?

– Р-р-р…

Рычание становилось все серьезнее. И чего это он так раздухарился, я же его одной лапой прибью.

– Даромир, не связывайся, пошли домой, – прорезалась Селистена.

– А че он? Я тихо, мирно вышел подышать свежим воздухом, а он толкается!

– Р-р-р!

– Ты на кого тянешь? Пасть порву, бибики почпокаю, хвост откушу!

Я решил все-таки наказать наглеца и пошел на него. На самом деле это даже неплохо, что здесь появился этот пес, и уж тем более приятно, что первым начал не я. Что может быть лучше хорошей драки после сытного ужина и медовухи? Правильно, ничего. А так я белый и пушистый, мухи не обижу, пока на меня не наедут. Вот подерусь маленечко, и баиньки.

Но тут в меня мертвой хваткой вцепилась Селистена:

– Даромирушка, пожалуйста, пошли домой.