Текст книги "Собака тоже человек!"

– Не ври, коварная, такую красоту прятать! А какие у него беленькие зубки! Чистый жемчуг, вот бы мне такие.

С этими словами это чудо природы полезло мне в пасть, вместе с ним туда же полезли и его дружки. Нет, вы не подумайте, что они полезли целиком, но ручонки свои запустили туда беззастенчиво. Фу, какая гадость! Чуть более приятно, чем держать спиногрыза. Но у меня оказались железные нервы, и челюсти я не сжал, как бы мне этого ни хотелось.

Наследничек между тем переключился на мой нос:

– Носик! Вы посмотрите, какой черненький, мокренький носик!

И тут он полез целоваться. Увернуться не было никакой возможности, закрыв глаза, я вытерпел и это издевательство. Тьфу, какая гадость! Он что, губы красит?

– Носик, носик! – завопили феликлистоподобные друзья.

О боги, за что вы мне такое наказание послали?! И вообще, почему Селистена позволяет со своей собакой такое вытворять?! Вон Демьяну ответила, а Феликлисту из-за своей идиотской любви слова сказать не может. Да меня же сейчас стошнит!

– Селистена!!! Спаси меня, они меня все целовать хотят!!!

–  Ай! – взвизгнула до этого момента упорно молчавшая боярышня.

Массовый психоз, к моему великому облегчению, прекратился.

– Селиська, ты чего визжишь?

Белая как снег боярышня после затянувшейся паузы наконец смогла ответить:

– В голову что-то стрельнуло.

– Ха-ха-ха, вы слышите, какая прелесть! Кто-то Селиське в голову стрельнул!

Друзья Феликлиста дружно захихикали.

– Ладно, давайте отойдем от нее подальше, а то и в нас стрелять начнут, – опять глупо пошутил наследник престола и устремился вслед своим друзьям, чтобы занять место позади трона.

– Феликлист! – робко позвала Селистена.

– Чего тебе? – Наследник явно настроился опять похихикать с друзьями и был недоволен задержкой.

– Может, мы с тобой могли бы… – начала боярышня.

– Могли бы что?

– Ну, там встретиться, погулять…

– А зачем? – искренне удивился молодой князь.

– Ну… – замямлила Селистена.

– Рыжая, опомнись! Как тебе только не противно вообще с ним разговаривать?! – рвались наружу мои эмоции. Меня до сих пор било мелкой дрожью от странных ласк сыночка Бодуна.

– Ай! – опять взвизгнула боярышня.

– Хи-хи, опять в голову стрельнуло? – напоследок съязвил Феликлист и направился к своим сподвижникам.

Произошедшие события никак не отразились на присутствующих. Все продолжали вполголоса обсуждать свои проблемы. Видимо, такое поведение наследника было не редкостью.

– Это ты у меня в мозгах копаешься? – раздалось шипение у меня над ухом.

Антип о чем-то увлеченно спорил с каким-то бородачом, все были заняты своими делами, и я рискнул ответить рыжей хозяйке:

– Каких мозгах, о чем ты говоришь?

– Моих! Это ты вначале вопил, словно раненый бобер, чтобы я тебя спасла, а потом вообще меня назвал рыжей!

– Я не понял, а ты какого цвета?

– Золотая, каштановая, солнечная, но не рыжая!

– Ах, простите, простите, очередной комплекс обнаружился.

Золотая, с легким оттенком каштанового девица буравила меня яростным взглядом. И только тут до меня Дошло.

– Погоди-ка, погоди. Ты сказала, что я рылся у тебя в мозгах?

– Ты что, после подсвечника еще и оглох?

Стоп. Это невероятно. У меня получилось передать мысль на расстоянии. А между прочим, телепатией владеют колдуны аж пятой ступени! Вот это Даромир, ай да молодец! Это я все от нервов и от возмущения бесцеремонным поведением Феликлиста. Но если из-за него я освою телепатию, то, так и быть, прощу этого извращенца.

Надо попробовать еще разок. Самый лучший объект для опыта – это, конечно, Селистена. Вот и проверю на ней. Если у меня получится, то расплата будет мгновенной. Так, концентрируюсь, отправляю послание:

– Рыжая Селися влюблена в извращенца Феликлиста!

Ответ пришел даже раньше, чем я рассчитывал. Но никогда я еще так не радовался полученному подзатыльнику.

– Не смей называть меня Селисей, я не рыжая, Феликлист не извращенец, я в него не влюблена, – скороговоркой прошипела нерыжая боярышня и густо покраснела.

– Ура! Получилось! Слушай, а ты мне не голосом говори, а мысленно проговаривай слова.

– А еще ты наглец.

– Ты прелесть, все отлично, я тебя слышу. Я гений.

– Ты бесстыжий, наглый тип!

– Солнышко, ты даже не представляешь, как это здорово!

– Хоть ты меня и слышишь, но абсолютно точно, что не слушаешь.

– Даже не представляешь, как тяжело научиться передавать мысли на расстоянии, а принимать их еще сложнее.

– В общем, действительно здорово: мы разговариваем, а нас никто не слышит,— начала отходить Селистена.

– Так я тебе об этом и толкую.

– Ага, знаешь, как страшно было, когда в моем мозгу вдруг раздался твой вопль с просьбой о помощи.

– А сама не могла догадаться, что меня уже спасать давно пора?

– Я думала, тебе приятно, – замялась моя почти рыжая собеседница.

– Приятно?! Бр-р-р. Этот твой ненаглядный, между прочим, какой-то дрянью губы красит.

– Может, они у него болят и это лекарство , – робко заметила каштановая.

– Ага, а у друзей тоже губки болят?

– Кто ты такой, чтобы о нем так говорить?! Ты же его совсем не знаешь! Он нежный, ласковый, отзывчивый! – даже мысленно умудрялась шипеть золотая.

– Боюсь, что слишком ласковый.

– Что ты этим хочешь сказать? – взвилась солнечная.

Я, конечно, хотел остроумно ответить (по-другому не умею), но колокольчик опасности дал о себе знать. Он не колотил со всей силы, но начал звякать вполне отчетливо. Похоже, приближалась потенциальная опасность.

– Так я жду ответа!

О чем это она? А, она все о своем Феликлисте, ну никакой оригинальности.

– Помолчи.

– Как ты смеешь?

– Ты разве не хочешь посмотреть на черного колдуна?

– Конечно, хочу, – мгновенно перестроилась боярышня. – Где он?

– Сейчас войдет в дверь.

– А откуда ты…

От обязанности отвечать на глупый вопрос меня избавили резко распахнувшиеся двери. Как я и предполагал, на пороге стоял Гордобор со своим верным Филином. В зале все замолчали. Премьер-боярин окинул собравшихся грозным оком и остановил взгляд на мне. Погодите, погодите, чавой-то он на меня так уставился? На мне узоров нет и цветы не растут (хорошая Фразочка, может, потомкам пригодится). Он же раньше так на рыжую смотрел. Хм, теперь, значит, я для него главный враг. Ну что ж, польщен. А что, я на мелочи не размениваюсь: если враг, то никак не меньше черного колдуна высокой ступени посвящения. От руки такого и погибнуть не стыдно будет.

Хотя нет, я погибать передумал, рановато, знаете ли. Сколько ещё интересного на свете, а сколько вкусного! А если так, то прятаться по щелям я не буду (да и в щель я не пролезу), а встречу врага своей могучей лохматой грудью.

Я степенно поднялся, благородно отряхнулся и бросил на вновь обретенного врага полный презрения взгляд.

А ты что думал, пень старый, что у меня от страха поджилки трясутся? Дудки, ты еще сам не рад будешь, когда поймешь, с кем связался. Между прочим, мой незабвенный наставник и величайший колдун современности Серогор всегда говорил, что черного колдуна надо бить его же оружием. И так как наше дело правое, то мы победим. Жуткий бред, но сейчас почему-то вспомнилось. Кстати, я был самым талантливым его учеником (один раз подслушал его разговор с другим колдунчиком), так что еще покувыркаюсь.

Видимо, Гордобор почувствовал те изменения, которые произошли со мной, так что его взгляд выразил что-то похожее на заинтересованность.

Прошествовав через весь зал, премьер-боярин подошел к Антипу. За спиной черного колдуна конечно же маячило мелкое пакостное создание по имени Филин.

– Приветствую тебя, боярин.

– И ты здрав будь.

– Слышал, слышал про чудесное избавление твоей дочки.

– Хвала богам, нечисть повержена и зарыта в землю со всеми положенными предосторожностями.

– Слышал, что темных посланников победил ваш пес. Уж не этот ли? – Гордобор указал на меня пальцем.

Ну что ж, простим темному незнание приличий, наверное, в детстве плохо учителей слушал.

– Да, это он, наш Шарик. Сам князь велел привести его во дворец, желая посмотреть на нашего лохматого героя.

– Так что же стража?

– Стражи было много, но вот услышать крадущихся врагов мог только Шарик.

– Шарик, говоришь… Ну-ну. – Гордобор пристально уставился на меня.

А вот это сколько угодно! В скиту я был чемпионом по гляделкам, так что можете любоваться моими чудесными глазами, сколько вашей черной душеньке будет угодно. Внимательный взгляд скользнул ниже, задержался на подаренном ошейнике и пополз было дальше, но вдруг резко вернулся назад.

Перстень Сивила! Конечно, именно его углядел черный колдун. Гордобор побагровел, хотел было что-то сказать, но, видимо, не нашел нужных слов.

Правильно багровеешь, это действительно тот самый знаменитый артефакт. А ты что думал, пред тобой отрок-недоучка? Нет, родненький, я уже взрослый и недоучился совсем немного. Так что будь любезен, относись ко мне с уважением, сучок гнилой.

– Красивый ошейник, правда? – прервал затянувшееся молчание Антип. – По заслугам и награда.

– Награда? – переспросил Гордобор.

– Ну да, это ему за ночные подвиги.

– Да, да, он заслужил, – промямлил задумчиво черный колдун.

Отлично, Антип, сам того не зная, мне помог. Теперь Гордобор окончательно запутался и, пока не разберется, кто есть кто, действовать активно не начнет.

Колдун буркнул что-то слуге и отошел от нашей теплой компании.

– Что он на тебя так уставился? – раздался в моем мозгу голос моей многоцветной спутницы.

– Понравился, наверное.

– Ты думаешь, он знает, что ты не простая собака?

– Если и не знал до этого, то теперь знает наверняка, – грустно хмыкнул я.

– Чего ты грустишь, ты же тоже колдун и обязательно его победишь.

– Во всяком случае, очень постараюсь. Но для начала попробую закончить дело миром.

– Зачем?! – искренне удивилась Селистена. – Я не смогу спокойно спать по ночам, если буду знать, что где-то бродит такой страшный серый колдун.

– Черный, – машинально поправил я.

– Да какая разница? Разве ты не можешь вызвать его на бой и убить.

Святая простота. Хорохориться и пускать пыль в глаза я могу сколько угодно, но иллюзий не питаю. В честном бою (хотя слова «честность» и «черный колдун» абсолютно несовместимы) у меня нет никаких шансов. Меня может спасти только хитрость и изворотливость.

– С честным боем пока подождем. Я не в лучшей форме сейчас.

Селистена хмыкнула и демонстративно отвернулась от меня.

– Конечно, твой ненаглядный Феликлист сразу бы послал вызов на бой в моей ситуации.

– Во-первых, он не мой, а во-вторых…

Я не дал продолжить очередную глупость и просто заметил:

– Боюсь, если я паду на поле боя, ты не проживешь и дня.

– Да почему?!

– Еще не знаю, но, похоже, наши судьбы связаны между собой очень прочно. Так что выпутываться из этой странной истории тебе придется вместе со мной, а не с Феликлистом.

– Погоди, я только что поняла: ты что, ревнуешь?

Внутри меня все закипело от негодования. Ревную?! Эту рыжую пигалицу? Да никогда. Ревнует только тот, кто не уверен в своих силах, а я в своих силах уверен абсолютно.

– Было бы к кому! К этой ряженой курице?

– Он не курица, он петух!

Не знаю почему, но мне стало смешно. Ну что ж, пусть будет петухом.

– Князь Бодун! – раздался зычный голос.

Вот и чудненько, отложим эту скользкую тему на потом.

Распахнулись двери, и в зал ворвался князь. Сразу было видно, что он находится в отличном расположении духа. Мой нюх, разумеется, уловил причину такого хорошего настроения – медовуха.

Что ж, я его понимаю, сам бы от ковшичка не отказался. Странное дело, когда у Едрены-Матрены перебрал, то думал, что все: больше никогда в жизни ни капли, никогда! Прошло всего пару дней, и даже странно, какие идиотские мысли лезли мне тогда в голову. Что может быть лучше прохладной, ароматной, бодрящей медовухи! Тут я с князем полностью солидарен. Только меру знать надо в этом деле, а я, как человек ученый, свою меру уже узнал – кувшин, два, ну, в крайнем случае, не больше трех.

– Здрав будь, князь! – забубнили со всех сторон.

– Здорово, здорово! – радостно приветствовал Бодун и водрузился на свой трон.

Что и говорить, выглядел он значительно лучше, чем давеча на пристани. Вот видите, какие чудеса медовуха может с людьми творить.

К князю подошел какой-то маленький государственный человечек и с поклоном подал стопку исписанных пергаментов, не иначе прошений.

– Знаю, все знаю, но это потом, – поморщился князь, глядя на ненавистные листы. – Сейчас я хочу посмотреть на нашего героя… Ну, Антип, показывай своего кобеля.

Антип чуть заметно махнул мне рукой и подошел к трону. Я, как и подобает воспитанной собаке, последовал за ним. Селистена осталась стоять на своем месте.

– Хорош! – рассмотрев меня от кончика носа до кончика хвоста, резюмировал князь. – И где ты такого красавца от нас прятал?

Все ясно, это у них семейное. Похоже, единственная возможность, чтобы тебя заметили «большие» люди, – это совершить парочку блестящих подвигов. Иначе они будут на тебя смотреть как на пустое место.

Но лучше поздно, чем никогда. Наконец-то меня, тьфу, то есть Шарика, заметили и оценили по заслугам. Что тут сказать, я действительно хорош и действительно чертовски красив.

– Шарик у нас уже три с половиной года, – спокойно заметил Антип.

– В полном расцвете сил, значит. – Князь пропустил мимо ушей иронию боярина. – Жалко, что ты так быстро велел закопать эту нечисть, не дал нам позабавиться.

Зал одобрительно забубнил, поддерживая слова князя. Ага, молодцы, вы бы ночью с этими спиногрызами позабавились.

– Все было исполнено в соответствии с трактатом великих ученых мужей Карла и Макса «Сто способов борьбы с нечистью», дабы не допустить даже малейшего влияния темных сил на наш благословенный город.

– Да знаю, знаю, но все равно интересно. А что это были за посланцы тьмы, как они хотя бы называются?

– Не могу знать, великий князь, – тем же ровным басом ответил Антип.

– Вот давно хочу пригласить ко двору какого-нибудь колдуна, уж он-то мне все подробно рассказал бы об этих тварях. А вы с Гордобором меня все отговариваете.

После таких слов оба присутствующих колдуна улыбнулись. Гордобор зло, а я ехидно. Думаю, нам обоим есть что рассказать князю. Мне о том, что это за твари, а премьер-боярину о том, откуда он их вызвал.

– Ладно, хорошо то, что хорошо заканчивается, – констатировал Бодун и, чуть помедлив, добавил: – Особенно для того, кто остался жив.

– Папенька, папенька! – заверещал молчавший до сих пор Феликлист. – Пусть дядя Антип, когда придет время, одолжит нам этого чудненького песика для нашей Золотухи. Страсть как хочется, чтобы у нее появились щеночки, похожие на этого симпатягу. Я тоже хочу такого заступника, как у Селиськи.

Здрасьте, приехали. Это что же этот умник придумал?! С вашего позволения, я все-таки человек, я не могу с собакой… Какие еще щеночки? И потом, какой нормальный отец отдаст своих детей на воспитание к такому извращенцу? Никогда!

– Ха-ха-ха! – влезла ко мне в мысли Селистена. – Будешь главным княжеским кобелем, как говорится – «совет вам да любовь!» с твоей Золотухой .

Ну кто звал эту язву? У меня и так дела хуже некуда: без меня меня женили, а тут еще эта мелочь со своими подколками.

– Похоже, солнышко мое нерыжее, вы тоже меня ревнуете.

– Я, ревную?! К собаке?

– Конечно.

– Наглец, – только и смогла выдавить разъяренная боярышня и выбралась из моей лохматой головы.

Пока я пререкался со своей ревнивой хозяйкой, моя судьба была решена. Антип пообещал, что по первому же требованию предоставит меня для улучшения породы княжеской псарни. Между прочим, моего мнения не спросил ни один из переговорщиков. А вдруг мне не понравится какая-нибудь сука? В общем, договариваться вы можете сколько угодно, но последнее слово все равно будет за мной (точнее, действие).

– Значит, договорились?

– Слово боярина, светлейший князь.

– Ура, теперь у нас будут такие же очаровательные милашки, как этот пусечка Шаричек! – заверещал радостный Феликлист.

– Пусечка… Тьфу, кошкодав! – донеслось откуда-то слева.

Ну и кто тут такой смелый, что меня таким словом назвал? Кошек я, конечно, не люблю, но это еще не повод, чтобы безнаказанно оскорблять главного княжеского кобеля. Ведь, насколько я понял, меня тут только что на службу взяли.

Конечно же это был Демьян. Память у него короткая, но могу ее и освежить. Максимально выпустив сверкающий серебряный коготь, я поднял лапу и, глядя в глаза витязю, чиркнул им у горла. Ну вроде как я это с ним сделаю. Похоже, моя пантомима была понята правильно, и Демьян мне ответил таким же жестом, только не когтем, а кинжалом, выхваченным из ножен.

Что ж, смелый парень, однако, насколько я знаю людей, лучшее оружие против таких орлов – это смех. Добродушно виляя хвостом и изображая саму невинность, я подбежал к Демьяну. Он был слегка удивлен моим маневром, но ничего не сказал. Именно такое спокойное поведение мне было и нужно. Я поднял лапу и обильно пометил своего врага.

Вот видите, что делает с человеком пребывание в высших эшелонах власти? Еще утром я пытался уединиться от десятка дворовых, а теперь справил нужду в присутствии пяти десятков людей, причем всех из так называемого высшего общества. Общество отреагировало именно так, как я и ожидал, – дружным смехом. Хохотали все от мала до велика. Выделялся бас Антипа и противный фальцет Феликлиста. Сам Бодун смеялся до тех пор, пока из глаз не потекли слезы.

Сделав свое дело, я вернулся на место и как ни в чем не бывало растянулся у ног всхлипывающей Селистены. Сдерживая смех изо всех сил, она нагнулась и ласково потрепала меня за ухом.

Демьян стал похож на вареную свеклу. Может, он силен в молодецких забавах, но чувство юмора у него отсутствует напрочь. Посмеялся бы вместе со всеми – и уже через день об этом курьезе никто и не вспомнит. Но витязь собрался решить проблему единственно доступным для него способом – силой. Выхватив кинжал, которым еще недавно мне грозил, он бросился на меня с твердым намерением воплотить угрозу в жизнь.

Колокольчик опасности вяло звякнул и замолчал, я даже не сдвинулся с места. Ярость – плохой советчик в бою, а я как-никак отличник в скиту был по боевому колдовству, так что увернуться от летящей на меня горы всегда успею. Но отпрыгивать не пришлось.

– Стоять! – раздался рев князя.

От весельчака-князя не осталось и следа. На троне сидел правитель страны, строгий и решительный, а таких надо слушаться. Послушался и Демьян, замерев в нелепой позе с кинжалом в руке.

– Головы лишился?! Кто тебе позволил в княжеских палатах кинжал из ножен вынуть? А ну прочь с глаз моих и чтобы не являлся, пока не позову! – Голос Бодуна звенел сталью и не допускал никаких возражений.

– Как скажете, дядюшка, – отвесил поклон князю Демьян и, сменив цвет лица с красного на серый, бросился вон.

– Послали боги внучатого племянничка, вместо мозгов мышцы, – буркнул Бодун. – Все, проехали! Ну, давайте делом займемся, а то столы уже, наверное, накрыли.

Антип встал на свое место слева от трона, Гордобор что-то прошептал слуге и занял место справа. К трону выстроилась небольшая очередь просителей и жалобщиков.

Через минуту о случившемся в зале напоминали только улыбки, все еще мелькающие на лицах приглашенных. На меня смотрели уже без той брезгливости и высокомерия, с какими приняли вначале. Репутация при дворе – превыше всего. А одним врагом больше, одним меньше – это для меня уже не важно.

– Ловко ты его, – заверещал мысленный голосочек Селистены.

– У меня вообще много талантов.

– Тебе бы еще скромности немного.

– А зачем? Неужели тебе нравятся скромные парни?

– Честно говоря, нет.

– Вот именно, а так жить веселей.

– Ага, обхохочешься.

– Ты мне лучше расскажи, почему Бодун так странно себя ведет. Все государственные дела ему явно в тягость а стержень внутри присутствует.

– Он после смерти жены стал сам не свой. Это давняя история.

– Расскажи!

– Давай как-нибудь потом, тема не очень веселая, да еще у меня от твоей телепатии голова разболелась.

– Это с непривычки, скоро мысленно будешь болтать так же, как и языком.

– Это я-то болтаю? Да меня считают самой молчаливой из всех боярских дочек. Многие вообще моего голоса не слышали!

– Счастливые… – задумчиво протянул я.

– Собака страшная, как ты смеешь?

– Почему же страшная, вон твой Феликлистик считает меня очень даже красивым.

– Он не мой! А тебя, такого симпатичного, уже ждет в своей будке твоя ненаглядная, лохматая Золотуха.

– Она не моя!

Тут мою голову пронзила острая боль – я даже опешил от неожиданности и инстинктивно накрыл голову лапами.

– Что с тобой, тебе больно? – уже в полный голос заволновалась Селистена и нагнулась ко мне.

– Не знаю. Погоди, наверное, сейчас отпустит.

Я отвернулся, расслабился и постарался ровно дышать. Боль потихоньку начала отступать.

– Хм, я дико извиняюсь, но у вас стоит очень сильная защита, и взломать ее было непросто.

Судя по испуганному взгляду Селистены, это не рыжая. Интересно, где на мне написано, что моя голова – это место для того, чтобы по ней шастал неизвестно кто? Я потихоньку восстановил дыхание и начал разговор с наглецом:

– Между прочим, я никого в гости не звал.

– Прошу прощения, но иногда бывают такие моменты, когда необходимо прийти в гости без приглашения.

– А незваный гость может представиться?

– Конечно, конечно. Меня зовут Филин.

Я поднял голову и отыскал у противоположной стенки, в уголочке, скрюченную фигуру Филина. Он, встретившись со мной взглядом, приветливо помахал мне рукой. Интересно, а что это карлик такой приветливый стал? Помнится, когда я его искупаться отправил, он на меня совсем по-другому смотрел.

– Думаю, что мне представляться не надо?

– Конечно же не надо. После того, как вы двух горных спиногрызов прикончили, вас весь город знает.

– Кого я прикончил? – Я решил закосить под дурачка.

– Да ладно, не скромничайте, ваши ночные подвиги говорят о компетенции в вопросах борьбы с нечистью. Без специальной подготовки вам их было не одолеть.

Дурка не прошла, надо срочно поменять тактику. Ухожу в глухую несознанку.

– Да я сам не знаю, как это у меня получилось. Если это ваши зверушки, приношу свои искренние извинения.

– Настоящее имя вы мне, конечно, не скажете, так что вынужден называть вас именем того, под чьей личиной вы скрываетесь. Уважаемый Шарик, не надо отрицать того, что вы связаны с колдовством. Уже то, что мы с вами разговариваем посредством телепатии, говорит о многом. Так что, может, сэкономим время и перейдем к сути моего предложения?

Ишь ты ушлый какой! Несознанка не прошла, буду косить под авторитета. Нас и этому в скиту учили, правда подразумевалось, что это поможет обмануть дознавателей и палачей, если в темницу попадешь, но попробую применить тут.

– Говори, слушаю.

– Вот и замечательно. Думаю, что вам тоже будет интересно со мной поговорить.

– Если бы мне нужно было с тобой поговорить, то я пришел бы к тебе, а так пришел ты. Чего надо?

Филин явно осекся, значит, тактика выбрана правильно.

– Если вас не затруднит, то мне бы хотелось обсудить с вами некоторые возникшие проблемы.

– Лично у меня никаких проблем нет, но, если тебе надо, – валяй, перетрем.

– Замечательно, может, не будем тянуть?

– В смысле?

– Сейчас князь быстренько выслушает жалобщиков и всех пригласит отобедать у него. Естественно, к слугам и собакам это приглашение не относится. А вы, несмотря на все мое уважение, в данном обличье все-таки собака.

Опять налицо дискриминация собачьего населения. Но к Филину в данный момент это не относится.

– Я недавно плотно поел, так что обед меня не интересует (Хотя если пригласят – не отказался бы.). Где перетирать будем?

– На берегу пруда есть чудесная беседка. Я буду вас ждать там через десять минут.

– Как скажешь, жди.

Лицо Филина исказила гримаса, на мгновение приоткрыв истинную сущность. Отлично, я его завел. Что-что, а выводить людей из себя я умею великолепно. В голове что-то щелкнуло, и я почувствовал себя значительно лучше. Но расслабиться мне не дали вопли Селистены. Удивительно, она даже с закрытым ртом умудряется орать.

– Даромирушка, а что с тобой было?

– Старый знакомый заходил.

– Не поняла, куда?

– В голову.

– Больно, да?

– Ерунда, пройдет. У меня на него защита какая-то стояла, и он ее ломал. Видимо, вместе с черепной коробкой.

– А от меня ты защиту не строил? – в голосе зазвучали самодовольные нотки.

– От тебя, наверное, нет. Ты же ко мне просто пролезла.

– Может, мы действительно с тобой связаны… – мечтательно прошептала Селистена, но быстро вернулась к действительности. – А я к тебе рвусь, рвусь, а ты не отвечаешь.

– Ага, ты подумала, что я с Золотухой контакт налаживаю?

– Дурак, я же за тебя волновалась. Ты бы себя со стороны видел.

– Извини, тяжелый разговорчик был, а предстоит еще тяжелее.

– Предстоит? Вы договорились о встрече? Где? Когда? Почему?

– Слишком много вопросов, а времени нет. Слушай, сейчас что, обед у князя будет?

– Да… – замялась Селистена, – но тебя туда, наверное, не пустят, извини, но…

– Ерунда, дома двойную порцию положите, всего и делов. Сейчас я не об этом. Пока вы будете поглощать деликатесы и вести светские беседы, я суну голову в пасть врагу.

– Куда сунешь? – не поняла боярышня.

– Ладно, не важно куда. В общем, после обеда, если меня не будет у парадного крыльца, иди спокойно домой, но на всякий случай держись поближе к батюшке.

– А ты? – В голосе зазвучала тревога.

– А я перетру пару проблемок с Филином.

– Что сделаешь? – опять не поняла Селистена.

Эх, золотая молодежь, нормального русского языка не понимает.

– Не важно. Ладно, вон уже прием заканчивается, иди расслабляйся, а всю грязную работу за тебя сделает твой четвероногий друг. Такая уж у нас тяжелая судьба-судьбинушка.

– Дарюша, ты побереги себя, я буду очень волноваться.

– Не боись, пока я не увижу свою рыжую невесту, погибать я не собираюсь.

– Это ты кого имеешь в виду? – закипела Селистена. – И потом, ведь я тебе запретила называть меня рыжей.

– Вообще-то я имел в виду Золотуху, но ход твоих мыслей меня устраивает.

– Хам! – Оказывается мысли могут быть очень громкими. – Да ты на себя посмотри, жених! Ты…

– Все, отключаюсь. Мне предстоит важный разговор, а ты меня нервируешь.

Толком не знаю, как у меня получилось, но я действительно прекратил доступ воплей возмущенной боярышни в свои мозги. Селистена продолжала пыхтеть, но к такому проявлению эмоций я уже привык. Чтобы не оставлять напряженность в отношениях, я лизнул ее руку и прошмыгнул в открытые двери.

* * *

Выскочив из дворца, я отыскал глазами беседку у пруда, но вместо того, чтобы побежать туда сразу, я резонно заметил, что последнее время стал слишком часто передвигаться именно таким способом, и вольготно разлегся в густой траве под старой яблоней. Из беседки меня видно не было, а она оказалась у меня как на ладони. Прийти на встречу вовремя я не мог – не согласовывалось с имиджем, который я выбрал. К тому же полезно полежать в теньке недалеко от воды, дабы набраться сил перед судьбоносным разговором.

Жалко, что раскусил он меня так рано, но после ночных событий было бы глупо отрицать, что я не совсем обычная собака. Ладно, побазарим. В том, что Филин не заманивает меня в ловушку, у меня сомнений не было. Пока Гордобор с Филином не поймут, кто им противостоит, следующий удар они не нанесут, поостерегутся. Значит, надо будет напустить побольше туману, а уж это я умею.

Также нисколько не сомневался, что быть сторонним наблюдателем в этой истории с загадочной нелюбовью к рыжим волосам, я не смогу. Тот момент, когда я мог исчезнуть незамеченным, безвозвратно упущен. Хотя, как ни странно, я ничуть об этом не жалею. Хотел приключений – вот и получил. Удивительно только, что в историю влип не я, а эта рыжая бестия. Вот уж никак не ожидал, что придется кого-то спасать от таких сильных врагов. Ну и дела! Одному-то мне было просто: хлоп —и нет меня. Я никогда не считал отступление позорным фактом, так что в случае, когда могло запахнуть жареным, просто отбыл бы в неизвестном направлении. И в жизнь меня не нашла бы ни одна нечисть и ни один колдун.

Может, все-таки плюнуть на все, перекусить напоследок, и в путь? Думаю, что за четыре седмицы смогу добраться до Серафимы. По-любому Гордобор и его слуга для меня сейчас значительно опасней всех волков и медведей вместе взятых.

А что, может, так и поступить? Ну с какой, собственно, стати я должен заботиться об этом рыжем чудовище? От смерти я ее уже два раза спас, ну и хватит с нее. А что я вообще могу? Я и колдовать-то толком не сумею в таком обличье, а серебряным когтем да собачьими зубами против черного колдуна высшей ступени много не навоюешь.

Хорошо говорю, складно. Но себя, конечно, не обманешь – никуда я не уйду. По крайней мере, пока не удостоверюсь, что хозяйке ничего не угрожает. Привязался я к ней и вообще-то без ложной скромности могу заметить, что и она ко мне. Да и единственный, кто в этом городе может защитить Селистену, это я.

Решение принято, мосты сожжены, только вперед… Они еще не знают, с кем связались! А когда узнают, будет уже поздно. Я в деле, ерунда отнекиваться, поздняк метаться!

Но чтобы эффективно бороться с неприятелем, надо обладать хоть какой-нибудь информацией. Видимо, и Гордобор хочет немного разобраться в столь нетипично развивающейся ситуации. А в том, что ночные приключения – дело рук премьер-боярина или его мелкого слуги, я не сомневался ни капли.

И попробуйте убедить меня в обратном! Нет уж, не надо быть гениальным аналитиком, чтобы не связать неожиданно появившейся в спальне Селистены парочки горных спиногрызов с той злобой, которая исходила от черного колдуна. Приручить этих тварей без черного колдовства просто невозможно. Так что твоя это работа, премьер-боярин, ну или этого мелкого пакостника – Филина. Да и приглашение на разговор по душам только подтверждает мое мнение.

Вот и мой собеседник явился. Пунктуален, как все оборотни. Нервничает, головой вертит, небось видел, как я из зала выбежал – и рассчитывал, что я уже буду на месте. Шалишь, братец! Мало ли у меня какие дела образовались.

Прошло еще минут десять, прежде чем Филин попытался наладить со мной телепатическую связь. Великие колдуны, такие как Серогор, могут связываться друг с другом на расстоянии многих сотен верст. Но это достигается при максимальной концентрации магической энергии, чего можно добиться только годами тренировок. А передача мыслей на небольшое расстояние доступна многим. Я не знал, насколько силен в колдовстве Филин, и постарался перекрыть ему доступ к моей многострадальной голове. Оказалось, что вовремя. Как и в прошлый раз, у меня резко заболела голова, но я уже был готов к такому раскладу: моя защита не оплошала и выстояла. Отлично, еще одно очко в мою пользу.