Текст книги "Охота на ведьм. Все тайны Средневековья"

Кем были жертвы охоты на ведьм?

Итак, очень сложно определить, кто такие ведьмы, особенно сейчас, через несколько сотен лет после описываемых событий, в секуляризованном и ориентированном на науку XXI веке. Но не стоит думать, что это было легко и в XIV или XVI веках, когда свое мнение по этому вопросу имел каждый и шел серьезный спор между носителями разных представлений о ведьмах. При этом сторонники одного течения в «ведьмоведении» запросто могли объявить сторонников другого подхода еретиками или же и вовсе пособниками колдунов, со всеми вытекающими последствиями. Культура спокойного диалога возникла намного позже. Даже в рамках церковного или университетского учреждения научный спор – диспут – мог превратиться в драку, бытовую ссору или просто демагогию.

Являясь частью учебного процесса, диспуты были и своего рода «активным отдыхом», азартным спортивным состязанием, чем-то вроде словесного турнира с некоторыми элементами митинга и театрализованного действа. Порой случалась такая давка, что бедняг-студентов, лишившихся чувств, выносили из огромного зала на улицу – подышать. Существовали определенные правила: не шуметь, не бросаться голословными обвинениями, не скабрезничать, – но было трудновато придерживаться их в пылу борьбы. Оппоненты не чурались взаимных оскорблений и угроз, порой ругань перерастала в драку, ученые мужи отвешивали друг другу пощечины, даже кусались. И это мы говорим о честных спорщиках. А ведь были и такие оригиналы, которые умудрялись отстаивать противоположные точки зрения одинаково убедительно просто ради хвастовства.

Однажды Жак дю Перрон, блестящий полемист, произнес перед французским королем Генрихом III красноречивую проповедь против атеизма, приведя убедительные доказательства Божественного промысла. Король, прослезившись, очень хвалил его. А плутоватый священник тут же произнес новую речь, не менее убедительно доказав, что Бога-то никакого и нет. Король прогнал его с глаз долой, но должности не лишил – умных людей стоило держать при себе.

Подобные диспуты, как и проповеди священников, которые транслировали идеи этих научных споров, являлись в то время чем-то вроде журналистики. И как мы видим, тогдашняя журналистика не могла без драки установить консенсус даже по самым простым вопросам. А существование ведьм – это далеко не простой вопрос.

Тяжело приходила к консенсусу и наука. Если ведьм нет, то это противоречит ряду положений Библии, имевшей непререкаемый авторитет. Например: «Не ворожите и не гадайте» (Левит 19:26) или «Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, не доводите себя до осквернения от них» (Левит 19:31). А ведь это было сказано еще в Ветхом Завете. Или же строчки из Нового Завета: «Не всякий, говорящий Мне: “Господи! Господи!”, войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: “Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?” И тогда объявлю им: “Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие”» (Евангелие от Матфея 7:21-23). А значит, колдовство существует и колдуны могут «многие чудеса творить».

Однако, поскольку Бог всесилен, колдуны не в состоянии совершить что-либо без Его воли. На это опирались те, кто отрицал колдовство: зачем же Богу позволять ведьмам колдовать? Да и сама магия, по их мнению, – это всего лишь глубокое познание мира природы, его тайных и неизведанных законов. Трактат «О тайной философии» (1531), составленный Агриппой Неттесгеймским, посвящен защите магии как искусства проникновения в подлинную суть вещей. В нем утверждалось, что все во Вселенной связано между собой, а потому через самое малое (волшебное слово, заклинание) можно воздействовать на великое. Таким образом, магия является познанием оккультных сил природы и законов Вселенной без их нарушения, а следовательно, без посягательства на Божественную власть.

Чтобы овладеть источниками подлинного знания, Агриппа и ему подобные занимались алхимией и астрологией, за что молва обвиняла их в чернокнижничестве. В свою очередь, он подчеркнуто отмежевывался от колдунов, стремившихся овладеть темными силами, имевших волю к власти, а не просто к познанию мира.

Однако среди тех, кто считал колдовство реальным и всегда злокозненным, мы видим не только авторов известного «Молота ведьм», но и знаменитых европейских гуманистов – М. Фичино, Ж. Бодена, Т. Гоббса, Дж. Викко. По их мнению, мир погряз в разврате, и колдовство происходит с «попущения Бога». Деятельность ведьм – признак близости Апокалипсиса. Бог позволяет дьяволу развернуться в наказание за грехи человеческие. Вспомним, что Возрождение и Новое время – это не только эпоха расцвета искусств и возвращения к идеалам античности. Это еще и период самых страшных войн и дворцовых переворотов. И если все лучшее коснулось только аристократов и богачей, которые были заказчиками и потребителями прекрасного, то войны, эпидемии и голод напрямую затронули все население. А значит, простому крестьянину или же ремесленнику и вправду казалось: вот они, темные времена, вот он, Апокалипсис.

Для тех, кто опирался на признанный Церковью тезис о неспособности демонов что-либо совершить напрямую и иллюзорности их власти, находился ответ. Сторонники «ведовского заговора» считали, что творят зло не сами демоны, а ведьмы по их указке. Таким образом, на каждый аргумент «против» находились два аргумента «за».

В этом споре каждый видел ведьм по-разному. Что же у всех было общего? Например, то, что ведьма – это женщина. Слабый пол страдал из-за своей прародительницы Евы. Ведь именно она, согласно ветхозаветному мифу, пошла на сговор с сатаной. Слову femina (женщина) в то время приписывалось происхождение от слов fidem (вера) и minus (малый) – то есть «маловерная».

Доказательством греховности «слабого пола» была и глубокая связь женщины с природой и символами тьмы – ночью и Луной. Связь эта выводилась из того, что определяло половое созревание девушки, – менструаций. Для глубоко суеверного человека тот факт, что кровь выступала далеко не из самого пристойного места, казался весьма подозрительным. А кровь в то время напрямую связывали с Луной, так как уже было доказано, что движение спутника Земли влияет на воду, в том числе и на всю воду в организме человека. Луна же, в свою очередь, символизировала ночь и темную магию. Связь цикла месячных и лунного цикла доказывала глубинную причастность к природе – сосредоточию древних языческих сил.

Правда, за связь с демонами и колдовство казнили и мужчин, а если поднять церковные архивы, то выяснится, что казнили их куда чаще, чем женщин. Разница в том, что мужчин называли иначе и приписывали им несколько иные свойства. Мужчина-ведьмак в Западной Европе считался намного более опасным существом, чем женщина-ведьма. Хотя на шабашах они также могли присутствовать – как сторонние наблюдатели или даже как прямые участники.

И, по сути, это все, что имели общего разные теории ведовства. А значит, никаких точных признаков, определяющих ведьму, не существовало. И, соответственно, казнить за ведовство могли любую женщину, хоть чем-то отличающуюся от большинства.

Первыми на примете у разного рода «охотников» оказывались женщины, действительно верившие в свой сговор с демонами. А таких и правда было немало. Начнем с того, что дьявол в то время считался вполне реальным существом. С ним можно было вполне легитимно сотрудничать, подписывать договора – никто не признавал такого человека сумасшедшим. Потому испытывавшие угнетение женщины находили в нем своего защитника. Особенно это касалось тех, кто не соответствовал нормам тогдашней морали или же не вписывался в сложную феодальную иерархию. Такие женщины не могли рассчитывать на помощь святых-заступниц и Богородицы, ведь они, как считалось, помогали лишь тем, кто вел социально приемлемый образ жизни – девам, верным женам, хорошим матерям, монахиням и добродетельным вдовам. Другим же приходилось несладко, и если в реальном мире порой удавалось найти мужчину-покровителя или сплутовать, то в потустороннем царстве опереться они могли лишь на бесов. «Если Церковь, за которой стоит Бог, защищает мужчин, то нам остается выбрать своим заступником вторую сторону – сатану», – думали сильные и независимые представительницы слабого пола. И действительно заключали с ним договоры, занимались оккультизмом, преступали Божественный закон. Ведовство становилось своего рода женской субкультурой. И неписаным уставом этого общества являлись представления народа и Церкви о ведьмах – своих врагах.

Однако подобное поведение, включая общение с дьяволом и регулярное исполнение магических ритуалов, может являться и признаком психической болезни. Вообще-то, своеобразные обряды, направленные на повышение урожайности полей или сохранение уюта в доме, совершались почти в каждой крестьянской семье. Так что относиться серьезно к каждому случаю «народной магии» ни Церковь, ни местные власти, ни даже энтузиасты – охотники на ведьм не могли. Под прицел попадало лишь явное злоупотребление чарами. Эту же логику принимает и медицина. Мелкие предрассудки и ритуалы, которые не требуют усилий для выполнения и регулярного повторения, не являются чем-то опасным. А когда подобные мелочи становятся основой жизни человека, а увлечение магией затмевает все, пора бить тревогу. Действительно, если сегодня кто-то начнет пить кровь младенцев ради омоложения, то его уж точно по головке не погладят.

Повторимся, нет ничего плохого в привычке стучать по дереву, чтобы не сглазить, молиться, медитировать или гадать на Рождество. Однако чрезмерное увлечение магией плохо именно потому, что оно чрезмерно. На начальном этапе магическое мышление представляет собой что-то вроде стойкого заблуждения и может являться формой адаптации к стрессу. Чего-чего, а стресса в те далекие времена людям хватало! И если стресс не преодолен, то синдром становится опасным. К нему присоединяются сверхценные идеи, которые почти не поддаются коррекции. Зигмунд Фрейд сравнивал таких больных с детьми, которым свойственно переоценивать мощь своих желаний, и пациентами с неврозом, панически избегающими каких-то конкретных мыслей из-за боязни, что они осуществятся (нечто вроде веры в сглаз).

Чтобы рассмотреть этот феномен, нет необходимости углубляться в далекое прошлое. Об эпидемии «веры в колдовство» в конце 1980-х и начале 1990-х годов пишет Виталий Анатольевич Жмуров – известный российский психиатр, кандидат медицинских наук и профессор – во втором издании «Большой энциклопедии психиатрии» за 2012 год: «Вероятно, можно утверждать, что такого распространения, как в постсоветский период, начиная с 90-х годов XX столетия, сектанства, мистики, оккультизма и целительства в бесчисленных их вариантах наша страна не знала даже во времена разлагающейся царской России, когда фактическим советником государя Николая II был сектант-хлыстовец Распутин. Ущерб, который наносит пандемия оккультизма, определить невозможно даже при всем желании в виду отсутствия соответствующей научно обоснованной методологии, но представляется, что он велик как в целом, так и в том, что касается психологического благополучия и психического здоровья нации. Его, похоже, потому и не замечают, что он столь велик (как у И. А. Крылова: “слона-то я и не приметил”). Эта проблема в “новой России”, как полагают некоторые исследователи, возникла главным образом в связи с проводимой в стране культурной политикой с опорой на ложные, чуждые ценности, разрушением сложившейся и отнюдь не самой плохой системы образования, распадом научных институтов, “утечкой мозгов”, а также депрессией, растерянностью основной массы населения, утратой перспективы развития ставшей фактически колониальной страны, движущейся под руководством политического олигархата к своему распаду».

Наши матери, отцы, деды и бабушки в свое время заряжали воду у известного «телемага» Кашпировского в не самые благополучные 1990-е годы. Что уж удивляться неврозам бедных женщин, страдавших от голода, холода, эпидемий, войн и всякого другого насилия в тот железный век, который звался Новым. От таких испытаний можно было не только подписать договор с дьяволом и назвать себя ведьмой, но и совершить нечто худшее.

Иногда мишенью обвинителей становились женщины, которые искренне верили в Бога, никаких договоров не подписывали (а порой и вовсе писать не умели), но выполняли роль народных врачей. Речь идет о знахарках, повитухах, травницах, костоправах, гадалках и другого рода врачевательницах. В деревнях, да и во многих городах, они зачастую предоставляли единственный доступный вид медицинской помощи. И ухудшение состояния больных воспринималось как результат намеренных действий, после которого следовало обвинение в колдовстве.

Рывок в области медицинских наук, который привел к настоящей революции, произошел только в начале XVII века, в то время, когда активный этап охоты на ведьм уже закончился. С философским обоснованием опытно-экспериментального исследования природы выступили Фрэнсис Бэкон и Рене Декарт. Будучи противниками схоластики («Схоластика бесплодна, как посвятившая себя Богу монахиня», – говорил Бэкон), они положили начало рациональному способу познания действительности. Не исключая значения симптоматического лечения, которое в основном практиковалось раньше, они и их последователи утверждали, что эффективным может быть только то лечение, которое воздействует на причину болезни.

Именно из-за залечивания симптомов многие болезни приобретали хронический, запущенный характер. Такое залечивание практиковали как раз народные целители, и именно потому через несколько дней болезнь, вроде бы побежденная, могла вспыхнуть снова во всем многообразии симптомов. Травница лечит, предположим, простуду, а та вдруг неожиданно оказывается формой бронхиальной астмы. И когда через некоторое время человек чувствовал, что его душит неведомая сила, душит в самое темное и «дьявольское» время – по ночам, то обвинял он в этом травницу, якобы наславшую на него бесов, которые и душили его. И доказательством становились, например, ранки на шее или потертости от одежды. Кстати, народные целители часто вручали своим пациентам амулеты, и доказать, что именно амулет стал причиной удушья, для тогдашнего крестьянина не составляло труда. Так что прогресс в медицинской науке в некотором смысле спасал ведьм.

Правда, медвежью услугу оказали народным лекарям более ранние исследования. И это касалось в первую очередь анатомии. До начала XVI века развитие анатомии тормозилось запретом на вскрытие трупов, анатомы – часто юные художники – добывали тела самыми изощренными путями. Молодой Микеланджело изваял прекрасное распятие для одного из флорентийских монастырей, и настоятель в знак благодарности разрешил ему проводить анатомические исследования в монастырском подвале. Художник мог приобрести необходимые знания о строении человеческого тела только в результате практических занятий. В медицинских сочинениях и энциклопедиях того времени не было точных рисунков и анатомических описаний. А вот как натуру для анатомических рисунков добывал Леонардо да Винчи, доподлинно неизвестно. Есть версии, что он даже обращался к гробокопателям, которые похищали захороненные тела. Такие похитители трупов всерьез пугали обывателей, принимавших их за упырей и колдунов. Там, где появлялись гробокопатели, стоило ждать волнений из-за страха перед ведьмами. Ведь считалось, что они используют части трупов в своих ритуалах.

Кроме того, народные целительницы также принимали и роды. Тех, кто этим занимался, звали повитухами. А учитывая то, что детская смертность в те времена была очень высокой, обезумевшая от горя мать могла в порыве злости обвинить в несчастном случае повитуху, всеми силами пытавшуюся спасти ребенка. В суде против повитухи порой свидетельствовала только сама мать-обвинительница, находившаяся в состоянии аффекта. И понятно, что она могла рассказать судьям!

Нельзя не отметить того, что народные целители, разбираясь в травах и свойствах разных веществ, используемых для приготовления лекарств, знали и обратную их сторону. Они изготавливали яды, и вот это конкретное преступление наказывалось как ведовство. Ведь именно в эпоху Возрождения и после нее, когда жесткие оковы средневековой морали пали, исчезло все, что сдерживало человека так долго. В те давние времена человеческая жизнь значила очень мало – по сути ничего, – и потому только боязнь адского пламени сдерживала тогдашнее общество от того, чтобы опуститься в омут бесчеловечной жестокости, когда убить проще простого. Мир вступил в эпоху дворцовых переворотов, борьбы за наследство, страшных войн и повсеместного грабежа. И людям потребовались средства для убийств – в том числе и для тайных убийств. Так яды приобрели свою популярность как самый простой и удобный способ решения «человеческой проблемы». Иглы, духи́ и кольца с ядом, отравленные перчатки, белье, косметика, вино и еда – многое из того, что поражает нас при чтении исторических приключенческих романов, применялось в действительности. И тех, кто создавал эти смертельные игрушки, также называли ведьмами. Ну и поделом им!

Преследованиям также могли подвергнуться проститутки, лесбиянки и вообще все женщины, чьи сексуальные предпочтения выходили за пределы общественной нормы. Надо сказать, что до XVI–XVII веков отношение к сексуальности было несколько проще, чем в более близкие к нам времена. Тогда общество состояло почти сплошь из искренне верующих людей, подчинявшихся правилам социума. Именно поэтому на некоторые отклонения общественные авторитеты и Церковь смотрели сквозь пальцы. Это сейчас, когда религия находится в конфликте с секулярным обществом, возможны законы об оскорблении чувств верующих, сексуальные скандалы и прочее. Сейчас, как и в XVII веке, когда началась Реформация, а борьба за власть между Церковью, дворянством и буржуазией достигла апогея, конфликт наэлектризовывает сторонников разных лагерей, они становятся жестче и непримиримее по отношению друг к другу. А до этого в обществе царила относительная гармония.

Потому случались такие казусы, как серия рисунков на полях одной французской церковной рукописи XIV века, изображавших дерево, к которому подходит монахиня и начинает собирать его плоды – фаллосы. Рядом монах, которого она на другом листе ведет за собой на цепочке, прикрепленной к его собственному фаллосу. А в итальянском городе Масса-Мариттима есть даже огромная фреска, где изображено дерево, увешанное фаллосами, а под ним стоят женщины, которые их точно так же собирают и дерутся за один из них.

На скульптурах времен Ренессанса художники изображали все первичные половые признаки открыто. А через сто лет (в XVI веке) «непристойные» детали стали закрывать или даже откалывать. На средневековых картинах и миниатюрах душу нередко рисовали в виде обнаженной девушки. Зачастую она даже лежала в одной кровати с Христом, что представляло собой метафору познания абсолютной любви Господа. В искусстве позднесредневековом и ренессансном Христос довольно часто изображался с эрекцией. Если к этому прибавить многочисленные травестийные фестивали, праздники плодородия, обряды «оплодотворения» земли мужским семенем либо символической передачи фертильности (способности рожать) от женщины к полю или огороду, получится картина в целом терпимого к сексуальности общества.

Это и неудивительно, ведь, согласно Библии, благословенно все, что совершается в рамках брака ради целостности Богом сотворенного человека и единства между мужчиной и женщиной, и осуждается все, что уводит человека в сторону от этого единства. Свое первое чудо Христос сотворил на свадьбе в Кане Галилейской, превратив воду в вино. У апостола Павла секс – это вполне приемлемая вещь для мирской жизни: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1 Коринфянам 7:4-5). Понимая, с другой стороны, что служение Богу требует огромного количества времени и сил, он советовал служителям Церкви воздерживаться от женитьбы. Однако апостол не считал это обязательным, утверждал лишь, что важно сохранять верность в браке, а там можно хоть в епископы идти.

Однако ближе к Реформации, когда началось противостояние разных течений внутри Церкви, духовенство внимательнее взглянуло на паству и увидело явные расхождения со своими взглядами. И это касается не только ведьм. Предположим, в Средневековье существовали общие публичные бани, где мужчины и женщины вместе мылись, ели, выпивали и не только… По состоянию на 1340 год в Нюрнберге было 9 таких бань, в Эрфурте – 10, в Вене – 29, во Вроцлаве – 12. Католическое духовенство Средневековья к баням относилось сравнительно нейтрально, запрещая иногда лишь совместное мытье мужчин и женщин. А вот протестанты отказали людям в частом мытье, как и в стремлении лучше выглядеть, называя это происками дьявола, искушающего людей. Альбрехт Дюрер еще успел отразить уходящее время в своей гравюре «Мужчины в бане» (1497), где мы можем увидеть и пиво, и шапочки для парной, и музыкантов, и беседующих приятелей…

Но уже в следующем веке начинает медленно раскручиваться маховик репрессий против сексуальности. Посмотрим на это глазами человека той эпохи: если сексуальные девиации – это зло, то они распространяются дьяволом и его слугами. Через кого? Через слабую половину человеческого рода – женщин. Как утверждал уже упоминавшийся трактат «Молот ведьм», колдуньи нередко сожительствовали с демонами мужского пола – инкубами. Многие несчастные женщины, по мнению авторов, были околдованы инкубами, явившимися им в облике красивого мужчины или даже их мужа. Считалось также, что ведьмы способны использовать в своих целях и демонов женского пола – суккубов, чтобы совращать мужчин. И если вы думаете, что ведьмы не очень изобретательны и могут заставить человека разве что изменить жене да предаться той или иной греховной форме любви, то вы ошибаетесь.

Логика авторов трактата отличается чрезвычайной изощренностью. Приводится, к примеру, следующий случай: «В городе Кобленце проживает человек, околдованный таким образом, что он в присутствии своей жены, но не с нею, совершает весь любовный акт, как это полагается между мужчиной и женщиной. Это он совершает несколько раз подряд. Несмотря на настоятельные слезные просьбы своей жены, он не может перестать совершать такие поступки и, случается, после нескольких следующих один за другим актов вскрикивает: “Начнем сначала!” Однако телесное зрение не позволяет различить лица того, кто служит ему суккубом. Бывает, что после ежедневных подобных соблазнов этот человек падает в полном бессилии на пол. Когда же, после приведения его в чувство, ему задают вопрос, как это все произошло и предстал ли ему суккуб под видом женщины, он обыкновенно отвечает, что ничего не видит, но настолько лишен сознания, что не в силах воздержаться. В наведении этой порчи была заподозрена одна женщина, которая однажды угрожала ему наказанием за его отказ исполнить ее желание. Не нашлось подходящих законов и судей осудить ее». Выходит, что ведьма заставляла человека заниматься любовью с… пустотой. Так как суккубы, по сути, неспособны что-либо натворить в реальном мире, они пускаются на всякого рода обманы. На такую уловку попался и этот бедный мужчина.

Однако как выявить ведьму, наславшую подобные чары? Это довольно просто. Проституция в те времена была весьма распространена. Блаженный Августин, средневековый теолог и философ, говорил: «Устрани блудниц, и город придет в смятение». Бордели были в каждом городе и располагались на специально отведенных для них улицах, имели особые эмблемы или же приметы: пеструю решетку на окнах, изображения цветов и животных на стенах или на двери, красный фонарь над крыльцом. Проститутки также носили отличительные знаки. Ими не могли стать беременные, больные, замужние или слишком юные. Духовным лицам и женатым мужчинам запрещалось посещать бордели. Также в них запрещалось практиковать какие-либо изощренные формы соития.

Тем не менее любители оригинальности в сексе находились, и исполнять свои тайные желания они шли как раз в публичные дома, чтобы скрыть девиантное по тем меркам поведение от жены. Итак, о секретах своих клиентов знали только жрицы любви – и они этими секретами могли поделиться с кем-либо. И когда мужчину обвиняли в каком-либо извращении, у него оставался один выход, который позволял сохранить честь. Это проверенный веками способ – обвинить во всем партнера. Мужчина говорил, что именно проститутка вынудила его к определенному виду секса. Но как беззащитная женщина может к чему-либо принудить сильного мужчину? Разумеется, женскими чарами. А чары в то время любили не шибко.

Порой в постели муж показывал жене увиденное в борделе, и та, желая узнать причины таких перемен в интимной жизни, обращалась к специалисту – священнику, своего рода личному психологу тех времен. А тот уже расспрашивал мужчину-клиента, который выдавал виновную.

Женщины имели больше ограничений в сексуальной сфере в первую очередь потому, что наследника они должны были родить именно от мужа, дабы избежать сложностей при дележе имущества. А контрацепции в те времена не существовало. Поэтому жена была обязана хранить верность своему мужу несмотря ни на что. И куртуазная любовь основана на этом же принципе. Настоящий рыцарь всегда имел даму сердца, на роль которой часто выбирали жену сюзерена, делая ее объектом возвышенной любви. Такая любовь оказывалась разновидностью вассалитета, подобно религии. Муж дамы сердца ни о чем не беспокоился: поклонники его жены сохраняли верность и ей, и ему, не требуя от любимой плотских удовольствий. Напомним, что в большинстве вариантов легенд о короле Артуре рыцарь Ланселот, куртуазно влюбленный в королеву Гвиневру, не получал от нее ничего, кроме поцелуя. И тем она наградила его лишь после принесения вассальной присяги мужу – чтобы надежнее служил.

Потому ведьму или травницу, которым доставались в основном женатые мужчины (таковых было большинство), можно было легко обвинить и в нарушении обязательного для женщин целомудрия. Порой травницы и знахарки не выходили замуж, что в то время было редкостью, и оказывали также и сексуальные услуги. Словом, секс в те времена становился оружием, и, как всякое оружие, его можно было использовать против его владельца. Именно этим и занимались борцы с ведьмами.

Женщины, считавшие себя таковыми, порой сами приписывали себе умение зачаровывать мужчин, поскольку торговали, помимо прочего, и любовными зельями, всячески рекламируя их своим клиенткам. Такие зелья пользовались особым спросом, ведь в патриархальном обществе женщина могла добиться чего-либо лишь через мужчину, для чего удобнее всего было влюбить его в себя.

Под любовным зельем подразумевался напиток, способный пробудить или усилить любовь, либо разжечь остывшие чувства. В медицине с давних пор известны вещества, называемые афродизиаками, в честь греческой богини любви – Афродиты. Эти вещества обладают специфическими свойствами, влияющими на нервную систему и гормональный баланс человека, повышая тонус и либидо. Они с древности известны на Востоке, откуда, вероятнее всего, и попали в Европу. Даже в наше время существуют духи и кремы, которые, по словам производителей, «содержат феромоны» и позволяют усилить вашу привлекательность в глазах противоположного пола. И именно умение готовить такие зелья сыграло против ведьм. Рекламируя их, ведьма подтверждала, что умеет привораживать. а значит, вполне убедительно доказывала свои демонические таланты.

В последней группе обвиняемых мы находим приверженцев различных еретических течений. Ересь – это религиозное учение, противоречащее церковному канону. Гонения против еретиков – обычная практика в те времена, поскольку Церковь стремилась сохранить свою монополию на власть. В союзе с ведьмами обвиняли и альбигойцев, и тамплиеров, более того – евреев или мусульман. Особенно евреев, ведь иудаизм не признает Христа. Репрессии против иудеев – столь же обычное явление, как борьба с еретиками. В разное время их изгоняли из Испании, Франции, Германии, Руси, Швейцарии, Австрии, Португалии и Литвы. Речь идет не об убийствах или преследовании, а о полном изгнании из страны всех людей, исповедующих иудаизм. В поедании (или распитии крови) христианских младенцев обвиняли только евреев и ведьм, и хотя бы из этого факта враги ведьм заключали, что между ними существует связь. А отсюда делался вывод, что иудейки могли пополнять ряды ведьм.

И ряды эти, как мы уже увидели, довольно широки – есть из кого выбирать инквизиторам. Это и собственно ведьмы, и знахарки, и повитухи, и представительницы древнейшей профессии, и женщины, практикующие нетрадиционные формы секса, и еретики, и евреи, и мусульмане, да и вообще – всякий иной, всякий чужой, всякий необычный. Тогдашнее общество, живя в эпоху потрясений, очень стремилось к стабильности. И оно ее добивалось любыми путями. Ведь стабильности легче всего достичь, не выстраивая сложные связи между всеми членами социума, а устраняя тех, кто выделяется. В этом охота на ведьм послужила достойным поводом. Впрочем, стоит понимать: охотники на ведьм и правда верили, что борются за правое дело, каким бы странным это ни казалось современному человеку.