Текст книги "Деловое образование в России"

Глава 11. Образование и национальная культура

Всегда найдутся эскимосы, которые выработают для жителей Африки правила поведения в тропическую жару.

С. Е. Лец, польский афорист

Очевидно, что образование – часть культуры. Но из этого общего тезиса следуют очень важные и принципиальные выводы. Так, многие эксперты считают, что сущностное различие между западной и восточной системами образования базируется на разных культурных основах познания. Западная ориентирована на познание внешнего мира с опорой на разум, а восточная – на познание человеком самого себя с опорой на добродетель. Это принципиальное различие приводит в конечном счете к расхождению как в содержании, так и в доминирующих методах обучения[86]86
  Подробнее см., например: Цзин Ли. Культурные основы обучения. Восток и Запад / Рус. пер. – М., 2015.


[Закрыть].

11.1. Образовательный аспект планетарного противоборства

Никогда не полагайся на советы тех, кто может извлечь прибыль из ваших убытков.

Г. Кэссон, литератор

В восточных и некоторых других культурах традицией является важнейшая роль Учителя. Ему доверяют и дают возможность использовать свой профессиональный опыт и вырабатывать индивидуальный стиль обучения. В западной культуре, в том числе в образовании, ведущую роль играют стандарты. Так, в США и Великобритании в последние 50 лет правительства неоднократно пытались навязать школам единые «самые передовые» методы работы. Теоретически это может быть сделано в пределах разумного. Но на практике директивы такого рода уничтожают уникальные наработки каждого педагога.

Устный, живой, человеческий характер обучения неизбежно должен нести отпечаток личности. Каждый учитель создает свой собственный стиль, наиболее подходящий ему и его ученикам. Если же всем велят преподавать в одной манере, не свойственной конкретным педагогам и часто не подходящей их ученикам, то качество обучения падает. Это отразили и международные сопоставления. Например, после введения в США в 2001 году соответствующего закона, исследования, проведенные через десяток лет, показали: уровень знаний 15-летних учащихся ухудшился[87]87
  См., например: Гэри Т. Образование. Очень краткое введение. – М., 2016. – С. 52–65.


[Закрыть] (хотя и незначительно – школа везде обладает определенной стойкостью к реформаторскому зуду).

Специалисты обычно подчеркивают, что при решении кросс-культурных проблем следует избегать оценочных суждений, то есть не характеризовать положительно одни проявления культуры и отрицательно – другие. Однако Западом это правило часто нарушается, в том числе применительно к образовательному процессу.

Запад и здесь демонстрирует практику двойных стандартов. В частности, американские эксперты постоянно характеризуют китайскую систему как устаревшую, консервативную, препятствующую развитию самостоятельного мышления и т. п.[88]88
  Справедливости ради отметим, что свою систему, например, школьного обучения американцы тоже часто критикуют. Но в основном опыт других заимствовать не склонны.


[Закрыть]

Почти не преувеличивая, можно сказать, что совокупный Запад считает возможным совершенствование исключительно в рамках своей парадигмы. Любые иные подходы отвергаются как отсталые по определению.

Но это предоставляет нам неплохие возможности в конкуренции цивилизаций. Здесь главное – рационально использовать любой лучший опыт и на его основе формировать практику, способствующую именно нашему развитию. Важно не обращать внимания на претензии Запада монополизировать истину. По всей видимости, в долгосрочной и даже среднесрочной перспективе пренебрежительный взгляд Запада на традиции восточной культуры ослабит его конкурентные позиции. Нужно постараться этим воспользоваться. Зачастую на Западе «изобретают велосипед»: многие последние достижения педагогической мысли «переоткрывают» то, что давно есть в восточной практике.

Например, в США в 2014 году премия «за выдающийся вклад в развитие образования» была присуждена профессору Гарвардского университета Э. Мазуру за разработку метода «взаимного обучения сверстников». Э. Мазур обнаружил, что сверстники гораздо быстрее профессоров объясняют друг другу трудные вопросы физики. Причина: преподаватель, давно освоивший свое знание, не помнит, с какими ментальными и эмоциональными трудностями сталкивается человек, впервые знакомящийся, например, с третьим законом Ньютона. Поэтому учитель зачастую не может помочь преодолеть эти трудности.

При этом сверстник, сам недавно что-то понявший, делает это с неожиданной легкостью. А китайские школьники испокон веков приучены выполнять домашнее задание вместе и разъяснять друг другу трудные моменты. Оказывается, в китайской образовательной системе давно осознана значимость совместной учебной деятельности для повышения эффективности усвоения знаний. Причем подобные традиции совместного обучения существовали и в средневековой Европе (ланкастерская система взаимного обучения).

Еще пример. Во многих российских и западных школах наблюдается «эффект умников»: школьники, прикладывающие много усилий для успешной учебы, становятся изгоями в среде сверстников. Это происходит потому, что западная система образования построена на конкуренции. Недостижимость успеха приводит к агрессии, направленной на тех, кто вырывается вперед. В китайской же системе образования, построенной на сотрудничестве между учащимися, «эффект умников» не может возникнуть в принципе.

Скромность, являющаяся одной из важнейших добродетелей, требует от успешного учащегося не только избегать демонстрации превосходства над сверстниками, но и помогать тем, кто испытывает затруднения в учебе. Так, вследствие влияния конфуцианской традиции китайские школьники становятся стратегически более конкурентоспособными (то есть дословно – способными конкурировать), хотя, возможно, и менее агрессивно-конкурентными (то есть менее активно желающими конкурировать везде и всегда, используя любые средства), чем их американские сверстники. Вопрос о долгосрочных последствиях указанных различий остается открытым.

Не случайно различные варианты обучения командообразованию постоянно предлагается закладывать в наше высшее образование, а недостаток этих навыков является одной из главных претензий работодателей к выпускникам (подробнее см. главу 3). Вообще само изобретение американцами метода team building было основано на изучении японской практики менеджмента. Японцев же не нужно учить работе в команде: каждый как важную ценность с детства усваивает необходимость быть эффективным членом группы, в которую включен.

Похожим образом дело обстоит с популярной сегодня концепцией «эмоционального интеллекта». Изучение основ китайского образования показывает: идея о «принятии мира на себя» (то есть личной ответственности за свой Путь) и представление о том, что достойный человек «посвящает свое сердце и ум пути самовоспитания длиною в жизнь», являются описанием концепции «эмоционального интеллекта», только с помощью несколько непривычной лексики. Фактически носитель конфуцианской культуры не нуждается в отдельной концепции «эмоционального интеллекта» – она уже «встроена» в его личность.

Приведем еще один важный пример. Родители – представители разных культур – делают разные акценты, когда хвалят ребенка, стремясь мотивировать к дальнейшим достижениям в учебе. В западной традиции акцент делается на успехе, на интеллектуальном превосходстве над сверстниками (молодец, быстрее всех решил больше задач). В восточной – акцент на упорстве и настойчивости (молодец, приложил много усилий, потрудился для достижения цели).

Многовековая практика показала, что с точки зрения итогового результата акцент на упорстве и настойчивости дает больше, чем похвала интеллекту, часто приводящая к завышенной самооценке. К подобным выводам к концу ХХ века пришли и некоторые западные исследователи.

Аналогичным образом и в других странах, в том числе и в России, использование национальных традиций в образовательной практике может оказываться весьма рациональным и эффективным. Всё это заставляет задуматься и над общим вопросом: что такое «хорошее» образование? Например, китайские и принадлежащие к другим восточноазиатским культурам школьники в международных сопоставительных математических образовательных исследованиях неизменно оказываются среди лидеров, в то время как американские школьники выдающихся успехов не демонстрируют.

Российские школьники иногда также существенно опережают западных сверстников. Так, в исследованиях, проводимых в 2016 году Бостонским международным центром образования, пытались оценить, насколько хорошо учащиеся четвертых и восьмых классов владеют числами, умеют решать алгебраические и геометрические задачи и понимают, как работать с данными и вероятностями. Россияне опередили весь западный мир с приличным отрывом[89]89
  Отметим: подобные успехи наших школьников всё же носят частный характер. Общий тренд, к сожалению, отнюдь не радужный.


[Закрыть]. А обошли Россию только восточноазиаты и японцы. Но при этом американское образовательное сообщество характеризует и китайскую, и российскую систему образования как устаревшую и не соответствующую потребностям XXI века.

По каким же критериям следует оценивать систему образования? На основе сравнения конкретных образовательных достижений учащихся (там, где знания сопоставимы) или руководствуясь абстрактными оценками о том, «что такое хорошо, а что такое плохо»? (Естественно, по принципу: чем ближе к американскому, тем лучше, чем дальше, тем хуже.)

Разумеется, не всегда можно провести сопоставимый анализ результатов. Например, в каждой стране своя история и свои выдающиеся личности. И даже одни и те же персонажи воспринимаются по-разному. Например, для французов Наполеон – национальный герой, для англичан – персонаж отрицательный. Но в любом случае у народа, не знающего своего прошлого, нет будущего.

И не будет даже настоящего у тех, кого убедили, что всё их прошлое состоит только из мрачных страниц разных преступлений. Исчезновение СССР – наглядная тому иллюстрация.

Сейчас, по мнению многих, Запад стремится то же самое проделать с Россией, всячески продвигая идею об исключительной мрачности всей нашей истории[90]90
  В КНР на примере анализа деятельности своего весьма неоднозначного лидера ХХ века Мао Цзэдуна показали возможность мудрого решения спорных исторических вопросов. Нашли формулу: да, было 30 % плохого, но и 70 % хорошего. Перестали раскалывать общество, сохранили страну и уже 40 лет успешно развиваются. Дальнейшие дискуссии оставили профессиональным историкам. Остальные занимаются более насущными проблемами. Вот бы и нам точно так же отечественных персонажей первой половины прошлого века оставить историкам. Пусть изучают – что Ивана Грозного с Петром Первым, что Александра Первого со Вторым, что Ленина со Сталиным.


[Закрыть].

Спорность многих образовательных сравнений можно проиллюстрировать на примере отношения к ораторскому мастерству. В западной культуре ораторское искусство со времен Древней Греции считается одним из важнейших навыков успешного человека. Этому учили и учат. Ораторами восхищаются. Поэтому в западной культуре трудно понять, что может существовать и иное отношение к красивой устной речи.

С точки зрения восточной культуры красивая речь вызывает подозрение, поскольку за привлекательными словами зачастую прячутся неприглядные дела. А в конфуцианской культуре критерием оценки человека являются его поступки, а не слова. Поэтому в истории этой культуры нет великих ораторов, поэтому детей в школах не учат ораторскому мастерству, а китайские школьники не блистают своими устными выступлениями. Можно ли на этом основании говорить, что американская система образования превосходит китайскую?

Разумеется, у системы образования в КНР существуют свои проблемы. Так, согласно достаточно распространенной точке зрения, достижения Китая в сфере обучения во многом сводятся к воспитанию «выдающихся мастеров» прохождения всевозможных тестов[91]91
  См.: Чжао Юн. Кто боится большого злого дракона? Почему в Китае лучшая (и худшая) система образования в мире / Рус. пер. – М., 2017.


[Закрыть]. Конечно, проблема нацеленности обучения на прохождение тестов есть во всем мире. Но вполне возможно, что в КНР она видна очень отчетливо.

Вообще, распространение электронных технологий на новом витке эволюции может привести к неожиданным результатам, в том числе и в кардинальном изменении соотношения воспитания и нравственности в образовании. Вполне возможно, что на наших глазах произойдет «смерть бумажного учебника», радикально поменяются учителя, более половины образовательных усилий молодых людей в возрасте до 25 лет будет происходить вне школы/вуза, а главной функцией образования (особенно школы) станет общение и воспитание в широком смысле этого понятия.

Современные технологии перечеркнут существующие сегодня технологии обучения в школе – ведь теперь компьютер уже может не только решить за ребенка задачи, но и написать за него сочинение. Конечно, элементы традиционного рутинного обучения в школе останутся. Но ее главными функциями станут воспитание, организация общения и выполнения коллективных проектов. Учитель будет скорее консультантом и экспертом проектов, а воспитателем ему придется стать в гораздо большей степени, чем сейчас или даже чем в советской школе.

Конечно, чтобы всё это произошло, необходимо мотивировать обучающихся (в первую очередь детей) к учению (самообразованию) и научить их этому. Для этого прежде всего нужны умные и мотивированные учителя. Они должны быть нацелены на то, чтобы ученики как можно скорее перестали в них нуждаться и сделались, в современной терминологии, «субъектами собственной образовательной деятельности».

Столь важные изменения могут произойти быстро и практически незаметно для нас. Так считают многие чиновники, ученые и предприниматели. Чуть разными словами представители заинтересованных сторон называют главной причиной перемен в образовании цифровую революцию с ее облачными ресурсами и искусственным интеллектом. В связи с этим и наши и восточные традиции воспитания в образовании могут оказаться очень актуальными и эффективными.

Конечно, не следует считать, что восточные системы самые лучшие, и превозносить всё японо-китайское, как раньше – американское. Можно и нужно заимствовать полезное у всех. Но при этом важно учитывать: соответствие национальной психологии и традициям является важнейшим фактором эффективности образовательной практики. А при оценке западных образовательных рекомендаций надо понимать:

1) они основаны на убежденности в преимуществе своей культуры;

2) Запад заинтересован в сохранении своего лидерства, в том числе путем консервации отсталости других[92]92
  Для иллюстрации представьте ситуацию середины ХХ века. США первыми создали ядерную отрасль и ядерное оружие. СССР тоже пошел по этому пути. В технических вузах стали создавать кафедры по подготовке специалистов для ядерной отрасли. Что бы нам в это время посоветовали американские специалисты по образованию? Конечно, этим не заниматься. Тем более что еще непонятно, чему учить, как учить и каких специалистов готовить. Конкурент по космосу, строительству ядерных реакторов и т. д. был бы удавлен в зародыше. Для тех, кому всё это покажется надуманным, – свежий пример. В 1990-е годы консультантом нашей авиационной промышленности выступала корпорация Boeing. Было много советов: к примеру, покупать побольше западной техники и не пытаться строить самолеты – конкуренты «Боинга». По слухам, для расширения закупок западных самолетов и ликвидации потенциального конкурента – российского авиапрома – использовались не только советы, но и иные самые разные методы…


[Закрыть]. Отставание же не преодолеть, просто копируя чужой опыт, особенно если он не соответствует национальной культуре;

3) после окончания холодной войны против нас развернута «информационная война». Одна из задач этой войны – переориентирование нас с защиты национальных интересов на обслуживание западных.

В западном образовательном опыте гигантское количество весьма полезных вещей, которые можно и нужно перенимать. Но в любом случае все три указанные группы факторов полезно иметь в виду, анализируя разнообразные западные рекомендации тем или иным национальным системам образования.

11.2. Успешный опыт отторжения стандартизации образования

Кошки не считают красноречивым любого, кто не умеет мяукать.

М. Эбнер-Эшенбах, австрийская писательница XIX века

Финны начали осуществлять реформы образования уже в 1970-е годы. Но интерес к финской системе образования возник в 2000-е, когда стали проводиться международные сравнения достижений школьников PISA. На всех этапах этих исследований с 2000 по 2015 год образовательная система Финляндии входила в 5 % лучших систем мира. Главный фактор успеха – многолетнее упорное отторжение финской системой образования унифицирующего давления институций наподобие «Движения за глобальную реформу образования» (GERM), настаивающих на стандартизации и централизации школьного образования (подробнее см. главу 5).

В Финляндии система обучения сформирована с четкой опорой на национальные традиции. Например, в отличие от англоязычных стран финны избегают использования жестко директивных, единых методов обучения, обесценивающих фигуру школьного учителя. Наоборот, они всячески культивируют почтение к знаниям/навыкам учителей. Это не значит, что в Финляндии нет образовательных стандартов, методик и т. д. Они есть, но гибкие и во многом основанные на здравом смысле.

Рассмотрим, например, «допуск в профессию» учителя. В Финляндии он чем-то похож на наш путь к профессии врача: единственная возможность – получение строго определенного образования. Аналогично, учитель школы в Финляндии обязательно должен иметь полное университетское образование – степень магистра, то есть пять – семь лет учебы. При этом труд учителя пользуется всеобщим уважением и хорошо оплачивается. Результат налицо: согласно сравнительным международным исследованиям качества знаний, финские школьники заметно опережают англоязычных сверстников.

В то же время в США, например, существует программа «Учить для Америки», куда принимаются выпускники колледжей (!), которые в течение нескольких недель (!) слушают курс педагогики, а затем направляются в школы, нуждающиеся в учителях. Естественно, зачастую выпускники таких курсов обнаруживают, что не справляются со своей работой[93]93
  См.: Томас Г. Образование. Очень краткое введение. – М.: Высшая школа экономики, 2016. – С. 127–133.


[Закрыть]. Сходные программы есть и в ряде других стран, например в Великобритании.

Эта практика похожа на ускоренные курсы подготовки «красных командиров» во время войны 1941–1945 годов. На войне это вынужденная мера, призванная восполнить убыль кадровых офицеров. Но в мирное время такая форма подготовки учителей выглядит странновато[94]94
  Отметим: важнейший фактор научно-технических достижений Запада вообще и США в особенности – хорошо отлаженные технологии «скупки» талантливых людей со всего мира. Другие, и мы в том числе, таких возможностей в обозримом будущем иметь не будут. Из этого разумно исходить при организации образования в своей стране. В полном соответствии с высказыванием великого физика Э. Резерфорда, «у нас нет денег, поэтому нам приходится думать».


[Закрыть].

Проводимая с 1970-х годов финская политика в области образования была практически во всем противоположна идеологии и основным положениям GERM. Финская культура образования основана на доверии между руководством системы образования и школами. Кстати, аналогичным образом КНР проводит политику децентрализации школьной программы, поощрения автономии и инноваций на местах[95]95
  При этом не забудьте, что это происходит в рамках достаточно жесткого политического режима.


[Закрыть].

При этом финский опыт на Западе предпочитают не обсуждать: хвалить нельзя (не соответствует американо-британскому), ругать незачем (однополярному миру финны не угрожают). Когда впечатляющих результатов не замечать уже не удается, используется новая линия аргументации: финский опыт подходит только финнам. То есть предполагается, что опыт США или ФРГ подходит для Индии, КНР, России и т. д. Но, например, в Англии и США применить опыт Финляндии нельзя. Национальные особенности тут веский аргумент[96]96
  Подробнее см.: Сальберг П. Финские уроки. – М., 2015. – С. 32–37.


[Закрыть].

Другая линия аргументации столь же сомнительна. Когда о важности нравственно-психологических ценностей говорят, например, представители восточных культур, англосаксы объясняют это их отсталостью. Но когда англосаксы проигрывают финнам в сравнении знаний по точным наукам, то тут они говорят, что этим видом знания нельзя измерять качество образования. Конечно, любую практику не следует идеализировать. Но заимствовать всё реально полезное необходимо у всех, а не только у Запада.

11.3. Воспоминания о будущем, или Повторяется ли история?

Как много дел считались невозможными, пока они не были осуществлены.

Плиний Старший, древнеримский писатель

Реформы и традиции. Многие критики малоосмысленных российских образовательных новаций 1990-х – 2000-х годов не случайно указывали на то, что минобровские реформаторы совершенно не заботились о сохранении наших лучших традиций[97]97
  См., например: Коммерсант. – 2016. – 22 ноября.


[Закрыть]. Например, политехнизации обучения от школы до вуза. Несмотря на заидеологизированность многих аспектов социалистической жизни, в структуре преподаваемых в советской школе предметов это ощущалось не очень сильно.

Идеологических уроков, таких как история, было два-три в неделю, а главное внимание уделялось наукам точным: математике (арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия), химии, физике, черчению и т. д. Существовало множество технических кружков для детей и система профтехобразования. В итоге подготовка инженерных кадров для многочисленных и сложных специальностей опиралась на фундамент школы и различных форм профтехобразования.

Советская школа более-менее соответствовала требованиям времени и относительно неплохо готовила кадры для вузов. Как уже отмечалось, если бы работы нынешних выпускников школ по математике оценивать по критериям, принятым в СССР, доля двоек достигла бы 30 %. Конечно, советская школа – не идеал. Так, она была скорее технической и естественнонаучной, чем гуманитарной. Будущих инженеров она готовила явно лучше, чем историков или философов.

Похоже, история с нашей школой повторяется. После революции 1917 года всё, что относилось к царскому режиму, было объявлено вредным и подлежащим искоренению. В 1920-е годы тогдашние реформаторы решительно преобразовывали школу, считая многие ее традиционные устои пережитками прошлого, ненужными в новой истории пролетарского государства. Фигура Учителя тоже стала низводиться до роли винтика в машине образования.

Отрезвление наступило в первой половине 1930-х годов. Индустриализация страны требовала множества технически грамотных специалистов. Модернистские изыски в школе были упразднены. Произошло возвращение к большинству принципов организации дореволюционного российского гимназического и реального образования. Это создало фундамент для прихода в вузы студентов, из которых можно было обычными методами готовить грамотный инженерный корпус. Учителям тоже вернули (с поправкой на идеологические догмы) заметную часть дореволюционного статуса. Сама жизнь этому способствовала[98]98
  Вспоминается одна история. Учитель русского языка и литературы М. И. Выгон с 1950 года преподавал в Крыму, в школе г. Ялта. Проработал около 40 лет. В 1990-е годы дети вывезли этого уже пожилого человека в Израиль, где 20 лет спустя он и ушел в мир иной. Через два дня в редакцию местной ялтинской газеты пришли люди и по рекламным расценкам полностью выкупили весь номер газетной площади для воспоминаний и рассказов об этом Учителе. Слух быстро прошел по 150-тысячному городу… В общем, такой номер газеты был оперативно напечатан и молниеносно раскуплен. Как ялтинский ученик этого Учителя и свидетель данной ситуации, автор не мог не воспользоваться случаем рассказать эту историю.


[Закрыть].

История повторилась в 1990-е годы. С крушением социализма всё, что относилось к этой цивилизации, было объявлено неправильным и неэффективным. Начались и бесконечные школьные реформы. Постепенно опомнились лишь в 2010-е годы. К этому времени уже стало заметно появление широкого слоя родителей, вкладывающих значительный ресурс в образование детей и предъявляющих запрос на нормализацию образования в целом.

В 2010-е годы видные специалисты, например декан экономического факультета МГУ А. Аузан, заговорили и о том, что «укрепление учительского статуса способно сделать для нашего образования больше, чем любые усовершенствования или отмена ЕГЭ»[99]99
  https://lenta.ru/columns/2016/09/05/teachers/


[Закрыть]. Отметим, что российское общество уже до этого дозрело: социологические опросы показывают – учителя и врачи постоянно входят в тройку самых уважаемых профессий. Правда, в то же время невелика доля молодежи, желающей работать в образовании.

Назначенная в 2016 году министром образования О. Васильева (пожалуй, первый в истории постсоветской России министр, не страдающий ярко выраженным вестернизированным реформаторством) многократно заявляла, что именно Учитель – ключевая фигура всех процессов изменения в педагогике. Заговорили и о недопустимости «натаскивания» по одному-двум предметам, о возврате к лучшим традициям советской школы (возможно, к той же политтехнизации образования?), о полезности изучения финского опыта и т. д. Но реально крупных практических шагов пока не сделано, и сложно говорить даже о начале тренда к нормализации ситуации. Пока всем заинтересованным, чтобы не быть и далее заложниками неразумных келейно-чиновничьих решений, нужно стремиться расширять общественное обсуждение проблем образования.

Развитие и новые проблемы. Общество уже стало всё более последовательно, разнообразными способами бороться с разрушительным реформаторством, в том числе возрастающим уходом образования детей из государственной сферы[100]100
  В борьбе за здравый смысл и национальные интересы в образовании стоит особо отметить роль журнала «Эксперт» и его научного редактора А. Привалова, долгие годы последовательно выступающих против бездумного реформирования и «обюрокрачивания» отечественного образования.


[Закрыть]. Однако возникают и определенные проблемы. Например, развитие в России сети частных школ, безусловно, очень положительное явление. Обучение в них в среднем, несомненно, на порядок качественнее, чем в государственных.

Но, отгораживаясь от минобровского никому не нужного бумаготворчества, педагоги начинают испытывать аллергию на любые государственные, в том числе и здравые, пожелания. Примерно как те граждане, которые, имея массу претензий к государству вообще и к ГАИ (ДПС) в частности, не хотят пользоваться ремнями безопасности в автомобиле.

Аналогично в образовании: государство вполне разумно начинает уделять внимание воспитанию у молодежи уважения к своему народу и стране. Но складывается ощущение, что частные школы не очень хотят думать и действовать в этом направлении. (В государственных о чем-либо думать просто некогда – надо писать сотни страниц отчетности.) И получается, что самой хорошо образованной части наших детей не прививают должного уважения к своей стране, и они становятся весьма уязвимы для вирусов антироссийской пропаганды.

Это чревато формированием антинациональных сегментов российской элиты, что опасно для нашего существования. Простого решения тут нет. Без преувеличения можно сказать: а) частное образование – наше будущее; б) без формирования уважения к своему народу и стране никакого будущего у нас нет.

Российские частные «образователи» зачастую в условиях ведущейся против нас информационной войны просто не представляют реального масштаба негативных последствий национально нелояльной образовательной деятельности. Вот об общей нашей ответственности за предотвращение разрушения России и необходим широкий общественный диалог. Невозможно, да и не нужно решать задачу национальной лояльности образования только силами нынешних его регуляторов. Во-первых, значение этого вопроса выходит далеко за пределы сферы обучения; во-вторых, решить задачу можно только после широкого общественного осознания проблемы; в-третьих, согласно народной пословице, заставь кой-кого Богу молиться, он просто лоб расшибет. «Образование слишком важно, чтобы быть отданным исключительно педагогам» (Ф. Кеппель, деятель американского образования).

ЕЖ ПОНЯЛ

Неоднократно в разных сферах человеческой деятельности повторялась одна и та же история: некоторые общности, включая целые народы, достигшие больших высот благодаря энергии и открытости своего разума всему новому, становились затем жертвами собственного самомнения и «забронзовелости». «Наше – самое лучшее, а всё остальное от лукавого». В Притчах сказано: «Погибели предшествует гордость». Такое ощущение, что совокупный Запад уверенно движется в этом направлении. В частности, в образовании.

Иллюзию непогрешимости и непобедимости можно назвать синдромом «Титаника». Подробное описание этой трагедии свидетельствует: на дно «Титаник» отправил не айсберг, а самодовольство. «У нас весьма различны свойства, / Но есть одно у всех подряд: / Господь нам дал самодовольство, / Чтоб мы не тратились на яд» (И. Губерман, поэт).

Непонимание культурных различий, лежащих в основе эффективного образования, приводит западных специалистов к необходимости заново изобретать концепции и открывать явления, которые имманентно присущи некоторым восточным культурам. При этом прогрессирующая стандартизация, глобализация, и унификация образования тоже способствует снижению адекватности образования вызовам времени. (Подробнее об идеях GERM см. главу 5.)

Сейчас воспринимается как аксиома, что англосаксонская высшая школа – лучшая в мире. Но так было не всегда. Еще каких-то сто лет назад (с точки зрения цивилизации – просто миг) ценились европейские континентальные университеты, эталон искали в Германии и Франции. А в России инженерные дипломы из США просто не признавались при найме на работу. И даже в недалеких 1980-х к советской школе и высшей школе относились с большим уважением. Никто не удивлялся лидерским позициям МГУ в международных рейтингах, авторитет Физтеха был высочайшим.

Весь мировой опыт показывает, что невозможное оказывается возможным в результате умной и целенаправленной работы, опоры на свою национальную культуру и сильные стороны национального характера. Если же нащупать соответствующий своему народу путь развития, то впечатляющих результатов можно достигнуть за 20–30 лет. Это подтверждает множество примеров, от создания японского или корейского автомобилестроения до формирования китайцами крупнейшей экономики мира при последовательном игнорировании претензий западных «глобализаторов» к национальным особенностям и специфике социально-экономической политики в КНР[101]101
  Конечно, свою роль сыграло и наличие у КНР ядерного оружия.


[Закрыть].

В XXI веке Россия тоже постепенно стремится создать эффективную именно для себя модель развития в разных сферах, в том числе и в образовании. Важно при этом научиться избегать некритического копирования элементов системы образования и науки других стран. Каждая система образования нервами, кровеносными сосудами связана с остальной жизнью страны, и нельзя пересадить нам американскую или французскую систему и рассчитывать, что она приживется. Как нельзя пересадить сердце слона лягушке или бегемоту. И наоборот.

Вся история человечества свидетельствует, что большие качественные изменения могут происходить и в самых консервативных сферах – например, в образовании. Вполне возможно, это произойдет в самом ближайшем будущем. В истории цивилизации было множество потрясающих, но на вид простых изобретений. Смотришь – и всё сразу понятно.

Но люди удивительно долго не могли заметить этого очевидного. В доколумбовой Америке были высокоразвитые цивилизации. Например – майя, но у них не имелось колёсных средств передвижения. При этом в Мексике можно в музее увидеть индейские игрушки, у которых есть колёса! Представьте индейца, который смотрит, как его ребенок катает что-то по полу. Но этот индеец вместо того, чтобы возить тяжелые камни в телеге, продолжает волочить их по земле или передвигать, подкладывая бревна. Почему не сделать повозку?! Выходит, это не так уж очевидно.

Пример проще и ближе. До 1972 года у чемоданов не было колёс. Приходилось таскать чемоданы за ручку. Только в 1972 году некто изобрел – только подумайте! – изобрел чемодан на колёсах и получил на него патент. У его чемодана было четыре колеса и лямка, чтобы его катить. В 1991 году запатентовали два колеса и рамку, которая убирается внутрь. Теперь у всех подобные чемоданы, других почти не осталось. Но почему их раньше не придумали? По-видимому, это не так очевидно, как кажется. Возможно, тут дело в психологии, а точнее, в таком явлении, как фрейминг. Это когда мы знаем о конкретном применении/функционировании чего-либо и подсознательно уверены, что только так и возможно. Потом кто-то выходит за пределы рамок/стереотипов и тем самым совершает качественный прорыв.

В образовании в ближайшие годы могут появиться новые программы, сочетающие опору на национальный менталитет, уникальность, индивидуальный подход и массовость. Пока кресло создателей новой парадигмы от образования вакантно. Поставщики таких программ, несомненно, смогут перераспределить значительную часть традиционного рынка в свою пользу и, возможно, заметно повысить эффективность всей системы образования.

В то же время в образовательных теориях существует своя мода. Много лет выпускаются работы по проблемам обучения. Периодически какая-то из предлагаемых их авторами идей вдруг становится предметом всеобщего обсуждения. Это не обязательно связано с появлением новых проблем: иногда просто меняется общественное настроение и тот или иной текст оказывается в нужное время в нужном месте. И может даже объявляться средством решения всех проблем.

Так всегда было и будет: мода почти никогда не связана с эффективностью. В дальнейшем модная теория, как правило, становится просто еще одним камешком в создаваемых человечеством величественных горах исследований теории и практики образования. И каждый такой камешек имеет свою ценность. На Востоке говорят: «Тибет не отверг ни одной песчинки».

Поэтому быть в курсе новых веяний – дело полезное. Однако всерьез обсуждать, какая из очередных модных образовательных теорий лучше, – по-видимому, аналогично размышлениям о том, что эффективнее носить: брюки или юбку, макси или мини. Кому что идет, какая нынче мода, погода и цели… А предлагающим свои модели движения в будущее, в том числе в образовательной сфере, необходимо хорошо знать свой народ и свое общество, уважать их и, прежде всего, постигать закономерности развития собственной цивилизации, не фетишизируя любые иностранные образцы.