Текст книги "Ловля рыбы со льда"

Прикормка

В течение полутора-двух недель после становления льда состав прикормки выглядит так:

1.мелкий мотыль – 1,5 коробка;

2.панировочные сухари – 200 г;

3.сырое толокно – 300 г;

4.жареные семена подсолнечника (молотые) – 50 г;

1.мелкий мотыль – 1,5–2 коробка;

2.панировочные сухари (ржаные) – 200 г;

3.жареные семена подсолнечника (молотые) – 50 г;

4.«Уникорм» – 200 г;

Тем, у кого нет времени и возможности достать нужные компоненты прикормки, следует знать, что по первому льду положительный эффект оказывают практически все каши, сваренные не так круто, как для летней рыбалки и без добавки ароматизаторов или с их минимальным количеством.

Можно прикармливать леща мякишем белого хлеба (батон нарезной). Мякиш отделяется от корки, смачивается водой, разминается и закладывается в кормушку.

По первому льду такая, казалось бы, простая прикормка действует безотказно.

По первому льду при благоприятных погодных факторах (устойчивое либо медленно понижающее давление, любой, кроме северовосточного ветер). Рыболов даже на незнакомом водоеме способен найти стоянку леща за 2–3 часа ловли, если он не сидит на одном месте в ожидании, что лещ сам подойдет к нему.

Оснастки

Лещевые оснастки большой хитростью не отличаются: это либо поплавочная удочка с крючком и грузилом (грузило находится в 5-ти см от крючка), реже с мормышкой без кивка и грузила, либо мормышечная снасть с кивком. Поплавок, находящийся в 3–7 см ниже поверхности воды, огружен таким образом, что опускается в воду со скоростью 0,5 см в секунду. Вес груза компенсируется нижним поплавком, который при малейшем обмерзании остается на поверхности воды, что недопустимо.

Лещ, заглатывая крючок с мотылем или мормышку, веса груза, подбираемого в зависимости от глубины водоема и течения, практически не замечает (он компенсирован нижним поплавком). Вес мормышки или крючка с мотылем в несколько раз легче основного груза. Верхний поплавок начинает всплывать, как только лещ дотронется до мормышки. Лещ не чувствует подвоха – при подсечке крючок прокалывает либо толстое мясистое небо, либо оказывается в пищеводе. Если нижний поплавок и большой груз отбалансированы неправильно и при поднятии со дна мормышки верхний поплавок не всплывает – снасть отрегулирована неправильно. При хорошо огруженной снасти, как уже говорилось выше, поплавок опускается и всплывает достаточно медленно.

Визуально это определяется чересчур быстрым погружением поплавка в воду, лещ моментально определяет подвох (вес мотыля не соответствует своему аналогу), так как вместе с мотылем ему приходится поднимать и грузило. На практике это выражается в отсутствии затяжной уверенной фазы поклевки (подъема) – поплавок пошел вверх и резко вниз, вернувшись на прежнее место. Создается впечатление, что клюет мелочь. А если удается подсечь рыбу, то только за кончики тонких губ, что на 90% приводит к сходу. Основные типы поплавочных оснасток для глухозимья показаны на рис. 72.

Рис. 72. Варианты поплавочных оснасток для ловли леща в глухозимье

По такому же принципу: уменьшение веса за счет упругости кивка проводится ловля на мормышечную снасть.

Ловля на мормышку с кивком более спортивна и увлекательна. Рыболов имеет возможность подбирать те колебания (игру мормышки), которые не оставляют рыбу равнодушной. Да и сама мормышка за счет привлекающей формы, объема и имитации водяного насекомого или малька с лакомым кормом рыбы – мотылем, дополнительно возбуждает аппетит леща. Поэтому и поклевок на мормышку гораздо больше (рис.73).

Рис. 73. Варианты мормышечных оснасток для ловли в глухозимье

На мормышку при всем изобилии поклевок сходов рыбы наблюдается гораздо больше. Объясняется это тем, что лещ в последний момент распознает подвох (так как вес мормышки удается компенсировать с помощью кивка на 50–70 %) и бросает приманку или она вываливается у него изо рта. Поэтому надежно подсечь рыбу на мормышку удается гораздо реже. По той же причине увереннее рыба берет на мормышку в оснастке с поплавком. И, тем не менее, в арсенале лещатника всегда должен быть набор поплавочных удочек, так и удочек с мормышечной оснасткой.

Лещ в течение одного светового дня может проявлять интерес то к неподвижно лежащему на дне крючку с мотылем, то к играющей или спокойно висящей над дном мормышке. Причем пристрастие к мормышке или крючку иногда бывает решающим даже при активном клеве. Допустим, лещ берет на крючок, а вы упорно ловите на мормышку, в таком случае без улова вы не останетесь, но поймаете в десять раз меньше. Но как говорится: «Кому что нравится».

Для ловли на мормышку рыболовы чаще всего используют удочку со встроенной катушкой для намотки лесы. Наиболее перспективны и универсальны удочки, катушки которых оснащены тормозом-фрикционом, позволяющим при вываживании (обычно первый момент после подсечки) сбрасывать необходимое количество лески. Обычно конструкция удочки соответствует нюансам ловли. Так для ловли мелкого подлещика на игру с мотылем незаменима спортивная удочка «балалайка», изобретенная ведущими спортсменами Меняйленко и Михеевым и долгое время являвшаяся «секретным оружием» нашей сборной по ловле рыбы со льда на мормышку. «Балалайка» легка, удобна, компактна, в меру прочная, не холодит руку. К достоинствам удочки стоит отнести ее хорошую сбалансированность. После подсечки подброшенная вверх, она летит не кувыркаясь и не запутывая леску, вытягивая ее необходимое количество.

Для ловли на вертикальные мормышки «чертик», да и на большинство безнасадочных мормышек, лучше применять удилища с длинной цилиндрической рукояткой. При ловле с поплавочными оснастками по-прежнему популярны удочки типа «кобылка» и модифицированные «балалайки» (рис.74).

Рис. 74. Модифицированная удочка. «балалайка» для ловли леща на ветру

Для ловли леща используется длинный, длиной 10–15 см, в меру жесткий кивок, способный передать мормышке при игре плавные покачивания и подъемы. Лучший материал для кивков лавсан, капролон, поликарбонат, конусная металлическая пластина. Если кивок способен плавно сгибаться и передавать приманке такие же плавные колебания, при этом соответствуя весу мормышки и чутко реагируя на поклевку, его вполне можно считать лещевым (рис.75).

Рис. 75. Классическая оснастка лещевого кивка

Коротким кивком невозможно или очень сложно создать плавную игру приманки. Многие рыболовы в глухозимье устанавливают кивок и на поплавочную удочку с крючком и грузилом. Очень часто клев начинается только после нескольких покачиваний кивка (игры мормышкой). Происходит оно по несложному сценарию: подъем, опускание, пауза, подъем и т.д.

Для ловли леща более всего подходят мормышки вытянутой или каплевидной формы, расположенные на леске горизонтально или под углом 45°. Мормышки удлиненной формы лещ заглатывает глубже, чем мормышки – дробинки, что значительно упрощает подсечку (рис. 76).

Рис. 76. Лещевые мормышки из сплавов тяжелых металлов для ловли на глубине

В начале ловли рыболов прощупывает мормышкой грунт, дополнительно приманивая рыбу образовавшимся облачком мути. Постоянно поднимать и опускать мормышку не следует.

Поклевка обычно наблюдается на паузе после одного, максимум трех подъемов и опусканий мормышки. Если поклевок не было, мормышку опускают на дно или фиксируют над дном в нескольких миллиметрах и ждут в течение определенного отрезка времени, обычно не дольше двух – трех минут. В дальнейшем переходят на другие приемы игры.

Мормышку плавно («лесенкой») поднимают над дном на 25–50 см, иногда на расстоянии вытянутой руки. И также плавно («лесенкой» или ступенькой) опускают вниз. Если прием не привел к положительным результатам, целесообразно мормышку после плавного подъема на указанную высоту резко сбросить вниз и выдержать паузу.

Перевернуть удильник ручкой вверх, и плавно покачивая кивком, медленно поднимать его вверх. Амплитуда игры кивка, соответственно и мормышки, зависит от активности рыбы.

Крючок

Оптимальный размер крючка № 4–5 . У леща большой рот, мясистые овальные губы. Крючок с небольшим загибом при подсечке не просекает полость рта и глотки, а только скользит по ним. Если же крючком небольшого размера и удается подсечь рыбу, сход неизбежен.

Леща практически всегда интересует большая масса корма, находящаяся в одном месте, поэтому насаживать на крючок меньше 3–4 мотылей не имеет смысла, иначе вашими трофеями скорее всего станет вездесущая мелочь. Если рыболов настраивается на рыбу солидного веса, то он насаживает на крючок заранее приготовленные пучки мотыля, зафиксированные отрезком ниппельной резинки.

Ночная ловля

Большие глубины в поисках корма лещ посещает, как правило, при освещенности водоема близкой к оптимальной. Естественно, понятие освещенность под полуметровым слоем льда – весьма относительное.

На максимальные глубины крупный лещ в январе – феврале выходит не ранее 8–30 – 9–30 и покидает их к 16–00, далее его следует искать на верхних границах бровок. Так, если в светлое время суток стоянки леща можно обнаружить на 9–12 м, то уже к 16–17 часам он берет на глубинах, не превышающих 4–6 м. Особенно это заметно на свалах с резкими перепадами глубин. Расстояние между лунками может быть всего 4–5 м (лунки прикормлены одинаково). Но в начале свала поклевки ощутимы, а ближе к вечеру они отсутствуют.

С наступлением сумерек резко снижается освещенность водоема, поэтому он выходит на мелководные участки, где ему проще отыскать корм. Если же лещ по каким-то причинам ночью активно не питается (на каждом водоеме у рыбы свой график активного кормления), то его легче поймать в светлое время суток. Так на большей части водоемов Подмосковья ночной клев леща очень капризный, кратковременный и большей частью непредсказуемый.

На многих водоемах с неблагоприятным кислородным режимом ночью лещ практически не питается, а на насадку реагирует, когда она находится у него перед носом.

В темное время суток, особенно в середине зимы, придонные слои наиболее бедны кислородом. Загнивают и выделяют углекислый газ остатки водорослей, поднимается в верхние слои планктон, а вместе с ним и большая часть традиционных обитателей глубин. Особенно неблагоприятный режим приходится на темное время суток, когда растения поглощает кислород. Можно сказать, что донные слои водоема – это болото. Если там и находится основной корм рыбы – личинки мотыля, то стая леща посещает эти участки в светлое время суток на короткие промежутки времени.

Но в отдельных водоемах максимальная активность леща наблюдается только в темное время суток. Лещ выходит на основную кормежку поздно вечером, ночью или ранним утром (рис. 77).

Рис. 77. Наиболее типичные места кормежки леща в светлое и темное время суток в водоемах Подмосковья

Активный клев наблюдается на верхних границах свалов, бровках, на так называемых банках, отмелях, косах.

Почему лещ не берет

Некоторые рыболовы, оказавшись на незнакомом водоеме, спешат опустить прикормку и начать ужение. Их мы разочаруем сразу. Подходящая глубина под лодкой еще не говорит о том, что именно в этом месте находится стоянка рыбы. Лещ в том или ином водоеме облюбовывает не так много участков для своего постоянного местопребывания. Как правило, это подводные бровки, свалы в глубину, ямы с илистым дном в непосредственной близости с отмелями, заросшими рдестом, кугой или камышом, куда «златобокие», выходят на кормежку в вечерние и ночные часы. Но это летом. Зимой, с отмиранием прибрежной растительности, лещи предпочитают держаться на «столах» в глубине, где имеется достаточно корма: моллюсков, ракообразных, мотыля и других личинок.

Отсутствие поклевок леща на прежнем уловистом месте можно объяснить следующими основными причинами:

– на данном участке оскудела кормовая база, и лещовая стая сместилась на другой;

– изменился кислородный режим вследствие отмирания водорослей или загрязнения водоема ядохимикатами и другими нечистотами;

– из-за резкого перепада атмосферного давления стая лещей надолго зависла в толще воды и ей не до питания;

– и, наконец, последнее, леща попросту здесь выловили.

В водоемах, входящих в систему водоснабжения крупных городов, поведение лещовых стай во многом зависит от залповых сбросов воды. Сегодня даже непосвященному человеку ясно, что перегораживание рек бетонными плотинами и дамбами превращает их в грязные отстойники. На дне рек и водохранилищ скапливаются всевозможные вредные вещества, губительно действующие на все живое.

Залповые сбросы воды – это «кавалерийский», наиболее дешевый способ решения данной экологической проблемы. Но только на первый взгляд. Мощное движение водных масс не избавляет водоемы от загрязняющих веществ, а лишь перемещает их с места на место. А вот биологически активный слой донного грунта при этом размывается, уничтожается кормовая база, которая сосредоточена главным образом в поверхностном слое ила.

После залпового сброса лещи могут впасть в состояние депрессии и вообще не питаться либо менять места своих традиционных стоянок, в зависимости от наличия или отсутствия корма.

Лещ уходит на глубоководные бровки или участки водоема, как правило, в конце сентября – начале октября. И пока кислородный режим для него остается благоприятным, он меняет свои стоянки, расположенные на разных глубинах, только по мере оскудения кормовой базы.

Первый лед застает леща там, где он в это время активно кормился, и никакой закономерности здесь нет. Рыболову следует знать, что осенне-зимний жор у леща начинается в сентябре – октябре и к моменту становления льда, в случае, если морозы запоздали, может плавно сойти на нет. Это не такая уж редкая ситуация для замкнутых водоемов Подмосковья. В результате, по первому льду клев леща может быть вялым, а иногда рыба вообще не берет.

В водоемах, входящих в систему водоснабжения Москвы, местонахождения стай леща в первую очередь зависит от осеннего сброса воды. Если вода сбрасывается постепенно и уровень сброса не доходит до критического (3–4 м), то на поведении и местонахождении рыбы этот процесс не сказывается. Но если происходит резкий сброс – иногда его называют «залповым» (когда за короткий отрезок времени уровень воды падает на несколько метров) – рыба надолго перестает кормиться. В иные годы такой сброс наблюдается почти во всех водохранилищах Подмосковья.

После становления льда последствия осеннего сброса еще очень сильны – кормовая база буквально разбросана по водоему отдельными островками. А во многих привычных для рыб и рыболовов местах корм отсутствует по единственной причине – его попросту смыло.

В других же, вроде ничем не выделяющихся местах, рыба начинает держаться постоянно. «Залповый» сброс отдаленно напоминает весенний паводок в реках, от последствий которого рыба не может опомниться длительное время.

Наиболее сильно смещается грунт по руслу и примыкающим к нему участкам. Почему по руслу? Да потому, что здесь происходит основное перемещение водных масс (кстати, на русле течение или движение воды наблюдается практически постоянно). Участки с новообразованной кормовой базой проще всего найти, ориентируясь на расположение русла водоема. После каждого мощного сброса в водохранилищах наблюдается следующая картина:

– в местах, где русло проходит параллельно берегу или течению и для движения воды практически не создается искусственных или естественных преград, слой грунта всегда сносится на примыкающий к нему пологий участок, или, как его часто называют, предрусловый «стол»;

– большая часть смываемого ила остается в русле, если оно совершает крутой изгиб и расположено перпендикулярно течению;

– при повороте русла, значительная часть ила остается также на участке, расположенном за ним по направлению течения;

– меньше всего грунт вымывается из ям, расположенных за островами или искусственными укрытиями, препятствующими течению;

– кормовая база хорошо сохраняется в удаленных от русла заливах и на глубоких участках водоема, окруженных коряжником.

Рузское водохранилище – классический пример негативного воздействия «залпового» сброса на ихтиофауну водоема. Например, в 1999 году поздней осенью и по первому льду поиск рыбы здесь сводился к поиску перспективных мест с хорошей кормовой базой. Начинающим рыболовам могу посоветовать перед первым выездом на этот водоем взять его подробную карту и, ориентируясь на схемы, искать места, где в данный момент могут находиться стаи леща. Уверен, что результат будет гарантирован процентов на шестьдесят. Остальные 40% зависят от профессионального знания водоема и удачи.

Естественно, существует и общее правило поиска перспективных мест после сброса воды: рыба всегда будет держаться там, где ширина водохранилища максимальна. В отдельных, узких местах кормовая база может быть уничтожена полностью и способна восстановиться только к весне.

Существуют ли зимовальные ямы?

Утверждение, что лещ ложится на дно ямы и залегает там на зиму, впервые встречается у Л. П. Сабанеева. Оно ошибочно, но правильнее его все же воспринимать как устаревшее или даже, по нашим меркам, отжившее. Читая Сабанеева более внимательно, не сложно найти и другое его высказывание о том, что: «Зимует лещ или на ямах, или – еще чаще – на умеренной глубине, там, где илистое дно идет уступами. Впрочем, местами очень недурно ловится зимою (на мотыля) мелкий подлещик. Верно одно, что лещи не впадают в спячку, подобно сазану, сому и не зарываются в ил, как линь и карась. То есть они никуда не залегают и ведут активный образ жизни всю зиму. Вот и все. Ямы здесь ни при чем. Понятие залегает, как мы выяснили, не только образное, но и морально устаревшее, которое и во времена Сабанеева буквально никто не воспринимал. А то, что зимой, по утверждению классика, ловится большей частью мелкий подлещик – это для нас не аргумент (главное, что он ловится). И еще следует учесть, что подледная рыбалка во времена Сабанеева на любительские снасти вообще считалась уделом чудаков – одиночек, которым лещи попадались нечасто.

Выражение «зимовальная яма» (Сабанеев так конкретно не говорил) появилось на свет в пятидесятые годы, даже не в рыболовных, а скорее, в охотничьих кругах. Эти два слова долго не сходили со страниц охотничьих изданий и уже оттуда перекочевали в рыболовную литературу, приобретая статус некоторой официальности (более популярного и загадочного высказывания у начинающих лещатников практически нет до сих пор). А ссылки на классика рыболовной литературы, которого полностью мало кто читал, делали словосочетание «зимовальная яма» просто неуязвимым.

Понятно, что охотникам, которые и летом-то рыбу ловили редко, а зимой просто не представляли, где она находится (ловится, да и ловится ли вообще?), словосочетание очень понравилось своей многозначительностью и солидностью. Потому, как на вопрос: «Где рыба?» очень удобно было ответить: «Как где? Да в зимовальной яме!». Главное, звучит весьма убедительно.

Так рыболов, который никогда не охотился, на вопрос: «Где зимой искать зверя?», скажет: «Он прячется в глухом лесу». И это будет во много раз правдоподобнее, чем рассуждения охотников о зимовальной яме. И все же весь комизм и всю ошибочность этого утверждения я хотел бы прояснить, опираясь не только на биологию, но и на личный опыт ловли донных рыб.

С началом осветления и понижения температуры воды лещ и густера действительно уходят в глубокие места. В Центральной России это происходит в октябре – ноябре, еще до становления льда. Связано подобное явление с тем, что кормовая база данных рыб находится на приличной глубине (у берега или на мели им просто нечего есть), а также с тем, что температура воды на глубине практически не имеет таких резких скачков, как в береговой зоне. Но уже через одну – полторы недели (как правило после становления льда) эти рыбы, полностью адаптировавшись к новым условиям среды обитания, начинают активно перемещаться по водоему в поисках корма, меняя места стоянок довольно часто. Давно замечено, что если кислородный режим благоприятен, то лещ и густера в большой степени остаются биологически активными и не теряют интереса к пище на протяжении всего осенне-зимнего периода. Однако, если в реках, где кислородный режим всегда благоприятнее, лещ и густера меняют места стоянок по мере оскудения кормовой базы, то в замкнутых водоемах к середине зимы данные рыбы, как и большинство карповых, начинают испытывать острый дефицит кислорода. К середине зимы рыбы становятся очень вялыми и держатся исключительно в местах, где кислородный режим для них оптимальный.

Они могут зависать в толще воды, располагаться на «столах» с очень незначительной глубиной, выходить в места слияния или впадения рек. В середине зимы предпочитают находиться где угодно, но только не в ямах, где процесс разложения органических веществ, а, следовательно, и ухудшение кислородного режима, происходит гораздо интенсивнее.

Во многих мелких, малопроточных водоемах с бурной растительностью, отдельные виды рыб, хронически страдая от нехватки растворенного в воде кислорода, могут впадать в анабиоз или частичный анабиоз и вынуждены проводить в таком состоянии разные по продолжительности отрезки времени, в отдельных случаях балансируя между жизнью и смертью. Лещ в такое состояние впасть не может, поскольку по своей природе эта рыба активная и, если процент растворенного в воде кислорода становится критическим, то от замора лещ погибает одним из первых. Самый яркий пример – озеро Тростенское, где после каждого из многочисленных заморов, популяция леща исчезала полностью. Места скопления данных рыб при нехватке кислорода (январь – март) это не ямы, где кислорода остается минимально (в т.ч. и на русле), а участки водоема, где кислородный режим остается оптимальным.

В какой-то степени даже неудобно делать столь простые и очевидные выводы, смысл которых сводится к следующему:

1. Лещи в силу своей биологической специфики просто не могут залечь и переждать, а тем более перезимовать в одном месте (таких мест за зимний период они меняют не один десяток).

2. Термин «зимовальная яма» применительно к данной рыбе это на 100% дремучее заблуждение, своего рода анахронизм, выдуманный только из-за недостатка информации о леще.

Ну а как все это обстоит на самом деле? С установлением прочного льда лещевые стаи концентрируются главным образом на глубинах от пяти до девяти метров. Обычно это подводные бровки, кромки старых затопленных русел, оврагов, подводные плато, глубокие заливы. Если в летнее время леща нередко можно встретить на участках с илистым дном, то в зимний период, особенно в глухозимье, он предпочитает глинисто-песчаный грунт и чаще появляется там, где есть слабое течение.

Однако нет правил без исключения. Просматривая дневниковые записи, которые вел в течение многих лет, я пришел к выводу, что довольно часто достигал успеха, когда действовал прямо противоположно традиционным способам ловли. В иных случаях «прозревал» самостоятельно, в других – менял тактику по совету друзей, с которыми выезжал на рыбалку.