Текст книги "Информационная война против России"

Как полагает Л. М. Шураева, самодержавие есть особенность только русского государственного строя. Оно освящено религией и основано на взаимном доверии между государем и народом, а потому отличается особыми правовыми, национальными и нравственными свойствами. Поэтому такое самобытное явление, как самодержавие, не стоит игнорировать при разработке стратегий, направленных на модернизацию российской государственности[219]219
  Шураева Л. М. Российская монархическая государственность в институционально-правовом контексте: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Ростов н/Д, 2008. – С. 4.


[Закрыть]. Однако, чтобы единоличная власть обрела статус верховной, то есть для возникновения монархии, необходимо ее осознание народом в качестве высшего нравственного идеала, руководящего всеми сторонами жизни нации[220]220
  Там же. – С. 14.


[Закрыть].

И. В. Федорова-Кузнецова также считает, что необходим возврат к «монархическим традициям»: «Россия может прийти к демократии своим собственным путем, соответствующим ее историческим, политическим, экономическим традициям и условиям. В этом смысле весьма существенно учесть все то, что так или иначе еще связывает российское общество с монархическими традициями»[221]221
  Федорова-Кузнецова И. В. Монархия как институт политической власти: Дис… канд. полит. наук. – Саратов, 1997. – С. 5.


[Закрыть].

В. М. Коровин убежден, что в России вполне может существовать монархическая династия, но «в таком случае это нужно и оформить именно как элемент традиции, восстановить традиционный контекст»[222]222
  Коровин В. М. Главная военная тайна США: сетевые войны. – М., 2009. – С. 244–245.


[Закрыть]. Утверждается, что «...единовластие мыслится как наиболее эффективный способ управления во главе с сильным верховным правителем»[223]223
  Романович Н. А. Социокультурный механизм формирования отношения к власти в российском обществе: Автореф. дис… д-ра соц. наук. – М., 2010. – С. 32.


[Закрыть].

Возвращение монархии тесно увязывается с вопросом, естественным, впрочем, для любого россиянина, – с восстановлением империи. С. П. Федоренко считает, что в основе российской государственности лежит имперский принцип: объединить в одной стране как можно больше территорий, которые культурно и этнически отличаются друг от друга. Империя предполагает наличие политических и правовых традиций, сильной державной власти под руководством авторитетного лидера, государствообразующей нации, обладающей особой системой ценностей.

Российская государственность исторически возникла под влиянием трех элементов:

• имперского принципа, о котором говорилось выше;

• патернализма (то есть отношений между правителем и народом, как между отцом и детьми);

• ведущей роли русской культуры.

Все это противоречит идеям либерализма, на котором лежит ответственность за «коррозийные» процессы, разрушающие путем реформ основы российского государства и общества[224]224
  Федоренко С. П. Государственно-правовая институционализация имперского принципа в современной России: Дис… канд. юрид. наук. – Ростов н/Д, 2006. – С. 9.


[Закрыть].

Однако такое противопоставление монархии и либерализма – это не более чем дешевая спекуляция на национальном духе россиян, стремящихся к воссоединению в единое государство. Необходимо понимать, что воссоздание монархии, основанной на экспорте сырья, и восстановление Российской империи в границах 1914 года – достаточно разные вещи.

Сегодня многими предлагается строить новую империю на основе православия: «В современной России отсутствует единая государственная идеология, обусловливающая объединение многонационального и многоконфессионального российского общества в стремлении к самосохранению и достижению определенных целей перспективного развития. В основу такой идеологии могла быть положена комплексная идея российской державности, в рамках которой логически сочетались бы концепции сильного государства и православной культуры»[225]225
  Трегубенко С. В. Религиозные основания правовой традиции (историко-и теоретико-правовой аспекты): Дис… канд. юрид. наук. – СПб., 2005. – С. 10.


[Закрыть].

По мнению А. М. Величко, «российская государственная идеология очередной раз должна обратиться к старой формуле „православие – самодержавие – народность“»[226]226
  Величко А. М. Государственно-правовые идеалы России и Запада: соотношение правовых культур: Дис… д-ра юрид. наук. – СПб., 2000. – С. 215.


[Закрыть].

В отдельных работах (например, А. Архангельского) уже проводятся и исторические параллели между царствованием Николая I и президентством В. В. Путина: «Если выбирать исторические параллели, то путинский образ ближе всего к образу Николая I, столь нелюбимого интеллигентами и репутационно замаранного, но при этом абсолютно вменяемого. В отличие от своего братца Александра, Николай – вменяемый, искренне национальный, честный, но политически неглубокий, немасштабный»[227]227
  Цит. по: Янов А. Л. Патриотизм и национализм в России. 1825–1921. – М., 2002. – С. 63.


[Закрыть]. Причем А. Л. Янов комментирует такое сравнение следующим образом: «И совсем уж, право, ни к чему обижать вполне прагматичного Владимира Владимировича таким оскорбительным сравнением…»[228]228
  Там же. – С. 64.


[Закрыть].

Доктор экономических наук А. А. Звягин со ссылкой на г-на Жириновского всерьез мечтает о восстановлении монархии: «А теперь давайте вчитаемся: „Политические партии не нужны, парламент не нужен. Убрать все партии, все выборы, всех депутатов. Демократия – самый страшный режим на планете Земля. Россия может быть только в состоянии монархии. Восстановим монархию – и только тогда сохраним нашу страну“. Как вы думаете, чьи это слова? Никогда не догадаетесь. Лидер ЛДПР В. В. Жириновский, собственной персоной. По нашему мнению, умный и образованный человек. Но самое главное – человек, обладающий уникальным политическим сверхчутьем. И если Владимир Вольфович заговорил про монархию, то, однозначно, здесь уже надо, на наш взгляд, очень призадуматься, и не только неверующим»[229]229
  Звягин А. А. На пороге перемен. Ротация элит или смена формаций? – М., 2007. – С. 120.


[Закрыть].

Думается, совсем не случайно последний российский император Николай II, прозванный в народе Кровавым, был причислен церковью к лику святых. Вдруг оказывается, что «Государь Николай Александрович воспринимается нами сегодня как ангел, посланный Богом на землю накануне апокалиптических бурь в России и во всем мире. Он был дан, чтобы явить образец православного Государя на все времена, чтобы показать, чего мы лишаемся, теряя православную монархию. Вместо Помазанника Божия Россия получила помазанников сатанинских… Заслуга Государя Николая II в том, что он осуществил смысл истории как тайны воли Божьей»[230]230
  Шарагунов А. Православная монархия и новый мировой порядок. – М., 1999. – С. 9.


[Закрыть]. Протоиерей Александр Шарагунов считает, что можно делать какой угодно исторический, философский, политический анализ, но духовное видение всегда важнее[231]231
  Там же. – С. 79.


[Закрыть]. Конечно, при таком подходе до реставрации монархии рукой подать.

Однако российский народ пока не готов ассоциировать себя с «рабом», хоть и «имперским», и воспринять возвращение в Россию монархии. Поэтому его «правовое воспитание» находится в самом начале. Можно только представить себе, какие еще эксперименты будут поставлены над россиянами для достижения нужного результата.

На роль нового монарха научное сообщество, не стесняясь, уже назначило В. В. Путина. Так, И. Н. Панарин считает, что «В. Путин должен… стать первым Государем Евразийской Руси… Время президента России В. Путина – собирателя и воина – уходит, наступает время Государя – строителя Евразийской Руси. Именно в этом заключается историческая миссия Владимира Владимировича Путина»[232]232
  Панарин И. Н. Информационная война за будущее России. – М., 2008. – С. 228.


[Закрыть]. По мнению В. М. Коровина, «основав монархическую династию, Владимир Путин полностью снимет проблему возвращения во власть. Тянуть с этим нельзя. История ускорилась. Могут и забыть»[233]233
  Коровин В. М. Главная военная тайна США: сетевые войны. – М., 2009. – С. 245.


[Закрыть].

Однако в этом случае вообще бессмысленно говорить о движении вперед. Только назад – к новой революции (монархической) и новой форме порабощения российского населения. Здесь речь идет даже не о восстановлении монархии, а о том, чтобы узаконить ее как свершившийся факт – форма правления в России по Конституции 1993 года уже приобрела явные монархические черты. К такому выводу можно прийти, изучив текст Основного Закона страны. По нему глава государства является единовластным правителем, обладает неограниченными полномочиями, процедура импичмента почти нереальна[234]234
  Иванников И. А. Эффективность государственной власти в России: теоретико-политологический анализ: Дис… д-ра полит. наук. – Ростов н/Д, 2006. – С. 67.


[Закрыть].

Как точно замечает В. В. Куликов, в нашей стране на традиционном фундаменте сложилась сегодня закрытая правящая корпорация. Эта своего рода «выборная самодержавная монархия» функционирует по неписаным «правилам игры». В рамках такой политической системы реальной властью обладает только один субъект – Президент РФ, а все остальные ее участники являются зависимыми от него актерами. «Ядром» этой системы является Администрация Президента – политический орган, напоминающий ЦК КПСС[235]235
  Куликов В. В. Российский и западный парламентаризм в сравнительной перспективе: Дис… канд. полит. наук. – СПб., 2006. – С. 151.


[Закрыть].

Сегодня некоторые монархические «наработки» активно «реанимируются» и используются в деле государственного строительства. К ним можно отнести безответственность главы государства перед законом, чрезвычайную сложность процедуры, позволяющей отстранить Президента РФ от должности в том случае, если он будет уличен в совершении государственной измены или иного тяжкого преступления, и т. д.

Из этого делается совершенно неожиданный вывод: «Современная Россия все более расходится с принципами республиканского правления, следовательно, логично на отечественной почве избрать имперскую форму государственного (политико-территориального) устройства, ибо она проверена историческим опытом развития нашего государства и оптимально сочетается с единоличными формами правления»[236]236
  Серегин А. В. Теоретические проблемы монархической формы правления: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Саратов, 2003. – С. 3–4, 9.


[Закрыть].

Истинное положение дел в России чувствует и сам российский народ. Согласно данным опроса, проводившегося ВЦИОМ, «главным источником власти и носителем суверенитета в нашей стране является. не народ, как записано в действующей Конституции, а Президент… 55 % населения уверены в том, что глава государства и суверенитет – одно и то же». Данное обстоятельство почти никого не угнетает, поскольку лишь 19 % опрошенных верят в российскую демократию и полагают, что власть в нашей стране принадлежит народу. Правильный ответ на вопрос, как именно принималась Конституция РФ, дала только треть опрошенных. Большинство либо затруднились с ответом, либо утверждали, что данный акт – плод труда лично Президента[237]237
  См.: Известия, 2005. – 19 декабря.


[Закрыть].

Серьезные опасения за будущее нашей страны также вызывает внедрение в российскую действительность той модели федерализма, которая характерна для западных стран. Этот факт выглядит вполне логичным на общем фоне декоративного, чисто внешнего заимствования либеральных идей и принципов. «Федерализм все чаще и чаще рассматривается едва ли не как единственно возможный в перспективе тип государственного устройства и ставится в один ряд с такими либеральными ценностями, как демократия, права человека, право частной собственности»[238]238
  Введенский В. Г., Горохов А. Ю. Россия: испытание федерализмом. Теория и практика отечественного и зарубежного опыта. – М., 2002. – С. 13.


[Закрыть]. В этом плане важно отметить, что возникновение и применение идеи федерализма на Западе тесно связано с теорией разделения властей. В свое время это был важный шаг, направленный на ограничение государственного всевластия[239]239
  Гайдук В. В. Институт федерализма: политико-правовое исследование: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – М., 2008. – С. 28.


[Закрыть].

Чтобы придать России «европейский облик», отечественные исследователи пытаются нащупать корни западного по своей сути федерализма в российской истории: «Вечевой быт в России имеет определенные зачатки традиций федерализма»[240]240
  Там же. – С. 33.


[Закрыть]; «федерализм был в генах российского государственного организма, которые нет-нет да давали о себе знать в форме автономного Касимовского ханства, самоуправляющейся Польши и Финляндии, кантонного управления в Башкирском крае, способах формирования империи»[241]241
  Гайдук В. В. Институт федерализма: политико-правовое исследование: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – М., 2008. – С. 50.


[Закрыть]. Ю. П. Бойко убежден, что российский федерализм «берет истоки в глубинных пластах истории страны»[242]242
  Бойко Ю. П. Теоретические и практические проблемы нацио-государственного строительства в современной России: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – М., 2007. – С. 6.


[Закрыть]. Ему вторит Ф. Ф. Конев: «Элементы федерализма имели место в процессе становления и развития российского государства»[243]243
  Конев Ф. Ф. Федерализм: теоретико-правовые аспекты и опыт России: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2004. – С. 7.


[Закрыть].

Конституция РФ 1993 года (гл. 4) утвердила в нашей стране модель федерализма, которая стала следствием мировой «федералистской революции». В результате большинство федераций, созданных по западной модели, фактически развалились. Только во второй половине ХХ века таких примеров насчитывается более десятка: Соединенные Штаты Индонезии (1949–1950), Соединенное Королевство Ливия – конституционная федеративная монархия (1951–1963), Федерация Родезии и Ньясаленда (1953–1963), Объединенная Арабская Республика (1958–1961), Федерация Южной Аравии (1962–1967), Конго (Леопольдвиль) (1965–1967), Сенегамбия – конфедерация, включавшая в себя Сенегал и Гамбию (1982–1989), Федерация Сент-Киттс и Невис в Карибском море (1983–1998) и т. д. Не так давно распались три социалистические федерации – СССР, ЧССР, СФРЮ (в последнем случае распад продолжается: вслед за фактически отделившимся Косово состав Югославии покинула и Черногория). По сути, только две попытки оказались удачными: создание Объединенной Республики Танзания в 1964 году и Объединенных Арабских Эмиратов в 1971 году[244]244
  Введенский В. Г., Горохов А. Ю. Россия: испытание федерализмом. Теория и практика отечественного и зарубежного опыта. – М., 2002. – С. 13.


[Закрыть].

Однако столь печальный опыт мирового федерализма российскими исследователями полностью игнорируется: «готовые рецепты» построения Российской Федерации черпались из тех же западных источников и у тех же западных экспертов[245]245
  Кольев А. Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. – М., 2005. – С. 285, 289.


[Закрыть]. Предпринимаются попытки привить к дереву российской государственности целый ряд идей и принципов, механически скопированных с западной модели федерализма. В числе самых вредных из них следует упомянуть ослабление властной вертикали, отрицание культурного многообразия и даже попытку стереть его путем введения бессодержательного термина «россиянин». Эти действия поставили государство на грань правовой катастрофы[246]246
  Погожаева Е. Ю. Российская федеративная государственность в институционально-правовом контексте: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Ростов н/Д, 2007. – С. 15.


[Закрыть].

Типичным примером возможного сценария развития событий в России служит Нигерия. В этой стране в 1963 году четыре региона и федеральный округ Лагос были преобразованы в 12 штатов. В 1976 году к ним добавились 7 новых штатов, в 1989 году их число возросло до 21, в 1991 году – до 30, в 1997 году – до 36. Рассматривая события, произошедшие затем в Нигерии, А. Захаров делает такой вывод: «Наличие федераций-„неудачниц“, а также многочисленные случаи хронического отторжения одними и теми же территориями федералистских экспериментов позволяют предположить, что в практике федерализма значим не столько институционально-правовой каркас, сколько культурное его наполнение»[247]247
  Захаров А. E pluribus unum. Очерки современного федерализма. – М., 2003. – С. 20.


[Закрыть].

Показательно, что именно демократический режим разрушил некогда целостное государство. Инструментом послужили реформы, основанные на подражании западному праву. Л. В. Гевелинг отмечает, что данный процесс, искусственно вызванный правящими группами Нигерии, был лишен в Западной Африке своей естественной среды – современной политической культуры. Это серьезно препятствовало, а фактически делало невозможным распространение в этом регионе буржуазной демократии.

Нигерия в огне демократии

Многие исследователи данной проблемы справедливо отмечали «моральную дезориентацию» африканцев, их колебания между несовместимыми моделями политического поведения, а также процесс разрушения «старой этики и национальной солидарности». Даже профессиональные африканские политики, писал профессор И. Кабонго, нередко оценивают привносимую с Запада политическую культуру как «игру без выигрыша». Более того: ее внутренний механизм и принципы они зачастую сами не понимают. Что тогда говорить о простых крестьянах и других категориях «политически неграмотного» населения, которые рассматривают идеологическую борьбу как «занятие элиты»[248]248
  Гевелинг Л. В. Клептократия. Социально-политическое измерение коррупции и негативной экономики. Борьба африканского государства с деструктивными формами организации власти. – М., 2001. – С. 356–357.


[Закрыть].

Параллели с российской ситуацией возникают сами собой. Построение демократии по западным рецептам, слепой перенос либеральной политической и правовой культуры на местную почву закономерно привели Нигерию к разрушению основ государственности. В выигрыше остались лишь коррумпированные политики. Как справедливо подытоживает А. Захаров, «нельзя исключать, что в иных ситуациях и иным народам федеративные рецепты просто противопоказаны»[249]249
  Захаров А. Е pluribus unum. Очерки современного федерализма. – М., 2003. – С. 41.


[Закрыть], особенно в условиях такой демократии.

Существующая идеология федерализма утверждает, что демократия и федерализм неразлучны, как некогда Ленин и партия. «Федерализм и демократия фактически представляют собой две стороны одной и той же медали». «Будучи федералистом, нельзя не быть демократом, причем обратное столь же верно. Именно поэтому готовность того или иного общества к реализации федеративных рецептов можно считать довольно точным индикатором его демократической зрелости. И наоборот, государства, демократически еще не состоявшиеся, не в силах реализовать федералистские проекты даже в тех случаях, когда последние сулят им немалые выгоды. Дефицит демократии влечет за собой нехватку федерализма»[250]250
  Там же. – С. 21, 22–23.


[Закрыть]. Выводится даже некое универсальное правило: «Чем меньше демократии в государстве, строящем федерализм, тем больше конфликтов и столкновений вызывает его строительство»[251]251
  Гонтарева И. Б. Политическая концепция федерализма: теоретические истоки и современность: Дис… д-ра полит. наук. – М., 2003. – С. 284.


[Закрыть].

Федеративная модель, закрепленная в российском законодательстве, постоянно демонстрирует свою несостоятельность. На это указывают:

• отсутствие единой конструктивной идеологии, которая сплачивала бы население;

• экономическая неэффективность;

• закономерный рост национализма в отдельных субъектах федерации и постоянные угрозы выхода из ее состава, направленные на получение различных льгот и привилегий.

Введение такой «сомнительной» модели в российскую политическую жизнь было очень рискованным шагом, который может повлечь за собой гибель федерации и создание на ее обломках независимых государств.

Полный отказ от федерализма западного образца и возврат к исторически обоснованным традициям помог бы решить многие наболевшие проблемы. Как справедливо отмечает А. Н. Кольев, сегодняшняя форма государственного устройства в Российской Федерации направлена на ее разложение, она стимулирует сепаратизм и внешнюю агрессию. Нынешний российский федерализм стал идеологией государственной измены и паразитического существования целого ряда региональных политиков. Он во всем противоречит русской правовой традиции, в которой главнейшей и важнейшей задачей власти всегда являлось обеспечение единства и неделимости страны[252]252
  Кольев А. Н. Политическая мифология: реализация социального опыта. – М., 2003. – С. 349.


[Закрыть].

В России никогда не было исторической основы для возникновения федерализма западного типа. Поэтому федерализм в России – один из самых грандиозных исторических курьезов, который между тем может иметь весьма печальные последствия. Появление федерализма всегда и везде было связано либо с большой скученностью населения, из-за которой между регионами начиналось жесткое трение, либо с явной нуждой малых земель, штатов, кантонов в объединении перед лицом внешней угрозы. У нас все было ровным счетом наоборот: в своей империи русские, вдохновляемые обилием пространств, смогли стать скрепляющим этносом, заселяющим пустоты между племенами[253]253
  Русская доктрина (Сергиевский проект) / Под ред. А. Б. Кобякова, В. В. Аверьянова. – М., 2008. – С. 282.


[Закрыть].

Вплоть до последних президентских выборов «обвальное» развитие современного российского федерализма выражалось преимущественно в раздаче правовых «авансов» региональным лидерам, направленной на достижение сиюминутных политических выгод. В дальнейшем оно означало бы для России даже не тупиковый, а гибельный вариант[254]254
  Введенский В. Г., Горохов А. Ю. Россия: испытание федерализмом. Теория и практика отечественного и зарубежного опыта. – М., 2002. – С. 117.


[Закрыть]. В этом ключе достаточно показательна позиция Р. Хакимова, который «предсказал», что «недалеко то время, когда коренные народы предъявят счет России, и тогда ее „исконная“ территория начнет сжиматься, как шагреневая кожа»[255]255
  Хакимов Р. Сумерки империи. – Казань, 1993. – С. 61.


[Закрыть].

Чтобы не допустить такого сценария развития российской государственности, исследователи считают необходимым срочно «пересмотреть нормы конституций Чеченской республики, Татарстана и Башкирии, которые предусматривают непропорционально широкий суверенитет данных регионов в сравнении с другими регионами Российской Федерации»[256]256
  Садиков А. А. Реализация политических прав и свобод человека в современной России: проблемы и пути оптимизации: Автореф. дис… канд. полит. наук. – М., 2009. – С. 23.


[Закрыть].

Опасность современной модели федерализма в России находит отражение в так называемом «национальном факторе». В том, что он может расколоть любую страну, современная Европа уже убедилась. От «национального фактора» уже пострадали СССР, Югославия и Чехословакия. Справедливо мнение В. Е. Чиркина о том, что национальный принцип, положенный в основу территориальной структуры государства, провоцирует межнациональные конфликты, порождает сепаратизм по мере развития отсталых этносов[257]257
  Чиркин В. Е. Российский федерализм и международный опыт // Журнал российского права. – 1997. – № 4. – С. 71–81.


[Закрыть].

Ю. Шаров считает, что федерации, построенные по национально-территориальному признаку, весьма неустойчивы. Наиболее крупной и близкой к нам федерацией такого типа был СССР. При его создании в 1922 году основой послужило право наций на самоопределение. Сегодня можно сделать вывод, что именно такой подход явился одной из причин, которые привели к известным событиям 1991 года и развалу государства[258]258
  Шаров Ю. А. Российский федерализм: начаты структурные изменения // Федерализм. – 2000. – № 3. – С. 68.


[Закрыть].

В настоящее время возникла острейшая необходимость устранить из российской государственности пресловутый «национально-территориальный» принцип. Если границы субъекта федерации будут совпадать с территорией расселения того или иного народа, то избежать дискриминации не удастся. Нельзя же сделать «приоритетными» сразу все народы, населяющие Россию: выделять один из них неизбежно придется за счет ущемления других. Искусственное наделение того или иного народа признаками государственности без всякой на то необходимости является крайне опасным, поскольку оно, безусловно, подрывает основы государства. На практике это закономерно ведет к ослаблению всей системы государственной власти[259]259
  Бочарников И. В. Противодействие сепаратизму: теоретико-политологический анализ: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – М., 2008. – С. 40.


[Закрыть].

Мы наблюдаем, как мировоззренческий кризис, переживаемый Россией, привел к пробуждению «национального самосознания» на Северном Кавказе. Нарастающая глобализация и давление массовой культуры ведут к тому, что кавказские народы справедливо опасаются утратить свой традиционный уклад жизни. Спасение от этого они ищут в связи со своей малой родиной, со своими местными корнями[260]260
  Жаде З. А. Геополитическая идентичность России в условиях глобализации: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – Краснодар, 2007. – С. 42.


[Закрыть]. Аналогично ведут себя и другие народы, не желающие «переплавляться» в горниле российской государственности. Подобное развитие событий ставит вопрос: «А нужна ли вообще этим народам такая федерация?»

Поэтому не вызывает удивления тот факт, что отдельные представители научного мира выступают за единую и неделимую Россию. Так, доктор экономических наук, научный сотрудник РАН Г. С. Лисичкин убежден, что «наш порок – стремление к экспансии – возник не в 1917 году. Он проник в нас гораздо раньше и глубоко сидит до сих пор почти в каждом из нас. Война в Чечне еще раз доказала и показала, что эта болезнь общества и опасна, и трудноизлечима, если вообще излечима. Нынешний лозунг „единая, неделимая Россия“ может стать эпитафией на надгробном камне нашей страны»[261]261
  Лисичкин Г. С. Капкан для реформаторов. – М., 2002. – С. 43.


[Закрыть].

«Национальный фактор» такого федерализма может использоваться для разрушения российской (да и любой другой) государственности извне. В связи с этим бывший председатель национального совета по разведке США Фуллер отмечал: «Основным строительным материалом грядущего международного порядка станет не современная нация-государство, а определяющая себя сама этническая группа. Хотя национальное государство представляет собой менее просвещенную форму социальной организации – с политической, культурной, социальной и экономической точек зрения, чем полиэтническое государство, его приход и господство попросту неизбежны»[262]262
  Цит. по: Бойко Ю. П. Теоретические и практические проблемы нацио-государственного строительства в современной России: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – М., 2007. – С. 7.


[Закрыть].

Для народа, почувствовавшего возможность диктовать центру свою волю и даже получать за это определенные льготы, следующим закономерным шагом является достижение независимости. Здесь особую роль играет принцип самоопределения наций. По мнению исследователей данного вопроса, «самоопределение народов в чистом виде, то есть на основе принципа равноправия и самоопределения народов, является демократическим процессом. Демократичность эта заключается во всеобщности права на самоопределение для всех народов, в отстаивании равноправия и справедливости во взаимоотношениях народов; в том, что самоопределение является результатом внутреннего волеизъявления народа, а также в нацеленности на реализацию духовного потенциала народа»[263]263
  Сампиев И. И. Институализация самоопределения народов в политических процессах на Северном Кавказе в постсоветский период: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – Краснодар, 2009. – С. 19–20.


[Закрыть].

В дополнение к сказанному можно привести рассуждения М. Капельмана: «Если разумом не вникнем в разницу между самоопределением и отделением, тогда либо самоопределение втянет мировую практику в насилие и хаос, либо сам принцип превратится в исторический анахронизм, право на самоопределение не включает в себя права на отделение»[264]264
  Цит. по: Решетников И. А. Право на самоопределение и отделение. – М., 1994. – С. 3.


[Закрыть]. Однако мировая практика свидетельствует об обратном. Самоопределение и отделение – вещи взаимосвязанные. Международная общественность убедилась в этом на примере Косово.

Именно этот демократический подход к праву наций на самоопределение был использован западными политиками в качестве дополнительного рычага при развале многонациональных государств социалистического лагеря – Югославии, Чехословакии и СССР. В результате разгорелись многочисленные межэтнические конфликты, приведшие к массовой гибели населения[265]265
  Бойко Ю. П. Теоретические и практические проблемы нацио-государственного строительства в современной России: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – М., 2007. – С. 27.


[Закрыть].

Как справедливо отмечает М. Г. Ятманова, национальная сфера настолько деликатна, что в ходе ее изучения лучше делать упор на прогнозировании и предотвращении конфликта еще на этапе его зарождения. Когда он приобретет неразрешимый характер, втянет в свою орбиту новых участников и повлечет огромные потери, искать пути выхода из кризиса будет намного сложнее. К сожалению, именно так и происходит с большей частью межэтнических конфликтов[266]266
  Ятманова М. Г. Этнический фактор в мировой политике: опыт и перспективы российско-германских отношений: Дис… канд. полит. наук. – СПб., 2004. – С. 4.


[Закрыть].

Однако когда дело доходит до самого Запада, принцип самоопределения наций удивительным образом утрачивает свою силу. Положение вещей в США так описывается западными исследователями: «Представить себе распад Соединенных Штатов и образование государства конфедератов не так просто. Это оскорбляет патриотические чувства американцев и бросает вызов мифам и апокрифам, которые формируют любое государство…»[267]267
  Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней. – М., 2007. – С. 116.


[Закрыть] Отказ от национально-территориального принципа и возврат к традиционной форме государственного устройства России поможет нам избежать многих уже существующих и будущих проблем.

Однако с этим не согласны исследователи, представляющие различные субъекты Федерации. Они убеждены, что игнорирование «национального фактора» приведет к разрушению российской государственности: «Ликвидация национальных образований есть путь к дестабилизации политической ситуации в стране, росту межнациональной напряженности, ксенофобии и экстремизма. Выход же заключается в противоположном – совершенствовании федеративных отношений, демократизации, обеспечении равноправия народов, создании равных условий для развития культуры, языка, экономики всех народов России»[268]268
  Сампиев И. И. Институализация самоопределения народов в политических процессах на Северном Кавказе в постсоветский период: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – Краснодар, 2009. – С. 48.


[Закрыть].

Отдельные ученые убеждены в пользе российской модели федерализма. В частности, утверждается, что она служит залогом целостности нашего государства: регионам незачем стремиться к отделению от России, если им уже гарантировано самостоятельное развитие.

Возрождению реального российского федерализма будут способствовать демократизация политического режима и развитие гражданского общества. Он должен быть основан на строгом разграничении функций и собственности между федеральной и региональной властью, на все большей передаче властных полномочий и финансовых средств для их осуществления из центра в регионы вместе с ответственностью за их использование[269]269
  Баранов Н. А. Эволюция современной демократии: политический опыт России. – СПб., 2009. – С. 33.


[Закрыть].

По мнению В. В. Гайдука, возникновение и развитие федерализма в России идет в одном русле со становлением государства, основанного на главенстве закона[270]270
  Гайдук В. В. Институт федерализма: политико-правовое исследование: Автореф. дис. д-ра полит. наук. – М., 2008. – С. 30.


[Закрыть]. «Гражданское общество и свободный индивид являются источником современного федерализма, определяют его социальную и правовую природу»[271]271
  Тене Дени Санд-Мохьмади. Российский федерализм: проблемы теории и конституционно-правового регулирования: Дис… д-ра юрид. наук. – СПб., 2005. – С. 17.


[Закрыть].

И. И. Сампиев убежден, что в Российской Федерации сегодня реализуется национально-территориальное самоопределение народов. Его цель – удовлетворение этнокультурных интересов граждан, сплочение россиян на базе гражданских ценностей[272]272
  Сампиев И. И. Институализация самоопределения народов в политических процессах на Северном Кавказе в постсоветский период: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – Краснодар, 2009. – С. 4.


[Закрыть]. Г. Р. Стимонян отстаивает точку зрения, согласно которой для российского государства (в отличие от зарубежных стран) федерализм – наиболее приемлемая форма демократической организации[273]273
  Стимонян Г. Р. Особенности развития федеративных отношений на современном этапе централизации государственной власти в России (регионально-правовой аспект): Автореф. дис… д-ра юрид. наук. – М., 2008. – С. 20.


[Закрыть].

По мнению В. Д. Дзидоева, такую модель федерации нужно развивать, предоставляя все больше прав ее субъектам: «Республики должны учитываться по-настоящему в формировании и осуществлении внутренней и внешней политики Российской Федерации. Необходимо наладить механизм обоснованного распределения средств и ресурсов между республиками, областями, краями, то есть составными частями Федерации. Важно создать новую Федерацию наций, республик, краев в соответствии с принципами добровольности, неукоснительного уважения прав и интересов всех наций, независимо от их численности, строгого соблюдения прав объединяющихся национально-государственных образований… Цель нового федеративного государства должна состоять в обеспечении всех необходимых условий для свободного развития всех без исключения наций, больших и самых малочисленных»[274]274
  Дзидоев В. Д. Национальные отношения на Кавказе. – Владикавказ, 2000. – С. 170.


[Закрыть].

А. Г. Хабибуллин так видит перспективы федеративного развития в России: «Любое государство, особенно многонациональное, во избежание распада государственной общности народов, проживающих на его территории, должно выявлять и согласовывать национальные интересы, учитывать национальный фактор в процессе принятия решений, своевременно выявлять источники обострения напряженности в национальных отношениях и использовать государственно-правовые механизмы для разрешения демократическим путем национальных противоречий»[275]275
  Хабибуллин А. Г. Теоретико-методологические проблемы типологии государства: Дис… д-ра юрид. наук. – СПб., 1997. – С. 123.


[Закрыть].

Таким образом, федерализм для ученых служит неким залогом «дружбы народов». Р. Ф. Исмагилов считает, что вся система федеральных отношений в России не только является опорой конституционного строя, но и способствует эффективной защите общества и граждан, гармоничному развитию экономических связей между всеми частями российского государства[276]276
  Исмагилов Р. Ф. Экономическая безопасность России (теоретико-правовой анализ): Дис… д-ра юрид. наук. – СПб., 2000. – С. 393.


[Закрыть].

Ф. Б. Мсоева полагает, что «развитие принципов и норм федерализма стало важным средством регулирования межэтнических отношений на Северном Кавказе. Соблюдение этих принципов является одной из основ государственной безопасности, предотвращения этнополитических конфликтов в условиях роста национального самосознания»[277]277
  Мсоева Ф. Б. Формирование федеративных отношений в Российской Федерации: опыт, проблемы, перспективы развития (на примере республик Северного Кавказа): Дис… канд. полит. наук. – Краснодар, 2006. – С. 15.


[Закрыть].

Мало того, оказывается, «будущее ислама в России связано с развитием реального федерализма. Только в условиях подлинного федерализма ислам может быть субъектом общества и иметь возможность реализовать свой богатый гуманистический, социально-политический потенциал»[278]278
  Баширов Л. А. Ислам в контексте этнополитических процессов в современной России: Автореф. дис… д-ра полит. наук. – М., 2009. – С. 15.


[Закрыть].

М. А. Цагараев даже возлагает на Россию миссию воссоединения Осетии: «Несомненно, решение осетинского вопроса – исторически обусловленная российская задача, с учетом свободного самоопределения осетинского народа. Разделенный осетинский народ и безопасность России в Кавказском регионе – взаимообусловленные проблемы»[279]279
  Цагараев М. А. Этнополитические проблемы разделенных народов: политико-правовые основы их регулирования (на примере осетинского народа): Автореф. дис… канд. полит. наук. – М., 2009. – С. 32.


[Закрыть].

В приведенных выше рассуждениях о пользе федерализма для России речь идет о чем угодно, кроме интересов самого русского народа. Здесь русский народ вообще не является ценностью, хотя хорошо известна его роль в становлении российской государственности. Мы сталкиваемся с желанием получать денежные дотации от наиболее развитых регионов с преобладающим русским населением, не развивая экономику собственного региона.

Мы – не они. Они – не мы

Население регионов испытывает постоянное недовольство центром, что дает возможность шантажировать его вопросом «национального самоопределения». Оценивая российскую модель федерализма, мы приходим к выводу, что она предполагает лишь одну основу – русский народ. Именно на него ложится вся нагрузка по поддержанию этой модели. В определенной мере повторяется негативный опыт СССР. При его рассмотрении современные исследователи отмечают следующее: «По словам крупного большевистского лидера, председателя Совнаркома Алексея Рыкова, „колониальная политика… Великобритании заключается в развитии метрополии за счет колоний, а у нас колоний за счет метрополии“. С чисто экономической точки зрения целесообразность и рациональность этой политики была более чем сомнительна. В чем легко убедиться, посмотрев на экономические показатели СССР закатной эпохи. Только три из пятнадцати советских республик – РСФСР, УССР и БССР (возможно, еще Азербайджан) – служили донорами союзного бюджета, остальные – его реципиентами. Таков красноречивый итог политики „равномерного размещения“ промышленности, производительных сил в Советском Союзе. Ее частичные достижения и успехи не поколебали значения России и Украины как экономического ядра страны»[280]280
  Соловей Т. Д., Соловей В. Д. Несостоявшаяся революция: исторические смыслы русского национализма. – М., 2009. – С. 176.


[Закрыть].