Текст книги "Психология и практика публичных выступлений. Проработка внутренних ограничений для выхода к любой аудитории"

Если говорить простыми словами, нам нужно стать профессиональными неудачниками. Людьми, для которых накопление разочаровывающего опыта становится главной целью. Или, как я уже писал выше, стать мастерами неидеальных выступлений. Ведь, с одной стороны, стремиться к идеальности – это нормально, но с другой – эта цель и выставляемые в связи с ней требования к себе нередко сами становятся серьезными ограничениями. И чтобы их обойти, нужно не просто отбросить эти требования, а заменить их прямо противоположными. Поставив перед собой цель стать мастером неидеальных выступлений, человек выходит на путь избавления от внутренних ограничений. Он начинает идти навстречу тому, от чего ранее бежал. Принимает это, потом уже получает удовольствие от этого и, как результат, выходит на принципиально новый уровень мастерства!

Приведу пример. Как-то меня пригласили выступить на одной конференции. Я, не вникнув в тему, согласился, но по мере приближения даты мероприятия вдруг осознал, что мне совершенно не хочется быть там спикером. И тема не близка, и состав участников совершенно не из моей целевой аудитории, да и организаторы мне показались довольно скользкими личностями. Короче говоря, я бы не хотел больше с ними иметь дела.

Наверное, самым правильным в той ситуации было бы отказаться. Однако я решил все же принять участие, но при этом завалить выступление. Чтобы меня эти организаторы больше никогда не звали.

Я решил совершенно не готовиться, а во время самой конференции говорить все, что мне взбредет в голову, первые приходящие мысли.

Так все и произошло, но эффект получился обратный. Это выступление я до сих пор помню как одно из своих лучших. Такой свободы до этого я никогда на публике не испытывал. Да и речь получилась яркой, интересной и наполненной инсайтами, в том числе и для меня.

Зрители потом прислали много восторженных отзывов. Писали, что редко видели такой уровень искренности, свободы и естественности, когда человек не произносит заранее подготовленную речь, а именно разговаривает с аудиторией, выстраивает диалог, реагируя на настроение зала.

Когда нет внутренних строгих требований соответствовать определенному уровню, когда ты не стремишься произвести впечатление, а, наоборот, пытаешься что-то завалить, возникает магия – все начинает складываться просто идеально. Мне кажется, в такие моменты человек входит в особое состояние, соприкасаясь с неким центром истины. И поскольку нет никаких рамок, эта истина начинает свободным потоком бить наружу.

Но, конечно, решиться на то, чтобы завалить свою речь, я смог, только уже имея многолетнюю практику публичных выступлений. Менее опытным спикерам принимать свою неидеальность, а тем более стремиться к ней будут мешать внутренние, часто неосознанные ограничения. И сейчас пора подробнее поговорить о них.

Глава 2. Неосознанные ограничения

Это как стеклянный потолок, в который ты упираешься и не можешь дальше двигаться, какая-то неведомая сила, которая постоянно отбрасывает тебя на исходные позиции. Ты вроде уже совсем близко к успеху, но потом происходит то, что все обнуляет. Или вдруг появляется лень, или другое важное занятие, например проверка ленты сообщений в соцсети или в почте. Или внутренний голос, который говорит, что все равно ничего не получится, поэтому есть ли смысл стараться?

Примерно так свои внутренние ограничения мне описывают мои клиенты на индивидуальных психологических консультациях. Происходит, однако, это не сразу. Должна еще быть проделана определенная подготовительная работа, чтобы человек начал их осознавать и пытаться описывать.

Нередко эти ограничения глубоко спрятаны в нашей психике. Они выбираются на поверхность уже только в виде наших ошибочных действий, неприятных «случайностей», «рациональных» мыслей в голове о том, что это нам не под силу.

Обнаружить в себе эти неосознанные ограничения крайне сложно. Ведь, чтобы их осознать, нужно их для себя назвать. А появились они еще задолго до того, как мы научились говорить.

Публичность опасна для жизни

В древние времена было достаточно рискованно выходить перед своим племенем и призывать его к чему-то. Если твоим сородичам что-то не нравилось, они легко могли тебя поколотить, или изгнать из племени, или вообще лишить жизни. Лучше было сидеть тихо и не высовываться. Такое поведение обеспечивало безопасность.

Следовали ему не все, но такие бунтари в большинстве своем и не выживали. Становились лидерами единицы. Остальные должны были либо умереть, либо вести себя скромно и не выходить в публичное поле.

Мы с вами – потомки таких затаившихся людей. Именно благодаря их поведению род продолжался, и все последующие поколения – и в итоге мы – на подсознательном уровне усвоили, что публичность опасна. Если хочешь жить – сиди тихо. Да и с точки зрения природы чем более ты заметен, тем выше шансы, что хищник тебя быстро обнаружит и съест. Если ты, конечно, сам не хищник. Здесь действует такой же принцип, как и в случае с молнией, которая бьет в самую высокую точку.

Конечно, испытывать сейчас такие страхи иррационально. Никто из племени нас не изгонит, хищник не нападет, и молния не ударит в нас во время выступления. Но эти опасения живут на подсознательном уровне. Мы их не осознаём. Только что-то чувствуем. А когда пытаемся рационализировать эти ощущения, придумываем что-то вроде «Это навсегда поставит крест на моей карьере», «Люди отвернутся от меня», «Все увидят, какой я на самом деле».

В действительности же в каждом из нас живет такой затаившийся древний человек, который испытывает страх сродни страху смерти от того, что ему, возможно, придется выходить перед другими и что-то рассказывать.

Как быть? Один из способов – выстроить диалог со своим внутренним древним человеком. Сначала почувствовать, как он может выглядеть, затем дать ему имя, потом постараться завоевать его доверие – показать, что ты ему не угрожаешь, и дать что-нибудь поесть. После этого спросить, как ему удается выживать в таких условиях, как он прячется от хищников, как выстраивает диалог с другими сородичами и лидером племени. Внимательно слушать, что он говорит, уточнять у него что-то по ходу.

Потом на доступном ему языке рассказать о современном мире, в котором он сейчас оказался. Поведать, что опасность для жизни представляет не публичность, а ее отсутствие. И если ты не выделяешься среди других, шанс умереть раньше срока значительно возрастает.

Короче говоря, вам не нужно глубоко перепрограммировать вашего внутреннего древнего человека. Пусть тот страх, который есть внутри него, остается. Только теперь он будет работать на вас, заставляя не прятаться от диких хищников и грозного вожака племени, а, наоборот, выходить перед публикой. В современном мире это действительно дает больше шансов на выживание.

Повторение первой психотравмы

Но существует и более глубинная причина страха публичных выступлений. Есть все основания полагать, что древние люди боялись выходить перед собратьями еще до того момента, когда осознали, что племя может их поколотить или изгнать. Это связано с неосознанным страхом повторить свой первый травматичный опыт. Он есть у нас у всех, и его можно назвать нашим самым первым публичным выступлением.

Чтобы лучше проиллюстрировать это, вернемся в наши дни. Представьте, что вы сидите в зале и слушаете выступающего. Вам хорошо в кресле, спикер интересно рассказывает, вы чувствуете покой и умиротворение. Но ровно до того момента, когда вам сказали, что через несколько минут и вам нужно будет выйти перед аудиторией и что-то рассказать.

Резко повышается уровень адреналина, вы начинаете чувствовать тревогу, в голову лезут всякие страшные мысли. Вы вспоминаете, как хорошо вам сиделось до этого.

И вот вас объявляют, вы встаете и выходите на сцену. В этот момент уровень адреналина самый высокий. Он держится на пике еще две-три минуты после начала вашей речи. Потом вы смотрите, как на вас реагируют в зале: помидоры вроде никто не бросает, а в глазах некоторых вы даже видите интерес.

Волнение постепенно снижается, и через какое-то время вы чувствуете, что можете без лишней тревоги продолжить выступление. Все теперь более-менее под контролем. И с этим можно жить.

Но это далеко не первое ваше публичное выступление. Почему, несмотря на это, мы каждый раз испытываем такое волнение? И ведь на сознательном уровне понимаем, что ничего страшного не произойдет. Откуда же возникает страх?

Эта ситуация, когда вы находитесь в комфортном и безопасном пространстве, а потом вам нужно покидать его и внезапно появляться на всеобщем обозрении, психически представляет собой точную копию акта рождения.

Вы были в утробе матери, там очень комфортно, тепло, безопасно, все необходимые вам ресурсы вы получали практически сразу, как только возникала в них необходимость. По сути, вы были в раю. И вот приходит момент, когда его нужно покидать. Причем непонятно, что вас ждет снаружи. Каков этот мир? Какие опасности там вас могут подстерегать? При этом вам еще предстоит пройти довольно сложный путь, когда ваше тело деформируется и мнется, как тесто. И даже если роды проходят благополучно, без единого осложнения (что не так уж и часто бывает), то этот опыт глубоко запечатлевается в нашей психике как наша первая психотравма – травма рождения.

Мы, конечно, этого не помним. Но эмоции, связанные с теми переживаниями, и телесные ощущения сохраняются с нами на всю жизнь. И когда мы оказываемся в схожей с психической точки зрения ситуации, у нас возникают ровно те же чувства и телесные реакции.

В случае с выходом перед аудиторией бессознательно мы оказываемся в роли младенца, которому нужно появиться на свет. Это очень сложный путь. И мы его неосознанно повторяем всякий раз, ступая на сцену.

Наивысший дискомфорт сопровождает нас именно в переходном периоде. Ведь в зрительском кресле нам было хорошо, да и через две-три минуты после начала выступления ситуация стабилизируется. Все негативные эмоции и неприятные ощущения в теле сопровождают нас именно в процессе, аналогичном акту рождения.

Как справиться с этой реакцией? Метод, подобный «разговору со своим древним человеком», здесь не поможет. Младенец еще не умеет говорить. Выйти на конструктивный диалог с ним не получится. Да, конечно, можно представить, что вы его успокаиваете и он чувствует вашу поддержку и заботу, он в безопасности. Но на это, как правило, и уходит две-три минуты.

Что делать, чтобы этой реакции не было совсем? Мысленно разделять свой нынешний и прошлый опыт. Нынешний – выход перед аудиторией и небольшая тревога, которая в норме всегда сопровождает этот процесс. Прошлый опыт – акт рождения и панический ужас.

Именно легкая тревога и запускает панический ужас, с которым очень сложно справиться. Чтобы этого не произошло, нужно сказать себе, что чувствовать волнение нормально, что сейчас вашей жизни ничто не угрожает и вам не нужно заново рождаться. И чтобы психически не провалиться в ситуацию глубокого прошлого, выполните ритуал «Здесь и сейчас».

«Здесь и сейчас»

Это простая техника, которая позволяет вам сохранять осознанность в моменте. Для этого нужно усилить контакт с собственным телом: потереть мочки ушей, погладить себя по голове (как будто поправляя прическу), потрогать нос и подбородок, потереть ладони, потом по очереди локти, напрячь и расслабить мышцы ног, потереть колени, сильнее упереться ступнями в пол и затем расслабить их.

Последовательность не обязательно должна быть именно такой. Вам необходимо понять главный принцип: чтобы неосознанно психически не проваливаться в травматичные ситуации прошлого, нужно усилить присутствие в настоящем моменте. И работа с телом здесь очень помогает.

Главное – выполнять не менее пяти действий, которые затрагивают разные части тела. Алгоритм можно и даже желательно время от времени менять. Сначала, например, сделать движения как при умывании, затем заложить руки за голову и потянуться и так далее. Так вы будете сохранять еще большую осознанность.

Техника «Здесь и сейчас» хорошо помогает не только при публичных выступлениях. Используйте ее всякий раз, когда чувствуете, что негативные эмоции охватывают вас и вам сложно их контролировать.

Когда вам сложно себя контролировать, это практически стопроцентное свидетельство того, что власть над вами взяли призраки прошлого, какой-то не прожитый и не интегрированный нормально в ваше психическое пространство травматичный опыт. Конечно, глубоко проработать его можно только в кабинете психотерапевта. Но техника «Здесь и сейчас» будет вашей скорой помощью, которая быстро выручит в критический момент.

Риск раскрытия истинного «я»

Обычно, отвечая, зачем им навык публичных выступлений, люди приводят множество вариантов, которые можно объединить в пункт «Хочу выглядеть перед аудиторией лучше». Лучше, чем кто? Чем другие? Да. Но этот ответ не полный. Основная мотивация, как показывает опыт работы с такими клиентами, – выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле.

Нам нужно произвести впечатление на собравшихся, чтобы им что-то продать, чтобы нас одобрил руководитель, чтобы не задавали лишних вопросов по поводу представленного годового отчета и так далее. И чем увереннее и блистательнее вы выглядите на сцене, тем менее уязвимы. Очень много усилий тратится именно на создание и поддержание этого образа. Да и почти на каждом углу говорят о важности формирования своего личного бренда. И чем он сильнее, тем лучшее впечатление вы можете производить на окружающих. Особенно в первое время. Но вот на поддержание такого блистательного образа в длительном периоде сил уже не хватает. И чтобы вас не разоблачили, нужно либо наращивать усилия, превращая их уже в сверхусилия, либо разрывать налаженные связи и выходить из проектов. До этого их нужно обесценить – прежде всего для себя. На логическом уровне объяснить, почему не стоит продолжать это дело.

Чем больше раздут ваш внешний образ, ваше ложное «я», тем сложнее вам быть тем, кто вы есть на самом деле. Страх показать свое истинное «я» в итоге приводит к формированию стойкого синдрома самозванца. И таким людям очень трудно позволить себе оказаться в публичном поле. Если они не будут чувствовать, что контролируют ситуацию, что они хорошо подготовились, предусмотрели все непредвиденные обстоятельства, что ничто не может нанести им ущерб, они никогда не выйдут на сцену.

Соответственно, препятствий становится слишком много и риск раскрытия истинного «я» превращается в одно из самых мощных неосознанных ограничений при публичных выступлениях.

Ко мне на психологическую консультацию пришел Михаил – 41 год, директор департамента крупной компании. Его периодически приглашали на небольшие конференции, форумы и круглые столы. Он участвовал в дискуссиях, иногда сам выходил с докладом. После одного из таких выступлений он получил много положительных отзывов и решил развиваться в этом направлении. Нанял специалистов по личному бренду, которые сформировали ему великолепный внешний образ. Устроили фотосессию, переформатировали его личные страницы в соцсетях, даже записали несколько роликов, где он выступает экспертом по своей теме.

И это дало результат. Михаила в качестве спикера позвали на очень крупный форум. Волнения было много, но он усердно готовился. Засиживался допоздна, чтобы отточить свое выступление до идеала.

И наступил этот день, и Михаил представил свой доклад. Но все прошло не так идеально, как полагал он до этого. Вышел на сцену он гораздо позже, чем планировалось, времени на доклад ему в итоге оставили меньше, и презентация вначале не открывалась, да и не все зрители слушали его внимательно, а один из участников даже задал вопрос, к которому Михаил оказался не вполне готов.

Множества восторженных отзывов, на которые Михаил рассчитывал, не последовало. Он ощутил разочарование и даже решил покончить с этой практикой, но прежде все же пришел ко мне.

В процессе нашей работы Михаил достаточно быстро понял, что ждал реакции от зала исходя из своего построенного блистательного образа. Но тот совершенно не опирался на его истинное «я». И зрители это почувствовали.

Несмотря на достаточно качественную подготовку, несоответствие вашего «фасада» внутреннему истинному содержанию становится заметно всем. Вас, конечно, послушают, но ждать особого восторга не приходится.

Когда Михаил выступал на небольших конференциях с равными по статусу или находящимися немного ниже по уровню в иерархии коллегами, он был абсолютно раскован, потому что не переживал по поводу обратной связи. Ему не было необходимости опираться на какой-то выдуманный для себя внешний образ. А вот когда Михаил стал развиваться в этом направлении, чтобы выйти на более высокий уровень, он этот образ стал придумывать. Причем исходя из желания получить такие же восторженные отзывы, какие он получил на небольшой конференции.

В итоге Михаил вышел перед более серьезным залом, предъявил свое ложное «я», люди это почувствовали и отреагировали сдержанно. В глубине души у такого провалившегося спикера возникает неосознанный невротический монолог: «Если они отреагировали ТАК на мой тщательно выстроенный блистательный образ, то какова же будет реакция на меня настоящего? Еще хуже! Поэтому показывать свое истинное “я” опасно».

Сразу возникает желание все обесценить и заняться чем-то другим. Тем, благодаря чему тебя будут больше ценить. А не как в данной ситуации.

После осознания этого мы с Михаилом начали выстраивать его личный бренд исходя из его истинного «я» – человека, увлеченного своей темой, желающего о ней рассказывать, иногда ошибающегося, но признающего это, не все знающего, но открытого к диалогу и критической обратной связи.

По сути, мы превратили слабости Михаила в его силу. И теперь его уже не остановить. Вижу его регулярные выступления на серьезных площадках. И некоторые доклады даже получают восторженные отзывы.

Но не этот результат Михаил считает самым важным в проделанной нами работе. Главное – что он начал позволять себе быть таким, какой он есть на самом деле, предъявлять публике свое истинное «я».

«Внутренний критик»

«Что бы я ни сделала, он никогда не будет доволен. Постоянно чувствую, что я поступаю как-то не так. Как бы я ни старалась, удовлетворения нет. Да и делать из-за этого что-то уже не хочется. Внутреннего одобрения я не получу. Лучше сидеть тихо и не выделяться», – так описывает свой внутренний голос другая моя клиентка, Анна, 32 года, специалист отдела кадров.

Сразу скажу, что внутренний голос – это нормальное явление, мы все ведем сами с собой постоянный диалог. Речь здесь не идет о голосах других субличностей в нашей голове, которые призывают нас к сомнительным действиям нам во вред. В этом случае речь уже о патологии. Но книга не об этом. Любой здоровый человек мысленно разговаривает сам с собой: задает вопросы, подбадривает себя, ругает, заставляет что-то сделать, успокаивает или вдохновляет. Но уровень этого диалога у всех разный. Кто-то получает от внутреннего голоса поддержку, а кто-то постоянную критику. От чего это зависит?

Я предлагаю вам сейчас сделать паузу минуты на две-три и вспомнить, какими словами ваш внутренний голос вас поддерживает, а какими ругает. Чем больше вспомните, тем лучше. Обязательно запишите. Что делать с этими записями – я объясню позже.

Итак, Анна не находила поддержки у своего внутреннего голоса. Как будто шли постоянная критика и неприятие любой активности. Как будто самым правильным поведением было сидеть тихо и не высовываться. Когда Анна действовала (вернее, бездействовала), критики не было.

Мы с Анной стали разбираться с ее внутренним голосом и вспоминать, какими конкретно словами он к ней обращался, как ее ругал, как не позволял выходить в публичное поле. И это было что-то в духе «Не высовывайся – убьет», «Какого черта ты куда-то лезешь» или «Просто сиди тихо, тебе же лучше будет».

Как только мы вывели это в наше сознательное поле и я спросил, был ли в окружении Анны человек, который мог говорить эти слова, она закрыла лицо руками, выдохнула и стала смотреть на меня с удивлением и испугом одновременно. А потом сказала: «Это была мама!»

Действительно, мать Анны установила для нее довольно жесткие ограничения. Она не могла кричать и громко разговаривать, ей запрещалось петь, танцевать, играть в шумные игры. Самым лучшим поведением было сидеть тихо в своей комнате и не высовываться. При этом нельзя сказать, что мама Анны была холодной и не любящей. По вечерам она читала девочке книги, разговаривала с ней, всегда вкусно ее кормила (Анна часто с удовольствием вспоминала мамины пироги). Но вот почему-то на всю активность в публичном поле был какой-то негласный запрет. Мы стали разбираться, в чем здесь дело, и постепенно дошли до понимания того, что мама Анны переняла такую модель взаимодействия с дочерью от своей мамы (бабушки Анны).

Это была строгая женщина, раннее детство которой пришлось на тяжелые годы Великой Отечественной войны. Бабушка вспоминала эпизод из своего прошлого: когда ей было четыре года, она стала свидетелем того, как от разорвавшегося снаряда погиб взрослый мужчина – их сосед. После этого она долго пряталась под кроватью, а уже после войны любимым развлечением была игра в прятки. Так же она играла и со своими куклами, приговаривая: «Сиди тихо, тебе же лучше будет». А потом таким образом вырастила и свою дочь, которая бессознательно перенесла эту модель взаимодействия уже в плоскость общения с собственной дочерью. Получается, что вполне адекватная модель взаимодействия с миром (сидеть тихо и не высовываться, когда вокруг разрываются снаряды) бессознательно передавалась из поколения в поколение и стала серьезным ограничением.

Уже само по себе понимание того, что мы действуем по старым и неэффективным для современного мира алгоритмам, дает сильное освобождение. Но для полной трансформации нужна длительная работа по закреплению нового поведения.

С Анной мы, с одной стороны, вели диалог с ее внутренним голосом (мамой), которая, конечно, хотела дочери добра, но, сама того не понимая, передала и серьезные ограничения; с другой – ввели дополнительный поддерживающий объект в ее психическое пространство, который помогал ее внутреннему ребенку справиться с ограничениями.

Анна мысленно возвращалась в свое детство и разговаривала с мамой. Она стремилась найти общий язык с ней и постараться поменять бессознательную модель. Да, она заботилась о дочери и пеклась о ее безопасности, отсюда и постоянные просьбы «никуда не лезть и сидеть тихо». Но в современном мире это неэффективная модель. Анна рассказала своей маме из прошлого, что сейчас это, наоборот, создает сложности и для большей безопасности нужно чаще выходить на публику, заявлять о себе, предлагать свои идеи, рассказывать о себе.

Воображаемая мама из прошлого быстро согласилась с этим, и мы провели еще несколько сессий, чтобы поменять ее высказывания «Сиди тихо, тебе же лучше будет» на «Выходи на публику, тебе же лучше будет» и переориентировать бессознательную модель «Публичность опасна для жизни» на «Отсутствие публичности и излишняя скромность опасны для жизни».

Кроме того, хорошую поддержку Анне оказала техника «Стань родителем самому себе».

«Стань родителем самому себе»

Это тоже достаточно эффективная практика, которая может использоваться не только при публичных выступлениях. В своей работе психологом я ни разу не встречался с клиентом, которому она бы не подошла.

События нашего раннего детства влияют на всю нашу жизнь. Если у нас были любящие и поддерживающие родители, у которых всегда находилось время, чтобы поиграть с нами, простыми словами объяснить все сложности мира, уберечь от всех невзгод и передать правильные установки, – нам повезло. Повзрослев, мы так же начинаем взаимодействовать и с миром, чувствуя от него и поддержку, и любовь, и понимание.

Но если наши родители были (о ужас!) неидеальными, мы эту неидеальную модель взаимодействия с ними бессознательно будем переносить на нашу повседневную взрослую жизнь. И скорее всего, часто ощущать дефицит безусловной любви. Эта незримая дефицитарность будет проявляться и в долгах по кредитным карточкам, и в опозданиях, и в сорванных проектах. Мы бессознательно будем делать все, чтобы почувствовать, что нам чего-то не хватает. Ведь такая модель для нас – норма.

Но мы взрослые и образованные люди, читаем книги, смотрим полезные передачи, общаемся с интересными людьми и в какой-то момент начинаем понимать, что ходим по порочному кругу. С нами что-то не так. И на приеме у психолога осознаём: все беды – родом из детства. Но что с этим делать? Детство не вернешь, и тех событий уже не переиграть.

На самом деле нет! Конечно, у нас нет машины времени, но она и не нужна. Ведь в свое прошлое мы можем возвращаться и без нее. Речь идет о психическом прошлом, которое никуда не ушло и влияет на наше поведение и сейчас.

В каждом из нас живет наш внутренний ребенок, который чего-то боится, чего-то не понимает. Возможно, ему не хватает любви и поддержки. Это мы в детстве. Каким оно было, таков и внутренний ребенок. Он потом постоянно живет с нами.

И очень важно иногда мысленно встречаться с ним, брать его на руки, успокаивать, играть, дарить ему любовь и ласку. Нужно подружиться со своим внутренним ребенком и стать тем человеком, которому он будет всегда рад.

Анна так полюбила своего внутреннего ребенка, что практически все свободное время проводила с ним. Она разрешала ему делать все, что было недоступно ей в ее детстве: громко петь песни, танцевать, смеяться и даже изображать диких животных. А через некоторое время Анна вдруг начала осознавать, что стала позволять себе высказываться на совещаниях, рассказывать смешные истории в кругу друзей и даже вызвалась провести презентацию для партнеров компании, в которой работала. Все то, что раньше не разрешала себе делать. Вернее, не позволял ее внутренний критик. Который, кстати, так и остался критиком, но атакующим прежде всего нерешительность и отсутствие публичности.

Конечно, неосознанных ограничений намного больше, чем описано в этой книге. Им посвящены тома психоаналитических изданий. Здесь я рассказал об основных незримых барьерах, точнее бессознательных программах, которые направляют нас в то или иное русло. Разобравшись с ними, вы ликвидируете большинство проблем, связанных с публичными выступлениями. А усилить ваши позиции помогут дополнительные техники преодоления.