Текст книги "Обманутая"

3

Хелен Джефферсон сидела на кухне своей маленькой квартиры в Лидсе и совершенно позабыла про завтрак. Кофе давно остыл, а мюсли в тарелке превратились в густую кашу. Хелен не обращала на еду внимания. Перед ней лежала газета, но за это время она прочла лишь заголовки на первой полосе и даже не вникала в прочитанное.

Сейчас она смотрела в стену и думала.

Размышляла над вопросом гражданского мужества, и эта тема представлялась ей не самой простой.

Ее раздумья прервала появившаяся на кухне Пегги. По своему обыкновению, она битый час красилась в ванной и теперь выглядела просто великолепно. Длинные золотистые волосы. Густые черные ресницы. У Пегги было ангельское лицо, но повадки – далеко не ангельские. Она ругалась как сапожник и обладала неисчерпаемым запасом похабных шуток, от которых даже взрослые мужчины заливались краской.

– Ты даже не поела, – заметила Пегги. – Что-то стряслось?

Хелен кивнула.

– Ты, наверное, ничего не слышала? Ночью? Или, вернее, поздним вечером.

У Пегги давно были проблемы со сном. Каждый вечер она вставляла в уши затычки, поскольку просыпалась от малейшего шума и потом часами не могла уснуть. А так ее не донимал храп Хелен, и в этом был несомненный плюс. Плохо только, что в затычках Пегги не воспринимала вообще ничего, что происходило вокруг. И, как считала Хелен, отгораживаться от всего и вся было не лучшим решением.

– Они опять ругались, – сообщила она. – Терри и Нил. И очень громко. И под конец, судя по ее крикам… По-моему, он снова ее бил. Вернее, я в этом совершенно уверена. И вот я все думаю…

– Да? – спросила Пегги, наливая себе кофе и загружая хлеб в тостер.

– Это уже не в первый раз. И я думаю, стоит ли нам и дальше оставаться в стороне. Да, вначале мы заняли такую позицию, но возможно, это и неправильно.

– Хм… – Пегги задумалась.

Они пока толком не знали нового друга своей соседки, но с самого начала задавались вопросом, почему эта девушка всякий раз находила исключительно жутких типов. А в этот раз ей попался особенно отвратительный экземпляр. Этот Нил держался крайне заносчиво и был зациклен на себе, так что напрашивался вопрос: а с чего, собственно, он столько возомнил о себе? У Пегги и Хелен складывалось впечатление, что он жил только за счет Терри. Во всяком случае, незаметно было, чтобы он где-то работал, хотя Нил то и дело уходил из дома и часами где-то пропадал. И он оказывал на Терри нездоровое влияние. Прежде она, бывало, поднималась к ним по вечерам, и они вместе могли распить бутылку вина. Время от времени выбирались куда-нибудь втроем и неплохо проводили время, хоть Пегги часто говорила, что в обществе Терри всегда ощущается какая-то напряженность.

– Она такая наивная… В самом деле, мне иногда хочется как следует встряхнуть ее. А уж когда заговаривает о политике, выть хочется. Она же ни о чем понятия не имеет!

И все-таки они ощущали ее одиночество и старались помочь. Терри то и дело кого-нибудь находила и всякий раз воображала, что встретила любовь своей жизни, но все так же быстро и заканчивалось. Впрочем, с этим новым объектом любви, с Нилом, продолжалось на удивление долго. Вот уже полгода. И Терри это явно не пошло во благо.

Она не только преобразилась внешне («Она даже когда мусор выносит, одевается так, будто на панель собралась», – заметила как-то без прикрас Пегги), но, очевидно, отдалилась и от тех немногих людей, которые вообще оставались в ее жизни. Больше никаких посиделок, никаких совместных вылазок. Однажды Хелен постучалась к ней и предложила выпить кофе. Терри лишь тогда приоткрыла дверь – и явно была в замешательстве. Затем Хелен услышала голос Нила:

– Кто там?

– Хелен, – отозвалась Терри, – это Хелен. Спрашивает, не хочу ли я выпить с ней кофе.

– У тебя нет времени. Так и скажи ей!

Терри беспомощно улыбнулась.

– Прости, не получится. Может, в другой раз…

Разумеется, никакого следующего раза не было.

Хелен и Пегги пришли к выводу, что Нил держал Терри в страхе и руководил ее жизнью, в то время как она возносила его до небес и одновременно боялась. И это обретало угрожающий размах. Пару раз подруги замечали, как Терри безуспешно пыталась скрыть синяки под темными очками и сантиметровым слоем пудры. Это говорило о том, что Нил порой прибегал к рукоприкладству. При этом Терри упорно утверждала, что неудачно споткнулась и упала. Пегги сказала на это, что для Терри ничего нельзя сделать и невозможно убедить ее в том, что эти отношения нездоровы. Оставалось надеяться, что однажды все разрешится само.

– Терри целиком в его руках, – сказала Хелен, – и предана ему всей душой. Она не найдет в себе силы порвать с ним. И ночью, пока я лежала и слушала этот кошмар, мне вдруг пришло в голову, как часто мы читаем про таких людей и не понимаем их: соседей, которые никогда не вмешиваются, а после, когда кого-нибудь покалечат или вовсе убьют, смотрят в недоумении. Мы же сами всегда презирали таких людей.

– Да, но Терри должна сама этого захотеть. Пока она стоит на том, что у них с Нилом всё в порядке, мы ничего не сможем сделать.

– Нужно еще раз поговорить с ней. Мы просто не можем и дальше закрывать на это глаза.

Они решили, что после завтрака, когда будут спускаться, постучат к ним и пригласят Терри выпить вина вечером и просто поболтать.

– И будем надеяться, что этот говнюк ничего нам не испортит, – сказала Пегги. – Потому что он не дурак. Если этот… ночной конфликт действительно был, он сразу просечет, к чему все идет.

Подруги рассчитывали застать Терри одну, поскольку часто встречали ее в это время по пути за покупками, в то время как Нил, вероятно, еще спал. Но когда они тихо постучали в надежде, что Терри услышит, дверь вдруг распахнулась, и перед ними вырос Нил.

– Да? – спросил он.

Он был небрит, в грязном свитере, и от него несло по́том. Непохоже было, чтобы Нил вообще ложился этой ночью. Он уставился на подруг и повторил:

– Да?

– Э… а Терри дома? – спросила Пегги.

Из них двоих она была смелее и не пасовала перед типами вроде Нила.

– Ее нет, – сказал Нил.

– А где она?

– А чего вы хотели? – спросил он в ответ.

Кроме того, Пегги в любой ситуации могла мгновенно придумать убедительную отговорку.

– Мы с Хелен празднуем сегодня пятую годовщину, – солгала она. – Собирались вечером распить бутылку шампанского. Вот и решили, что было бы здорово пригласить Терри.

Нил нахмурился.

– Хм, сомневаюсь, что она будет в настроении. Ей звонили этой ночью, ее матери очень плохо.

– Матери? – Хелен наконец подала голос. – Но я думала… они ведь с матерью больше не общались?

– Они помирились пару недель назад. Да и вообще было бы нормально сообщить дочери, что у матери инсульт. Даже если они в ссоре.

– Боже правый! Инсульт?

– Она лежит в больнице Скарборо, – продолжал Нил. – Терри была в ужасе. Плакала и кричала…

– Почему в Скарборо? – спросила Пегги. – Родители Терри живут в Корнуолле.

– В том-то и беда. Ее мать вчера приехала в Скарборо, и они собирались встретиться сегодня в отеле. Хотели наконец-то помириться после стольких лет. И тут такое!

Можно ли ему верить? История звучала по меньшей мере неправдоподобно. Хелен и Пегги даже не переглянулись. В сущности, они ни на йоту не доверяли Нилу, но с чего бы ему врать в тех вещах, которые так легко проверить?

– Вот Терри и уехала посреди ночи. Ее было не удержать.

«И ты позволил ей в таком состоянии уехать одной, – подумала Пегги. – Бог его знает, что могло случиться».

Но она промолчала. Отзывчивостью Нил явно не отличался.

– Я бы сейчас и рад к ней поехать, – добавил он. – Только вот не знаю, как. Машина-то у нее.

– Я как раз еду в Скарборо, – сказала Пегги. – Могу и тебя подвезти.

– Серьезно? Было бы здорово!

Хелен бросила на нее ошарашенный взгляд, это заходило слишком далеко. Брать этого типа в машину… Никакая сила не заставила бы Хелен пойти на такое. В конце концов неизвестно даже, говорил ли он правду. И вообще от него всякого можно было ожидать. Она с мольбой в глазах посмотрела на Пегги. Не надо!

Но Пегги, похоже, была твердо намерена выяснить обстоятельства прошедшей ночи. Она довезет Нила до клиники в Скарборо и узнает, действительно ли мать Терри приехала в Йоркшир и перенесла инсульт. Или, чего доброго, Терри сама не оказалась в больнице с побоями от Нила. Пегги потрясла ключами.

– Но выезжать надо сейчас. Не хочу опоздать на работу.

Нил кивнул.

– Отлично. Я готов.

Когда они втроем вышли из дома, Хелен отправилась на остановку. Она работала в местной газете объявлений и ездила на автобусе. Пегги после затяжных поисков работы нашла место в доме престарелых в Скарборо и ежедневно тратила на дорогу по полтора часа в каждую сторону. Долго так продолжаться не могло, но в данный момент Пегги была рада, что хоть где-то работала. Они с Хелен давно подумывали перебраться в Йорк и жить примерно посередине, но пока им не попадалось подходящей квартиры. Жилье в Йорке стоило дороже, чем в Лидсе. Казалось, не существовало решения, которое устроило бы всех, и постепенно Пегги даже как-то свыклась с неудобствами.

Они выехали из Лидса по трассе А64. Нил пребывал в хорошем настроении и никак не напоминал человека, который что-то скрывал бы. Возможно, Хелен неверно расценила ночной переполох. Вероятно, у Терри действительно случился срыв, когда ей сообщили о состоянии матери. Потому она плакала и кричала, а Хелен по-своему объяснила это серьезной ссорой с Нилом.

«Возможно, мы немного преувеличили с образом врага, – думала Пегги, – хотя он… не особо приятен…»

Она украдкой бросила на него взгляд и вздрогнула, обнаружив, что Нил со своей стороны откровенно ее разглядывает. Он мерзко осклабился.

– Что? – спросила Пегги. – Чего ты так смотришь?

– А ты очень даже ничего, – ответил он. – И почему у тебя нет парня?

– Меня не интересуют парни.

Нил небрежно отмахнулся.

– Глупости. Ты это сама себе в голову вбила… Ты слишком уж привлекательна, чтобы расточать себя на других женщин… Да еще таких страшных, вроде Хелен.

– Боюсь, у нас на этот счет разные представления. Я не считаю отношения с женщинами расточительством. И по-моему, Хелен очень даже милая.

Нил усмехнулся.

– Я лично тоже не считаю отношения с женщинами расточительством. А Хелен действительно страшная. И ты это знаешь. Типичная лесбиянка, за километр видно. Ты заслуживаешь чего получше.

– Мне не хочется продолжать этот разговор, – холодно произнесла Пегги.

– А ты вообще когда-нибудь пробовала с парнем? Мне вот всегда было интересно. Вы от рождения такие – или в какой-то момент вас кто-нибудь так изгваздает, что вы потом любой конец обходите за километр и кладете глаз на девочек?

– Следи за выражениями, – предостерегла Пегги. – Мне ничего не стоит высадить тебя где-нибудь у обочины, и тогда уж выкручивайся сам.

– Я что, угодил по больному месту?

– У меня нет больных мест.

– У всех есть.

– Только не у меня. А теперь просто захлопни рот. Я не в настроении слушать твои грязные намеки.

Нил снова ухмыльнулся, но хотя бы замолчал. Пегги злилась сама на себя. До чего же глупой нужно быть, чтобы связаться с этим отвратительным типом? И только потому, что Хелен захотелось вдруг помочь Терри… Как будто ей можно помочь! У человека, который добровольно путается с такой скотиной, вероятно, давно выработался иммунитет к любой помощи извне. С таким человеком женщина остается только в том случае, если сама имеет массу психологических проблем. Тут требуется помощь специалиста, а не благонамеренных подружек.

«Мы ничем не сможем помочь, – думала Пегги. – Терри должна сама вытянуть себя из этого болота».

Вдоль дороги тянулись лишь пастбища и поля. Нил неожиданно нарушил молчание:

– Можешь притормозить? Мне надо по-маленькому.

– Сейчас?

– Ну да. Не через час же.

Пегги свернула с дороги, проехала по узкой колее, что тянулась среди травы и вскоре зарывалась в песок, и остановилась.

– Ну. Выходи.

Нил не шевельнулся. Пегги нахмурилась.

– Я думала, тебе невтерпеж… Давай уже, делай свои дела. Я не хочу опаздывать на работу.

Только теперь она заметила в его руке пистолет. И дуло было направлено прямо на нее.

У Пегги перехватило дыхание. Мгновение она пыталась осознать, что происходит. На нее направлено огнестрельное оружие. В руках человека откровенно криминальной наружности, о котором она до сих пор не слышала ничего хорошего.

И все-таки это не могло быть правдой. Нечто подобное происходило в кино, но уж никак не в реальной жизни.

Когда к ней вернулся дар речи, она попыталась дать отпор:

– Что это значит? Ты что, сдурел? Убери эту хрень!

– Мне нужна твоя машина, – заявил Нил. – Сожалею, но дело не терпит отлагательств.

– Моя машина?.. Ты явно сдурел. Не думаешь же ты, что я…

Нил не дал ей закончить. Левой рукой он внезапно схватил Пегги за волосы и так рванул, что она вскрикнула от боли. Затем притянул ее лицом вплотную к себе. При этом Пегги почувствовала, как пистолет уперся ей в ребра.

– Эй, я не шучу, так что оставь свои едкие комментарии. Сделаешь все, как я скажу. Сейчас мы оба выйдем, и не вздумай ничего выкинуть, ясно?

Он еще раз рванул ее за волосы. Пегги снова вскрикнула. Казалось, он сейчас вырвет ей клок волос. Пегги осознала, что такой человек, как Нил, не ограничивается лишь угрозами. В случае сопротивления для нее все может окончиться плачевно. Она находилась в заведомо проигрышном положении: у него был пистолет. Пегги не сомневалась, что он заряжен. И что Нил способен пустить его в ход.

– Ладно, – проговорила она шепотом, – договорились, я выхожу.

Медленно отворила дверцу и ощутила теплое дуновение по лицу. Повеяло ароматом трав и полевых цветов. Рядом цвели кусты боярышника. День обещал быть солнечным, словно в подарок после долгих дождливых недель. За ночь облака расступились, дул слабый ветер.

К глазам внезапно подступили слезы. В такой день вовсе не хотелось умирать. Да еще от руки какого-то полоумного, где-то на дороге между Лидсом и Скарборо.

«Хелен не хотела, чтобы я подвозила его. Она была права. У нее острее чутье».

Нил сначала перебрался на водительское сиденье, затем вышел вслед за ней. Теперь они стояли между машиной и кустарником. Пегги оглянулась на дорогу, но ничего не разглядела. Она отъехала слишком далеко в поле, и теперь их надежно укрывали заросли боярышника. Если кто-то и проедет мимо, то увидит лишь заднюю часть машины. Никто и не заподозрит, что здесь кому-то угрожает опасность.

Пегги не успела опомниться, как Нил завел ей руки за спину, и на ее запястьях защелкнулись наручники. Откуда он их взял? Впрочем, раздобыть нечто подобное не составляло труда. Такие принадлежности продавались в любом секс-шопе.

– Сожалею, – повторил он, хотя в его голосе не было и тени сожаления, – но я не могу допустить, чтобы ты сразу выбежала на обочину, остановила первую же машину и натравила на меня полицию. Скоротаешь здесь часок-другой. Садись!

– Ты не можешь привязать меня здесь! Меня тут никто не найдет!

– Рано или поздно кто-нибудь сюда заглянет, – он показал на смятые салфетки и пустую банку из-под газировки, валявшиеся в траве. – Люди останавливаются здесь отлить, выпить или потрахаться. Долго скучать не придется.

Пегги смотрела на это иначе. Ей представилось, как она сидит под этим кустом, долгие часы, может быть, целый день или даже ночь. Маловероятно, что ей удалось бы привлечь к себе внимание криками. Пешеходов здесь не было, а в проезжающей машине ее никто не услышал бы. Если б на поле, расположенном позади, объявился какой-нибудь фермер, тогда у нее возможно, появились бы шансы. Но сейчас вокруг не наблюдалось ни души.

– Прошу тебя, – взмолилась Пегги, – не делай этого. Обещаю, что прожду здесь час и…

Нил рассмеялся.

– Ну да. А на Пасху заяц принесет мне яйца…[2]2
  Заяц (кролик), приносящий яйца, – один из центральных символов празднования Пасхи в католической культуре.


[Закрыть] – Он рванул за наручники, так что металл больно врезался в кожу. – Садись, я кому сказал!

Пегги услышала звук мотора, низкий рокот грузовой машины. Все это время со стороны дороги не доносилось ни звука.

«Сейчас», – подумала Пегги.

Она рванулась. И ей действительно удалось высвободиться – Нил не ожидал сопротивления с ее стороны. Он вообще не ждал подобного от женщины, поскольку всю жизнь имел дело лишь с теми, кто поджимает перед ним хвост. Сильные, уверенные в себе женщины, такие как Пегги, его отпугивали.

Пегги быстро скользнула мимо распахнутой дверцы и зацепилась за что-то курткой. Услышала, как ткань с треском разорвалась. Плевать. Она должна добежать до дороги.

– Стой, сука! – проревел Нил.

Пегги не останавливалась. Грузовик был все ближе. Она должна успеть, должна остановить его. Водитель должен помочь ей. Он не мог просто проехать, завидев женщину, бегущую с поля, со скованными руками. Он…

Выстрел оборвал ее мысли. Такой громкий, что заболело в ушах, и в первый миг Пегги решила, что оглохла на всю жизнь. Больше она ничего не почувствовала – значит, Нил промахнулся. Но, к ее изумлению, колено подогнулось, и нога буквально подломилась под ней. Пегги повалилась на землю, попыталась встать, но ничего не вышло. Нога словно не принадлежала ей. Поскольку руки были стянуты за спиной, она лежала, как выброшенная на берег рыба, уткнувшись лицом в землю, еще сырую после затяжных дождей и по-весеннему прохладную.

В следующий миг ее рванули за волосы, подняли голову.

– Чтоб тебя, мразь! Дура проклятая!

Крепкие руки грубо вскинули ее. Она привалилась к Нилу, левая нога подогнулась. Пегги опустила взгляд. Джинсы пропитались кровью.

Постепенно к ней пришло осознание. Все-таки он меня подстрелил. Попал в ногу.

По дороге с рокотом пронесся грузовик. Водитель ничего не заметил.

Нил поволок ее обратно к машине и в заросли боярышника. Боль в ноге понемногу давала себя знать, хоть и в пределах терпимого. Но такое обилие крови не сулило ничего хорошего.

– Нил, мне нужно в больницу.

Он грубо повалил Пегги в траву и нейлоновым шнуром накрепко привязал ее закованные руки к толстому стволу боярышника.

– Ничего не могу поделать, сама виновата. Думаешь, я сейчас повезу тебя в больницу и буду ждать, пока они вызовут «бобби»?

Пегги взглянула на свою простреленную ногу. Ткань уже насквозь пропиталась кровью. Боль усилилась.

– Я истеку кровью, если ты оставишь меня тут. Нил, ты не можешь так поступить. Прошу тебя. Оттащи меня хотя бы к дороге. Нил…

Тот, словно не слыша ее, сел в машину и захлопнул дверь. Пегги беспомощно наблюдала, как он завел мотор и включил задний ход.

– Нил!

Пегги закричала на пределе возможностей. Насколько позволяли силы, уже заметно иссякшие. Она теряла слишком много крови.

– Нил!

Он ее не слышал. Но даже если б услышал, то вряд ли вернулся бы. Пегги его уже не видела, но слышала, как машина выехала на асфальт. В ту же секунду громко взревел мотор, взвизгнули шины. Пегги продолжала кричать, без всякого смысла или надежды.

– Нил! Нил, пожалуйста, вернись! Прошу тебя!

Она замолчала. Стало совсем тихо. Едва уловимо был слышен шум мотора. Где-то над головой пролетал самолет. В кустах боярышника гудели пчелы. И ни души кругом, ни единой машины на дороге или в поле.

Боль все нарастала, ногу словно жгло огнем. Кровь впитывалась в землю.

Пегги казалось, что сердце ее бьется слишком часто и слишком сильно. За считаные мгновения во рту и в горле пересохло.

– Воды, – прохрипела Пегги.

Остатки облаков уплывали прочь, и долгожданное солнце безжалостно припекало землю.

Она умрет здесь. Теперь Пегги точно это знала.

Она надеялась лишь поскорее потерять сознание.

4

Джейн Скейпин и Роберт Стюарт сидели в кабинете у Калеба Хейла в Скарборо. Перед каждым стояла большая кружка кофе, и у всех был изможденный вид.

Хуже всех, как показалось Джейн, выглядел Калеб.

У него было землистое лицо, под глазами темнели круги. Мятая, еще вчерашняя одежда и щетина также не придавали свежести его облику. Однако Джейн подозревала, что причина его скверного настроения не только в усталости. Ясно было, что за прошедшую ночь Калеб не сомкнул глаз, но при этом у него был какой-то болезненный вид. Джейн видела из окна, что он приехал на такси. Из этого легко было заключить, что он оставался на ночь у Кейт Линвилл и с утра даже не заехал к себе. Типично для Калеба. Так же он вел себя с подчиненными, пекся буквально о каждом. Его понимание работы не ограничивалось лишь рамками служебного долга. Калеб никогда не оставлял человека без поддержки лишь потому, что четко исполнял свои обязанности, и все прочее не входило в его компетенцию. Он всегда делал больше, чем должен был.

Джейн уже не раз ловила себя на мысли, что Калеб излишне восприимчив для такой работы. И принимал слишком близко к сердцу все, что ему приходилось видеть. В том числе и страдания жертв. Очевидно, он испытывал трудности в том, чтобы выдерживать безопасную дистанцию и оставаться за чертой. Впрочем, возможно, что ему просто было одиноко. С тех пор как от него ушла жена, у Джейн нередко складывалось впечатление, что ему совсем не хочется возвращаться домой. И потому он хватался за любую возможность вырваться из четырех стен и при необходимости даже готов был нести вахту при растерянной дочери своего бывшего шефа. Хоть это и стоило ему чрезмерного напряжения. По крайней мере, теперь он казался трезвым. В прежние времена запах в его кабинете зачастую свидетельствовал об обратном. Теперь же Калеб галлонами поглощал кофе.

– Как там Кейт, шеф? – спросила Джейн.

Калеб пожал плечами.

– Я не видел ее с утра. Можно надеяться, что ей все-таки удалось уснуть. Но она в ужасном эмоциональном состоянии. Если б только нашелся кто-то, кто побыл бы сейчас с ней… Но таких людей, похоже, просто не существует.

– Значит, отец действительно был единственным близким человеком в ее жизни?

– Похоже на то. Она до ужаса одинока, но, – Калеб потер глаза, и от этого они покраснели еще сильнее, – вряд ли мы сможем ей чем-то помочь. Ей придется заново устраивать свою жизнь и самостоятельно подниматься на ноги. Пожалуй, тут можно справиться лишь своими силами.

– Сейчас ей не помешал бы мужчина, – добавил Стюарт. – Джейн, посоветуй ей, что ли, попробовать найти кого-нибудь в Интернете… Сейчас все так делают.

– Думаешь, ей повезет так же, как и тебе?

Ни для кого не было секретом, что Роберт уже долгие годы пытался найти себе пару на различных сайтах знакомств – пока безуспешно.

Тот, похоже, ничуть не обиделся.

– Ну, так у нее хотя бы появится какой-то шанс. Я как-то сомневаюсь, что мужчина всей ее жизни явится к ней в дом и признается в любви.

– Предоставим Кейт самой разбираться, – прервал дискуссию Калеб. – Это ее жизнь, и пусть она сама ее налаживает. У нас есть задачи поважнее. Понимаю, времени было немного, но есть ли у вас что-то новое по делу Мелиссы Купер?

Роберт кивнул.

– Кажется, я выяснил, при каких обстоятельствах познакомились Ричард Линвилл и Мелисса Купер. Конечно, нет уверенности, что это имеет отношение к делу, но я решил, что разумно будет рассмотреть точки соприкосновения, поскольку высока вероятность, что оба были убиты одним человеком.

Калеб покивал.

– Согласен. И что удалось выяснить?

– Я приехал пораньше и перешерстил старые акты. От девяносто восьмого года, ведь именно тогда началась их связь.

– Отличная мысль!

Роберт не скрывал своей гордости.

– В сентябре девяносто восьмого в Скарборо произошло нападение на игорный клуб в районе порта. Среди бела дня. Двое молодых людей, вооруженные ножами, просто ворвались внутрь и потребовали деньги из кассы. Владелец оказал сопротивление, и его тяжело ранили. Он скончался еще до того, как был доставлен в больницу. Грабители забрали деньги и скрылись в машине, за рулем которой сидел их сообщник. Были свидетели – в том числе те, которые в тот момент случайно оказались на набережной. В их числе и Мелисса Купер, которая направлялась в паб встретиться с подругой. Она могла дать примерное описание преступников, поэтому ее пригласили сюда для дачи показаний. Линвилл беседовал с ней лично. Полагаю, это и стало моментом их знакомства. Но возможно, удастся уточнить это у сыновей миссис Купер.

Калеб задумался.

– Какова вероятность, что в том ограблении скрыт ключ к нынешним убийствам? Преступников поймали?

– Да, только вот…

– Что?

– Их сцапали довольно быстро. Но показания Мелиссы Купер не сыграли в этом никакой роли. И даже Линвилл не приложил никаких усилий для их поимки. Через два дня после ограбления, которое внезапно окончилось убийством, один из участников не выдержал и явился с повинной. И тотчас выдал своих подельников. Так что Мелисса Купер здесь ни при чем, и я даже подозреваю, что они ни разу не слышали это имя.

– И все-таки нужно во всем разобраться. Роберт, будет лучше, если вы этим и займетесь. Полагаю, все трое уже отсидели положенное и с некоторых пор на свободе?

– Я проверил и это, шеф. – Похоже, Роберт действительно встал ни свет ни заря и взялся за дело. – Все трое уже на свободе и пока ни в чем не были замечены. Двое живут в Халле, один – здесь, в Скарборо. Я выписал адреса.

Калеб заметил, что этим утром Роберт и Джейн поменялись ролями. Обычно Джейн проявляла высокую активность и личную инициативу, в то время как Роберт был хоть и способным, но не самым расторопным полицейским. Сегодня же Джейн казалась совсем вымотанной. Она была такая бледная и выглядела такой замученной, что Калеб, если б мог себе позволить, с радостью дал бы ей выходной. Она до поздней ночи была на ногах, а после ей наверняка пришлось выслушивать претензии соседки, присматривавшей за Диланом.

– Ладно. Роберт, проверьте этих грабителей. И не стоит забывать о Денисе Шоуве. Пока неясно, как он связан с Мелиссой Купер, но…

– Шеф, Денис Шоув был осужден в две тысячи пятом, то есть через три года после того, как Линвилл порвал с Мелиссой Купер – если верить показаниям ее сына, – заметила Джейн. – Но, быть может, Денис Шоув как-то выяснил, что Линвилл и Купер какое-то время были парой. Возможно, ему мало было поквитаться с Линвиллом. Нам ведь известны случаи, когда преступник переключался и на окружение жертвы.

– Хм… Откуда он мог бы узнать об интрижке?

– Подобные вещи часто просачиваются. Могу предположить, что кое-кому в участке было известно о происходящем. В то время как Линвилл старательно хранил свою тайну, у него за спиной уже откровенно шептались.

Калеб вздохнул. Конечно, Джейн права. Ему вспомнилось, как он сам напугался прошлой ночью, когда Кейт в порыве злобы напомнила ему о проблемах с алкоголем. Видимо, просто наивно было держаться версии с реабилитацией. Все прекрасно знали, в чем дело, и даже в Скотланд-Ярде об этом прослышали.

В конце концов, он сам себя выставлял посмешищем.

– Все равно не верится, – сказал Калеб. – Даже если другим что-то было известно, как это могло дойти до Дениса Шоува? Кроме того, почему в таком случае он не убил сначала Мелиссу Купер, а уж затем Линвилла? Так сказать, в качестве предупреждения Линвиллу, чтобы сбить его с толку, нагнать страху… А реальная последовательность не имеет смысла.

– Возможно, Шоув планировал убить их в ином порядке, – предположила Джейн. – А потом планы поменялись. Может, с Мелиссой Купер что-то пошло не так, зато с Линвиллом представился удобный случай. И убийце пришлось сделать все иначе.

– Но зачем тогда убивать Мелиссу? Ее вполне можно было и не трогать, ведь он уже не мог досадить Линвиллу.

– Но он уже принял решение и не захотел останавливаться на полпути.

Калеб побарабанил карандашом по столу. Все это звучало слишком уж неправдоподобно.

– Мелиссу Купер связали и заткнули рот кляпом. Пока она была в сознании, ей раздробили оба колена молотком. А после перерезали горло, да так, что еще немного, и вовсе обезглавили бы. Столько ненависти и столько решимости – не просто убить женщину, а заставить ее страдать… И только ради того, чтобы исполнить план, который, в общем-то, и так был уже осуществлен?.. Нет, совсем неубедительно.

На это им нечего было ответить. Тогда Роберт предложил другую версию:

– А что насчет сыновей Мелиссы Купер? Майкл ненавидел Линвилла, как мы сами вчера убедились.

– Да, но не свою мать, – возразил Калеб. – И он был глубоко потрясен известием о ее смерти. Нужно быть первоклассным актером, чтобы так изобразить отчаяние и ужас. Но я все-таки наведаюсь к нему. Думаю, и брат уже приехал. Я еще раз основательно с ними побеседую. Они должны рассказать нам все, что знают об отношениях их матери с Линвиллом.

– Тех, кого эта интрижка непосредственно затрагивала бы, к сожалению, нельзя принять в расчет, – сказала Джейн. – Их супруги. Мужа Мелиссы давно нет в живых, жена Линвилла умерла три года назад.

– Да уж, если б все было так просто, – произнес Калеб и поднялся. – Поступим следующим образом: вы, Роберт, как уже было сказано, разузнаете всё насчет тех грабителей. Джейн, вы еще раз просмотрите все акты и отчеты по делу Шоува. Я хочу знать, фигурирует ли в них как-то Мелисса Купер, – в чем я сомневаюсь. Но все равно проверьте. Я поеду в Шеффилд и поговорю с Майклом Купером. Я уже направил людей в Халл. Они осмотрят квартиру Мелиссы, поговорят с соседом и смотрителем школы, а затем прочешут окрестности этого дома на побережье. В любом случае мне хотелось бы активизировать поиски Дениса Шоува. Даже если он не имеет к этому отношения, мы не можем снять с него подозрения, пока не допросим его и не проверим возможные алиби. Лучше всего…

– Шеф, я занялась этим еще вчера вечером, – сказала Джейн. – Его фотографию поместили в местных газетах, с описанием и всем прочим.

И это снова была прежняя Джейн. Калеб с одобрением кивнул.

– Очень хорошо. Отличная работа, Джейн, серьезно.

Усталые глаза констебля чуть ожили.

Стюарт едва заметно покачал головой. Конечно, в том, что касалось квалификации Джейн, он был полностью согласен с шефом. Но ему казалось, что оба они уделяли Денису Шоуву чрезмерное внимание.

Хотя, на его взгляд, эта версия не имела никаких оснований.