Текст книги "Рождественское обещание"

Он схватил ее руку и сжал. Когда он попытался отпустить ее, Джулиана вцепилась в его ладонь.

Слезы снова подступили к глазам. И на этот раз она не смогла удержать их.

Понимая, что Айан заботился больше о ее безопасности, чем о том, что она о нем подумает, усиливало как облегчение, так и мучительную боль в ее исстрадавшейся душе. Потому что у нее не было сомнений, что он действительно беспокоился о ней.

Первый всхлип перешел в рыдание, исполненное горя. После второго она так прерывисто задышала, что казалось, ее горло вот-вот разорвется. Прежде чем она всхлипнула в третий раз, Айан обнял ее и положил ее голову к себе на колени.

И хотя Джулиана не помнила почти ничего из того, что он шептал ей на ухо следующие добрых полчаса, она помнила нежность его прикосновений и понимание в голосе.

Черт бы побрал его вместе с его заботой! Но она больше не могла его ненавидеть.

Глава 10

– Госпожа? – раздался в дверях голос горничной-индианки.

Джулиана оторвала зачарованный взгляд от языков пламени в камине, отогнав в сторону мрачные мысли.

Прошло два дня с той ужасной ночи, когда она побывала на развратном костюмированном балу. С тех самых пор Джулиана никак не могла обуздать свой гнев. Пережитое унижение вкупе с непонятной печалью, не давало ей покоя. Отчего ей печалиться? От того, что она чуть не погубила свою репутацию? Но до этого дело не дошло. Скорее уж крушение иллюзий о спокойной жизни с Питером приводило ее в такое уныние.

А что, если отец узнает, какой позор она чуть не навлекла на себя?

– Да, – ответила она Амуле, поднимаясь на ноги.

– Лорд Акстон прислал вам свертки. Эта весть ошеломила ее.

– Сейчас? Почему, ведь Рождество еще не наступило? Амуля пожала плечами:

– Какой-то мужчина доставил их. Вы желаете, чтобы я принесла их в вашу комнату?

– Это было бы замечательно. А сам лорд Акстон не пришел? – спросила Джулиана, не зная, обрадует или разочарует ее эта новость.

Айан дважды приходил повидать ее после того случая с Питером. Не зная, что сказать, Джулиана оба раза отказала ему во встрече.

– Нет, сегодня он не приходил, – ответила Амуля. – Пока нет. Вы выйдете к нему, если он придет?

Леди Арчер заколебалась. Хотя Айан был ее спасителем-благодетелем той ужасной ночью, воспоминание о безудержных слезах, которые она проливала в его объятиях, смущало ее и заставляло чувствовать себя слабой. Да, он утешал ее, и в такие моменты он был ей другом, в котором она так нуждалась. Но было совершенно ясно, что он смотрел на нее свысока, и Джулиане не хотелось еще раз убеждаться в этом.

– Полагаю, нет, – ответила она индианке. – Завтра утром мы должны отправиться в Харбрук.

Джулиана прекрасно понимала, что ведёт себя как трусиха. В конце концов, когда-нибудь ей придется встретиться с Айаном… но не сегодня. Она по-прежнему не имела ни малейшего понятия, что сказать.

Осуждающий взгляд Амули говорил, что она все понимает… и не одобряет этого. Это только усилило чувство вины и смятение, от которого Джулиана не могла избавиться.

И, что еще хуже, от ее обычно приподнятого рождественского настроения не осталось и следа: оно утонуло в море бессильной ярости и странного ощущения безысходности. Мысль о том, что предвкушение праздника в душе потеряно, приводила ее в еще большее уныние.

– Ты закончила складывать вещи? – спросила она у горничной, больше для того, чтобы отвлечься, а не получить ответ.

– Да, госпожа. Все, кроме того, что прислал лорд Акстон, что бы это ни было.

Джулиана кивнула. Ей следовало бы знать, что Амуля, как всегда, будет беспощадно рациональна.

– Хорошо. Я посмотрю, что прислал лорд Акстон. – Через несколько минут Джулиана поплелась наверх, не зная, что она там обнаружит. Войдя в свою комнату, она уставилась на груду белых коробок, лежавших на ярко-зеленом ковре около кровати, и нахмурилась. Боже мой, должно быть, он прислал не меньше десяти коробок, и к тому же не маленьких. Что же Айан мог ей купить?

Джулиана обнаружила, что к крышке самой верхней коробки был привязан конверт, на котором она прочла свое имя. Внутри лежала записка от Айана:

«Думай о той ночи как о моменте истины, через который ты обрела спасение. Я оказался там, только чтобы помочь, как поступают друзья. Это был просто еще один ветреный день на реке. И если твой отец начнет спорить с тобой, покажи ему содержимое этих коробок. На этот раз ты сможешь доказать, что ничего не потеряла.

Пожалуйста, позволь мне увидеться с тобой, когда ты будешь к этому готова. Я скучаю по тебе.

С любовью, Айан».

Джулиана нахмурилась, не зная, что думать. Она еще раз перечитала послание. Что он имел в виду?

Нахмурившись, она потянулась к верхней коробке. Каково же было ее изумление, когда леди Арчер поняла, что она из эксклюзивного магазина дамского белья. Неужели Айан сделал то, на что, даже она считала, он не отважится? Неужели он прислал ей нижнее белье? Эта мысль одновременно обеспокоила и заинтриговала ее.

Схватив широкий голубой бант, который удерживал крышку коробки закрытой, Джулиана потянула за его конец. Ленточка полетела в сторону, и Джулиана почти разорвала крышку. Внутри пенилась кружевами ярко-красная нижняя юбка. Уголки ее рта тронула улыбка. Джулиана вытащила этот предмет женской одежды из коробки и подняла на вытянутых руках. Слой за слоем крашеное кружево и ленточки ниспадали из ее рук на пол.

В другой коробке оказалась нижняя юбка, удивительно похожая на первую, но черного цвета. Две следующие были белыми. Дальше шли голубая, зеленая, нежно-розовая и еще одна цвета конского волоса.

Озадаченная, она снова перечитала записку Айана. На этот раз ей стало понятно, что он имел в виду.

В тот день, когда она упала в реку и ее нижняя юбка утонула, несмотря на попытки ее спасти, она вызвала неудовольствие отца тем, что, как он посчитал, пренебрегла приличиями, словно, разбитная девица. Если бы только у нее была нижняя юбка, чтобы предъявить ему, это спасло бы ее от доброго часа головомойки.

Джулиана рассмеялась. Айан обладал не только весьма необычным юмором, но и даром смешить ее.

Ее мрачное настроение начало улетучиваться, по мере того как, созерцая изящные нижние юбки, она перенеслась в тот день, когда Айан выловил ее из холодной реки. Ей не нравилось признаваться в этом самой себе и еще меньше – Айану, но в тот день он действительно спас ее.

Отец был недоволен тем, что она рыбачила, потому что настоящие леди так не поступают. Она была зла из-за того, что обстоятельства вынудили ее снять нижние юбки там, где кто угодно мог увидеть ее. И то, что Айан видел ее обнаженные ноги, когда она барахталась в воде в обнимку с ним… Да, она помнила, как отец пытался вызвать в ней угрызения совести. А тем временем Айан стоял напротив окна в кабинете Харбрука, позади папы, и корчил забавные рожицы.

И хотя на этот раз наличие нижней юбки не спасет ее, если отец узнает, что Питер чуть не погубил ее репутацию, Джулиана понимала, что хотел сказать Айан: он будет рядом с ней и поможет ей всем, чем сумеет.

И это не могло не тронуть ее.

Вернувшись в Харбрук, Джулиана отправилась в Эджфилд-Парк в одиночестве, возможно, потому, что знала: отец бы этого не одобрил. Первая неделя декабря плавно перетекла во вторую, в то время как зима укутала все вокруг белоснежным покрывалом, посеребрив голые ветви деревьев и сделав воздух совсем прозрачным. Обычно ей очень нравилось зимнее царство холодного сияния и блеска, потому что оно напоминало ей о приближении Рождества. Но в данный момент ее не волновало ни то ни другое.

Айан не оставил попыток спасти ее от похотливых намерений Питера Хэвершема, несмотря на ее строптивое поведение. Потом он прислал ей подарок, одновременно сентиментальный и смешной, так как знал, что ей будет неловко из-за слез, которые она пролила на его груди.

Даже если он обманом вынудил ее вернуться в Англию, она признала, хоть и неохотно, что рада быть дома. Он был ее другом с тех пор, как они достаточно выросли, чтобы воровать яблочные пироги. По меньшей мере она должна поблагодарить его.

Когда они добрались до Эджфилд-Парка, ее лакей помог ей выйти из кареты. Дворецкий Айана, невозмутимый Хармон, уже стоял, ожидая ее.

– Леди Арчер, – поприветствовал он ее, впустив в дом.

– Привет; Хармон. Я бы хотела увидеться с лордом Акстоном.

– В данный момент он разговаривает с лордом Карлтоном, миледи. Не соблаговолите подождать?

Так как Айан и Байрон были друзьями с колыбели, их разговор мог затянуться. Странная досада омрачила ее радужное настроение. Она не скучала по Айану, вот еще, но была разочарована, что не может облегчить душу, высказав благодарность, которую она ему задолжала.

– Нет, но думаю, я останусь здесь на пару минут, чтобы согреться, прежде чем отважусь снова выйти на мороз.

– Очень хорошо. – Хармон жестом пригласил ее подняться по лестнице. – Следуйте за мной.

Дворецкий провел ее в уютную библиотеку, которая была ей хорошо знакома. Она играла здесь много раз, когда была девчонкой. Айан часто пользовался ею, возможно, потому, что его отец никогда здесь не бывал.

Улыбнувшись, она подошла к камину, в котором пылал огонь, и благодарно поднесла замерзшие руки к языкам пламени.

Мгновение спустя она услышала приглушенный звук мужских голосов, исходящий из-за второй двери в дальнем углу комнаты.

– Просто великолепно, что твоя встреча с Фергюссоном прошла успешно, – раздался голос, принадлежавший Байрону, лорду Карлтону.

– Да, неплохо. Брюс будет отличным племенным жеребцом, – сказал Айан. – И когда я наводил справки о Фергюссоне в Лондоне, все подтвердили твои слова, что он пользуется большим уважением. Прими мою благодарность, и если я могу отплатить тебе за совет, дай мне знать.

– Ты можешь! – воскликнул лорд Карлтон. – Объясни, почему ты так вел себя с Джулианой на том вечере в честь первого снега?

Айан замешкался на мгновение, прежде чем заговорить:

– Я снова сделал ей предложение.

– Понимаю. И она не ответила? Он снова замешкался.

– Пока нет. Она обещала дать ответ, когда наступит Рождество.

– Похоже, ты не очень-то оптимистично настроен, – тихо заметил лорд Карлтон. – Думаешь, она снова тебе откажет?

Айан вздохнул:

– К сожалению, да. Она ясно дала мне это понять, но я все же надеюсь.

– Почему ты решил, что она тебе откажет?

– Она зла на меня из-за того, что я сделал все возможное, чтобы помешать ее браку с Арчером, хотя я действовал в ее интересах. И поэтому она считает меня властным интриганом.

А кем еще его можно считать? Она округлила глаза. Почему Айан никогда не хотел замечать очевидного, когда дело касалось ее?

– Возможно, она просто не та женщина, которая тебе нужна?

– Она единственная женщина, на которой я хотел бы жениться, – с жаром заявил Айан. – Но я убедил ее уехать из Индии, сказав, что ее отец болен. Я рад, что он поправился, но, увидев его пышущее здоровьем лицо, она сделала вывод, что я солгал ей.

– Неужели? – с неподдельным интересом воскликнул Байрон. – В течение нескольких месяцев Браунли выглядел ужасно. Даже мой отец заметил это.

Джулиана вздрогнула и медленно приблизилась к приоткрытой двери. Ее отец действительно выглядел больным? И все это замечали?

– Я пытался ей это объяснить, – сказал Айан. – Я как безумный старался убедить ее, что меня самого беспокоило здоровье ее отца, но тщетно. Она не верит ни мне, ни ему.

Услышав это, Джулиана испытала шок. Она потеряла дар речи. Значит, он действительно волновался за ее отца. О Боже. Если это так, то, можно сказать, он не лгал ей. Она чувствовала, что сейчас упадет в обморок.

Возможно, он не лгал, но, по его собственному признанию, преувеличил правду.

Но он поступил так из добрых побуждений, спорила она сама с собой. Разве это не имеет значения?

Хуже всего было то, что все ее обвинения и упреки в его адрес оказались несправедливы.

Лорд Карлтон снова рассмеялся:

– Я начинаю думать, что ты никогда ничему не научишься. Если леди Арчер снова откажет тебе, моя кузина Мэри с радостью примет то самое предложение, которое ты сделал Джулиане. Мэри очень нуждается в муже и, со слов самой леди, считает тебя достаточно красивым, полагая, что в тебе есть… Как же она выразилась? – Байрон умолк. – Ах да, в тебе есть все качества, которые привлекают женщин в мужчине и муже.

Джулиана разинула рот. Эта восторженная девица сделала такой вывод за каких-то две минуты? Она ничего не знает об Айане, не знает, что он хочет, в чем нуждается. Кем себя возомнила эта бесстыжая девчонка?

– Не хочу обидеть твою кузину, – начал Айан, – но я не могу думать ни о ком, кроме Джулианы. Если она откажет мне, я предпочту, чтобы ты напоил меня виски, как в прошлый раз.

– А если меня не будет поблизости, чтобы выполнить эту трудную задачу? Как ты переживешь это? Думаю, что стоит иметь в виду леди Мэри.

– Я скорее сломя голову помчись разыскивать тебя вместе с виски, – усмехнулся Айан, но его голос был невеселым.

– Ну, полагаю, я смогу держаться поблизости. На всякий случай.

– Будь добр, – сказал Айан. – Скорее всего крепкие напитки понадобятся мне ко Дню подарков.[1]1
  День подарков – второй день Рождества, когда слуги, посыльные и т. д. получают подарки. – Здесь и далее примеч. Пер.


[Закрыть]

После того как Байрон ушел, Айан опустился на диван. Голова его была тяжела от дум о Джулиане.

До Рождества оставалось чуть больше двух недель, и он не мог избавиться от тревоги за свое будущее. Она предательски вползла в его душу, как паук. Айан чувствовал себя мухой, запутавшейся в паутине судьбы.

До сих пор он надеялся, что Джулиана, ослепленная гневом, наконец одумается и поймет, что они могут создать идеальную семью. Но он не видел ее с тех пор, как разоблачил похотливые намерения Питера Хэвершема. Даже нижние юбки, похоже, не тронули ее сердца, потому что она так и не поблагодарила его за подарок, прежде чем уехать из Лондона. Айан не имел понятия, как убедить ее, что он всегда будет рядом, что ей нечего стыдиться слез, которые она выплакала у него на груди. Что он любит ее.

Мысль о том, что он может потерять Джулиану не только как невесту, но и как друга, приводила его в отчаяние. Кроме того, он с болью осознавал, что надежда на приобретение прекрасного скакуна Брюса с каждым днем становилась все более призрачной.

Проклятие! Все, о чем он мечтал в жизни, ускользало от него. Что же ему, черт возьми, сделать, чтобы помешать этому?

– Милорд!.. – нараспев произнес старик Хармон, войдя в комнату.

– Что такое? – ворчливо спросил Айан, опасаясь, как бы отец не собрался поджарить его на вертеле за то, что он не сумел уговорить Джулиану или любую другую девушку стать его женой, пока был в Лондоне.

– Леди Арчер вот уже полчаса дожидается вас. Изумление пришло на смену подавленному настроению Айана. Утраченная было надежда воскресла в его душе.

– Здесь? Меня?

– Именно так, милорд. В библиотеке.

– Спасибо, – пробормотал он, метнувшись к двери, соединявшей обе комнаты. Подойдя к библиотеке, он остановился на секунду, затем распахнул приоткрытую дверь, в то время как его сердце заходилось от волнения и страха. Боже милостивый, как он надеялся, что она пришла выслушать его, что он сможет достучаться до ее разума и убедить ее выйти за него замуж.

Джулиана неподвижно стояла в центре комнаты, на лице ее было потрясенное выражение. Она выглядела невероятно привлекательно в своем светло-зеленом платье, украшенном маленькими розовыми розочками, которыми были усеяны глубокий вырез и рукава. Густые волосы были собраны на затылке, в то время как несколько блестящих локонов обрамляли лицо. Ее щеки и кончик носа покраснели от холода.

Айану до боли захотелось поцеловать ее.

Но она и без того стояла смущенная, с круглыми от удивления глазами.

– Джулиана, ты хорошо себя чувствуешь? – Не услышав от нее ответа, он нахмурился и шагнул к ней. – Может, принести тебе…

– Я подслушала вашу беседу с лордом Карлтоном. Это заявление ошеломило его.

– Понимаю.

Он прокрутил в уме их разговор, пытаясь понять, что ее так изумило.

– Мой отец действительно был болен?

Он машинально кивнул, в то время как все подробности разговора с Байроном всплыли в его памяти. Да, даже их сосед, которому у Джулианы не было причин не доверять, считал, что лорд Браунли болен. Как удачно, что она их подслушала. Он не мог бы придумать ничего лучше, даже если бы постарался.

– Джулиана, я рассказал тебе то, во что сам верил. На мой взгляд, лорд Браунли выглядел не слишком хорошо. Я от всей души надеялся, что он поправится, но я также надеялся, что из-за этого ты согласишься вернуться домой. Я не знал, как долго он протянет и протянет ли вообще.

Моргнув, она медленно повернулась и словно сомнамбула направилась к небольшому дивану. Айан последовал за ней, встав около нее, когда она села. Наконец она взглянула на него своими широко распахнутыми светло-карими глазами, в которых читалось смущение вкупе с сожалением.

– Я… я не могла этого знать, теперь мне остается только попросить прощения.

Джулиана потупила взор и посмотрела на свои крепко стиснутые кулачки. Айан опустился перед ней на колено и приподнял пальцем ее подбородок.

– Все в порядке.

Словно очнувшись от странного транса, она сфокусировала на нем пронзительный взгляд и решительно качнула головой:

– Нет. Я была несправедлива. Я думала, что знаю тебя как свои пять пальцев. Ведь вы с отцом сделаны из одного теста, верно? И ты стал бы изобретать всякие ходы, чтобы подчинить меня, а потом потерял бы ко мне всякий интерес.

– Ш-ш. Это не так. – Он ласково коснулся ее щеки. – Я никогда бы с тобой так не поступил. Как мне доказать, как много ты для меня значишь?

– Я так боялась снова оказаться под контролем, что позволила страху влиять на мое поведение, – продолжила она. – Как бы то ни было, когда я не права, я стараюсь это признать.

Надежда вспыхнула в его душе. Возможно, теперь, когда она знает, что он думал только о ее благе, она вновь начнет доверять ему?

Айан взял ее руку и сжал ее.

– Я просто рад, что ты больше не злишься и что мы снова можем быть друзьями. Так ведь?

Легкая улыбка тронула уголки розового рта Джулианы.

– Мы всегда ими были. И сегодня я пришла поблагодарить тебя за то, что в Лондоне ты поступил как настоящий друг. Я… я была не права, что не желала слушать твои предупреждения относительно Питера Хэвершема. Я никогда не подозревала, что кто-либо может быть столь невысокого мнения обо мне. И было слишком легко поверить, что ты можешь вновь попытаться обмануть меня, чтобы добиться своего. Боюсь, я дурно думала о тебе.

– А сейчас? – спросил Айан.

Его сердце учащенно билось, готовое вот-вот вспыхнуть надеждой и радостным предвкушением. Больше всего ему хотелось услышать, что она согласна выйти за него замуж, но он понимал, что надо действовать осторожно. Любой намек на что-то большее, чем мягкие попытки убедить ее, и она умчится прочь, как норовистая лошадь.

– Я понимаю, что мне повезло иметь такого друга. Не каждый продолжил бы мне помогать, после того как я так недостойно вела себя.

Айан улыбнулся. Дружба – это хорошо, для начала. Она становится ближе к нему. Да, он хотел большего, хотел этого так сильно, что все его тело изнывало от нестерпимой муки. Но по тому, как она раньше целовала его, он убедился, что она находит его привлекательным. Возможно, пройдет немного времени, она привыкнет к сегодняшнему открытию и наконец решит довериться ему… и выйти за него замуж.

– Друзья всегда так поступают, любимая. Я тешу себя мыслью, что ты сделала бы для меня то же самое, окажись я в беде.

– Я тоже на это надеюсь, – сказала она с улыбкой. – Но я не уверена, стоит ли мне благодарить тебя за дерзкие подарки, которые ты прислал в Лондоне, или отругать тебя за такие проказливые мысли. Настоящий джентльмен не стал бы думать о моем нижнем белье.

– Если учесть, что я видел, как оно плыло вниз по реке, я думаю, мы уже зашли слишком далеко, чтобы волноваться о подобной чепухе, как ты считаешь?

– Возможно, – рассмеялась она. – Но не думай, что я не сохраню их и не буду их надевать.

Он засмеялся:

– Я почту это за честь. Возможно, надевая их, ты будешь думать обо мне?

– Уверена, что тебе бы очень этого хотелось, – игриво пожурила она его.

– Это правда, – согласился он, вложив в эти слова все свое огромное желание, все напряжение.

Она ответила ему долгим взглядом, и улыбка медленно сползла с ее лица.

– Джулиана…

Айан обвил рукой ее шею и медленно придвинулся ближе. Он дал ей достаточно времени, чтобы она могла отстраниться. Вместо этого она молча смотрела на него затаив дыхание, и на лице ее была написана нежность. Она закрыла глаза, и через мгновение их губы встретились.

Опасаясь испугать эту настороженную женщину, он нежно завладел ее ртом, то слегка касаясь ее губ, то сливаясь с ними, пока вздох удовлетворения не слетел с ее уст.

Придвинувшись ближе, Айан благоговейно целовал ее, боготворя ее губы, упиваясь тем, как искренне и доверчиво она откликается на его ласки.

И снова его поцелуй стал более требовательным. Губы его не спеша скользили по ее губам, подстраиваясь под изгибы ее рта, медленно раздвигая ее уста, чтобы насладиться каждым их уголком. Она откликалась на самый неуловимый его сигнал, даря ему все, о чем он просил, и даже больше.

Он чувствовал, как под его ладонью пульсирует жилка на ее шее и как пульсация усиливается с каждым поцелуем. Он заставил ее губы полностью открыться ему, и она уступила. Ее сердце билось все сильнее. Их уста слились. Язык Айана переплелся с ее языком, пробуя ее на вкус. Свободной рукой он скользнул по ее плечу, затем его пальцы начали опускаться ниже, ниже, пока не коснулись округлости ее груди. Когда его пальцы погладили тень от ложбинки на ее груди, ее сердце зашлось, больше не подчиняясь ей.

Осторожность исчезла, уступив место страсти и желанию, которые охватили его, затмив разум.

Застонав, Айан накрыл ладонью ее грудь и провел большим пальцем по напрягшейся вершинке. И снова жадно припал к ее губам, опьяненный ее вкусом и расстилавшимися перед ним возможностями. Никогда еще он не желал ее так страстно. Проклятие, он никого так сильно не желал. Джулиана отвечала на его пылкий поцелуй, часто дыша, охотно уступая натиску его губ. Она выгнулась под его рукой, в то время как его требовательные пальцы продолжали ласкать ее.

Отчаянно желая завладеть каждой клеточкой ее тела, Айан проложил дорожку обжигающих поцелуев от мягкого подбородка к влажной коже шеи. Он с горячностью терзал губами нежную плоть, стремясь к единственной цели – обладать ею, доставить ей удовольствие. Джулиана прерывисто вздохнула и запрокинула голову, чтобы ему было удобнее добраться до чувствительного места, где шея переходит в плечо, от которого исходил пряный и волнующий запах. Она всегда так пахла.

Уложив ее на диван, он склонился над ней и накрыл ее своим телом, прильнув губами к заветному месту. Он вдыхал ее аромат, чувствуя, как кружится голова – так она действовала на него.

– Джулиана, – охрипшим голосом произнес он, покусывая ее шею, мочку уха.

Она задрожала, судорожно вцепившись в него. Из ее груди вырвался вздох, когда он добрался до чувствительной точки за ухом.

Айан исследовал ее тело, покрывая его поцелуями, которые перемежались со вздохами. Она изо всех сил обняла его и притянула к себе. Он лег сверху, прижимаясь к ней бедрами и слегка надавив на ее лоно. Застонав, она выкрикнула его имя. Никогда он не слышал ничего сладостнее. Он был полон решимости попробовать на вкус все укромные уголки ее женственного тела, все, что она позволит, вобрать в себя ее образ, узнать, что доставляет ей удовольствие, в надежде, что они когда-нибудь станут супругами и любовниками.

Проложив поцелуями огненную тропинку вниз по ее шее, Айан высвободил ее грудь из выреза платья. Розовый, набухший и затвердевший, ее широкий сосок манил его. Отдавшись соблазну, он провел языком по напрягшейся вершинке, наслаждаясь ее вкусом, а затем сомкнул вокруг нее губы, полностью завладев ею.

Джулиана снова выкрикнула его имя, на этот раз вцепившись пальцами в его волосы.

Огонь страсти, пожиравший его изнутри, распалил его до предела. Он желал ее, зная, что они созданы друг для друга. Теперь он по-настоящему начал надеяться, что она тоже это понимает.

И вновь он начал описывать языком круги вокруг маковки груди, время от времени нежно покусывая ее. Он снова прижался бедрами к ее лону, ритмично покачиваясь, дока она не начала двигаться вместе с ним.

Она прошептала его имя, затем еще и еще.

Его желание было горячо, как пламя ада. Он хотел ощущать под собой обнаженное тело Джулианы. Он хотел заставить ее подняться на вершину блаженства и видеть ее лицо в миг неземного наслаждения. Он хотел войти в нее, почувствовать, как она примет его и раскроется перед ним, охваченная жаром любви.

Опустив вниз руку, он поднял ее подол и грубо задрал пышные юбки до колен, обнажив голень. Его жадная рука отпустила платье и замерла на бедре, обтянутом чулком. Он скользнул пальцами туда, где заканчивался шелк. Нежнейшая плоть обожгла его руку, маня жаром лона в каких-то дюймах от нее.

Уверенным жестом Айан отстегнул чулок и спустил его до колена. Своими бедрами, которые покоились между ее, он шире раздвинул ей ноги и нежной лаской проложил дорожку вверх по внутренней стороне бедра. Через секунду он почувствовал ее влажный жар. Внутри его что-то сжалось. Он уже давно был возбужден до предела, но при мысли о прикосновении к ее интимной плоти напряжение в его чреслах стало невыносимым, и его ладонь сама собой скользнула к ее лону.

– Нет, – выдохнула она, тяжело дыша. – Айан, так нельзя.

Айан застыл над ней. Разочарование пронзило его, но он бы не сделал ничего, чего бы она не хотела так же неистово, как он.

– Можно. Мы созданы друг для друга.

– Я… я… Это слишком. Я никогда не чувствовала такой истомы… и возбуждения.

Он хотел спросить, почему Арчер никогда не заботился о ее удовольствии, но знал, что она ничего не скажет. Более того, ему было приятно, что, возможно, он первый, кто сделал ей такой подарок.

– Я чувствую то же самое, – заверил он ее.

– Кто-нибудь может обнаружить нас здесь. Моя репутация будет погублена!

Он вздохнул:

– Моя комната недалеко отсюда. Никто не станет нас там искать. – Увидев, что она заколебалась, он добавил: – Пойдем, если хочешь, и помни: мы взрослые люди, способные сами принимать серьезные решения.

Не в силах устоять перед ее восхитительно растрепанным видом, Айан провел пальцами по ее щеке и прильнул к ее губам.

Но вместо того чтобы ответить, Джулиана выпрямилась и начала приводить себя в порядок.

– Все не так просто. Разве ты не понимаешь? Я поступила опрометчиво, выйдя замуж за Джеффри. Я не хочу снова принимать поспешных решений. Я не могу снова так рисковать. Я… я просто к этому не готова.

Айан закрыл глаза, с горечью возвращаясь к реальности. Никакие уговоры и мольбы не заставят ее передумать. О да, он мог бы соблазнить ее. Но завтра она будет ненавидеть его за это.

– Я понимаю, – сказал он, поднимаясь на ноги и поправляя сюртук и галстук.

– Спасибо, – пробормотала она, приводя в порядок одежду.

Теперь ей стало стыдно, она чувствовала себя неловко при мысли о том, как близки они были.

Погрузив пальцы в ее роскошные, отливающие золотом волосы, он запечатлел на ее губах нежный поцелуй.

– Подумай о том, как нам хорошо вместе. Подумай о том, чтобы дать согласие стать моей женой. Пообещай мне, что ты все хорошенько обдумаешь до того, как наступит Рождество.

Айан услышал умоляющие нотки в своем голосе. Никогда в жизни он не унижался до того, чтобы смиренно просить о чем-либо, но почему-то рядом с ней гордость отходила на второй план перед желанием сделать ее своей женой. Возможно, это какое-то наваждение…

– Я обещаю, – прошептала она.

Все события дня померкли перед этими двумя словами, потому что Джулиана всегда выполняла свои обещания.

Следующее утро началось с пары странных, по мнению Джулианы, происшествий. Генриетта Рэдфорд, мать Байрона, приходила к ней. Не к ее матери, а именно к ней. И она пробыла у них целый час. Согласно этикету, визит, не выходящий за рамки приличий, должен длиться не более пятнадцати минут. Хотя, если принять во внимание, что они владели поместьями в одном и том же уголке Девоншира, никто не придавал значения такому пустяку, как слегка затянувшийся визит.

Тем не менее, узнав о посещении матери холостяка, продлившемся больше дозволенного, обитатели Линтона удивленно поднимут брови и начнут болтать языком. А тот факт, что Генриетта Рэдфорд только и говорила что о достоинствах Байрона и осторожно выспрашивала про отношения ее с Айаном, вызвал в леди Арчер любопытство, смешанное с нехорошими предчувствиями.

Вскоре после того, как Генриетта ушла, прибыл Байрон собственной персоной. Джулиана в первый раз видела его таким цветущим… и таким взволнованным. В руках он держал коробку с конфетами и пирожными.

Она изо всех сил сдерживала любопытство, пока они пили чай, сидя перед камином в гостиной. Он молчал добрых три минуты. Мысли Джулианы путались, пока она ломала голову над причиной его визита. Он вел себя так, словно… ухаживал за ней.

– Вы выглядите просто… просто, – заикаясь, произнес он и умолк, закрыл рот, потом снова ею открыл. Его лицо густо покраснело. – Просто прелестно сегодня. Да.

Джулиана улыбнулась. Байрон никогда не изменится. Он был застенчив, добр и сейчас явно чувствовал себя неловко.

– Спасибо. Как идет подготовка к праздникам? – Он с чувством кивнул:

– Очень хорошо. А ваша?

– Потихоньку. Праздники обещают быть спокойными. – Если только отец не будет приставать к ней с вопросами о том, когда она планирует снова выйти замуж. – У нас не гостят родственники, как у вас – ваши кузины из Йоркшира.

Байрон снова кивнул:

– О да. Но возможно, это подарок небес. Моя кузина Мэри, если вы ее помните, ведь вы ее помните?

Джулиана поймала себя на том, что заскрежетала зубами.

– Конечно.

– Возможно, она и… и Айан станут… друзьями. А может, и больше. Полагаю, Мэри уже почти влюблена. И почему Айан не может находить такую очаровательную девушку… э-э… очаровательной?

Покусывая внутреннюю сторону щеки, Джулиана размышляла, что лучше ответить. Но ход ее мыслей то и дело прерывался вспышками злости на леди Греншоу, эту развязную девчонку.

Эта девица хотела стать подругой Айана? А в действительности его женой. Джулиана округлила глаза. Впрочем, неудивительно. Скучная деревенская девчонка, у которой еще молоко на губах не обсохло, должна была родиться слепой, чтобы не заметить достоинств Акстона.

Да, они у него имелись, даже она была вынуждена это признать. Айан, конечно, был красив, при условии, что кому-то нравились мужчины со смоляными волосами, широким лбом, упрямым подбородком и лицом, словно высеченным из камня; с невероятно широкими плечами и сильным мускулистым телом с нежными руками. Но в этом, несомненно, не было ничего необычного. Глаза Айана были приятными, даже вполне красивыми, выразительными, невероятно голубыми и бездонными. Джулиана тряхнула головой, чтобы привести мысли в порядок. Леди Мэри, вне всяких сомнений, мог привлечь титул Айана, его фамильное богатство, учтивые манеры… и обольстительные нотки в его голосе, которые появлялись, когда он разговаривал с женщиной, словно находясь наедине с ней. И его поцелуи… Конечно же, леди Мэри подозревала, какое сильное впечатление они производят на женщин.