Текст книги "Всегда, когда любишь"

Глава 24

Сердце Саванны едва не выскочило из груди, каблуки вонзились в бока лошади. Она должна спасти мужа, пока он не свалился прямо в пасть крокодила…

Ее лошадь рванулась вперед, но тут откуда-то из темноты раздался голос Майкейи:

– Ни с места, миссис, если не хочешь, чтобы я сбросил его в воду!

Саванна мгновенно осадила лошадь, и голос ее дрогнул, когда она повторила:

– Убери его оттуда! Не натягивай веревку!

Майкейя чуть-чуть ослабил веревку, бревно перестало качаться. Наконец Майкейя вышел на свет, не выпуская из рук веревки. Взгляд его был устремлен на Саванну, в то время как пистолет нацелен на Адама.

– Что ж, я готов выполнить твою просьбу, но тогда…

Она невольно сжала кулаки и процедила сквозь зубы:

– Отпусти веревку и убери пистолет. Пожалуйста!

Майкейя перевел взгляд с Саванны на Адама и, злобно ухмыльнувшись, спросил:

– А если я этого не сделаю? Что тогда?

– Тогда я уеду, – спокойно ответила Саванна. Она блефовала, не видя иного выхода в сложившейся ситуации. Явное преимущество было на стороне Майкейи.

В напряженной тишине раздался его голос:

– Слезь с лошади – отпущу веревку. Но пистолет не уберу.

Саванне ничего не оставалось, как выполнить его требование. Ни слова не говоря, она спешилась и с замиранием сердца ждала, когда Майкейя бросит веревку. Веревку он бросил, но пистолет не убрал. Он по-прежнему был нацелен в голову Адама.

Однако с появлением Саванны Майкейя все внимание сосредоточил на ней. Адам словно бы перестал для него существовать. Глаза разбойника загорелись похотливым огнем. Это не ускользнуло от Адама, и он, воспользовавшись моментом, снова попытался освободиться от ремней. Он должен с этим справиться в считанные секунды, иначе умрет и Саванна окажется в руках Майкейи. Представив себе, как вырывается Саванна из объятий этого ублюдка, а он касается своими грязными лапами ее восхитительного тела, Адам утроил усилия и наконец с радостью почувствовал, что ремень, стягивавший его руки, ослаб.

– Твой муж – крепкий парень, – небрежно заметил Майкейя. – Но я наверняка лучше!

– Сомневаюсь, – тихо возразила Саванна и посмотрела на Адама, вложив в этот взгляд все чувства, которые испытывала к нему. – Видишь ли, я очень люблю мужа.

– Ты любишь меня? – не веря своим ушам, воскликнул Адам, забыв обо всем и лаская ее взглядом, полным глубокого чувства.

Не так представляла себе Саванна их объяснение в любви, но, опасаясь, что Адам умрет, не узнав о ее истинных чувствах к нему, решила сказать о них прямо сейчас.

– Да! Только тебя! – произнесла она страстно. – Тебя одного!

– Хватит! – закричал Майкейя. – Нечего сопли распускать. Не затем я здесь, чтобы слушать вас! – Вдруг он, прищурившись, злобно посмотрел на Саванну: – Где Джереми? Он должен был подать условный сигнал при твоем приближении!

Саванна с трудом оторвала глаза от изумленного лица Адама и бросила презрительный взгляд на Майкейю.

– Джереми мертв, – произнесла она, радуясь, что сняла камень с души. Каково же было ее удивление, когда Майкейя не только не пришел в ярость, но даже похвалил ее.

– Ну и молодец, – буркнул он себе под нос и расплылся в улыбке. – Ничего не скажешь, девчонка ты сообразительная! Сделала за меня работенку!

– Ты собирался убить Джереми? – еще больше изумилась Саванна.

Майкейя согласно кивнул и весело ответил:

– Ну да, собирался. А ты избавила меня от этих хлопот.

– А как же золото? Ведь без Джереми тебе его не отыскать.

– Ты мне поможешь, – с лукавым видом ответил Майкейя. – Отведешь меня к золоту.

– Я? – удивилась Саванна. – Да я понятия не имею, где оно. Впервые услышала о нем от Джереми. Как же я могу тебе помочь?

То и дело поглядывая на Майкейю, увлеченного разговором с Саванной, Адам опустился на корточки и попытался ослабить ремни на ногах, но узлы были стянуты слишком туго и не поддавались. Опасаясь, как бы Майкейя не заметил его попыток, Адам выпрямился и принял прежнее положение, держа руки за спиной.

Тут зашипел один из аллигаторов. Костер уже начал гаснуть, и крокодил все больше наглел, приблизившись к тому месту, где находился Адам.

Тогда Майкейя с проклятием подкинул в костер несколько поленьев, вспыхнуло пламя, и аллигатор ретировался. Ночную тишину нарушило шипение рептилий, когда огромный аллигатор, потеснив их, занял свое прежнее место. Наконец они угомонились, и Майкейя, убедившись в том, что пламя костра достаточно яркое и не позволит аллигатору приблизиться, вернулся к разговору о золоте.

– Полагаю, ты знаешь о золоте достаточно много, – сказал он Саванне. – Только не хочешь признаваться. Твой папочка рассказал Джереми, что оставил тебе золотой браслет, а раз так, наверняка объяснил, как найти остальные сокровища.

Саванна побелела от злости.

– Майкейя! – крикнула она. – Нет у меня этого проклятого браслета! Я же говорила тебе! Должно быть, Джереми что-то напутал или просто придумал.

Майкейя в раздумье потер подбородок.

– Ничего он не перепутал! Давалос сказал, что браслет у тебя! Джереми подробно изложил всю эту историю. И я ему верю. Так что теперь мы с тобой партнеры.

Стараясь освободиться от пут, Адам следил за каждым движением Майкейи и не пропустил ни единого его слова. Не в силах развязать ноги, он попробовал вылезти из ботинок, хотя бы из одного…

Глядя на Саванну, стоявшую от него так близко, что до нее можно было дотянуться, Майкейя все больше и больше распалялся от похоти, готовый хоть сейчас подмять под себя девушку, что было видно по его оттопыренной ширинке. Еще немного, и он овладеет этим нежным, белым телом. Тогда она забудет о своем муженьке! Узнает, что такое настоящий мужчина! Воображение его так разыгралось, что дыхание стало прерывистым. Он совершенно забыл об Адаме, предвкушая наслаждение всеми прелестями Саванны, о котором он так долго мечтал. Но Саванна могла оказаться опасной и нанести смертельный удар.

– Раздевайся! – приказал он хриплым голосом. – Посмотрим, нет ли у тебя оружия. И не пытайся меня провести. Не то я застрелю его!

В горле у Саванны пересохло, и хотя она предвидела такой оборот дела, с отвращением подумала о том, как Майкейя станет пялиться на нее. Но от этого зависела жизнь Адама, и дрожащими пальцами Саванна стала расстегивать бриджи.

Не в силах вынести такого издевательства над женой, Адам закричал:

– Нет! Ради Бога, Саванна, не делай этого! Я того не стою! Он ведь играет с нами!

Майкейя засмеялся:

– Возможно, что и так, впрочем, не совсем. – Он посмотрел на Саванну и облизнул губы. – Или ты разденешься, или я прямо сейчас всажу ему пулю точно в глаз. Думаешь, я не знаю, с каким удовольствием ты прикончила бы меня? Потому близко не подпущу тебя, пока не удостоверюсь, что ты безоружна. Так что давай пошевеливайся!

В какое-то мгновение Адам уже готов был броситься на Майкейю и вцепиться ему в глотку, но понимал, что со связанными ногами не успеет настичь бандита и, как только двинется с места, Майкейя прикончит его. Господи! Хоть бы освободить ноги! Только в этом случае он сможет спасти себя и Саванну. И Адам ни на секунду не прекращал своих попыток. Доносившееся до него время от времени шипение крокодила повергало его в ужас. Но страшнее крокодила был Майкейя, который мог заметить, что Адам пытается освободиться от ремней. Вдруг Адам почувствовал, что ботинок медленно пополз вниз, и сердце его замерло от радости.

Саванна не осмеливалась взглянуть на Адама, сосредоточив все внимание на Майкейе. Она должна убить его. Ненависть к нему ей поможет. Саванна сбросила ботинки и бриджи, и отблески костра падали на ее длинные стройные ноги, от которых Майкейя не мог оторвать глаз. Воспользовавшись этим, Саванна сделала шаг вперед. Однако бандит, представляя себе, как эти прекрасные ноги сплетутся с его ногами и он погрузится в ее нежное лоно, стоял словно завороженный разинув рот, окончательно потеряв бдительность.

Саванна тем временем уже преодолела половину разделявшего их расстояния. Тут бандит спохватился и заорал:

– Стой! Дальше ни шагу! Пока не снимешь все остальное!

Пистолет все еще был нацелен на Адама, и Саванна, остановившись, взмолилась:

– Опусти пистолет.

Майкейя перевел взгляд с нее на Адама, и, увидев выражение лица своей жертвы, не сдержал смеха.

Адам, как ни старался, не мог скрыть душившей его ярости, синие глаза горели недобрым огнем. Он весь напрягся, словно приготовился к броску. Сильные мышцы играли под кожей.

– Можешь посмотреть, как у нее это получится, прежде чем… – Он снова взглянул на Саванну и с грязной улыбкой добавил: – Почему бы и нет?

Вдруг Майкейя, к великой радости Саванны, опустил пистолет. Она хотела броситься на него, но для этого надо было подойти ближе. Одно неверное движение, и Майкейя убьет Адама. Выбора не было.

Она горько вздохнула, сбросила рубашку и теперь стояла в свете костра совершенно голая с гордым видом, не испытывая ни стыда, ни каких-либо других чувств. Их вытеснило одно-единственное стремление, таившее в себе смертельную опасность. И этому стремлению было подчинено все ее существо, каждый нерв, каждая клеточка ее тела.

Майкейя продолжал смотреть на Саванну, и его била дрожь. Одна ее грудь была вся на виду, а вторую скрывали разметавшиеся по плечам волосы, торчал только сосок. Во рту у негодяя пересохло, стоит лишь протянуть руку, и он возьмет ее. Она вся в его власти. И ее тонкая талия, и соблазнительные бедра. Он задохнулся, когда взгляд его скользнул к огненным завиткам между ног, ярко выделявшимся на фоне мраморно-белой кожи.

Саванна шагнула вперед не раздумывая, с удивительной легкостью.

Выйдя из оцепенения, Майкейя увидел, что Саванна приближается к нему, и когда она подняла руку к своим золотистым волосам, расценил этот жест как проявление стыдливости. Даже бандит и живодер теряет голову, если перед ним истинная красота. Все поплыло перед глазами Майкейи, и он выронил пистолет. Движимый похотью, он схватил Саванну и впился губами в ее губы, причинив ей боль.

Но Саванна ничего не чувствовала. Будто в забытьи, она изо всех сил стиснула рукоятку кинжала и словно откуда-то издалека услышала яростный крик Адама. В тот же миг кинжал оказался у нее в руке.

Майкейя хоть и потерял контроль над собой, однако заподозрил неладное. Слишком уж быстро она сдалась. Оторвавшись от ее посиневших губ, он, сощурившись, смотрел на нее, пытаясь понять, в чем дело.

Глядя Майкейе прямо в глаза, Саванна со зловещей улыбкой вонзила ему в грудь кинжал. На лице Майкейи отразилось крайнее изумление, и он с тихим вздохом свалился на землю рядом с пистолетом.

Как раз в тот момент, когда Саванна нанесла Майкейе смертельный удар, Адам высвободил из ботинка одну ногу и с воплем попытался преодолеть расстояние, отделявшее его от Майкейи и Саванны. Он был уже почти рядом, когда Майкейя распростерся на земле. Не веря своим глазам, Адам остановился. Ему не понадобилось и секунды, чтобы сообразить, в чем дело. Искреннее восхищение отразилось на лице Адама, когда, окрыленный любовью, он бросился к Саванне и заключил ее в объятия.

Забыв обо всем на свете: о мертвом Майкейе, о шипящих аллигаторах, наконец, о том, что Саванна совершенно голая, – они сжимали друг друга в объятиях и исступленно целовались, все еще не веря, что это не сон, а явь.

Наконец Адам поднял голову и, тяжело дыша, посмотрел на Саванну. Она была прекрасна.

– О Боже! Я люблю тебя! – сказал он севшим от волнения голосом. – Давно люблю, но, сам не знаю почему, никак не мог тебе сказать об этом. – Адам снова запечатлел на ее губах исполненный глубокой нежности поцелуй, и его синие глаза потемнели от страсти, когда он сказал: – Ты должна знать, Саванна, что я полюбил тебя с того самого момента, как впервые увидел, но по глупости не понимал этого.

Саванна не могла сдержать улыбки. Именно эти слова она хотела услышать от Адама. Радость теплой волной разлилась по телу. Он любит ее! Саванна вдруг засмущалась и, вся сияя, ответила:

– Я тоже с первого взгляда полюбила тебя, но, как и ты, молчала по глупости. Узнав, что Майкейя похитил тебя, я чуть с ума не сошла и очень боялась, что уже никогда не смогу тебе сказать о своей любви.

Не веря своему счастью, Адам не переставал ее целовать.

И все же червь сомнения все еще точил душу Саванны. И на ее прелестное личико набежала тень, когда она нерешительно спросила:

– Значит, ты женился на мне не только из-за ребенка?

Гладя ее волосы, Адам с нежной улыбкой ответил:

– Ведь я сделал тебе предложение еще до того, как узнал, что у нас будет ребенок. Разве ты забыла?

– А я думала, что нисколько не интересую тебя.

– Именно ты и интересовала меня, – усмехнувшись, сказал Адам. – Просто я не признавался себе в том, что это любовь, хотя чувствовал, что не смогу жить без тебя. Ты и представить себе не можешь, как я обрадовался, узнав из письма Боудена о твоей беременности. Поскольку не сомневался в том, что теперь ты станешь сговорчивее и согласишься за меня выйти. Ну и конечно же, надеялся на свое обаяние и приехал в Новый Орлеан с твердой решимостью покорить тебя, так что не только ради ребенка я хотел на тебе жениться. – Он скривил губы. – Но ты сбила с меня спесь, дорогая. Я так и не смог тебя уговорить, как ни старался. И очень страдал. А потом решил силой заставить тебя, пригрозив, что всем расскажу историю твоей матери. Но это с отчаяния, поверь! Я не хотел!

– Ладно! – лукаво блеснув глазами, сказала Саванна. – Хорошо, что на шантаж ты пошел лишь от отчаяния. Я прощаю тебя. И все же ты смалодушничал, согласись!

Адам подобрал с земли рубашку Саванны, помог ей ее надеть и виновато произнес:

– И в самом деле смалодушничал. Но я был словно одержимый, и в какой-то мере это меня оправдывает.

Адам пристально посмотрел на Саванну, и столько страсти было в его взгляде, что она почувствовала слабость в коленях.

– Ты единственная женщина, которую я люблю и буду любить.

Место, где они находились, было не самым подходящим для интимных признаний, но слова любви, которые они так долго хранили в своих сердцах, вырвались наружу после только что пережитой ими схватки со смертью. Они забыли в этот момент и о мертвом Майкейе, и об аллигаторах, шипевших в болоте позади костра. Ничто больше не существовало для них сейчас в этом мире. Только они сами и их любовь.

Но не тот был у Саванны характер, чтобы наслаждаться наконец-то обретенным счастьем.

– Мог бы и раньше мне объясниться в любви! – упрекнула она его с легкой досадой.

– Ты все равно не поверила бы, – ответил Адам, сверля ее своими сапфировыми глазами.

Она уже открыла рот, чтобы возразить, но, одолеваемая сомнениями, не произнесла ни слова. Он прав. Вряд ли она поверила бы ему. Скорее всего нет. Слова любви она восприняла бы как очередную хитрость, к которой он прибег, чтобы уговорить ее выйти за него замуж.

– Я тогда не верила ни единому твоему слову, – призналась Саванна, – потому что очень страдала и готова была вонзить тебе в сердце нож.

Адам понимающе кивал, помогая ей привести себя в порядок. Потом сказал:

– Я помню, как однажды ты сидела под дубом, и я подумал, что никогда еще ты не выглядела так привлекательно… В тот момент я совершенно забыл о нашем будущем ребенке. Мне нужна была только ты. И я понял, что люблю тебя!

– О, Адам! – воскликнула Саванна. – В тот же самый момент и я поняла, что люблю тебя!

Адам снова поцеловал ее. Поглощенные своими чувствами, они не заметили, как рука Майкейи потянулась за пистолетом, лежавшим рядом с ним на земле, и не услышали тихого шороха в кустах.

Ни Саванне, ни Адаму в голову не приходило, что Майкейя жив. А он между тем с искаженным гримасой лицом пытался дотянуться до пистолета, не спуская горящих ненавистью глаз с воркующих словно голубки Саванны и Адама. Он хотел перед смертью убить того, кто расстроил все его планы. Убить Адама Сент-Клэра, за которым так долго охотился. И когда пистолет оказался у него в руке, он собрал последние силы, поднялся во весь свой гигантский рост и нацелил на своего лютого врага оружие.

Зловещая усмешка на лице Майкейи лишний раз подтверждала, что он жив. Саванна была в шоке. Она глазам своим не верила: этот негодяй, этот Живодер, которому она только что вонзила в грудь кинжал, поднялся на ноги и сейчас медленно взводит курок. Она хотела закричать, когда тишину ночи разорвал выстрел.

Однако Адам был жив и крепко сжимал ее в своих объятиях. Майкейя же с продырявленным лбом выронил пистолет. В этот момент Саванна услышала шорох за спиной и резко обернулась. Каково же было ее удивление, когда она увидела Боудена, который спокойно опустил дымящийся пистолет! Вместе с Джеком и Тоби он появился в свете костра, какое-то время смотрел на мертвого Майкейю, затем перевел взгляд на влюбленную пару и очень спокойно произнес:

– Я знал, что когда-нибудь убью эту сволочь.

Эпилог
Золотой браслет

Глава 25

Бледный свет луны проникал в спальню Адама и Саванны в Кампо-де-Верде. Они возвратились в усадьбу около двух месяцев назад и решили до Нового года не ехать ни в Натчез, ни в Белл-Виста, а провести праздники здесь. Слишком много им пришлось пережить за минувшие полгода, и теперь они наслаждались покоем и уютом в Кампо-де-Верде, прежде чем снова отправиться в путь. Адаму не терпелось показать Саванне новый дом в Белл-Виста.

Здесь, в Кампо-де-Верде, среди родных ей людей, рядом с любящей матерью и боготворившим ее мужем, Саванна была по-настоящему счастлива и буквально расцвела. При одном лишь взгляде на нее дух захватывало, до того она была хороша.

Ее волосы так сияли и вились, что казались золотыми. Аквамариновые глаза блестели ярче прежнего, а кожа напоминала перламутр. С пышной прической, в изящных, элегантных нарядах Саванна совсем не была похожа на ту растрепанную девчонку в стареньком платье, которая однажды весенним днем встретила Боудена в своей убогой таверне, нацелив на него винтовку. И уж конечно, не имела ничего общего с дикаркой, впервые увиденной Адамом в лагере Майкейи. Но несмотря на перемену во внешности, характер у Саванны остался прежний. Она чувствовала, что недалек тот день, когда ей снова страстно захочется отправиться вместе с мужем в путешествие, полное приключений.

Лежа в ту ночь в его объятиях, Саванна мечтательно улыбалась. Адам обещал показать ей дикие, нехоженые тропы, где еще не ступала нога белой женщины, буйную, непокоренную природу. Хоть бы скорее пришло это время. Хотелось ей взглянуть и на Белл-Виста, познакомиться с родственниками Адама.

Примерно через месяц после их возвращения в Кампо-де-Верде приехали Джейсон и Кэтрин. Оставив детей на попечение няни в городском доме в Новом Орлеане, они остановились в усадьбе Арманда, дедушки Джейсона, примыкавшей к Кампо-де-Верде, и почти все время проводили с Саванной, ее матерью, Адамом и Боуденом.

При воспоминании о первой встрече с Кэтрин, сестрой Адама, Саванна невольно поморщилась. Маленькая и хрупкая, эта женщина вела себя словно королева, когда ей представили Саванну, и всячески старалась скрыть свою ненависть к ней. Только безграничная любовь к брату позволила ей сохранять холодную вежливость в разговоре с Саванной. Та сразу это почувствовала и пала духом. Ей так хотелось произвести благоприятное впечатление на родственников ее любимого мужа.

Адам ей рассказал о своих отношениях с Джейсоном. Саванну привела в восторг история Гая и Рейчел. С Джейсоном она уже познакомилась и с нетерпением ждала встречи с ним. Ведь он был Адаму все равно как брат. Джейсон тепло приветствовал Саванну, и она прониклась к нему еще большей симпатией. Особенно когда узнала от Адама, что он не имел ничего против их брака. Впрочем, Кэтрин недолго оставалась холодно-вежливой. К вечеру, узнав, как мужественно повела себя Саванна с Майкейей, похитившим Адама, она смягчилась. О лучшей жене для брата она не могла и мечтать. Ведь ради спасения Адама Саванна рисковала собственной жизнью! К тому же у нее не было ничего общего с ее отцом, Давалосом. В общем, симпатия Кэтрин к Саванне с каждым часом росла. Но лишь через несколько дней женщины отважились заговорить о постигшем их обеих несчастье – утрате ребенка. Они подружились и, когда настало время Сэвиджам отправляться в Новый Орлеан, не хотели расставаться.

Однако им предстояла скорая встреча. Сэвиджи собирались провести почти всю зиму в городе, как и большинство жителей Нового Орлеана, принадлежавших к высшему обществу, и Элизабет пригласила их вместе с детьми и дедушкой Джейсона на праздничный обед.

Джейсон и Кэтрин с благодарностью приняли приглашение. Дом в Кампо-де-Верде наполнился гостями.

Дети Сэвиджей вместе с дедушкой и несколькими слугами вернулись в Новый Орлеан раньше Джейсона и Кэтрин, которые остались еще немного погостить. Саванна с восторгом слушала рассказы Адама и Кэтрин о жизни среди цыган и захватывающие истории Джейсона о его приключениях с Кровопийцей. Двумя днями раньше Саванна попросила Джейсона рассказать о золоте ацтеков, а тот после долгих уговоров согласился показать золотой браслет с изумрудами, с которым не расставался ни днем ни ночью, и закатал рукав. Словно очарованная, Саванна смотрела на этот великолепный браслет, из-за которого было пролито столько крови. Джейсон уже опустил рукав, а Саванна все еще молчала, думая о том, что ее отец погиб из-за того лишь, что обнаружил еще один, точно такой же браслет. Вдруг она с улыбкой посмотрела на Адама. Браслет Нолана привел ее отца к смерти, но благодаря этому же браслету она узнала Адама. Не услышь Джереми рассказ умирающего Давалоса, они с Адамом никогда не встретились бы…

К счастью, не все воспоминания Джейсона о ее отце были черными. Когда-то мальчишками они вместе играли и развлекались, но тот юный Давалос был совсем другим, легкомысленным и веселым. Словно угадав мысли Саванны, Джейсон, чтобы развеять ее грусть, принялся рассказывать, как они с Давалосом проводили время в юности, до тех пор, пока тот не стал бездушным и злобным. И Саванна была признательна Джейсону за его чуткость. Значит, когда-то отец ее был веселым и добрым. Слушая Джейсона, Элизабет тоже не могла скрыть своей радости, и глаза ее по-молодому блестели.

В комнате было прохладно, и Саванна плотнее прижалась к Адаму.

– Хочешь сказать, что я плохо справляюсь со своими супружескими обязанностями? Что ты не удовлетворена? – поддразнивая Саванну, спросил Адам.

Саванна с улыбкой потерлась щекой о его широкую грудь. Она вполне удовлетворена. Он замечательный муж. И вообще все прекрасно. Чему только он не научил Саванну в постели. Она прошла полный курс сексуальной науки. Но никак не могла утолить жажду любви. Так же, впрочем, как и Адам. Часа не прошло, как они завершили любовный поединок, а Адам снова был готов к бою. Она ощутила это, когда он прижался к ее бедру, приподнялась и поцеловала его в подбородок.

– По-моему, это ты не удовлетворен, – проворковала она. – Или я ошибаюсь?

Адам слегка подвинулся, снова уложил ее на подушку и склонился над ней. В слабом свете луны его темно-синие глаза сияли чувственным блеском. Он нежно поцеловал ее и тихонько шепнул:

– Любовь моя, я вполне доволен тобой.

Когда наконец он оторвался от ее губ, Саванна затаила дыхание и вся задрожала в предвкушении сексуального наслаждения.

– Все дело в том, – продолжал Адам, понизив голос, – что я никогда не смогу тобой насладиться. Ты чертовски соблазнительна!

Саванна слегка потянулась, коснувшись сосками его груди с темными завитками волос.

– Что же мне теперь делать? – кокетливо спросила она.

– Ничего! – шепнул Адам. – Оставайся всего-навсего женщиной и разреши мне заниматься с тобой любовью…

Когда Саванна наконец спустилась с вершины блаженства, то почувствовала, что Адам все еще прижимает ее к себе, а ноги их переплелись под простыней. Страсть бурей прошумела над ними, и теперь они лежали спокойные, шепча друг другу старые как мир ласковые слова.

– Что, – как бы невзначай сказал Адам, – если после весеннего сева мы махнем в Техас и повторим наш маршрут? – И, бросив взгляд на ее смущенное лицо, ласково добавил: – У меня сохранились кое-какие приятные воспоминания об этой поездке, и я не прочь снова пережить их. – Он коснулся губами ее губ. – В особенности меня тянет туда, где я впервые испытал настоящую большую любовь…

Саванна хорошо помнила, что произошло у лесного озера, прозрачного, как слеза. Там она отдалась Адаму. Отличная идея снова побывать в тех местах, но не этой весной… Губы Саванны тронула легкая улыбка, когда она взглянула на мужа.

– Только не в этом году, дорогой, – весело возразила Саванна. – Скоро я стану такой неуклюжей, что не смогу целые дни проводить в седле.

– Неуклюжей? – удивился Адам. – Но почему?

Она ласково провела рукой по его прекрасному лицу и сказала:

– Потому что я беременна!

Адам замер. Его синие глаза засияли.

– Ты уверена? – с трепетом спросил он, не веря своему счастью. – У нас будет ребенок?

Саванна кивнула и, звонко рассмеявшись, произнесла:

– Думаю, наш малыш сможет гордиться тем, что был зачат на папочкином столе, хотя честь эта весьма сомнительная.

– О любовь моя! – воскликнул Адам, осыпая ее поцелуями. – Я люблю тебя больше жизни.

Такую великолепную новость нельзя держать в тайне, и на следующее утро, за завтраком, Адам с гордостью объявил всем домочадцам, что в семье ожидается прибавление, у них с Саванной будет ребенок.

Новость была воспринята с ликованием, и ее обсуждали до самого обеда.

День выдался погожий, и ближе к вечеру обе супружеские четы отправились на прогулку.

– Как странно, – задумчиво произнесла Саванна. – Золотой браслет Нолана, ставший источником стольких несчастий, свел нас всех вместе.

Все согласились с Саванной, а Адам, придерживающий жену за талию, привлек ее к себе и поцеловал.

– Мне нисколько не жаль этих бандитов, – сказал он, – собаке собачья смерть, но ведь это благодаря им я узнал Саванну.

– Ты искала браслет? – слегка нахмурившись, спросил Джейсон Саванну. – Ведь Давалос сказал, что он у тебя!

– Думаю, – усмехнувшись, ответила Саванна, – это был бред умирающего. Мы тут, в Кампо-де-Верде, все перевернули вверх дном, еще когда понятия не имели о браслете. Но будь он спрятан в доме, непременно попался бы нам на глаза. Здесь все перестраивали, ремонтировали, и мы с мамой и Боуденом обшарили каждый уголок. А потом еще Адам все тщательно осмотрел. – Она с улыбкой посмотрела на мужа.

– Поверь мне, Джейсон, я все обшарил, ни одной щели не пропустил. Либо Давалос свихнулся, либо Джереми что-то напутал.

Джейсон не переставал хмуриться.

– Нет, Давалос не свихнулся. Браслет Нолана был у него! Именно поэтому он и узнал о существовании золота ацтеков.

Теперь нахмурилась Саванна:

– Но если у отца и вправду был браслет, куда он мог его спрятать? И почему сказал, что он у меня?

– Потому что, – произнес Джейсон, словно размышляя вслух, – Кампо-де-Верде принадлежит тебе. Ты единственная наследница Давалоса, а все, что тебе от него досталось, – пришедшая в запустение плантация… – Изумрудные глаза Джейсона сверкали, когда он смотрел на всех троих, а те, в свою очередь, недоверчиво поглядывали на него. – Да поймите же вы, – продолжал Джейсон, – оставляя Саванне в наследство эту никудышную плантацию, он спрятал здесь браслет, надеясь, что она его найдет.

– Но он ничего мне не сказал об этом. Даже не намекнул. Откуда же мне было знать? – воскликнула Саванна. – Во всяком случае, в доме его нет. А раз так, нам его не найти!

Тут Джейсон прищурился, и лицо его стало напряженным.

– Возможно, я ошибаюсь, но попытка не пытка…

– Что ты имеешь в виду, черт возьми? – спросил Адам, видя, как возбужден Джейсон.

– Понимаешь ли, – медленно произнес тот, – еще мальчишками мы с Давалосом бродили по этим окрестностям. Он знал каждое дерево, каждый куст, каждую заводь. У нас были тайники, где мы хранили свои сокровища. Возможно, в одном из них Давалос и спрятал браслет.

Оставив всех в полном замешательстве, Джейсон куда-то помчался, остальные – за ним. Немного пробежав, он остановился у могучего раскидистого дуба, сплошь покрытого испанским мхом. Дуб как дуб. Такой же, как остальные двенадцать дубов по соседству. Но, подойдя поближе, можно было рассмотреть в стволе, в нескольких метрах от земли, дупло неправильной формы в том месте, где давным-давно отвалился сук.

Джейсон подобрал с земли палку и очень осторожно пошарил ею в дупле. Но ничего не нашел и уже готов был отказаться от своей затеи, как вдруг, засунув палку поглубже, услышал металлический звук.

Трое затаив дыхание следили за каждым его движением. Прошло еще несколько минут, и Джейсон с благоговейным трепетом вытащил из дупла металлическую коробочку и вручил ее Саванне, сказав при этом:

– Там может оказаться какая-нибудь безделушка.

– Знаю, – с улыбкой ответила Саванна, – но все равно чертовски интересно! Правда?

Коробочка не была пустой, это чувствовалось по ее весу. Она заржавела. Саванна никак не могла открыть ее и, пока пыталась, ощущала на своих плечах тепло рук Адама. Это был волнующий момент для обоих, и не только потому, что браслет стоил целого состояния.

Этот драгоценный браслет стал как бы символом любви.

Наконец крышка поднялась, и у Саванны захватило дух, когда она увидела завернутый в промасленную кожу один-единственный предмет. Она вытащила его, уронив коробку на землю, и все сразу поняли, что это не что иное, как браслет Нолана. Когда его развернули, воцарилось молчание. Все затаив дыхание с восхищением смотрели, как лучи закатного солнца весело заиграли на золотом с изумрудами браслете, точь-в-точь таком, какой носил Джейсон.

Первой нарушила молчание Кэтрин.

– Я так привыкла видеть на руке мужа браслет, что перестала замечать, насколько он прекрасен, – с восторгом сказала она и повернулась к Джейсону: – Само его существование принесло нам страшные несчастья.

Оба в этот момент подумали о ребенке, которого потеряла Кэтрин. Джейсон привлек ее к себе, обнял, и, коснувшись губами ее волос, прошептал:

– Не горюй. Все позади. – Он бросил взгляд на Адама и Саванну: – Пожалуй, вам сейчас надо побыть наедине друг с другом.

Когда они ушли, Адам все еще держал Саванну за плечи и молча смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду. Тогда Саванна повернулась к Адаму лицом и, исполненная любви, протянула ему браслет.

Он покачал головой и едва слышно произнес:

– Этот браслет принадлежит по праву нашему первенцу. – Адам обнял ее, крепко прижал к себе и покрыл страстными поцелуями. Затем посмотрел в ее смущенное лицо и прошептал: – Зачем мне золото и изумруды, когда у меня есть ты?

Вся во власти эмоций, Саванна не могла произнести ни слова, только улыбалась, с любовью глядя на Адама. Он снова стал ее целовать, и прошло много времени, прежде чем они вспомнили, где находятся. Адам взъерошил ей волосы и воскликнул: