Текст книги "Главный приз – любовь"

– Ты о чем?

Он наклонился и зашептал ей прямо в ухо, обжигая щеку горячим дыханием:

– План, как заставить их всех быстрее покинуть RV, – он еще более понизил голос и взял в руки перечницу, делая вид, что они обсуждают приправы. – Мы с тобой заключим партнерское соглашение и вынудим остальных убраться отсюда в течение недели, а когда нас останется двое, мы сумеем договориться.

Клер заколебалась и в сомнении закусила губу. Можно ли доверять Марку? С другой стороны, он друг детства и единственный, кто помог ей попасть в число участников, когда она оказалась под номером двадцать один. Клер окинула взглядом сидящих в гостиной. Случайные попутчики. У каждого свои причины бороться за победу, но, насколько она могла судить, ни одна не была такой важной, как у нее. Если им с Марком удастся объединить усилия, то, возможно, шансы сдержать данное отцу обещание действительно увеличатся.

Она смотрела, как Марк выливает грибной соус в сковороду с курицей. Они, не сговариваясь, выбрали для ужина одинаковое блюдо. Между ними существует взаимопонимание, граничащее с телепатией. И потом, что она теряет? В случае, если их постигнет неудача и придется задержаться дольше, Клер купит на последние деньги билет и улетит в Калифорнию. Пусть она не сдержит обещание, но ей удастся провести с отцом хотя бы несколько дней, пока он будет проходить химиотерапию. А если ей повезет, они с отцом проживут вместе тот срок, который будет им отпущен, узнают и полюбят друг друга, прежде чем расстаться навсегда.

Она вытерла руки полотенцем и одну протянула Марку:

– Ладно, давай попробуем.

* * *

План А, как его назвал Марк, по своей сути напоминал метод «плохой и хороший следователь». В их случае роль «плохого» выпало исполнять Клер. Ей следовало, используя живость ума и острый язык, которым наградила ее природа, постоянными мелкими придирками, насмешками, подковырками выводить участников из состояния душевного равновесия. Сложность заключалась в том, чтобы делать это тонко, не давая им возможности нажаловаться Нэнси на неспортивное поведение Клер. «Хороший» же Марк должен сочувствовать, утешать и уговаривать обиженных, подспудно внушая, что, покинув RV, они избавятся от необходимости терпеть подобные унижения.

Оба надеялись, что с кем-то из участников это сработает. Пока тушилась курица, а заговорщики занимались картошкой и брокколи, план был обговорен в самых общих чертах. После ужина Клер с Марком добровольно вызвались вымыть посуду и использовали эти несколько минут на уточнение деталей. Шум воды и звук телевизора не позволял окружающим услышать, о чем они переговаривались, стоя голова к голове над раковиной. К моменту, когда последняя тарелка была вымыта и вытерта, они обсудили слабые места каждого из участников, перебрали весь имеющийся у них арсенал боевых средств и выяснили, в чем их преимущество.

Милли рысцой заскочила в кухню, открыла холодильник и, схватив с полки баночку минералки, потрусила назад к дивану. Вопрос Клер заставил ее остановиться на полпути.

– Как дела, Милли?

– Нормально, – Милли слегка удивилась. – Сейчас начинается церемония награждения. Сериал «Богатые и молодые» опять признали самой удачной мыльной оперой года. Хочу убедиться, что роль Марсиа назовут лучшей.

Клер напряглась и мысленно освежила свои скудные знания по этому предмету. Слава богу, клиентки парикмахерской, где она работала, были буквально помешаны на героях сериала. Теперь Клер жалела, что слушала их вполуха.

– А как давно вы его уже смотрите?

– С первого ноября тысяча девятьсот семьдесят пятого года! – с гордостью отрапортовала Милли. – Я с Джейс и Марсиа с самого первого дня.

Клер вспомнила статью, попавшуюся ей на глаза некоторое время назад. Краткий анонс последующих событий сериала.

– В следующей серии появится ребенок Марсиа.

– Да, я знаю, очаровательный карапуз.

– Вы слышали, его играют близнецы?

– Слышала. Ой, начинается! Сейчас увидим, получит ли Марсиа заслуженную награду! – Милли заспешила к дивану и, как завороженная, уставилась в телевизор. Первая попытка вывести ее из себя закончилась неудачей.

Чуть позже Клер применила тактику заговаривания зубов к Арту и Грейс. Когда они расположились за кухонным столом, намереваясь сыграть в карты, Клер уселась напротив и принялась увлеченно комментировать, давая советы, подглядывая в карты и подсказывая попеременно каждому. Потом она переключилась на открытие нового магазина в торговом центре, а оттуда перешла к ценам на кофе, слегка затронув экономическое положение стран Латинской Америки. Каким-то образом опять вернулась к карточным играм и, перечислив самые любимые, вкратце рассказала о правилах. Она делала вид, что не замечает недовольных взглядов Арта и Грейс, игнорировала намеки и не обращала внимания на шиканье Милли, которой происходящее в кухне мешало слушать речь ее любимой Марсиа.

На пятнадцатой минуте, когда Клер уже начала уставать сама от себя, Арт и Грейс поднялись из-за стола и направились искать покоя в спальню. В спальне работал Марк. Он сидел на полу, положив ноутбук на край кровати и засыпав все оставшееся пространство исписанными и исчерченными листами.

– Грейс, детка, я не могу здесь больше оставаться, – печально произнес Арт. Грейс что-то согласно пробормотала в ответ.

– Да, становится все труднее, – вмешался Марк, его голос был исполнен сочувствия. – Поправьте меня, если может быть что-нибудь ужаснее, чем пребывание здесь.

Клер выглянула из своего угла и увидела, что он жестом обвел внутреннее пространство RV.

– Совершенно с вами согласен, – Арт закивал головой. – Грейс, если ты так хочешь эту машину, давай ее купим. Хотя, мне кажется, что для нас двоих она великовата.

– Но, Арт…

– Детка, мы возьмем кредит в банке, и через два дня у нас будет такой же RV!

Грейс собиралась запротестовать, но тут опять вмешался Марк:

– Конечно, и вы успеете уехать во Флориду до наступления холодов. Метеорологи предсказывают необычайно морозную зиму в этом году, говорят, она побьет все рекорды. Обещают снежные заносы, шквальный ветер и оледенение линий электропередач. Представляю, как это будет ужасно. Больше всего я не люблю ледяной ветер, пробирающий тебя до костей. – Он обхватил себя руками за плечи и поежился.

– Наверное, это не такая уж плохая идея, – неуверенно сказала Грейс, повернувшись к Арту. – Только нам обязательно нужен автомобиль со спутниковой тарелкой. Я не могу пропускать сериал во время поездки.

– Все будет, как ты захочешь, солнышко. – Арт, внешне очень напоминающий медведя, нежным жестом обнял хрупкие плечи Грейс. Они были женаты больше сорока лет, но каждый раз, когда он смотрел на жену, в его сердце загоралась такая искренняя любовь и восхищение, что прошедшие годы казались одним днем.

Клер подумала, что настоящая любовь все-таки существует и людям удается пронести ее через всю жизнь. Жаль, у нее это не вышло.

Арт и Грейс вошли на кухню. Клер уткнулась в тарелку с орешками.

– Ну, мисс, похоже, мы не так терпеливы. Наверное, дело в возрасте. Мы решили купить свой RV, a не ждать, пока освободится этот.

Клер крепко пожала протянутую руку Арта, обнялась с Грейс и пожелала им удачи в поездке. Дэнни промычал что-то невразумительное из-за газеты, где он изучал колонку спортивных новостей. Воспитания Роджера и Джессики хватило на то, чтобы сказать Арту: «Пока, мужик», после чего они немедленно вернулись к тому способу проведения медового месяца, который был возможен на глазах толпы посторонних. Рене была так занята складыванием пазла, что едва посмотрела им вслед. Милли не смогла скрыть торжества.

Клер поняла, что с Милли план А работать не будет. В части выпихивания других с насиженного места она даст сто очков вперед любому.

Как только Арт и Грейс покинули салон, на борт поднялась Нэнси Левис, а с ней команда телевизионщиков из «Десятки горячих новостей». Переносные прожектора были включены, Джеймс Кент держал микрофон на изготовку. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Нэнси уперла руки в бока и, глядя на замерших в недоумении участников, жестко произнесла:

– Один из вас обманул устроителей состязания. Он должен собрать свои вещи и покинуть RV. Немедленно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Марк внутренне помолодел. Сердце ухнуло вниз и остановилось где-то в области солнечного сплетения. Он с каменным выражением лица ждал, когда свет прожектора ударит в глаза и Джеймс Кент сунет микрофон под подбородок. Что ж, момент истины рано или поздно должен был наступить. Сколько можно пребывать в образе благородного рыцаря и со страхом ждать разоблачения? Тяжелый груз лжи упадет наконец с его плеч. Эта мысль неожиданно принесла облегчение.

Марк смотрел, как репортер и оператор пробираются через толпу участников. Они миновали Клер, обошли Милли и Лестера, не обратили внимания на угрюмого Дэнни и слегка потеснили Роджера и Джессику, которые, как и следовало молодоженам, приготовились встретить опасность, крепко сцепив руки.

– Вы ничего не хотите нам рассказать?

В первую секунду Марк от растерянности не понял, к кому был обращен вопрос. Он обернулся. Съемочная группа остановилась перед Рене, и Нэнси развернула какую-то бумагу:

– Вы написали в анкете ложные сведения.

– Я… нет! – Лицо девушки залилось краской.

– Разве у вас есть ныне живущие бабушка и дедушка?

– Нет, но… – Рене нервно дернула головой.

– А вы знаете, что Департамент полиции Лауфорда имеет все основания арестовать вас? – встрял Джеймс Кент, который явно не собирался уступать Нэнси роль разоблачителя. – Арестовать за управление незарегистрированной машиной, за использование просроченных водительских прав, за то, что вы, разбив автомобиль, скрылись с места происшествия. Это не считая… – он пролистал свое досье, – неоплаченных штрафов в несколько сотен долларов за неправильную парковку и превышение скорости. Ваши комментарии? – Он сунул микрофон под подбородок Рене.

По выражению лица Рене стало понятно, что она прекрасно представляет, какой шум теперь поднимут все местные средства массовой информации вокруг ее имени. Она столкнула камеру с плеча оператора, медленно прошла в спальню, взяла свой чемодан и направилась к дверям. Спешить было некуда – снаружи ее поджидали два полицейских из Лауфорда. Они отобрали у Рене вещи и на глазах многочисленной толпы зевак сопроводили к выходу из торгового центра.

Джеймс Кент повернулся к оператору. Его лицо сияло, как будто он только что выиграл миллион.

– Дадим материал в пятичасовых новостях. Публика проглотит это с наслаждением.

– Не превращайте наш торговый центр в балаган, черт возьми, – раздраженно сказала Нэнси. – Мы не собираемся устраивать криминальное шоу, мы хотим объективного освещения состязания.

– О, конечно, конечно, я стремлюсь именно к объективности.

Репортер опять поднял микрофон и, глядя в камеру, сказал:

– Мы снова с вами, дорогие телезрители. Подходит к концу шестой день изматывающего состязания «Последний оставшийся», проводимого торговым центром Мерси Хай Молл. После стремительного ухода Рене Анжело число участников сократилось до семи. Семь человек, подвергшие себя добровольному заточению в надежде на приз стоимостью восемьдесят пять тысяч долларов. Какой же стратегии собирается придерживаться каждый из них? – Он сунул микрофон под нос Милли, прежде чем та успела запротестовать.

– У меня нет никакой стратегии. Я вообще не очень хорошо понимаю, что это такое. Мне просто нравится находиться здесь в компании таких милых людей, – прощебетала она, и Марк с трудом удержался от смеха.

В ту же секунду Джеймс Кент очутился рядом с ним.

– Здравствуйте, мистер Доул, рад приветствовать вас снова. Расскажете о своей стратегии?

– Моя стратегия – время. Я слышал, оно решает все проблемы.

Репортер скривился, он явно ожидал большего.

– Находясь постоянно в замкнутом пространстве с такой красивой женщиной, – Джеймс решил зайти с другой стороны и кивнул в сторону Клер, – не боитесь ли вы поддаться искушению и…

– Вы делаете передачу о состязании или о проблеме взаимоотношения полов? – перебил его Марк.

– Но я слышал, что вас и Клер Ричарде многое связывает: детские игры и все такое.

– Мы были знакомы раньше, – коротко ответил Марк.

– Ну, тогда она наверняка знает о вашем ледовом подвиге. Пойду порасспрошу ее.

– Не смейте вмешивать ее в это дело!

– Почему? Думаю, она сможет рассказать о вас множество интересных историй. – Джеймс усмехнулся. – Знаете, я прочитал все газетные публикации об этом случае и… – он поскреб подбородок пальцем, – кое-что обеспокоило меня.

– Какое отношение событие десятилетней давности имеет к происходящему на RV?

– Я полагаю, самое прямое. Другие участники не захотят с такой легкостью уступить победу герою, если узнают, что он не настоящий.

Марк испытал жгучее желание раздавить Джеймса, как слизняка и, чтобы удержаться, начал мысленно считать до десяти. Когда он дошел до цифры три, к ним подошла Клер. Джеймс поспешил воспользоваться случаем и сунул ей в лицо микрофон:

– Вы знаете Марка всю жизнь. Это усложняет соревнование?

– Нет. Но нам известны слабые стороны друг друга, и это заставляет постоянно держаться настороже. – Она одарила репортера вежливой, но твердой улыбкой и, опережая очередной вопрос, кивнула в сторону Роджера и Джессики: – Наши молодожены выглядят не слишком счастливыми для новобрачных. Не хотите поинтересоваться, как проходит их медовый месяц?

Джеймс бросил последний взгляд на Марка и направился к Роджеру и Джессике, которые о чем-то увлеченно спорили.

– Спасибо, – сказал Марк, – с меня причитается.

– Не стоит, – Клер улыбнулась ему той же холодной улыбкой, что и репортеру секунду назад, – это всего лишь часть нашего плана А.

Она развернулась и отошла. Марк кинулся за ней, но неожиданно наткнулся на Нэнси. Она преградила дорогу, приняв самую кокетливую позу, на которую была способна, и заговорила, многозначительно растягивая слова:

– Привет, ну как ты тут?

– Неплохо, очень неплохо.

– Возможно, я немного опережаю события, – Нэнси положила ладонь на рукав Марка, – но что, если после того, как все это закончится, мы с тобой сходим куда-нибудь поужинать?

Прекрасно отдавая себе отчет в том, что этого делать нельзя, что он скатывается в прошлое, к вульгарным и пошлым отношениям, что этот поступок достоин только дешевого плейбоя, Марк одарил Нэнси самой очаровательной улыбкой, на которую был способен:

– Конечно. Ужин обещает быть запоминающимся.

Он чувствовал себя сволочью.

* * *

Когда наконец Джеймс Кент покинул RV, у Клер вырвался вздох облегчения.

Нэнси Левис. Она тоже ушла, но, прежде чем притворить за собой дверь, кинула на Марка очень красноречивый взгляд. Клер слышала их разговор и теперь была готова рвать и метать. Марк нисколько не изменился. С чего она взяла, что он стал другим? Почему она поверила, что он повзрослел? И как можно быть такой безответственно наивной?

Клер знала причину. Просто некоторые люди, и она относится к их числу, никогда не смогут перерасти собственную глупость. Она осталась такой же идиоткой, как и в восемнадцать лет, когда позволила Тревису уговорить себя остаться в Мерси вместо того, чтобы уехать и поступить в колледж.

Ее размышления были прерваны громким голосом Марка. Он поднял колоду карт высоко над головой и произнес:

– Уже достаточно поздно. Предлагаю приступить к жеребьевке: давайте разберемся со спальными местами. Теперь нас семеро, и сегодня никому не придется спать на полу.

Он обошел комнату и предоставил возможность каждому вытянуть по карте. Милли вытащила туза, а Лестер короля. С триумфальными улыбками они проследовали в спальню. Громко зевнув, Лестер сразу растянулся на кровати, Милли пристроилась рядом.

У Роджера и Джессики оказались следующие по старшинству карты: им досталась кровать в водительской кабине. Клер почти физически ощутила охватившее их нетерпение и поняла, что сегодня ночью они не сомкнут глаз. Молодожены чуть смущенно улыбнулись и задернули занавеску. Клер была уверена, что через секунду они уже сжимали друг друга в объятиях.

Дэнни сунул в руку Марка свою королеву:

– Я выбираю кресло впереди. Оттуда удобней смотреть телевизор. – Он подошел к креслу, закинул ноги на журнальный столик, дотянулся до пульта, нашел любимый спортивный канал и уставился на экран.

Верхний свет погасили, и в гостиной RV наступил приятный сумрак. Клер и Марк оказались в относительном одиночестве. Они молча стояли друг напротив друга. Наконец Клер произнесла:

– У меня валет бубен.

– У меня валет червей.

– Даже при равных возможностях тебе везет чуть больше, – она кивком указала на карту.

Марк улыбнулся, и на секунду комната показалась Клер тихой и уютной. Она слегка кашлянула и протянула своего валета:

– Ладно, я опять лягу на кресле. – Но она не двинулась с места.

Нет, кресло займу я, а ты устраивайся на диване. – Но он тоже не двинулся с места. – Слушай, – произнес Марк после паузы, – мы взрослые люди. Мы вполне можем вдвоем лечь на диване и не мучиться на этой раскладушке для тинейджеров. Хотя бы выспимся.

– Нет, не стоит. Это будет неприлично…

– Неприлично? – Марк в недоумении поднял бровь. – С каких это пор Клер Ричарде стала обращать внимание на приличия?

– Ни с каких. – Она коротко усмехнулась. Диван просто манил ее. Достаточно широкий для двоих. Достаточно комфортный для нормального отдыха, который был ей так нужен.

Через тонкую стенку до них доносились вздохи и легкие постанывания. Ритмичные звуки вечной симфонии любви, исполняемой молодоженами. И Клер опять вспомнила Марка и Нэнси, договаривающихся о свидании за ужином. Острое чувство боли буквально пронзило ее.

– Кресло достаточно удобно, – сказала она, – я выбираю его.

Марк взглянул на нее:

– До чего же ты упряма!

– Нет. Просто я отказываюсь следовать линии поведения, выбранной соблазнителем Марком Доулом. Это Нэнси может упасть в кровать от одной твоей улыбки, но я стою чуточку дороже. – И добавила с сарказмом: – Хотя речь, конечно, шла лишь о платонической ночи под одним одеялом.

– Ты что… – его глаза блеснули в полумраке комнаты, – ревнуешь?

Ты совсем больной?! – Она с негодованием затрясла головой. – Все, я иду мыться на ночь. – Потом осеклась, подумав, что эти слова звучат слишком интимно. – То есть я хочу сказать, умываться, чистить зубы и надеть ночную рубашку. Оставь мне одну подушку, если не жалко. – И она выскочила из комнаты, прежде чем он успел что-нибудь ответить.

Когда несколькими минутами позже она вернулась в гостиную, Марк лежал на кресле, растянувшись во всю длину своего шестифутового тела, натянув одеяло до подбородка и зажмурив глаза. Диван был разложен и застелен. Даже уголок одеяла заботливо отогнут.

Клер неожиданно смягчилась, на душе у нее потеплело.

– Ты не должен делать это только потому, что я женщина, – сказала она. Марк продолжал старательно притворяться спящим. – Я могу спать на кресле.

Не открывая глаз, Марк спокойно произнес:

– Иногда я бываю чуточку лучше, чем ты обо мне думаешь.

Нет, это невозможно, подумала Клер, забираясь в кровать и выключая светильник над головой. Она свернулась клубочком на удобном матрасе, но сон почему-то долго не шел к ней.

* * *

Клер оказалась права – кресло было отлито из бетона. Или из чугуна. Во всяком случае, Марку казалось, что никогда раньше он не испытывал таких мучений. На полу, где он вынужден был провести первую и третью ночь, тоже было не очень комфортно, но мысль, что сейчас он мог бы лежать на диване с Клер, превращала и без того жесткое и бугристое кресло в ложе инквизиции.

Клер разметалась во сне, одеяло сползло, приоткрыв согнутую в колене ногу. Короткая футболка, которую она надела вместо ночной рубашки, доходила до середины бедра, и кремовая нежная кожа слабо светилась в полумраке комнаты. Марк положительно не мог заснуть. Элементарная забота о ближнем требует, чтобы он поправил одеяло. В салоне довольно прохладно, Клер замерзнет.

Пообещав себе не смотреть на ее обнаженные стройные ноги, Марк осторожно поднялся с кресла, взял со стула платок из афганской шерсти и на цыпочках подошел к дивану. Он замер на секунду, не в силах отвести глаза от девушки. Во сне она выглядела как… как ангел. Ангел, превращающий его жизнь в ад. Марк внутренне улыбнулся. Конечно, характер Клер нельзя назвать ангельским, но как все-таки она красива. Сейчас, лежа на животе и по-детски обхватив подушку двумя руками, она казалась такой нежной, такой желанной. Длинные изящные ноги, плавный изгиб бедер, тонкая талия и рассыпавшиеся по плечам золотые волосы. Марк подумал, какой они могли бы быть прекрасной парой: оба высокие, подтянутые, спортивные. И вообще между ними много общего: острый ироничный ум, чувство юмора, упорство.

Какого дьявола он согласился на ужин с Нэнси! Когда он прекратит быть идиотом, старательно разрушающим свою собственную судьбу? Может, он потерял надежду на сближение с Клер? Или просто испугался, что следующий шаг к ней навстречу приведет к необратимым последствиям? Да он просто струсил, потому что развитие отношений с Клер начало требовать ответственности. Ответственности и надежности настоящего мужчины. Он не был настоящим мужчиной в той давней истории на замерзшей реке, он не был им и в момент, когда Люку была необходима его поддержка.

Эта последняя ошибка и послужила сигналом к тому, что следует коренным образом менять свою жизнь. Марк поставил себе цель и начал твердо стремиться к ее достижению: заработать достаточно денег и восстановить их с Люком бизнес. Для этого он ввязался в авантюру с RV, для этого днями и ночами писал компьютерные инструкции и руководства. Это было по-мужски. Задача казалась единственной и важнейшей. Но в глубине души он все-таки не знал, что нужно лично ему. Не знал до того момента, пока снова не встретил Клер…

Марк затряс головой, отгоняя раздумья, нахлынувшие вместе с мыслями о красоте Клер. Он осторожно нашарил краешек одеяла в ногах кровати и бережно натянул его на плечи Клер. В этот момент она открыла глаза и перевернулась на спину.

– Что ты делаешь? – Ее голос звучал чуть хрипло со сна, и все чувства и мысли Марка опять завертелись вокруг постели. Черт, как может простой вопрос звучать так сексуально?

– Ты… ты просто выглядела замерзшей, – в подтверждение своих слов он провел рукой по одеялу и слегка сжал ее плечо.

– Да? – Клер с недоверием приподняла бровь. – Спасибо.

– Не за что. – Он еще раз провел по одеялу, расправляя складки, и вдруг понял, что представляет собой довольно забавное зрелище, склонившись над Клер с разноцветным мохнатым платком в руке. Он выпрямился, встряхнул его и аккуратно прикрыл ноги девушки. – Это для тепла.

– Спасибо. Меня это всегда интересовало.

– На здоровье, – Марк развернулся и направился к креслу, но слова Клер заставили его остановиться. – Что именно?

– Ну… – она замялась и полушепотом пояснила: – Какое нижнее белье ты носишь: плавки или трусы.

– О господи! – Марк улыбнулся и бросил быстрый взгляд на короткие клетчатые шорты, которые надел на ночь. – Ты удовлетворила свое любопытство?

Она еще раз окинула взглядом его фигуру ниже пояса:

– Теперь – да.

Может, это был только отблеск слабого света, льющегося в окно от приглушенного ночного освещения, но Марку показалось, что Клер покраснела.

– Я не видела тебя в трусах много лет, – задумчиво произнесла она и, сообразив, что сказала двусмысленность, улыбнулась и добавила: – Со времени последнего футбольного матча, я имела в виду.

– Ну ладно, спокойной ночи, – он направился к креслу.

– Марк? – Ее голос прозвучал так нежно, что Марк опять остановился.

– Что?

– Все-таки кресло очень неудобно, и если ты пообещаешь быть хорошим мальчиком, – в голосе опять зазвучала свойственная Клер ирония, – я предложу тебе спать здесь. Со мной.

Марк не раздумывал ни секунды. О каком выборе может идти речь! Он моментально растянулся рядом, перевернулся на спину и слегка поерзал, устраиваясь поудобнее.

Клер, ты божественно добра! Она приподнялась, склонилась над его лицом и уперла палец ему в грудь. В темноте ее изумрудные глаза расширились и замерцали, как у кошки. Казалось, она пытается заглянуть ему в душу.

– Никаких объятий. Никаких поцелуев. Никаких забрасываний ног на меня. Даже во сне. Договорились?

– Слушаюсь, мэм. Буду стараться оправдать ваше доверие. – Он приложил руку к воображаемому козырьку. – Только, между прочим, тебя это тоже касается!

– Ты думаешь, я не сумею держать себя в руках?

– Я думаю, что ты сошла с ума от любви ко мне и просто боишься показать это.

– Ну, знаешь, твоя самоуверенность граничит с наглостью, – сказала Клер, отворачиваясь. Но в голосе ее не было раздражения.

– Как же хорошо ты меня знаешь, – прошептал Марк. – А теперь давай спать. И постарайся не мечтать обо мне вслух.

Она засмеялась и отодвинулась к краю. Как бы близко они ни лежали, он никогда не сумеет понять ее, даже если будет очень стараться. Картинка за картинкой начали всплывать в его сознании, как будто кинооператор медленно прокручивал пленку: Клер разметалась на диване, обнаженная нога согнута в колене и слегка прикрыта футболкой, линия бедра, талия, плечи, по которым рассыпались волосы. Сжав зубы, Марк отодвинулся как можно дальше, борясь с непреодолимым желанием положить руки ей на плечи и повернуть к себе. А воображаемый кинооператор упорно сменял кадры: вот ее ноги обвиваются вокруг его, вот она мягко поддается усилию, раскрывается, и его грудь прижимается к ее груди, а жаркие влажные губы Клер целуют его губы и шею. Они переворачиваются, и ее язык ласкает его грудь, поцелуи спускаются все ниже…

Тихий стон донесся из-за занавески, закрывающей вход в водительскую кабину. Марк зарылся головой в подушку. Стоны сделались чаще и громче, к ним добавились прерывающееся: «Еще, пожалуйста, еще, Джессика» и «О, Роджер». Затем к стонам добавился характерный ритмичный скрип матраса, вздохи, шепот – звуки наслаждения. Марк закрыл глаза, но от этого стало только хуже. Перед его мысленным взором появилась Клер, которая была с ним, хотела его, наслаждалась, требовала еще и еще…

– Роджер! – Крик Джессики сделал достоянием всех ту вершину блаженства, к которой сумел подвести ее молодой муж.

Марк стиснул зубы и постарался не думать о том, что происходило в кабине и что он хотел бы делать с Клер. Это надо же быть таким идиотом! Из-за чего он так разозлился и назначил Нэнси свидание? Завтра же он скажет ей, что ужин отменяется. Он обязательно реабилитируется и в своих глазах, и в глазах Клер.

Ритмичное поскрипывание кровати в водительской кабине возобновилось. Роджер молод, это может продолжаться часами. Марк положил подушку на голову, но его мысли неизменно возвращались к Клер, он вспоминал каждое ее слово, каждое движение. Диван, казавшийся пять минут назад королевским ложем, постепенно превращался в камеру пыток.