Текст книги "Грёзы принцессы Цзюлин"

Си Син
Грёзы принцессы Цзюлин

《君九龄》

Volume II

All rights reserved

Original story and characters created and copyright © Author: 希行 Xi Xing

Russian edition rights under license granted by 上海玄霆娱乐信息科技有限公司 (Shanghai Xuanting Entertainment Information Technology Co., Ltd.)

Иллюстрация на обложке Савченко Екатерины (Peachyyri)

Внутренние арты Пельмышки

© Ястребилова А., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Том 2. Часть 2
Лето в Жуане

Глава 1
Дела посторонних людей навевают скуку

Небеса поистине несправедливы.

Третья госпожа Нин взмахнула веером.

– Рисковал жизнью ради спасения императора, – промолвила она. – Что все это значит?

Четвертая госпожа Нин, поджав ноги, сидела на кане. Хотя веера в руках она не держала, при ней имелся носовой платочек.

– Выдумают же всякие небылицы. В этой истории полно неточностей, – высказалась она. – Какая нелепость.

Сидевшая по другую сторону от низкого столика госпожа Нин по-прежнему сохраняла спокойный вид. Ее лицо, казалось, излучало еще больше любви.

– Это карма и вознаграждение за помощь милосердным людям, – заявила она.

– Невестка! – недовольно вскрикнула третья госпожа. – Какие еще милосердные люди? Нет в этом мире абсолютных добряков! К императору они, конечно же, будут добры. Но не к таким, как мы! Ты сама взгляни, что они творят.

– Убивают и обыскивают весь город – они просто сеют смуту, – добавила четвертая госпожа Нин. – Неужели они и правда набрались такой дерзости, что воспользовались императорским указом?

– Дело вовсе не в поиске человека, – мягко пояснила госпожа Нин. – Ребенок потерялся, конечно же, взрослые будут обеспокоены.

– Верно, только это просто пятнадцатилетний ребенок, который шлялся по ночам где попало. – Четвертая госпожа Нин сделала акцент на слове «пятнадцатилетний». – Вот они и подняли весь Янчэн на уши, свирепо обыскивая город и врываясь в чужие дома.

– Старший из братьев уже сообщил обо всем Нин Яню? О проступках семьи Фан необходимо доложить императору! – заявила третья госпожа Нин.

Когда эти слова слетели с ее уст, в комнату вошел господин Нин. За ним следовала Нин Юньянь.

Она уже несколько месяцев не выходила из дома. Семнадцатая юная госпожа занималась рукоделием и обучалась ведению домашних дел. Тело Нин Юньянь приобрело более округлые формы.

Вдобавок ко всему выглядела она вялой, унылой и подавленной.

Войдя в двери, Нин Юньянь поприветствовала мать и двух тетушек, а затем отошла в сторону, не проронив ни слова.

– Ни к чему говорить второму брату о случившемся, – нахмурившись, сказал господин Нин. – В этом нет никакой необходимости. Люди Цзиньи-вэй в Тайюане сами сообщат обо всем.

– Уже так много времени прошло, так почему же дело не сдвинулось с мертвой точки? – спросила четвертая невестка. – Почему на сей раз Цзиньи-вэй ведут себя так тихо?

– Разумеется, потому что император не позволил им действовать, – ответил господин Нин. – Чего тут думать?

Женщины семьи Нин, безусловно, не настолько глупы, чтобы не понять столь очевидных вещей. Однако они все равно разозлились, когда их догадки подтвердились.

– Это несправедливо! – возмутилась третья госпожа Нин, с досадой размахивая веером.

– Не стоит смеяться над происшествием с семьей Фан, насколько бы нелепым оно ни казалось, – усаживаясь на стул, сказал господин Нин.

Нин Юньянь незамедлительно налила чай и подала его мужчине.

Господин Нин сделал глоток.

– Вся эта история предназначена для народных масс. Она соответствует предпочтениям людей: необычная и весьма эксцентричная, – продолжил он, глядя на госпожу Нин. – Кармический цикл, воздаяние добром за добро, Будда, боги, император, приключения, предотвращение опасности, внезапные повороты и вознаграждение. Драматические перипетии завлекают людей, поэтому история так легко и разлетелась. А что же касается несостыковок и нелепости, то простому народу они безразличны.

– Значит, чинушам тоже наплевать? – спросила третья госпожа Нин.

Господин Нин улыбнулся.

– Конечно, не наплевать, – ответил он. – Их волновала лишь подлинность императорского указа. А вот каким образом он появился, они могли выяснить и обсудить тайком. Да и разве у них была возможность требовать каких-либо разъяснений? Это ведь случилось во времена правления предыдущего императора.

Господин Нин снова сделал глоток чая.

– Его величество – образцовый сын, – многозначительно промолвил он.

Нынешнему императору пришлось взойти на трон в критический момент, когда он подвергался резкой критике. Говорят, он вынужденно согласился из-за сыновней почтительности по отношению к покойному императору, в противном случае ему бы пришлось покончить жизнь самоубийством, дабы выразить свою искренность.

Поскольку семья Фан заявила, что у них указ предыдущего императора, разве мог нынешний правитель подвергнуть их слова сомнению?

Кроме того, уже проверили и подтвердили, что указ действительно был написан почерком предыдущего императора и заверен его нефритовой печатью. Также сведения об указе зафиксированы в одной из книг.

Третья и четвертая невестки переглянулись, недовольные и беспомощные.

– Получается, ни один человек на всем белом свете не сможет тягаться с семьей Фан, – заявили они.

– Может или нет, зависит от самой семьи Фан, – промолвил господин Нин, покручивая бороду. – Плохие поступки неизбежно ведут к самоуничтожению.

– Как эта вещь вообще появилась в Янчэне? – сердито бросила третья госпожа Нин.

Важно то, что эта вещь так или иначе касалась и семьи Нин.

– Просто не будем обращать внимания. Если к нам придут обыскивать дом, я сам открою двери и позволю им осуществить задуманное. Пусть обыскивают сколько душе угодно, – улыбнулся господин Нин. – Обыщут да обыщут.

Он громко рассмеялся и добавил:

– Являться обладателем императорского указа – не значит быть тем, кто этот указ подписал. Не стоит терять чувства меры и уж тем более не надо забывать о нормах.

В прошлом было немало высокопоставленных чиновников с большим списком заслуг, которых император удостаивал «киноварными письменами на железном свитке» [1]1
  Своего рода свидетельство, доказывающее определенные привилегии. Императоры вручали их заслуженным государственным деятелям и высокопоставленным министрам.


[Закрыть]. В конечном итоге чиновники совсем распоясывались, и лишь немногим удалось избежать смерти.

Семья Фан использовала императорский указ, чтобы отомстить своим врагам, мобилизовать войска и задействовать чиновников, либо же для того, чтобы кого-то найти и обыскать весь город. Хотя их поведение слишком уж дерзкое, такое еще можно проглотить. Подобную выходку можно стерпеть один, два, но никак не три раза… Также владельцы указа могут вмешаться в дела придворных чиновников, и тогда вопросы появятся уже не только у простого народа.

На лицах госпожи Нин и двух невесток засияли улыбки.

– А вдруг они не собираются обыскивать наш дом и используют императорский указ для того, чтобы вынудить нас признать брачный контракт с семьей Цзюнь? – внезапно подала голос Нин Юньянь, которая все это время не издавала ни звука.

Смех в комнате резко утих. Выражения лиц всех четверых замерли.

Причина, по которой они так много уделили внимания императорскому указу семьи Фан, заключалась именно в их давнем конфликте.

Та история возникла из-за их разного статуса, они в любом случае должны были одержать верх.

Но так получилось, что два раза семье Нин уже пришлось проглотить обиду и стерпеть боль. В сложившихся обстоятельствах лучше не шутить и избежать конфликта, поэтому было принято решение отступить и понаблюдать со стороны.

В итоге не успели они предпринять хоть какие-то меры и разработать план, как семья Фан использовала императорский указ.

И теперь с держателями денежных лавок обращались так, словно они – главы государства.

Поистине удручающе.

Господин Нин покрутил бороду и вздохнул.

– Хочешь сказать, что отец знал об императорском указе семьи Фан и поэтому заключил брачный контракт с семьей Цзюнь? – внезапно спросил он.

Госпожа Нин хлопнула по столу.

От ее действия все присутствующие вздрогнули. Она очень редко впадала в ярость и выходила из себя.

– Ты! Как ты смеешь говорить такое об отце? – сердито спросила госпожа Нин. – За кого ты его принимаешь?

Так вот в чем дело.

Обстановка в комнате разрядилась, и господин Нин сконфуженно улыбнулся.

Говорить такое о старом господине Нине крайне невежливо. Мужчина слегка кашлянул.

– Янь-Янь, не стоит об этом беспокоиться, – ответил он, глядя на Нин Юньянь. – Об императорском указе семьи Фан знал только один человек – старая госпожа Фан. Юной госпоже Цзюнь тоже было ничего не известно. Даже когда Цзюнь Чжэньчжэнь подняла весь этот шум, старая госпожа Фан не использовала указ и не давила на нас. Сейчас она и подавно не стала бы так поступать.

– Верно, теперь эта юная госпожа Цзюнь – жена семьи Фан, – сказала третья госпожа Нин, с отвращением размахивая веером. – Если бы молодой господин все-таки умер от болезни, она стала бы вдовой. С их стороны было бы нагло использовать императорский указ и повторно выдавать ее замуж за члена нашей семьи. Но теперь молодой господин Фан выздоровел, и смерть ему не грозит. Неужели ты думаешь, что они используют указ и фактически сделают его рогоносцем?

– Что за чушь? – с осуждением уставилась на нее госпожа Нин. – Здесь же дети…

Третья госпожа Нин посмотрела на Нин Юньянь и сказала:

– Янь-Янь, поэтому я и наказала тебе не покидать стены нашего дома, дабы ты не связывалась с этой юной госпожой Цзюнь и не запятнала свою репутацию.

Нин Юньянь улыбнулась, выражая благодарность.

– Знаю, тетушка, – ответила она, радостно хлопнув себя по груди. – Хорошо еще, что брату удалось выйти сухим из воды. Такого человека, как он, не может постигнуть столь несчастная участь!

– Кстати, прошло уже немало времени с тех пор, как мы отправляли Юньчжао письмо, не так ли? – вспомнил господин Нин. – Можешь написать ему и узнать, как у него дела.

– Ты уже не ребенок, а все еще так переживаешь, – улыбнулась госпожа Нин, глядя на Нин Юньянь. – Напиши брату письмо.

– Хорошо, – ответила девушка.

Как только разговоры зашли о тех, кем гордились все члены семьи, в комнате тут же воцарилась радостная атмосфера. Как раз в этот момент снаружи послышались торопливые шаги. Служанка отдернула занавеску и, перепуганная, вошла внутрь.

– Госпожа, госпожа! О семье Фан снова пошла молва, – беспокойно протараторила она.

А разве разговоры о семье Фан прекращались? Из-за чего весь этот переполох?

– Скука смертная, – сердито бросила четвертая госпожа Нин. – Аж уши вянут.

– Нет, на сей раз дело вовсе не в императорском указе, – поспешно добавила служанка. – Это касается молодой госпожи Фан.

Молодая госпожа Фан?

Из-за слов служанки все присутствующие остолбенели.

Цзюнь Чжэньчжэнь? А что такого о ней могут говорить?

* * *

Раздался хлопок. Переполненная чайная погрузилась в тишину. Все взгляды устремились на высокую платформу.

Стоявший там рассказчик раскрыл веер.

– До сегодняшнего дня мы обсуждали с вами дела семьи Фан, но теперь я расскажу вам о кое-какой удивительной персоне.

Глава 2
Абсурдная шутка

– С древних времен ходят легенды о храбрых юношах, что бросаются навстречу опасности во имя благих целей. Но не только мужчины способны на такое, девушки могут им не уступать… Такие случаи, как история Ти Ин, что спасла своего отца [2]2
  Отсылка к истории про девушку времен династии Западная Хань (184 г. до н. э. – 8 г.  н. э.). Отец Ти Ин был лекарем и не смог спасти любимую жену богатого и влиятельного человека, из-за чего был приговорен к жестокому телесному наказанию. Ти Ин проследовала за отцом в столицу и написала ходатайство на имя императора, где заявила, что готова искупить вину родителя и стать рабой на всю жизнь. Император был так тронут ее просьбой, что помиловал отца Ти Ин и отменил телесные наказания.


[Закрыть], во все времена считались редкостью. Что уж говорить о том, чтобы заменить отца на военной службе! Удивительная женщина, о которой я хочу поведать сегодня, – молодая госпожа семьи Фан, дочь Цзюнь Инвэня, честного и справедливого чиновника.

Чайный дом был под завязку переполнен посетителями, которые одновременно смотрели на сцену и уминали кушанья. Работники заведения носились в разные стороны, разнося чай. Поскольку история звучала впервые, они то и дело поднимали головы и грели уши.

Юная госпожа Цзюнь хорошо известна среди жителей Янчэна. Ее в самом деле многие считали удивительной.

Со своим прибытием в Янчэн юная госпожа Цзюнь привнесла в город много волнения и интересных тем для разговора. Тем более всех, кто так или иначе был с ней связан, народ хорошо знал, и именно о них людям хотелось узнать побольше.

– И вот, наконец, юная госпожа Цзюнь встретила на Празднике фонарей десятого молодого господина Нина… Его красота поразила ее. И тогда любовная тоска захлестнула юную госпожу, как настоящее бедствие, она тут же принялась сочинять бесчисленные стихи…

Рассказчик сложил веер и изобразил застенчивую девушку, записывающую кистью стихотворение.

– «Горят повсюду ярко фонари, сверкают, с лунным светом соревнуясь. Прекрасный юноша под светом блещет, как нефрит, и по нему душа моя тоскует…»

Чайная взорвалась смехом.

Госпожа Нин снова ударила по столу.

Служанка резко замолчала.

Третья и четвертая невестки тоже прекратили смеяться.

– Как омерзительно! Ее совсем не волнует, что сама она потеряла лицо, а теперь еще и Юньчжао опозорен! – холодно бросила госпожа Нин.

Третья невестка слегка кашлянула и с пренебрежением сказала:

– Вот именно. Семья Фан так внезапно устроила эту заварушку лишь ради того, чтобы отвлечь внимание. Цзюнь Чжэньчжэнь ведь их невестка, она-то не может быть опозорена!

– Об их семье сколько угодно можно говорить, но зачем приплетать в эту историю других? – гневно добавила четвертая невестка.

– Господин, мы не можем терпеть такого издевательства над Юньчжао и дальше, это может плохо кончиться, – заявила госпожа Нин, глядя на мужа.

Выражение его лица оставалось прежним. Он поднял руку и дал знак служанке говорить дальше.

– Продолжай. Я хочу знать, что еще семья Фан поведала об этой удивительной девушке.

Служанка кивнула и бросила растерянный взгляд на госпожу Нин. Та, в свою очередь, прикрыла глаза и не удостоила ее своим вниманием. Прислуга продолжила.

Все глупости, что раньше творила юная госпожа Цзюнь, не являлись чем-то необычным. Она всего лишь наделала лишнего шуму из-за брачного контракта, повесилась и устроила скандал у местных органов власти.

Рассказчик поведал эту историю посетителям чайной, сгущая краски, чем вызвал у людей смех.

– Ай-ай-ай, нет, это же неправда! – с улыбкой откликнулся кто-то, похлопывая товарища по плечу. – Что за насмешки над молодой госпожой? У семьи Фан есть императорский указ! Как можно такое говорить?

Товарищ согласился с ним.

– Верно, как-то это чересчур, – проговорил он, немного паникуя. – Начальник Ли собирался уничтожить семью Фан и впоследствии был убит. Давайте не будем испытывать судьбу и нарываться на их гнев.

Это мнение стало распространяться по комнате, мало-помалу смех сходил на нет, только высокий и пронзительный голос рассказчика продолжал отдаваться эхом по залу. Выглядело это немного… странно.

Подобное зрелище казалось до боли знакомым.

Еще не так давно юная госпожа Цзюнь являлась предметом насмешек. Когда семью Фан в Янчэне считали лишь богатыми дельцами, самой опасной организацией в городе, обладающей невероятной мощью и находившейся под покровительством командующего Лу, являлась Цзиньи-вэй. Тогда она принудила рассказчиков сообщить посетителям чайной о предстоящей свадьбе Лу Юньци и принцессы Цзюли.

Всем пришлось радоваться и делиться друг с другом поздравлениями. Тех, кому хватило смелости не подчиниться, постигли необъяснимые несчастья. Проще говоря, кончили они плохо.

На сей раз, казалось, народу словно нужно было смеяться над прошлым Цзюнь Чжэньчжэнь.

Былой нрав молодой госпожи Фан считался не самым достойным.

Утрированный рассказ на публику об абсурдном и нелепом поведении девушки вовсе не выглядел жестом доброй воли.

Так все это было намерением семьи Фан или же Цзиньи-вэй?

Людям следовало радоваться или сочувствовать? Вот в чем была загвоздка.

– Если то было намерением Цзиньи-вэй, значит, они недовольны поведением семьи Фан, – спокойно заявил господин Нин, постукивая по столу.

Служанка, которая все это время рассказывала о случившемся, снова замолкла и слушала господина Нина, продолжая спокойно стоять посреди комнаты.

Госпожа Нин и две невестки, казалось, уже немного повеселели.

– Однако второй брат не упоминал об этом, – снова нахмурившись, заявил господин Нин.

– Люди Цзиньи-вэй всегда ведут себя скрытно. Неудивительно, что он об этом не знает, – пояснила госпожа Нин.

Господин Нин не нашелся что ответить и на какое-то время задумался.

– Если это не дело рук Цзиньи-вэй, значит, семьи Фан, – подытожил он. – Семья Фан…

Он снова ударил по столу:

– Семье Фан больше не нужна молодая госпожа Фан!

Глаза Нин Юньянь внезапно засияли. Все это время она послушно стояла в сторонке и делала вид, будто ее вовсе не существует.

Наконец-то семья Фан выставит за дверь эту злобную и подлую Цзюнь Чжэньчжэнь, как использованную тряпку!

* * *

– Много с кем юная госпожа Цзюнь успела рассориться, и в итоге все кончилось повешением на постоялом дворе. К счастью, ее обнаружили и вовремя вытащили с того света. Старая госпожа Фан поспешила к внучке, обняла ее и громко расплакалась: «Я потеряла своего мужа и похоронила сына с дочерью. У меня остались только вы с Чэнъюем. Долго прожить он не сможет, а ты и вовсе не хочешь… Впрочем, все от человека зависит, а не от воли Небес. Родители не должны хоронить своих детей, но если хочешь умереть – умирай. Не получилось вступить в семью Нин при жизни, значит, я похороню тебя как члена их семьи сразу после твоей кончины».

Рассказчик стоял на сцене и бил себя в грудь, как обессиленная и скорбящая старуха, охваченная горем и обращающаяся к Небесам.

Несмотря на всеобщее спокойствие публики и мертвую тишину, казалось, словно люди все равно прониклись и отчасти даже стали сопереживать героям истории.

Когда родители хоронят собственных детей, это действительно большое горе. Когда же тот, кто хочет жить, не способен на это, а тот, кто может, – просто не хочет, – это тоже мучительно.

Старой госпоже Фан пришлось столкнуться и с горем, и с мучением. Ей очень не повезло, и с этим ничего нельзя было поделать.

Однако вполне очевидно, что печаль и страдания в большинстве своем испытывали люди, не имеющие к семье Нин никакого отношения. Например, госпожа Нин и вовсе не знала горя, напротив, сейчас ее переполнял один лишь гнев.

– В каком смысле, «похороню тебя как члена семьи Нин сразу после твоей кончины»? Что все это значит? – спросила женщина, вскинув брови. – Когда это она успела стать хозяйкой в нашей семье и получила право решать за нас?

– Это не невозможно, – ответил господин Нин. – У семьи Фан ведь есть императорский указ.

Может, с помощью указа они и не устроили обыск в доме семьи Нин, зато запросто могли заставить их признать брачный контракт.

Он-то настоящим оказался.

Госпожа Нин не знала, что на это ответить, схватилась за веер и с силой замахала им.

– Что еще? Дальше что-то было? – спросила она, глядя на служанку. Всегда спокойный голос госпожи Нин казался теперь немного взволнованным.

– После этого старая госпожа Фан стала слезно причитать, и только что вернувшаяся с того света юная госпожа Цзюнь услышала ее и внезапно все осознала: подумала об умерших родителях и вспомнила, что бабушка – это теперь ее единственная родственница. Таким образом, Цзюнь Чжэньчжэнь отбросила свое упрямство и решила отныне не связываться с семьей Нин, – продолжила служанка. – А затем юная госпожа Цзюнь приняла решение выйти замуж за своего двоюродного младшего брата, Фан Чэнъюя, тем самым вступив в двойное родство. Таким образом ей удалось исполнить заветное желание бабушки и тети, а также отвести от брата несчастье.

– А потом что? – усмехнулась четвертая госпожа Нин. – Допустим, сделанное добро добром воздается и Небеса им улыбнулись. Теперь в семье Фан наступила белая полоса, враг повержен, а молодой господин Фан выздоровел. Неужели это все благодаря юной госпоже Цзюнь, что задумала обмануть судьбу?

– Все разговоры только и были о том, что семья Фан благословлена Небесами, как неизмеримы их заслуги и добродетели и как им сопутствует удача, – усмехнулась третья госпожа Нин. – Зачем тратить столько времени и сил? Не проще ли было заставить монаха Нянь Чжи заявить, что семья Фан – реинкарнация благословленной богами звезды? И то звучало бы убедительней.

– Какая нелепость, – улыбнулась госпожа Нин, размахивая веером. – Семья Фан совсем лишилась рассудка.