Текст книги "Грёзы принцессы Цзюлин"

Глава 6
Что это за спектакль?

Организация Ию.

Молодежь ничего не знала, а вот старшее поколение кое-что еще помнило.

Эта организация была основана мастером Чжан Пэном из Шаньси, также известным как Чжан Цюаньтоу или Кулак Чжан.

Он всегда совершал благородные дела, стоял на стороне справедливости и отличался добротой. Чжан Цюаньтоу брал под свое крыло учеников. Переживая взлеты и падения, спустя полжизни он открыл в Цзэчжоу одну из лучших организаций с телохранителями.

Именно благодаря упорному труду он четырнадцать лет назад смог выделиться среди других, так что семья Фан выбрала для охраны именно его людей. Тогда он подумал, что это отличная возможность добиться еще больших успехов. Но горе и радость идут на этом свете рука об руку. Кто бы мог подумать, что именно эта поездка окажется роковой для организации Ию, хотя Чжан Цюаньтоу тогда лично отобрал для нее своих лучших учеников.

Господин Фан получил тяжелое ранение и скончался.

Вся провинция Шаньси была в ужасе.

Более дюжины телохранителей погибло от рук разбойников, и организация Ию стала посмешищем.

Чжан Цюаньтоу был невероятно зол и растерян. Вскоре его настиг недуг, и он скончался. С тех пор организация Ию пришла в упадок и пропала из виду.

Никому и в голову прийти не могло, что спустя четырнадцать лет они снова увидят, как организация возобновит работу.

Это организация Ию, но можно ли ее считать прежней, как при Кулаке Чжане?

Взгляды присутствующих устремились на мужчину, который вешал табличку с надписью. Кто-то выкрикнул:

– Это разве не Лао-Лэй?

Несмотря на неприметную внешность, люди не могли не узнать человека, который более десяти лет присматривал за повозками в Дэшэнчане.

Лао-Лэй, извозчик семьи Фан, повесил здесь дощечку. Неужели Дэшэнчан причастен к открытию организации Ию?

Можно сказать, это удивительное дело, однако на самом деле в нем не было ничего необычного.

Другие богатые дельцы имели множество источников дохода, но Дэшэнчан всегда управлял только денежными лавками.

Теперь же враги семьи Фан казнены, а молодой господин Фан выздоровел, и поэтому они решили расширить свой круг деятельности?

– Это ведь Дэшэнчан устроил? – наперебой посыпались вопросы.

Лэй Чжунлянь окинул взглядом толпу и, сойдя с лестницы, покачал головой.

– Нет, это организация Ию, – ответил он. – Повторное открытие организации, что принадлежала мастеру Чжану.

В самом деле организация Ию!

Те, кто был в курсе дела, оказались весьма удивлены.

Более того, он упомянул, что Кулак Чжан – его мастер?

– Лао-Лэй, разве ты не извозчик? Какое ты имеешь отношение к Кулаку Чжану? – озадаченно спросил кто-то.

Услышав эти вопросы, Лэй Чжунлянь схватился за стремянку и обернулся на говорившего:

– В организации Ию я с самого начала был извозчиком, а также учился у мастера Чжана. Четырнадцать лет назад я отправился вместе с Фан, но не смог исполнить свой долг. Недавно я сопроводил молодого господина Фана и молодую госпожу Фан из Жунаня, им удалось благополучно вернуться домой, и таким образом поручение было выполнено, – ответил он. – Поэтому я и могу привести организацию Ию в порядок.

Услышав это, народ вытаращил от изумления глаза.

Звучит как очередная запутанная история!

– Телохранители? Я вспомнил! Когда на господина Фана напали, в результате спаслось трое человек. Одним из них и был телохранитель.

– Точно-точно! Он тогда еще доказывал всем, что на них напали не горные разбойники, а правительственные войска.

– Так это ты тот телохранитель!

Все взгляды опять оказались прикованы к Лэй Чжунляню.

Снова дела минувших дней с участием одних и тех же…

– Стоп, это же именно ты сопровождал молодого господина Фана и молодую госпожу Фан по пути из Жунаня! – немного подумав, выкрикнул кто-то. – Рассказчик ведь говорил, что юная госпожа Цзюнь вернулась в Жунань с больным мужем и стариком-инвалидом. Так это ты тот старик?

Лэй Чжунлянь молча взглянул на него. Он поднял лестницу одной рукой, а другой лишь слегка поддерживал ее. Рукав соскользнул вниз, обнажая окостеневшую, сморщенную и искривленную правую руку.

Стоявшие рядом люди не смогли сдержать крика.

Было очевидно, что работать этой рукой никак нельзя.

Ну, конечно, это именно он тот самый старик-инвалид.

Но раз его рука уже так изувечена, он ведь больше не сможет пользоваться мечом и копьями? Как он собрался открыть организацию Ию? Неужели семья Фан дала ему денег, чтобы он стал здесь главным, а после нанял нескольких телохранителей?

– Нет, – ответил он сразу, как только спрятал лестницу за дверью. – Я не собираюсь приглашать никаких телохранителей. Я наберу нескольких учеников, обучу их боевым искусствам и уже с ними буду брать заказы.

Он? Будет принимать учеников и обучать будущих телохранителей?

Присутствующие изумились еще больше.

Чудеса происходили ежегодно, но текущий год выдался насыщеннее любого другого.

Как человек с изувеченной рукой собрался кого-то обучать?

Лэй Чжунлянь уже зашел внутрь, а разговоры снаружи разгорелись еще больше:

– Раз Лао-Лэй и есть тот старик, что был вместе с юной госпожой Цзюнь, то, вероятней всего, он лично попал в засаду и даже вступил в бой.

– Ну и что с того? Неужели он в таком состоянии сможет снова с кем-то сразиться?

– Думаю, именно Дэшэнчан дал ему денег, чтобы он открыл это место и смог уйти на покой.

Пока народ продолжал судачить, с другой стороны улицы послышался конский топот, сопровождаемый криками:

– В сторону! Разойтись!

Люди в толпе оглянулись и увидели, что к ним мчится генерал в окружении нескольких солдат. Эти воины выглядели грозно, величественно и внушали страх.

За последнее время солдаты в Янчэне сделали только две вещи: вломились в уездную управу и устроили казнь, в связи с чем народ был напуган и постарался спрятаться.

Солдаты остановились перед дверьми организации Ию и синхронным движением сошли с коней, позвякивая оружием и доспехами. Весьма пугающе.

С серьезным выражением лица воины рассредоточились перед входом. Генерал не стал врываться внутрь, а остался снаружи, лишь аккуратно поправив одежды.

– Мастер Лэй! – крикнул он.

Лэй Чжунлянь вышел на звук и, увидев солдат, нахмурился:

– Генерал Тянь, почему вы опять здесь?

Генерал Тянь улыбнулся:

– Наш господин сказал, что мы должны уговорить тебя, поэтому и прибыли пригласить тебя снова.

Уговорить?! Калеку?!

Не веря своим глазам и ушам, народ уставился на него.

Лэй Чжунляня это нисколько не обрадовало. Скорее, разозлило.

– Генерал Тянь, я же уже сказал, что премного благодарен господину за благосклонность. Но я действительно не могу заступить на службу в армию Хуайцина, – вздохнул он, вытягивая правую руку. – Моя рука изувечена.

Тогда генерал Тянь, очевидно, решил отбросить лишние манеры. После ответа Лэй Чжунляня в его глазах заискрил азарт.

– Мастер Лэй, не скромничай. Мы ведь собственными глазами видели то сражение в горах Байхэлян, – заявил он. – А еще мы узнали, что ты, оказывается, и есть Шуанцян Хуалянь, второй лучший боец с навыком владения двумя копьями. Причем ты называешь себя вторым, но на первое место никто не смеет претендовать.

Толпившиеся вокруг народные массы зашумели, с недоверием глядя на Лэй Чжунляня.

Шуанцян Хуалянь обладал практически такой же репутацией, что и Чжан Цюаньтоу. О нем много кто слышал, однако никто никогда не видел связи между Лао-Лэем, неприметным извозчиком Дэшэнчана, и Шуанцян Хуалянем.

Лэй Чжунлянь слегка вздохнул.

– Господин, я уже не могу держать в руках два копья. Четырнадцать лет назад, во время сопровождения семьи Фан, я получил ранение в бою с бандитами, с тех пор больше не могу держать оружие. Во время сражения в горах Байхэлян молодая госпожа Фан восстановила мою руку с помощью иглоукалывания, позволив мне последний раз вступить в бой. После этого сражения моя рука окончательно потеряла трудоспособность. Поэтому тот, кого вы видели в горах Байхэлян, уже никогда не вернется. Его больше не существует.

Гомон перед дверьми внезапно утих. Все уставились на Лэй Чжунляня.

Изувеченная рука, восстановление с помощью иглоукалывания благодаря молодой госпоже Фан, потрясающий бой…

И почему снова все свелось к молодой госпоже Фан?!

Слишком много сведений зараз. Все пребывали в замешательстве.

– Это… это тоже мнимые актеры, на которых семья Фан спустила деньги? – пробурчал кто-то. – Мне кажется или это уже перебор с обманом и подставными людьми?

Глава 7
У каждого есть давние друзья

У простых людей мысли метались в разные стороны, они оказались сбиты с толку. Однако генерал Тянь прекрасно все понимал.

Поскольку он догадывался, какой услышит ответ, на его лице отразилась досада.

Неужели он и впрямь возьмет да откажется?

– Не стоит беспокоиться, генерал Тянь. Я не переживаю и ни о чем не жалею, – заявил Лэй Чжунлянь, и на его вечно каменном лице заиграла улыбка. – Я невероятно счастлив, что мое самое заветное желание наконец-то исполнилось. Пусть даже если я и заплатил такую высокую цену, оно того стоило.

И правда. Даже если ты сможешь убить противника на поле боя и погибнешь сам, сожалеть будет не о чем.

Генерал Тянь приветливо улыбнулся.

– Но, мастер Лэй, даже если ты не в состоянии отправиться на войну лично, займись обучением солдат, – предложил он. – Ты можешь стать военным наставником.

Лэй Чжунлянь кивнул:

– Именно это я и планировал. Да, моя рука изувечена, и больше я не могу использовать технику двух копий в бою. Однако сам я не инвалид, и душа моя не истерзана. Я еще могу взять учеников и передать им свои навыки.

Когда-то в прошлом рука его стала ни на что не годной, да и сам он оказался никому не нужен. Но теперь, когда рука стала по-настоящему немощной, Лэй Чжунлянь чувствовал куда больше воодушевления.

Генерал Тянь был вне себя от радости.

– Тогда прошу, мастер Лэй, следуй за нами! – воскликнул он. – Наш господин уже распорядился изготовить верительную бирку. По приезде ты сможешь сразу стать чиновником девятого ранга!

Хотя речь шла всего лишь о военном чине девятого ранга, это как-никак казенная должность. Далеко не каждый мог заполучить ее, даже отслужив всю жизнь.

Лэй Чжунляню неожиданно дали такое громкое обещание и фактически из простолюдина сделали чиновником.

Глаза у людей расширились.

Ну прямо подарок судьбы! Любой дурак знает, что теперь надо брать быка за рога.

Лэй Чжунлянь дураком не был, однако все равно отказался и с благодарностью поклонился.

– Огромное спасибо господину за похвалу, но этот ничтожный все равно посмеет отклонить предложение.

Прямодушный генерал Тянь не смог обуздать свой гнев.

– Ты же все еще успешно занимаешься боевыми искусствами, чего ты, как баба, придумываешь отговорки и увиливаешь? Пытаешься сторговаться? – рявкнул он. – Не побоюсь сказать, что девятый ранг – предел возможностей нашего господина. Более перспективное будущее и придумать сложно.

Лэй Чжунляня не разозлила его манера речи.

– Я не это имел в виду, я просто не могу повиноваться. Во-первых, моя техника владения двумя копьями подходит для бродячего образа жизни и одиночного сражения. Для солдат она никуда не годится. Военные должны обучаться простым и действенным приемам с использованием одного копья, а также уделять внимание совместной работе и взаимодействию на поле боя. Это куда лучше, нежели моя техника, – искренне ответил он.

Лицо генерала Тяня смягчилось.

– Ты прав, – заявил он. – Чтобы научиться владеть копьем, требуется немало усилий и времени. У нас, полководцев, всего этого нет. Однако… ты можешь упростить свою технику! И тогда в пылу сражения она станет куда эффективней.

Лэй Чжунлянь еще раз поблагодарил его.

– Огромное спасибо за вашу доброту, – продолжил он, подняв голову. – Хочу первый пункт дополнить вторым, не менее важным моментом. Я также желаю продолжить дело организации Ию, чтобы отдать дань уважения своему мастеру и соученикам.

Едва Лэй Чжунлянь это упомянул, в его голосе проскользнула горечь.

– Я заставил их ждать целых четырнадцать лет! Не могу позволить себе и дальше тянуть.

Преданность – это то качество, которое генерал Тянь уважал, поэтому он не мог продолжать давить на Лао-Лэя и заставлять его отступиться от своих убеждений. Он снова выразил Лэй Чжунляню свое восхищение, после чего проворно забрался на лошадь и в сопровождении солдат умчался прочь.

Глазеющие на развернувшуюся сцену люди накинулись на Лэй Чжунляня целой толпой:

– Лао-Лэй, они правда попросили тебя стать чиновником?

– Как так вышло? Твоя рука действительно совсем искалечена?

– Ты Шуанцян Хуалянь? В самом деле Шуанцян Хуалянь?

На Лэй Чжунляня обрушилось бесчисленное множество вопросов, однако он не растерялся, вывесил объявление о наборе учеников и захлопнул дверь.

Выходит, спор оказался совершенно бессмысленным.

– Лэй Чжунлянь, он такой, – сказал Фан Чэнъюй, обращаясь к Фан Юйсю. – Он человек несгибаемый. Сделает все, о чем ни попросишь, не болтает лишнего и не делает ничего сверх необходимого.

– О деньгах не может быть и речи? – серьезно спросила Фан Юйсю.

Фан Чэнъюй кивнул.

– Именно, – не менее серьезно ответил он.

Фан Юйсю поджала губы и улыбнулась.

– Цзюлин потрясающая, – снова вздохнула девушка.

– Да, она такая, – вздохнул Фан Чэнъюй, окидывая взглядом шумную спорящую толпу, и улыбнулся еще шире: – Все должны знать, насколько она великолепна!

Несмотря на то что Лэй Чжунлянь не вдавался в детали случившегося, распространение слухов это не остановило. Как-никак, помимо его самого и семьи Фан, к истории оказались причастны и другие стражники.

Рассказчики Янчэна снова воодушевились. Им пришлось потратиться, чтобы узнать подробности о приключениях и подвигах Лэй Чжунляня. Повесть о небывалой мощи, что пробудилась в самый критический момент, не могла не привлечь публику и немедля облетела весь город, благодаря чему Янчэн вырвался из рук жунаньских «захватчиков».

Пусть в этой истории главным героем и являлся Лэй Чжунлянь, образ Цзюнь Цзюлин стал куда более таинственным и ошеломляющим.

Многие, наконец, почувствовали, что юная госпожа Цзюнь уже не та, которую они знали раньше. Народ с нетерпением ожидал встречи с ней, но, к сожалению, Цзюнь Цзюлин уехала.

А еще это стало подтверждением того, что ее брак – фиктивный.

В противном случае разве смогла бы она просто взять и уехать? Такое позволительно только приезжающим в гости родственникам, а жена семейства не обладала такой свободой действий.

– У юной госпожи Цзюнь есть какие-то важные дела.

– Поговаривают, ее пригласили вылечить некую болезнь.

– Досадно. Мы совсем немного опоздали и не успели попасть на осмотр, чтобы она прописала лекарство.

– Юная госпожа Цзюнь обязательно вернется. Попытаем удачу снова, когда она приедет.

– Но когда же юная госпожа Цзюнь вернется?

Со временем все перестали величать ее молодой госпожой Фан. Переняв привычку жителей Жунаня, местные снова начали называть ее юной госпожой Цзюнь либо же Цзюнь Цзюлин. Все они тоже с нетерпением ждали ее приезда.

По сравнению с любопытными жителями Янчэна, которые предвкушали ее возвращение, члены семьи Фан больше беспокоились о местонахождении Цзюлин.

– Сегодня она должна быть здесь, – заявил Фан Чэнъюй. Раскрыв карту и внимательно осмотрев ее, он ткнул в какое-то определенное место.

Фан Юйсю и Фан Юньсю стояли рядом и не успели даже присмотреться, как Фан Чэнъюй покачал головой.

– Или нет, – продолжил он, скользя пальцем по карте, – вот здесь. Цзюлин хорошо знает окрестности, и на сей раз она не обременена обузой в виде меня, поэтому ее путешествие продвигается гораздо быстрее.

Фан Юньсю не сдержала смеха и спросила:

– Неужели она настолько хороша во всем?

– Конечно, – без сомнений ответил Фан Чэнъюй. – Она потрясающая.

Фан Юйсю взмахнула веером, устроилась поудобней и сказала:

– Помнится мне, что не так давно ты клятвенно уверял нас, что мы – самые потрясающие в мире сестры. Прошло совсем немного времени, и нам уже успели найти замену.

Фан Юньсю улыбнулась и поджала губы, а Фан Чэнъюй обернулся.

– Юйсю, твои слова не имеют никакого смысла! – удивленно и серьезно заявил он. – Кто сказал, что если другой человек потрясающий, то вы вдруг перестаете быть такими же?

Фан Юйсю остолбенела, замахала веером и улыбнулась.

– Справедливо, – отозвалась она. – Я была неправа.

В комнату в приподнятом настроении вошла госпожа Фан.

– Веселитесь?

Теперь в доме отовсюду был слышен смех, атмосфера царила невероятно радостная.

– Смотрим, где проезжает сестра, – с улыбкой промолвила Фан Юньсю.

– Этот ребенок так печется о ней, – заметила госпожа Фан.

– Мама, нет причин для беспокойства. Сестра всегда своевременно дает о себе знать, когда проезжает денежные лавки. Она очень осторожна, – улыбнулась Фан Юньсю.

Лицо госпожи Фан расплылось в улыбке.

– Верно, она и в самом деле стала куда более здравомыслящей, нежели раньше.

Фан Юньсю хотела добавить что-то еще, но Фан Юйсю опередила ее:

– Мама, нам пора сверить записи в счетных книгах. Хотя Чэнъюй сейчас и занят работой, мы не можем напрасно растрачивать все знания, которые получили за столько лет, – улыбнулась она.

Госпожа Фан кивнула:

– Конечно, не можете. Вас всего трое, вы должны поддерживать друг друга.

Сестры поклонились и удалились.

– Что такое? – спросила Фан Юньсю сразу после того, как они вышли.

Хотя она не успела толком об этом поразмыслить, Фан Юньсю была достаточно наблюдательной и прочитала все по лицу сестры. Было вполне очевидно, что Фан Юйсю удалилась намеренно.

– Мама хочет что-то сказать Чэнъюю, – заявила Фан Юйсю, глядя на двух прибывших служанок. – Нам не стоит там находиться.

Неужели их присутствие могло доставить кому-то неудобство? Фан Юньсю это немного озадачило, но когда она взглянула на лицо сестры, то заметила, что ее выражение резко переменилось.

Служанка вела за собой девушку, которая растерянно плелась за ней с опущенной головой. Это была Лин Чжи, которую уже очень давно никто не видел.

Глава 8
Подавляющее большинствоне в восторге

Со дня разоблачения наложницы Су Лин Чжи держали взаперти точно так же, как и Фан Цзиньсю.

Чтобы заманить Сун Юньпина, семье Фан пришлось объявить о беременности служанки и о том, какой вред причинила наложница Су.

Теперь, конечно же, всем давно стало известно, что никакой беременности не было.

Однако до сих пор оставалось загадкой: Лин Чжи сама подстроила ложную беременность или же была вовлечена в планы врагов семьи Фан? Именно из-за отсутствия ответа на этот вопрос с ней обращались ни хорошо, ни плохо. О Лин Чжи просто забыли.

– Зачем ее сюда привели? – спросила Фан Юньсю.

Фан Юйсю кинула взгляд на Лин Чжи, которая с опущенной головой уже вошла во двор к Фан Чэнъюю.

– Неужели после произошедшего можно закрыть на все глаза? – спросила она. – Мама тоже не знает, что делать. В конце концов, началось все именно с Чэнъюя.

Да уж, это было нечто.

– Брат… как же… – взволнованно вздохнула Фан Юньсю.

Фан Юйсю выдохнула:

– Никому не ведомо, что произойдет в будущем.

Кто ж мог подумать, что тот, к кому Чэнъюй испытывал отвращение, неожиданно станет для него самым дорогим человеком на свете?

После возвращения Фан Чэнъюй всегда проявлял себя как очень способный и яркий юноша, глаз не оторвать. Но неизвестно, как он поведет себя при встрече с Лин Чжи. Станет ли переживать?

При мысли об этом Фан Юйсю захотелось рассмеяться.

– Вот почему жизнь несовершенна. В девяти из десяти случаев всегда что-то идет не так, как хотелось бы, – подытожила она.

Фан Чэнъюй подумал ровно о том же, когда увидел стоящую в дверях Лин Чжи.

Об этом инциденте он вовсе не забыл. Фан Чэнъюй прекрасно понимал, что рано или поздно с Лин Чжи придется как-то разобраться, однако предпочитал просто не думать о ней.

Правда, нельзя сказать, что о случившемся он не размышлял. Несколько раз он думал об этом, глядя на Цзюнь Цзюлин, и собирался поднять эту тему, чтобы все обсудить.

Когда Цзюлин вернулась после долгой дороги, он хотел найти какую-нибудь тему для разговора как предлог, чтобы продолжить спать вместе. Фактически Фан Чэнъюй не притворялся – он как раз планировал поговорить с ней о Лин Чжи, но в итоге не сделал этого.

В тот день, когда Цзюлин ушла из дома и сообщила о намерении уехать в столицу, на ее вопрос: «Хочешь еще о чем-нибудь поговорить?» – он собирался рассказать ей обо всем, но…

Фан Чэнъюй вздохнул, хмурясь от тоски и смущения.

Какой толк говорить об этом? Что сделано, то сделано. Отвращение, что он когда-то испытывал, тоже было неподдельным.

Заметив вздохи Фан Чэнъюя, госпожа Фан слегка забеспокоилась.

– Чэнъюй, я не собиралась доставлять тебе хлопот, – немного подумав, заговорила она. – И все же, раньше вы с Лин Чжи…

Произносить такое вслух было постыдно, да и сам Фан Чэнъюй, очевидно, не горел желанием это слышать.

– А, ага, – прервал ее Фан Чэнъюй.

В комнате на мгновение воцарилось неловкое молчание.

– Чэнъюй, я не хотела тебя беспокоить, – прямо сказала госпожа Фан, глубоко вздохнув.

Дело вовсе не в том, что она не заметила привязанности своего сына к Цзюлин. В конце концов, она же не наивный ребенок. Кроме того, Фан Чэнъюй сам не стремился скрыть свои чувства.

– Просто тогда она не стала выдвигать никаких требований, и ты объявил на широкую публику, что вы не женаты и ваш брак на самом деле был фиктивным, – продолжила госпожа Фан. – Вы не супруги, а просто двоюродные брат и сестра. Я не знаю, что творится у тебя в душе, поэтому не посмела принимать какое-либо решение насчет Лин Чжи.

Если бы Фан Чэнъюй сам изъявил такое желание, то матери не составило бы никакого труда уладить любовные интрижки сына, которые так естественны для молодых и несерьезных людей.

У нее была тысяча способов избавиться от Лин Чжи, но госпожа Фан не могла себе позволить обидеть собственного сына.

Фан Чэнъюй зажал уши.

– Нет, нет, мама, ты поступила правильно, – сказал он, глубоко вздохнув. – С самого начала это было исключительно мое дело. Как я могу позволить тебе принимать решения за меня и брать на себя ответственность?

Госпожа Фан видела, что радость и душевное спокойствие покинули ее сына. Она утешительно погладила Фан Чэнъюя по плечу.

Ее сын… Он самый лучший на всем белом свете!

– Ты все сделала как надо, – улыбнулся Фан Чэнъюй, взяв мать за руку. – Предоставь это мне и со спокойной душой наслаждайся жизнью в роли госпожи.

Госпожа Фан тоже улыбнулась и кивнула ему, после чего бросила взгляд на Лин Чжи, стоявшую в проходе на коленях.

– Тогда я пойду, а ты не забудь отдохнуть, организм еще должен окрепнуть. Твоя сестра ведь тоже предупреждала, что нужно беречь себя и восстанавливаться не спеша.

К словам Цзюлин обязательно нужно прислушиваться. Молодой господин Фан с улыбкой кивнул.

Фан Чэнъюй наблюдал за удаляющейся госпожой Фан, и улыбка на его лице постепенно сошла на нет. Май Дун и Бай Шао осторожно вытянули шеи из-за двери, то и дело бросая косые взгляды на стоявшую на коленях служанку.

Лин Чжи не знала, отчего дрожит всем телом. То ли из-за страха, то ли из-за волнения.

В день происшествия она полагала, что обречена на гибель, и никак не ожидала, что проживет еще так долго. Но эта жизнь оказалась поистине мучительной.

Пока госпожа Фан не позвала ее, Лин Чжи знать не знала о возвращении Фан Чэнъюя. Служанка была так напугана, что даже не могла идти.

Где-то в глубине души она даже думала, что ей повезло. Разве те люди не говорили о ложной беременности? В конце концов, она же вступила в близкий контакт с молодым господином, пусть и не пошла до самого конца. Лин Чжи была еще слишком юна и не понимала, что от прикосновений и поцелуев нельзя забеременеть.

К тому же молодому господину, вполне возможно, она тоже нравилась.

Лин Чжи стояла на коленях и не осмеливалась поднять взгляд. Ей только и оставалось, что слушать звонкий голос молодого господина, следить за развевающимся краем его одежды, его изящной обувью, вдыхать слабый аромат.

Ей нравился прежний молодой господин, но нынешний – куда больше.

Служанка не сдержала слез и захныкала, полностью приникнув к полу.

Май Дун и Бай Шао за дверью поспешно отступили и встали прямее.

– Можешь идти.

Голос Фан Чэнъюя, казалось, звучал целую вечность и в то же время – не дольше мгновения.

Ни брани, ни вопросов, ничего. Лин Чжи немного растерялась.

И потом, он сказал ей идти… А куда она пойдет?

Бай Шао и Май Дун тоже пришли в замешательство.

– Молодой господин. – Лин Чжи, наконец набравшись смелости, подняла голову и разревелась.

Прежде чем она успела что-то сказать, Чэнъюй прервал ее:

– Идите и приготовьте ей комнату. Обо мне больше незачем заботиться, – приказал он и, развернувшись, направился в свои покои.

Подняв голову, Лин Чжи увидела только прямой и изящный силуэт молодого человека.

– Быстрее, пошли! – шепотом подгоняли ее Май Дун и Бай Шао, не осмеливаясь больше задерживаться.

Они уже и так оказались втянуты в неприятности из-за Лин Чжи. Лю-эр хорошенько их отругала, словно каких-то уличных псин. Они не хотели допустить того, чтобы молодой господин выгнал их из-за нее.

Чтобы не разозлить Фан Чэнъюя, Лин Чжи не осмелилась мешкать. Иначе она точно не выживет.

Фан Чэнъюй стоял во внутренних покоях, лениво наблюдая через стекло за служанкой во дворе.

А-а-а, и что мне теперь делать?

Он обернулся и оглядел помещение.

Пустые кровать и комната еще никогда так не раздражали своей тишиной.

– Цзюлин! – выпалил он с несчастным и обиженным видом. – Когда же ты вернешься?

Уже наступили десятые числа шестого месяца. Горячий июньский воздух бил по лицу во время скачки на лошади. Даже несмотря на вуаль и шляпу, Лю-эр все равно приходилось щуриться и плотнее прижиматься к юной госпоже Цзюнь.

– Юная госпожа, пить не хотите?

Хотя именно Цзюнь Цзюлин заботилась о служанке всю дорогу, Лю-эр все равно изо всех сил старалась выполнять свои обязанности.

Одетая точно так же юная госпожа Цзюнь держала поводья расслабленной рукой, а ноги ее касались живота лошади в такт шагам, контролируя ее поступь.

– Не хочу. Чем быстрее будем ехать, тем скорее доберемся до столицы, – ответила она.

Лю-эр, измотанная тряской, внезапно выпрямилась и посмотрела вперед.

Под палящими лучами солнца она заметила поднимающиеся из-за горизонта городские стены.

– Юная госпожа, а куда мы отправимся в первую очередь?

Несмотря на то что Лю-эр мечтала об этом моменте всю поездку, заметив столицу, служанка немного запаниковала.

И успела уже пожалеть о том, что спросила.

Юная госпожа Цзюнь впервые приехала в столицу. Лю-эр понятия не имела, куда идти, и ее госпожа – тоже.

Только служанка собралась снова заговорить, как сидевшая перед ней Цзюнь Цзюлин отпустила поводья, достала откуда-то со спины лошади свиток и развернула его, тем самым позволяя скакуну идти самостоятельно.

Лю-эр, положив руку на плечо Цзюлин, уставилась в свиток.

– Карта столицы, – прочитала она криво написанные, но бросающиеся в глаза иероглифы.