Текст книги "Грёзы принцессы Цзюлин"

Глава 24
Серьезная проверка

Поскольку император лично отдал приказ, нескольких чиновников вызвали обратно. Не смея медлить, они тут же доставили Чжу Цзаня в Ревизионную палату.

Завидев во дворе людей из Цзиньи-вэй и Военного министерства, в Ревизионной палате даже не знали, как реагировать.

– Если все три инстанции устроят проверку, значит, сын гогуна и впрямь совершил серьезное преступление, – прошептал кто-то с улыбкой. – Кажется, на сей раз Его величество в самом деле пришел в ярость.

У стоявшего рядом человека эта фраза вызвала смешок.

– Если Его величество правда разгневался, разве нужны еще дополнительные проверки?

Несколько человек обернулись и увидели, что говорившим оказался пожилой чиновник.

– Если к делу подключаются три инстанции, значит, вопрос очень серьезный. Однако их-за их вовлеченности задействуется слишком много сил, и в итоге либо восточный ветер подавит западный, либо западный подавит восточный [10]10
  О противоборствующих сторонах.


[Закрыть], – скривил рот старый чиновник, обращаясь к залу. – На сей раз император хочет уважить Военное министерство.

– Разве Цзиньи-вэй тогда не потеряют лицо? – спросил кто-то.

Старый чиновник прищелкнул языком.

– Какое еще лицо? Цзиньи-вэй терять уже нечего, – тихо усмехнулся он.

Собеседники не удержались от смеха.

Хоть такая молва и ходила, Цзиньи-вэй было приказано поймать преступника, и на сей раз свой нрав они держали в узде. В прошлом, куда бы члены элитного отряда ни пошли, народ боялся их, как свирепых волков и тигров. Но на этот раз, прибыв в северные земли, они добровольно смирили гордыню и вели себя вежливо. Однако Чжу Цзань все равно на полпути дал деру.

Он всю дорогу покоя им не давал. Теперь Чжу Цзань прибыл в столицу и своим галдежом дал всем понять, что сдался добровольно, иначе Цзиньи-вэй вообще не смогли бы его унять.

Хоть отряд Цзиньи-вэй совершал множество подлых поступков, таких как шантаж, похищение, выбивание признаний путем пыток и даже вымогательство денег, они по собственной инициативе выбрали столь бесчестный путь. А когда пощечина прилетает от кого-то со стороны, все совсем иначе.

Поэтому несколько членов Цзиньи-вэй, находясь в зале, с ненавистью уставились на Чжу Цзаня.

– Ты создал ту карту столицы? – спросил один из них. – Или будешь и дальше отпираться?

– У нас уже имеются свидетели и вещественные доказательства, – холодно добавил другой. – Ему стоит устроить перекрестный допрос.

Чжу Цзань ахнул.

– Это я сделал! – весело кивнул он.

Его чистосердечное признание ни капли не удивило Цзиньи-вэй.

– Тогда ты понимаешь, в чем твоя вина? – крикнули они.

Чжу Цзань искренне покачал головой и прямо ответил:

– Не-а.

– Чжу Цзань, – ледяным тоном произнес один из Цзиньи-вэй. – Ты, незаконно воспользовавшись своим положением и военной властью ради личной выгоды, приказал посыльным продавать карту столицы. Ты злоупотребил служебным полномочиями, чтобы набить свой карман, тем самым навлекая на страну катастрофу!

Чжу Цзань вытаращил глаза:

– Глупости! Как я злоупотребил служебным полномочиями? Эта карта людям нужна! Посыльные заработали немного денег на ее продаже, так что у них появилась возможность улучшить почтовые станции. Как я мог набить карманы? У меня ничего нет. Если не верите, спросите у Военного министерства. Много ли почтовая станция денег сэкономила?

Особо не заботясь о том, собирались ли члены Цзиньи-вэй задавать вопросы людям из Военного министерства, те все равно смело выступили вперед.

– Верно, нагрузка на бюджет Военного министерства и впрямь стала ниже. Условия на почтовых станциях улучшились, они сэкономили много денег. Самым явным стало создание прекрасных условий для содержания почтовых лошадей, – заявил генерал и взмахнул рукой: – Принесите расчетную книгу.

Вперед сразу вышел чиновник с книгой и, поплевав себе на пальцы, принялся листать ее.

– В октябре прошлого года почтовые станции безвозвратно потеряли десять лошадей… – мягким голосом зачитал он вслух.

– Прекрати, стой! – крикнули члены Цзиньи-вэй. – Кому интересно это слушать? Там можно что угодно написать.

Генерал Военного министерства тут же вытаращил глаза.

– Эй! Что вы хотите этим сказать? – спросил он. – Намекаете, что Военное министерство фальсифицирует счета? Хотите проверить? Хотите проверить наши расчетные книги?

Нарочно напрашиваются на конфликт!

Члены Цзиньи-вэй не на шутку разозлились.

– А что, какие-то проблемы с проверкой ваших счетов? – спросил один из них, вскинув брови. – Напрашиваетесь на проверку?

Внезапно обстановка стала еще напряженнее. Представители Военного министерства шагнули вперед, но члены Цзиньи-вэй сдаваться не собирались.

– О чем вы? – прозвучал голос Чжу Цзаня где-то позади. – Разве речь шла не обо мне? Куда-то вас не туда занесло.

Договорив, он бросил взгляд на глав двух инстанций.

– Что-то некоторым господам совсем все безразлично.

Чего-чего? Начальник Ревизионной палаты прищурился, и глаза его словно остекленели.

Шилан [11]11
  Помощник министра.


[Закрыть], пришедший на судебное разбирательство от имени военного министра, выглядел мрачнее тучи, а стоявший по другую сторону Лу Юньци казался озадаченным. Он замахнулся и ударил по столу.

Отряд Цзиньи-вэй немедленно отступил.

Люди Военного министерства тоже попятились назад.

Присутствующие в судебном зале выглядели растерянными, один лишь Чжу Цзань улыбался.

– Продолжаем, – Тань Сун ударил молотком. – Карта столицы продается за деньги, и она уже попала к цзиньцам. Это огромная угроза для нас. Наследник Чжу, как командир, занимающийся обороной нашей страны, разве ты не понимаешь, что это значит?

Улыбка сошла с лица Чжу Цзаня. Он шагнул вперед.

Когда он не улыбался и выражение его лица принимало серьезный вид, то выглядел кровожадным.

Начальник Ревизионной палаты и раньше встречал зловещих персон, но именно сейчас не выдержал и отошел чуть назад.

Аура человека, который убивал на поле боя, кардинально отличалась от того, кто постоянно убивает из мести или занимается грабежом. Эта свирепость выходила на совершенно иной уровень.

– Господин, как раз потому, что я управляю войсками, мне прекрасно понятно, что делать можно, а что нельзя, – заговорил Чжу Цзань. – На этой карте отмечены только те места, где можно развлечься, поесть и отдохнуть. Она совершенно не связана с обороной города, на ней не указаны ни императорский дворец, ни прочие правительственные учреждения. Точных измерений никаких там нет. Да ее вообще картой даже считать нельзя, в руках любого солдата она будет бесполезна.

Тань Сун нахмурился:

– И все равно это карта столицы, и она уже у цзиньцев…

Чжу Цзань скривил губы и прервал его слова усмешкой.

– Да, карта демонстрирует великолепие столицы. У цзиньцев точно слюнки потекут от одного лишь взгляда на нее, – согласился он. – Днями и ночами они будут думать о пышности нашего города и его прекрасных пейзажах. Это точно доведет их до безумия.

– Разве это не то же самое, что скормить жирное мясо охотничьей собаке? – усмехнулся кто-то из Цзиньи-вэй.

Чжу Цзань медленно перевел на него взгляд.

– Существа одной породы прекрасно понимают друг друга! При виде чего-то хорошего ваша первая мысль – схватить и сожрать.

Этот тип ругается без бранных слов!

Люди Цзиньи-вэй так разгневались, что повытаскивали мечи из ножен.

Солдаты Военного министерства по другую сторону тоже вооружились.

– Вы чего творите? Что за самосуд?

– Это вам не зал допросов в Бэйчжэнь Фусы!

Совсем не похоже на судебное следствие под началом Ревизионной палаты!

Окинув взглядом противоборствующие стороны, которые снова чуть не затеяли драку, Тань Сун вздохнул.

– Тишина в зале! – Он гневно стукнул молотком.

– Назад все! Слушайтесь господина! – следом за ним выкрикнул шилан.

Лу Юньци изменять себе не стал и снова ударил по столу.

Обе стороны вновь возмущенно разошлись.

– Именно, сначала задавайте вопросы по делу, не нужно соскакивать с темы! – вновь улыбаясь, пролепетал Чжу Цзань.

Это ты каждый раз с темы соскакиваешь!

Начальник бросил на него взгляд и глубоко вздохнул:

– Наследник Чжу, коль уж ты знаешь, как это привлекает цзиньцев, как ты мог…

– Привлекает? – снова перебил его Чжу Цзань. – И что с того? Великая Династия Чжоу процветающая и богатая. Почему мы должны это скрывать? Пусть и цзиньцы, и весь мир об этом знают!

Пока он говорил, его лицо выражало гордость.

– Привлекает… и что? У цзиньцев слюнки текут, но неужто они и впрямь придут и сметут все? И цзиньцы, и наш народ, и военнослужащие северных земель все прекрасно понимают.

Говоря об этом, он достал и развернул карту.

– Большинство жителей северных земель никогда здесь не были и вряд ли когда-нибудь смогут приехать. Благодаря карте многие знают, какая богатая и процветающая жизнь у жителей столицы Великой Династии Чжоу, которую они защищают. А еще это является причиной, почему наши войска дислоцируются на северных землях, проливают кровь, уничтожают противника и патрулируют границу.

– Как мы можем позволить кому-то вторгнуться на нашу территорию? Мы никогда такого не допустим! Ни в коем случае не позволим трагедии случиться вновь! Если этим алчным и жестоким цзиньцам захочется нашей крови, так просто у них это не выйдет. Господа, неужели вы полагаете, что одна лишь карта сподвигнет их отправиться в поход для захвата наших южных земель, сможет пошатнуть ситуацию в стране и потревожить народ? Вы настолько плохого мнения о наших солдатах? Вы за кого принимаете Военное министерство Великой Династии Чжоу? Как вы смеете ставить под сомнение силу и авторитет императора?

Он бросил карту на пол.

– Захотят прийти – пусть приходят. Если осмелятся, мы незамедлительно отправим их восвояси!

Как только эти слова слетели с его уст, люди Военного министерства, у которых уже давно от воодушевления горели глаза, прокричали хором:

– Отправим восвояси! Отправим восвояси!

– Защитим родину! Защитим родину!

Крики оказались настолько оглушительными, что чуть не снесли крышу со здания Ревизионной палаты. Люди снаружи вздрогнули от испуга.

Разве там проходит не судебное следствие? Почему оно превратилось в военную присягу? Да что там, в конце концов, происходит?

Глава 25
Если мне есть что ответить, скажу это прямо в лицо

Как внезапно вопли начались, так внезапно они и стихли.

И то и другое произошло по мановению руки одного молодого человека.

Возбуждение еще не покинуло солдат. Глаза их до сих пор сияли, а грудины неистово вздымались и опускались. Казалось, словно Чжу Цзаню достаточно одного взмаха руки, чтобы разрубить толпу цзиньцев.

Тогда все точно без сомнений схватили бы свои мечи, расселись по лошадям и ускакали прочь.

Чжу Цзань, разумеется, делать бы так не стал. Он поклонился представителям трех инстанций, восседавшим на высокой платформе.

– Конечно, не буду отрицать, что поначалу я делал это ради заработка, – сказал он, глядя на шилана. – Господин Хуан, ты должен это помнить. Как раз стоял самый разгар зимы, и в силу разных обстоятельств некоторая сумма на военные расходы нам так и не поступила. Наши товарищи голодали, даже ходить было не в чем.

Лицо шилана выражало сожаление.

Откуда ж ему помнить? Задержка выплат на военные нужды – распространенное явление, совсем не обязательно ее допустили нарочно. Для проведения выплаты необходимо пройти через множество формальностей в вышестоящих инстанциях. Раз Министерство финансов заявило, что денег нет, что же он мог поделать?

– Это создало вам трудности, – ответил он. – Военные расходы на следующую зиму будут распределены после июня.

Он выдержал паузу.

– И все-таки карта приносит мизерную сумму и противоречит правилам. Не стоит впредь распространять ее.

– Изначально я этого и не делал, – невинно ответил он, разводя руками. – Даже несмотря на маленькую сумму, очень многие хотят заработать хотя бы немного. К тому же карта очень проста для понимания. Достаточно знать хотя бы несколько иероглифов и уметь немного рисовать, и все получится. Я ничего не смог поделать, наше торговое дело не могло этому противостоять.

Начальник Ревизионной палаты в глубине души подумал: «Боюсь, не так уж много людей способно противостоять твоим затеям».

Однако теперь он все признал и пообещал впредь этого не делать. Решение за императором.

– В таком случае отложим вопрос на некоторое время. Его величество примет окончательное решение после того, как я приведу перечень законов, – сказал он, оглянувшись по сторонам. – Господин Хуан, командующий Лу, это допустимо?

Шилан, разумеется, не возражал, а Лу Юньци, как обычно, стоял с каменным лицом.

– Тогда все. – Тань Сун, вынося приговор, стукнул молотком. – В таком случае…

– Не так быстро, – заговорил один из Цзиньи-вэй, глядя на Чжу Цзаня. – Наследник Чжу, ты так и не объяснил, зачем столкнул в реку повозку ревизора Ху?

Одна из основных причин, почему император потребовал привезти Чжу Цзаня в столицу, заключалась еще и в том, что молодой человек сбросил в реку повозку ревизора Ху, посланного из столицы в северные земли. Никогда в жизни ревизор Ху не терпел такого унижения! В гневе покинув север, он слезно обратился к императору с просьбой об отставке.

Император провел допрос. Гогун с сыном упорно настаивали на том, что в связи с обстановкой на передовой и необходимостью передать срочное донесение столкновение произошло случайно.

– А, вы об этом! – заговорил Чжу Цзань, глядя на людей Военного министерства. – Разве уже все не решили?

Шилан вдруг прозрел и стукнул себя по голове.

– Да, да, я забыл, – обратился он к Лу Юньци. – Командующий Лу, так и есть. Немного ранее мы получили приказ провести расследование. Ревизор Ху уже признал, что возникло недоразумение. Тогда он выпил и был не в себе, все неправильно понял.

Чего?

Начальник Ревизионной палаты пришел в изумление, и даже люди Цзиньи-вэй выглядели так, словно увидели нечисть.

Такое вообще возможно?

Гогун – мастер своего дела, даже императорского ревизора Ху смог переубедить.

Тань Сун снова вздохнул.

Неудивительно, почему он осмелился отправить в столицу сына. Все уже тщательно распланировано.

– Ага, у нас не было времени доложить. Ждали перекрестного допроса наследника Чжу, прежде чем приступить к заключительному слову. – Шилан снова посмотрел на начальника Ревизионной палаты. – Ревизор Ху сообщил, что наследник Чжу уже тогда поведал ему о срочном военном донесении. Он хотел уступить дорогу, но перебрал с алкоголем и не мог даже стоять на ногах, из-за чего упал в реку. Именно наследник Чжу и спас его.

Рассказывая об этом, он махнул рукой людям Военного министерства:

– Приведите ревизора Ху.

Только ему ответили и собрались удалиться, как вдруг Лу Юньци встал с места:

– Не стоит.

Это было первым, что он произнес после того, как вошел сюда. Все замерли и посмотрели на него.

Лу Юньци, глядя на Чжу Цзаня, обошел несколько столов.

Тот тоже взирал на него.

Лицо командующего Лу не выражало никаких эмоций, в то время как Чжу Цзань слегка улыбался. Однако присутствующие чувствовали нарастающее напряжение.

Лу Юньци дошел до Чжу Цзаня и остановился.

– Последний вопрос, – сказал командующий. – Лидер дровосеков. Кто он?

Дровосеков?

Услышав об этом, все мгновенно остолбенели, однако вскоре пришли в себя. Как-никак дровосеки – та еще головная боль для Военного министерства.

Хотя эти бандюганы убивали врагов, министерство власти над ними не имело.

То же самое, что хороший меч, который ты не можешь даже в руки взять. Такое мало кому доставляло удовольствие.

Вопрос Лу Юньци казался весьма любопытным.

Все взгляды были прикованы к Чжу Цзаню.

Он улыбнулся.

– Я тоже хочу это знать, – серьезно ответил юноша. – Жаль, конечно, что они нас, солдат, не любят, поэтому встретиться с ними трудно. Однако я слышал, что их лидер – мудрый старейшина с широкой душой. Хотя сам он дрова не рубит, в глазах каждого человека он самый лучший дровосек!

Подобное восхищение и искренняя любовь вовсе не отменяли того факта, что дровосеки являлись запрещенной темой при императорском дворе и в армии.

Уголки губ Лу Юньци дрогнули. Такая вот была у него улыбка. Хотя она не так ослепительна, как у Чжу Цзаня, но все равно сделала его лицо чуть мягче.

– Ты разве не один из дровосеков? – сразу распознав его улыбку, тут же спросил кто-то из отряда Цзиньи-вэй. – Нам необходимо предоставить свидетелей и доказательства?

Словно смутившись, Чжу Цзань улыбнулся.

– Нет, нет, нет, – пролепетал он. – Да, я сказал, что я дровосек…

– Был, а не сказал, – Лу Юньци уловил смысл его слов.

Чжу Цзань закатил глаза.

– Ага, дровосеки такие крутые, хотел бы я попробовать свои силы, однако я настолько плох, что меня не пустили к ним! Даже их логово найти не вышло, что уж там говорить про лидера… – посетовал он. – В общем, не знаю, что вы еще будете спрашивать у меня. Делайте что хотите.

Настолько плох?

Если он смог вырваться из лап Цзиньи-вэй, то насколько же могущественны дровосеки?

Теперь люди Цзиньи-вэй выглядели еще мрачнее.

Намеренно превознес других, чтобы нас еще больше унизить!

Начальник Ревизионной палаты прижал руку ко лбу.

Первый вопрос вселил в него уверенность, второй оказался недоразумением, а ответ на третий прозвучал как нечто из ряда вон выходящее.

Как поступить?

В любом случае это лишь допрос Ревизионной палаты, окончательное решение за императором.

– Господин Хуан, господин Лу, взгляните… – проявляя инициативу, заговорил он.

– Достаточно. – Лу Юньци редко сам что-то говорил. Сейчас он смотрел только на Чжу Цзаня, даже не бросив взгляда на Тань Суна.

Чжу Цзань улыбнулся ему:

– Значит, господин Лу, вы отпустите меня?

Лу Юньци, тоже улыбнувшись, шагнул вперед.

– Знаешь, почему я не могу с тобой ничего сделать? – прошептал он. – Из-за твоего отца.

Чжу Цзань посмотрел на него и расхохотался.

– Ну конечно же, я знаю, – улыбнулся он и, отсмеявшись, вновь понизил голос: – А знаешь, почему ты настолько дерзок?

Лу Юньци глядел на него.

– Потому что у тебя нет отца, – прошептал Чжу Цзань. Он делал паузу после каждого слова. – А тот, у кого нет отца, – бессердечен и бесчеловечен. Одним словом – животное. А животные, конечно же, могут быть и дерзкими.

Несмотря на то что говорил он шепотом, в судебном зале стояла гробовая тишина. Настолько ли тихо Чжу Цзань это произносил?

В помещении воцарилось молчание. Атмосфера снова стала гнетущей.

Глава 26
И что ты мне сделаешь?

Конечно же, у Лу Юньци был отец.

Его звали Лао-Лу, и никогда никто о нем не вспоминал. Он прожил честную жизнь, но перед смертью даже гроба позволить себе не мог.

Однако этот мужчина передал Лу Юньци по наследству должность знаменосца в Цзиньи-вэй.

Именно благодаря этому Лу Юньци избежал голодной смерти и добился того, что одно его имя было известно каждому и внушало страх.

Ругать его за отсутствие отца и называть животным – то же самое, что назвать животным его отца.

Никто бы не выдержал таких оскорблений. Даже самый никчемный на свете человек повернулся бы и плюнул, выражая свое возмущение.

Люди Цзиньи-вэй уже сжали рукояти своих мечей, выжидая лишь тот самый взгляд Лу Юньци.

Неважно, кем там был отец Чжу Цзаня. В их глазах все, кроме императора, – овцы на убой.

Лу Юньци невозмутимо смотрел на Чжу Цзаня без малейшей перемены во взгляде.

– Ну конечно же, я знаю, – сказал он, после чего прошел мимо Чжу Цзаня и удалился.

Его шаги были бесшумны, как у кошки, поэтому в зале по-прежнему стояла тишина.

Даже отряд Цзиньи-вэй какое-то время никак не реагировал. Он последовал за командующим сразу же, как Лу Юньци отошел чуть дальше.

Стук ботинок и лязг мечей Сючунь нарушили воцарившееся безмолвие.

* * *

– А что случилось потом? – спросили несколько молодых людей в башне Дэюэ.

Нин Юньчжао поставил чашку на стол.

– Позже дело рассматривалось здесь, – продолжил он. – Начальник Ревизионной палаты записал весь судебный процесс, и представители Военного министерства и Бэйчжэнь Фусы поставили свои подписи. Теперь дело передано императору для вынесения окончательного вердикта.

Молодые люди отмахнулись:

– Да уж.

– Кто осмелится спросить такое?

– Выходит, Филейный Нож и впрямь ушел? – все наперебой начали сыпать вопросами.

Нин Юньчжао застонал.

– Нет, – ответил он. – Командующий Лу вывел своих людей ждать возле Ревизионной палаты. А когда Чжу Цзань вышел, они набросились на него и жестоко избили, как пеньковый мешок.

Молодые люди выглядели испуганными и поникшими.

– Пр…правда? – спросил кто-то, заикнувшись.

– Нет, – ответил Нин Юньчжао.

Остолбеневшие юноши разом рассмеялись.

– Ну что за тип!

– Не издевайся над нами!

Все хлопали по столу и смеялись.

Нин Юньчжао тоже слегка улыбнулся.

– Такое разве возможно? Раз уж дело закончено, разумеется, командующий Лу не станет заводить драку с сыном гогуна, – сказал он.

Молодые люди наперебой повздыхали.

– Неплохо иметь хорошего отца, – сказал один из них. – Ничего не поделаешь, раз Филейного Ножа так обругали.

– Как отрадно, что его вывели из себя, – рассмеялся кто-то другой.

Нин Юньчжао разлил всем чай и покачал головой:

– Посмотрим. Лу Юньци, он… – Юноша сделал паузу, обдумывая, как бы лучше сформулировать. – Он к себе-то как к человеку не относится, поэтому какое ему дело до мнения других?

Кроме того, как и сказал Чжу Цзань, Лу Юньци в самом деле то еще животное.

Лу Юньци совершил ужасный поступок, чтобы добиться признания чиновника: он утопил человека в пруду.

О том, что убийство – это убийство, и говорить нечего. Неважно, касалось это высокопоставленного чиновника, министра или простолюдина, женщины, мужчины или старика.

Молодые люди покачали головами. Никому не хотелось вспоминать жестоких чиновников с замашками тиранов.

– Такой жестокий чиновник обязательно плохо кончит, – сказали они.

За добро платят добром, за зло – злом. Это одновременно и проклятие, и неизбежность.

Нин Юньчжао залпом выпил содержимое.

– Это даже хорошо. Один заносчив, другой беспощаден. Вот пусть друг друга и сдерживают, – заключил он.

– Независимо от решения императора, теперь Чжу Цзаню будет сложнее вернуться на север, – кивнул другой.

С самого начала император именно на это и рассчитывал как на нечто само собой разумеющееся.

– В столице сейчас неспокойно, – молодые люди друг за другом осушили свои чашки, утренняя трапеза подходила к концу, – но нас это не касается. Самое важное для нас сейчас – с головой уйти в сочинения святых мудрецов и игнорировать все, что творится за окном.

Помимо книг, был еще один повод для беспокойства.

Нин Юньчжао вышел из башни Дэюэ и попрощался со своими спутниками.

– Я пойду к дяде.

Нин Юньчжао часто заглядывал к Нин Яню, товарищи этому значения особо не придавали.

В настоящее время в каждом уголке столицы, в каждой чайной и таверне судачили о судебном разбирательстве.

Миновала лишь одна ночь, а эта тема разлетелась уже повсеместно.

Не считая студентов и чиновников, ситуация с ревизором Ху и рекой уже мало кого интересовала. Народ даже не особо удивился тому, что именно Чжу Цзань оказался создателем той карты.

Больше всего людей шокировало то, что сын гогуна обозвал Лу Юньци животным.

Их не волновал ни здравый смысл, ни то, какие за этим стояли силы, ни мнение императора.

Что может быть занятнее того, что злые персоны попадают впросак?

– Сын гогуна нечасто приезжает в столицу, но каждое его появление сотрясает весь город!

– Когда-то он даже избил императорскую особу.

– Конечно, он не боится господина Лу, у которого ни семьи, ни родословной, – посмеивались несколько человек, поедавших жидкую кашу, на корточках.

Чжу Цзань и правда устраивал беспорядки везде, куда бы ни ступила его нога. Слегка улыбнувшись, Цзюнь Цзюлин положила на стол несколько цяней и встала.

– Всего доброго, юная госпожа, – попрощался хозяин чайной.

Цзюнь Цзюлин протиснулась через толпу и вышла на улицу.

Да уж, узнавать последние новости в столице очень удобно. Еще и быстро.

У гогуна был один-единственный сын. Разумеется, он провел все приготовления для его возвращения в столицу. Может, Чжу Цзань казался беспечным и безалаберным человеком, но на самом деле он был осторожен.

Приятно иметь такого отца.

И родственников.

Так отрадно получать заботу от близких.

Цзюнь Цзюлин остановилась и повернулась в сторону императорского дворца.

В отличие от них с братом и сестрой, которые втроем были очень одиноки.

Чжу Цзань. Она правда немного завидовала ему.

– …Ну и что, что командующий Лу так ужасен… Он женится на принцессе Цзюли уже через несколько дней…

Разговор неподалеку привлек внимание девушки.

Она уже дошла до постоялого двора. Возле ворот сидели и разговаривали несколько извозчиков.

Да, через несколько дней моя сестра выйдет замуж.

Цзюлин сделала шаг к постоялому двору, но почувствовала, будто ее ноги стали в тысячу раз тяжелее.

– Ну и что, что принцесса? Прежде он уже был женат на принцессе, это вовсе не показатель…

– Разве не здорово жениться на принцессе? Разве что-то может быть лучше?

Извозчик, которому задали вопрос, ответил не сразу. Загадочно улыбнувшись, он понизил голос:

– Не успел жениться, а уже взял на содержание какую-то женщину. Вот что самое ужасное!

Взял на содержание женщину?

Цзюлин удивленно уставилась на извозчиков.

Лу Юньци?

Как такое вообще возможно?