Текст книги "Седьмой день. Утраченное сокровище Библии"

В книге Исход, в отрывке, где речь идет о субботе как о знамении, делается три утверждения. Первое из этих утверждений ясно дает понять, что соблюдать субботу как знамение – значит иметь особый статус среди людей и народов.

Субботы Мои соблюдайте, ибо это – знамение между Мною и вами в роды ваши, дабы вы знали, что Я Господь, освящающий вас (Исх 31:13).

Согласно второму утверждению, суббота является частью завета и заключает его в себе[214]214
  Согласно Ф.Дж. Хелфмейеру (F.G.Helfmeyer, TDOT, art. “’oth,” I:182), суббота «не названа прямо знамением завета», но «нет никаких сомнений, что такова ее функция», как указано в Исх 31:13, 17.


[Закрыть].

И пусть хранят сыны Израилевы субботу, празднуя субботу в роды свои, как завет вечный (Исх 31:16).

Третье утверждение напрямую соотносит субботу как знамение с творением.

Это – знамение между Мною и сынами Израилевыми навеки, потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в день седьмой почил и покоился (Исх 31:17).

В данном случае нужно сначала разобраться с терминологией, что не так уж просто. С учетом того что говорил Тиллих об отличии знамения от символа, понятие «знамения» в книге Исход следует отнести к категории «символов». Тиллих говорит, что знамения (или знаки) в правильном их понимании «не участвуют в реальности, на которую указывают, в отличие от символов»[215]215
  Tillich, Dynamics of Faith, 41.


[Закрыть]. Исходя из этого критерия, седьмой день – это не просто знамение, которое легко изменить или заменить. Ему присущи свойства символа. Будучи символом, он непосредственным образом участвует в реальности, на которую указывает, осязаемо и ощутимо соотнося эту реальность с человеческим опытом. Однако Йоханнес Педерсен, писавший задолго до Тиллиха, подчеркивает, что библейские знамения – это «подлинные реальности, а не просто голые сущности или факты, которые суть всего лишь символы или признаки некоего подразумеваемого, основополагающего элемента»[216]216
  Pedersen, Israel, I:169.


[Закрыть]. В этой логике ни «знамение», ни «символ» не соответствуют до конца значению субботы. Скорее, суббота должна описываться какой-то собственной уникальной категорией, выходящий за рамки «знамения» и «символа», как их принято понимать в современном контексте. Тем не менее, когда Тиллих утверждает, что «знаки можно заменить из целесообразности или по договоренности, а символы – нет»[217]217
  Tillich, Dynamics of Faith, 42.


[Закрыть], он описывает характеристику, которая косвенно свидетельствует об устойчивости и долговечности субботы.

В глазах многих христианских толкователей слова о том, что суббота есть «знамение между Мною и сынами Израилевыми навеки» (Исх 31:17), суживают ее рамки и ограничивают применение. Означают ли эти слова, что это знамение предназначено только для Израиля? Имеет ли суббота ограниченный охват или распространяется на всех людей?

Памятуя о словах Кассуто, который утверждает, что «святость субботы древнее Израиля и охватывает все человечество»[218]218
  Cassuto, Genesis, 64.


[Закрыть], можно сказать, что данное упоминание Израиля не привязывает субботу к какому-то этносу или национальности. Слова об Израиле следует понимать в контексте опыта и призвания. То, что седьмой день говорит о Боге, важнее того, что он открывает о человеческой реальности. В этом смысле значение субботы трудно свести всего лишь к отличительному признаку определенной группы людей, как будто бы этот день является их «торговой маркой». Речь в этом стихе идет вовсе не о национальной идентичности израильтян. Суббота подразумевает священное призвание, ключевой элемент которого – свидетельствовать о том, каков Бог и как Он поступает (Исх 19:4, 5; Откр 5:9, 10). Бог отделил Себе народ, чтобы тот познавал Его и возвещал о Нем другим. Таким образом, значение субботы прежде всего в том, чтобы свидетельствовать о Божьей верности и помогать другим осознать ее. Вызволив еврейский народ из египетского рабства, Бог делает субботу богословским знамением прежде, чем она становится антропологическим краеугольным камнем или социологическим «пограничным столбом». Субботе как бы поручено сказать: ничто не отличает Бога от прочих господ, идеологий или объектов поклонения так, как дар свободы, и ничто не выражает назначение субботы так четко и ясно, как мысль, что все люди, евреи и неевреи, рождены быть свободными (Лев 26:13).

СЕДЬМОЙ ДЕНЬ КАК ЗНАМЕНИЕ НЕСЕТ В СЕБЕ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ЧЕРТЫ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ, НО ПРИ ЭТОМ ОН НИКОГО НЕ ОТСЕКАЕТ, ОН НАЦЕЛЕН НА ТО, ЧТОБЫ ПРИВЛЕКАТЬ, А НЕ ОТСТРАНЯТЬ

Таким образом, нам нужно хорошенько подумать, прежде чем понимать слова, что суббота есть «знамение между Мною и сынами Израилевыми навеки» (Исх 31:17), в ограничительном смысле. Как раз наоборот! Ведь речь здесь идет о призвании Израиля, об освобождении народа, который должен стать посланцем, распространяющим на прочие народы полученные им преимущества и благословения. В этой связи суббота служит своеобразной стартовой площадкой для запуска программы по привлечению к Богу всех народов. Чем бы она ни была – знамением или заповедью, ее всеохватывающий посыл остается неизменным. Седьмой день как знамение несет в себе определенные черты исключительности, но при этом он никого не отсекает, он нацелен на то, чтобы привлекать, а не отстранять; он специфичен и строг, но при этом обширен и всеобъемлющ. О субботе как о знамении хорошо сказано у Сарны: «Ее соблюдение – это декларация веры, подтверждение того факта, что Израиль стал святым народом – не по природе своей, но через деятельное проявление Божественной воли; это заявление о том, что взаимоотношения между Богом и Израилем строятся на основании завета и что Вселенная – это плод Божественного замысла, труд сверхъестественного Существа, находящегося вне материального мира и господствующего над пространством и временем»[219]219
  Sarna, Exodus, 201.


[Закрыть].

Мы уже в общих чертах установили связь между символом и стоящей за ним реальностью, однако данная библейская идея нуждается в более глубоком рассмотрении. Слово «знамение», переведенное с древнееврейского ‘ot, сопряжено с широким спектром мысленных образов, как говорит об этом Карл Келлер[220]220
  C.A.Keller, Das Wort OTH als Offenbarungszeichen Gottes (Basel: Buchdruckerei E.Haenen, 1946).


[Закрыть]. Одним из таких образов, безусловно, является флаг[221]221
  TDOT I:169.


[Закрыть], однако в настоящем контексте наибольший интерес вызывает «откровенническое» значение слова ‘ot. «Знамение» в этом смысле – Offenbarungszeichen, знак, несущий в себе откровение. Его «нужно всегда понимать в рамках Божественного откровения, где знамение выступает в роли упрощенного заменителя и усилителя слова Божьего»[222]222
  Keller, Das Wort OTH, 67.


[Закрыть]. В качестве субъекта знамения выступает Бог[223]223
  Там же, с. 11.


[Закрыть], а его основная цель – сохранить знание о Боге и о том, что Он открывает.

Итак, знамение несет в себе знание и функционирует как памятка. Исследователи Ветхого Завета убедительно показали, что между знанием и знамением существует настолько тесная связь, что «знать», по сути дела, означает «признавать нечто как факт на основании знамения»[224]224
  TDOT I:171.


[Закрыть]. Точно так же назначение ‘ot и его синонима zikkaron заключается в том, чтобы «помешать людям забыть о том, что необходимо передать будущим поколениям и что нужно постоянно освежать в их памяти»[225]225
  Keller, Das Wort OTH, 64.


[Закрыть]. Суббота очень даже подходит для этой роли, будучи знамением, которое напоминает как о творении (Быт 2:1–3; Исх 20:8–11; 31:17), так и о милостивом вмешательстве Бога в судьбу Израиля, приведшем к его освобождению из Египта (Втор 5:12–15). Суббота как знамение прежде всего предоставляет людям возможность встретиться с Богом, укрепляя отношения с Ним и напоминая о богоданных идеалах. Джон Дюрхэм отмечает, что цель «этого знамения и причина его соблюдения заключается в том, чтобы у каждого поколения израильтян была возможность познать Присутствие Яхве на собственном опыте; чтобы постоянно напоминать о том, что только благодаря этому Присутствию они становятся особым, отделенным народом»[226]226
  John I. Durham, Exodus (WBC; Waco: Word Books, 1987), 412–413.


[Закрыть].

Как мы уже отмечали в первой главе, функция, выполняемая субботой, во многих отношениях напоминает роль флага. Ведь флаг – тоже некий знак, имеющий статус символа, участвующего в реальности, на которую он указывает. Звездно-полосатый американский флаг был призван сплотить новую страну и напоминать о ее рождении. Он был введен не Богом, как в случае с субботой, но тщательно взвешенным и надлежащим образом оформленным решением Второго Континентального конгресса. Этот флаг служит красноречивым символом сущности США – добровольного союза штатов, связанных договором, основанным на Конституции. Все это делает флаг подходящим аналогом субботы, который помогает нам осознать, что символы такого рода глубоко укореняются в сознании и объединяют тех, кто ими дорожит. Таким образом, сказанное Генри Уордом Бичером в 1861 году об американском флаге можно отнести с некоторыми оговорками и к библейским символам: «Наш флаг отражает американские идеалы, американскую историю и чувства американцев. Это не просто разноцветный лоскут. Это целая история – история нашего народа. Это наша Конституция. Это наше государство. Это символ нашего суверенитета. Это наша СТРАНА»[227]227
  Keller, Das Wort OTH, 64.


[Закрыть].

БОГ ВЫБРАЛ В КАЧЕСТВЕ СВОЕГО ОСОБОГО ЗНАКА НЕ МЕСТО НА КАРТЕ И НЕ МАТЕРИАЛЬНЫЙ ПРЕДМЕТ. СЫРЬЕМ ДЛЯ БИБЛЕЙСКОГО ЗНАМЕНИЯ ПОСЛУЖИЛ ОТРЕЗОК ВРЕМЕНИ

Этот флаг наводит на определенные воспоминания, он побуждает человека вновь и вновь задуматься о заложенной в нем идее, он служит символическим изложением минувшей истории и нынешней действительности. Этот флаг напоминает о Декларации Независимости, о Конституции, о жертвах Гражданской войны, о солдатах, водрузивших флаг на Иводзиме[228]228
  История поднятия флага над Иводзимой ярко пересказана у Джеймса Брэдли: James Bradley, Flags of Our Fathers (New York: Bantam Books, 2000).


[Закрыть], о Ниле Армстронге и Эдвине Олдрине, установивших флаг на Луне, и о потускневшем, но оставшемся целым флаге, который был найден в развалинах «башен-близнецов» в Нью-Йорке[229]229
  Когда Майкла Хеймана, руководителя Смитсоновского института, спросили, какой из более чем 140 миллионов экспонатов данного учреждения самый ценный, он не задумываясь ответил: «Из всех вопросов, которые мне задают, этот – самый простой: наше величайшее сокровище – это, конечно же, усыпанный звездами американский флаг»; ср.: Leepson, Flag, 59.


[Закрыть]. Подобно библейским символам, флаг служит для того, чтобы «помешать людям забыть о том, что необходимо передать будущим поколениям и что нужно постоянно освежать в их памяти»[230]230
  Keller, Das Wort OTH, 64.


[Закрыть]. Люди отдают должное представительному и символическому аспекту флага и тогда, когда салютуют ему или защищают его. Салютующие флагу демонстрируют тем самым свою верность стране, а защищающие его демонстрируют свою готовность встать на защиту государства, символом которого он является.

Отцы – основатели Соединенных Штатов, действуя в соответствии с общепринятыми на международной арене нормами, выбрали в качестве государственного символа кусок ткани. Бог же, не скованный никакими правилами и традициями, выбрал в качестве Своего особого знака не место на карте и не материальный предмет. Сырьем для библейского знамения послужил отрезок времени. Как известно, Авраам Джошуа Хешель называл субботу храмом во времени и «рудником, где можно добыть драгоценный духовный камень для строительства дворца во времени»[231]231
  Neschel, The Sabbath, 8, 16.


[Закрыть]. Поскольку суббота вырезана из незримого полотнища времени, она проникает в жизнь человека глубже, чем любой материальный знак. Отделив для особого употребления седьмую часть недели, Бог образует субботу из ткани самой жизни. Ее не нужно упорно искать, она всегда под рукой. Более того, никто не сможет от нее уклониться, спрятаться, убежать. В одном из замечательных библейских псалмов говорится, что Бог «памятными соделал… чудеса Свои… вечно помнит завет Свой» (Пс 110:4, 5). Бог напоминает людям и помнит Сам. Суббота, будучи вплетена в ткань жизни, созидает связь между людьми и Творцом – такую же долговечную, как и Сам Бог.

Хотя воздержание от труда напрямую связано с субботним покоем, значение субботы этим отнюдь не ограничивается. У нее есть более глубокая миссия. Цель субботы не только в том, чтобы на какое-то время освободить человека от тяжелого труда, как если бы она была еще одним шагом в борьбе за право трудящихся на достойный отдых. В ответ на жалобы о том, что современная жизнь превратилась для многих людей в тягостную рутину, можно часто услышать совет: остановись и «понюхай розы» или научись «проживать по одному дню за раз»[232]232
  Современный взгляд на восприятие времени, предложенный одним известным психологом, также находит рекомендацию «нюхать розы» поверхностной и неудовлетворительной; ср.: Herbert Rappaport, Marking Time (New York: Simon&Schuster, 1990).


[Закрыть]. Однако этот благонамеренный рецепт предлагает ради облегчения жизни разбить ее на мелкие фрагменты, а не улучшить целиком. Если мы будем «проживать по одному дню за раз», дни не будут связаны воедино соединительной тканью замысла и последовательности, которую привносит в человеческое существование суббота.

Жизнь в современном обществе совсем не способствует правильному пониманию субботы. Обществу, в котором утрачены связи между поколениями, а общность уступила место разобщенности и индивидуализму, крайне трудно осознать значение таких понятий, как завет, взаимно обязывающие соглашения и суббота. Для современных людей, не знающих, что такое крепкие семейные узы, и привыкших к обособленности и индивидуализму, завет не кажется чем-то ценным, и они с легкостью его отвергают. Но «с заветом нельзя обращаться как кому вздумается, – говорит Педерсен. – Он залегает глубже, чем какое-либо другое понятие, потому что служит исходной предпосылкой всякой жизни»[233]233
  Pedersen, Israel, I:308.


[Закрыть].

Суббота неразрывно связана с понятиями полноты и взаимности, составляющими суть «заветного» мышления, потому что «она есть подлинное знамение завета»[234]234
  Childs, Exodus, 541.


[Закрыть]. Будучи частью реальности, на которую она указывает, суббота являет собой пример и воплощает в себе смысл завета, рассказывая свою историю и привнося эту историю в жизнь каждого нового поколения.

Йоханнес Педерсен делает достаточно смелое предположение, говоря, что суббота наделяет время определенной силой и становится движущим фактором, стоящим за человеческим существованием. По словам Педерсена, существует «более глубокий и обширный мотив для покоя в субботний день, чем тот, что был здесь отмечен. Решающий фактор во всем этом – не благополучие конкретного работника или кого-то еще. В субботу и другие праздничные дни работа прекращается потому, что эти дни святы. Сила, которую они аккумулируют вокруг себя, передается всем прочим дням, поэтому вся жизнь человеческая зависит от поддержания их святости»[235]235
  Pedersen, Israel, II:290, курсив мой.


[Закрыть].

В данном понимании суббота представляет собой напоминание о начале всего и о смысле жизни. Более того, суббота – это нить, на которой висит жизнь, ибо она обеспечивает присутствие Божье в бытии человека. С этой точки зрения суббота не просто день в начале человеческого бытия и не просто седьмой день, завершающий неделю, день в конце. Скорее, это день в середине, в самом центре, как воспринимают ее еврейские мыслители, день, который «проникает во все остальные дни недели»[236]236
  Pinchas Peli, The Jewish Sabbath: A Renewed Encounter (New York: Schocken Books, 1988), 94.


[Закрыть]. Будучи днем, который «входит со светом и уходит с огнем»[237]237
  Там же, с. 109.


[Закрыть], суббота в еврейском восприятии символически и даже физически обеспечивает освящение человеческого бытия. Жизни придается сила и торжественность не для того, чтобы лишить ее радости, но чтобы она не истощалась. Именно по этой причине можно утверждать, что без субботы время теряет свою силу.

Именно в этом свете нам нужно оценивать те серьезные последствия, которые сулит Библия за пренебрежение к субботе или за ее нарушение. «Шесть дней пусть делают дела, а в седьмой – суббота покоя, посвященная Господу: всякий, кто делает дело в день субботний, да будет предан смерти» (Исх 31:15). Какой бы ни была реакция древних израильтян на столь суровое предписание, современному человеку оно наверняка представляется чрезмерно суровым и даже жестоким, а возможно, и контрпродуктивным. Мера наказания выглядит несоразмерной и малополезной. Она как-то не укладывается в те представления о субботе, о которых шла речь до сих пор, и приводит в некоторое замешательство.

Размышляя над данным предписанием, можно выделить три аспекта, на которые следует обратить особое внимание. Во-первых, и это самое важное, данный стих взят из отрывка, в котором говорится о субботе как о знамении, и понимать его следует именно в этом контексте (Исх 31:13–17). Знамение (или знак), как уже неоднократно отмечалось ранее, не может существовать обособленно, само по себе. Оно принадлежит к лежащей в его основе реальности, в полной мере ее олицетворяя. Человек, нарушающий субботу, совершает преступление, которое подразумевает собой нечто большее, чем пренебрежительное отношение к наставлениям, связанным с определенным днем недели. Учитывая символическую функцию этого знамения, нарушитель поворачивается спиной ко всей реальности, которую это знамение отображает. Поэтому речь идет о преступлении не только против дня, но против реальности, лежащей в его основании.

ЧЕЛОВЕК, НАРУШАЮЩИЙ СУББОТУ, ПОВОРАЧИВАЕТСЯ СПИНОЙ КО ВСЕЙ РЕАЛЬНОСТИ, КОТОРУЮ СУББОТА ОТОБРАЖАЕТ

Говоря современным языком – языком современных уголовных кодексов, человек, нарушающий закон о седьмом дне, совершает не просто преступление, но измену. Дюрхэму удается ухватить суть этой проблемы, когда он пишет, что «неуважительное отношение к субботе, выраженное в пренебрежении к связанным с ней запретам либо их нарушении, это неуважение к Яхве, а неуважение к Яхве – это неуважение к причине и самой возможности существования Израиля как народа»[238]238
  Durham, Exodus, 413.


[Закрыть]. При этом нужно понимать, что подобное преступление ставит под угрозу призвание, а не этническую принадлежность.

Отношение к данному знамению тождественно отношению к реальности, на которую этот знак указывает. Это знамение нужно тщательно оберегать; беспечность к нему грозит подрывом его смысловой нагрузки[239]239
  Pedersen, Israel, I:169.


[Закрыть]. Насилие над этим символом подвергает опасности саму реальность.

Во-вторых, современному читателю лучше не спешить воспринимать этот стих буквально. Нарушителя субботы едва ли ждет незамедлительная казнь, хотя в библейском восприятии он находится на гибельном пути. Каков подспудный смысл этого текста? Вряд ли он означает: «Если ты преступишь это знамение, Я казню тебя». Скорее всего, в нем заключена следующая мысль: «Если ты не будешь соблюдать это знамение, тебя ждет печальная участь – горькие лишения и гибель». Этот знак оберегает реальность, на которую указывает, и его недооценка может привести к тому, что эта реальность постепенно исчезнет.

Данное предостережение о тяжких последствиях пренебрежительного отношения к этому знамению заставляет вспомнить о дереве познания добра и зла в Едемском саду. В книге Бытие Бог предупреждает людей, чтобы они не вкушали плоды этого дерева, потому что «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт 2:17). А в книге Исход народ получает предостережение о последствиях неуважительного отношения к священному знамению: «Всякий, кто делает дело в день субботний, да будет предан смерти» (Исх 31:15). К сожалению, отголосок Бытия в этом отрывке почти полностью теряется при переводе. Дело в том, что, говоря о последствиях, Библия в обоих случаях использует варианты одного и того же слова. В Быт 2:17 использовано выражение mot tamut – «смертью умрешь». Оно представляет собой простой имперфект (qal) основного глагола и так называемый абсолютный инфинитив того же слова, предназначенный для усиления, подчеркивания того, что это непременно произойдет. В книге Исход (31:15) стоит выражение mot yumat, которое принято переводить как «будет предан смерти». Глагольная основа та же, и абсолютный инфинитив, используемый для усиления, тот же, но у основного глагола иное окончание, указывающее на причинность в форме пассива (hophal): «ты непременно будешь предан смерти». То есть в обоих случаях нарушителя постигает смерть. Очевидно, что о какой-либо казни в книге Бытие речь не идет, но говорится о смерти, и эта смерть приходит вместе с постоянно нарастающей волной бедствий: отчуждения (Быт 3:8), взаимных обвинений (Быт 3:12), всевозможных несчастий (Быт 3:16–19) и, наконец, самой смерти (Быт 3:19). В книге Исход смерть неизбежна по той же логике. При отсутствии этого знамения время теряет свою силу. Народ будет уменьшаться в числе, ослабеет, станет разобщенным, в полном соответствии с предостережением: «тебя непременно постигнет смерть» – по причине пренебрежения к знамению и к реальности, которой обусловлено само существование человека.

У рассматриваемого нами стиха есть еще и третья грань, которая подталкивает исследователя к более буквальному его прочтению, однако данное толкование проникнуто осознанием того, как именно суббота воспринимается в книге Исход. Субботе предназначено быть знамением, преисполненным смысла, но на самом деле его не принимают, им не дорожат. Когда отрывки, где о субботе говорится как о знамении, утверждают ее статус столь суровым образом, это выглядит как акт отчаяния, словно это предостережение было дано от безысходности. Дело, которое вроде бы как было обречено на успех, на поверку оказывается проигрышным или, по крайней мере, оказывается под угрозой срыва. Тем самым этот текст без преувеличения говорит о важности данного знамения и сдержанно высказывается о последствиях пренебрежительного к нему отношения, и все же, судя по риторике, в нем звучит намек на трудную, почти невыполнимую задачу.

Современное положение вещей в мире говорит о том, что пренебрежение субботой, понимаемое так же как отчуждение от базовой реальности, истощает жизнь, лишает ее силы. Где нет духовной связи между поколениями, там ослаблено осознание своих корней и своей истории, там слабее чувство локтя. Много столетий назад это знамение было дано для того, чтобы люди помнили, «что Я Господь, освящающий вас» (Исх 31:13). В своей самой «базовой» версии суббота выступает как напоминание о том, что люди не одни во Вселенной. Суббота предлагает нечто большее, чем возможность ощутить запах роз или проживать по одному дню за раз. Она предлагает людям широкий взгляд на реальность вместо сосредоточенности на себе. По словам Теренса Фретхейма, «Бог даровал субботу как средство, помогающее всему творению пребывать в гармонии с сотворенным порядком вещей. Даже более того, соблюдение субботы – это действие, направленное на сохранение творения. Хранить субботу – значит вместе с Богом поддерживать ритм, в котором Его творение живет. Несоблюдение субботы – это нарушение сотворенного порядка; нарушая субботу, человек обращает один из аспектов этого порядка в хаос. То, как творения поступают с субботой, имеет последствия космических масштабов»[240]240
  Terence E.Fretheim, Exodus (Interpretation; Louisville: John Knox Press, 1991), 230.


[Закрыть]. Мысль, безусловно, поразительная, но в ней нет преувеличения. Разве нам, живущим в XXI веке, не бросается в глаза, насколько далек наш мир от «сохранения творения»?

СУББОТУ МОЖНО УНИЧТОЖИТЬ ЛИШЬ В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ О НЕЙ ЗАБУДЕТ БОГ

Но субботу можно уничтожить лишь в том случае, если о ней забудет Бог. Только Тот, Кто учредил субботу, может отменить ее святость. Люди обязаны той реальности, на которую указывает суббота, более, нежели может показаться. Розы, чей запах мы, несясь по жизни, торопливо вдыхаем, и дни, которые мы проживаем по одному за раз, – все это дары от Бога, свидетельствующие, что Он остается верен обязательствам, взятым на Себя в связи с субботой, даже по отношению к тем, кто не отвечает Ему взаимностью. «Как радуга сама собою появляется на небе, так и суббота возвращается каждую неделю без всякого участия со стороны людей, – пишет Келлер. – Суббота свята сама по себе, независимо от того, соблюдает ее кто из людей или нет, потому что Бог освятил этот день на все времена. Для людей остается лишь один вопрос – признавать ли эту святость и соблюдать ли этот день в своей жизни»[241]241
  Keller, Das Wort OTH, 141.


[Закрыть].

Пинхас Пели говорит о том же, когда пишет, что «суббота, провозглашенная однажды Богом, наступает через равные промежутки времени помимо вмешательства человека; ее нельзя отменить или отложить. Однако только от нас зависит, принимать нам ее или нет. Мы сами решаем, признавать ли нам, что у нашего бытия есть иное, дополнительное, измерение. Ибо, если мы не больше чем то, что мы есть, значит, мы, скорее всего, мельче, чем то, что мы есть»[242]242
  Peli, The Jewish Sabbath, 90.


[Закрыть]. Посему осознавать значение этого знака и беречь его как сокровище, значит, признавать субботу и быть открытыми для реальности, которую она обозначает. Автора книги Исход, помимо вопроса призвания, беспокоит еще и то, что из-за несоблюдения субботы время для нас лишится своей силы и, как сказал Пели, мы станем «мельче, чем то, что мы есть».