Текст книги "Девушки в период одиночества"

Некоторые моменты, которые стоит обсудить с психотерапевтом

10

Комплекс самозванки: что должен чувствовать автор колонки о любовных отношениях, когда у него самого любовника нет, возможности построить такие отношения тоже нет. И вообще он понятия не имеет, когда появятся новые отношения, и не знает, как выйти из этого неприятного положения

Мне только что позвонила новая редакторша из «Гламур». Она будет вести колонку «Этика сексуальных отношений» и попросила меня написать статейку о том, как можно встречаться с несколькими мужчинами одновременно.

– Скажите, а вы сейчас встречаетесь с несколькими мужчинами? – спросила она с оптимизмом.

Я помолчала, подождав, чтобы вопрос умер естественной смертью, прежде чем ответить ей.

– Сейчас я встречаюсь с… Я сейчас вообще ни с кем не встречаюсь!

Это и есть та причина, по которой я перестала сотрудничать с колонкой «Этика сексуальных отношений». Я испугалась, что читательницы журнала «Гламур» с неизменно идеальным маникюром соберутся вместе и разоблачат меня как обманщицу.

Да кто я такая, чтобы раздавать им советы о любовных отношениях? Если я такая умная, то почему это я в субботу вечером торчу дома, выдумывая рекомендации по части любви?

Я объясню. Мне хорошо за тридцать, и я развелась с мужем около четырех лет назад. Я до сих пор верю в любовь, в родство душ, хотя в последнее время меня посещают мысли, что, может, моя родственная душа страдает боязнью открытых пространств. Вот я здесь. Я нахожусь в процессе поиска. У меня есть роликовые коньки и белье из «Спандекс». Я даже читаю «Правила поведения с мужчинами», несмотря на тот факт, что основная мысль авторов такова: «Мы-то замужем, а ты-то нет».

Однако я постоянно попадаю в ситуации, к которым, похоже, никаких правил не применить. Например, недавно я ужинала со своим бывшим мужем. Теперь он гомосексуалист. Разумеется, правильно было бы сказать, что гомосексуалистом он был всю жизнь и просто раньше об этом не знал. Не знал он об этом и тогда, кода я надела белое платье и появилась в таком виде перед двумя сотнями ближайших друзей. Несмотря на горечь этого последнего замечания, мы с бывшим мужем остались друзьями, потому что он как был, так и есть один из самых замечательных людей из всех, кого я знаю. И вместо того чтобы мучиться мыслью, что это я превратила его в гея, я предпочитаю верить романтическому замечанию моего психотерапевта. Он сказал, что мой бывший муж не испугался откровенно признаться мне во всем, а сколько мужчин на такое отважатся? Надеюсь, только один.

И вот мы сидим в китайском ресторане: мой бывший муж-гомосексуалист и я. Я расплачиваюсь за наш обед карточкой «Виза», что важно, так как на таких карточках есть фото. На этой карточке моя свадебная фотография (платья не видно), потому что не могла взять и выбросить эти фотографии. Я очень хорошо на них получилась. Милая пожилая пара за соседним столиком смотрит на нас с улыбкой, и я уверена, они думают, что у нас свидание. Я подавляю в себе нездоровое желание рассказать им, как у нас обстоят дела на самом деле. Но я этого, конечно, не сделаю, потому что моему бывшему мужу, по-видимому, нужен от меня совет, или одобрение, или что-то еще. Он, видите ли, не уверен, что любит своего партнера так, как тот его любит. И он не знает, что делать: партнер начал разговоры про долговременные отношения и даже про совместное усыновление детей. Пожилая пара улыбается, глядя на нас, и мою свадебную фотографию возвращают обратно на подносике, и все, о чем я могу думать, – это что у моего бывшего муж и ребенок появятся раньше, чем у меня.

Так что нет, я сейчас ни с кем не встречаюсь. Я оцениваю, размышляю и надеюсь, что дорога, по которой я иду, не закачивается тупиком. Я пишу об этом роман. Основная идея такова: я не уверена, что конец вообще должен быть. Мне бы хотелось, чтобы в романе появилась родственная душа: человек, с которым я могла бы провести остаток жизни, чтобы мы могли размышлять о сложном жизненном пути. Между тем я приняла предложение журнала «Гламур», потому что я не прощу себе, если упущу возможность писать от первого лица. Однако от первого лица мне писать трудно, принимая во внимание, что писать мне надо было о свиданиях, а в последние девять месяцев у меня был только один прецедент, да и то все ограничилось поцелуями. Я начала относиться к этой работе как к творчеству в жанре фантастики.

Последний мужчина, с которым мне довелось целоваться, был специалистом в этом деле. Но то были классические отношения в целях реабилитации. Он был полной противоположностью моему мужу. Я имею в виду, что разговаривать с ним было абсолютно не о чем. Между тем на способность человека выражать вслух мысли я обращаю внимание. Умение общаться – для меня важный показатель, потому что с моим бывшим мужем мы могли говорить о чем угодно. Я могла разговаривать с ним, как с подругой. Да-да, я была слепа. Так что в целях личной безопасности после развода я стремилась встречаться с «настоящими» мужчинами, которые могли предпочесть мне футбол, ни черта не знали об антикварной мебели и в большинстве случаев вообще не понимали, о чем я им говорю.

Когда я сделала первый набросок статьи «Как встречаться с несколькими мужчинами одновременно», то подумала, что все это звучит оптимистично и забавно. Хотя, возможно, сильного сочувствия к «проблемам» любвеобильных женщин я не испытывала. Статья начиналась словами: «Я восхищалась Лайлой». Лайла – подруга редактора и автор идеи. Она сама должна была писать эту колонку, но, во-первых, она не писатель, во-вторых, у нее нет на это времени. Она ходит на свидания. Статья тем не менее начиналась так: «Я восхищалась Лайлой. Чтобы избежать неловких ситуаций, ей пришлось завести блокнотик со списком свиданий на ближайший месяц. А вот мне хотелось бы попасть в неловкую ситуацию такого рода. За последние полгода я всего один раз ходила на свидание, и неловкость заключалась в том, что мой молодой человек оказался связанным с наркотиками».

Редактор встревожилась.

– Я боюсь, вы произведете впечатление непривлекательной и нежеланной женщины. А, может, дело только в том, что вы придирчивы?

Я подумала и решила, что она не права. Я не придирчива. Я даже хотела дать наркоману еще шанс, несмотря на то что он носил штаны с символикой конопли. Проблема в том, что это он не перезвонил мне тогда.

Недавно у меня было еще одно свидание. Мы поужинали, а потом он сказал:

– Знаешь, я должен тебе кое-что сказать. Я не один, я встречаюсь с одной девушкой.

И вместо того чтобы подумать, как он мне нравится, я могла только спросить себя:

– Ну и как мне теперь быть?

Так что подводим итоги. Я действительно встречаюсь с несколькими мужчинами. Я целовалась с одним, просто чтобы заполнить провал. Я пытаюсь быть открытой, непривередливой и желанной.

11

Ваш послужной список: это реальное количество ваших сексуальных партнеров. Не путать с тем Количеством, Которое Вы Обычно Называете, Когда Вас Об Этом Спрашивают. Как правило, мужчины завышают, а женщины занимают это число

Два. По результатам недавно проведенного глобального исследования сексуальности американцев, в среднем у женщины за всю жизнь бывает двое мужчин. Два! И это еще средний показатель. Многие женщины сказали, что у них в жизни был только один мужчина или вообще никого. А еще это значит, что я иду в чудовищном отрыве от большинства соотечественниц.

Мне всегда неловко обсуждать в печати количество моих партнеров. Во-первых, мои родители до сих пор живы и искренне верят в то, что я из числа тех скромняг, у кого был в жизни «один» или «два». Во-вторых, вполне может быть, что некоторые, увидев мой «послужной список», начнут ужасно комплексовать по поводу своего списка.

Но все-таки пора подсчетов наступает рано или поздно. До того как такая пора наступила у меня, я никогда не интересовалась этой цифрой. Постоянный прирост количества партнеров представлялся мне процессом практически неизбежным. Я бы сказала, даже незначительным. Неважным. Но теперь благодаря этому дурацкому обзору при разрывании обертки презерватива в моем мозгу раздается щелчок счетчика, уводящий количество моих мужчин все дальше от среднего уровня. Вообще-то, это неправильно. Так что я предлагаю следующую специально придуманную программу из пяти шагов, чтобы помочь нам примириться с количеством мужчин, сколько бы их ни было.

Шаг первый: взгляните на обзор критически. Не одна я считаю, что «Секс в Америке: Полный обзор» не такой уж и полный. Я уверена, что эта книга была написана примерно за два года тремя докторами медицинских наук, и я хочу задать авторам эти вопросы: сколько людей из опрошенных 3432 при ответах скрещивали пальцы? У скольких женщин на момент интервью были бойфренды?

Шаг второй: мыслите как мужчина. Мои друзья-мужчины, не моргнув глазом, радостно соглашаются, что, несмотря на среднее число для мужчин – шесть (согласно исследованию), сами они предпочитают завышать эту цифру. Это и так всем известно. Когда Уилт Чемберлен заявил, что переспал в своей жизни с 20 ООО женщин, мужчины больше были удивлены, чем восхищены. Они взяли калькуляторы и с хихиканьем подсчитали, сколько женщин в день, и при этом одновременно, должно было быть у этого деятеля для достижения указанной цифры. Все вышеизложенное подтверждает мнение, что мужчины испытывают меньшую вину за секс, чем женщины. Когда в последний раз вы слышали от мужчины высказывания типа:

– Лучше бы я не спал с ней,

или:

– Нам надо было подождать?

Я знаю, о чем вы сейчас подумали. В обществе существуют разные стандарты для мужчин и женщин. Но отношение к этому постепенно меняется. Доказать? Сделайте шаг третий.

Шаг третий: посмотрите «Четыре свадьбы и одни похороны». Ах, если бы все женщины могли чувствовать себя так же комфортно, имея столько мужчин, сколько было в этой комедии у персонажа Энди Макдауэлл. За чашкой чая с Хью Грантом она, нисколько не смущаясь, назвала всех тридцать трех мужчин, с которыми спала, и персонаж Хью Гранта был немало этим удивлен! Большинство из моих друзей выразили некоторое сомнение: вряд ли какой-нибудь среднестатистический Джо так же лояльно отнесется к подобному списку, как отнесся Хью. Но в действительности не мужчины осуждают нас, а мы осуждаем себя сами.

Шаг четвертый: сделайте анализ на СПИД. Весьма возможно, что ваши тревоги о количестве сексуальных партнеров растут из более глубокого страха – страха, что вы, может быть, не всегда были осторожны и пренебрегали средствами защиты, что совершенно недопустимо в наш век эпидемии СПИДа. Есть единственный путь избавиться от этого страха: сделать анализ на ВИЧ-инфекцию. Это, конечно, страшно, но такие вещи лучше всегда знать наверняка. Наиболее вероятно, что вы совершенно здоровы; и тогда вы смело можете перестать испытывать чувство вины, купить оптовую партию презервативов и жить дальше в свое удовольствие.

Шаг пятый: придумайте себе другую систему отсчета. Если вы всю жизнь были неизменно осторожны, ответственны и практиковали исключительно безопасный секс, но тем не менее количество ваших партнеров беспокоит вас, не волнуйтесь. Метрическая система – это просто один из вариантов системы измерений, и я предлагаю «ретроспективную систему» в качестве альтернативного варианта подсчета сексуальных партнеров.

Используя ретроспективную систему, считайте только тех партнеров, с кем вам было хорошо как в эмоциональном, так и в сексуальном плане, потому что это и есть те мужчины, которые действительно как-то поучаствовали в вашей жизни. Скажите себе, что вы бы хотели потерять девственность не с тем, кто оказался номером один, потому что вышеупомянутого номера один вы встретили на безумной вечеринке, после которой никогда в жизни больше не видели. (Это не про меня, мама. Это просто пример.) Теперь же, при помощи ретроспективной системы, вы можете выбрать парня, которого хотели бы сделать номером один, вашу первую любовь, к примеру, и начать отсчет с него. Также вы можете отмести тех, кто говорил, что позвонит, и до сих пор не позвонил. И еще можно игнорировать тех, кого вы помните не по имени, а по географическому названию (например, «ну, тот, из „Клаб Мед" в Бора-Бора»). Но, вспоминая и редактируя свой список, не расстраивайтесь из-за тех партнеров, о присутствии которых в вашей жизни вы теперь жалеете. Вы не можете полностью стереть этих людей из памяти, но в будущем можно будет учесть ошибки и попытаться просто избегать контактов с такими индивидуумами. Не торопитесь, подождите, прежде чем бежать вперед. Почаще говорите слово «нет». И время от времени проверяйте свои тормоза.

И, в идеале, в один прекрасный день вы встретите мужчину, который даст вам повод выключить счетчик. И если этот день у вас еще не наступил и все вышесказанное вы уже проделали и легче от этого не стало, то вот еще один совет: попробуйте найти своих старых бойфрендов, чтобы список не зависал и в жизни была какая-нибудь радость.

12

Автообщение: разговор отцов со взрослыми дочерьми. Ключевая фраза: как там твоя машина?

Есть два вопроса, которые я каждый раз слышу от папы, когда он звонит мне в Лос-Анджелес из моего родного городка в Оклахоме.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать?

– Как там твоя машина?

Я подозреваю, что мой папа решил всегда оказывать мне и моей сестре ту поддержку, которой ему не хватало в годы его детства. (Его отец, майор воздушных войск, никогда не занимался им как следует.) Мой же отец не пропустил ни одного показательного концерта нашего танцевального кружка, ни одной спортивной игры, где мы принимали участие, ни одного праздника в честь окончания учебного года. Он был мне такой опорой и такой сильной моральной поддержкой, что я иногда мечтала о папе, одетом получше и не таком заботливом. Но этому не суждено было быть. Мой папа навсегда останется таким: в отглаженной рубашке, при галстуке, туфлях и черных носках, постоянно готовым рассмешить меня и ожидающим от меня чего-то необыкновенного.

Второй стандартный вопрос о том, как поживает моя машина, когда-то пугал меня. Неужели надо говорить о такой ерунде, звоня издалека, при том, что когда-то он учил меня заранее выписывать на листочек то, что я хочу сказать, а уже только после этого звонить за пределы штата. Это, как я понимаю, должно помочь избежать болтовни на отвлеченные темы и сразу приступить к сути разговора. Только потом я поняла, что вопрос «Как там твоя машина?» – на самом деле вовсе не о состоянии машины. Это способ спросить свою взрослую дочь о том, как поживает она сама. Ведь если действительно что-то барахлит в машине, он знает, что надо делать и сколько это примерно будет стоить, но если у вас проблемы с мужем или вы терзаетесь мыслью, что неправильно избрали карьеру, тогда он лучше позовет к телефону маму.

Моей подруге Дженни папа очень часто задает этот вопрос:

– Как там твоя машина?

Она говорит:

– Это единственный известный ему способ общаться с внешним миром.

Ее семья часто шутит над ним, успешным нью-йоркским адвокатом, что он выражает свою любовь, помогая семье покупать подержанные машины.

– Мой отец проводит целое исследование, объезжает чуть ли не все районы Нью-Йорка, чтобы помочь мне с покупкой машины. Лучше бы он просто сказал, что любит нас, – задумчиво говорит Дженни.

Другая моя подруга, Крис, рассказывала, что, когда она позвонила родителям на Лонг-Айленд после землетрясения в Нортридже в 1994 году, отец немедленно спросил ее о машине.

– Представляешь, в Лос-Анджелесе на часах полпятого утра, они схватили параллельные трубки. Я сказала, что со мной все в порядке, но телефонные линии были перегружены, до разъединения оставались буквально считанные секунды, и папа спросил про машину, – говорила она. – Он беспокоился, близко ли к зданию она припаркована, и если да, то не упало ли на нее это здание. Я даже на улице еще не была и машины, конечно, не видела. Мне показалось, что я плохая дочь.

Мой отчет о состоянии машины обычно исчерпывается сообщением, что все прекрасно, потому что у меня всегда были надежные и хорошие машины, настоятельно рекомендованные автомобильным журналом «Консьюмер репортс». Я знаю его содержание, хотя в жизни не купила ни одного номера. Это папа ксерокопирует статьи, делает вырезки, а затем посылает мне по почте подробное исследование каждый раз, когда мне требуется, скажем, заменить колесо. Он буквально прилетал ко мне на помощь, когда я покупала две предыдущие машины. Он искренне считает, что билет на самолет – вполне оправданная трата. Ведь он помогает мне экономить деньги.

К тридцатилетнему возрасту я внезапно сделала прорыв во взрослое мироощущение и решила купить себе машину по лизинговой системе без чьей бы то ни было помощи. Мне было просто интересно, что будет, если я сделаю что-нибудь серьезное без помощи моих родителей. Однажды, когда на мою машину пришли налоговые документы и плата оказалась на доллар выше обычной, мой отец чуть не умер от удара и кричал полдня. Я думаю, что мое решение пришло ко мне именно в тот момент.

И следующую машину я решила покупать самостоятельно. В результате я подписалась на лизинг «Инфинити-130», из-за чего мне трижды пришлось ездить в автосалон, оформлять старую машину в счет покупки новой и раздражать продавца по имени Джимми Картер (не президент!). Все было неимоверно сложно, но, по крайней мере, я провозгласила свою автомобильную независимость. В момент слабости я решила привести туда своего бойфренда. И в результате его поведения едва не потеряла контроль над своими поступками. Бойфренд на полном серьезе заявил Джимми, что мы не подпишем договор, пока тот не приложит две бейсболки с логотипом «Инфинити».

Теперь, оглядываясь назад, я думаю, что из-за моей самостоятельной автомобильной сделки папа был скорее обижен, чем горд мной. И хотя, по-моему, независимость дочери – доказательство того, что родители хорошо воспитали своего ребенка, многих отцов такая независимость не радует. Заслуженной родительской пенсии они не желают.

Мой папа – очень занятой человек, но я твердо уверена, что в любой момент он все бросит и примчится мне на помощь, если я только об этом заикнусь. Мы с ним теснейшим образом связаны кровными узами, я очень его люблю. И я понимаю, что его помощь (посоветовать с выбором акций, подыскать самолетный билет подешевле, заплатить за ужин в ресторане) – не что иное, как желание чувствовать себя нужным своей взрослой дочери.

Я заметила это, когда в первый раз мы с родителями ехали в Дор-Каунти, штат Висконсин, на уикенд после моего выпуска из колледжа. Дор-Каунти – место, которое ненавидит любой папа. Там сотни магазинов с модной одеждой, экзотических ресторанов, антикварных магазинов. Помню, мой папа, стоя в антикварном магазине, держал молочник в форме коровы и громко говорил маме:

– У нас был один такой, мы же его выкинули!

Поздно ночью мы приехали в городок под названием Эгг-Нарбор, и папа встал с рассветом, объехал все окрестности и к моменту нашего с мамой пробуждения уже ориентировался вокруг и мог все нам показать. Думаю, где-то в глубине души он видел себя львом, который присматривал безопасное место для своих львят. Он должен был доказать себе и окружающим, что его семья без него не обойдется.

Разумеется, учитывая все вышеизложенное, два года назад я твердо знала, что сказать папе о смене номера банковского счета будет нелегко. Он всю жизнь следил за моими налогами, но со временем я поняла: мне не хочется, чтобы мой папа знал о моих доходах. Мне также хотелось иметь бухгалтера, специализирующегося в области литературного труда, живущего в моем городе, которого не волнует, сколько я плачу своему агенту, адвокату и домработнице. Это был очередной шаг к установлению моей независимости.

Я довольно долго мучилась и прикидывала, как бы ему об этом сказать, но потом подумала, что я просто себя накручиваю. Я должна быть честной перед ним, если не лично, так хоть в письменном виде.

В результате на свет появилось письмо, самое что ни на есть осторожное в истории корреспонденции. Самые важные мирные договоры не составлялись столь тщательно. Я зачитывала отрывки из него своему парню и своему психотерапевту. Я перечитывала и корректировала формулировки. В конце концов я отправила его, и результат был просто ужасным. Папа не разговаривал со мной неделю. Мама звонила мне и уверяла, что могу делать со своей жизнью что хочу, но отец этого не понимает. Сейчас он не в состоянии разумно мыслить. Он решил, что я уволила его не только как бухгалтера, но и как отца. Наконец мы поговорили, и он высказал свое самое страшное опасение: о чем мы теперь будем разговаривать, если не о моих налогах? Буду ли я теперь, когда не нуждаюсь в его финансовых советах и поддержке, звонить так же часто? Я заверила папу, что у нас найдется куча тем для разговоров. Может быть, как раз этот мой поступок и позволит нам теперь говорить о действительно важных для нас обоих вещах. О жизни. О любви. Последовало долгое молчание. Затем, слава богу, он сказал, что все понял, что уважает и любит меня. Правда, именно этих слов он не сказал. А сказал следующее:

– А… Ну и как там твоя машина?