Текст книги "Танцующая-На-Гранях"

Глава 9.Драконы бывают разные: черные, золотые… Красные?

В узких стрельчатых окнах башни Мироздания вспыхивали разноцветные молнии. Хозяйка ее задумчиво прогуливалась по ухоженным дорожкам каменного сада. Иногда она останавливалась, наклонялась, осторожно поднимала камушки причудливых форм и размеров, ласково оглаживала их и, слегка подбросив на ладони, выпускала из рук, вопреки логике и всем известным законам физики, голыши не падали на землю.

Влекомые неведомой силой, они поднимались вверх, оставляя за собой шлейф призрачных искорок. Ненадолго замирали на высоте двух человеческих ростов и, мигнув ярким пятном, исчезали бесследно, растворяясь в дымке жемчужно-серых небес загадочной планеты.

Женщина без возраста иногда хмурилась, замирая возле пустот, непонятно откуда появившихся в затейливой вязи каменных цветов. Там, где камни отсутствовали, зияла абсолютная практически осязаемая пустота. Словно гальку вырвали с корнями, не оставив ни крупицы жизни, ни единого шанса на возрождение. В такие моменты обжигающе-белые волосы на мгновение будто живали, веером расходились в разные стороны, пытаясь выудить информацию из воздуха, крупиц пыли, невидимых глазу части жизни.

Любому наблюдателю в эти секунды стало бы не по себе при взгляде на тонкие блестящие пряди, что извивались тонкими белыми змейками, ощупывая пространство на несколько слоев вглубь.

Но вокруг никого не было. Никто и никогда не попадал в каменный сад без ведома Хозяйки. И, тем не менее, камни пропадали, а исчезнувшие души, заключенные в агатовых сердцевинах валунов всевозможных размеров, растворялись бесследно в мироздании, не оставляя следа. Это беспокоило. Тревожило. Злило.

Давным-давно позабытые чувства царапали женское нутро, заставляя хмуриться. Один за другим облики мелькали на безмятежном лице: старуха, дитя, женщина, девочка. И ни один не находил отклика в бессмертной душе, не успокаивал глухо бьющееся сердце. Сердечный ритм, усиливаясь, отражался от поверхностей, заставлял воздух вибрировать и плавиться. Молнии в башне, чувствуя настроение хозяйки, буйствовали и несли по Мирам За-Гранья грозы и ливни.

Обойдя сад и отправив несколько тонких нитей обследовать ближайшие окрестности, хозяйка каменных душ направилась к башне. Сделав пару шагов, она вдруг замерла, склонив голову к плечу, словно прислушиваясь к чему-то едва слышимому. Спустя секунду за ее спиной раздался звук, как будто кто-то огромный глубоко вздохнул, затем тяжело выдохнул.

Женщина не стала оглядываться, она и так знала, что происходит позади нее. Выпрямив спину, упрямо вздернув подбородок, она продолжила свой путь к башне Мироздания. Пустая поляна без камней начала медленно заполняться черными разномерными голышами с яркими разноцветными искрами душ внутри.

Первые жертвы Эр Наг-Тэ обретали покой в каменном саду Аиды Ведо.

* * *

– Твою ж дивизию! – рявкнула я в сердцах, ошарашено наблюдая за тем, как отряд воинов рубиться со змеями.

– Какого черта! – эхом откликнулась Наташка, замерев рядом со мной.

Наши спутники стояли на краю небольшой возвышенности и даже нам было видно, что райн Гримиум едва сдерживается, чтобы не выпустить наружу своего необузданного зверя. Мужчины что-то обсуждали, наблюдая за ходом битвы. Коб-Ор оглянулся, увидел нас и махнул рукой, приглашая присоединиться.

Вот честно, лично мне хотелось развернуться и бежать и отсюда, и из этого мира без оглядки. И пускай боги сами разбираются с местными зарвавшимся жрецами-потомками, а меня и дома неплохо кормят. К сожалению, выбора у нас с подругой не оставили, лишив права голоса и вынудив до конца пройти пресловутый путь Змеи. Хотя в чем он заключается, я так и не поняла до конца. Помочь местным спасти мир? Обнаружить в себе скрытые способности и новые качества? Да ну, глупость какая.

Способностями наделила богиня (ну, хорошо, вернула наследственность) по собственной прихоти, решив помочь своему любимому мирку. Я ее об этом не просила. Объяснить толком ничего не объяснила, швырнула как котят в гущу событий и сидит теперь в башне своей, ждет развязки. А меняться в угоду каким-то мифическим личностям в лучшую сторону я не собираюсь. Я себе и с таким характером нравлюсь!

Злыми пчелами в моей голове жужжали нелицеприятные мысли и о местных богах, и о героях, и о жрецах с комплексами Наполеона. Раздражение кипело внутри, требуя выхода. Поэтому когда мы подошли к мужчинам, я уже была на взводе. Наташка молчала, вздрагивая от криков и звона оружия. Я, как ни странно, практически не обращала на бой внимания, раздувая в себе пожар бешенства. А может просто не осознавал до конца реальность происходящего.

– Вилды, вам лучше вернуться в охотничий домик и переждать там. Как только дракайны будут повержены, я пришлю за вами Коб-Ора, – опережая наши вопросы, заявил Гримиум, не сводя глаз с побоища.

Иначе и не назовешь. Змей, а точнее, полуженщин-полузмей избивали воины, в несколько раз превосходящие по силе и мощи. Я смотрела и не могла понять, каким образом этим несчастным существам удалось захватить и практически уничтожить гарнизон? Солдаты безжалостно крушили хрупкие тела, отчаянно цепляющиеся за каждый клочок земли.

Я вздрогнула, вдруг осознав: вокруг расстилалась ледяная пустыня, которую время от времени пронизывал обжигающий ветер, возникающий на пустом месте. Обхватив себя руками, я задумчиво наблюдала за схваткой, с грустью осознавая, что страхи мои на стороне дракайн. И тут в паре метрах от эпицентра схватки воздух задрожал, пошел волнами и начал словно расслаиваться, как двухслойная салфетка.

– Что это? – успела вскрикнуть Наташка, указывая рукой на непонятное.

И пока мужчины пытались понять, куда надо смотреть, из темно-фиолетового зева портала молча шагнули полупрозрачные тени. Миг и несколько ближайших воинов пали на снег. Взмах и еще несколько замерли, застыв в нелепы позах.

Мы ошалело глядели на происходящее, не в силах осознать увиденное. Первым пришел в себя Гримиум. Что-то крикнув Коб-Ору, он схватил камень, висящий на груди и начал торопливо в него говорить. По его телу волнами шли судороги, королевская виверна стремилась вырваться наружу изо всех сил.

В какой-то момент пришло осознание: райну осталось совсем немного и ипостась возьмет верх. Что тогда случиться, я не знала, но раз король не дает себе воли, можно предположить, под раздачу попадут все.

Зерг оглянулся на Наташу, хотел было что-то сказать, но, встретившись взглядом с моей подругой, упрямо поджал губы, перекинулся в белоснежного кота и в пару прыжков оказался в центре событий. Голубоватым призраком метнулся хищник к чужемирным теням и схлестнулся с ними в магической схватке. Сине-белые молнии вырвались навстречу врагам и ударили по призракам разрядом. На минуту противник обрел плоть, и мы с Наташкой тихо ахнули от увиденного.

Высокие, затянутые в белые одежды, напоминающие трико гимнастов, чужеродные воины выглядели как ожившие ледяные статуи. Из пустых глазниц струился фиолетово-серый дым. Длинными когтистые пальцы шевелились, словно змеи в клубке, пробуя наощупь пространство перед собой.

Существа катастрофически быстро перемещались в подпространстве. Складывалось впечатление, что они просто исчезают и вдруг появляются на противоположной части поля битвы. Фиолетовая вспышка и враг исчез. Чтобы тут же появиться за спиной воина, прикоснуться к нему своими уродскими пальцами и убить. Или оставить стоять белой статуей.

Схватившись за голову, я пыталась разглядеть драконьим зрением, как они убивают. Ни крови на телах павших, ни оружия у нападавших призраков я не видела.

– Как такое возможно? – прошептала Наташка, судорожно сглатывая накатившиеся слезы.

– Я не знаю! – крикнула я и, наплевав на все свои запреты, на нежелание участвовать в чуждой войне, на божественные игры, рванула вверх чернокрылым монстром, оглашая местность диким ревом разъяренного зверя.

В тот же самый миг, словно вторя моему воплю, раздался яростный свистящий вой, от которого начали падать и свои, и чужие. Повертев шеей по сторонам, обнаружила странную тварь, что взмывала все выше и выше, уходя черной смазанной ракетой в пронзительно-белые небеса. От визга неизвестно откуда взявшейся фурии на пару мгновений заложило уши, хорошо, что в облике дракона я практически неуязвима для странностей этого мира. Но люди подо мной вповалку лежали на снегу, держась за головы, а из-под ладоней текла кровь.

Наташка, обернувшись кошкой, прижалась всем телом к земле, зажала лапами мохнатые уши и, яростно рыча, хлестала воздух хвостом. Собственное бессилие и невозможность помочь людям, что стали нам почти друзьями в этом мире, бесили подругу больше, чем страх перед летающим ящером.

Сделав круг над полем схватки, я вдруг обнаружила отсутствие райна Гримиума среди тех, кто валялся ничком или стоял на коленях, прикрывая голову от ультразвука, который все еще доносился до нас с высоты, куда умчала тварь. Мысленно позвав райна и не услышав от него ответа, я воззвала к Коб-Ору, решив, что глава сыска сумеет объяснить мне потерю короля во время драки.

Ответ пришел незамедлительно и ошеломил меня не хуже, чем появление убийственных полупризраков. В считанные секунды осознав, что произошло, я-дракон обреченно вздохнула и рванула на всех порах ввысь вслед за визжащим чудищем. Королевская виверна, не пройдя сквозь радужный обряд, решила, что с нее хватит, и вырвалась наружу, окончательно ломая разум Гримиума. Из последних сил несчастный райн уводил разъяренного гада подальше от людей, спасая от разрыва барабанных перепонок и смерти.

За каким лешим я понеслась вслед за королем – не знаю. Провести обряд в воздухе, совершенно не представляя, как это действо происходит в принципе, это все равно, что трусы через голову пытаться одеть. Но мой дракон, уверенно взмахивая крылами, целеустремленно уносил меня все выше и выше. Собственно, не из-за ритуала я рванула за Гримиумом, а… даже не знаю, зачем. Неистребимая тяга к спасению ближнего, впитанная с молоком матери, гнала меня на помощь. Тяга, которую я так и не смогла вытравить из себя, даже пройдя через путь предательств и разочарований.

Не знаю, на какой высоте виверна обнаружила погоню, но вой прекратился, и навстречу мне метнулась черная молния. Скорость была такой, что я-дракон в буквальном смысле слова зависла на одном месте, старательно хлопая крыльями, чтобы не рухнуть большой чешуйчатой бомбой на головы друзьям и врагам. Уклонившись в сторону, я развернулась и наблюдала, как тварь, еще недавно бывшая вполне себе милым райном королевства Элтаннин, вновь несется на меня на всех парах.

«Убивать нельзя, обезвредить бы, – мелькнула мысль. И я, метнувшись в сторону, попыталась с разворота зацепить летящую фурию своим тяжелым хвостом. Гримиум, точнее, его ипостась увернулась и вновь пошла на таран. Плюнув на все предосторожности, я подумала о том, что золотого дракона во мне никто не отменял и значит, если что, поджаренную тушку короля смогу подлечить. В конце концов, вредная огненная иллюзия в лице феникса живее всех живых после того, как я его нечаянно сожгла. А потом воскресила. Главное, успеть сменить драконо-облик.

Приняв решение, я-дракон глубоко вздохнула и плюнула со всей дури огнем в оскаленную морду виверны, несущейся на меня с оглушительным визгом. Черно-красное пламя охватило все тело твари, и вопль захлебнулся, не дотянув до высокой ноты. Горящим факелом метался в поднебесье разъяренный зверь. И в какой-то момент я открылась для удара (воин из меня, как и дракон, получился так себе), и остро заточенный раздвоенный хвост прошелся по моей широкой грудине, цепляясь за мощные пластины чешуи.

Вздрогнув от боли, я склонила шею, чтобы оценить ущерб, и удивилась, обнаружив тонкий длинный порез. Сказать, что увиденное меня поразило до глубины души, – это ничего не сказать. Я-то была абсолютно уверена в том, что черного дракона невозможно ранить и убить. И тут такой неприятный сюрприз. Этак я и до конца змеиного пути не доживу.

Возмущенно рыкнув, я-дракон метнулась к полыхающей твари и попыталась цапнуть ее за длинную шею. Виверна вывернулась и, продолжая полыхать в черном драконьем огне, ринулась мне навстречу. Так мы и сошлись в небесах грудь на грудь. Ее зубы клацнули возле моей головы, мои клыки вырвали кусок обгоревшего мяса из предплечья. Затем королевская ипостась взвизгнула в последний раз, черный огонь полыхнул, словно прощаясь, и вниз к земле понеслось мужское тело.

Опешив, я рванула за Гримиума в безуспешной попытке успеть его перехватить, не дать ему разбиться.

«Господи! Что же я наделала! – билась в голове мысль. – Держись, держись. Держись! – орала я про себя, совершенно не осознавая, кому предназначался этот вопль, и тут же выдала. – Коби! Коби-и-и-и!»

Слава радуге, Коб-Ор, опешивший от такой фамильярности, не растерялся и в мгновение ока выпустил на волю свою ипостась. «Ни черта себе!» – продолжая нестись за райном сломя голову, подумала я, увидев кобру, взметнувшуюся вверх с раскрытым капюшоном.

По всему видать, Коб-Ор собирался поймать своего короля, поймав его в полете в объятия змеиных колец. Если честно, больше ничего толкового мне в голову не приходило. Мысленно попрощавшись с райном, и попутно обматерив всех местных богов и жрецов, я попыталась увеличить скорость моего полета на перегонки со смертью.

И вдруг каким-то неведомым мне путем я оказалась прямо под падающим Гримиум и приняла его на свою… прозрачную спину! Ошеломленная, я едва не уронила несчастного бездыханного короля снова. Но каким-то чудом умудрилась удержать его меж двойного ряда отростков, выросших на моей бледно-голубой почти невидимой спине. Да и вся я напоминала скорей огромный сгусток воды, парящий в невесомости, чем дракона из плоти и крови. Решив, по сложившейся годами традиции, подумать обо всем позже, я аккуратно, стараясь не уронить Гримиума, приземлилась поближе к Наташке.

К нам уже бежал Коб-Ор и еще несколько воинов. Оглушенные же солдаты и дракайны потихоньку приходили в себя. Чудища, едва не погубившие отряд лучших бойцов объединенных островных королевств, исчезли. А в открывшиеся порталы шагнули люди в длинных разноцветных одеждах, но с одинаковыми рисунками вокруг рукавов и горловин.

«Маги», – решила я, наблюдая, как одновременно из рук новоприбывших рванули белые молнии, юркими змеями рванувшие за дракайнами, которые с трудом поднимались с заснеженной земли.

– Самые сильные маги всех королевств, – услышала подтверждение в своей голове от Коб-Ора и вздрогнула, осознав, что все еще нахожусь в теле нового дракона, так не вовремя проснувшегося во мне. Хотя, если бы не этот очередной ящер, плакали бы сейчас подданные Гримиума, собирая останки короля на носилки и заказывая панихиду по погибшему смертью храбрых.

«Черт! Черт!» – заистерила я в ту же секунду, сообразив, что уже целую минуту стою и туплю в образе большой и нелепой крылатой капли, вместо того, чтобы обратившись в золотого дракона, попытаться спасти Гримиума. Часто задышав, я развернулась к Коб-Ору, мысленно послав ему вопрос. Услышав в ответ, что искра жизни еще теплится в неподвижном теле, я закрыла глаза и сосредоточилась на образе первой своей ипостаси.

Довольно-таки быстро мой первенец откликнулся на призыв и вышел наружу. Склонив голову, я оглядела по-прежнему неподвижно лежащего на снегу Гримиума, осторожно вздохнула и тихонько выдохнула малым пламенем в сторону короля. Не знаю, откуда ко мне пришло осознание правильности собственных действий, но я чувствовала, что все делаю верно.

Чистое золото пламени охватило лежащее мужское тело, и мы перестали что-либо видеть сквозь пелену огня, что бесшумно выросла между нами, окутав короля. Потекли-побежали мучительные секунды ожидания. Наташка так и осталась в ипостаси дикой кошки, неслышно подошел Зерг в образе хищного снежного барса. Коб-Ор сменил облик на человеческий, а маги заканчивали свои колдовские дела, и обезвреживали вместе с пришедшими в себя воинами растерянных дракайн.

Не знаю, как остальные, а я начала нервничать и подозревать самое худшее. Пламя погасло. А вместе с ним исчезло и тело короля. Потеряно я смотрела на позолоченный снег в том месте, где горел золотой огонь. Гробовое молчание воцарилось на заснеженной поляне, куда я приземлилась с почти живым королем, и которого только что, доверившись своим драконьим инстинктам, убила.

Грудь заныла от боли и я машинально прижала руки к сердцу, обнаружив, что стою вместе с всеми в человеческом облике. Куртка на груди была разорвана до кожи, и на моем теле от плеча к солнечному сплетению набухала кровью рваная полоса, которую оставил мне на память погибший король. Стерев юшку, я стряхнула капли на снег. Часть из них попали в костровище, и мы все дружно дернулись, увидев как моя кровь, соприкоснувшись с золотым пеплом, взметнулась вверх красным цветком.

Стремительно увеличиваясь в росте, стебель рванул вверх, увеличиваясь в размерах. Бутон странного растения набухал и округлялся, грозя лопнуть в любую секунду. Сам побег каким-то немыслимым образом раздвоился внизу и теперь напоминал хвост фазана. Момент, когда бутон начал раскрываться, мы чуть не пропустили. Но Наташка восторженно вскрикнула, и мы, проследив траекторию ее взгляда, успели в последний момент насладиться зрелищем рождения нового чуда.

Достигнув размеров нереально раздутого воздушного шара, бутон задрожал, колыхаясь на верхушке стебля. Тонкими змейками побежали по его поверхности трещинки, сплетаясь в причудливый непонятный узор. С поверхности странного растения посыпались огненными хлопьями рубиновые искры. Кожица пошла волнами, словно кто-то внутри зашевелился, пробуя на прочность стены своей темницы. Пыхнуло жаром, и мы отступили на пару шагов назад, стряхивая с себя огоньки.

Наташка, отступив от призрачного огня, уперлась спиной в грудь Зерга, который стоял позади не по-прежнему в ипостаси огромного зверя. Рука подруги опустилась на предплечье хищника и погрузилась в густую шерсть. Тень улыбки скользнула по губам подруги, и мне показалось, то снежный кот судорожно сглотнул, втягивая запах Наташкиной кошки в себя.

В долину, совсем недавно гудящую от криков людей и полулюдей и звоном оружия, воцарилась напряженная тишина. Маги и воины, закончив свою работу, подошли ближе, взяв нас в кольцо. Лично мне хотелось сбежать, не оглядываясь.

Мысли о том, что я причастна к гибели Гримиума, грызли изнутри, не давая сосредоточиться на происходящем. Я косилась по очереди то на Коб-Ора, застывшего в напряженной позе, то на Наташку, настороженно наблюдающую за непонятным растением, но при этом довольно улыбающуюся и осторожно поглаживающую шкуру не менее довольного зверя.

Судя по морде Зерга, он сейчас многое бы отдал, лишь оказаться на другом краю света подальше от всех свалившихся на их мир проблем. Тем не менее, хищник не спускал взгляд с бутона и расположился так, чтобы в случае чего прикрыть Наташку своим телом.

Шар шевелился и набухал, словно капля крови, стремящаяся сорваться с кончика ножа. Ослепительная вспышка и нас разметало в стороны. Вспыхнул огонь, с радостным ревом поглотивший остатки разорванного в клочья растения, и тут же исчез, словно мираж.

Ослепленные и слегка оглушенные мы лежали на земле, сплевывая снег, попавший в рот и вытряхивая его из-под одежды. Повезло одной Наташке: Зерг-таки успел в последний момент прикрыть ее собой, и она единственная не упала, а, прикрыв голову руками, присела от испуга на корточки, спрятавшись за рухнувшим на пузо снежным ирбисом.

Очухавшись и отерев лицо от ледяной крошки, я лежала и наблюдала за ярко-алым пятном, стремительно уносящимся в ослепительно-белые небеса все выше и выше. Глупая улыбка расплылась на моем лице и ощущение правильности и умиротворённости наполняло сердце.

Я-дракон – это девять кругов природных стихий. Я – радуга, заключенная в объятия Жизни и Смерти. Змея, что обвивает земли и моря миров За-Гранья, сила, что связывает землю и небо. Мне дана власть над радугой и водой, землей и ветром. Мой удел – одиночество. Ибо дракону, чье предназначение – равновесие миров, не суждено долго жить среди потомков Аиды и Белого Змея. Рано или поздно рождается тот, кто жаждет сместить баланс и ищет пресловутую точку опоры, чтобы перевернуть миры.

Обладая магией всех, я-дракон не принадлежала себе, ибо была лишь частью Великого Круга Мироздания, в центре которого всегда должно биться Пламя хаоса. Из хаоса родилось все живое и мертвое, в него же все возвращается, пройдя свой путь змеи.

Магия жизни и смерти золотого и черного драконов охраняла сердце Миров За-Гранья, способное рождать вселенные, пробуждать древнейших идолов, будить демонов мрака и бездны, двигать звезды и срывать планеты с привычного пути.

Огненный дракон, паривший высоко в небесах, мужественный и воинственный, нежный и робкий, целеустремленный и сильный духом-это последний пазл в головоломке Аиды Ведо, ее последыш, младшенький, любимчик. Тот, кто хранит сердце матери, являясь центром вселенной. Именно для возрождения Огненного дракона сплела праматерь Миров свои призрачные сети, в которых запутались мы все. Вот ведь чуяла моя душенька: не договаривает богиня, мудрит и скрывает что-то.

Райн Гримиум прошел сквозь Радугу со мной, ведомый кровью радужного дракона. А уничтожив королевскую виверну я-дракон, не ведая, возродила Огненного дракона – Хранителя Пламени Хаоса. Другой вопрос: за каким чертом это нужно Аиде Ведо?