Текст книги "Звезды взрываются внутри"

Мама снова перехватила трубку, и теперь начался долгий монолог по поводу того, что они вдвоем с папой работают не покладая рук, чтобы я ни в чем не нуждалась, а я этого даже не ценю. Я все еще молчала, хотя внутренне уже зрели резкие ответы, готовые сорваться с моего языка. Я одной рукой расчесывала волосы, распустив косичку, и отвернулась от только что вошедшего Ануара. По его виду можно было сказать, что он собирается остаться здесь на месяц, изучая корешки стоящих на полке книг.

Когда с воспитательным моментом, наконец, было покончено, мама как ни в чем не бывало оповестила, что теперь может пойти спать, пожелала мне спокойной ночи, сказала, что любит меня, и передала телефон папе. Интересно, мамы у всех такие ненормальные или только у меня?

– Папа, – я уселась на диван, откинув голову на спинку, – наверно, лучше дать ей успокоительное, вряд ли она сейчас сможет заснуть.

– Я уже дал ей «Новопассит», – папин голос тоже звучал устало, – как же ты нас напугала, девочка.

Мы помолчали секунд десять. Я раздумывала, сказать или не сказать о Санжаре, о том, что потянула руку, и что мне здесь не так весело, как мы надеялись, что будет.

– Я все понимаю, дочка, – раздался в трубке папин голос, – вы веселитесь там, отдыхаете. Мы тоже были молодыми, я все понимаю… И не обижайся на маму. Это ее способ выразить, как мы за тебя волнуемся.

– Я не обижаюсь, я. – у меня запершило в горле, – я вас очень сильно люблю.

– Мы тебя тоже, солнышко. Ладно, уже поздно, я тоже пойду лягу. До завтра, родная.

– Спокойной ночи, папочка.

Я убрала телефон и снова откинула голову, закрыв глаза.

– Папа волнуется? – Ануар, который так и не покинул комнату, сел со мной рядом. Мгновенно почуяв опасность, я выпрямилась и покосилась на его руку, которую он положил сзади меня, – у тебя все в порядке?

– Да, все отлично, – я заложила прядь волос за ухо, одновременно отодвигаясь от него на край дивана, – отличный был вечер.

Я хотела встать, чтобы уйти в свою комнату, но он удержал меня рукой.

– Эля, – он придвинулся ко мне поближе, и я бросила на него испуганный взгляд, – я давно уже хотел тебе сказать… ты безумно нравишься мне, ты просто сводишь меня с ума.

Пока я недоуменно хлопала глазами, он преодолел эти полметра, и прижался к моим губам. О, черт! Что происходит? Я отвернулась, пытаясь его оттолкнуть, но это оказалось не так просто.

– А я все гадал, кто же следующий в списке, – я узнала голос Санжара. Действительно, этот день просто бьет все рекорды.

– И, как всегда, появляется он, – Ануар раздраженно поднял голову.

Воспользовавшись моментом, я отпихнула его и вскочила на ноги. Во мне клокотала злость, досада, но все перекрывало тяжелая шапка смущения. Я не привыкла к подобным знакам внимания и понятия не имела, как себя вести.

Развернувшись, я оттолкнула Санжара и пулей вылетела из комнаты.

* * *

Уснуть никак не получалось. Я лежала в темноте, рассматривая блики на потолке, прокручивая в уме сегодняшний день. Меня все не покидало ощущение, что я не приложила достаточно усилий для того, чтобы мое душевное состояние пришло в равновесие. Я имею в виду, что еще я могла сделать, чтобы доказать, что я не такая, как он обо мне думает? Что можно было сказать, чтобы убедить его, что он не прав? И так ли это важно для меня помимо удовлетворения своего желания реабилитировать чувство достоинства перед человеком, которого я едва знаю. Но все равно при мысли обо всех несправедливых словах и всех его взглядах слезы наворачивались на глаза. Это совершенно иррационально, но мои внутренности просто сводило от болезненного желания чего-то, чего я сама не понимала. Мне одновременно хотелось и унизить его, и найти у него утешение.

Достав сотовый, я посмотрела время – половина первого – и поняла, что утром не смогу встать на завтрак вовремя. Одно из странных свойств моего организма – это то, что если я не посплю достаточное количество часов (не меньше восьми), то потом весь день хожу сонная. Мне пришло на ум, что можно включить колыбельные, как это обычно делала тетя Нелли для моих племянников – на них это срабатывало безотказно. А еще лучше просто поставить мой плейлист и настроить отключение через двадцать минут. Как я сразу об этом не подумала.

Пробежав глазами список песен, я удалила из текущего списка самые громкие и напористые и уже собиралась включить воспроизведение, но поняла, что сонное настроение просто улетучилось, и я совершенно не хочу спать. Вместо этого мне почему-то пришло в голову что-нибудь перекусить на кухне. Не то чтобы у меня была привычка есть среди ночи, но мысль о вкусной булочке уже прочно засела в мозгу.

Я сидела на пустой кухне с гудящими лампами, намазывая масло на хлеб, и у меня определенно начало улучшаться настроение. Очень хотелось сделать себе горячий чай, но я точно знала, что шум электрического чайника кого-нибудь разбудит, и это будет отличным поводом для шуток на следующий день, так что я ограничилась просто молоком. Неожиданно эта минута приобрела свое очарование. Кто вообще сказал, что есть нужно только в определенное время? Разве это не здорово, что можно в любое время, когда тебе захочется, просто пойти и съесть что-нибудь вкусное. Потом я вспомнила маму, которая в последнее время грезит правильным питанием и сейчас тщательно высчитывает соотношение белков-жиров-углеводов в своей еде, и мне стало стыдно. Мы с папой только посмеивались над ее стараниями, все время повторяя, что она и так у нас стройная, что ей вовсе необязательно прилагать столько усилий. А она никогда нам не жаловалась, что мы ее не поддерживаем, ведь это действительно должно быть трудно – отказать себе во вкусной булочке с маслом посреди ночи, когда у тебя плохое настроение, и никто тебя не утешит. О, мама, обещаю больше никогда не подшучивать над твоим рационом, постараюсь выучить твои любимые продукты и буду искать рецепты в интернете. Улыбка появилась на моем лице – только мысль о том, чтобы радовать свою команду, дарила настоящее утешение.

Я прибрала за собой, поставила продукты в холодильник, вытерла крошки со столешницы, помыла стакан. Интересно, легко ли теперь мне будет заснуть, или уже можно вообще не спать до утра?

Я уже выключила свет на кухне, когда услышала какие-то звуки. Кто-то тихо разговаривал в темноте, потом послышались шаги, захлопнулась дверь. Я увидела, как кто-то поднимается по лестнице, и ко мне закралось неприятное подозрение. Неужели кто-то из девчонок спускается по ночам вниз к парням? Я вошла в коридор и оглянулась. Здесь было также четыре комнаты, каждому по одной, как и у нас наверху. Из какой же двери она вышла?

– Не спится? – услышала я голос сзади.

Развернувшись, я увидела Санжара, который стоял возле ванной, вытирая волосы полотенцем. Он был в одних спортивных штанах и явно только вышел из душа.

– Да, яспустиласьнакухню, захотелосьчто-нибудь, – я деланно пожала плечами, пытаясь притвориться, что меня действительно не волнует вид его широкой голой груди, идеально гладкой, и восхитительно мускулистой. Мне пришлось пару раз сглотнуть, пока я беспомощно пялилась на его торс, и я неловко закончила, – поесть.

– Я думал, ты на диете, – пошутил он, – или ты из тех, кто может есть все подряд и не толстеть?

Я пыталась придумать какой-нибудь остроумный ответ, но неожиданно дверь рядом со мной открылась, и на пороге появился Данияр.

– Ты забыла свои. – Данияр резко осекся, увидев меня, и с нахмуренным видом опустил голову. В руках у него было какое-то кружевное белье.

– Это не м-мое, – заикаясь, произнесла я, – это же.

Я затравленно оглянулась на Санжара, чтобы все объяснить, но он уже скрылся в своей комнате. О, черт. О, черт, как все дошло до этого. Меня начало охватывать противное чувство паники.

– Какого черта, – накинулась я на Данияра, – Ты вечно попадаешься невпопад!

– Да что я сделал, – недоуменно воскликнул он, но у меня уже не было сил спорить с ним.

С той самой минуты как появился Санжар, ни одно событие не поддается моему контролю, все идет наперекосяк. Я уже бежала к себе в комнату, а вслед мне доносился голос Данияра:

– Да забей ты на него. Завтра он уже ничего не вспомнит.

Глава 4

Даже с музыкой мне не сразу удалось заснуть в ту ночь. Потребовалось полчаса на уговоры самой себя, что не произошло ничего такого, из-за чего мне следовало бы волноваться. Может, Данияр прав, и никто не станет и вспоминать ночные события. Кого это волнует вообще?

Утро встретило меня проливным дождем. Я с закрытыми глазами вслушивалась в дробный звук за окном. Ночью одеяло сбилось где-то в ногах, и я зябко поежилась, натягивая его на себя. Свернувшись калачиком, я открыла, наконец, глаза и метнулась назад – в кресле передо мной, не отрывая от меня взгляда, сидел Санжар.

– Что ты здесь делаешь? – хрипло спросила я.

– Доброе утро, – чуть помедлив, ответил он, поднимаясь на ноги. – Извини, что напугал. Я… хотел подождать, когда ты сама проснешься.

Я ушам своим не верила. В голове не укладывалось, что у этого типа хватило наглости пробраться ко мне в комнату и наблюдать за тем, как я сплю. Не скрывая злости, я, завернувшись в одеяло, нашарила шлепанцы и молча втиснулась в ванну. Умывшись и почистив зубы, я из-за двери попросила его отвернуться и юркнула к шкафу с одеждой. Быстро сменив пижаму на майку и шорты, я стянула волосы резинкой.

– Не думала, что в этом доме надо запираться на защелку, – сказала я, давая понять, что он может повернуться.

Стараясь не обращать на него внимания, я застелила на кровати одеяло и накинула сверху плед. Он все молчал, и я не выдержала:

– Может, объяснишь, наконец, что ты делаешь в моей комнате?

Он поднял на меня взгляд, и я не смогла распознать его выражения, поэтому терпеливо ждала, когда же он соизволит заговорить.

Но, конечно, лучше бы он этого не делал.

– Что?.. – я задохнулась.

– Я сказал, что ты должна перестать спать со всеми подряд.

Я никогда не испытывала такого унижения. Не каждая девушка услышит подобное от парня, из-за которого не может спать по ночам. Меня одолевала буря чувств, самым сильным из которых было желание его ударить. Пока я молчала, переваривая эту информацию, Санжар решил осветить свою точку зрения по этому поводу:

– Знаешь, в какой-то момент я подумал, может, я все-таки ошибаюсь, может, она не такая. Но вчера ночью все встало на свои места. Я уже ничему не удивляюсь. У тебя ангельское личико, но если я хоть что-то понял в этой жизни, так это то, что неважно, насколько невинным выглядит человек, внутри него все может быть изъедено гнилью.

– Замолчи сейчас же, – не выдержала я, слезы обиды уже стояли в моих глазах. Он отвернулся к окну, но я резко попыталась развернуть его обратно, потому что не выносила, когда от меня отворачивались в споре, – ты можешь засунуть свои советы куда подальше!

– Успокойся!

Я попыталась его ударить, и не пощечиной, а прямым кулаком, как меня учил папа, но он с легкостью его перехватил. В такую минуту я была способна только шипеть.

– Как ты смеешь! Как смеешь, мне… такое… говорить!..

Я боролась, пытаясь высвободить свою руку, но это было бесполезно. Тогда я выкинула вторую руку и неожиданно смогла съездить ему по скуле. Он дернул головой в сторону, а потом бросил на меня такой взгляд, что на секунду мне стало по-настоящему страшно. Сделав резкое движение, он схватил мою вторую руку и сжал мои оба запястья.

– Стерва, – выдохнул он мне в лицо и еле увернулся в тот момент, когда я попыталась ударить его головой. Сквозь это безумие я услышала его смешок, – а у тебя та еще хватка.

Конечно, у меня не было шансов – он был в два раза больше меня, выше на целую голову. Я вырывалась так дико, что едва не вывихнула плечо – настолько крепко он меня держал. Мои глаза обожгли беспомощные слезы.

– Убирайся, – простонала я, выворачивая руки из его захвата.

– Ох, черт тебя дери. Прекрати вырываться! – он еле выговаривал слова от ярости. Мне удалось высвободить одну руку, но так ему было только удобнее схватить меня сзади, прижав мои локти к бокам.

Я неразборчиво выговаривала ругательства, из зажмуренных глаз текли слезы, губы меня не слушались. Я боролась из всех сил, что у меня были, твердые руки наверняка оставляли синяки. Он с рычанием встряхнул меня в руках, едва не оторвав от пола, и я попыталась оттолкнуться ногой от края стола. На мгновение я очутилась в воздухе, описав ногами дугу, когда он развернулся в другую сторону. А в следующую секунду он поставил меня на пол и придавил всем телом, отчего я практически согнулась пополам.

– Да успокойся же ты.

Все мои движения были парализованы, мне оставалось только бессильно перебирать ногами. Мне было так плохо, что я боялась, что меня вот-вот стошнит. И тут – я едва поверила своим ощущениям – я вдруг почувствовала, как он прижался губами к моей голове, так, словно хотел бы меня утешить. Почувствовав возможность вырваться, я резко рванулась вперед, но это была ничтожная победа, потому что в следующую секунду он настиг меня у кровати, и мы повалились на недавно заправленное одеяло.

– Нет, нет! – дико закричала я, отбиваясь руками и ногами. Мы начали жестокую борьбу, я пыталась вывернуться, кусаясь и царапаясь, но это были тщетные попытки. Он почти рычал, пытаясь перебороть меня. Я не понимала, чего он пытается добиться, пока он не уселся на меня верхом, и, схватив мои руки, прижал их к кровати над моей головой.

– Успокойся!

– Я тебя ненавижу! Ненавижу! – я не могла сдвинуть руки ни на миллиметр, только ноги беспомощно метались. Ощущение собственного бессилия было просто невыносимым. Слезы беспрестанно катились из моих глаз.

Притихнув, сквозь влагу и пряди волос я смогла, наконец, рассмотреть его напряженное расстроенное лицо.

– Черт бы тебя… – с трудом выговорил он, – черт бы тебя побрал, Эльназ.

– Отпусти меня, – процедила я сквозь зубы. И зачем-то добавила, – меня от тебя тошнит.

Может, потому что это было правдой.

Он отпустил мои запястья, медленно выпрямился. Самое отвратительное, что даже в такую минуту я не могла не отмечать краем сознания, каким сексуальным было каждое его движение, этот его надменный взгляд.

Наконец, он скрылся в ванной, и я медленно села в кровати. Я огляделась по сторонам так, словно впервые в жизни видела эту комнату. Косметика с моего стола была разбросана по полу. Стул валялся в другой стороне. Что это было? В ходе нашей борьбы резинка упала с моих волос, и теперь они свободно висели по бокам. Я подтянула колени и уперлась в них локтями, закрыв ладонями лицо. Снова скрипнула дверь ванной.

– Эльназ… – услышала я его голос.

– Убирайся, – глухо сказала я, не убирая ладони от лица.

Хлопнула дверь, и наступила тишина.

Я без сил опустилась на кровать. Я была опустошена, я пребывала во всепоглощающем чувстве усталости.

Суперусталость.

Просто гиперусталость.

Собрав чувства в кулак, я встала с кровати и направилась в ванную, чтобы еще раз умыть лицо. Из зеркала на меня смотрела опухшая девушка с бледным лицом и усталыми глазами. И как теперь спускаться вниз? Я достала косметичку и начала тщательно накладывать макияж. Пришлось воспользоваться контуром, чтобы подчеркнуть необходимые места на лице. Через некоторое время из зеркала смотрела неотразимая красавица. Это я так о себе подумала.

Нужен был соответствующий наряд. Я сняла шорты и майку и надела вместо них узкие джинсы серого цвета и свободный топ из шелка с высоким воротником и длинным узким вырезом до самой груди.

Из комнаты я вышла только через пару часов. В гостиной стоял привычный шум. Я вяло поздоровалась со всеми и направилась на кухню, решив позавтракать. Санжара нигде не было видно, ну и здорово, а то под его взглядом мне бы кусок не полез в горло.

Удивительно, но у меня проснулся зверский аппетит. Сходив на кухню, я положила себе еще одну порцию кукурузной каши.

Позавтракав, все разбрелись по дому. Я поинтересовалась, не нужно ли кому-нибудь в город, и, не дождавшись ответа, отправилась на парковку.

Я шла под красочным цветочным навесом, который поддерживался тонкими столбиками с одной стороны, и услышала чьи-то голоса. Я замедлилась, все еще не понимая, откуда доносится звук.

– Ну, Санжар, ну пожалуйста, – умоляла какая-то девушка. Я узнала голос Айгерим, – хочешь, мы вместе убежим? Вот прямо сейчас? Давай убежим, а?

Сделав еще пару шагов, я заглянула за угол, и увидела их возле машины. Он стоял, прислонившись к стене, и с нетерпеливым лицом пытался отцепить ее руки от своей шеи, а Айгерим все тянула его вниз, пытаясь достать до его губ.

Я отпрянула, тяжело дыша. Обычно у меня не было привычки подслушивать чужие разговоры, и теперь у меня щеки горели от того, что я прикоснулась к чьей-то тайне. Она так нежно льнула к его груди, так умоляюще смотрела в его надменное лицо.

Я прикрыла глаза, прекрасно осознавая, что какая-то часть меня изнывала от желания очутиться на ее месте. Каково это – иметь отношения?

– До встречи, красавчик, – услышала я ее смех, и открыла глаза. Айгерим шла в другую сторону и не заметила меня.

К сожалению, Санжар шел в противоположную сторону – мою. Он не сильно удивился, увидев меня.

– У тебя удивительная способность появляться всюду, куда бы я ни пошел.

– Такое бывает, если живешь с человеком в одном доме, – я саркастически закатила глаза.

– Да, именно это я называю «невезением».

Этот парень за словом в карман не лезет. Я заткнулась, не зная, что еще сказать.

– Хорошо, – наконец вымолвила я, устало проведя ладонью по лицу, – я больше не хочу спорить с тобой, устала пытаться тебе что-то доказать. О, вижу, мои тщетные попытки тебя только забавляют. Это все уже неважно.

Он молча слушал, остановившись вполоборота ко мне, саркастическая улыбка играла на его губах. Я продолжила:

– Это действительно неважно, мне абсолютно все равно, какого твое мнение обо мне. Есть только одна вещь, которая меня интересует: кто тебе сказал, что я сплю с кем попало?

Я надеялась, что смогу смутить его хотя бы на мгновение, но ничего подобного – он смотрел на меня с легкой усмешкой, презрительно сощурив один глаз. Как же я ненавидела этот взгляд! Мне хотелось дать ему по лицу, лишь бы его выражение стало нормальным.

– Не вижу смысла пытаться мне что-то доказать, – сказал он, делая ко мне шаг, – тебе может быть неважно мое мнение, однако факт остается фактом – ты вчера ночью неплохо проводила время в одной из мужских спален. Так что я не понимаю, о чем тут вообще говорить?

Я открыла рот, но тут же его захлопнула. Интересно, мне начать оправдываться, или это уже бесполезно?

– Это была не я, – процедила я сквозь зубы. Я не смогла удержаться от того, чтобы скрестить руки в защитном жесте, – я случайно там оказалась. Спроси у Данияра, у него была другая девушка, я не знаю кто, я только видела ноги, когда она уходила.

Я увидела, как он недоверчиво качает головой.

– Я правду говорю, – в моем голосе слышалось отчаяние, – я совершенно не заинтересована в таких интрижках, ни вчера, ни до этого, вообще никогда! Я не знаю, кто тебе наплел всю эту чушь. Кто это был? Это была Асема, да? Кто тебе все это сказал?

– Прекрати, Эльназ, – меня остановил его холодный тон, – я достаточно хорошо знаю девушек, чтобы не покупаться на такую хорошую игру.

Я беспомощно смотрела на него, не веря своим ушам. Внутри начал поселяться страх, что мы никогда не достигнем понимания. Мне пришлось несколько раз поморгать, глядя вверх, потому что, кажется, мне на глаза навернулись слезы. Черт, не хватало еще расплакаться перед этим равнодушным снобом.

– О, теперь мы будем играть оскорбленную невинность, – он яростно стукнул кулаком о стену. Я ошарашенно уставилась на его руку, я была так удивлена, что напрочь расхотелось плакать. Более того, в моем левом виске начала разворачиваться тупая боль.

– Хорошо, – сказала я, прижав пальцы к виску, – я-я поняла твою точку зрения, это… это… Единственное, чего я действительно не понимаю – какое тебе дело до всего этого? Ты меня знаешь всего пару дней, а уже беспокоишься о моем моральном облике. Т-ты всех девушек пытаешься наставить на путь истинный?

Бравада давалась мне нелегко. Я уже чувствовала, что выдыхаюсь, и теперь мечтала сесть поскорее в машину и уехать отсюда подальше.

– Ты права, – он пожал плечами, – я тоже не понимаю, что мне за дело.

Мы молча уставились друг на друга, и я, хоть убей, не могла вымолвить ни слова. Меня начали охватывать странные ощущения – во всем теле чувствовалась слабая дрожь, почему-то грудь стала невероятно чувствительной, живот сводило так, словно меня сейчас стошнит.

– Хорошо, – я наконец вымолвила, – я… извини…

Он сделал какое-то движение, как будто хотел меня остановить, но я увернулась и быстрым шагом направилась к машине.

* * *

Поставив машину на набережной, я поднялась на помост и уселась на лавочку. На меня падала тень от большого ресторанного навеса, и было очень уютно сидеть, разглядывая бирюзовую воду Средиземного моря.

Устроившись, я замерла на несколько секунд. Мне приходилось почти физически перебарывать себя, чтобы заставить взглянуть в лицо той проблеме, от которой я больше не могла убегать. Кто-то в доме нагло распускает обо мне грязные слухи. Мне просто необходимо разобраться в этом, пока все не зашло слишком далеко.

Настроившись на то, какие неприятные эмоции меня ожидают, я начала мысленно прокручивать всех по списку. Кого я сразу могу исключить? Первым на ум пришел Мурат. Я знала, что нравлюсь ему, но явно не до такой степени, чтобы мстить мне подобным образом, да и бесприданницы из меня явно не получится.

– Так не доставайся же ты никому, – пробормотала я себе под нос любимую фразу из советской экранизации.

Также, думаю, можно исключить Данияра. Он, конечно, ведет себя как последний идиот, но он в принципе не может желать мне зла. По крайней мере, я не могу себе этого представить. Помню, в детстве его оставляли пару раз приглядеть за мной, и он выполнял свои обязанности безукоризненно. То есть, он все время играл со мной в мои «дурацкие девчачьи игры», кормил обедом, одним словом, был образцовой нянькой. Хоть и ворчал все время. Чтобы Данияр сидел и рассказывал Санжару, какая я гулящая – нет, это маловероятно.

Решив дойти до конца мужского списка, я мысленно перешла к Ануару. Вот уж кто вызывает у меня недоумение. До этого я видела его один раз на юбилее отца Мурата – дяди Ильяса. Нам было лет по шестнадцать, и все, что я о нем запомнила – это длинные конечности вкупе с проблемной кожей и вечно хихикающий рот. Сейчас он изменился, конечности перестали быть неуклюжими, кожа выровнялась, хихиканье превратилось в самоуверенную улыбку. Но ощущение гадливости все равно осталось. Может, он и мог бы наговаривать на меня гадости, но почему-то я с трудом могла представить, что Санжар станет ему верить. Черт, а почему бы и нет? Господи, да я никого из них толком не знаю, особенно девчонок. Каждая из них могла приклеиться к его боку и нашептать на ухо какие-нибудь фантазийные небылицы.

Мне снова стало плохо. Перегнувшись через колени, я опустила голову и подышала с открытым ртом. Я впервые в жизни столкнулась с такой ситуацией. И она расстраивала меня даже больше, чем мне самой показалось на первый взгляд.

Так и не придя ни к какому выводу, я поднялась с тяжелым сердцем и побрела к своей машине.

– Buongiorno[1]1
  «Доброе утро» (ит.)


[Закрыть], – услышала я, но не придала значения, решив, что обращаются не ко мне.

– Do you speak English?[2]2
  «Вы говорите по-английски?» (англ.)


[Закрыть] – снова спросил голос, уже на английском. Кто-то тронул меня за рукав, и я удивленно оглянулась. Передо мной стоял какой-то парень с извиняющейся улыбкой и что-то показывал мне на карте в своих руках. Он смущенно смотрел то на меня, то на карту в его руках.

– I… I cannot find this place in the city, would you be so kind to show me where is. where is… вот это, это Machiato, кафе[3]3
  «Я… Я не могу найти это место в городе, не могли бы вы показать мне, где… где находится кафе Макиато» (англ.)


[Закрыть]. Рус, – парень оглянулся назад, подзывая своего друга, – как ты говорил, называется та улица?

– Ничего страшного, я говорю по-русски, – я улыбнулась.

– О, правда? Какая удача. По-моему, мы с другом заблудились. Вот. Я ни черта не могу сориентироваться.

– Не верьте ему, это он так пытается с вами познакомиться, – к нам подошел еще один парень.

Я ответила вежливой улыбкой.

– Слушай, вот тебе обязательно встревать, да? – первый парень бросил на меня смущенный взгляд.

Я аккуратно вытащила карту из его рук и перевернула севером вверх.

– Какой адрес вам нужен? – спросила я, ведя пальцем вдоль улиц.

– Вот видишь, я же говорил! Она знает, как помочь.

Пока второй парень искал адрес в телефоне, первый сообщил мне, что это кафе посоветовал их друг, который приезжал на Сардинию в прошлом году. Меня удивило, что они пользуются бумажной картой, вместо того чтобы вбить адрес в электронной.

– Так. – второй парень поднял руку, привлекая наше внимание, – значит, место называется Панино Рустико. Находится… находится по адресу: Пьяцо Сан Роко, пять, Меркато Сан Бенедетто. Это, видимо, пересечение… О, тут еще что-то… Виа Бакаредда. Честно говоря, я не знаю, что это значит…

Парней звали Антон и Руслан, и они были из Москвы. Мы, наверное, около десяти минут водили по карте Ольбии, пытаясь отыскать нужное место.

Найдя точку на карте, парни заметно повеселели. Они минут двадцать уговаривали меня поехать с ними, потому что «только здесь вы попробуете самые лучшие панини на острове», как сообщил им их друг. В конце концов, я сдалась, во-первых, потому что мне стало стыдно, что уговаривать меня пришлось так долго. А во-вторых, потому что успела проголодаться, пока мы обсуждали маршрут.

Зал в «Панино Рустико» оказался малюсеньким, всего несколько деревянных столов со скамейками. Усевшись за столик, мы начали изучать картонное меню, стоявшее на столешнице. Особо ничего не было понятно, поэтому когда к нам подошел официант, мы начали интересоваться подробностями, что из себя представляет панини, какого они размера, и что с ними пьют. Оказалось, панини – это горячие бутерброды с разной начинкой. Парням размер бутербродов показался невпечатляющим, поэтому они заказали себе по два. Под панини они решили выпить немного местного пива, а я ограничилась лимонадом.

Следующие полчаса превратились в восторженные восхваления нежнейших булочек, мяса, зелени и сыра. Могу поклясться, эти бутерброды стоили всех усилий.

Когда мы вышли из кафе, солнечный день показался мне особенно привлекательным. Ребята рассказывали, что в Москве занимаются разработкой и продвижением сайтов и часто мотаются по городам.

– А еще мы часто ездим в столицу Казахстана, – доложил Руслан.

– Особенно я, – вставил Антон, – поэтому, думаю, целесообразно будет обменяться номерами. У вас ведь очень опасно.

– Ага, вдруг ты, балбес, потеряешься, окажешься на окраине, а Эля тебя спасет, так?

Они были очень милые, но у меня был пунктик по поводу номеров. Максимум, что я могла им дать – это название своего аккаунта в инстаграм.

Мы распрощались на теплой ноте. Они говорили что-то про пляжную вечеринку на северо-западном полуострове, и чтобы их не обидеть, я попросила скинуть мне адрес в личных сообщениях.