Текст книги "Тафгай"

Глава 29. Эш

– Чувак, девчонка реально твоя копия! – присвистнул Вайдман, пялясь в «Спорт Инсайдер», который Орланы вот уже полчаса передавали по кругу в нашем частном самолете.

– Надеюсь, мозги ей достались от матери, – ухмыльнулся Дэйв, и я показал мудаку средний палец.

Выхватив у друга журнал, я снова пробежался глазами по тексту с заголовком: «У „самого красивого“ хоккеиста НХЛ есть ребенок?».

Статья была охренительно огромная.

В ней говорилось о моем браке с Мерфи и нашем разводе, причины которого «по сей день остаются загадкой», о стремительно завершенной теннисной карьере Бреннан и о моей «предполагаемой» дочери. Кадры из аэропорта, где я держу свою крошку на руках, еще вчера облетели многие интернет-таблоиды, а сегодня пестрили на первых полосах всех утренних газет.

Поднимите руку, кто удивлен?

Я уже давно привык к тому, что каждый мой шаг преследуется навязчивыми объективами камер. Не хочу хвастать, но хоккейный свитер с моей фамилией входит в десятку самых продаваемых джерси в этом сезоне, а это что-то да значит, дамочки. Да и благодаря своей бурной личной жизни, которой, к слову, я не горжусь, я тот еще лакомый кусочек для папарацци. Однажды я застукал этих ребят, ковыряющихся в моем мусорном баке, так что меня уже ничем не удивить.

Но в этот раз, надо отдать должное таблоидным крысам, статья оказалась правдивой. И каждое слово в ней било меня наотмашь.

«Американская теннисистка отказалась от участия в „Уимблдоне“», «Восходящая звезда НХЛ женился во второй раз», «Мерфи Бреннан завершила спортивную карьеру из-за личных проблем», «Знаменитый защитник Чикагских Орланов женился снова», «Четыре брака», «Мать-одиночка?» «Неужели отец впервые увидел свою дочь?»…

Пару дней назад все это мне говорила Мерфи, но я ее не слышал. Эмоции лишили меня слуха, а гнев – рассудка. Но теперь, когда наша история обрела физическую форму в виде сраного глянца, я понял, насколько облажался.

Знаете, в покере есть такое понятие, как «Тильт» – это эмоциональное психологическое состояние игрока, вызванное крупным проигрышем (или выигрышем), при котором он начинает принимать тупые и необдуманные решения.

Так вот, когда я услышал, что Мерфи хочет избавиться от меня, но не знает, как это сделать, – я впал в долбаный тильт. Ведь я проиграл ее. И это был самый крупный проигрыш в моей жизни, который повлек за собой целую череду идиотских решений.

Разумеется, на вершине этого хит-парада находится мое предложение развестись. Черт, я не должен был даже заикаться об этом дерьме. Мне нужно было бороться за Мерфи и завоевывать ее.

Но вместо этого я набрал скорость и понесся вниз по скользкому спуску прямиком в ад…

Полгода я подыхал от ломки по ней, как какой-то сраный героиновый торчок. Я не смотрел телевизор, не читал прессу и полностью закрылся от журналистов. Мне было невыносимо даже думать о Мерфи, не то что видеть ее снимки или слышать о ней в интервью. Все, чего я хотел – это вытравить ее образ из своей головы. Какое-то время с этим неплохо справлялся виски, но эффект был слишком кратковременным.

Если бы не хоккей, то, скорее всего, я бы попросту спятил. Только в нем моя боль находила выход. Я был безбашенным вышибалой, который проделывал за команду всю черновую работу без шайбы. Мои жесткие хиты[23]23
  Хит (силовой прием) – это активное физическое воздействие на противника в рамках правил, целью которого является отбор шайбы. С английского «hit» переводится как «удар».


[Закрыть] попадали практически в каждый хайлайт[24]24
  Хайлайты (англ. Highlights) – видеообзоры матчей НХЛ.


[Закрыть] и зачастую заканчивались травмами соперников. В то время как футбольные фанаты подсчитывали штрафные голы Роналду, хоккейные считали штрафные минуты Сандерса. А когда я стал проводить на скамье штрафников больше времени, чем на льду, поползли слухи о том, что Лига собирается избавиться от меня, как от «проблемного» игрока.

Я не мог себе позволить потерять еще и хоккей.

Так в моей жизни появился психотерапевт, благодаря которому я завязал с алкоголем и вернул себе самоконтроль. Спортивная карьера была спасена, но я едва ли стал от этого счастливее. Внутри меня была убогая пустота. Огромная черная дыра, которую я не знал, чем заполнить.

Прошло семь месяцев с тех пор, как я чувствовал женское тепло.

Да, я трахался. Но это не то же самое, понимаете?

На Уитни Кларк я женился спустя сорок минут после нашего знакомства.

В тот день мы играли в Лас-Вегасе и вечером праздновали победу в местном баре, где я ее и встретил. В ней кипела жизнь. Она остроумно шутила, звонко смеялась и умело флиртовала.

Длинноволосая, кареглазая брюнетка…

Как и все последующие жены после нее.

Наш брак продлился две недели.

И нет, проблема точно была не в Уитни. Все дело было во мне. Я не излечился. Плацебо не сработало.

Когда пустота внутри меня опять стала слишком громкой, я женился снова. И снова… ничего. Никаких эмоциональных фейерверков, внутреннего огня и ярких красок. Мой гребаный мир по-прежнему оставался уныло-черно-белым.

Просто представьте, что вы мечтаете о сочном мясном бифштексе, но вместо этого каждый раз давитесь гребаным тофу…

Сегодня на кухне Мерфи хватило нескольких секунд, чтобы разжечь во мне огонь. Господи, эта безумная женщина способна заставить меня кончить, не вынимая член из штанов, а мне ведь давно не тринадцать.

Да, я мог бы ненавидеть Мерфи за то, что она не рассказала мне про дочь.

Да, я мог бы не ненавидеть себя за то, что стал главным дьяволом того ада, через который пришлось ей пройти после развода.

Но, поверьте, в моей жизни есть дела поважнее.

– Подъем! – засвистел наш вратарь, когда самолет опустился на посадочную полосу аэропорта.

– Добро пожаловать в Детройт, ушлепки! – прогремел на весь салон Чехов.

– Я могу теперь звать тебя Отцом Сандерсом? – пихнул меня в плечо Дэйв, собирая со стола игральные карты.

– Ты можешь только поцеловать мои яйца на удачу, – усмехнулся я.

– Не думаю, что твоей прошлой-будущей женушке понравится наша маленькая интрижка.

– Поосторожнее с ним, Каллахан, – хохотнул Вайдман, двигаясь впереди нас к выходу. – Подружки от него беременеют даже на расстоянии.

Я долбанул ногой по его спортивной сумке, и придурок едва не вывалился на трап.

Выйдя из самолета, я жадно вдохнул морозный воздух северного Мичигана, который без сомнения пах нашей победой. Рука нащупала в кармане куртки маленькую конфету в зеленой фольге и бережно сжала ее. Теперь у меня было два талисмана.

Глава 30. Мерфи

В девять часов вечера я уложила Джо спать и спустилась вниз, на кухню, чтобы посмотреть хоккейный матч Орланов. До прямой трансляции оставалось десять минут. Я вытащила из заднего кармана джинсов свой мобильник и задумчиво уставилась на темный экран.

Разница во времени между Чикаго и Лас-Вегасом – два часа. Значит, у родителей сейчас около семи вечера. Идеальное время, чтобы поговорить с отцом наедине, пока мать смотрит свое любимое кулинарное ток-шоу, и одолжить у него немного денег, чтобы окончательно погрязнуть в долгах.

Но другого выхода у меня не было.

Мои денежные запасы сводились к тридцати шести долларам, арендная плата за квартиру в Питсбурге была просрочена, как и счета за коммунальные услуги, которые ублюдочный Билл, сюрприз-сюрприз, решил оставить мне на память.

Конечно, я могла бы принять одно из нескольких сотен предложений, которыми сегодня были завалены мои социальные сети, и заработать на нашей с Сандерсом истории быстрые и большие деньги, но… идите на хрен, долбаные журналисты!

Я не пошла на это шесть лет назад, когда находилась в полной финансовой заднице, и уж тем более не пойду на это сейчас. Какими бы не были наши отношения с Эшем, он навсегда останется отцом моей дочери. И никакие деньги в мире не заставят меня сказать о нем плохо в СМИ.

После третьего гудка я испытала острое желание сбросить вызов, но тут послышался монотонный голос отца:

– Алло.

– Привет, пап.

– Мерфи?

Я закатила глаза.

– А кто еще может называть тебя папой?

– Прости, милая. Я ковыряюсь под машиной в гараже, поэтому не взглянул на экран. Ты в Питтсбурге?

– Нет.

Наступила долгая пауза.

– Так я и думал, – раздался в трубке тяжелый вздох Рональда Бреннана. – Значит, тебе снова нужны деньги.

– Всего двести долларов, – прошептала я, сгорая от стыда. – Клянусь, как только найду работу в Чикаго, сразу все отдам.

Отец снова на несколько мгновений замолчал.

– Даже не знаю, Мерфи… Твоей матери это не понравится.

– Ты можешь не говорить ей.

– Боюсь, что не могу, – послышался звук упавшего на бетонный пол железа. Может, гаечного ключа? – Кстати, ваш ролик из аэропорта сегодня крутили по местным новостям.

О, нет. Дерьмо.

– Этот твой… хоккеист признал ребенка?

– Да, – ответила я, доставая коробку с апельсиновым соком из холодильника и, не сдержав улыбки, добавила: – Кажется, у них с Джо любовь с первого взгляда.

– Хорошо, – сухо ответил он так, будто я сообщила ему прогноз погоды на завтра, а не что его родная внучка обрела любящего отца. – Кстати, с нами уже пытались связаться журналисты. Разумеется, Бекки не стала с ними разговаривать. Ты же знаешь, церковь бы это не одобрила.

Церковь. Ну конечно.

Мое неодобрение их вряд ли бы остановило.

– Тогда зачем тебе деньги, Мерфи? – неожиданно спросил отец. – Если Сандерс признал дочь, разве он не должен ее содержать?

– Даже не сомневаюсь, что он обеспечит ее всем необходимым, – мой голос звучал уязвленно. – Но причем здесь я, папа? Эш ничего мне не должен.

– Хочешь сказать, вы не вместе?

– Нет, – моментально ответила я и нахмурилась. – То есть не знаю. Думаю, что нет… Все очень сложно.

Отец фыркнул.

Ладно, как только поднимусь в дом, переведу тебе деньги на карту.

– Спасибо.

– Да, – бросил он и отключился.

Ночью мне никак не удавалось уснуть.

Сначала я включила на телефоне свой любимый «Давай поплачем, детка» плейлист, состоящий из последних альбомов Ланы Дель Рей, NF и Тома Уокера, а когда перевалило за полночь, я сбросила наушники и стала прислушиваться к каждому звуку, в ожидании, когда Эш вернется домой.

В своем коротком послематчевом интервью Сандерс сказал журналистке, что собирается в аэропорт. С тех пор прошло уже четыре с половиной часа…

Ну и где он, черт бы его побрал?

Сидя в постели, я схватила со стола свой мобильный телефон и нетерпеливо набрала Эшу сообщение:

«Ты в Чикаго?».

Спустя шесть мучительно долгих минут меня уже стал раздражать стук собственных ногтей по экрану.

Ответь.

Ответь.

Ответь.

Наконец сотовый просигналил и на дисплее высветился ответ: «Да».

Я нервно пожевала губу.

Этикет текстовых сообщений запрещал спрашивать дальше. Ведь если бы Эш хотел сказать мне, где находится, то сразу бы об этом написал.

Но когда я вела себя разумно?

«Ты в отеле?».

«Нет».

Сердце неприятно заныло в груди.

Теперь мне не хотелось знать, где он.

Я положила телефон на ночной столик и осторожно, чтобы не разбудить Джо, встала с кровати, которая своим размером скорее напоминала небольшой остров.

Подойдя к окну, я отодвинула штору и вгляделась в темноту. В тусклом лунном свете озеро Мичиган выглядело пугающе мрачным и безмолвным. Ветер с глухим стоном подхватывал крупные редкие снежинки и швырял их в стекло, где они моментально таяли, превращаясь в слезы.

Настроение ухудшалось с каждой секундой.

Теперь я представляла, как в эту секунду Эш трахает очередную сексуальную хоккейную зайку[25]25
  Хоккейная зайка (с англ. puck bunny) – молодая девушка, которая испытывает интерес к хоккею, руководствуясь только сексуальным интересом к одному или нескольким игрокам хоккейной команды.


[Закрыть], с размахом отмечая грандиозную победу над Детройтом, и задыхалась от ревности.

Одна лишь гребаная мысль о том, что Сандерс сейчас с другой, в миг уничтожила мой душевный покой. Мне хотелось плакать, страдать, злиться, разбить табуретом долбаное окно…

Эмоции развернули внутри меня целую войну.

Я продолжала твердить себе, что не имею никаких прав на этого мужчину и что он ничего мне не обещал, но это не помогало.

Мне было страшно.

Мне было больно.

И меня тошнило от неопределенности.

Неожиданно на столике завибрировал телефон. Я схватила его, едва не уронив на пол, и резким движением пальца разблокировала экран.

«Я у Дэйва».

Клянусь богом, вздох моего облегчения был слышен даже на Гавайях.

Я зажмурилась и на несколько секунд прижала телефон к груди, стараясь совладать с сумасшедшими эмоциями, а затем дрожащими пальцами набрала:

«Спокойной ночи».

Ответ пришел мгновенно:

«Спокойной ночи, Клубничка».

Глава 31. Мерфи

Я опустила кисть и отступила назад, чтобы посмотреть на законченную работу.

Ох, дьявол…

Щеки вспыхнули от смущения, и я прикусила нижнюю губу, изумленно качая головой.

Картина получилась очень откровенной. Просто поразительно, как такое небольшое по размеру произведение – примерно два на два фута[26]26
  2 фута = 60,96 сантиметров.


[Закрыть], смогло вместить в себя столько моих мыслей и чувств. Я буквально вывернула себя наизнанку. Выболтала все секреты.

Работа была создана путем добавления капель и брызг ярко-розового и аквамаринового цветов на влажные серые полосы краски, которые я нанесла валиком по сухой штукатурке в технике альсекко[27]27
  Альсе́кко, или асекко, или а секко (от итал. al secco, или a secco, – «по сухому») – настенная живопись, выполняемая по твердой, высохшей штукатурке, вторично увлажненной.


[Закрыть]. Красочная жестикуляция смотрелась очень эстетично на белоснежной стене в гостиной, но для меня она была чем-то гораздо бо́льшим, нежели простым украшением интерьера.

Розовый и голубой – как женское и мужское начало, представляли собой наш с Эшем эмоциональный акт. Столкновение двух мятежных душ на едином сером – цвете компромисса, фоне.

– «Второй шанс», – задумчиво прошептала я первое, что пришло на ум.

Да, это название чертовски ей подходило.

– Что скажешь, милая? – обратилась я к Джо, которая все это время лежала позади меня на экстравагантном ковре, который выглядел так, будто кого-то стошнило Скитлс[28]28
  Skittles (англ. Skittles) – бренд разноцветных жевательных конфет с фруктовым вкусом компании Mars Inc.


[Закрыть], и что-то сосредоточено рисовала в своем альбоме.

Она подняла голову, и ее длинные высокие хвостики качнулись в такт.

– Ва-а-а-ау, – протянула Пчелка, разглядывая картину, и тут же нахмурилась. – Мамочка, а почему тебе можно рисовать на стенах, а мне нет?

Неожиданно со стороны прихожей раздался какой-то грохот, и мы с Джо одновременно повернули головы на звук.

– Осторожнее, твою мать! – послышался громоподобный голос Эша. – Направо!

Четверо крепких мужчин в синих рабочих комбинезонах внесли в гостиную огромный диван цвета спелого апельсина.

– Куда поставить, мэм? – тяжело дыша, спросил один из них.

Я растерянно захлопала ресницами, поправляя очки, и ткнула пальцем в центр комнаты. Следом за рабочими в гостиную вошел Сандерс, несший в руках целую гору разноцветных диванных подушек.

– Эш! – радостно вскрикнула Джо.

Он бросил подушки на пол и подхватил на руки подбежавшую к нему дочь. Пчелка громко захохотала, когда Эш несколько раз подбросил ее в воздух. Мысленно шлепнув себя по заднице, я быстро сняла очки и спрятала их в задний карман джинсов.

– Привет, – странно улыбнулся мне Большой Парень, помогая маленькой обезьянке забраться к нему на шею.

– Привет, – я прикусила щеку изнутри и метнула изумленный взгляд в сторону дивана. – Оранжевый?

– Тебе не нравится?

– Хм, – я подошла к апельсиновому гиганту и провела рукой по мягкой кожаной поверхности. – Думаю, нравится.

– Он такой большой! – прокомментировала Джо.

В неоновых глазах Эша появился хитрый блеск. Его идеально ровные белоснежные зубы сверкнули, и я почувствовала, как мои колени превращаются в желе.

– Мистер Сандерс! – заорал из прихожей мужской голос. – Кровать поднимать наверх?

Кровать?

Эш опустил Пчелку на пол и расправил ее вязаное платье.

– Я скоро вернусь, – загадочно бросил он и зашагал в сторону прихожей, оставляя нас обеих в полном недоумении.

Рабочие провели в доме Сандерса не менее двух часов. За это время я успела собрать свои краски, помыть инструменты, немного почитать с Джо и приготовить ужин – отварную куриную грудку, рис и овощной салат.

Когда я раскладывала еду по тарелкам, на кухню вошел Эш. Он сел за стол рядом с дочерью и нетерпеливо заерзал на стуле.

– Ням, – облизнулся красавчик, когда я поставила перед ним наполненную с верхом тарелку, и жадно набросился на еду.

Впившись зубами в сочную куриную грудку, он буквально застонал от удовольствия. Мы с Джо переглянулись. В ее больших голубых глазах застыло выражение веселого изумления.

– С самого утра ничего не ел, – принялся оправдываться Эш с набитым ртом. – Адский выдался денек…

– Тебе понравилась мамочкина картина? – поинтересовалась Джо.

Сандерс поднял голову, и его вилка застыла на полпути ко рту.

– Картина? – спросил он, изогнув широкую светлую бровь.

Я пожала плечами.

– В гостиной.

– Пойдем покажу, – Джо спрыгнула со стула и потянула его за руку, вынуждая подняться.

Я вышла из кухни следом за ними.

Эш подошел к моему рисунку и внимательно уставился на него, чуть склонив голову набок. Каждая секунда его тишины отщипывала по кусочку от моей уверенности в себе. Билл Гребаный Мудак Уиллис всегда ненавидел мои работы. Он, как и миллионы людей в этом мире, считал абстрактный экспрессионизм «детской мазней».

Что если Эш тоже окажется не большим фанатом этого художественного направления?

От волнения у меня вспотели ладони и пересохло во рту. Его затянувшееся молчание нервировало, поэтому я, в конце концов, неохотно произнесла:

– Если тебе не нравится, то все это можно убрать, и я…

– Мерфи, – он резко повернулся ко мне лицом. Его глаза светились восторгом, как два неоновых прожектора. – Это умопомрачительно!

Я облегченно вздохнула, и губы Сандерса изогнулись в соблазнительной улыбке, от которой меня моментально бросило в жар.

– Что такое «умопомрачительно»? – тут же спросила любопытная Пчелка.

– Это когда что-то классное настолько, что кружится голова, – пояснил ей Эш, улыбаясь.

– Тогда моя новая кукла Джинджер – умопомрачительная! – заявила Джо. – Мамочка сказала, что это ты мне ее подарил.

– О, нет, – отмахнулся Эш, медленно отступая в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. – Я бы ни за что не подарил тебе куклу, у которой нет красивого кукольного дома.

– Кукольного дома? – прищурилась Джо.

– Ну да, – небрежно ответил он. – Например, такого бо-о-ольшого, ярко-розового, который, кажется, прямо сейчас стоит в твоей спальне.

Глаза Пчелки причудливо округлились. Эш подмигнул ей, а затем рванул на лестницу. С оглушительным визгом Джо побежала следом за ним, а я в свою очередь за ней.

Когда мы оказались на втором этаже, Сандерс распахнул перед нами дверь одной из комнат, и я застыла на месте.

Глава 32. Мерфи

Бог ты мой!

Комната, которая еще сегодня утром была полностью пустой, сейчас выглядела как спальня диснеевской принцессы. В центре просторного помещения стояла круглая белая кровать с полупрозрачным, усыпанным звездами, балдахином. Постельное белье на кровати было такого же цвета, как висящие на окнах шторы, из какой-то нежно-розовой переливающийся ткани. У правой стены аккуратно выстроились стеллажи для книг и игрушек, а также большой плательный шкаф, у левой же – маленький стол, комод и два стула. На полу лежал светлый ворсистый ковер, на котором были разбросаны мягкие игрушки и забавные подушки в форме рыбок и звезд.

Но все внимание Джо было приковано к огромному многоэтажному кукольному дому, который стоял в дальнем углу комнаты. Мне на секунду показалось, что она даже перестала дышать от волнения. Впрочем, как и я.

Мы с ней обменялись взволнованными взглядами и одновременно уставились на Эша.

– Можно мне посмотреть? – шепотом спросила Пчелка, неуверенно топчась на пороге.

– Это твоя комната, Джо, – спокойно ответил Эш. – Все это принадлежит тебе.

– Навсегда?

– Навсегда.

Она прижала свои маленькие ручки ко рту, а затем нерешительно пересекла порог комнаты. Каждый ее шаг становился смелее и увереннее, и уже через пару мгновений она сидела на коленях перед кукольным домиком и о чем-то оживленно болтала сама с собой.

– Как ты… Когда ты успел? – прошептала я, усиленно моргая, чтобы не расплакаться и не разволновать Джо еще больше.

Эш прислонился спиной к косяку и запустил руку в свою густую длинную челку, отбрасывая ее назад.

– Успел? – недовольно фыркнул он. – Я ни хрена не успел, Мерф! Ей ведь еще нужна одежда, обувь, и наверняка какая-то специальная детская еда… Ты можешь помочь мне со всем этим?

– Конечно, – ответила я. – Но мне нужно, чтобы ты еще кое-что сделал для нас…

Эш вопросительно наморщил лоб.

– Школа, – выдохнула я. – Джо нужно поскорее устроить в школу, чтобы я могла найти работу.

– Зачем тебе работа?

– А зачем люди работают, Сандерс? – в моем голосе появилось раздражение. – Наверное, чтобы зарабатывать деньги, а не без конца одалживать их у своих родителей!

– Ничего не понимаю, – потряс он медвежьей головой. – Если ты уже потратила свой аванс, то могла просто сказать мне, что на мели, а не занимать деньги у своей шизанутой семейки.

Я моргнула в замешательстве.

– Какой аванс, Эш? Перед тем как уехать в аэропорт, я вернула на твой счет все до последнего цента.

Его брови сошлись в одну линию, а челюсть дернулась.

Святой Иисус, этот парень даже не заметил мой денежный перевод!

Двадцать тысяч долларов…

Гребаный Мистер Золотая Задница.

– Мерфи, – он наклонился и взял в руки мое лицо. Наши глаза встретились, и все вокруг замерло. Единственное, что существовало – его гипнотический взгляд и мое громкое сердцебиение. – Даже изумительные тараканы в твоей безумной голове нуждаются в пище. Поэтому, вот как мы поступим – я сегодня же переведу тебе на счет всю сумму нашего контракта, а ты спокойно продолжишь украшать этот дом своими потрясающими рисунками.

– Эш, я не…

– Ш-ш-ш, – он приложил палец к моим губам, а затем провел им по подбородку. Мое тело незамедлительно откликнулось дрожью. – А вопрос со школой я решу в ближайшее время, идет?

Я подняла руки, капитулируя перед его напором.

– Окей. Тогда компромисс. Не уверена, что тебе знакомо это словно, но все же… – усмехнулась я. – Сегодня я буду спать на диване в гостиной.

– Почему? – спросил он, отстраняясь.

– Потому что ты провел свой выходной, бегая по магазинам, вместо того чтобы восстанавливаться после игры, и заслужил чертову королевскую кровать!

Он как-то странно посмотрел на меня, а затем повернулся и ушел.

Какого дьявола?!

Я догнала его у лестницы и схватила за рукав сиреневого свитшота:

– Эй, в чем дело?

– Ни в чем.

– Послушай, Эш, тебе действительно нужно расслабиться…

Он резко развернулся и вжал меня в стену.

– Что мне нужно, так это трахнуть тебя, Мерфи, – раздраженно произнес он, задерживая взгляд на моих приоткрытых губах. – Но я не уверен, что мы сейчас должны начинать именно с этого, понимаешь?

Сердце застучало в груди, как африканские барабаны.

Черт, конечно, я понимала. Мы как минимум задолжали друг другу серьезный разговор, но моему разгоряченному телу было плевать на это.

– Мы можем начать с поцелуев, – прошептала я, с наслаждением вдыхая морской аромат его парфюма.

– Я не остановлюсь, Бреннан, – его хриплый голос прошелся по моим венам, поджигая их. – Никогда не умел с тобой останавливаться.

Какую бы чушь не болтал его сексуальный рот, Эш все еще удерживал меня на месте, используя свое огромное тело как капкан. Поэтому я решила не терять времени даром.

Дотянувшись до низа его свитера, я приподняла его и запустила пальцы под мягкую ткань. От моих касаний мышцы его каменного пресса напряженно сжались, а дыхание потяжелело.

О да, я умела заводить это большое тело… Вот только большое сердце Сандерса было по-прежнему для меня недоступно.

– Поцелуй меня немедленно, – приказала я, нежно поглаживая пальцами кожу над поясом его джинсов.

С низким рычанием Эш схватил мои руки, поднял их и прижал к стене у меня над головой. Его затуманенные от желания глаза напоминали два айсберга посреди океана.

– Какая непослушная Клубничка, – Сандерс провел кончиком носа по моей шее, а затем прикусил нежную кожу.

Мои глаза закатились от удовольствия.

Иисусе, я нуждалась в нем больше, чем в воздухе.

Продолжая покусывать мою шею, Эш скользнул рукой в мои спортивные штаны и проник ладонью под эластичную ткань трусиков. Я ахнула, бесстыдно прижимаясь к его похотливой руке. Он медленно погрузил в меня два пальца, и мои бедра тут же задвигались.

– О боже, Эш, – сдавленно прошептала я, выгибая спину, когда его большой палец закружил на моем комочке нервов.

Его дыхание изменилось. Он прикоснулся губами к моему уху, посылая волну дрожи по позвоночнику, и хрипло спросил:

– Любишь дразнить меня?

– М-м-м…

Я откинула голову назад, позволяя сумасшедшим ощущениям пронестись по моему разгоряченному телу. Эш продолжал умело двигать пальцами, заставляя мои мышцы сжиматься от удовольствия, нуждаясь в большем.

– Господи… – из моего горла вырвался рваный вздох.

Теперь я стонала практически непрерывно. Ноги стали ватными. Сочетание его умелых движений, сладких укусов и горячего потяжелевшего дыхания на моей шее стремительно подводило меня к краю. Его пальцы ускорились, и я покрутила бедрами, желая поскорее получить заветное освобождение.

– Близко, близко… – услышала я свой прерывающийся голос.

Яркие звезды вспыхнули за закрытыми веками. Я кончила так ярко, что у меня остановилось дыхание. Мой сдавленный крик утонул в его большой ладони, которой Эш накрыл мой рот.

– Ш-ш-ш…

Отстранившись от меня, Сандерс поднес ко рту пальцы, которые только что побывали во мне, и облизнул их, блаженно прикрывая глаза.

От этой картины я едва не кончила снова.

– Хочешь, чтобы я тебя поцеловал – сходи со мной на свидание, – бросил напоследок сукин сын и неторопливо сбежал по лестнице вниз.

– Поверить не могу, что ты вот настолько упрям! – прокричала я ему вслед, а после этого закрыла лицо руками и рассмеялась.