Текст книги "Соблазнительница"
Автор книги: Стефани Лоуренс
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Глава 19
Они не говорили об этом, но утром заключили молчаливое соглашение, что вместе встретят все, что принесет эта новая угроза их семье, и преодолеют беду.
И Эмили, и Энн бывали во всех домах, откуда исчезли вещи. Невозможно поверить, чтобы Эмили, поглощенная своим романом с Киркпатриком, занималась кражей мелких ценных вещиц! С другой стороны, Энн, такая спокойная и тихая…
Была глубокая ночь, когда Люк спросил:
– Ты хоть немного представляешь себе, зачем ей понадобилось это делать?
Амелия покачала головой, но вдруг задумалась. И в конце концов пробормотала:
– Единственная причина, которая приходит мне в голову, – ей нужны деньги на что-то… на что-то такое, чего она не может попросить у тебя или у матери.
Люк не стал спорить. Но прежде чем оба погрузились в сон, обнимая друг друга, он прошептал:
– Мы не можем заговорить с ней об этом без веских доказательств. Ты же знаешь ее характер.
Он не уточнил свою мысль, но она поняла. Спокойствие Энн было не таким, как у Пенелопы. Пенелопа часто молчала только потому, что не видела оснований тратить время на слова. Энн держалась в стороне, как будто хотела остаться в тени, спрятаться. Энн была от природы нервной; давно стало ясно, что потребуются время и постоянная поддержка, чтобы она чувствовала себя свободно в обществе других людей.
Необоснованное обвинение нарушит хрупкую уверенность Энн в своих силах. Если она узнает, что они – ее семья, ее брат и опекун – подозревают ее в воровстве, результат будет сокрушительным, независимо от того, правы они или нет.
Когда по утрам все сходились за завтраком, настроение обычно бывало легким, веселым, комната наполнялась девичьим щебетом. Сегодня в нем контрапунктом звучали мужские голоса; Люк и Люцифер что-то обсуждали, – Амелия не слышала, что именно. Филлида и Минерва пересказывали друг другу домашние новости. Мисс Пинк не сводила глаз с Порции и Пенелопы, стараясь не пропустить тот момент, когда нужно будет отвести барышень наверх и приступить к занятиям.
Амелия повернулась к Эмили, сидевшей справа от нее; Энн, как обычно, сидела слева.
– Я подумала, что неплохо будет просмотреть твой гардероб. – Взглядом она распространила это предложение и на Энн. – Тебе, наверное, понадобятся новые платья на лето, и не следует забывать, что осенью нам предстоит вернуться в Лондон.
Эмили не сразу оторвалась от своих мыслей – лорд Киркпатрик и его родители были приглашены в Калвертон-Чейз через пару недель. Она заморгала и наконец кивнула:
– Я не думала об этом, но вы правы. Мне не хотелось бы беспокоиться о платьях, когда здесь будет Марк.
Амелия скрыла улыбку.
– Пожалуй. – И взглянула на Энн. – Твои вещи тоже нужно посмотреть.
Энн улыбнулась и кивнула в знак согласия.
С полной готовностью, без малейшего намека на страх.
Амелия окинула взглядом стол. На другом конце занятый разговором с Люцифером Люк наблюдал за ними, как она и просила. Она встретила его темный взгляд; хотя он и не кивнул, но она ощутила, что он согласен с ее планом.
Если Энн воровала вещи, что она с ними делала? Если ее поступки были просто манией, значит, они спрятаны где-то, скорее всего в ее комнате. Эмили, Порция и Пенелопа вечно вертятся рядом, не говоря уже о горничных и миссис Хиггс, а потому спрятать их где-то в другом месте просто немыслимо. И даже если Энн удалось что-то продать, трудно предположить, судя по случаю с солонкой, что она сумела продать все.
– В городке есть на что посмотреть? – спросила Филлида.
Амелия подняла голову.
– К сожалению, нет, но это приятное местечко. Можно съездить туда верхом после ленча, если вы хотите. – И кивнула в сторону мужчин: – Они явно не будут слишком заняты делами.
Филлида усмехнулась:
– Пожалуй. Значит, после ленча. – И она отодвинула стул.
Все разошлись. Минерва и Филлида решили пройтись по саду. Мисс Пинк пригласила своих подопечных наверх, в классную комнату. Оставив мужчин продолжать разговор за чашкой кофе, Амелия повела девушек в их комнаты.
Необходимость осмотреть их наряды не была совсем уж выдумкой. Именно платья Эмили и Энн впервые навели Амелию на мысль, что обстоятельства семьи изменились: она видела, что платья у них перешиты из старых по новой моде; сделано это было умело, но, часто бывая у них, она заметила это и поняла причину.
Теперь больше ничто не мешало девушкам обзавестись новыми платьями, а значит, следует обновить их гардероб в соответствии с общественным положением. Сами девушки об этом не думали, а потому пришлось думать Амелии.
Сначала они направились в комнату Эмили. Та широко распахнула дверцы своего платяного шкафа, Амелия опустилась в кресло, стоявшее у окна, Энн устроилась на кровати, и все погрузились в приятное занятие.
Через сорок минут они обстоятельно обследовали наряды Эмили и содержимое ее комода. Амелия проверила всю одежду, обувь и многочисленные аксессуары; каждый ящик и коробка были открыты, содержимое из них вынуто.
Амелия сделала пометки в записной книжке и произнесла:
– Прекрасно. Мы немедленно этим займемся. А теперь… – Она махнула рукой в сторону коридора.
И они пошли в соседнюю комнату – комнату Энн.
Там они проделали все то же самое, но на этот раз Эмили сидела на кровати, а Энн стояла у шкафа. Амелия, доставая оттуда платья, шали и спенсеры, внимательно следила за девушкой. Ни намека на угрызения совести, ни следа страха не отразилось на милом личике Энн – только робкое восхищение тем, что она участвует в этом действе.
Снова было исследовано содержимое каждого ящика, каждой шляпной коробки и коробки с лентами. Но Амелия только и обнаружила, что Энн нужны шелковые чулки, пара новых вечерних перчаток и новая шаль вишневого цвета.
Держа в руках старую шаль, Энн с огорчением рассмат ривала ее.
– Я просто не понимаю… Конечно, она старая, но я понятия не имею, почему ткань так износилась.
Амелия пожала плечами:
– С шелком иногда такое бывает – вдруг износится, и все тут. – Хотя шаль выглядела так, словно ее теребили и выкручивали. – Не важно. Мы купим тебе новую.
Эмили выпрямилась.
– Пока у тебя не будет новой шали, ты не сможешь пользоваться своим красным ридикюлем, который сочетается с ней по цвету. Дашь мне его поносить? Он очень подойдет к моему дорожному платью.
– Конечно. – Энн посмотрела на полку над висящими на вешалках платьями. – Он должен быть где-то здесь.
Амелия заглянула в свои записи. Эмили и Энн свободно менялись одеждой и аксессуарами, и это помогало скрыть плачевное состояние их гардероба от орлиных взглядов светских матрон. Она записала, что необходимо сделать, чтобы у. Энн было всег что нужно, но главное – необходимо обновить наряды Эмили, которая скоро покинет родительский дом.
– Я уверена, что он был здесь. – Приподнявшись на цыпочки, Энн рылась на полке. – А, вот он.
И, достав ридикюль, она бросила его на кровать, где сидела Эмили.
Эмили со смехом поймала его, и вдруг на лице ее отразилось удивление.
– Господи, что это у тебя здесь?
Она ощупывала то, что лежало в ридикюле, сквозь несколько слоев красного шелка, все более недоумевая.
Амелия взглянула на Энн, но лицо ее выражало только одно – полное непонимание.
– Носовой платочек, шпильки. Не знаю, что может быть там такое тяжелое… – Но теперь они все видели очертания какого-то предмета, возникшие под пальцами Эмили. – Дай-ка взглянуть.
Энн подошла к кровати, где сидела Эмили; Амелия тоже подошла к ним. Эмили уже развязала ленты, открыла ридикюль и заглянула туда. Потом, помрачнев, вынула оттуда…
– Лорнет. – Эмили подняла его вверх. Все уставились на затейливо украшенную вещицу, на усыпавшие ее крошечные бриллиантики.
– Господи, что это такое?
Вопрос задала Энн. Амелия посмотрела на нее – внимательно, испытующе. Но как она ни всматривалась, на лице девушки отражалась лишь растерянность.
– Как это туда попало? – Энн оглянулась на свой шкаф, подошла к нему и неожиданно для Амелии сбросила с полки все свои ридикюли, все шляпные коробки, которые они уже осмотрели. Когда полка была пуста, она расшвыряла коробки и встала на колени перед кучкой ридикюлей. Она открывала каждый и вытряхивала его содержимое. Носовые платочки, шпильки, расческа, два веера.
Сидя на корточках, Энн смотрела на сестру и невестку.
– Ничего не понимаю.
Амелия тоже не понимала.
– Это ведь не лорнет твоей матушки?
Эмили покачала головой, рассматривая лорнет.
– Мне кажется, я ни у кого его не видела.
Амелия взяла у нее лорнет. Он оказался тяжелым; она не могла вообразить, чтобы леди пользовалась такой неудобной вещью. Энн подошла к ним, хмуро посмотрела на лорнет и ничего не сказала.
– Его могли доложить в твой ридикюль по ошибке. – Амелия сунула лорнет в карман своего утреннего платья. – Я буду всех расспрашивать – владельца выяснить совсем нетрудно. – Она оглянулась. – Так мы закончили с твоими вещами?
Энн заморгала и огляделась как-то оцепенело.
– Наверное.
Эмили схватила красный ридикюль и вскочила с кровати:
– Я и забыла ? сегодня наша очередь ставить цветы в вазы.
Амелия изобразила на лице улыбку:
– Тогда вам дучше поторопиться – до ленча осталось меньше часа.
Они вышли, Энн закрыла дверь. Эмили заскочила в свою комнату, чтобы оставить там красный ридикюль, и присоединилась к ним. Амелия шла сзади, девушки – впереди, направляясь к лестнице; спустившись вниз, они помахали ей рукой и побежали в цветник.
На последней ступеньке Амелия остановилась. Эмили улыбалась, Энн ? нет. Похоже, Эмили уже выбросила из головы случай с лорнетом! У нее были гораздо более приятные темы для размышлений. Но Энн была встревожена. Может быть, даже слегка напугана. Но так и должно было быть – она была тихой, но не глупой. Среди сестер Люка глупых не было.
Амелия стояла в пустом холле, положив руку на столбик перил и глядя на входную дверь. Потом вздохнула, спустилась вниз и направилась в кабинет мужа.
Она увидела Люка, сидевшего за большим письменным столом. Он безучастно смотрел, как она закрыла дверь и идет к нему.
Когда она подошла, он понял, что в ее лице показалось ему незнакомым ? оно было замкнутым, почти мрачным.
– Что случилось? ? не выдержав, спросил он, вставая с кресла.
Она жестом велела ему сесть. Подошла, села к нему на колени, прижалась.
Множество мыслей завертелось у него в голове, старый страх подступил к сердцу. Одно было ясно – новости дурные. Он обнял ее. Она приникла к нему, прислонилась щекой к его груди.
– Что?
– Мы ходили с Энн и Эмили посмотреть их гардероб – ты ведь слышал, как мы договаривались об этом.
– И ты что-то нашла. – Сердце его сжали тиски.
– Да. Вот это. – Она показала ему лорнет. – Он лежал в ридикюле Энн.
На сердце у него стало холодно, потом еще холоднее. Пересилив себя, он взял лорнет. Повертел его перед глазами и увидел, как заиграли камни.
– Бриллианты?
– Наверное. И я не думаю, что он дамский – слишком тяжелый.
– Мне кажется, я не видел его раньше.
– Эмили, Энн и я тоже не видели.
Люка охватил холод; он сидел молча и так неподвижно, что Амелия в конце концов посмотрела на него.
Глаза у нее были широко раскрыты и синели, как небо. Синеву эту затуманивали легкое потрясение и страх. Он заставил себя проговорить:
– Значит, это Энн, и в семье Эшфордов будет очередной скандал.
– Нет. – Она решительно затрясла головой. – Не нужно делать поспешных выводов.
– Поспешных? – Он почувствовал раздражение, хотя и понимал, что оно ни на чем не основано. – А что, скажи на милость, мы должны об этом думать?
Амелия попробовала высвободиться из его объятий. Он крепче сжал руки.
– Нет. Сиди смирно.
Она подчинилась ? а что еще оставалось делать? И уверенно заявила:
– Я не думаю, что это Энн. И это не Эмили.
Ледяное напряжение немного ослабло, тиски слегка разжались.
– Почему? Говори.
Она, помолчав, произнесла:
– Я не умею читать чужие мысли, но могу хоть как-то судить о людях по их реакции. Энн была удивлена, совершенно сбита с толку, обнаружив у себя этот лорнет. Она не знала, что он там лежит. Я уверена – она никогда не видела его раньше. Энн робка, она не настолько опытна, чтобы умело скрывать свои чувства. Если бы Энн была виновата, она вполне могла не дать Эмили свой ридикюль – сказала бы, что не знает, где он, что поищет его потом… да что угодно.
Люк обдумал ее слова.
– Ты уверена?.. – с надеждой спросил он.
– Да. – Она посмотрела ему в лицо. – Я абсолютно уверена, что, кто бы ни взял этот лорнет, это не Эмили и не Энн.
Он попытался обнаружить в ее твердом взгляде хоть намек на то, что она колеблется.
– Ты ведь не хочешь сказать, что… – Он сделал жест рукой, и, хотя рука эта находилась у нее за спиной, она поняла.
Крепко сжатые губы ее смягчились.
– Я могла бы. – Она помолчала немного. – Я могла бы не обращать внимания на некоторые вещи, если бы считала, что это в твоих интересах, что это поможет тебе или нашей семье, но это… – Она покачала головой, не отрывая от него взгляда. – Если бы я сказала тебе, что это не Энн, а это была бы она, проку от этого не было бы, а вреда могло причинить много.
Ее слова проникли в его сознание; медленно разжались тиски, кровь снова свободно потекла по жилам и согрела его, отогнав холод.
Он глубоко вздохнул.
– Ты уверена. – Он не спрашивал – он утверждал. Она кивнула:
– Не Энн. Не Эмили.
На мгновение эти слова подбодрили его, но тут он спросил:
– Если не они, то кто же? Как могло вот это, – он кивнул на лорнет, – попасть в ридикюль Энн?
Амелия взглянула на лорнет.
– Не знаю – и это меня тревожит.
Через четверть часа удар гонга позвал их к ленчу. Они вышли из кабинета вместе, оставив лорнет в запертом ящике.
В холле Амелия посмотрела на себя в зеркало, бросила быстрый взгляд вокруг и поправила лиф, чтобы сидел как полагается.
Столовая быстро заполнялась людьми. Трапеза проходила быстро; все, как обычно, болтали. Люк наблюдал за Энн; она сидела, опустив глаза, отвечая на вопросы, но с каким-то рассеянным видом. Лицо у нее было серьезное, никаких инициатив от нее не исходило, но за столом присутствовали Люцифер и Филлида, и поведение Энн могло объясняться ее обычной робостью.
Он не знал, следует ли ему поговорить с ней, но, к несчастью, и она, и Эмили относились к нему с неким благоговением, совершенно не так, как Порция и Пенелопа. Любой вопрос с его стороны мог подорвать уверенность Энн в себе.
Сидевший слева от него Люцифер откинулся на спинку стула.
– Если не возражаете, я бы с удовольствием побеседовал сегодня с вами о тех вложениях.
Люк подумал и кивнул. Амелия и Филлида договорились съездить в городок. Они, конечно, возьмут с собой девушек. Порция, Пенелопа и мисс Пинк собирались прогуляться до «Каприза»; мать, как обычно, пойдет к себе – отдохнуть.
Положив салфетку, он оттолкнул свой стул и посмотрел на Люцифера:
– Сейчас самое подходящее время.
Они встали, прошли через столовую, и каждый, не сговариваясь, проходя, коснулся рукой плеча своей жены. И Амелия, и Филлида подняли на них глаза с одинаковыми, уверенными улыбками жен, а затем вновь вернулись к обсуждению своей прогулки.
– А где Энн? – спросила Амелия, когда они с Филлидой встретили Эмили у конюшни.
– Она поехала в Лиддингтон-Мэнор навестить Фиону – она забыла, что обещала ей.
Амелия переваривала это сообщение, пока они садились в седла. Лиддингтон отсюда недалеко, и с Энн ничего не случится. Вспомнив живость и подвижность Фионы во вре мя ее пребывания в Лондоне и то, как это помогало Энн освоиться в светском обществе, Амелия порадовалась, что дружба между девушками сохранилась.
Она, Филлида и Эмили пустились быстрым галопом, что бы разогреть своих застоявшихся лошадок, потом поехали помедленнее, когда выехали на дорогу, ведущую в Лиддингтон. День был хорош, солнце пригревало. Щебетали птицы. Казалось, все в этом мире идет как должно.
В городке они оставили лошадей на постоялом дворе, перешли лужайку и заглянули в пекарню купить пирожных. Усевшись на солнышке, они поедали восхитительные сладости, потом просто сидели и размышляли о жизни. О детях. Амелия попросила Филлиду рассказать ей о своих сыновьях – Эйдан и Эван росли очень быстро.
– Они настоящие разбойники. Я знаю, что в Лиддингтоне с ними ничего не случится, но… – Филлида устремила взгляд на лужайку. – Понимаешь, я абсолютно уверена, что отец, Джонас и Свити окончательно разбалуют их к нашему возвращению. – Она вдруг оглянулась и прошептала: – Мы не одни. Кто это?
Это оказалась миссис Тилби. Жена викария подошла к ним и одарила своими многословными поздравлениями и новостями. Вид у нее был взволнованный, и, покончив с приятными речами, она заявила:
– Исчезают вещи. Множество разных вещиц – ну, вы знаете, как это бывает, – вроде бы ты и сама не уверена, когда видела ту или иную из них в последний раз. Мы поняли это, только когда пришли вчера на собрание «Союза леди». Это ведь не те вещи, о которых беспокоишься. И вдруг понимаешь, что это – как эпидемия. Да и вообще не очень-то приятно думать о том, что в следующий раз опять что-то пропадет.
С упавшим сердцем Амелия спросила:
– И что же у вас пропало?
– У леди Меррингтон – маленькая коробочка с эмалью. Она обычно стояла у нее в гостиной на подоконнике. У Джингольдов – пресс-папье из гравированного хрусталя, золотой нож для разрезания писем – у Дэллинджеров, из замка – золотая чаша.
Во всех этих домах она побывала на прошлой неделе вместе с Минервой, Эмили и Энн.
Темные глаза Филлиды коснулись ее лица, потом Филлида повернулась к миссис Тилби:
– Все эти вещи пропали недавно?
– Ну, дорогая, на такой вопрос никто не смог бы ответить. Мы знаем только, что сейчас их нет, и никто не знает, куда они подевались.
Пришлось Амелии и Филлиде скрывать свое беспокойство, пока поздно вечером они не оказались наедине со своими мужьями. Тогда-то они и преподнесли им эту новость.
Люцифер нахмурился:
– Это бессмысленно. Чтобы продать такие вещи, пришлось бы ехать в Лондон. – И посмотрел на Люка.
Тот покачал головой:
– Я тоже не вижу в этом смысла. – Он глотнул бренди, устремил глаза на Амелию, устроившуюся в кресле. – Это если допустить, что их крадут ради денег.
– Совершенно верно, – согласился Люцифер. Амелия чувствовала на себе тяжелый взгляд мужа – он ждал, что она расскажет Люциферу о лорнете. Она незаметно покачала головой и ничего не сказала.
– Есть и другая, не менее важная деталь, которую стоит обсудить, – вмешалась Филлида, сидевшая в кресле рядом с ними. – Кражи до сих пор продолжаются.
– А это означает, – подхватила Амелия, поскольку они с Филлидой уже обсудили этот вопрос, – что вор совсем распоясался. Поэтому у нас есть возможность поймать его, сорвать с него маску и все выяснить.
Люцифер кивнул:
– Вы правы. – Он добавил задумчиво: – Нам нужно придумать, как вывести его на чистую воду – кто бы это ни был.
Они выдвигали множество идей, но как это сделать быстро, так и не придумали. И в молчании разошлись по своим комнатам.
– Почему ты им ничего не сказала? – спросил Люк, когда они уже лежали в постели.
Амелия задула свечу; через окно в комнату проникал бледный свет луны, серебристый и зыбкий.
– А ты? Почему ты не сказал?
Его удивил ее тон, но почему она сердится на него, он не понял.
– Неужели я стану рассказывать то, что наверняка касается одной из моих сестер? Особенно если она, по твоим словам, не воровка.
– Ну вот! Пожалуйста! – Она помолчала, потом заговорила уже не так воинственно: – Почему же ты решил, что я думаю иначе?
– Люцифер – твой кузен. Он тоже Кинстер.
– А ты мой муж.
Он чувствовал на себе ее взгляд, но смотрел вниз, силясь ее понять.
– Ты – Кинстер по рождению и воспитанию. – Он знал, что имел в виду, но был слишком недоверчив, чтобы сказать об этом подробно.
Она повернулась к нему, оперлась на локоть и всмотрелась в его лицо.
– Да, я родилась в семье Кинстеров, но замуж вышла за тебя – так что теперь я Эшфорд. И сейчас я намерена сделать все возможное, что в моих силах, чтобы защитить твоих сестер.
Ему пришлось встретиться с ней взглядом.
– До такой степени, что будешь не до конца откровенна с Люцифером?
– Если хочешь знать, такой вопрос даже не приходил мне в голову. Теперь я предана тебе и через тебя – твоей семье.
Узел напряжения, спрятавшийся так глубоко, что он до этого момента и не знал о его существовании, развязался. Отпустил его. Ее заявление звенело у него в голове; ее сжатые губы говорили о том, что она непоколебимо тверда и прочно стоит на земле.
Он спросил:
– А ты действительно можешь отдать свою преданность другому?
Даже в полумраке нельзя было ошибиться в выражении взгляда, который она бросила на него; взгляд этот говорил о том, что он непростительно туп.
Она права, он непростительно туп – был и есть.
– Я не думал… Мужчинам ведь не приходится так меняться.
Острый локоток уперся ему в грудь. Она склонилась над ним.
– Женщинам всегда выпадают самые трудные задачи.
Она не понимала, что здесь трудного. Ей казалось, что он бестолковый и просто не хочет думать. Это было не так – теперь он понял наконец-то, разобрался, в чем истина, и взял в ладони ее лицо.
– Хорошо. – Он привлек ее к себе. – Спасибо тебе.
И прежде чем она успела спросить, о чем он думает, он поцеловал ее долгим, томительным поцелуем.
Она его любит. Она должна его любить.
Верное сердце и стальная воля. Он всегда знал, что ей присуще и то и другое, но в последнее время его больше занимало первое.
Теперь и то и другое принадлежало ему, как и она сама.
Он понял это, и у него закружилась голова.
Теперь он может признаться, сказать ей все, что хочет, – она имеет право знать. Все будет хорошо. Как сказала ему Елена: получив власть, главное – удержать ее в руках.
Так он и сделает.
Оставался один вопрос – когда?
Сегодня должны приехать ее родители, Аманда с Мартином, Саймон и Елена.
День был посвящен приготовлениям; Амелия давала указания и проверяла, все ли в порядке. Люцифер и Филлида улыбнулись с понимающим видом и отправились на пикник. С неохотой признав, что сейчас не его время, Люк удалился к себе в кабинет, оставив жену распоряжаться в доме.
Амелия была благодарна ему за это. Прислуга, такая же взволнованная, как и она, сновала по дому. Когда самый младший из конюхов прибежал с сообщением, что в долине появилась первая карета, все уже было готово.
Обменявшись победными взглядами с Хиггс и Коттслоу, она поспешила наверх переодеться и поправить прическу. Спустившись вниз, она успела извлечь Люка из кабинета прежде, чем хруст гравия и цоканье копыт объявят о прибытии первых гостей.
Рука об руку они вышли на крыльцо и увидели, как из кареты выходит Мартин, граф Декстер. Он подал руку своей супруге. Едва нога Аманды коснулась земли, она подняла глаза и просияла:
– Мелли!
Близнецы встретились у подножия лестницы, влетев друг другу в объятия. Они обнимались, целовались, кружились, потом отступили друг от друга – и заговорили одновременно полуфразами, заканчивать которые им было вовсе не обязательно.
– А ты слышала, что?..
– Реджи написал. Но как же?..
Аманда махнула рукой:
– Поездка была легкой.
– Да, но как же?..
– А, это! Ну…
Мартин, качая головой, поднялся по плоским ступеням и подошел к Люку. Свояки (они же кузены) обменялись улыбками, дружески похлопали друг друга по плечам, потом, обернувшись, посмотрели на своих болтающих жен.
Мартин окинул взглядом зеленую долину.
– Эти места выглядят более благоденствующими, чем было раньше.
– У нас все идет отлично.
Мартин ничего не знал о трудностях Эшфордов. Если уж его кузен и свояк, который помнил Калвертон-Чейз в дни его расцвета, не смог обнаружить никаких признаков былого упадка, значит, былое умерло, решил Люк. Эшфорды выжили, и только это важно; его взгляд остановился на золотых локонах Амелии, и он подумал, что его семья становится сильнее. С каждым днем и с каждой минутой теперь, когда она принадлежит ему.
На пологом склоне долины появился еще один экипаж. Мартин кивком указал на него.
– Это, наверное, вдовствующая герцогиня. С ней Саймон. Артур и Луиза едут следом.
Солнце медленно садилось, позолотив фасад Калвертон-Чейза; тени удлинились и потемнели, родственники были счастливы вновь увидеть друг друга. Семья Амелии разбрелась по комнатам.
Все собрались на чай; тогда-то Мартин и Аманда объявили главную новость. Аманда ждет первенца. Собравшиеся шумно выражали свою радость, все их поздравляли. Люк смотрел, как Амелия обнимает сестру, как дамы столпились вокруг, чтобы поцеловать и обнять обеих с восторгом. Отвернувшись от них, он поманил Коттслоу и послал его за шампанским.
Люк снова устремил взгляд на жену; она заметила это и ответила ему быстрым взглядом, но он не знал, правильно ли он его понял, – умоляющим?
Принесли шампанское. Встав, он подошел к буфету и сам разлил пенящийся напиток по бокалам, ловко подставляемым Коттслоу. Подошел Саймон, чтобы взять бокалы.
Едва от Люка отошел Саймон, как у плеча его возникла Амелия. Он прервал свое занятие.
– Прошу тебя, не говори ничего. Я еще не уверена!
Он коснулся губами ее виска.
– Не скажу – перестань волноваться. Сегодня их час – они поженились на месяц раньше нас. Мы устроим свое объявление в свое время.
Она закончил разливать шампанское и подал ей бокал.
– Спасибо тебе.
– Нет, это тебе спасибо.
На мгновение они остались наедине в этой комнате, но тут подошел Саймон и забрал остальные бокалы.
– Кажется, так. – И он вернулся к гостям, стоящим в центре комнаты.
Люк поднял свой бокал, встретился взглядом с Амелией и чокнулся с ней.
– Пойдем. – Обняв ее за талию, он подошел к родственникам: – Давайте выпьем за будущее.
Следующий час пролетел очень быстро; настало время разойтись по комнатам и переодеться к обеду. Мисс Пинк увела девочек. Саймон встал и потянулся. Вошел Коттслоу и направился к Люку.
– Милорд, приехал генерал Фоллиот. Он ждет вас в холле.
Люк объяснил собравшимся:
– Это наш ближайший сосед. – И повернулся к дворецкому: – Проводите его сюда, может быть, он захочет присоединиться к нам?
Коттслоу поклонился и вышел. Вскоре дверь отворилась, и появился генерал. Он был среднего роста, крепкий, широкоплечий, с густыми бровями и красноватой кожей. Человек общительный, он в то же время был робким и склонным к уединению. Он с готовностью принял протянутую руку Люка и сердечно пожал ее.
– Добрый день, Калвертон. Рад, что застал вас дома.
– Добро пожаловать, генерал. Могу я пригласить вас присоединиться к нам?
В глубине комнаты генерал увидел приветливо улыбающееся многочисленное общество. Он вдруг побледнел.
– О-о-о… Я не знал, что у вас гости.
– Это не тайное собрание. Не желаете ли выпить?
– Ну…
Генерал смутился. Люк уже и забыл, как неловко он иногда чувствовал себя в обществе незнакомых людей. Он услышал шелест женских юбок – кто-то подошел к ним, – но решил, что это Минерва, которая всегда хорошо относилась к генералу. Но это оказалась Амелия, очаровательно улыбающаяся. Взяв его под руку, она протянула другую генералу.
– Очень приятно видеть вас, сэр, и я очень прошу вас присоединиться к нам.
Пряча улыбку, Люк отступил и оставил поле сражения за своей женой. Через несколько минут генерал уже сидел в кресле, с одной стороны сидела Минерва, с другой – Елена. Хотя поначалу генерал нервничал, он не устоял перед объединенными чарами двух дам. Вскоре он уже держал в одной руке чашку чая, в другой – печенье и внимательно слушал мнение вдовствующей герцогини Сент-Ивз о прелестях сельской жизни.
Наконец, когда герцогиня завершила свою похвалу здравому смыслу генерала, который проявился в том, что он поселился в столь приятном месте, Люк спросил:
– Зачем вы хотели видеть меня, генерал?
Генерал смутился и, снова занервничав, огляделся.
– Ну… не то чтобы… но ведь все-таки… – Потом со брался с духом и быстро проговорил: – Я просто не знаю, что и думать – и что делать. – Он устремил умоляющий взгляд на сидящую рядом с ним Минерву, потом на Елену. Они смотрели на него с интересом. – Речь идет о золотом наперстке жены – одной из немногих вещиц, которые остались у меня от нее. Понимаете, наперсток пропал, и поскольку вокруг только и говорят о воре, – ну, я просто не знал, к кому обратиться…
На мгновение воцарилась полная тишина, потом Амелия коснулась плеча генерала.
– Как это все неприятно. Когда вы хватились наперстка?
– И правда ужасный случай, – сокрушалась Елена.
Эмили и Энн, не зная, что за ними внимательно следят, были явно в шоке.
– Какой кошмар, – пробормотала Энн, широко распахнув глаза; каждая черточка ее лица свидетельствовала о невиновности.
Леди столпились вокруг генерала. Люк слушал его отве ты на те вопросы, которые задавали ему Амелия и Филлида.
Судя по всему, золотой наперсток, простой, ничем не украшенный, лежал на каминной полке в гостиной Мэнора с тех самых пор, как умерла жена генерала. Он наконец вспомнил, что видел его в последний раз несколько недель назад.
– Он не из тех вещей, на которые я смотрю каждый день. Мне достаточно было просто знать, что он там лежит.
Генерал ждал утешения – это единственное, зачем он приехал к ним; он ни в коем случае не обвинял никого из обитателей Калвертон-Чейза. Но как только он уехал, неутешенный, но успокоенный, настроение в гостиной Калвертон-Чейза сразу изменилось. Люк, Люцифер, Амелия и Филлида обменялись хмурыми взглядами.
Все, кроме девушек, заметили эти взгляды и переглянулись. Минерва встала.
– Пожалуй, нужно пойти переодеться – Порция и Пенелопа скоро спустятся вниз и увидят, что мы все еще здесь и никто не одет к обеду.
Общество распалось, каждый ушел к себе.
– Нам нужно будет поговорить об этом попозже, – прошептал Люцифер, поднимаясь наверх вместе с Люком.
Тот кивнул:
– И не просто поговорить. Нам нужно выработать какой-то план действий.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.