Электронная библиотека » Стефани Лоуренс » » онлайн чтение - страница 15

Текст книги "Невеста дьявола"


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 20:57


Автор книги: Стефани Лоуренс


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Уж это он знал наверняка. Его желание вновь пробудилось, как только он заметил, что на Онории нет ничего, кроме ночной рубашки. К счастью, Девил успел подготовиться. Протянув руку, он схватил одеяло, оставленное на подоконнике.

– Идем посидим у камина.

Онория была напряжена и тряслась от холода. Она не уснет, пока не успокоится и не согреется.

– А огня-то нет. Что-то случилось с трубой.

Онория выслушала эту ценную информацию, не поднимая головы. Она все еще не понимала, что происходит. Ее сердце выбивало бешеную дробь, разгулявшиеся нервы никак не могли успокоиться.

Девил развернул ее к двери.

– Пошли в гостиную.

Он попытался разжать руки Онории, но она не слушалась. Вздохнув, Девил накинул одеяло ей на плечи и заботливо расправил со всех сторон. Онория не сопротивлялась, однако по-прежнему не собиралась выходить из комнаты.

Поколебавшись, Девил взял ее на руки. Онория, так и не выпустив из рук его рубашку, прижалась щекой к широкой мужской груди. Сейчас она испытывала несказанное облегчение, ибо ее внутреннее смятение достигло устрашающей силы.

Девил понес ее, как ребенка, в гостиную и сел в большое кресло перед камином, где пылал огонь. Онория примостилась у него на коленях, не разжимая объятий. Ей показалось, что здесь что-то изменилось, но это была мелочь по сравнению с той сумятицей, которая царила в ее голове.

Сердце продолжало выпрыгивать из груди, губы были сухими, во рту чувствовался металлический привкус, кожа покрылась холодным липким потом. Все страхи – и давние, и теперешние – пробудились к жизни и боролись друг с другом, словно оспаривая первенство. Реальность и фантазии слились воедино, то расходясь, то снова соединяясь, будто партнеры в каком-то безумном танце.

Онория не могла говорить, думать, она была не в состоянии разобраться в собственных ощущениях.

Девил молча держал ее в своих объятиях, гладил по волосам и по спине. Его большие ладони скользили завораживающе медленно, но без малейшего намека на чувственность, принося только успокоение.

Онория закрыла глаза, вбирая в себя его силу. Прерывистый вздох вырвался из ее груди, и напряжение стало спадать. Она долго сидела так, прислушиваясь к ровному стуку сердца Девила. Это твердое как скала тело возвращало к реальности, калейдоскоп мыслей замедлил свое бешеное вращение, потом замер… И вдруг все встало на свои места.

– Твой фаэтон. – Вывернув шею, Онория посмотрела на Девила. – Это не был несчастный случай. Тебя хотели убить.

Лицо Девила, освещенное отблесками пламени, сразу помрачнело.

– Онория, это был несчастный случай. Я же сказал тебе: ось сломалась.

– А почему она сломалась? Неужели это происходит так часто? И именно с теми экипажами, которые делает твой мастер? Девил поджал губы.

– Мы могли наткнуться на что-то.

– Ты сам говорил, что ничего подобного не было. Девил вздохнул.

– Онория, произошел несчастный случай, остальное тебе привиделось во сне. Я жив, и это главное.

– Но все могло обернуться иначе! – Онория попыталась сесть попрямее, но Девил держал ее крепко. – Мне никогда не снилось, что кто-то из живых умер. Значит, тебя хотели убить. И ты остался жив только потому… – За неимением слов она взмахнула рукой.

– Потому что я Кинстер, – закончил он. – Я неуязвим, помнишь?

Неправда. Девил – обычный человек из плоти и крови, и Онория знала это лучше, чем кто бы то ни было. Она недовольно поджала губы.

– А если кто-то специально испортил ось, это было бы заметно?

Девил заглянул ей в глаза и отметил, что они как-то неестественно блестят. Интересно, бывает ли у лунатиков горячка, подумал он.

– Вся карета, и ось в том числе, превратилась в щепки. – Что еще сказать? Как успокоить ее смятенный ум? – Да и зачем кому-то меня убивать?

Он сразу понял, что совершил ошибку. Онория вы – вернулась из его объятий.

– Ну конечно же! – Ее глаза широко раскрылись. – Толли… Толли собирался предупредить тебя. И тот, кто желал твоей смерти, был вынужден сначала убить его.

Девилу стало так больно, что он на мгновение закрыл глаза. Потом приподнял Онорию и обнял покрепче.

– Все это твои домыслы и обрывки ночного кошмара. Если хочешь, поговорим утром – при свете дня факты будут выглядеть иначе.

Несмотря на только что пережитый шок, в Онории уже пробуждалось бунтарское начало. Она стиснула челюсти и выставила вперед подбородок.

– Как хочешь.

У Девила хватило ума не обращать внимания на ее тон. Он терпеливо ждал, пока приступ высокомерия пройдет, и снова прижал ее к себе.

Уставившись на танцующие языки пламени, Онория обдумала свою новую теорию и не обнаружила в ней никаких погрешностей. Пусть Девил не согласен – она-то уверена в своей правоте. Он – Кинстер и верит в свою неуязвимость. Онория не собиралась спорить с ним по этому поводу, но у нее не было ни малейшего намерения менять свою точку зрения. Возможно, при свете дня «факты» покажутся не такими уж важными, а все-таки к ним стоит присмотреться.

Теперь цель ее жизни стала кристально ясна. Онория совершенно точно знала, что надо делать. Все сомнения развеялись. Девил бросил ей вызов, раскрыв самые глубинные, самые потаенные страхи, гнездившиеся в ее душе. А сейчас судьба побуждает ее взглянуть в лицо правде, осознать свое истинное отношение к Девилу.

Она даст ему все, чего он хочет, и даже больше! И никому, никому не позволит отнять у нее счастье. Она принадлежит ему, но и он принадлежит ей. И никакая сила не сможет этого изменить.

В прошлый раз, когда смерть настигла тех, кого так любила Онория, она была беспомощна. Она не сумела спасти их. Теперь она не будет стоять в сторонке. Простому смертному не удастся лишить ее суженого.

Онория чувствовала уверенность в себе и в своих силах. Смятение как рукой сняло. Она была спокойна и отлично владела собой.

– Почему ты здесь?

Девил ответил не сразу.

– Во время грозы ты ходишь во сне.

– Всегда?! – Онория вспомнила ночь, когда погиб Толли. – И там, в домике лесника, тоже?

Девил кивнул. Подумав немного, Онория недоуменно покачала головой.

– Невероятно. Прошло уже восемь лет. За это время я перебывала во многих домах, но всегда просыпалась в своей постели, даже в грозу.

Значит, это происходит только в тех случаях, когда кому-то грозит насильственная смерть. В тот раз – Толли, теперь – Девилу. Да, ее выводы подтверждаются. Если близость смерти вызывает ночной кошмар, стало быть, сегодня утром Девила хотели убить.

– Ты ходишь во сне, это главное. Я посижу здесь, пока ты не уснешь, – отозвался он, пожав плечами.

Не сводя глаз с огня в камине, Онория воочию представила эту ситуацию и слегка приподняла брови. Верх неприличия! Она состроила гримаску. Девил напряжен, но держит свои страсти в узде.

Онория заглянула ему в лицо, казалось, сплошь состоявшее из острых углов. Дотронулась до худой щеки. Он замер.

– Насколько я понимаю, ты не намерен тащить меня в постель?

Девил стиснул зубы. В его глазах плясали языки пламени.

– Нет.

– Почему?

Их взгляды скрестились.

– Ты расстроена, ты в смятении. И пока еще не приняла решения.

Онория выпрямилась.

– Я спокойна. И решение уже принято.

Девил поморщился и, поменяв позу, усадил ее поудобнее.

– Я не потащу тебя в постель… не сделаю тебя своей женой только потому, что ты боишься молнии.

Онория посмотрела на него, прищурив глаза. Выражение лица Девила было отнюдь не обнадеживающим. На душе стало пусто.

– Это смешно.

– Забудь об этом, – пробормотал Девил. – Сиди… смирно.

Онория посмотрела на него, издала какой-то странный придушенный вскрик и вновь прильнула к его груди.

– Спи.

Онория прикусила губу.

Там, в оранжерее, она удивила Девила. Но теперешнее ее поведение… нет, это уж слишком. Больше никаких прикосновений! Иначе он не поручится за себя.

Онория согрелась и расслабилась. Она чувствовала себя защищенной, уверенной, полной решимости победить… Через несколько минут она погрузилась в безмятежный сон.


Онория проснулась в своей постели. Она сонно поморгала. События вчерашней ночи казались сном. Но тут ее взгляд упал на клетчатое одеяло, валявшееся в углу кровати, и глаза Онории загорелись: к ней вернулись воспоминания.

В ужасе ахнув, она привстала и откинула покрывало. Настало время для долгого разговора с его светлостью упрямцем Сент-Ивзом.

Тщательно одевшись, Онория проскользнула в столовую с твердым намерением на этот раз одержать победу. Но… выяснилось, что Девил ушел из дома рано – якобы по делам. Он должен был вернуться к самому ужину, после которого намечалась поездка в театр.

Планы пришлось изменить. Девил пригласил к себе в ложу соседей по имению, которые были в Лондоне проездом. Дрейкотты оказались очаровательной парой, но их ничем невозможно было пронять. После спектакля лорд Дрейкотт отправился вместе с ними на Гросвенор-сквер, дабы обсудить с Девилом вопрос о починке забора.

Грозы в ту ночь не было.

На следующее утро Онория встала пораньше, чтобы успеть поймать рыбку на крючок. Однако Девил даже не появился в столовой. Он позавтракал в библиотеке, под надежной защитой своего мажордома.

К вечеру у Онории лопнуло терпение. Она не понимала, почему Девил избегает ее, но его поведение не оставляло ей выбора. Есть только один способ завладеть его вниманием полностью и безраздельно. Почему бы им не воспользоваться?

Глава 16

Поднимаясь по лестнице, Девил даже не взглянул на прозвонившие часы. Он прошел по галерее, поднял свечу, отсалютовав портрету своего отца, и направился по длинному коридору в спальню.

Родитель, несомненно, одобрил бы его.

В кармане Девила лежало три векселя, написанные твердым почерком виконта Брамли. Брамли по уши погряз в долгах, но, очевидно, сам не понимал, насколько плохи его дела. Конечно, о своих бедах узнаешь последним. Девил улыбнулся – виконт не отвертится от него по крайней мере еще неделю.

Окрыленный успехом, он подошел к двери и тут же напрягся. Долго сдерживаемая печаль вдруг стала набирать силу. Заныло сердце, тело словно налилось свинцом. Ему нелегко давалась борьба с собой. С гримасой боли Девил взялся за ручку. Ничего, он справится. Главное – бывать с Онорией вместе только на публике.

Девил сказал правду: он мог бы манипулировать ею и силой или обманом принудить к браку. Ему хотелось поступить именно так, вот почему сейчас он чувствовал себя как зверь в клетке. По характеру Девил был завоевателем и всегда, долго не раздумывая, брал то, что хотел. Без всяких тонкостей и сантиментов!

Он вошел в спальню с весьма суровым выражением лица, поставил на высокий комод подсвечник, сдернул с рукава траурную повязку, расстегнул жилет, снял с галстука булавку, украшенную алмазами, и положил ее в коробочку. Вдруг его взгляд упал на зеркало… Сзади, в темноте, виднелось какое-то белое пятно.

Девил резко обернулся и бесшумно подкрался к креслу, стоявшему возле камина. Огонь уже погас, но красноватые тлеющие угли давали достаточно много тепла, усиливая знакомый чарующий аромат духов. Он хотел уже поднести к лицу мягкую шелковую ткань, чтобы вдохнуть его поглубже. Но вместо этого тихонько выругался и отбросил пеньюар, словно он жег его, как раскаленное железо.

Девил посмотрел на кровать – и не поверил своим глазам. Даже с такого расстояния он увидел каштановую волну волос, разметавшихся по подушке. Онория лежала на боку, спиной к нему. Это зрелище притягивало Девила словно магнит. Он и заметить не успел, как очутился возле постели.

Никогда еще женщина не спала в его кровати – по крайней мере с тех пор, как он вышел из детского возраста. Отец придерживался мнения, что кровать герцога предназначена только для герцогини. И Девил был согласен с ним: никакая другая женщина не должна лежать на этих шелковых простынях. И вот он, вернувшись домой поздно ночью, видит, что эти самые простыни согреты телом женщины – его избранницы и она мирно спит, ее холеные ручки и ножки утопают в мягкой перине… От всего этого в душе Девила что-то перевернулось.

Казалось, разум отказывал ему.

Весь дрожа, он боролся с неистовым желанием отбросить в сторону сомнения и действовать – сделать наконец то, чего так жаждала его душа конкистадора.

Нет, надо подумать, получить твердую уверенность, что его не водят за нос. Вернее, не за нос, а за другую, весьма примечательную часть тела. Как бы не пожалеть потом о случившемся! Девил занял свою позицию и не сомневался, что она правильна. Возможно, это не совсем обычное требование, чтобы невеста согласилась на брак совершенно сознательно, стремясь к нему и разумом, и душой, и телом. Но у них с Онорией иначе быть не может.

Девил внимательно посмотрел на ее слегка порозовевшее лицо, потом его взгляд скользнул ниже, дорисовывая остальное. Свирепо выругавшись про себя, он отвернулся и принялся бесшумно расхаживать по ковру. За каким чертом она здесь?

Он искоса взглянул на Онорию. Ее губы приоткрылись. Как страстно она стонала тогда в оранжерее, извиваясь в его объятиях! В очередной раз изрыгнув проклятие, Девил подошел к кровати с другой стороны. Отсюда смотреть на нее было менее мучительно.

И все-таки через три минуты он уже не мог справиться с похотливыми мыслями, обступившими его со всех сторон. Девил пробормотал что-то невнятное и рванулся к кровати. Садиться на нее опасно: проснувшись, Онория даст волю рукам и эмоциям. Встав возле резного столбика, Девил схватил ее за коленку и начал трясти.

Онория пролепетала что-то и попыталась вырваться, но Девила это не остановило.

Она открыла глаза и сонно заморгала.

– Ты вернулся?..

– Как видишь. – Девил выпрямился, отпустив ее коленку, скрестил руки на груди и прислонился к столбику. – Изволь-ка объяснить: почему среди всех кроватей в этом доме ты выбрала именно мою?

Онория вздернула брови.

– По-моему, это очевидно. Я ждала тебя. Девил молчал, не зная, что сказать. Его мозги заволокло туманом страсти.

– Зачем?

– Чтобы задать тебе несколько вопросов.

Он сжал челюсти.

– В час ночи, в моей постели… неудачное время и место для разговора.

– Напротив. – Онория привстала. – Лучше места и не придумаешь.

Одеяло упало, открыв плечи, просвечивающие сквозь прозрачный шелк, роскошную грудь…

– Прекрати! – На скулах Девила заиграли желваки. – Онория, сиди спокойно.

Она обиженно прикрыла грудь руками.

– Почему ты меня избегаешь? – мрачно спросила Онория.

– По-моему, это очевидно, – столь же мрачно ответил Девил. – Ты должна принять решение. Думаю, сейчас интимные встречи нам ни к чему.

Он намеревался дать ей еще неделю, но уже первые три дня оказались для него сущим адом.

Онория спокойно выдержала его взгляд.

– Кстати, насчет моего решения. Ты сказал, что это важно для тебя, но не объяснил почему.

Девил замер, и воцарилось долгое молчание. Он глубоко вздохнул и сказал:

– Я Кинстер. Я рожден, чтобы добиваться своего, охранять и защищать. Семья – суть моей жизни. Без семьи, без детей мне некого будет охранять, не для кого трудиться. Зная о твоем прошлом, я хочу услышать твое решение. Ты из рода Анстрадер-Уэзерби, а потому сдержишь свое слово. Что бы ни случилось, ты не отступишься.

– Зная обо мне все, ты полагаешь, что я буду тебе хорошей женой?

– Ты моя, – ответил Девил уверенно. Атмосфера становилась все более накаленной. Онория задыхалась – только Девил действовал на нее таким образом.

– Ты согласен с тем, что сейчас я свободна от твоего развращающего влияния? Ты не манипулируешь мной, не принуждаешь, не так ли?

Девил пристально посмотрел на нее и нерешительно кивнул.

– В таком случае, – Онория откинула одеяло и подползла к нему; Девил и опомниться не успел, как она вцепилась в его рубашку и встала на колени, – я хочу сделать заявление! – Она глубоко вздохнула, не сводя с него глаз и не разжимая пальцев. – Я хочу выйти за тебя замуж. Хочу стать твоей женой, твоей герцогиней, смотреть на мир твоими глазами. Хочу вынашивать твоих детей.

В последние слова Онория вложила всю душу.

Девил словно окаменел. Она потянула его к себе. Он не сопротивлялся до тех пор, пока его ноги не ударились о край кровати. Онория сидела перед ним, широко расставив колени.

– И самое главное, – она помолчала, а потом положила руки ему на грудь, – я хочу тебя. Сейчас. – И, словно боясь, что Девил не поймет ее, добавила: – Сегодня ночью.

Девил торжествовал и разрывался от острого желания. Прикосновения ее рук были так мучительны!

– Ты уверена? – Этот вопрос дался ему с трудом. В глазах Онории промелькнуло раздражение. Он покачал головой.

– Я имею в виду сегодняшнюю ночь.

Онория окончательно потеряла терпение.

– Да! – воскликнула она и поцеловала его.

Девил сумел совладать с собой и не обрушился на нее сразу, хотя Онория обвила его шею руками и прижалась всем телом, забыв о приличиях. Она предлагала ему себя. Держа ее за талию, Девил ответил на приглашение. Мягкие губы тут же приоткрылись, и его язык вошел в благоуханную пещерку, чтобы обследовать ее, наполнить собой, обладать ею.

Их дыхание сливалось. Руки Девила скользили по бедрам Онории, прикрытым тончайшим, как паутинка, шелком, потом его пальцы сомкнулись вокруг коленей и снова двинулись вверх. Медленно обводя большими пальцами круги, он ощущал через ткань атласную кожу. Дюйм за дюймом руки поднимались все выше, и вот бедра Онории напряглись и окаменели, а через мгновение по ним прошла дрожь.

Рука его замерла рядом с нежными завитками волос внизу живота. Девил слегка отстранился и посмотрел на свою возлюбленную, дожидаясь, пока она откроет глаза. Ее ресницы взметнулись вверх… Он прочертил еще два круга.

– Когда я возьму тебя, путь назад будет отрезан.

Глаза Онории вспыхнули голубоватым пламенем.

– Аллилуйя, – решительно сказала она.

Их губы снова соединились. Девил позволил себе немного отпустить поводья. Горячее, лихорадочное желание росло с каждой минутой, и Онория сразу почувствовала это. По ее телу пробежала томительная дрожь ожидания. Девил положил руку на ее ягодицы. От первого же прикосновения нежная кожа ее стала горячей. Обводя круг за кругом, ощущая, как между его пальцами и ее телом переливается шелк, он воспламенялся сам.

Внезапно Девил крепко сжал ее ягодицы одной рукой, в то время как другая скользнула между ног… Его поцелуй становился все более требовательным, властным. Он продолжал гладить и ласкать Онорию, дразня ее нервы, до тех пор пока наэлектризовавшийся шелк не прилип к коже. Она замерла, впившись ногтями в его спину. Через мгновение длинный палец скользнул внутрь и начал действовать – сначала осторожно, потом все смелее и смелее.

Едва дыша, Онория откинулась назад. Девил осторожно уложил ее на кровать.

– Подожди, – сказал он и подошел к двери в гардеробную, открыл ее и, убедившись, что Слиго там нет, запер. На ходу снял с себя фрак и швырнул его в кресло, развязал длинный – в целый ярд – галстук, уложенный затейливыми складками, сорвал жилет и отстегнул манжеты. Вслед за этими предметами туалета в кресло полетела и рубашка. Пламя свечи отбрасывало золотистые блики на его мускулистую спину.

Раскинувшись на кровати, Онория наблюдала за тем, как Девил взял с комода свечу и зажег два канделябра, стоявшие на каминной полке. Жадно следя за каждым его грациозным движением, за игрой света и теней на обнаженном теле, достойном резца скульптора, она старалась отогнать весьма непристойные мысли, осаждавшие ее голову. Внутри все дрожало от волнения и сладостных предчувствий; по коже бежали мурашки; легким не хватало воздуха; возбужденное тело вибрировало.

Оставив свечу на камине, Девил придвинул к изголовью кровати тумбочку и разместил на ней канделябр – так, чтобы свет падал на одеяло. Онория испуганно заморгала, осознав, что лежит полуголая при ярком свете. Когда Девил поставил второй канделябр с другой стороны кровати, она нахмурилась.

– Разве такими вещами занимаются не ночью? Я имею в виду – в темноте?

– Ты кое-что забыла, – сказал Девил, заглянув ей в глаза.

Что именно? Онория не знала, да и не хотела знать. Ее взгляд блуждал по его широкой груди, омытой теплым светом свечей. Он остановился у изножья кровати, сел и принялся стягивать сапоги, повернувшись к Онории спиной. Это было зрелище, достойное ее внимания. Царапины уже затянулись. Она протянула руку и дотронулась до свежего шрама. Девил вздрогнул. Онория усмехнулась и провела кончиками пальцев по его спине. Он вскочил, бросив на нее сердитый взгляд, и начал стягивать брюки. Она не отрываясь смотрела на него… Вид сзади был ничуть не хуже, чем спереди.

Освободившись от одежды, Девил рухнул на кровать. Он знал, что сейчас должно произойти, Онория – нет. С приглушенным торжествующим визгом она ринулась на него, скользя по гладким простыням, и легла сверху. Их ноги переплелись, волосы Онории щекотали его обнаженную грудь.

Девил ожидал испуга, колебаний: все-таки она впервые дотрагивалась до голого мужчины. Онория и в самом деле испытала страх – это было видно по выражению ее лица – и сомневалась тоже, но все это длилось не более секунды.

В следующее мгновение их губы соприкоснулись и слились в поцелуе, который разрушил все преграды. Руки Онории жадно ласкали его грудь. Девил с не меньшей страстью впился в ее рот и почувствовал, как в его тело вонзились острые ноготки. Он прижался к ней крепче, словно стремясь утишить ноющую боль своего пульсирующего мужского естества. Возбужденная и страстная, она извивалась в его объятиях.

Есть женщины, похожие на кошек, обладающие некоей неуловимой обольстительностью. Дерзкая Онория была не из их породы. Она вела себя требовательно, даже агрессивно, разбивая в пух и прах те оковы, которые Девил наложил на свою страсть. Она сознательно возбуждала его, дразнила его демонов, а вместе с ними – и желание завоевать ее, сделать своей собственностью. Сущее безумие, учитывая, что Онория еще девственница!

Прерывисто дыша, он отстранился.

– Ради Бога, не спеши!

Онория, упоенно ласкавшая его плоский сосок, даже не подняла глаз.

– Мне двадцать четыре года. Я потратила впустую столько времени.

Тело ее снова дернулось. Девил стиснул зубы.

– Тебе двадцать четыре – пора бы уже знать некоторые вещи. По крайней мере надо позаботиться о том, чтобы ты , осталась целой и невредимой.

Одержимая желанием вступить в новую жизнь, Онория даже не подозревает, какую боль он может ей причинить, насколько он сильнее и больше.

А она хотела научиться всему поскорее. Ее руки обследовали живот Девила, и страсть вспыхнула в нем с таким неистовством, что он понял: Онория этого не выдержит. Он схватил ее за плечи, но… тут-то пальчики Онории обхватили главный предмет его мужской гордости.

Испытав настоящий шок, Девил с трудом цеплялся за остатки самоконтроля. Он замер; Онория тоже словно окаменела.

Потом она посмотрела ему в лицо: оно было мрачным как туча, глаза плотно закрыты. Воодушевленная только что сделанным открытием, она снова осторожно сжала пальцы. Как этот кусок плоти – такой твердый, с набухшими жилами – может казаться нежным и шелковистым на ощупь?..

Девил застонал и накрыл ее руку своей ладонью. Он не пытался помешать, наоборот, заставил сжать пальцы покрепче. Онория охотно исполнила этот безмолвный приказ. Он пришелся ей по вкусу больше, чем просьба не спешить.

Девил позволил ласкать себя до тех пор, пока не почувствовал, что находится на грани взрыва. После этого он отвел ее руку в сторону. Онория сопротивлялась, и это извивающееся, горячее, нежное тело теперь доставляло ему нестерпимую боль.

Выругавшись, он схватил ее за руки, подмял под себя и начал целовать, все глубже вдавливая в пышную перину. У Онории не осталось ни сил, ни дыхания, чтобы бороться с ним.

Теперь они лежали спокойно, и в это самое мгновение она открылась ему. Ее широко расставленные ноги напомнили Девилу мягкую колыбель, в которой он нежился ребенком. Ему оставалось только сорвать с нее шелковую рубашку – последнюю преграду, разделяющую их, а потом пронзить насквозь нежное женское естество и овладеть ею.

Как просто!

Сжав зубы, он приподнял Онорию, слегка отодвинулся от нее и сел на колени посредине кровати.

– Иди сюда.

Онория смотрела на него широко раскрытыми глазами, потом ее взгляд упал вниз… Девил прочел в нем древний как мир вопрос.

У нее закружилась голова, но не только оттого, что дыхание было слишком прерывистым. Она медленно опустила ресницы, через мгновение они снова взметнулись вверх. Девил, сидевший на кровати, дерзко выставив напоказ свое мужское достоинство, был похож на языческого бога. Мягкий свет свечей, казалось, покрывал позолотой его грудь, спину и… все остальное. Онория судорожно вздохнула; стук сердца отдавался в ушах. Она оперлась на локоть, высвободила ноги, запутавшиеся в складках ночной рубашки, и села на корточки – лицом к лицу с Девилом.

Он взял ее за руки, притянул поближе и пристроил к себе на колени.

– Если ты скажешь сейчас, что мы должны подождать, я закричу.

Лицо Девила казалось высеченным из гранита.

– Ты закричишь в любом случае.

Онория нахмурилась, но на губах Девила промелькнула усмешка.

– С удовольствием, – сказала она, так и не поняв, о чем идет речь.

– Поцелуй меня, – взмолился Девил, крепко прижав ее к себе.

Ему не пришлось просить дважды. Онория порывисто обвила руками его шею, и их губы слились.

Обняв ее за талию, Девил провел пальцами по плоскому животу, по груди… Разгоряченные округлости уже набухли и затвердели. Он сжал пальцы – и услышал стон. Онория откинула голову, ее изогнутая шея была щедрым подарком, и Девил не стал от него отказываться. Он осыпал жаркими поцелуями пульсирующую жилку. Онория качнулась вперед, и ее грудь вдавилась в ладонь Девила.

Он отодвинулся, пригнул голову и лизнул тугой розовый сосок. Онория замерла, почувствовав, как шелк, прикрывающий грудь, становится влажным. Прерывисто дыша, она таяла от блаженства.

Девил уже не помнил, когда в последний раз имел дело с девственницей. С Онорией будет особенно трудно. Выросшая в холе и неге, она была вполне способна повести себя необычно в самых неподходящих обстоятельствах. Он не питал никаких иллюзий: ближайшие полчаса ему придется нелегко. И в первый раз за всю свою долгую практику молил Бога, чтобы у него хватило сил справиться с Онорией и со своей страстью.

А пока Девил продолжал терзать крохотный бутон… Вцепившись в его плечи, Онория слегка раскачивалась. Ее кости превратились в теплый мед; только руки и губы Девила не давали ей упасть. Его горячий влажный рот передвинулся от одной груди к другой. Повинуясь дразнящим движениям языка, они набухали все сильнее. Онории тоже хотелось расточать ему свои ласки, но она не решалась сделать это.

Девил куснул сосок, и ее пронзило острое наслаждение, похожее на боль. Онория глухо вскрикнула. Его губы успокоили воспаленную плоть, вобрав ее в себя. Желание росло, накатывало на Онорию волна за волной, бушевало, разрывало ее изнутри. Издав долгий томительный стон, она качнулась вперед – прямо навстречу его поцелую.

Девил словно приковал ее к себе. Его горячие ладони блуждали по телу Онории: спина, бока, живот, длинные ноги, ягодицы – он не упустил ничего. Под его прикосновениями кожа розовела и становилась влажной, капельки пота выступали на ней, точно роса.

Девил приподнял край ночной рубашки, и Онория задрожала, сказав последнее прости своей девственности. Из-под отяжелевших ресниц она видела, как Девил мнет тонкий шелк. Она подняла руки вверх, борясь с новым приступом головокружения. И вот ночная рубашка медленно опустилась на пол, на мгновение закрыв свет от канделябра. Онория следила за ее полетом, чувствуя, как прохладный воздух обвевает кожу.

Еще мгновение – и она оказалась в объятиях Девила; теперь ничто не отделяло ее от этого разгоряченного мускулистого тела. Густые жесткие волосы щекотали ее грудь. Его твердые властные губы не давали пощады. Да, он завладеет всем: и телом, и душой, – а потом потребует большего.

Этот стремительный натиск сначала испугал Онорию и она дернулась, словно пытаясь вырваться. А потом отдалась потоку страсти, пылко отвечая на поцелуи, впиваясь в тело Девила ногтями, наслаждаясь бешеным, головокружительным водоворотом, в который их заманило сладострастие.

Их языки переплелись, губы таяли и плавились, они дышали одним дыханием. Длинные пальцы раздвинули бедра Онории, поглаживая жаркие влажные складки кожи, проникая внутрь все глубже и глубже.

Онории казалось, что ее пожирают языки пламени, а через несколько минут она была низвергнута в огнедышащий ад. Он клокотал в крови, подчиняя стук сердца безумному ритму желания.

– Опустись на меня, – приказал Девил, сжав ее ягодицы.

Онория была потрясена. Сейчас ей хотелось одного: впустить Девила в себя, все остальное не имело значения. И тем не менее… Она покачала головой.

– Ты слишком велик для меня, ничего не выйдет.

– Просто опустись немножко.

Онория подчинилась движению его рук, почувствовала первое прикосновение чего-то горячего и твердого и замерла. Тогда Девил открыл ее, словно раковину, и вошел внутрь. Она придушенно застонала, хватая ртом воздух.

Онория не ожидала, что это окажется таким большим. Мужское естество, твердое, как железо, горячее, как раскаленная сталь, вонзалось в нее раз за разом. Она испуганно посмотрела.

– У нас ничего не получится.

– Получится. Твое лоно растянется – так устроено женское тело.

Девил действовал умело. В хаосе захлестнувших ее эмоций, где страсть смешалась с неуверенностью, сомнениями и жалкими остатками девической скромности, все подавляло отчаянное желание принадлежать ему. Мысль эта была для Онории якорем надежды. Она опустилась ниже… и остановилась.

Девил немедленно приподнял ее.

– Опустись еще раз.

Онория подчинилась, но ее девственность снова преградила им путь. Они долго повторяли этот маневр. Когда напряжение, сковавшее ее тело, спало, Девил шепнул:

– Поцелуй меня.

Онория тут же подняла голову и приоткрыла воспаленные губы. Девил сдерживался из последних сил. Он хотел как можно дольше сохранить контроль над собой, чтобы не причинить ей лишней боли. Онории и так придется пережить неприятные минуты.

Но надо было действовать! Один мощный рывок вперед – и все было кончено. Он глубоко вонзился в ее лоно, заполнил его, растянул… Онория закричала, но Девил закрыл ей рот поцелуем. Она словно окаменела. Он ждал, пока ее тело обмякнет. Это будет первым признаком признания, а оно придет непременно. Он сурово подавил грубый первобытный порыв немедленно утолить свою жажду в тесной, пышущей жаром пещерке.

Они оба дышали прерывисто, судорожно глотая воздух. Онория облизнула пересохшие губы.

– Ты имел в виду этот крик?

– Нет. – Девил коснулся губами уголка ее рта. – Боли больше не будет. Теперь ты будешь кричать только от наслаждения.

Боли не будет. Если бы так! Воспоминание о ней было таким острым, что Онория до сих пор не могла опомниться. Но постепенно, с каждым глотком воздуха, с каждым ударом сердца, боль ослабевала и по телу разливалось тепло и слабость. Онория пошевелилась, но Девил удержал ее.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации