Текст книги "Невеста дьявола"

Глава 24

Девил понял, что что-то стряслось, в ту же секунду, как увидел Мелтона, который стоял во дворе конюшни и бешено размахивал своей кепкой. Выругавшись, он вонзил шпоры в бока Сулеймана. Уэйн крикнул что-то и пустился догонять кузена.

– Что? – только и спросил Девил, резко осадив лошадь.

– Мистер Чарльз, – выдавил Мелтон, прижимая кепку к груди, – ваша леди поехала с ним. Он сказал, что вас ранили и вы лежите при смерти в домике Кеннана.

Девил изрыгнул проклятие.

– Когда они уехали?

– Минут пять назад, не больше. Но ваша леди очень умна: она заставила мистера Чарльза взять двуколку.

– Двуколку? Чарльз отправился той же дорогой?

– Так точно. Он боялся, что она заблудится. Поборов страх, уже сдавивший его своими ледяными щупальцами, Девил искоса взглянул на Уэйна.

– Едем?

– Ничто на свете меня не остановит.

Они помчались во весь опор.

В домике еще никого не было. Привязав лошадей подальше от той тропки, по которой должны были приехать Чарльз и Онория, кузены начали осматривать местность. Недалеко от полянки они обнаружили довольно глубокую канаву. Стук копыт прервал спор о том, как лучше использовать это укрытие. Забравшись в канаву, Девил и Уэйн решили пока понаблюдать за происходящим.

Чарльз спешился и завел свою лошадь в сарай, предварительно убедившись, что Онория никуда не исчезла. Она не стала вылезать из экипажа и, как только Чарльз скрылся из виду, завертела головой направо и налево. Выражение ее лица и судорожные движения были полны смертельного ужаса. Девил тихонько выругался, но не осмелился помахать жене.

– На этот раз ты не уйдешь!

Он готов был поклясться всем своим состоянием, что Чарльз вооружен. Они с Уэйном тоже взяли пистолеты, но не хотели пускать их в ход, пока Онория в опасности.

Чарльз вышел из сарая, вытирая об одежду грязные руки. Увидев, что Онория сидит в экипаже, он нахмурился.

– Я думал, вы побежите к мужу. – Чарльз махнул в сторону домика.

Онория спокойно встретила его холодный взгляд.

– Мне очень хочется увидеть мужа.

Она нутром чувствовала, что в домике его нет. Ей даже показалось, что Девил где-то рядом, в лесу, но это мимолетное ощущение ничем не подтвердилось. И все же Онория верила, что он вот-вот появится. Пора: они с

Чарльзом зашли слишком далеко. Она вздохнула глубоко и, посмотрев ему в глаза, сказала:

– Вы обманули меня.

Чарльз замер, на его лице появилось какое-то странное выражение. Потом он надменно поднял брови.

– Вы очень догадливы. – Чарльз шагнул к двуколке и попытался схватить Онорию за руку.

– Нет! – взвизгнула она, отпрянув. Лицо Чарльза исказилось. Главное, подумала Онория, не поддаваться панике и не терять голову.

– Мы все знаем. Неужели вы надеялись, что мы не догадаемся? Мы знаем, что вы собираетесь убить Девила… и что вы убили Толли.

Чарльз молчал. Он окончательно сбросил с себя маску учтивости и теперь холодно, отбросив все человеческие эмоции, взвешивал свои дальнейшие действия.

– Это вам не поможет, – раздался неестественно бесстрастный голос.

Онория сразу ему поверила. У нее оставался один шанс: заставить его говорить до тех пор, пока приедет Девил.

– Мы знаем о вашем слуге Холтропе, о матросах, которых вы наняли, чтобы расправиться с Девилом…

Что еще сказать? Этот скудный перечень не задержит Чарльза надолго. Вдохновленная собственным страхом, Онория подняла голову и мрачно посмотрела на убийцу.

– Нам известны все ваши злодеяния, но непонятны их мотивы. Вы застрелили Толли, чтобы он не смог предупредить Девила о ваших планах. Вы стремитесь присвоить титул. Зачем?

В полном отчаянии Онория цеплялась за все свои интуитивные прозрения о характере и жизненных целях Чарльза.

– Вам это нужно не ради денег. Вы и так достаточно богаты. Зачем же вам титул? Вы презираете Кинстеров. Откуда же взялось такое страстное желание стать главой семьи?

Она умолкла, искренне надеясь, что Чарльз прочтет на ее лице самый искренний интерес.

– Скажите, каковы же истинные причины этого? Чарльз смотрел на нее с безразличным видом. У Онории упало сердце.

– Вы весьма проницательны, моя дорогая. – Он дерзко, как истинный Кинстер, выгнул бровь и слегка скривил губы. – И поскольку ваша смерть близка, небольшая исповедь мне не повредит. Я принадлежу роду Кинстеров, но лишь по имени. Мне всегда была ближе семья моей матери… Они все уже умерли.

Положив руку на двуколку, Чарльз смотрел куда-то в пространство. Его глаза пылали.

– Я – последний из Баттеруортов. Это более прославленный род, хотя Кинстеры никогда не признают нашего превосходства. – Он насмешливо улыбнулся. – Впрочем, скоро у них не останется выбора. Я возьму бразды правления и изменю все полностью: начиная с поведения, которое ассоциируется с нашей фамилией, и заканчивая самой фамилией. Меня ничто не остановит.

Чарльз повернулся к Онории и, увидев, что она смотрит на него, открыв рот от удивления, улыбнулся и кивнул.

– О да, это возможно. Так и должно было случиться. Моя мать вышла за Артура только потому, что хотела получить герцогский титул.

– Но… – Онория недоуменно поморгала. – А как же…

– Отец Сильвестра? – В голосе Чарльза звучало раздражение. – Мамочка не думала, что он женится. Казалось, все идет хорошо: со временем титул должен был перейти к Артуру, потом ко мне, его сыну. – Он помрачнел как туча. – Но эта шлюшка Хелен покрутила бедрами, и дядя Себастьян влюбился в нее. Родился Сильвестр. Тем не менее мать была спокойна: Хелен не могла больше иметь детей. Значит, мы с отцом все равно оставались первыми в очереди. А знаете, почему я ждал так долго? Почему давным-давно не разделался с Сильвестром?

Онория покачала головой; Чарльз, вздохнув, продолжал:

– В то время, когда пришел Толли, я стоял перед портретом мамочки и объяснял ей это. Шагов я не слышал. Кретин Холтроп даже не доложил о госте! Он поплатился смертью за свою лень. – Чарльз уже не сдерживал ярость. Потом, несколько опомнившись, снова посмотрел на Онорию. – Я сказал мамочке, что не могу убить Сильвестра просто так и остаться безнаказанным. В детстве они с Уэйном были неразлучны, поэтому мне не удавалось устроить какой-нибудь несчастный случай. Я выжидал, но они всегда были вместе. А потом дело пошло еще хуже: к ним присоединился Ричард и остальные… «Коллегия Кинстеров»! – Он скривил губы, и его лицо стало жестче, а голос окреп. – Долгие годы они досаждали мне как колючка в пальце. Сильвестр должен был умереть так, чтобы у всей этой семейки поубавилось спеси. А я хотел получить титул и власть над ними! – добавил Чарльз, сверкнув глазами. И вдруг он снова напустил на себя равнодушный вид. – Я обещал мамочке, что добьюсь этого, пусть даже после ее смерти. Батгеруорты всегда побеждали… Я объяснил ей, почему терпел столько лет, а теперь решил действовать: Сильвестр стал слишком уж активен. Час пробил.

Чарльз снова погрузился в воспоминания. Онория затихла, боясь нарушить его размышления. Но уже в следующее мгновение он свирепо выкрикнул:

– И тут появились вы! И времени не осталось совсем!

Онория отпрянула назад. Лошадь дернулась. Глаза Чарльза полыхали такой яростью, что казалось, он вот-вот ударит свою пленницу. Но убийца овладел собой, хотя и с видимым усилием, и заговорил вполне спокойным тоном:

– Сначала я решил, что вы слишком умны и не поддадитесь на уловки Девила. – Он бросил на Онорию презрительный взгляд. – Однако я ошибся. Я предупреждал вас, что не надо выходить замуж за Сильвестра. Вы лишитесь жизни по собственной глупости. Я не собираюсь больше рисковать. Артур стар – он мне не помеха. Но если вы останетесь живы и родите сына, меня ждут большие трудности. После смерти Девила Кинстеры глаз не спустят с его ребенка!

Вцепившись в задник двуколки, Онория не отрываясь смотрела на Чарльза и молила Бога о том, чтобы Девил и Уэйн приехали вовремя и услышали хоть часть этой исповеди. Да, Чарльз сплел себе такую веревку, что его можно повесить дважды.

Тем временем он глубоко вздохнул, отошел от экипажа и оправил свой сюртук. Улучив момент, Онория огляделась: ее не покидало ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Но в лесу было тихо, ни одна веточка не шевельнулась.

Итак, первая цель достигнута. Ее исчезновение поможет разоблачить Чарльза. Мелтон подтвердит, что именно он чуть ли не силком увез хозяйку. Девилу ничто больше не будет угрожать, он освободится от Чарльза и его бесконечных происков. Но сама она вряд ли сумеет насладиться триумфом и порадоваться своему ребенку… Нет, умирать не хочется.

Вдруг Онория пронзительно вскрикнула: Чарльз снова попытался стащить ее с двуколки. Выронив поводья, она отчаянно боролась, но он был слишком силен и в конце концов добился своего. Схватка продолжалась и на земле. Чарльз и Онория, словно в танце, кружили по жухлым листьям, устилавшим поляну. Серый зафыркал и попятился. Чарльз ненароком толкнул экипаж, и лошадь понесла. Онория, как в тумане, смотрела на двуколку, которая исчезала вдали, громыхая колесами. Все повторяется. Только на этот раз она осталась один на один с убийцей, а не с его жертвой. Очевидно, ее ждет та же участь, что и Толли.

Схватив Онорию за горло, Чарльз поволок ее к домику.

– Чарльз! – взревел Девил.

Онория очнулась и начала в страхе озираться по сторонам. Чарльз, прикрывшись ее телом, поворачивался то в одну, то в другую сторону, но так и не смог обнаружить Девила. Онория услышала, как он выругался, и тут же почувствовала, что твердое дуло пистолета уткнулось ей в левую грудь.

– Выходи, Сильвестр! Или ты хочешь, чтобы я застрелил твою жену прямо у тебя на глазах?

Откинув назад голову, Онория ухитрилась взглянуть на лицо Чарльза: оно было исполнено злобного ликования; глаза горели, как у сумасшедшего. Обезумев от ужаса, она попыталась вырваться, но убийца стиснул ей горло, задрав подбородок кверху, так что Онории пришлось встать на цыпочки.

– Девил, – прохрипела она, глядя в небо, – не смей выходить, слышишь? Я никогда тебе этого не прошу. – Ее охватила паника, перед глазами заплясали черные тени. – Я не хочу, чтобы ты спасал меня. У тебя еще будут дети, не надо меня спасатъ.

Голос Онории сорвался: ее душили слезы. В ушах стоял звон. Но ей действительно не хотелось быть спасенной такой страшной ценой – ценой жизни Девила.

Герцог взвел курок. Уэйн, у которого глаза полезли на лоб, с ужасом спросил:

– Другие дети?

Девил выругался сквозь зубы.

– Она выбрала удачный момент, чтобы сообщить о своей беременности.

– Ты знал?!

– Если хочешь быть герцогом, надо уметь считать. – Девил с мрачным видом сунул пистолет за пояс и оправил сюртук. – Перебирайся на другой конец канавы, подальше от дороги.

Онория продолжала что-то истерично вскрикивать, но он не стал прислушиваться. Сейчас это непозволительная роскошь. Девил вытащил из кармана флягу Толли – напоминание о не отомщенном кузене – и запихнул ее в левый внутренний карман сюртука; выругавшись вполголоса, пригладил топорщившуюся материю и еще раз проверил, на месте ли его «броня».

– Поверить не могу, – прошептал Уэйн, в изумлении уставившись на него.

– А ты поверь, – посоветовал Девил. Онория по-прежнему была в истерике. Чарльз осматривался вокруг, приставив пистолет к ее груди.

– Насколько я понимаю, отговаривать тебя не имеет смысла. – Уэйн взвел курок и, не дождавшись ответа, вздохнул. – Понятно.

– Сильвестр!

– Я здесь, Чарльз.

Услышав голос Девила, Чарльз повернулся к своим противникам.

– Встань. И не вздумай брать с собой оружие.

– Ты хоть осознаешь, – прошипел Уэйн, переворачиваясь на живот, – что эта твоя безумная идея может нанести непоправимый ущерб нашей семье, до сих пор считавшейся неуязвимой?

– Почему? – спросил Девил, проверяя, не отрываются ли пуговицы на его сюртуке.

– Чарльз убьет тебя, я убью Чарльза, потом твоя мать убьет меня за то, что я разрешил тебе пойти на верную смерть. И вот троих как не бывало, а во всем виноват ты.

Девил фыркнул.

– Ты начинаешь разговаривать со мной, как Онория.

– Что ж, она здравомыслящая женщина.

– Прикроешь мою задницу? – спросил Девил, готовясь встать, и искоса взглянул на Уэйна.

– А чем еще я всю жизнь занимаюсь? – ответил кузен и на четвереньках пополз в дальний конец канавы.

Девил посмотрел ему вслед, глубоко вздохнул и встал. Увидев его, Чарльз сильнее сжал горло своей жертвы.

– Отпусти ее, Чарльз, – попросил Девил, стараясь говорить спокойно. Главное – не спугнуть добычу. – Тебе нужен я, а не она.

Он шагнул вперед, продираясь сквозь кусты и обходя коряги. На жену Девил даже не взглянул.

– Возвращайся назад! – закричала она. – Уходи! – Послышались рыдания. – Пожалуйста, нет… Нет! Нет!

Онория мотала головой, сглатывая слезы, и с мольбой смотрела на мужа. А тот медленно приближался к краю поляны. Чарльз улыбнулся – нагло и торжествующе – и отшвырнул Онорию в сторону. Она упала, запутавшись в юбках. Девил слышал шорох листьев: это Онория судорожно пыталась встать. Чарльз поднял руку, тщательно прицелился и выстрелил ему прямо в сердце.

Девил не рассчитывал, что удар будет таким сильным. Он пошатнулся и на какую-то долю секунды застыл, поняв, что остался жив. Да, Чарльз не изменил своей привычке стрелять в сердце, а не в голову, и фляга сослужила Девилу добрую службу. Потом он рухнул на землю, подложив под спину правую руку, и весьма артистично завалился на левый бок. Правая рука с пистолетом была свободна. Теперь дело за Онорией: пусть она хоть раз в жизни сделает то, чего он от нее ждет.

И Онория оправдала его ожидания. Ее вопль заглушил грохот выстрела. А в следующее мгновение она, обливаясь слезами, распростерлась над мужем и начала ощупывать его в поисках несуществующей раны.

Девил не отвечал на ее жалобные призывы, и Онория, которую душили рыдания, инстинктивно расстегнула сюртук… Она не увидела ничего, кроме белой рубашки, прикрывавшей теплое и явно живое тело. В голове у нее стучала кровь, горло саднило от криков.

Она ничего не понимала: ведь Девил умер, его застрелили. Она потянула за полу сюртука, и вдруг пальцы ее коснулись холодной стали. Она замерла. Из-под длинных ресниц блеснули зеленые глаза, грудь Девила слегка приподнялась.

– Какая трогательная сцена!

Онория обернулась. Чарльз подошел совсем близко: их разделяло шагов десять. Он отбросил пистолет, из которого стрелял в Девила, и вытащил другой – поменьше.

– Жаль, но придется положить ей конец. – Чарльз с улыбкой направил пистолет в грудь Онории.

– Чарльз! – заорал Уэйн, заставив убийцу оглянуться.

В этот момент Девил перекатился на левый бок, прижал

Онорию к земле и прикрыл ее своим телом. Чарльз вздрогнул, на его лице появился звериный оскал. На какую-то долю секунды он застыл, чтобы получше прицелиться.

Ни Девил, ни Уэйн не стали раздумывать. Два выстрела прогремели одновременно. Чарльз, казалось, очень удивился и тут же зашатался и медленно опустился на землю. Пистолет выпал из его слабеющих пальцев.

Девил повернулся к жене, но та отвесила ему звонкую затрещину.

– Как ты посмел? – Глаза Онории сверкали. – Как ты посмел выйти и подставиться под пулю? – Она схватила Девила за рубашку и принялась трясти его. – Только попробуй еще раз сделать нечто подобное, и я…

– Я?! А ты? Отправилась на прогулку с убийцей! Я запру тебя в комнате…

– Но застрелили-то тебя, и я чуть не умерла! – Онория довольно сильно ткнула мужа в грудь. – Черт возьми, я не смогла бы жить без тебя, ужасный ты человек!

Девил бросил на нее испепеляющий взгляд и взревел:

– А ты думаешь, я смог бы жить без тебя?!

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, исходя от ярости, а потом Онория обняла мужа так крепко, что едва не задушила. Праведный гнев Девила быстро испарился. Он усадил Онорию на колени и погладил по волосам.

– Я жив. Я же обещал, что никогда не расстанусь с тобой. – Немного помолчав, он спросил: – С тобой все в порядке? Вернее, с вами.

Онория подняла огромные серо-голубые глаза и, слегка заикаясь, ответила:

– У нас все в порядке.

– Ничего, что ты упала? Она покачала головой.

– Думаю, ничего. Все на месте. Девил нахмурился.

– Я отвезу тебя домой, к миссис Халл. Она разбирается в таких вещах. Но сначала… – Он взглянул на Чарльза, растянувшегося среди опавшей листвы.

Онория фыркнула и подобрала юбки. Девил помог ей встать. Обнявшись, они подошли к телу убийцы, возле которого уже стоял Уэйн. Две пули, выпущенные с разных сторон, превратили грудь несчастного в кровавое месиво. Но он был еще жив. Когда Девил приподнял Чарльза, его веки затрепетали.

– Как? – хрипло прошептал он.

. Девил вытащил из кармана флягу Толли. Она отслужила свою службу: пуля насквозь пробила одну стенку и застряла в другой. Чарльз широко раскрыл глаза, черты его лица исказились. Видимо, он начал понимать, в чем дело.

– Значит, мой маленький сводный братец все-таки победил, – с трудом прошептал умирающий. – Он так жаждал спасти тебя…

Приступ кашля заставил Чарльза умолкнуть.

– Толли был гораздо лучше тебя, – тихо промолвил Девил. Чарльз презрительно скривил губы.

– На твоем месте, – сказал Уэйн, – я бы использовал последние минуты, чтобы примириться с Богом. Он знает, что Кинстеры тебя никогда не простят. – И он отошел в сторону.

Чарльз открыл рот – видимо, чтобы сделать едкое замечание, но его глаза вдруг закрылись, по лицу пробежала судорога, а голова свесилась на плечо. Онория крепко сжала руку Девила, но он не отрываясь смотрел на Чарльза.

– Умер?

– Все кончено, – кивнув, подтвердил Девил.

Послышался стук копыт. Уэйн выскочил из домика и вопросительно взглянул на кузена. Тот, пожав плечами, двинулся навстречу гостям. Онория пошла следом: она не могла расстаться с мужем ни на минуту. Всадники скакали во весь опор. Через несколько минут поляна была заполнена Кинстерами.

– Что вы здесь делаете? – поинтересовался Девил.

– Мы приехали помочь, – ответил Люцифер, видимо, оскорбившись, что ему задали такой вопрос. Увидев тело Чарльза, он хмыкнул. – Похоже, вы справились без нас. А он был уверен, что вы пляшете под его дудку, поэтому покинул Лондон раньше вас.

– Что будем делать дальше? – спросил Габриель, привязав свою лошадь к дереву.

– Мы не сможем представить это как несчастный случай, – заметил Люцифер. – Не говоря уже обо всем остальном, я лично категорически отказываюсь присутствовать на похоронах Чарльза.

– Верно, – согласился Гарри. – Может, у кого-то и хватит пороха хоронить Чарльза после Толли, но только не у меня.

– Так куда же мы денем тело, брат мой? – обратился к Девилу Ричард.

Герцог обвел взглядом окружающих, сохраняя не – проницаемое выражение лица.

– Закопать его в лесу рискованно. Кто-то может случайно наткнуться на могилу. – Он посмотрел на домик, потом на обступивший его со всех сторон густой лес. – Последнее время дождей было немного. Деревья сухие.

– Это твоя собственность. И никто, кроме Кеннана, ничего не узнает, – поддержал его Уэйн.

– О Кеннане я позабочусь. В деревне есть одна вдова – она с удовольствием возьмет его к себе постояльцем.

– Отлично, – сказал Ричард, стягивая с себя сюртук. – Надо снести крышу и завалить стены, чтобы дом сгорел дотла.

Мужчины разделись до пояса. Ричард и Габриель принесли из сарая топоры. Гарри и Люцифер увели лошадей, прихватив и гнедого коня, на котором приехал Чарльз.

– Выпусти его в поле, где-нибудь поближе к Кембридж-роуд! – крикнул им Девил.

– Я сделаю это сегодня же вечером, – кивнул Гарри.

Через несколько минут на поляне застучали топоры. Девил и Уэйн взяли Чарльза за руки и поволокли в домик. Онория пошла следом и встала на пороге. Мужчины уложили Чарльза на кровать – ту самую, на которой умер Толли.

– Очень символично, – заметил Уэйн, отряхивая пыль с рук. Онория вдруг шарахнулась в сторону: большая щепка чуть не попала ей в лицо.

– Какого… – сердито крикнул Ричард. – Девил!

Ему даже не потребовалось объяснять, в чем дело. Девил появился словно по мановению волшебной палочки и хмуро уставился на жену.

– Какого черта ты стоишь здесь? Сядь! – И он указал на бревно – так же, как и полгода назад. – Иди туда и не мешай нам.

За шесть месяцев многое изменилось, и на этот раз Онория не собиралась уступать. Она посмотрела на Уэйна, который одним ударом разнес на куски шаткую табуретку.

– Что будет с мебелью? Девил вздохнул.

– Придется все употребить на дрова, чтобы дотла сжечь тело Чарльза. Устроим ему погребальный костер.

Онория окинула взглядом стены, сложенные из толстых бревен, и увесистые балки под крышей.

– Но дерева здесь предостаточно. Зачем же жечь мебель?

– Онория, это моя мебель.

– А что, если Кеннану она дорога? – упрямо возразила та. Девил поджал губы, а его жена выпятила подбородок.

– Мебель можно вынести за две минуты. Мы накроем ее одеялами, а потом Кеннан заберет все, что нужно.

Девил воздел руки к небесам.

– Хорошо, хорошо. Но надо поторопиться.

Выслушав объяснения Девила, Уэйн ответил ему недоуменным взглядом, но спорить не стал. Они с Девилом начали выносить самые тяжелые вещи. Онория собирала мелочи и укладывала их в корзины и ведра. Гарри и Люцифер с трудом верили своим глазам. Люцифера удалось мобилизовать довольно быстро, а Гарри сбежал, солгав, что ему нужно заняться лошадьми.

Ричард и Габриель рушили стены, а гора вещей во дворе все росла и росла. Наконец Гарри, которого Онория все-таки заставила работать, принес из сарая старую тряпку и пыльную лампу.

– Готово! – Он взглянул на свою повелительницу – без всякого вызова или раздражения, а с надеждой. – Теперь вы можете сесть и не мешаться на пути.

Люцифер тут же вытащил резное кресло, попытался взбить подушку с кисточками, но зашелся кашлем и бросил ее обратно.

– Ваше кресло, мадам. Извольте сесть, – сказал он, отвесив ей весьма экстравагантный поклон.

Онория не знала, что ответить. Ее замешательство переполнило чашу терпения Габриеля.

– Ради Бога, сядьте, если не хотите довести нас до сумасшествия.

Одарив его надменным взглядом, Онория величаво уселась в кресло и услышала, как мужчины с облегчением вздохнули. После этого на нее перестали обращать внимание, но стоило герцогине встать и пройти несколько шагов, чтобы размять ноги, как ее немедленно останавливали сердитыми взглядами.

Вскоре от домика почти ничего не осталось. Онория наблюдала за происходящим со своего трона. Это было впечатляющее зрелище: столько красивых, загорелых, обнаженных до пояса мужчин, обливающихся трудовым потом! Но как ни странно, только голая грудь мужа по-прежнему вызывала у нее трепет. За полгода ничего не изменилось.

А вот их отношения стали совсем другими. Потом появится ребенок – новое поколение, новая ветвь рода Кинстеров. И они будут любить друг друга как-то иначе.

Девил подошел к ней, когда огонь разгорелся вовсю. Онория посмотрела на него, улыбаясь сквозь слезы.

– Это просто от дыма, – объяснила она. Зашипев, пламя взметнулось до самой крыши. Онория встала. Девил накрыл кресло тряпкой и взял ее за руку.

– Пора ехать домой.

Ричард и Люцифер остались, чтобы последить за огнем. Гарри ускакал, прихватив лошадь Чарльза, а остальные медленно поехали лесом. Онория, сидевшая впереди Девила, прижалась к груди мужа и закрыла глаза.

Они в безопасности… и едут домой.

Через несколько часов, нежась в благовонной ванне, Онория услышала какой-то странный шорох. Она открыла глаза и увидела, как горничная Кэсси тихонько притворила за собой дверь. Онория хотела нахмуриться, но это потребовало слишком больших усилий. Минуту спустя тайна открылась: в ванну забрался Девил. Места в ней вполне хватало и для двоих.

– А-ах. – Погрузившись в воду, герцог зажмурился и положил голову на край ванны. Черты его лица обострились от глубокой усталости.

– Ничего не поделаешь, – прошептала Онория. Девил вздохнул.

– Знаю. Но Чарльз был членом семьи. Жаль, что все так получилось.

– Ты поступил правильно. Если бы злодеяния Чарльза вышли на свет Божий, жизнь Артура и Луизы была бы разрушена. Не говоря уже о Симоне, близнецах и остальных. Свет безжалостен и несправедлив: их репутация была бы испорчена навсегда. – Онория говорила спокойно и убедительно. В каждом ее слове звучала истина. – Стало быть, для всех Чарльз просто исчез?

– Да, это загадочное, необъяснимое исчезновение. – Помолчав, Девил добавил: – Через несколько дней Уэйн уладит дела со Смиггсом. А наша семья, конечно, будет недоумевать, но так ничего и не узнает. Пусть прах Чарльза упокоится в том самом лесу, где умер Толли.

Онория нахмурилась.

– Артуру и Луизе надо сказать правду.

– Хм. – Глаза Девила блеснули из-под длинных ресниц. – Позже.

Он взял мыло и протянул его Онории. Она открыла глаза, сонно поморгала, взяла мыло и села на колени между его полусогнутых ног. Ей доставляло невыразимое наслаждение мыть великолепное тело мужа. Намыливая грудь, поросшую жесткими курчавыми волосами, она любовно погладила каждую выпуклую мышцу, провела губкой по широким плечам.

«Я люблю тебя. Люблю». Эти слова звучали у нее в голове, как песня, придавая особую нежность движениям рук. Девил тоже начал ласкать Онорию, и волшебная музыка любви заиграла еще громче.

Когда большая ладонь коснулась округлого живота Онории, она посмотрела на мужа и нахмурилась, заметив, как блеснули его зеленые глаза.

– Ты знал.

Он по обыкновению дерзко выгнул бровь и скривил губы.

– Я ждал, пока ты сама скажешь.

– Я собиралась сделать это завтра, в Валентинов день. Девил усмехнулся, как заправский пират.

– Надо отметить такое знаменательное событие. Супруги переглянулись. С трудом сдержав улыбку, Онория хмыкнула и забралась к мужу на колени.

– Повернись.

Она намылила Девилу спину, потом голову и заставила окунуться. Когда она занялась ногой, он обнял ее и шепнул на ушко:

– Ты уверена, что все в порядке?

– Я чувствую себя великолепно, и твой сын тоже. Перестань волноваться.

– Я?! – Девил фыркнул. – Это ты всегда волнуешься.

Оставив в покое его ногу, Онория с улыбкой откинулась назад. Она наслаждалась, чувствуя, как к ее спине прижимается влажная теплая мужская грудь.

– О, я уже перестала беспокоиться за тебя.

Девил издал какое-то весьма скептическое восклицание.

– Подумай сам. Твой фаэтон разбился, тебя пытались заколоть шпагой, а сегодня стреляли прямо в сердце. И все-таки ты жив. – Она нарочито театрально развела руками. – Это так ярко доказывает твою неуязвимость, что волноваться просто бессмысленно. Судьба и в самом деле покровительствует Кинстерам, как мне уже неоднократно говорили.

Девил улыбнулся. Они будут волноваться друг за друга до конца дней своих. Он привлек ее к себе.

– Судьба предназначила тебе быть женой Кинстера. Неуязвимый муж необходим такой женщине, как ты.

Он нежно провел рукой между ее бедрами, и в следующее же мгновение его восставшее мужское естество проникло в знакомое убежище. Уронив мыло на пол, Онория выгнулась, приглашая его идти дальше.

– Имей в виду: слуги скоро начнут удивляться, почему в ванной опять красят потолок.

– Ты бросаешь мне вызов?

– Да, – усмехнулась Онория.

Девил издал глухой смешок, который она почувствовала всем телом.

– Ни единой брызги, – предупредила Онория.

– Готов исполнить все твои желания.

Так оно и получилось. Девил принял вызов. Он раскачивал Онорию, сидевшую у него на коленях, до тех пор, пока не довел ее до исступления. Его руки гладили ее разбухшие, болезненно напрягшиеся груди и затвердевшие соски. При каждом их движении вода тихонько плескалась, омывая самые чувствительные места, и наслаждение становилось еще острее. Лихорадка страсти уже разгорячила кожу Онории, да так, что теплая ванна показалась ей ледяной. Ее возбуждали и собственная нагота, и дразнящие прикосновения жестких волосков на груди мужа… Не в силах сдерживать бушующий внутри пожар, Онория попыталась приподняться, но Девил снова опустил ее вниз.

– Никаких брызг, помнишь?

Она только судорожно вздохнула, ощутив проникающую все глубже и глубже твердую мужскую плоть. Три мощных толчка – и она достигла вершины.

Онория закрыла глаза и, шепча имя мужа, улетела в зияющую лучистую пустоту, а потом тихонько приплыла обратно, на землю.

На этот раз Девил не присоединился к ней. Он просто нежно обнимал жену, дожидаясь, пока она придет в себя Онория блаженно улыбнулась и с такой же властной силой сжала руки. Девил не сказал, что любит ее, но после всего случившегося она не нуждалась в словах. Как истинный Кинстер, он не говорил, а действовал.

Они принадлежали друг другу, и этого было вполне достаточно. Их любовь росла вместе с ребенком в чреве Онории. Вот оно – их достояние, их жизнь.

Очнувшись от сладкого забытья, Онория начала ласкать мужа, искусно пробуждая желание. В следующее мгновение он встал, взял жену на руки и вышел из ванной.

– Мы же еще мокрые, – удивленно сказала Онория, поняв, что Девил направляется в спальню.

– Мы быстро высохнем.

И они действительно высохли быстро, извиваясь на шелковых простынях и подтверждая взаимную любовь самым прекрасным способом из всех существующих на свете. Чуть позже Онория заснула у Девила на груди. Он лежал и улыбался.

Настоящие Кинстеры умирают в своих кроватях.

Подавив смешок, Девил посмотрел на жену, но она уткнулась лицом в его плечо. Он осторожно перевернул Онорию на бок. Она снова прижалась к нему, положив руку на грудь. Девил обнял ее и поцеловал в висок.

«Владеть и держать» – это девиз их рода, но также и супружеский обет. Один из предков Девила заплатил чудовищную сумму, чтобы его выполнить. Женившись на Онории Пруденс, он понял почему.

Иметь – это прекрасно, но любить и никогда не расставаться – гораздо лучше.