Текст книги "Все о любви"

– Хм-м. – Довольно долго глядя перед собой, сэр Джаспер вновь обратился к Люциферу: – Есть вероятность, что это нападение как-то связано с убийством Горация?

– Не могу сказать, – выдавил из себя Люцифер.

И это было правдой.

Он отвернулся к окну:

– С вашего разрешения, я хотел бы поговорить с Филлидой завтра утром. – И, вновь повернувшись к сэру Джасперу и глядя ему прямо в глаза, продолжил:

– Есть множество деталей, которые я хотел бы обсудить с ней. Если мы сможем поговорить наедине, думаю, нам легче будет установить истину.

Сэр Джаспер смотрел прямо перед собой:

– Наедине? Ну что ж, может, вы и правы. Нелегко заставить ее открыть карты. Мне предупредить ее?

Люцифер отвел взгляд:

– Лучше, если мой визит будет неожиданным.

Глава 12

Филлида лежала в кровати и слушала, как в глубине дома бьют часы. Потом жилище снова погрузилось в тишину, и девушка осталась в темноте, окрашенной серебристым лунным светом.

Она проспала всю вторую половину дня, затем, после обеда, маялась, не зная, чем себя занять, пока не вернулась в свою комнату и не улеглась опять в постель, просто чтобы немного успокоиться. Она не заметила, как погрузилась в сон, и вот теперь, проснувшись, была абсолютно выспавшейся и бодрой.

Царапина на ноге и ушиб едва напоминали о себе. Чего нельзя было сказать о ее мыслях.

События последних дней, когда на ее жизнь покушались, посеяли в душе девушки семена страха.

Филлида никогда по-настоящему не испытывала этого чувства – ее жизнь до сих пор если и не была слишком счастливой, то по крайней мере спокойной и мирной. И теперь все это оказалось под угрозой.

Она не хотела умирать. Особенно от руки трусливого убийцы. Люцифер был прав. Преступник определенно думает, что она что-то знает. Он всерьез охотится за ней.

Так не может больше продолжаться. Но что делать?

Ответить на этот вопрос было бы легко, если бы не ее обещание найти письма Мэри Энн.

Филлида была готова спорить на свою лучшую шляпку, что Люцифер явится завтра утром. Он вновь будет настаивать, чтобы она все рассказала ему. В противном случае он просто поговорит с ее отцом. Она могла абсолютно точно предсказать все его реакции, особенно в сложившихся обстоятельствах, когда им движут долг и честь.

Люцифер мог быть кем угодно – распутником, повесой, элегантным кавалером сомнительного постоянства, но в этой сфере жизни он был джентльменом, причем самого высокого качества.

И не в его правилах было подвергать женщину опасности. Именно это имело для него первостепенное значение, независимо от того, как к этому относилась она сама.

После некоторого колебания Филлида была вынуждена смириться с неизбежным – завтра придется ему все рассказать. Поскольку она собирается поведать о коричневой шляпе, то будет вынуждена сказать и обо всем остальном.

Но как же быть с обещанием, данным Мэри Энн, клятвой никому не говорить о письмах?

Что может быть важнее, чем клятва, данная другу?

Филлиде никогда еще не приходилось сталкиваться с проблемой такого рода. Найти письма казалось очень легкой задачей. Даже сейчас, если бы ей только удалось попасть в верхние комнаты Мэнора. Она думала, что туда можно было бы пробраться в одну из ночей, когда слуги будут спать. Филлида знала, каких помещений следует избегать, но остальные комнаты… Дорожная конторка бабушки Мэри Энн должна быть в одной из них. Филлида сомневалась, что искать нужно где-нибудь на чердаке. Нет – скорее всего, вещица стоит себе где-нибудь на комоде, изящная и элегантная, и ждет, пока из нее извлекут письма…

Приподняв голову, Филлида окинула взглядом комнату. Луна светила так ярко, что можно было различить не только очертания туалетного столика, но и резьбу на раме зеркала.

До утра, когда должен был явиться Люцифер, оставалось еще по меньшей мере четыре часа. Времени вполне достаточно, чтобы обыскать комнаты на втором этаже Мэнора, найти письма и вернуться домой. Тем более что на одном из окон в столовой Мэнора все еще нет задвижки.

Филлида отбросила одеяло. Если не удастся отыскать письма сегодня ночью, тогда завтра она расскажет о них Люциферу и попросит его помощи. Несмотря на паранойю Мэри Энн и Роберта, Филлида была уверена, что даже если Люциферу взбредет в голову прочесть письма, самое большее, что он сделает, это приподнимет брови. Невозможно было вообразить, что он решит передать их мистеру Крэббсу.

Но ради Мэри Энн и ради обещания, которое она ей дала, Филлида решила предпринять еще одну, последнюю, попытку разыскать письма.

Натягивая одежду, она посмотрела в окно на темнеющий неподалеку лес. Никому, даже убийце, не придет в голову, что сегодня ночью она решится выйти из дома.

Филлида продолжала повторять это, уже добравшись до опушки леса и глядя на Мэнор. Ей пришлось обойти вокруг дома. Нужное окно находилось в самом углу и, чтобы добраться до него, она вынуждена была теперь осторожно красться по гравийной дорожке.

Задвижки и в самом деле не было. Легкий толчок – и окно распахнулось. Филлида перебралась через подоконник и легко скользнула вниз. Закрыв окно, она прислушалась. Дом спал – тишина плотным покрывалом окутывала жилище. Тени, падавшие от мебели, казались в лунном свете, проникавшем сквозь не задернутые шторами окна, еще темнее и глубже. Как и все комнаты внизу, столовая была заставлена книжными шкафами. Как только глаза немного привыкли к темноте, девушка медленно двинулась вокруг большого стола.

Дверь в холл была открыта. Помедлив на пороге, Филлида собрала все свое мужество…

Какое-то движение. Прямо около лестницы. Она застыла.

В футе над полом скользнула тень, затем показалась голова кота – во тьме блеснули глаза.

Филлида перевела дух. Кот некоторое время рассматривал ее, потом отправился дальше по своим кошачьим делам.

Это должно было стать добрым знаком – кот обязательно почувствовал бы присутствие посторонних в доме. Безусловно, сегодня ночью она была единственным взломщиком. Филлида не ожидала встретить убийцу здесь, но все же…

Отбросив сомнения, она пересекла холл и начала подниматься по лестнице. Она старалась держаться поближе к перилам, чтобы не выдать себя неожиданным скрипом. Поднявшись наверх, помедлила и огляделась.

В последний раз Филлида была в Мэноре еще до того, как Гораций купил этот дом. Она знала, что здесь все переделали и обставили по-новому, но основное расположение комнат осталось прежним.

Еще по дороге Филлида составила план поисков. Последнюю неделю перед смертью Гораций был болен. В это время он написал письмо Люциферу, а поскольку всегда вел переписку сам, то, должно быть, воспользовался конторкой Мэри Энн.

Идея казалась девушке совсем неплохой. Не было смысла искать где-либо еще, пока не будет осмотрена комната Горация. Поэтому начать поиски следовало именно с нее, невзирая на то что комната была отделена от спальни Люцифера лишь маленькой гардеробной.

Филлида вступила в коридор. Крадучись, пробиралась вдоль стены. Дверь угловой комнаты была закрыта. Она постояла немного, переводя дыхание. Перевела взгляд на дверь, ведущую в комнату Горация. Она была открыта – еще одна удача. Миссис Хеммингс сказала, что в комнате все осталось как прежде. Сдерживая нетерпение, Филлида тихонько вошла внутрь.

Все время прислушиваясь, Филлида, к счастью, не обнаружила никаких признаков опасности. Девушка внимательно осмотрелась вокруг. Комната была большой, шторы задернуты, очертания мебели можно было различить, но понять, что это такое, не удавалось.

Очень медленно и осторожно она прикрыла дверь. Ей нужна была полная тишина. Чтобы обыскать комнату, потребуется гораздо больше времени, чем несколько минут.

Огромная кровать стояла у стены между боковыми окнами, выходившими на озеро. Одна тумбочка помещалась в ногах кровати, другая – у стены. Кроме того, здесь находились еще два больших комода с глубокими ящиками и три шкафа. Один угол был полностью занят письменным столом.

Обойдя кровать, Филлида отодвинула шторы с бокового окна. Луна стояла высоко, и серебристый свет проник в помещение.

Не так светло, как днем, но вполне достаточно для того, чтобы обыскать комнату, не опасаясь перевернуть что-нибудь и наделать шума. Определенно, сегодня судьба была к ней благосклонна. Филлида приступила к поискам.

Конторка была где-то здесь, но во время уборки миссис Хеммингс или Коуви могли прибрать ее куда-нибудь. Филлида решила начать со шкафа. Верхняя полка выглядела обнадеживающе. Подтащив стул, девушка обшарила полку, но там лежали только коробки. В комоде у стены хранилась одежда. Нижние ящики комодов были забиты книгами. Осмотр двух остальных шкафов тоже ничего не дал. Филлида упала духом.

Закрыв последний ящик, она задумалась. Уверенность, что сегодня ночью ей удастся найти письма и покончить с этим делом, таяла. В отчаянии она даже заглянула под кровать. Ничего. Значит, придется обыскивать остальные комнаты.

Задергивая шторы, она вдруг обнаружила, что под кушеткой, стоявшей у окна, есть еще один потайной шкафчик. Надежда вспыхнула вновь. Филлида приподняла тяжелое сиденье кушетки.

Она заглянула в длинный темный ящик, открывшийся под сиденьем.

Господи, хоть бы это было здесь!

В комнате было слишком темно, и содержимое ящика оставалось тайной. Придется исследовать на ощупь.

Филлида начала от одной стенки. Ящик внутри был разделен на три отделения. Обследовав одно, она выпрямилась и передохнула перед тем, как приступить к следующему. Но и тут ее ждало разочарование. Наконец, она со вздохом склонилась над средней, последней нишей.

Пальцы коснулись полированного дерева. Сердце подпрыгнуло. Она поспешила напомнить себе о необходимости соблюдать осторожность. Если она сейчас попытается вытащить эту штуку наружу, крышка неизбежно хлопнет – и перебудит весь дом. Филлида вслепую принялась ощупывать свою находку.

Трости. Шомпол. Деревянные ящички – может быть, внутри? Нет – слишком маленькие. Она попыталась просунуть руку дальше и осмотреть пространство между ящичками.

Пальцы коснулись дна.

В этот момент волна воздуха коснулась ее щеки. Филлида застыла.

Все окна были закрыты. Единственную дверь, ведущую в коридор, она прикрыла.

Однако сейчас дверь распахнулась.

Филлида медленно выпрямилась. Она уже поняла, что на пороге кто-то стоит, отсекая ей путь к отступлению. Убийца?

Филлида услышала приближающиеся шаги и обернулась…

– Так-так. И почему это я не удивлен?

Напряжение мгновенно отпустило Филлиду. «Слава богу, слава богу», – мысленно повторяла она, но затем внезапно осознала ужас положения.

Люцифер стоял у входа в комнату. Его широкие плечи загораживали проход. Лунный свет освещал его, позволяя разглядеть каждый уголок тела, каждый мускул.

Он был обнажен.

Ее взгляд беспомощно скользил по его телу, от лица по плечам, груди. Оказывается, грудь его была покрыта темными волосами, а плечи и руки поражали совершенством формы. Темные заросли на груди переходили в линию, тянувшуюся дальше вниз, по мускулистому животу. У него была тонкая талия и узкие бедра. Она не могла остановиться; впрочем, даже не пыталась. Филлида перевела взгляд ниже. К тому времени, когда взгляд девушки добрался до его босых ступней, ее лицо пылало.

В правой руке Люцифер держал саблю, клинок которой отливал серебром. В той небрежности, с которой он держал оружие, сквозило мастерство и готовность пустить его в ход. Кончик сабли был нацелен в пол.

Чего нельзя было сказать о некой части его тела, также обнаженной и готовой к бою. Эта штука была устремлена…

Филлида с усилием перевела взгляд выше и посмотрела Люциферу в лицо. И только тогда смогла вздохнуть. Она чувствовала его взгляд физически, как теплое поглаживание, скользящее по ее телу. Люцифер разглядывал ее, оценивал.

Затем улыбнулся. С саблей в руке он выглядел настоящим пиратом. Голым пиратом. С игривыми мыслями. Впрочем, его улыбка не предвещала ничего хорошего.

Он сделал шаг вперед; она немедленно отступила – и уперлась спиной в шкаф.

Не сводя с нее глаз, Люцифер прикрыл дверь. Щелчок замка громом прозвучал в неожиданно сгустившейся тьме.

– Я полагаю, – пробормотал он, и в тоне его были слышны заговорщические нотки, – что вы намерены упрямиться и откажетесь рассказать мне, что тут ищете.

Люцифер медленно приближался. Филлида старалась смотреть только на клинок сабли, переливающийся в лунном свете. Она, конечно, видела Джонаса не полностью одетым, но была абсолютно не готова к такому зрелищу, как сейчас.

Письма. Она намеревалась рассказать о них утром. Почему не сейчас? Филлида посмотрела на его лицо. Он был достаточно близко, его глаза блестели.

Желание – он хотел ее с почти животной страстью. По позвоночнику прошла уже знакомая дрожь. Что он сделает, если она откажется говорить?

– Я… – Голос Филлиды дрогнул. – Я не хотела бы пока об этом говорить.

Люцифер застыл в ярде от нее. Уголки его губ дрогнули. Лицо отражало не разочарование, а скорее предвкушение.

– Ну, тогда я буду вынужден заставить вас говорить. Даже если мне придется пытать вас.

Судя по тону, он был полон решимости осуществить свое намерение, но это почему-то звучало не обещанием боли, а обещанием удовольствия – такого удовольствия, которому невозможно сопротивляться, слишком сильного, чтобы ему противостоять. И эта угроза вызвала в ее воображении образы твердых мускулов, тепла, шелковых простыней и жгучих прикосновений.

Филлида облизнула губы.

– Пытать?

Он медленно кивнул и вдруг скомандовал:

– Руки вверх.

Клинок разрезал полумрак. Филлида отпрянула.

– Вверх, – указал он саблей.

Она подняла руки, ладонями к нему, до уровня плеч.

– Выше.

Филлида нахмурилась, но подняла руки выше.

Кончик сабли поднялся до ее носа, затем медленно начал опускаться… она следила за ним глазами. Он остановился, дойдя до верхней пуговицы ее рубашки, прямо напротив груди.

Открыв рот, Филлида наблюдала, как пуговица катится по полу, скрываясь под кроватью.

Он усмехнулся.

– Я всегда хотел сделать это.

Клинок поднялся вновь – раз, другой. Рубашка полностью распахнулась. Инстинктивно она попыталась прикрыться.

– О нет. – Сабля предупреждающе устремилась вперед. – Держите руки поднятыми.

После короткой паузы он продолжил, изучая ее лицо:

– Вы все еще не готовы сознаться, не так ли?

Она взглянула в его глаза, искушающе блестевшие из-под слегка опущенных век. Если она расскажет все, он остановится. Если она расскажет, у него не будет повода продолжать… и тогда она никогда не узнает…

– Нет.

Его голова приподнялась лишь чуть-чуть; взгляд стал более напряженным. Поколебавшись, он спросил:

– Вы уверены?

Вопрос прозвучал тихо, но настойчиво; она поняла, что он имеет в виду. Мерцающая ночь вокруг них была полна страсти и желания столь сильных, что их можно было попробовать на вкус. И желание это исходило не только от него. Они стояли друг против друга в облаке лунного света. Он – полностью обнажен, она – в бриджах и распахнутой рубашке. И оба думали о следующем шаге – о том, чтобы подойти еще ближе и почувствовать обнаженное тело другого.

– Я уверена.

Она услышала, как произносит эти слова, отозвавшиеся глубоко внутри. Филлида действительно была уверена – она хотела познать все. Если бы убийца стрелял чуть лучше, если бы она не боролась так отчаянно сегодня утром, она могла бы умереть, так ничего и не узнав; такая судьба представлялась ей слишком ужасной. Вскинув голову, девушка смотрела прямо в лицо Люциферу, и, как она надеялась, взгляд этот был смелым и вызывающим.

– И что дальше?

– Если вы не собираетесь сознаваться, вам придется делать то, что я прикажу. Для начала вы должны стоять… абсолютно… смирно.

Как только он проговорил это, клинок вновь сверкнул, вычерчивая в воздухе стремительный зигзаг. Пара пуговиц, поддерживавших ее бриджи, канула во тьму.

Бриджи распахнулись. Филлида, задохнувшись, попыталась опустить руки.

– Поднимите руки, – тут же проговорил он, читая ее мысли. – Итак… что мы здесь имеем?

При звуке этого мурлыкающего голоса даже пальцы ее ног напряглись. Он смотрел на ее бедра.

Кончик сабли приподнялся, отодвигая одну полу жакета.

– Снимите это. Сначала одну руку. Другую держите поднятой.

Нервы Филлиды были напряжены до предела. Живот свело. Она сделала то, что он приказал, сбросив жакет на подоконник позади себя. В то мгновение, когда это было сделано, сабля вновь оказалась совсем близко. Кончиком сабли он приподнял и вытянул – медленно – рубашку из бриджей, затем медленно стянул ткань с ее плеча и точно так же освободил и другое плечо.

Теперь взгляд его был прикован к ее груди, затянутой в шелковый корсаж.

– Вы были отважны, придя сюда сегодня ночью. – Прищурившись, он поднес конец сабли к верхней части корсажа. – Отважны – и безрассудны.

И лезвие сабли скользнуло вниз, разрезая ленты.

– Глубоко вдохните, быстро!

Команда прозвучала столь решительно, что Филлида подчинилась, даже не успев подумать. Ленты натянулись и через миг разлетелись, повиснув вокруг талии. И оставив ее грудь обнаженной.

Филлида не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

Но она знала, что он смотрит – она чувствовала жар этого взгляда. Ее соски напряглись.

Люцифер взял саблю в левую руку, подошел ближе – нижняя часть его тела оказалась в поле зрения девушки, и та поспешно подняла голову. Только чтобы увидеть его грудь, этот великолепный образец мужской силы. Он наклонил голову и его губы легко коснулись ее виска. Он придвинулся еще ближе, так что она могла ощущать его тепло. Потом поднял правую руку, тыльной стороной кисти провел по ее шее. Перевернув ладонь, повел ее ниже. Она видела, как его ладонь чашей накрыла грудь и пальцы тихонько сжались. Люцифер прошептал:

– Давайте посмотрим, как долго вы сможете выдержать эту пытку, не моля о пощаде.

И его губы сомкнулись на ее губах.

Он позволил вспыхнуть ответной страсти, а затем отступил.

Люцифер действовал инстинктивно, следуя почти первобытному зову желания, страсти, влечения. Он хотел Филлиду – хотел владеть ею, считать ее безраздельно своей. После шока, пережитого утром, и осознания того, что он едва не потерял эту девушку, ему необходимо было чувствовать ее своей.

Поэтому он прервал поцелуй, их губы разомкнулись – даже не на дюйм, а лишь давая возможность вдохнуть. Достаточно для того, чтобы она полностью пришла в себя, почувствовала, узнала. Взглянула из-под опущенных век.

Отпустив ее грудь, Люцифер положил ладонь сначала на обнаженный живот, а потом поднял руку к ее плечу. Склонив голову, он губами повторил путь, проделанный рукой, – вдоль плеча, потом опустился ниже, лаская ее одновременно пальцами и губами, пока вновь не коснулся груди.

Филлида издала стон. Ее колени ослабели, но Люцифер крепко обнял ее, прижимая к себе. Он предупреждал, что ее ждет пытка, и не солгал – лаская чувствительные соски языком, он вобрал их в себя с силой, заставив ее вскрикнуть. Ее руки, дрогнув, потянулись к нему.

Пламя желания, жадное, ненасытное, охватило обоих. Люцифер поставил саблю в открытый шкаф позади девушки, обнял ее обеими руками, привлекая к себе еще теснее.

Она снова застонала.

Он очень осторожно снял с нее рубашку.

Приподнявшись на цыпочки, Филлида коснулась губами его губ.

Люцифер ответил, позволяя ей исследовать, учиться, вести собственную игру. А затем проник обеими руками под бриджи. Его ладони легли на плотные полушария ее ягодиц, потом одна из них скользнула к ее животу.

Он уже ласкал нежную плоть меж ее бедер, и Филлида жаждала вновь почувствовать волшебную магию этого прикосновения. Он играл, дразнил ее, затем вошел внутрь, довольно глубоко и сильно проникая внутрь ее тела, но этого было недостаточно – совершенно недостаточно.

Она хотела большего и совершенно определенно знала, чего хочет.

Прервав поцелуй, она приподняла отяжелевшие веки и взглянула вниз. Потянувшись рукой, она мягко сомкнула пальцы, заключив его в ладонь. Он напрягся; пальцы, ласкавшие ее, замерли. Филлиду охватил восторг.

Он был таким твердым и… таким нежным. Ее пальцы гладили, скользили, дразнили, ощущая невероятную нежность кожи, а потом она сжала пальцы чуть сильнее.

Люцифер застонал. Филлида посмотрела на него в тот момент, когда он поднял голову. Обострившиеся в лунном свете черты были полны страстного желания. Она слегка двинула рукой и заметила, как его лицо напряглось, почувствовала реакцию его тела. Это было слишком заманчиво, чтобы отказаться от удовольствия экспериментировать.

Плоть становилась все тверже. Люцифера словно парализовало. Он глубоко вздохнул, посмотрел на девушку, а затем приник к ее губам. Бережно взял ее запястье, убирая руку. Затем крепко обнял ее бедра и приподнял, прижимая к себе.

Филлида не хотела, чтобы поцелуй прекращался; обхватив лицо Люцифера ладонями, теперь возвышаясь над ним, она жадно целовала его все время, пока он шел к постели. Остатки самообладания и самоконтроля улетучились. Лишь страсть и желание остались между ними.

Он потянулся к ней, словно для поцелуя.

– Скажи, что хочешь этого так же, как я.

Приказ и просьба одновременно…

Филлида запустила пальцы в его густую шевелюру.

– Я хочу этого больше, чем ты.

Все чувства в ее поцелуе слились в неудержимый поток – дикое, почти животное желание, восторг, радость чувственности, влечение.

Он жадно пил из этого источника, а потом бережно уложил ее на кровать. Короткий смешок прозвучал хрипло:

– Это невозможно.

Филлида не стала спорить, а он явно ошибался. Люцифер знал, что должно произойти, но она никогда не испытывала ничего подобного прежде. И хотела этого – с ним, сейчас.

Он потянулся к ее туфлям; она легко сбросила их. Он коснулся ее бриджей, и она приподняла бедра.

Теперь Филлида лежала перед ним абсолютно обнаженная. Люцифер встал на колени, а затем очень медленно опустился на нее. По ее телу прокатилась волна возбуждения.

Это было шоком, шоком для чувств, – почувствовать его тяжесть, ощутить силу и власть его тела. Он потянул ее руки к своим плечам, взглянул в ее глаза, склонил голову.

– Мы сделаем это медленно. Очень, очень медленно.

Его губы скользнули вдоль ее щеки, коснулись шеи. Горячие и сильные руки ласкали ее спину, ягодицы, бедра.

– Это будет немножко больно… ты ведь знаешь?

Окутанная жаром его тела, Филлида чувствовала, как вспыхивает в ответ. Она чувствовала твердое и горячее напряжение его плоти. Закрыв глаза, девушка прошептала:

– Да.

Ладони Люцифера опустились ниже, поглаживая ее бедра, затем слегка раздвинули их. Он удобно устроился между ее ног.

Он ласкал ее еще и еще, пока Филлида не почувствовала, что вот-вот закричит. Ее тело выгнулось дугой, и только тогда он бережно коснулся средоточия ее чувственности и, стиснув ее бедра, скользнул внутрь ее тела.

Это было больно, но она знала, что умрет, если не почувствует его внутри себя. Ее уверенность в этом была столь сильна, что, несмотря на неприятные ощущения, она потянулась бедрами к нему навстречу.

Он замер, впившись пальцами в ее бедра.

– Нет, просто лежи тихонько.

Слова прозвучали сдавленно, как будто с трудом вырываясь из горла. Люцифер подождал, пока Филлида расслабится, а потом вошел чуть глубже.

Медленно он заполнил ее. Она чувствовала, как раскрывается ее тело. Затем он остановился. Приподняв голову, нашел ее губы и поцеловал глубоким, долгим поцелуем. Она с готовностью ответила. Потом Люцифер чуть отодвинулся и вновь с силой вошел в нее.

Крик вырвался из ее уст. Филлида выгнулась, но внезапно возникшая острая боль тут же отступила. Она откинулась на постель, расслабляясь, а Люцифер стал нежно ее целовать.

Этот мужчина был опытным учителем. Он поднял голову и взглянул на нее сияющими темными глазами. Филлида никогда прежде не видела этого выражения. Он изучал ее лицо. Потом, склонив голову, запечатлел еще один поцелуй на ее губах. Затем он начал двигаться.

Пока Люцифер не делал этого, ощущение заполненности, раскрытости не было столь сильным. Когда же он двигался, то входя в нее глубже, то вновь отодвигаясь, чувства эти росли с каждым движением.

Филлида подстраивалась под его ритм. Это единение, повторяющееся скольжение его тела внутри ее стало и ее движением тоже. Она чувствовала, как внутри ее медленно разгорается огонь. Голова кружилась, ее пленил вихрь чувств.

Филлида принадлежала ему – ее пальцы вытянулись и напряглись, крепко захватывая его плечи. Ей казалось, что мир исчез, и они остались только вдвоем. Жаркие волны желания захлестывали их обоих.

Люцифер оперся на одну руку, другой, обняв ее за ягодицы, крепко прижимал к себе всякий раз, когда входил в нее – еще и еще.

Странное чувство, охватившее Филлиду всего на миг, оказалось удивительно хрупким, а затем растворилось во взрыве восторга. Лавина разнообразнейших ощущений прокатилась сквозь нее, смывая на своем пути напряжение, разглаживая стиснутые мышцы, остужая болезненный жар и оставляя после себя спокойное радостное тепло.

Она прижалась к Люциферу и отдалась чистоте этого тепла.

Он осторожно повернулся на бок, затем на спину, увлекая ее за собой. Филлида оказалась сверху. Опустив голову на его грудь, она отдалась наслаждению.

Филлида не могла сказать, сколько прошло времени, прежде чем она очнулась, осознав, что лежит на теле мужчины, который все еще продолжает обнимать ее. И тут же новая мысль, не менее ясная, поразила ее – он все еще был внутри, такой же сильный и твердый. И его тело все еще было напряжено. Он не…

Приподняв голову, она взглянула на Люцифера и покраснела, радуясь, что в лунном свете это было незаметно.

– Что теперь?

Возможно, существовало еще что-нибудь…

Его губы слегка дрогнули, глаза блеснули.

– Я же сказал, что мы сделаем это медленно.

– Что это значит?

– Легче показать, – вспыхнула в ответ его улыбка.

Он провел ладонями по ее бедрам. Уступая, Филлида позволила приподнять свои колени… Через мгновение она оказалась сидящей на Люцифере верхом. Улыбка на его лице казалась почти болезненной, когда он медленно приподнял ее бедра, а затем отпустил, утонув в ее теле.

– Оо-оох. – Вздохнув, Филлида прикрыла глаза и откинула голову.

– Больно?

– Больно? – Она изумленно посмотрела на Люцифера. – Совсем нет.

– Отлично. Тогда давай попробуем еще раз.

И она попробовала, приподнимаясь и направляя движения. Филлида видела, как его веки опустились, видела, как желание обострило черты его лица. И новая страсть захватила ее – она медленно впускала его в себя.

Напряжение в его теле нарастало; она чувствовала это руками, бедрами, видела в его лице. Его руки оставили бедра только для того, чтобы приласкать ее грудь; он слегка перебирал пальцами, и ее возбуждение росло.

Потом Люцифер приподнялся и приник губами к ее груди. Острое чувство пронзило ее; она почти потеряла сознание. Филлида отчаянно пыталась собрать воедино ускользающие мысли, пока он целовал, гладил, сжимал, ласкал…

Одна рука вернулась к ее бедрам – он сдерживал ее движение. До тех пор, пока она почти не обезумела от желания почувствовать его глубже. Филлида раскрыла бедра шире и прижалась к Люциферу. Останавливая ее следующее движение, он захватил губами один из ее сосков и слегка потянул.

Филлида вскрикнула и резко опустилась ниже, впуская, вжимая его в себя так глубоко, как только возможно. И мир исчез, растворился, рассыпался на мириады сияющих кусочков. Эти сверкающие частички проникали в ее кожу и таяли там, пока вся она не превратилась в одно блистающее тело с жесткой вибрирующей сердцевиной мужского начала внутри.

Всхлипнув, она обняла Люцифера за плечи. Он медленно отодвинулся. Его хриплое дыхание громко звучало в ее ушах.

– Но почему? – прошептала она.

– Я хотел бы обладать тобой больше, чем один раз, но…

Он потерял нить рассуждений. Она была такой горячей, такой близкой. Он поцеловал ее висок и прошептал хриплым от желания голосом:

– Подожди минутку…

Если бы он позволил себе с ней все, на что способен, он мог бы обладать ею не меньше трех раз, и наутро она проклинала бы его. Вместо этого он вошел в нее лишь раз и оставался там достаточно долго. Ему удалось насладиться ее восторгом дважды… пока.

Приподняв Филлиду, Люцифер выскользнул из-под нее.

– Ты должна делать все, что я скажу, помнишь?

– И что я должна делать?

Он потянулся за подушкой.

– Абсолютно ничего. Сейчас моя очередь.

Филлида была совершенно расслабленной. Она позволила ему приподнять свои бедра и подложить под них подушку. Он встал на колени между ее бедер, затем наклонился и легко скользнул внутрь, где его так ждали. Прерывистый вздох и стон были ответом.

– Так не больно?

Она покачала головой и прижалась к нему плотнее. Он принял предложение, погружаясь в ее тело еще глубже.

– Просто лежи и позволь мне любить тебя.

И Филлида позволила – он поблагодарил бы ее, если бы мог вымолвить хоть слово. Он почувствовал, как растет ее возбуждение.

Она напрягалась и расслаблялась снова и снова. Стиснув зубы, он отступал, возвращался, добираясь до самых укромных уголков ее тела. Филлида застонала.

Этот звук разрушил остатки его самоконтроля. Он вошел еще глубже, и она встретила его, не давая возможности быть мягким и сдержанным. Она жаждала его страстно, дико – и он ответил тем же.

Она задрожала, достигнув пика наслаждения. Люцифер почувствовал, что теряет сознание… И сделал это. Потерял всякое ощущение реальности, потерялся внутри ее тела. Отныне его душа и сердце принадлежали ей.